1. Расположение оставшихся частей XI корпуса и 13-й кавалерийской дивизии. Вследствие ухода 1-й бригады 32-й пехотной и 1-й бригады 11-й кавалерийской дивизий на подкрепление к г.-л. барону Криденеру, расположение войск, охраняющих Тырново со стороны Осман-Базара, стало значительно разбросаннее, а связь с Рущукским отрядом слабее. Сегодня, 12 июля, войска расположены следующим образом:
2-я бригада 11-й пех. дивизии с 2 батареями[1] — Чаир-киой. К ней примыкает 13-й гусарский полк, который наблюдает пространство между д.д. Чаир-киой и Мансур (Мозыркиой).
13-й казачий полк — от Кадя-киоя до Беброва.
13-й уланский полк с 4 конными орудиями временно в резерве для отдыха у Кесарева.
1tбатальон 41-го Селенгинского пех. полка с 4 конными орудиями и с ½ сотнею казаков — Кадя-киой.
Остальные 2 батальона 41-го Селенгинского полка с батареею — Джутин.
Весь 42-й пех. Якутский полк с батареею и штаб 13-й кав. дивизии — Кесарево.
Парки XI корпуса и 13-й кав. дивизии — Козаровица.
Турецкая пехота занимает позиции à cheval Осман-Базарского шоссе, между д.д. Демиркиой и Джумалкиой. Правый фланг её выдвинулся даже до Юсуфханлара.
По небольшому числу пехоты, оттеснить турок дальше нельзя; кавалерия же по крайней пересечённости местности действовать не может.
2. Расположение и действия Рущукского отряда. 9 июля отряд был расположен следующим образом:
XII корпус — от Дуная севернее Пиргоса по линии р. Кара-Лом до д. Черневи, имея резерв и штаб корпуса в Хан-гюль-Чесме.
XIII корпус — по той же линии от д. Табачки до д. Кара-Врбовки, занимая впереди этой деревни и р. Кара-Лома — д. Кацелево. Резерв в Чернице.
Главный резерв обоих корпусов (1-я бригада 1-й пех. дивизии) — в Домогиле.
Главная Квартира Цесаревича — в Обретенике.
Кавалерия расположена для наблюдения за противником по р. Кара-Лом от устья её до впадения в неё р. Белый-Лом и по Белому-Лому до Костанчи; а оттуда по линии на Черовце, Огарчин, Кропче, Опака и Цоломар[2], имея пост на крайнем правом фланге в Водице, для связи с 13-ю кав. дивизией.
9 июля Е. И. В. командующий XII корпусом лично произвёл рекогносцировку неприятельского расположения с летучим отрядом, составленным из 3 сотен Донского № 37 полка, одного батальона Бендерского пех. полка и 2 Донских конных орудий. Главною целью было разрушить железную дорогу, отвлекши от неё внимание турок демонстративным наступлением.
В 12 ч. дня 9 июля отряд перешёл через р. Лом у д. Иован-Чифлик. Для прикрытия переправы оставлено было 4 9-ти фунтов. орудия с одною ротою пехоты.
Подходя к д. Кадя-киой, получили известие, что со стороны Рущука видна неприятельская кавалерия, почему для обеспечения пройденного пути был потребован от д. Коссово ещё один батальон Тираспольского пех. полка.
Две сотни казаков стали на позиции по дороге в Рущук, а одна сотня отправилась разрушать железную дорогу между станциями Червенавода и Ветово.
При появлении вышеупомянутых 2 сотен казаков турки вышли из лагеря и начали наступать. Наши 2 орудия, поставленные на позиции у д. Кадя-киой, открыли огонь. Когда, по расчёту времени, можно было предполагать, что посланная для разрушения железной дороги сотня (6-я сотня Донского № 37 полка) исполнила свое назначение, летучий отряд начал отходить, начиная с 2 сотен казаков, которых пехота и артиллерия пропустили сквозь себя. Турки, заметив наше отступление, тотчас стали наступать и открыли артил. огонь. Большая свита Великого Князя Владимира Александровича, с большим значком, служила неприятелю целью. Две гранаты упали в нескольких десятках шагов от Великого Князя, а одна, перелетев через голову, врылась в землю не далее как в 10 саж. за ним. В это время пехота завязала перестрелку с наступающими черкесами и пехотою. 4-я сотня, прикрывавшая движение, была атакована черкесами, произошёл рукопашный бой, в котором изрублено 2 казака и несколько черкесов. Кроме того, в этом деле ранены 3 казака и 3 рядовых.
