Семь эпиграмм (Вяземский)

Семь эпиграмм
автор Петр Андреевич Вяземский
Опубл.: 1814. Источник: az.lib.ru • Странность («В ночи Мелания — старушечка седая…»)
Трусость («В прошедшу ночь, при лунном свете…»)
Старшинство («Адамовы все люди детки…»)
К слезливому стихотворцу («Когда плачевные стихи твои читаю…»)
Фекла Трифовна («Румяна, пудра и белила…»)
Честность («Сантина, хочешь ты, чтоб я был твой любовник?..»)
Древние и новые («Героя древних лет, с почтенной сединой…»)

Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 9. Филология. 1994. № 2

Г. В. Зыкова

править

АТРИБУЦИЯ НЕКОТОРЫХ ТЕКСТОВ И. И. ДМИТРИЕВА, В. А. ЖУКОВСКОГО, П. А. ВЯЗЕМСКОГО И М. Т. КАЧЕНОВСКОГО В «ВЕСТНИКЕ ЕВРОПЫ» 1800-1810-Х ГГ.

править
Семь эпиграмм П. А. Вяземского.

В четвертом номере за 1809 г. опубликованы семь эпиграмм; шутливые подписи заставляют воспринимать эти стихи как цикл, принадлежащий одному автору. Вот, тексты:

СТРАННОСТЬ

править

В ночи Мелания — старушечка седая,

А днем ее сочтешь девицей молодой;

Ну, право, кажется Мелания ночная

Родною бабушкой Мелании дневной!

Неизвестный

ТРУСОСТЬ

править

В прошедшу ночь, при лунном свете,

(Мне Клим Федотыч говорил)

Едва, едва меня мертвец не уморил!

Собой престрашный, по примете:

Он уши длинные имел,

И с виду точно был — осел!

Уж подлинно, что я боялся,

Со страху что начать не знал! —

«Вот трус-то! (я себе сказал)

Своей он тени испугался!»

Тот же1

СТАРШИНСТВО

править

Адамовы все люди детки,

В том мы согласны меж собой,

И также в том, что наши предки

Ходили долго за сохой;

Но наконец, когда устали

От трудный работы сей,

Иные раньше перестали,

Другие выпрягли поздней.

Брат его и приятель

К СЛЕЗЛИВОМУ СТИХОТВОРЦУ

править

Когда плачевные стихи твои читаю,

Ты сердишься на то, что слез не проливаю:

Сердиться на меня за то тебе грешно!

Виновен ли я в том, что плачешь ты смешно?

Твой читатель

ФЕКЛА ТРИФОВНА

править

Румяна, пудра и белила,

И мушки, и сурмила,

И ленты, и цветы,

И саржи, и тафты,

И юбки с фалбалами,

С фигурными узлами,

Вас людям на показ по городу везут,

И Феклой Трифовной зовут.

Не я2

ЧЕСТНОСТЬ

править

Сантина, хочешь ты, чтоб я был твой любовник?

Но я таков,

Что памятен еще мне дедушка покойник,

И не хочу с тобой ковать ему рогов.

Дедушкин почтительный внук

ДРЕВНИЕ И НОВЫЕ

править

Героя древних лет, с почтенной сединой,

Лавровым листвием морщливый лоб украшен

За то, что он врагам отечества был страшен!

А мы тот лист кладем на окорок свиной!

Любитель ветчины

1 Вариация на тему эпиграммы Ш.-С. Тевено «Je l’ai vu! — Qui? — Satan. — Vous raillez. — Non, vraiment…».

2 Вариация на тему эпиграммы Ж.-О. Гомбо «Blanc d’Espagne, couleurs vermeilles…».

Две эпиграммы — «Древние и новые» и «К слезливому стихотворцу» — были перепечатаны в «Пантеоне Русской поэзии» (ч. 2, 1814 г.) и затем вошли в ПСС П. А. Вяземского, помеченные 1814 г.[1]; следовательно, П. А. — возможный автор и остальных пяти.

Любопытно, что стихи «К слезливому стихотворцу» в действительности придуманы не Вяземским: он почти дословно воспроизвел то, что было опубликовано еще в 1762 г. в № 3 журнала «Полезное увеселение» («Когда плачевные стихи твои читаю, / Ты сердишься, что я тут слез не проливаю; / Сердиться на меня, спроси у всех, грешно. / Виновен ли я тем, что плачешь ты смешно?»).


Пролистав журнал начала XIX в., находим обилие псевдонимов, исправление и присвоение чужих стихов, бесчисленные варианты перевода иноязычной шутки… Атрибутировав текст тому или иному автору, нам остается лишь повторить слова Г. А. Гуковского: бытие классицистического произведения «не проецировано ни на какую индивидуальность»[2].



  1. Спб., 1880. T. III.
  2. Гуковский Г. А. К вопросу о русском классицизме // Поэтика, IV. Л., 1928. С. 132—33.