Новиков Н. И. Избранное
М.: Правда, 1983.
Больных телом всегда бывает много, а больных душою еще больше. Первые пусть лечатся у тех особ, которые имеют позволение большую половину ими пользуемых методически и систематически морить, а последние, если угодно, могут пользоваться следующими рецептами, которые прошу напечатать, буде оные вам будут не противны. Я уверяю, что сии рецепты никакого никому не причинят вреда для того, что я по сие время ни охоты, ни случая не имел подобных себе убивать тварей, ибо я не доктор, не аптекарь, не пристрастный судья и не глупая повивальная бабка, но г. издателя
Лечитель.
Для его превосходительства г. Недоума
правитьСей вельможа ежедневно имеет горячку величаться своею породою. Он производит свое поколение от начала вселенной, презирает всех тех, кои дворянства своего по крайней мере за пятьсот лет доказать не могут, а которые сделалися дворянами лет за сто или меньше, с теми и говорить он гнушается. Тотчас начинает его трясти лихорадка, если кто пред ним упомянет о мещанах или крестьянах. Он их в противность модного наречия не удостоивает ниже имени подлости, а как их называть, того еще в пятьдесят лет бесплодной своей жизни не выдумал; не ездит он ни в церковь, ни по улицам, опасался смертельного обморока, который непременно, думает он, с ним случится, встретившись с неблагородным человеком. Вот для чего сей вельможа, подобясь дикому медведю, сосущему свои лапы, сделал дом свой навсегда летнею и зимнею для себя берлогою, или, лучше сказать, он сделал дом свой домом бешеных, в котором, отдавая себе справедливость, добровольно заключился. Затворник наш ежечасно негодует на судьбу, что определила она его тем же пользоваться воздухом, солнцем и месяцем, которым пользуется простой народ. Он желает, чтобы на всем земном шаре не было других тварей, кроме благородных, и чтоб простой народ совсем был истреблен, о чем неоднократно подавал он проекты, которые многими ради хороших и отменных мыслей были по-хваляемы, а многими были опорочены для того, что изобретатель, для произведения в действо своей выдумки, требовал наперед трехсот миллионов рублей. Вельможа наш ненавидит и презирает все науки и художества, почитает оные бесчестием для всякой благородной головы. По его мнению, всякий шляхтич может все знать, ничему не учася; философия, математика, физика и прочие науки суть безделицы, не стоящие внимания дворянского. Гербовники и патенты, едва-едва от пыли и моля спасшиеся, суть одне книги, кои он беспрестанно по складам разбирает. Александрийские листы, на которых имена его предков расписаны в кружках, суть одне картины, коим весь дом его украшен, короче сказать, деревья, чрез которые он происхождение своего рода означает, хотя многие сухие имеют отрасли, но нет на них такого гнилого сучка, каков он сам, и нет такой во всех фамильных его гербах скотины, каков его превосходительство. Однако г. Недоум о себе думает противное и, по крайней мере, в разуме великим человеком, а в породе божком себя почитает; а чтобы и весь свет тому верил, ради того он старается не чрез полезные и славные дела от других быть отличным, но чрез великолепные домы, экипажи и ливрею, несмотря, что он для поддержания своей глупости проживает уже те доходы, кои бы еще чрез десять лет проживать надлежало. Для излечения г. Недоума от горячки
Рецепт
правитьНадлежит больному довольную меру здравого привить рассудка и человеколюбия, что истребит из него пустую кичливость и высокомерное презрение к другим людям, ибо знатная порода есть весьма хорошее преимущество, но она всегда будет обесчещена, когда не подкрепится достоинством и знатными к отечеству заслугами. Мнится, что похвальнее бедным быть дворянином или мещанином и полезным государству членом, нежели знатной породы тунеядцем, известным только по глупости, дому, экипажам и ливрее.
