Не много найдется книгъ, которыя пользовались бы такою извѣстностью, такою славою, какъ «Донъ-Кихотъ Ламанчскій». Прошло (почти триста лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ она написана, а до сихъ поръ ею не перестаютъ зачитываться. Фигуры рыцаря Донъ-Кихота и его оруженосца Санчо Пансо знакомы вбему образованному міру. Имя автора этой, книги — испанскаго писателя Сервантеса — сдѣлалось безсмертнымъ. Судьба какъ-будто постаралась, хотя и поздно, загладить тѣ невзгоды, которыя ему пришлось переносить при жизни.
Мигуэль Сервантесъ Сааведра родился въ 1547 году въ маленькомъ городкѣ Алькалѣ, неподалеку отъ Мадрида, столицы Испаніи. Онъ происходилъ изъ стариннаго дворянскаго рода Сервантесовъ. Мигуэль былъ младшимъ членомъ въ семьѣ: кромѣ него были еще двѣ дочери и сынъ Родриго. Хотя они жили въ большой бѣдности, но, какъ всѣ испанскіе дворяне того времени, скорѣе готовы были переносить нужду и лишенія, чѣмъ унизиться до непривычнаго труда. Трудъ, по ихъ мнѣнію, позорилъ память великихъ предковъ, подвигами которыхъ они такъ гордились. Самъ Сервантесъ слѣдующимъ образомъ описываетъ бытъ одного изъ такихъ знатныхъ бѣдняковъ: «Кусокъ отварной баранины, изрѣдка говядина къ обѣду, винегретъ вечеромъ, кушанье скорби и сокрушенія[1] по субботамъ, чечевица по пятницамъ и пара голубей, приготовлявшихся сверхъ обыкновеннаго въ воскресенье, поглощали три четверти его годового дохода. Остальная четверть расходовалась на платье его, состоявшее изъ тонкаго суконнаго полукафтанья съ плисовыми панталонами и такими же туфлями, надѣваемыми въ праздникъ, и камзола изъ лучшей туземной саржи, носимаго въ будни».
Первое воспитаніе Сервантесъ получилъ въ родномъ городѣ Алькалѣ. Онъ отличался большой, любознательностью; скудныя познанія, которыя онъ вынесъ изъ начальнаго училища, не удовлетворяли его, и онъ старался самъ, какъ могъ, пополнить свое образованіе. Онъ жадно прочитывалъ все, что ему попадалось подъ-руку, и подбиралъ даже клочки исписанной бумаги, валявшіеся гдѣ-нибудь на улицѣ. Позднѣе Сервантесъ поступилъ въ Саламанскій университетъ, гдѣ пробылъ два года, изучая юридическія науки.
Большое вліяніе на Сервантеса въ юности оказалъ кочующій актеръ Лоне-де-Руэда, необыкновенно-способный и талантливый человѣкъ. Сначала онъ былъ позолотчикомъ, а потомъ бросилъ свое ремесло и собралъ небольшую труппу, съ которою странствовалъ изъ города въ городъ, изъ деревни въ деревню. Самъ онъ участвовалъ въ ней и какъ актеръ, и какъ драматическій писатель. До Лопе-де-Руэда испанскій народъ не зналъ никакихъ представленій, кромѣ мистерій (такъ назывались изображенія событій изъ священной исторіи). Мистеріи исполнялись въ церквахъ подъ наблюденіемъ духовенства. При дворѣ и въ домахъ у знатныхъ вельможъ бывали и частные спектакли, но они были доступны лишь для немногихъ избранныхъ лицъ. Лопеде-Руэда задумалъ создать театръ для народа и приспособить представленія къ пониманію и вкусамъ толпы. Онъ стремился, главнымъ образомъ, позабавить публику низшаго класса, отвлечь ее отъ заботъ и печалей, связанныхъ съ трудовою жизнью. Такъ какъ готовыхъ подходящихъ пьесъ не было, то ему приходилось самому ихъ сочинять. Въ его труппѣ актеры исполняли, мужскія и женскія роли·, потому что въ то время женщины не допускались на подмостки. Приспособленія у нихъ были самыя первобытныя. По словамъ Сервантеса, при Лопе-де-Руэда «всѣ принадлежности сцены умѣщались въ одномъ мѣшкѣ и состояли изъ четырехъ бѣлыхъ пастушескихъ куртокъ съ кожаными отворотами и съ позолотою, четырехъ бородъ, коллекціи париковъ и четырехъ или болѣе посоховъ. Большинство ролей исполнялъ самъ Лопе-де-Руэда съ неподражаемымъ искусствомъ». Представленія давались на базарной площади по воскресеньямъ и праздникамъ. Они начинались, когда собиралось достаточно публики, и продолжались цѣлый день, съ перерывомъ для обѣда. Юноша Сервантесъ неизмѣнно бывалъ въ числѣ зрителей этого уличнаго театра и приходилъ въ восторгъ отъ игры Лопе-де-Руэда.
