Начинается: В таком царстве, в таком государстве, именно в том, в котором мы живем. Был царь, в царя было два царства. В этом царстве народ нарожался и неведомо куды девался. Вот он послал своих верных двух слуг: «Съездите вы в такое царство, в такое государство, узнайте, так ли там, как в меня: народ наражается, неведомо куда девается; есть ли вы не узнаете — моя мечь — ваша голова с плеч».
Вот они поехали, ничего не узнали. Едут назад, повесили свои буйные головы на могучие плеча. Попадае старик навстречу: «Куда вы, добрые молодцы, едете, куда путь держите?» Оны и говорят: «Отстань, чорт старый». Потом оны обдумалися. «Что ж мы ему так худо ответили, может быть, он что и зная». Вон опять зашел к ним наперед старик и спрашивает… [повторение]. Оны ему отвечают: «Мы ездили проведывать в другое царство, узнать то-то. А мы ничего не узнали, а царь хотел нам голову срубить».
Он и говорит: «Вы поезжайте и скажите своему царю: пусь он связе шелковый невод и выеде на морё. Первый раз рыбе много попаде, вторый раз еще больше, а в третий раз попаде три щуки-белорыбицы. Тыих он пусть пустит, а этых возьме. И это сварить, сготовить и дать царевне поесть — и тогды он узнает, куды народ девается».
Оны приехали к царю, рассказали — он это и сделал. Ему не за шелком, не за неводом (дело станет). Поймал три щуки-белорыбицы, изготовила кухарка, сама перва[1] покухала и царевны дала поесь, а уже своей суке дала косточки облизать — она все переголодала. Оны обеременели, родили все по сыну. Ну, как их назвать? Одного назвали: Иван-царевич, другого назвали Иван-кухаркин, третьего назвали Иван-сучкин-плошкин.
Оны росли не по годам, а по часам и по минуточкам, выросли большие, стали у царя проситься узнать: куды наши сестры и братья деваются? Он ответил: «Вы млады въюноши[2], а все-таки я вас благословляю. Вот ступайте, у меня есь три стоила, ступайте, выбирайте любых лошадей в любое стоило». Вот он пошел, Иван-сучкин, влез в стоило, свиснул-гаркнул молодецким голосом, богатырским похвистом — все полегли, один на коленки пал. Он сказал: «Вот это табе, Иван-царевич!» Он влез и в другое стоило и там также. Другого коня он дал Ивану-кухаркину. Потом в третье влез. Как хвиснул, вси полегли, одинь конь только ушам залопотал и одна лошадь, немудренькая, отвечае: «Да, Иван-сучкин-плошкин, плошки лизал, не пужай ты меня, не боюсь я тебя; накорми ты меня яровой пшеной[3], напой сладкой сытой[4], я буду вам верная слуга». Вот оны пришли, говорят отцу: «Теперь поедем». А эта лошадь говорит: «А ты, говорит, садись лёгенько, держись крепенько».
Оны поехали; ехали, ехали, ён и говорит: «Что ж мы, братья, едем, у нас нет бо́льшего брата, ково мы будем слушать и нет у нас вру́чия[5] никаково. Давайте выбирать бо́льшего брата! Вон, говорит, заедемте в кузницу, скуемте по вру́чею». Оны сковали по палице-буевице[6], чтобы биться. «Ну вот, говорит: давайте кидать вверёх, кто выше кине и перейме[7], тот и будет бо́льший брат». Оны стали кидать, те кинули невысоко и не переняли, а он кинул, говорит: «Теперь пойдемте чаю попить, потом переймем» (высоко кинул). Попили чаю, напились, и потом вон переня́л. Сказали теперь: «Ты будешь бо́льший брат, мы будем слушать тебя».
Проехали немного: стоит изобка и теке река — Калиновка, и на той реке мост и написано: «Кто буде проходить через эту реку — не пропускать ни пешего, ни конного». И оны вошли в эту изобку. Приходи ночь, он говорит: «Вот теперь тебе идти, Иван-царевич, караулить на этот мост». «Што ж, говорит, пойду». Он с ним пошел. Пришли туда, он говорит: «Смотри, братец, ты теперь никово не пропускай». Сам пришел, лег спать, но ему не спитца, пошел сам. Приходи туды — он спит. Только пришел и слышит за три версты богатырский стук.