Для некоторого судьи
правитьСтарайся знать потребные для твоего знания науки; без них ты никогда не будешь уметь правильных делать заключений и догадок. Человеколюбие и бескорыстие должны первыми быть путеводителями твоего сердца. Берегись невежества глупых господчиков и дерзости, с которою они обо всем решительно, но неправильно судят, беги праздности и лености, беги самолюбия, приличного только худым авторам, а паче всего убегай пристрастия бессовестного Стозмея; оно есть враг чести, добродетели и истинного человечества. Когда ты все сие истолчешь в порошок и пересыплешь им свое сердце и мозг, тогда будешь судия-отец, судия-истинный сын отечества, а не судия-палач.
Для некоторого военного человека
правитьКогда ты перестанешь гордиться чином, презирать мещан и крестьян затем только, что они бесчиновны, бесчеловечно увечить себе подчиненных, когда ты станешь исправлять их ласкою и своим примером, а не строгостию и мучительством, когда ты возьмешь по целому фунту следующего, а именно: любви к отечеству, желания ко истинной славе, благоразумной неустрашимости, знания в военном искусстве, покорности к начальникам, снисхождения к подчиненным и терпения в нужных случаях, тогда по справедливости достоин будешь тех лавров, коими герои украшаются.
Г. Самолюб несколько лет страждет самолюбием по той причине, что он стихотворец. Сия болезнь ежедневно в нем увеличивается, а чрез то сильное у него волнение бывает во крови и обыкновенный бред. Он иногда говорит о славном нашем российском стихотворце г. С., сравнявшемся в баснях с Лафонтеном, в эклогах с Виргилием, в трагедиях с Расином и Вольтером и оставляющем свои притчи неподражаемым примером для наших потомков, что он между русскими писателями то, что был Прадон между французскими. Такой бред он тогда обыкновенно повторяет, когда его стихи не похвалят. От сей болезни ему следующий
Рецепт
править24 зол. благоразумия, 48 лот. знания произрастений, именуемых: знать свою цену 2 фун., уметь отдавать другим справедливость 2 фун., воды из Ипокренова источника 3 фун.; сие все, положа, варить и после, вместо обыкновенного питья, давать пить больному до совершенного излечения. Между тем всякие четверть часа надлежит ему смотреться в волшебное зеркало, которое показывать будет достоинства хулимого им стихотворца и собственные его недостатки. Если ж и сие не поможет, тогда болезнь сия останется неизлечимою.
Начеркал сочинил вздорную пиесу и вздумал, что он может равняться со всеми славными комическими авторами. Сие произошло от пристрастия и самолюбия; с тех пор не терпит он сочинителя новой комедии за то только, что его пиеса хорошо написана и что она всеми разумными людьми похваляется. Наконец, от первых болезней приключилась ему новая опаснейшая прежних: он стал злоязычник и всех тех ругает, кто не похвалит его сочинений. От той болезни
Рецепт
правитьВсякий день должен он читать свою пиесу по два раза, сличая с тою, которую он обокрал, и продолжать оное чтение три месяца, что произведет в нем отвращение от той его пиесы; тогда увидит он свои недостатки, и самолюбие уменьшится, злоязычество же, происшедшее от самолюбия, есть болезнь неизлечимая,
Простосерд недомогает болезнию, именуемою слепая доверенность. По причине сей болезни судит он о всех по себе, всем верит и думает, что люди не могут быти злыми затем, что добрыми сотворены. Сие мнение часто ему плачено было худо, но он и тогда говаривал, что сие делалося по слабости человеческой, а не по злому намерению вредить ближним. От такой его опасной для него болезни прописан следующий
Рецепт
правитьНа всех людей смотреть в волшебный лорнет, показывающий сердца с ним говорящих людей. Сие от той болезни его, конечно, излечит, но притом должен он употреблять свое добросердечие, отчего и сделается честным здоровым человеком.