Изъ учителей Сервантеса особенно выдѣлялся одинъ священникъ, по имени Лопе-де-Гойосъ. Онъ покровительствовалъ молодымъ талантамъ, которые подъ его руководствомъ писали сочиненія и стихи. Въ 1569 году Гойосу поручили издать сборникъ по случаю смерти королевы испанской, и онъ предложилъ своимъ ученикамъ написать на конкурсъ хвалебное стихотвореніе въ ея честь. Въ книгѣ Гойоса помѣщены были шесть стихотвореній Сервантеса, котораго онъ въ предисловіи назвалъ своимъ «дорогимъ и возлюбленнымъ ученикомъ». Это были первыя печатныя произведенія Сервантеса.
Сервантесъ вступилъ уже въ такой возрастъ, когда слѣдовало подумать о будущности. По понятіямъ того времени, дворянину приличествовало быть только военнымъ или духовнымъ. Братъ Сервантеса, Родриго, служилъ въ арміи, и родители непремѣнно хотѣли оставить младшаго сына при себѣ. Но Мигуэль не соглашался и мечталъ только о томъ, чтобы тоже вступить въ ряды войскъ.
Между тѣмъ, по случаю смерти королевы, въ Испанію присланъ былъ кардиналъ Аквавива, который долженъ былъ выразить королю соболѣзнованіе отъ имени римскаго папы. Аквавива, какъ любитель литературы, не замедлилъ познакомиться съ стихотвореніями, изданными въ память покойной королевы. Его очень заинтересовалъ Мигуэль Сервантесъ, и онъ, возвращаясь въ Италію, увезъ его съ собою въ качествѣ камердинера. Такая должность очень тяготила гордаго испанца, и онъ рѣшилъ при первомъ случаѣ отдѣлаться отъ нея. Обстоятельства помогли ему. Вся южная Европа возставала въ то время на защиту христіанства отъ невѣрныхъ. Турки, водворившіеся въ Греціи, грабили населеніе прибрежныхъ странъ и уводили людей въ плѣнъ. Папа Пій V, испанскій король Филиппъ II и Венеція заключили такъ называемую Священную Лигу для борьбы съ мусульманами. Командованіе союзнымъ флотомъ было поручено юному брату Филиппа II, Донъ-Жуану Австрійскому, который пользовался большою любовью. Со всѣхъ сторонъ стали стекаться добровольцы, стремившіеся постоять за христіанъ. Многіе студенты бросали науку и шли въ солдаты. Въ числѣ другихъ былъ и Сервантесъ, который вступилъ въ армію простымъ рядовымъ. Флотъ Священной Лиги двинулся къ берегамъ Греціи, и при Лепанто произошло большое сраженіе. Сервантесъ выказалъ большую храбрость и ни на минуту не покидалъ отведеннаго ему опаснаго поста — въ шлюпкѣ, привязанной у корабля. Онъ получилъ нѣсколько ранъ, и лѣвая рука его была такъ повреждена, что онъ на вето жизнь пересталъ ею владѣть. Сраженіе окончилось побѣдою надъ турками: около 15,000 плѣнныхъ христіанъ, служившихъ гребцами на турецкихъ галерахъ, были освобождены изъ плѣна. Сервантесъ всю зиму пролежалъ въ госпиталѣ, а весною, оправившись, опять присоединился къ арміи. Послѣдовавшіе затѣмъ неудачные походы Донъ-Жуана Австрійскаго глубоко поразили Сервантеса. Онъ рѣшилъ вернуться на родину.и подалъ въ отставку. Передъ отъѣздомъпнъ попросилъ у своихъ начальниковъ рекомендаціи. Донъ-Жуанъ далъ ему нѣсколько писемъ, въ которыхъ отзывался о немъ наилучшимъ образомъ.