Вот на мост въезжае змей, у нево конь спотыкается. Змей и говорит на своего коня: «Что ж ты, волчье мясо, спотыкаесься, ты, орлиное мясо, спырхаесься, на меня невгоду[8] слышишь или сам на себя? Ведь у царя-то шелковый невод еще не све́зен, а хотя и свезен — три щуки-белорыбицы еще не пойманы, а хотя бы пойманы, — так ихных ворон костей не занесет, сорока в пузырьке не принесе». Он вышел и говори: «Добрый мо́лодец сам заходя». — «Ага, говорит, ты, говорит, мне попался». Он как его ударил — по след[9] в землю вбил, а ён змея ударил — три голове от разу снес. Кинул тулово в ре́ку, голову под камень, а сам домой пошел. Пришел, лег спать.
Наутре́ приходи брат и спрашивает ево: «Слышал ли ты ково[10], видел ли ты ково?» Он говорит: «Никово не слыхал и не видел. Только слышал, что-то в Калиновку-реку шлепнуло». Вторую ноц второво брата повел, Ивана-кухаркинова. Пришел домой, ему опять не спится, пошел сам опять. Сел под мост, слышит за шесь верст богатырский стук. Опять так на мост взъезжае, конь спотыкается… [повторение]. «Давай драться, кто ково собье: или вы меня, или я вас». Ну вот, змей его как вдарить, так от разу след весь в землю вбил, а он его как вдарил — так от разу три голове́ снес. Вот он и говорит: «Змей границкий[11], цари-короли дирались, да отдо́х давали, а нам с тобой не диво». Он говорит: «Не буде тебе отдо́ху». Он его как ударил, так по колена в землю вбил, а он ево опять вдарил и ешше три голове снес и опять тулово в реку, голову под камень, а сам домой пошел. Пришел, лег спать.
Наутре́ приходит брат, он спрашивае у него: «Слышал ли ты ково, или видел ли ково?» Он говорит: «Нет, я никово видал, не слыхал, только слышал, что-то шлепнуло в Калиновку-реку». Приходи эшшо ноч, он и говори: «Вот, братья, теперь я пойду, я вас спас; спасайте вы меня. Вот я, говорит, вам повешу полотенце, на полотенце привяжу нож, как с ножа кровь потяке, так вы сами идите или мово коня спустите». Сам пошел, пришел под мост, только сел — слышит за 12 вёрс богатырский стук. На мост въезжае, конь спотыкается: «Чтож…» [повторение]. «А, говорит, ты моих братьёв погубил, нет, говорит, на мне-то спотыкнесься». Как он его вдарил, так он от разу по пояс в землю вбил, а он его ударил — только две голове снёс и проси отдо́ху. «Да, говорит, змей границкий, цари…» — «Нет, говорит, не будет тебе отдо́ху». Сразу и бежит евонный конь. Он [конь] ево стер вотуме́лье[12]. Он сел на коня, и поехали благополучно. Это прибрали всё.
Ну, приехал домой, не только на тарелке кровь, но и земля вся кровью покрывши, братья спят и не чуствают. Вот он хотел братьев зарубить, да пожалел и сказал: «Господь с им».
Вот он лег — уснул, встал, вдарился об пол, обратился в мушинку, полетел на мост. Прилетае три змее́: «Ах, говорит, он наших мужьёв погубил, как бы нам его сгубить», — разговаривают промись[13] себя. Онна говорит, что я напушшу жажду, другая говорит: «А я обрачусь ключком, как он напиться захочет, так я и прожжу». А третья говорит: «Я, говорит, один ус в землю, а другой ус в небу: как они поедут — так мне в рот и въедут». Он полетел домой. Прилетел: «Ну, говорит, братья, топерь поедемте». Оны поехали. Стало жарко, жажда. Братья говорят: «Братец, тут можно нам отдохнуть, на лужке коней покормить, на ключку напоить». Он говорит: «Ну, вот погодите, братья». Он слез с свово коня, перекрестил лужок — кров, перекрестил ключ — кров (змея обратилась кровью).
«Ну, говорит, братья, я сильно устал, поезжайте вы вперед». Поехали дальше; он говорит: «Ну, братья, вы поезжайте вперед, я горас[14] устал». Оны как ехали, так в рот ей и въехали. А он по коню по свому [ударил] и обратно поехал. Вот приезжал к кузнецу. «Ах, говорит, кузнецы-молодцы, спасите меня, кладите шварны́[15] в горн скорей, зажигайте». Как она прибежала, говорит: «Подайте мне ево, который сгубил наших мужьёв и моих сестёр». Оны говорят: «Прогрызи двери железные». Она как скробнула[16] и прогрызла. Оны говорят: «Просунь язык, мы его тебе на язык положим». Она просунула язык, оны шварны ей на язык положили, начали молотом бить. Он выскочил и начал ее бить своей палицей. Он говорит: «Я тебя до тех пор буду бить, пока на тебе весь свет объеду, пока это повесьмо[17] льну горит — чтобы мне объехать». Он сел и поехал. Приехал, а лен уже сгорел. Он опять начал ее бить и т. д. [чтобы успела объехать, пока лен горит].