Незрел вспыльчив, имеет бегучие мысли, но не совсем основательные, а сердце кажется, что доброе. По такому его нраву с ним случаются следующие болезни: от безделицы покраснеет, взбесится и в состоянии сделать всякое дурачество в своей запальчивости, а иногда он смеется тому самому, за что бесился, и в добрый час сносит наивеличайшие обиды. Бегучие мысли заводят его под небеса, но, дошед до своих границ, низвергают в заблуждение, и тогда он сердится сам на себя. Во гневе не попадайся ему ни слуга, ни собака, ни лошадь: он всех перебьет. Когда же спокоен, то добросердие его всеми видимо: оказывает услуги по всей возможности не только что своим приятелям и знакомым, но в состоянии одолжить и такого человека, которого видел не более двух раз и не знает иногда, как его зовут, отчего часто претерпевал убытки. Сему болящему следующий
Рецепт
правитьНе полагаться на свои мысли и при начатии каждого дела подробно рассматривать свою способность и силы. В запальчивости своей пить ему холодную воду и продолжать до тех пор сие питие, доколе сам не начнет смеяться своему дурачеству. От излишнего же добросердечия потребно ему золотников 12 недоверчивости.
Для некоторого купца
правитьВаша милость имел случай с помощию подкупленных тобою бояр, судей и подьячих набогатиться от откупов и подрядов, или, лучше сказать, от разорения народного. Хотя наполнил ты мешки свои серебром и золотом, но, видно, не наполнил ты головы своей разумом, презирая науки и почитая за грех читать светские книги; ты стараешься выйти в. другой свет, в коем ты не родился, а именно: ты добиваешься быть дворянином и иметь чины, сыновей женить на дворянках, а дочерей выдавать за дворян. Желать надобно, чтоб сие сбылося, ибо ничто не вылечит так скоро твоей алчности к чинам и дворянству, как то раскаяние, когда новые твои сродники все твое, без совести нажитое имение, промотают.
Для г. Безрассуда
правитьБезрассуд болен мнением, что крестьяне не суть человеки, но крестьяне, а что такое крестьяне, о том знает он только по тому, что они крепостные его рабы. Он с ними точно так и поступает, собирая с них тяжкую дань, называемую оброк. Никогда с ними не только что не говорит ни слова, но и не удостоивает их наклонением своей головы, когда они по восточному обыкновению пред ним по земле распростираются. Он тогда думает: «Я — господин, они — мои рабы; они для того и сотворены, чтобы, претерпевая всякие нужды, и день и ночь работать и исполнять мою волю исправным платежом оброка; они, памятуя мое и свое состояние, должны трепетать моего взора». В дополнение к сему прибавляет он, что точно о крестьянах сказано: «В поте лица твоего снеси хлеб твой». Бедные крестьяне любить его, как отца, не смеют, но, почитая в нем своего тирана, его трепещут. Они работают день и ночь, но со всем тем едва-едва имеют дневное пропитание, затем что насилу могут платить господские поборы. Они говорят: «Это не мое, но божие и господское». Всевышний благословляет их труды и награждает, а Безрассуд их обирает. Безрассудный! разве забыл то, что ты сотворен человеком, неужели ты гнушаешься самим собою, во образе крестьян, рабов твоих? разве не знаешь ты, что между твоими рабами и человеками больше сходства, нежели между тобою и человеком? Вообрази рабов твоих состояние, оно и без отягощения тягостно; когда ж ты гнушаешься теми, которые для удовольствования страстей твоих трудятся почти без отдохновения, они не смеют и мыслить, что они человеки, но почитают себя осужденниками за грехи отец своих, видя, что прочие их братия у помещиков-отцов наслаждаются вожделенным спокойствием, не завидуя никакому на свете счастию, ради того, что они в своем звании благополучны, то подумай, как должны гнушаться тобою истинные человеки, человеки-господа, господа-отцы своих детей, а не тираны своих, как ты, рабов. Они гнушаются тобою, яко извергом человечества, преобращающего нужное подчинение в несносное иго рабства. Но Безрассуд всегда твердит: «Я — господин, они — мои рабы, я — человек, они — крестьяне». От сей вредной болезни
Рецепт
правитьБезрассуд должен всякий день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда найдет он различие между господином и крестьянином.