Судьба не благопріятствовала возвращенію Сервантеса въ Испанію. Корабль, на которомъ онъ ѣхалъ со своимъ братомъ, попалъ въ руки алжирскихъ разбойниковъ. Когда какое-нибудь плѣнное судно приводили въ алжирскую гавань, то прежде всего собирали всѣ весла и уносили ихъ на берегъ. Это дѣлалось изъ предосторожности, чтобы христіане не могли подъ шумокъ уплыть обратно. Потомъ при радостныхъ крикахъ, толпы выгружали награбленную добычу и, наконецъ, приступали къ осмотру плѣнныхъ. Ихъ обыскивали и сортировали: на богатыхъ и знатныхъ, за которыхъ надѣялись получить большой выкупъ, и бѣдныхъ отъ которыхъ нечего было ожидать. Съ богатыми обращались милостиво въ ожиданіи будущихъ выгодъ, зато бѣднымъ доставалась тяжелая доля. Ихъ тотчасъ же заковывали въ кандалы и заставляли исполнять самыя тяжелыя работы, а не то заключали въ тюрьмы и подвергали различнымъ истязаніямъ.
Сервантеса обыскали, какъ и другихъ плѣнныхъ, и нашли при немъ письмо Донъ-Жуана и еще одного знатнаго генерала. На этомъ основаніи, несмотря на всѣ его увѣренія, рѣшили, что онъ не простой солдатъ, а какое-нибудь важное лицо, и что его, конечно, не замедлятъ выкупить. На первыхъ порахъ, турки окружали «знатныхъ» плѣнниковъ почестями, заискивали и льстили имъ. Однако, если ихъ корыстные планы не удавались, то они круто измѣняли обращеніе съ жертвами: угрожали, назначали истязанія и прибѣгали даже къ кровавой расправѣ. Далеко не всѣ плѣнники выдерживали жестокія пытки. Большинство изъ нихъ, чтобы спастись, принимали магометанство. Вѣроотступникамъ, или ренегатамъ, предоставлялся почетъ и всякія преимущества. Турки то пытками, то приманками старались обращать христіанъ въ свою вѣру. Христіане тоже оказывали посильное сопротивленіе. У нихъ составилось нѣсколько братствъ, которыя задались цѣлью облегчать участь своихъ плѣнныхъ единовѣрцевъ и выкупать ихъ изъ неволи. Особенное усердіе выказывали Члены одного изъ такихъ братствъ, называвшіеся «отцами-искупителями».
Сервантесъ, при раздѣлѣ плѣнныхъ, достался жестокому ренегату греку, по имени Дали-Мами. Рабство его продолжалось пять лѣтъ. Тяжелая жизнь въ плѣну побудила его съ первыхъ же дней думать о побѣгѣ. Онъ разсчитывалъ подговорить плѣнныхъ къ поголовному возстанію. Для этого онъ прежде всего постарался сблизиться съ наиболѣе рѣшительными и смѣлыми товарищами. Планъ Сервантеса состоялъ въ томъ, чтобы бѣжать въ ближайшее мѣсто, гдѣ стоялъ испанскій гарнизонъ и, заручившись помощью войска, освободить несчастныхъ собратьевъ. Друзья, которыхъ онъ пріобрѣлъ въ тюрьмѣ, отнеслись сочувственно къ этому замыслу, и, наконецъ, послѣ пятилѣтней неволи, онъ бѣжалъ съ ними изъ тюрьмы. Они отыскали мавра, который взялся служить имъ проводникомъ. Цѣлый день подъ палящимъ солнцемъ велъ онъ ихъ по незнакомой мѣстности и, вдругъ, неожиданно скрылся, оставивъ ихъ на-произволъ судьбы. Приходилось или умереть съ голоду, не принеся товарищамъ никакой пользы, или добровольно вернуться въ темницу, чтобы раздѣлить ихъ страданія. Они предпочли послѣднее. Бѣглецовъ, обыкновенно, ждали жестокія пытки, но на этотъ разъ Сервантеса и его друзей почему-то пощадили. Съ этихъ поръ Сервантесъ началъ пріобрѣтать особенное уваженіе среди плѣнныхъ. Всѣ съ довѣріемъ обращались къ «однорукому», и онъ никому не отказывалъ въ помощи. Онъ находился въ постоянныхъ сношеніяхъ съ «отцами-искупителями» и хлопоталъ о выкупѣ товарищей. Если же это оказывалось