Он зажег другое повесьмо льна, опять поехал — это не успело сгореть — он приехал на ёй. Как приехал, так опять взялся бить. «Я, говорит, тебя до тово буду бить, пока моих братьев вы́харнишь.» Она хы́ркала, хы́ркала и вы́харнула. Он опять ее бье: «Я, говорит, до тех пор буду тебя бить, пока ты свою жо́лоць выхарнишь». Она хы́рнула и жолоць выхарнула и сама здохла. Он взял их помазал этой жолоцью. Они оживилися. «Ах, говорит, как мы крепко уснули». — «Да, говорит, братья, вы были навек уснулши. Топерь сядемте на своих коней, поедемте». Ну, вот они сели и поехали. Кузнецам он заплатил што стое.
Немного проехали, выскочил баран с норы золоторогий, так весь и блесни́ть. Он хотел ево убить, бросил свою палицу-буевицу. Он схватил палицу и унес в нору. Он и говорит: «Братья, нужно цепь сковать, чтобы вы меня туда опустили, я не могу безо вру́чия ехать». Вернулись назад, сковали цепь и опять поехали. Приехали к норы, говорит: «Братья, вы меня опустите, тяните меня, как я цепь де́рну» [не «ё»].
Не успели ево в нору опустить, он посмотрел под ноги — лежит явонное вручие. Он перекрестился, взял свое вручие и пошел дальше. Он шел и шел, приходи — стоит царство менное. Влез в царство — сидит девушка, хорошая, красивая. Он поздоровался: «Здравствуй, сестрица!» Она говорит: «Ах, говорит, братец, как тебя сюда господь занес? Да, говорит, братец, ведь мой-то муж змей, прилетит и тебя убье». Он отвечает: «Что бог даст, покажи ево меч-кладенец[18]». Она показала. Он говорит: «Во, говорит, я с этым вручьем с им поправлюсь». Только оны проговорили, он припрятался.
Прилетае змей и говорит: «Фу, фу, говорит, у тебя руським духом пахне». Она говорит: «Ты по Руси летал, руським духом напитался». А он вышел да говорит: «Есь руський человек». Змей говорит: «Да, говорит, ты моих братьев погубил да сюда пришел». Начали драться. Он его ударил — он и пошанулся. Он змея вдарил — так от разу убил. Взяли прибрали. Она говорит: «Вот, братец, ты меня не бросай, пойдешь к серенней сестры, у ней тоже муж змей — ты ево погубишь, а что́ у бо́льшей — наверно он тебя погубит».
Вот он ишел-ишел, пришел к другой сестре — стоит серебряное царство. Он влез в это царство, поздоровкался: «Здравствуй, сестрица, » и т. д… «Покажи ево меч-кладенец». Показала «Вот, говорит, это-то мне дешево. Сестрица, собери-тко пообедать». Вот он пообедал — не успел лечи, прилетае змей. Говорит: «Фу, Фу» и т. д… (единственно, т. е. одинако всегда в этом месте говорят). Он и выходя. «Да, говорит», и т. д… Ну, и с этым задрались и этого вбил. Она говорит: «Да, братец ты этово погубил, а у третьей сестры ни за што не погубишь, коли каким хитростя́м». Он говорит: «Что бог дас, сестрица». Она говорит: «Братец, если будешь во живности[19], не бросай меня». Он попрощался и пошел.
Ишел-ишел, приходи — стоит золотое царство. Влез в это царство — сидит евонная сестра: «Ах, говорит, братец, как тебя сюды господь занес!» Говорит: «Мой муж-то змей, прилетит, тебя убье». — «Да, говорит, — опасна мне жизнь», — «А вот, говорит, братец, я тебя навчу што сделать: сядь пообедай, потом сядь мне под подол, я тебя прикрою. Змей прилетит с побоища и станет около меня виться, просить прощенья, а ты хватай его за хвост — он понесет тебя по долам, по горам, по болота́м, по огненны́м рекам, а ты держись, хвоста не бросай. Он вылетит в чистое поле, ударится об землю, разлетится на мелкие куски. Ты куски сожги, а хвоста не бросай и иди обратно ко мне». (Все так и было).
Он пришел: «Ну, говорит, сестрица, теперь справляйся, пойдем». Она справилася, и пошли. Вышли. Она говорит: «Братец, остается золотое царство, мне ево жалко». Он говорит: «Золотое царство, обратись яичком, прикатись ко мне». Оно яичком обратилось, к нему прикатилось — он взял положил яичко в карман.