Поздно вечером войска возвратились на бивак.
Тем временем 6-я сотня Донского № 37 полка, не потеряв ни одного человека, оборвала телеграфную проволоку и в двух местах, посредством динамитных патронов, взорвала рельсы железной дороги; кроме того, казаки незначительно испортили мост на шоссе.
9 июля Е. И. В. начальнику Рущукского отряда было послано следующее письмо от Е. И. В. Главнокомандующего:
«Ваше Императорское Высочество. Вам известны уже те блистательные результаты, которые достигнуты передовым отрядом г.-ад. Гурко. Появление этого отряда за Балканами, ряд побед, одержанных в долине Тунджи и, в особенности, победа 4 июля при Уфлани и взятие 5 июля Казанлыка; наконец, овладение Шипкинским горным проходом, — всё это вместе неминуемо должно произвести сильнейшее нравственное впечатление на турок.
В то же время, взятие приступом Никополя, без сомнения, поколебало веру турок даже в оборону крепостей, составляющую самую сильную сторону их военного искусства.
Этою совокупностью деморализующих неприятеля событий необходимо было бы ныне же воспользоваться. Мне кажется, что именно теперь, когда известия об вышеупомянутом ряде поражений успели уже достаточно распространиться и даже, быть может, в сильно преувеличенном виде, — настало время для энергических действий против Рущука.
Я отнюдь не намерен стеснять свободу действий Вашего Высочества; находясь почти под стенами этой крепости, вы лучше меня можете судить, что против неё теперь можно сделать. Но я считаю необходимым указать вам на общее положение дел, с тем, чтобы вы приняли все меры: 1) к ускорению доставки всех средств для бомбардирования крепости с тем, чтобы начать против неё самые решительные действия при первой к тому возможности и поскорее покончить с Рущуком; 2) для зоркого наблюдения за всеми движениями шумлянской армии. В случае, если бы эта армия перешла в наступление против Вашего Высочества, я тотчас же прикажу 11-й пех. дивизии, выдвинутой теперь к стороне Осман-Базара, идти на Разград, во фланг неприятелю.
О том, что именно и когда Ваше Высочество найдёте возможным предпринять против Рущука, — я буду ожидать возможно скорейшего уведомления.»
P.S. Письмо это было написано уже по получении известия о неудачной атаке 8 июля на Плевну и по сделании всех распоряжений для подкрепления IX корпуса.
На это письмо получен сегодня следующий ответ от 10 июля:
«Согласно указаний Его Императорского Высочества Главнокомандующего, Государь Наследник Цесаревич намерен приступить к обложению Рущука, причём первоначальную линию обложения вести от д. Пиргос на д.д. Судшик, Червена-вода, Йена-Эсмил (Новосело), Да-Абланова и Маротин. Линию эту занять: от д. Пиргос до железной дороги — исключительно войсками 12-й и 33-й пех. дивизий, а от железной дороги до Маротина — 4 полками кавалерии, опирающимися на пех. репли, всего на полк или бригаду пехоты.
Заслон к стороне неприятеля — из бригады пехоты и бригады кавалерии, которые станут в окрестностях д. Пизанца.
Общий резерв — из дивизии пехоты и дивизии кавалерии поставить так, чтобы он мог служить поддержкою как войскам обложения, так и заслону.
Так как заслон этот нельзя выдвинуть вперёд дальше д. Пизанца, то весьма желательно, чтобы войска обложения могли обратить все свои силы и внимание к этой цели и были совершенно обеспечены от наступательных действий неприятеля из Шумлы расположением войск XI корпуса.