невозможнымъ, то онъ всѣми силами содѣйствовалъ побѣгу несчастнаго раба. Первый плѣнникъ, выкупленный, благодаря Сервантесу, предложилъ собрать въ Испаніи деньги для его освобожденія. Сервантесъ далъ ему письмо къ своему отцу. Несчастный старикъ, пораженный горемъ, продалъ послѣдній клочекъ земли и присоединилъ еще приданое обѣихъ дочерей, чтобы выручить своихъ сыновей. Но Дали-Мами нашелъ присланную сумму недостаточной. Тогда Сервантесъ выкупилъ этими деньгами своего брата Родриго и поручилъ ему прислать къ берегамъ Алжира корабль, который могъ бы незамѣтно увезти партію бѣглецовъ. Тѣмъ временемъ онъ занялся необходимыми приготовленіями. Отыскавъ на берегу моря пещеру, гдѣ они могли бы укрыться, онъ заручился содѣйствіемъ одного позолотчика, который взялся доставлять имъ пищу. Корабль, пришедшій къ берегу за бѣглецами, подалъ сигналъ. Къ несчастью, его услыхали мавры-рыболовы, которые тотчасъ же подняли тревогу, и корабль вынужденъ былъ уйти въ открытое море. Бѣглецы остались ожидать болѣе благопріятнаго случая. Но на третій день позолотчикъ выдалъ несчастныхъ плѣнниковъ и привелъ къ пещерѣ стражу. Сервантесъ мужественно взялъ всю вину на себя, На допросѣ онъ отвѣчалъ, что никто изъ христіанъ не виновенъ, такъ какъ онъ одинъ составилъ заговоръ и убѣдилъ ихъ бѣжать. Мужество Сервантеса и выказанная имъ сила воли повліяли на жестокаго правителя Алжира, дея Гассана. Гассанъ не назначилъ ему истязаній, а отослалъ обратно въ тюрьму, и впослѣдствіи купилъ этого необыкновеннаго раба у Дали-Мами.
Придумывая различные способы освобожденія плѣнныхъ христіанъ, Сервантесъ въ то же время заботился о томъ, чтобы поддержать въ нихъ бодрость духа и разсѣять ихъ тяжелыя думы. Заключенные, съ которыми обращались самымъ безчеловѣчнымъ образомъ, томились отъ бездѣйствія. Всѣ помыслы ихъ направлены были къ освобожденію и выкупу. Въ тюрьмѣ только объ этомъ и было разговору. Сервантесъ самъ смотрѣлъ на свободу, какъ на «сокровище, дарованное человѣку небесами» и говорилъ, что «за свободу, какъ и за честь нужно рисковать жизнью, такъ какъ высшее зло это — рабство». Но какъ онъ ни страдалъ отъ неволи, а передъ товарищами не показывалъ вида и старался всегда быть веселымъ. Онъ устраивалъ общія бесѣды, заставлялъ товарищей разсказывать свои воспоминанія о былыхъ сраженіяхъ и побѣдахъ, самъ разсказывалъ о великихъ людяхъ, объ исторіи, о литературѣ, писалъ стихи и читалъ ихъ вслухъ. Однажды, на святкахъ, онъ- по памяти розыгралъ какую-то духовную пьесу Лопе-де-Руэда. Съ тѣхъ поръ это пошло въ ходъ. Тюремщики не препятствовали этому и даже впускали постороннихъ зрителей, съ которыхъ брали въ свою пользу небольшую плату.
Устраивая такія развлеченія, Сервантесъ, однако, не переставалъ думать о поголовномъ освобожденіи христіанъ. Событія какъ-будто благопріятствовали этому· плану. Король Филиппъ II выслалъ войско и флотъ къ южному берегу Испаніи, и всѣ думали, что онъ приготовляется къ походу въ Африку. Гассанъ, ожидавшій нападенія испанцевъ, заставилъ плѣнныхъ возстановить алжирскія стѣны. Это была очень тяжелая и изнурительная работа. Отношеніе магометанъ къ христіанамъ въ это время стало еще безчеловѣчнѣе. Всюду, въ тюрьмахъ, въ церквахъ, на пристаняхъ можно было встрѣтить людей съ отрѣзанными носами и ушами, съ переломанными руками и ногами, съ выколотыми глазами. По этимъ примѣтамъ узнавали христіанъ; это были слѣды пытокъ, которымъ они подвергались.