Для госпожи Смех
правитьО ты! которая, будучи пятидесяти лет, стараешься казаться осьмнадцатилетнею; ты, которая всякий день пять часов просиживаешь перед зеркалом, в котором учишься косить разнообразно глаза свои, делать ужимки, бросать взоры нежные, страстные, застенчивые, горделивые, печальные и отчаянные. Ты, которая чрез смешение разных красок, порошков и умываньев представляешь глазам нашим не естественное лицо свое, но маску распещренную. Не пора ли тебе, сударыня, образумиться и не делать из себя, с позволения сказать, смешной Дуры. Леты прелестей твоих протекли и оставили в доказательство того на лице твоем морщины, в кои никто уже больше не влюбится, не изволишь ли полечиться и принять следующее лекарство: оставь неприличное тебе жеманство, брось румяны, белилы, порошки, умыванья и сурмилы, которые смеяться над тобою заставляют. Храни, по крайней мере, хотя в старости твоей благопристойность, которой ты в молодости хранить не умела, и утешай себя напоминанием прошедших своих приключений. Поступя таким образом, не будешь ты ни смешна, ни презрительна.
Для г. Скудоума
правитьСкудоум, сынок приказного человека, грабившего целый свет, имеет следующие болезни: он презирает свою, почтения достойную супругу, которая не только что его сделала счастие, но и всей Скудоумовой фамилии, а Скудоум, не чувствуя ни малой к ней благодарности, таскается по всему городу и влюбляется в таких, с коими обхождение наносит бесчестие. Друзей иметь не может затем, что много если месяц с кем знается, а то тотчас сыщет причину поссориться. И, следуя наставлениям одного пооглядевшегося в свете бродяги, пользующегося его малоумием, лазит по голубятням, гоняет голубей, держит петухов, кои бьются между собою, и кормит разного роду мерзких собак. Славные авторы заключены у него в шкапе красного дерева с разбитыми стеклами, от частого чтения моль половину их переела, а остатки покрыты пылью. Вот какая участь авторам, попавшим в руки невежи. От сих болезней следующий
Рецепт
правитьКак все Скудоумовы болезни происходят от недостатку разума, то потребно ему принимать всякий день по 10 золотников здравого рассуждения, по 8 унций охоты к чтению хороших авторов и беспрестанно нюхать порошок, прочищающий толстые перепонки, наросшие на его мозгу.
Я прибегаю к вам и прошу вашей помощи. В соседстве со мною оказалися болезни, от которых господа лечители тел наших отказались, говоря: «Не наше, де, это дело». Итак, надеяся на вас, опишу вам болезни моих соседей, а вы, пожалуйте, напишите им рецепты, которые с благодарностию примет
Заботин.
Первая моя соседка госпожа Непоседова больна припадком ездить из дома в дом беспрестанно, переносить вести, ссорить друзей, супругов и всех, кого случится. Сие делает от доброго сердца, ибо она всех любит равно; итак, если где услышит о ком слово, то уже не преминет пересказать действительно из одного сожаления. Сие ее сожаление часто производит ссоры, и для того потребен ей от сей болезни рецепт.
Г. Мешков имеет болезнь для своего прибытка честных людей поносить. Он обманывает всех по своей возможности; в глаза льстит, а заочно ругает, и для получения какой-нибудь вещи не щадит ни чести, ни добродетели, ни совести, ни законов. Он содержит роспись всем женщинам, с которых во Франции и Голландии собирается пошлина, знает, которая из них с кем знакома, познакомилась или поссорилась и за что. Он ежедневно рассказывает премножество новостей, хотя оные в городе и не случались, показывает себя ученым и честным человеком, критикует поступки всех граждан. Дела всякие решит, показывая свою остроту, выдумывает новые изобретения и никогда оные не исполняет. Словом, ежели бы избирать надлежало из бездельников министра, так бы лучше его сыскать было невозможно. Ему потребен рецепт.