Зашли к другой сестре. Тая уже справилши. «Ну, говорит, сестрица, пойдем же и ты». [И здесь также: серебряное царство обращается в яичко и уносится в кармане].
Пошли к третьей. И третья справивши. [И здесь все также — царство в виде яичка забирается в карман]. Пришли к этой норы. Он говорит на малую: «Ну, говорит, малая сестра, беритесь за цепь». Ты взяли цепь — потянули. Как вытянули — так оны промеж себя заспорили. Тот говорит: «Это мне жена», другий говорит: «Это мне». А цепь опустили. Теперь говорит: «Серенняя моя сестра, бярись ты топерь». Она взялася, потянули и эту. Вытянули, говорят: «Ну, брат, теперь нам обеим по жаны», и еще опустили цепь.
«Ну, говорит, сестрица, теперь ты берися за цепь и мене не бросай, ежели что слу́чится». Она взяла, наклеймила ево своим перснё́м на лбу и говорит: «Братец, ежели тебе что случится, только этот хвост возьми, переложи с ру́ки на ру́ку: куды ты вздумаешь, там ты и будешь». Оны потянули, вытянули эту. Как ону[20] вытянули, она всех красивее, и оны стали опять спориться. Этот говорит: «Она мне буде жена», другий говорит: «Мне». А она говорит: «Вы не спорьтеся, я никому не жена».
Опустили цепь, потянули ево, вытянули до половины норы и опять бросили ево. Ево маленько затряхнуло, он отлежался и здумал то, что мне сестра говорила. Взял переложил хвост с руки на руку и обратился на сём свете, где и оны. Вот он и пошел. Он пришел к старушке в избушку, старушка рассказала, что у их уже свадьба заводится. Он и говорит. «Старушка, есть у вас сынок?» — «Есть». — «Нет ли какой одежки у вашего сынка мне надеть, я свою вам брошу». Старушка собрала, дала ему надеть. Он говорит: «Нет ли каких у вашего сынка гу́селиц или чаво?» Она говорит: «Есть, голубчик, только плохонькие». — «Да ничего, бабушка, я назад обратно отнесу». Он взял гусельцы и пошел.
Приходя, в их уже бал, идут танцы разные, игры. Он пришел туда, заиграл в гуслицы, вси музыки перебил[21], ево начинают разыскивать. Ну, не нашли. Опять нацинают танцовать. Он опять заиграл, вси перебил му́зыки. Тут ево нашли. Посадили ево на стуло, нацинае он играть. Пошла малая танцовать и вторая. Эты потанцовали, пошла бо́льшая танцовать. Бо́льшая потанцовала. Он играе, он ошибился[22], продвинул свою фуражку, она увидела клеймо и ухватила ево за шею, его тотчас признала, говорит: «Вот это наш братец, а это, говорит, прохвосты». Их тотчас расстреляли. И оны стали жить с братом.
Примечания
- ↑ Пе́рво, пе́рьво, попе́рво — Сперва, сначала, прежде.
- ↑ Въю́нош — То же, что мальчик, юноша.
- ↑ Пшена́ — Пшеница.
- ↑ Сыта́ — Вода, подслащенная медом или медовый взвар на воде.
- ↑ Вру́чие — Оружие, палка для защиты и нападения; всякая нужная в домашнем обиходе вещь.
- ↑ Па́лица — Трость, дубина с тяжелым корневищем, комлем или с окованным набалдашником — как оружие для обороны.
- ↑ Перейма́ть, перенима́ть — Остановить, захватить, поймать; встретить.
- ↑ Невго́да — То же, что невзгода. Беда, несчастье, напасть, неудача.
- ↑ След — Здесь в значении ступня ноги.
- ↑ Ково́ — Здесь в знач. неодуш. Что, чего.
- ↑ Грани́цкий — Вероятно, заграничный
- ↑ Вотуме́лье — Совсем, совершенно.
- ↑ Про́мись — Между.
- ↑ Гора́с — Очень, весьма, слишком.
- ↑ Шкво́рен — Болт, соединяющий кузов телеги с передней осью.
- ↑ Скра́бнуть — То же, что скребнуть. Царапнуть.
- ↑ Пове́сьмо — Горсть льна, то есть столько, сколько можно взять рукою для чесания; мера льна.
- ↑ Кладене́ц — Сталь, булат. В сочетании: меч-кладенец.
- ↑ Жи́вность — Здесь в значении живой.
- ↑ Ону́ — То же, что ее.
- ↑ Переби́ть — Здесь в значении заглушить.
- ↑ Ошиби́ться — Здесь в значении прозабыться.