Однако, король испанскій и не думалъ предпринимать похода на Алжиръ: онъ двинулъ свои войска въ Португалію, которую разсчитывалъ подчинить себѣ. Когда это выяснилось, Сервантесъ написалъ коменданту одной крѣпости письмо, въ которомъ просилъ дать ему и нѣсколькимъ товарищамъ конвой, чтобы они могли убѣжать. Посланный мавръ былъ схваченъ, привезенъ обратно въ Алжиръ и посаженъ на колъ. Сервантеса приговорили къ двумъ тысячамъ палочныхъ ударовъ, но друзья вымолили ему прощеніе.
Всѣ эти неудачи все-таки не заставили Сервантеса опустить руки, и онъ въ четвертый разъ попытался бѣжать. Знакомые купцы на свой счетъ снарядили для этого корабль, но въ послѣднюю минуту одинъ изъ недоброжелателей донесъ о предполагавшемся побѣгѣ. Сервантесъ, бѣжавшій изъ тюрьмы, скрывался у одного своего друга. Тогда Гассанъ объявилъ, что всякій, кто даетъ убѣжище Сервантесу, подлежитъ смерти. Узнавъ о томъ, какая опасность грозила его другу, Сервантесъ немедленно предалъ себя въ руки властямъ. Его связали, накинули петлю на шею и въ такомъ видѣ привели на допросъ. Онъ былъ увѣренъ, что его вздернутъ на висѣлицу. Однако и на этотъ разъ Гассанъ пощадилъ его; должно быть нравственная сила Сервантеса внушала ему извѣстное уваженіе. Гассанъ собирался ѣхать въ Константинополь и, какъ всегда, взялъ съ собою своихъ рабовъ. Сервантесъ былъ прикованъ на галерѣ, которая должна была везти его въ Турцію, но тутъ судьба сжалилась надъ нимъ и послала ему освобожденіе. Одинъ монахъ ордена Св. Троицы собралъ среди купцовъ значительную сумму, присоединилъ къ ней еще деньги братства и выкупилъ Сервантеса. Въ 1580 году возвратился Сервантесъ на родину. Отца онъ уже не засталъ въ живыхъ, братъ служилъ въ арміи, прежніе друзья разсѣялись. Чтобы куда-нибудь пристроиться, онъ поступилъ въ свой прежній полкъ, который въ то время былъ посланъ въ Португалію. Въ столицѣ Португаліи — Лиссабонѣ Сервантесъ былъ принятъ въ лучшихъ домахъ. Знакомство съ португальской литературой, которая въ то время стояла высоко, побудило его опять взяться за излюбленныя литературныя занятія. Въ Португаліи онъ написалъ свой первый романъ: «Галатеи», который въ свое время имѣлъ успѣхъ.