Г. Злораду, думающему, что слуг, ему подчиненных, ко исполнению своих должностей не чем иным принудить невозможно, как строгостию иль паче зверством и жестокими побоями. Для сей причины подчиненных ему слуг и за самомалейшие слабости и оплошности наказывает зверски. Он не говорит с ними никогда ласково, но такими словами, которые в них производят ужас. Одевает, обувает и кормит он своих слуг весьма худо, утверждая, что когда сии безумия его несчастные невольники чувствуют голод и холод, тогда ежеминутно памятуют они свое рабство, и, по его мнению, следовательно, тем побуждаются ко исполнению своих должностей. Любовь к человечеству он опровергает, но утверждает, что рабам жестокость и наказание так, как и дневная пища, необходимо нужны. Надлежит думать, что он имеет сердце, напоенное лютым зверством и жестокостию, когда не слышит вопиющего гласа природы: «И рабы — человеки». А нрав его весьма соответствует испорченному его воспитанию. О*? такой болезни надлежит прописать рецепт.
Госпоже Бранюковой
правитьСия барыня поминутно бранится с друзьями, детьми, слугами и своими девками. Она не может ничего приказать, не побраня. Друзья ее или ветрены, или угрюмы, или очень скупы, или расточительны, дети упрямы, слуги и девки ленивы, воры, пьяницы, моты, картежники; словом, она так бранчива, что ежели не найдет хотя малейшей причины кого-нибудь побранить, то бранит она самое себя. От беспрерывного ворчанья часто бывает она больна разными припадками. Ей потребен рецепт.
Миловид думает, что все женщины должны в него влюбляться и для того непрестанно за всеми волочится. Он и верить тому не хочет, чтобы нашлась такая женщина, которая бы в него не влюбилась. Любовь его бывает недолговременна, ибо он всем собою жертвует и мысленно всех себе приносит в жертву. От сего припадка надлежит ему полечиться.
Шестнадцатилетней девушке весьма хочется выйти замуж, ради того, что матушка ее часто журит и не дает воли, отчего часто бывают у нее разные припадки.
Глупомысл хочет непременно знатным быть господином, хотя имеет чин весьма маленький. Он почитает себя весьма обиженным, ибо, по его мнению, он может быть и фельдмаршалом и министром и сенатором и всем тем, что есть на свете знатно, а в самом деле Глупомысл не что иное, как дурак, и ни к каким делам не годится.
Госпоже Непоседовой
правитьБольная должна чаще быть дома и смотреть за своею экономиею. Тогда останется у нее гораздо меньше времени на бесполезные ее выезды, и она не сделает столько вреда и друзьям своим и самой себе, а между тем принимать ей по три порошка в день, составленных из благоразумия и истинной дружбы, которые произведут в ней побуждение ко услуге ближним и истинное дружество, основывающееся на чести и добродетели и нечувствительно вселит отвращение от вредных пересказываний.
Для г. Мешкова
правитьНе мог я прописать рецепта по причине многочисленных его припадков. Для его выздоровления непременно надлежит собрать совет: я не могу сказать утвердительно, но кажется мне, будто у него болезнь неизлечимая.
Для г. Злорада
правитьЧувствований истинного человечества 3 лота, любви к ближнему 2 золотника и соболезнования к несчастию рабов 3 золотника, положа вместе, истолочь и давать больному в теплой воде, а потом всякий час давать ему нюхать спирт, делающийся из благоразумия. Если ж и сие не поможет, тогда дать больному принять волшебных капель от 30 и до 40. Сии капли произведут то, что он сам несколько часов будет чувствовать рабское состояние, и после сего он, конечно, излечится.
Госпоже Бранюковой
правитьВсякий день по большому стакану давать пить воды, настоянной с благоразумием. Сие утишит беспрестанное волнение в ее крови и произведет то, что она кропотливостью своею сама будет гнушаться и после того увидит, что люди без погрешностей быть не могут и что иногда оные прощать весьма нужно.
Болезнь г. Миловида минуется с летами, если он не старее 30 лет. Буде же старее, то хотя болезнь сия и не опасная, но однако ж неизлечимая.