Для сего надлежало бы сосредоточить войска XI корпуса около д.д. Папкиой и Яслар и выдвинуть линию наблюдения 11-й и 13-й кав. дивизий по р. Белый-Лом от д. Костанца вверх по течению, так как далее этой деревни кавалерия Рущукского отряда наблюдать не в состоянии. При этом крайне желательно возложить на части 11-й и 13-й кав. дивизий и содержание почтовых сообщений между Главною Квартирою Рущукского отряда и Белою.»
На это было немедленно сообщено телеграммою (через Государя Императора, так как телеграф только до Белы), что операцию обложения Его Императорское Высочество Главнокомандующий предписывает отложить впредь до получения на то приказания.
Во всяком случае, к этой операции можно приступить не раньше, как по окончании действий у Плевно и по освобождении посланных туда войск XI корпуса и по прибытии всего IV корпуса.
Государь Император ответил сегодня же на эту депешу:
«Содержание телеграммы твоей Я передал Сам. Оно совершенно совпадает с тем, что Я намерен был предложить тебе.»
3. Действия в окрестностях Плевны и Ловчи. По полученным сегодня сведениям: г.-л. барон Криденер (см. стр. 247) стоит на своей позиции, совершенно устроив войска, в связи с войсками, расположенными у Булгарени (см. стр. 247) и ожидает прибытия подкреплений. Костромской полк притянет от Булгарени к себе. Турки также стоят в Плевне и деятельно укрепляют свою и так уже сильную позицию, но больше с северной и западной стороны. Турки охраняют себя пехотною цепью. По словам взятого в плен турецкого солдата, шедшего из Виддина (взят в плен в Ловче), в Плевне 26 бат. и 40 оруд., под командой 3 пашей и под главным начальством Ахмед-Эюба-паши. Войска эти вышли 1 июля из Виддина и 5 июля прибыли в Плевну; к ним присоединились на дороге войска из Рахова и войска, успевшие уйти из Никополя. По сведениям же, собранным г.-л. бароном Криденером, в Плевне теперь 50.000 при 60 орудиях (цифра числительности неприятеля неправдоподобна). Неприятель выдвинул свой авангард в Гривицу (по шоссе) и занимает на левом фланге д. Опанес.
В Ловче всё время было всё спокойно. 4 казачьи сотни, там находившиеся, занимались обезоружением турок в окрестных селениях и формированием местного управления и вооружённой стражи; 9 июля числительность этой стражи была: 400 пеших и 60 конных; все они снабжены оружием, отобранным у турок. Неприятельских войск нет на 15 верст кругом; только небольшие шайки от 15—50 башибузуков и черкесов делают ежедневно набеги на болгарские деревни со стороны Турского-Извора, чем вызывают частые тревоги. Для рассеяния этих шаек высылаются разъезды; в одном из таковых разъездов легко ранен в кисть руки один казак.
Вчера, 11 июля, вечером прибыл в Ловчу подполк. Бакланов с одною сотнею своего № 23 полка и 2 оруд. и принял общее начальство в Ловче. Св. Е. В. г.-м. Скобелев ещё не приехал (посланное ему в Габрово предписание прогуляло всю ночь с 10 на 11 и всё 11 до сегодняшнего утра, так что он мог получить его не раньше сегодняшнего вечера и, следовательно, может прибыть в Ловчу не раньше вечера 13 июля).
4. О занятии румынскими войсками Никополя. Сегодня комендант Никополя г.-л. Столыпин телеграфировал, что к нему приезжал из Турну румынский генерал Мано и говорил, что князь Карл согласен занять Никополь бригадой своей пехоты (3.000 чел.) с полком каларашей (300 чел.) и 3 батареями из Турну и полком (1.400 чел.) с батареей из Галаца, если ему дадут средства для переправы этих войск через Дунай и обеспечат их подвозом продовольствия.
На это предложение отвечено, что перевозка может быть совершена на пароходе, если Великий Князь Алексей Александрович признает возможным отвлечь его для этой цели без помехи устройству переправы (об этом Великому Князю Алексею Александровичу послан сегодня запрос по телеграфу), а что о продовольствии своих войск князь Карл должен позаботиться сам.