Въ 1584 году Сервантесъ женился на доннѣ Каталинѣ Воцмедіана. Она была родомъ изъ небольшого городка, по сосѣдству съ Мадридомъ, и происходила изъ знатной, но бѣдной семьи. Женившись, Сервантесъ рѣшилъ покинуть военную службу, избрать себѣ постоянное мѣстожительство и взяться за какое-нибудь спокойное занятіе. Онъ переселился въ Мадридъ, гдѣ во то время жилъ испанскій король, и посвятилъ себя литературной дѣятельности. Здѣсь Сервантесъ сблизился съ нѣкоторыми современными ему поэтами. Всѣхъ интересовала личность поэта-война и тѣ приключеній и опасности, которыя ему пришлось пережить. Самъ же онъ внимательно изучалъ все, что видѣлъ на родинѣ, и сравнивалъ съ впечатлѣніями, которыя вынесъ изъ чужихъ краевъ. Онъ задумалъ съ помощью пера познакомить Испанію со своими взглядами. Книги въ то время распространялись медленно, и самой удобной представлялась ему форма драматическихъ произведеній. Театральныя представленія уже значительно усовершенствовались въ сравненіи съ тѣмъ, что было при Лопе-де-Руада. Устроилось даже подобіе постояннаго театра. Въ Мадридѣ благочестивыя братства отвели для представленій два двора. Актеры играли подъ навѣсомъ, а зрители помѣщались во дворѣ подъ открытымъ небомъ или въ окнахъ примыкающаго дома. Женщины стояли отдѣльно отъ мужчинъ. Спектакли давались по воскреснымъ и праздничнымъ днямъ, если погода бывала хороша. Появились и писатели для сцены; ихъ пьесы почти всегда носили шутливый характеръ, служили для увеселенія публики. Сервантесъ сталъ писать серьезныя драмы, въ которыхъ изображалъ нравы испанскаго народа, говорилъ о войнѣ мусульманъ съ христіанами и о тяжеломъ положеніи плѣнныхъ. Такъ, въ одной драмѣ онъ выводитъ человѣка съ сильнымъ характеромъ, который, несмотря на всѣ муки, не поддается искушенію, и другого слабаго, который оказывается малодушнымъ и измѣняетъ своей вѣрѣ. Сюда же введенъ разсказъ объ одномъ дѣйствительномъ событіи: въ Испаніи сожгли на кострѣ мусульманина, и, узнавъ объ этомъ, разъяренная толпа въ Алжирѣ подвергла такой же казни католическаго священника. Этимъ Сервантесъ хотѣлъ показать, какъ отражается жестокое обращеніе испанцевъ съ магометанами на положеніи плѣнныхъ христіанъ, и приходилъ къ выводу, что необходимо уничтожить ужасы испанской инквизиціи.
Сначала пьесы Сервантеса имѣли успѣхъ, и онъ надѣялся, что новая дѣятельность, которая пришлась ему по душѣ, обезпечитъ ему заработокъ. Но въ это время появился новый молодой драматическій писатель Лопе-де-Вега. Пьесы его не проводили никакихъ серьезныхъ мыслей, но приноровлены были ко вкусамъ публики и такъ нравились, что актеры перестали играть произведенія другихъ писателей. Для Сервантеса это было большимъ бѣдствіемъ: приходилось опять искать средствъ къ жизни. Онъ переселился въ Севилью, гдѣ принужденъ "былъ оставить литературу и искать другого заработка. Первое время онъ служилъ у агента, который занимался поставкой продовольствія для американскаго флота. Ему приходилось разъѣзжать по селамъ и деревнямъ и закупать съѣстные припасы. Обязанность эта была тяжела, но давала ему вѣрный кусокъ хлѣба. Во время своихъ поѣздокъ онъ хорошо изучилъ жизнь и нравы своего народа и впослѣдствіи замѣчательно описалъ ихъ въ своихъ лучшихъ произведеніяхъ.
Когда поставка во флотъ была закончена, Сервантесу пришлось взять другую должность — сборщика государственныхъ недоимокъ. Тутъ ему пришлось пережить много невзгодъ. Такъ, однажды, защищая интересы правительства, Сервантесъ конфисковалъ хлѣбъ, принадлежавшій какому-то монастырю. Монахи вознегодовали и отлучили его за это отъ церкви. Въ другой разъ ему пришлось собирать недоимки на большую сумму, и нѣкоторую часть ея онъ довѣрилъ знакомому торговцу. Тотъ обанкротился и не заплатилъ слѣдуемыхъ денегъ. Сервантесъ былъ обвиненъ въ растратѣ и привлеченъ къ суду. Хотя растраченная сумма была невелика, но Сервантесъ такъ бѣдствовалъ, что не могъ уплатить ея и потому на три мѣсяца былъ заключенъ въ тюрьму. По выходѣ изъ тюрьмы, онъ сталъ постепенно выплачивать свой долгъ правительству, но тянулось это еще лѣтъ десять.
Всѣ эти бѣдствія сильно угнетали Сервантеса. Онъ нѣсколько разъ мѣнялъ мѣсто жительства, работая по мѣрѣ силъ, и то и дѣло мѣняя занятія. Ему не везло. Съ 1603 года онъ вслѣдъ за дворомъ короля переѣхалъ въ Вальядолидъ и послѣ двадцатилѣтняго промежутка опять сталъ заниматься литературною работою. Первое время, въ Вальядолидѣ, семьѣ Сервантеса жилось очень плохо: средства къ жизни добывали его жена, дочь и жившія при нихъ родственницы, вышивая золотомъ придворные костюмы. Самъ Сервантесъ завѣдывалъ счетами маленькой мастерской, и за тѣмъ же столомъ, гдѣ работали прилежныя женщины, оканчивалъ свою знаменитую книгу «Донъ-Кихотъ», которую началъ еще въ тюрьмѣ.