Девице, желающей выйти замуж, надлежит принять до 30 горьких капель, именуемых брачные узы. По принятии сих капель, конечно, не так скоро захочет она замуж, но пожелает остаться у своей матушки.
Г. Глупомысл желает невозможного и для него вредного. Сие произошло от худых мокрот, усилившихся в нем при его воспитании. Для очищения его от сих мокрот надлежит ему привить благоразумие, так как оно обыкновенно благородным детям прививается в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе. Если ж леты его не позволят ему сей прививки сделать, то сия болезнь едва ли излечимая.
Стр. 105. Лечитель.-- В сатирической литературе XVIII в. распространено было понимание исправления пороков как «врачевания больных душою». Отсюда и образ сатирика — «хирурга», «рудомета», «оператора», образ, который прочно утвердился в русской литературе. Стозмей — по предположению П. Н. Беркова, под этим именем выведен П. С. Свистунов. Г. Самолюб — по мнению исследователей, в лице этого персонажа выведен либо В. И. Лукин (так считал П. А. Ефремов), либо В. П. Петров (точка зрения П. Н. Беркова). Однако вряд ли стоит каждый раз искать прототип у каждого сатирического героя новиковских журналов, не имеющего примет какого-либо одного конкретного лица. Действительно, Новиков был сторонником «личной» сатиры. Однако, хотя Новиков и говорил, что «всякая критика, писанная на лицо, по прошествии многих лет обращается в критику на общий порок» («Трутень», 1769, л. XXV), весьма вероятны были и обратные случаи: когда критика «на общий порок» нечаянно попадала по конкретным адресам (см. комм. к стр. 99 — письмо сочинительницы «Картин»). И вряд ли Новиков каждым своим персонажем «метил» в определенное лицо. Вряд ли каждый раз, когда на страницах «Трутня» или «Живописца» появлялся такой персонаж, как Стозмей, имелся в виду П. С. Свистунов. Вряд ли и в данном случае под именем г. Самолюба выведен конкретный поэт. С одной стороны, портрет г. Самолюба напоминает В. И. Лукина, ругавшего «славного нашего российского стихотворца г. С.». Но, с другой стороны, Лукин не писал стихов, а упоминание о «волнении во крови» и «обыкновенном бреде», начинающемся у г. Самолюба во время сочинительства, наталкивает на сравнение с Петровым («восторг» и «пылкость» — отличительные черты лирического стихотворца, пишущего оду; в сатирическом контексте «восторг» и «пылкость» превращались в «бред» и «горячку»). Скорее всего перед нами сатира на такого стихотворца, в котором могли бы узнать себя и Лукин и Петров. Подобного рода сатирическими выпадами с нарочно зашифрованным адресом, который читатель имел право расшифровывать достаточно произвольно, переполнены страницы новиковских журналов. Дело в том, что совершенно необязательно было писать сатиру на какое-либо конкретное лицо, изображая реальные черты характера и действительные поступки этого лица, как, например, это сделал Сумароков в комедии «Лихоимец», где главный герой Кащей был почти полностью «списан» с натуры — А. И. Бутурлина. Схема характера сатирического персонажа была задана уже его именем и теми общими штрихами, в которых тот или иной «порочный» мог узнать черты собственного характера. Еще важнее то, что окружающие могли узнать в том или ином портрете черты характера их знакомца. По всей видимости, на такого рода узнавание и были рассчитаны многие «портреты» в журналах Новикова (в том числе «портреты» Недоума, Стозмея, Самолюба, Злорада и т. д.). Прадон Н. (1632—1698) — французский драматург, с помощью влиятельных покровителей способствовал провалу одной из лучших трагедий Расина «Федра»; …с тех пор не терпит он сочинителя новой комедии…-- Может быть, имеются в виду конкретные факты вражды Лукина и Фонвизина; Заботин.-- По предположению П. Н. Беркова, автором той части «Сатирических „рецептов“ Лечителя», которая написана от имени Заботина, не является Новиков; …надлежит собрать совет…-- то есть консилиум.