5. Дело Костромского пех. полка при Плевне (по письму Тутолмина). 7 июля Костромской пех. полк вышел из Турского-Трестеника в Згалинце (Сгалевица), послав находящиеся при нём 3-ю и 4-ю сотни Кубанского казачьего полка на рекогносцировку в Плевну. У Гривицы эти сотни открыли турецкий укреплённый лагерь, из которого вышли им навстречу сотни 3 конницы и батальон пехоты, с 2 орудиями, которые открыли огонь. Наши Кубанцы отступили на свою пехоту к Сгалевице. Между тем турки выслали свою конницу вперёд почти до самого нашего бивака; встреченная артиллерийским огнём, она смешалась и бросилась назад; две Кубанские сотни её гнали версты 4, пока не встретили готового к бою турецкого батальона с 2 орудиями. Тогда обе стороны отступили.
8 июля, в 2 ч. пополуночи, Костромской полк получил приказание выступать в 4 ч. утра на Плевну и в 5 ч. утра начать канонаду. 1-я бригада 5-й пех. дивизии должна была наступать от Брислана, а Кавказская бригада — левее Костромского полка. С 5—7 ч. утра шёл артиллерийский бой; состоявшая при Костромском полку батарея действовала превосходно. Скоро завязалась и частая ружейная перестрелка (со стороны 1-й бригады 5-й пех. дивизии её не было слышно). В то же время полк. Тутолмин получил записку от командира Костромского. пех. полка, в которой было сказано: «Кавказской бригаде приказано заходить им в тыл.» Бригада перешла вследствие этого к Радишеву, так что весь исходящий угол турецкого расположения был окружён с трёх сторон.
Костромской пех. полк взял Гривицу, занял стоявшую там турецкую батарею, турки бежали, а Костромской полк продолжал наступление к Плевне.
Между тем Кавказская бригада, подойдя к Радишеву и не будучи в состоянии действовать в конном строю по свойствам местности, начала, было, действовать во фланг и в тыл отступавшему неприятелю из своей конно-горной батареи, но снаряды долетали лишь на ½ расстояния. Поэтому Кавказской бригаде оставалось только одно — подстерегать минуту отступления турок на Ловчу. Удобная для этого местность была на высотах между Радишевым и Гривицей; там бригада и встала. Это было около 9 ч. утра. В это время ход боя изменился. Из Плевны, лежащего в лощине, тянулись густые колонны пехоты, прикрытые густою цепью стрелков (за которою шла более редкая цепь наездников), вслед за отступавшим Костромским полком; перестрелка начала смолкать: полк и батарея расстреляли все свои патроны и заряды; Кавказская бригада поспешила к левому флангу Костромского полка и вместе с ним стала отступать к Сгалевице. Когда прибыли туда, турки вновь заняли Гривицу и открыли оттуда артиллерийский огонь. Раненых начали перевязывать под этим огнем ещё в лощине по дороге в Сгалевице. Полковой командир Костромского пех. полка был убит; команду над полком принял батарейный командир, как старший. Турки не преследовали, а только провожали наше отступление артиллерийским огнём, который смолк около 2 ч. дня.
В это время полк. Тутолмин получил следующую записку от команд. 9-й кав. дивизии г.-м. Лашкарева: «Немедленно шибко двинуться в тыл туркам, наступающим из Плевны на Бресляницу.» Записка эта, полученная в 2 ч. пополудни, писана была в 7 ч. утра. Заключив из этого, что 1-я бригада 5-й пех. дивизии к 7 ч. утра, т. е. когда Костромской полк взял Гривицу, была уже в полном отступлении, и, имея в виду, что записка уже сильно запоздала, полк. Тутолмин не решился оставить Костромской пех. полк, а остался при нём.
Не найдя в Сгалевице обоза и парка, перешедших в Турский-Трестеник, Кавказская бригада и Костромской полк с батареею перешли также туда, переночевали там и рано утром 9 июля получили приказание идти в Булгарени и прикрыть находящийся там мост, что и было исполнено. С 9 июля полк с батареею и Кавказскою бригадою там спокойно и стоят.