Помимо того, что это произведеніе написано необыкновенно живо, остроумно и ярко рисуетъ бытъ и нравы Испаніи, оно въ свое время совершило цѣлый переворотъ. Оно разрушило обаяніе рыцарскихъ романовъ, представлявшихъ настоящее зло, съ которымъ приходилось бороться. Рыцарство въ Европѣ возникло, какъ извѣстно, въ средніе вѣка. Тогда господствовало право сильнаго, которому законъ нерѣдко долженъ былъ уступать, и на защиту слабыхъ и угнетненныхъ выходили рыцари. Ихъ подвиги воспѣвались странствующими пѣвцами въ звучныхъ стихахъ. Сказанія о знаменитыхъ рыцаряхъ, какъ о королѣ Артурѣ и другихъ, переходили изъ рода въ родъ. Затѣмъ появились писатели, которые стали подражать этимъ сказаніямъ и описывать небывалые подвиги несуществовавшихъ рыцарей. Отсюда мало-по-малу возникли такъ называемые рыцарскіе романы, которые были чрезвычайно распространены и читались съ интересомъ, какъ сказки. Въ нихъ изображались не прежнія доблести рыцарей, время которыхъ давно миновало, а драки и ссоры, вызванныя ничтожными поводами, кровавое мщеніе, волшебники, заколдованные люди и тому подобныя несообразности. Многія уважаемыя лица стали, наконецъ, высказываться противъ этихъ книгъ. Молодежь слишкомъ увлекалась ими, не умѣла отличить въ нихъ правды отъ небылицъ и выносила изъ нихъ только жажду приключеній. Въ половинѣ XVI вѣка изданъ былъ законъ, которымъ воспрещалось печатаніе, продажа и чтеніе рыцарскихъ романовъ. Но ни законъ, ни увѣщанія отдѣльныхъ лицъ не помогали. И вотъ Сервантесъ задумалъ доказать всю нелѣпость рыцарскихъ романовъ и этимъ отъучить отъ чтенія ихъ. Онъ вывелъ въ своей книгѣ бѣднаго дворянина, Донъ-Кихота, начитавшагося рыцарскихъ романовъ, которые довели его до безумія. У него является мысль сдѣлаться странствующимъ рыцаремъ, и вотъ онъ надѣваетъ на себя ветхіе дѣдовскіе доспѣхи, сѣдлаетъ своего тощаго Россинанта и въ сопровожденіи мужичка Санчо Пансо, котораго онъ произвелъ въ Свои оруженосцы, отправляется въ путь. Онъ собирается, «рыская по свѣту на конѣ, съ оружіемъ въ рукахъ, ища приключеній, карая зло, возстановить правду, защищая гонимыхъ и сирыхъ, пускаясь, наконецъ, въ самыя ужасныя приключенія, покрыть себя неувядаемой славой». Мечты его совсѣмъ не соотвѣтствуютъ дѣйствительности. Въ своихъ странствованіяхъ онъ принимаетъ вѣтряныя мельницы за великановъ, стадо овецъ за войско, трактиръ за дворецъ и т. д. Передъ смертью онъ сознаетъ, какъ сильно заблуждался и какъ далекъ былъ отъ настоящей жизни. Сервантесъ вполнѣ достигъ своей цѣли. Послѣ Донъ-Кихота не было написано ни одного рыцарскаго романа, а всѣ существовавшіе прежде мало-по-малу пришли въ забвеніе. Помимо этой первоначальной цѣли романъ имѣетъ то значеніе, что въ лицѣ Донъ-Кихота съ необыкновенной жизненностью изображены вѣчныя стремленія человѣчества къ возвышеннымъ цѣлямъ въ ихъ столкновеніи съ практическими требованіями дѣйствительности.
Первая часть Донъ-Кихота была напечатана въ 1605 году и имѣла необычайный успѣхъ. Въ Испаніи тотчасъ же всѣ познакомились съ нею. Разсказываютъ, что король Филипъ Ш, увидѣвъ съ своего балкона. какого-то студента, который читалъ книгу-и по временамъ неудержимо хохоталъ, воскликнулъ: «этотъ человѣкъ или дуракъ, или читаетъ Донъ-Кихота». Книга, которая произвела такое впечатлѣніе, принесла мало выгоды Сервантесу. Онъ долженъ былъ продать ее издателю за безцѣнокъ, такъ какъ страшно нуждался. Позднѣе Донъ-Кихотъ былъ переведенъ на различные языки и разошелся по всему міру.
Черезъ нѣсколько лѣтъ Сервантесъ издалъ свои повѣсти, числомъ двѣнадцать. Послѣ Донъ-Кихота это — лучшія его произведенія. Особенно хорошо онъ описываетъ въ нихъ бытъ испанскихъ плутовъ и бродягъ, которые, подобно именитымъ дворянамъ, считаютъ для себя трудъ унизительнымъ, и гордятся своимъ воровскимъ ремесломъ. Вслѣдъ за тѣмъ появилась, его сатирическая поэма «Путешествіе на Парнасъ», гдѣ онъ осмѣивалъ различныхъ бездарныхъ испанскихъ поэтовъ. Этимъ онъ нажилъ себѣ много враговъ, которые не замедлили коварно отомстить ему. Въ 1614 году вышла въ свѣтъ книга подъ заглавіемъ: «Вторая часть, изобрѣтательнаго гидальго Донъ-Кихота Ламанчскаго* содержащая разсказъ о его третьемъ выѣздѣ и пятую книгу его приключеній». Подписана она была нѣкимъ Авельянеда и подъ видомъ продолженія романа Сервантеса представляла цѣлый рядъ оскорбленій и насмѣшекъ надъ несчастнымъ авторомъ настоящаго Донъ-Кихота. Сервантесъ узналъ объ этой поддѣлкѣ, когда уже написалъ около 60 главъ своей второй части, и въ остальныхъ главахъ онъ вездѣ стыдитъ Авельянеду. Эта поддѣлка заставила Сервантеса поскорѣе закончить вторую часть Донъ-Кихота, и она вышла въ свѣтъ въ началѣ 1615 года. Сервантесъ чувствовалъ, что ему вполнѣ удалось выполнить намѣченную задачу, и онъ заканчиваетъ книгу словами: «единымъ моимъ желаніемъ было предать всеобщему посмѣянію сумасбродно-лживыя рыцарскія книги и, пораженныя на смерть истинной исторіей моего Донъ-Кихота, онѣ уже тащатся, пошатываясь, и скоро падутъ и во-вѣки не поднимутся».
Послѣ Донъ-Кихота Сервантесъ принялся за романъ «Персилесъ и Сигизмунда», но умеръ, не успѣвъ издать его. Въ то время, какъ онъ его писалъ, онъ уже чувствовалъ приближеніе смерти. Онъ закончилъ его прощаніемъ: «и такъ прощайте шутки, прощай веселое настроеніе духа, прощайте друзья! Я чувствую, что умираю; у меня остается только одно желаніе — увидѣть васъ вскорѣ счастливыми на томъ свѣтѣ». Въ другомъ изъ предсмертныхъ сочиненій онъ съ благодарностью называетъ имена нѣсколькихъ лицъ, которыя поддерживали его въ тяжелыя минуты и не дали умереть съ голоду. Сервантесъ сдѣлалъ всѣ необходимыя распоряженія и передъ смертью принялъ постриженіе въ монахи. Умеръ онъ въ апрѣлѣ 1616 года, за нѣсколько дней до своего великаго современника Шекспира. Его похоронили въ монастырѣ ордена Св. Троицы. Впослѣдствіи этотъ монастырь отошелъ отъ ордена, и когда хватились могилы Сервантеса, то ее уже не нашли. Неизвѣстно, гдѣ покоятся останки великаго писателя — надъ ними нѣтъ могильной плиты: но міру всегда будутъ напоминать о немъ его замѣчательныя произведенія.
"Юный Читатель", № 10, 1900
- ↑ Похлебка, приготовляемая изъ потроховъ и конечностей животныхъ, околѣвшихъ въ теченіе недѣли.