Салат из булавок (Аверченко, 1917 — 1)

Салат из булавок
автор Аркадий Тимофеевич Аверченко
Дата создания: 1917, опубл.: 1917. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений в 13 томах. Т. 10. В дни Содома и Гоморры. — М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2017. — С. 227-231. • Впервые: Новый Сатирикон. 1917. № 22.

I. Логический вывод

править

На один митинг, устроенный большевиками, явился скромный господин с интеллигентным приятным лицом и сдержанными манерами.

Это был я.

Когда я приблизился к председателю митинга, он спросил меня:

— Чего вам?

— Хочу говорить. Запишите меня оратором в очередь.

— Хорошо. Как ваша фамилия?

Виктор Гюго.

Он был ошеломлен.

— Что-о-о?!!

Я приятно улыбнулся ему и твердо повторил:

— Моя фамилия — Виктор Гюго.

Председатель с расширенными от удивления глазами и суеверным ужасом на лице встал и дрожащим голосом обратился к аудитории:

— Товарищи! Происходит что-то странное: явился человек и говорит, что его зовут Виктор Гюго.

Сотни глаз впились в меня, и вдруг среди тишины прозвучал чей-то голос:

— Да позвольте: я его знаю. Это Аркадий Аверченко.

Председатель бросил на меня взгляд, полный упрека:

— Как же вы говорите, что вы Виктор Гюго, когда вас зовут Аркадий Аверченко?

— О, могильные черви! — завопил я. — У вас не хватает даже крохотного микроскопического мужества быть справедливыми!! Если ваш Бронштейн называет себя Троцким, Андельбаум — Зиновьевым, Розенфельд — Каменевым, Нахамкес — Стекловым, Гиммер — Сухановым, Гольдман — Горевым, Гольденберг — Мешковским и Лурье — Лезиным, если вы все изменили свои немецкие фамилии на русские, то почему же мне не изменить свою малороссийскую фамилию на французскую?! Только вкуса-то у меня будет побольше, чем у вас!! Виктор Гюго!! Разве плохо?

Я пожал плечами, чтобы уйти… И услышал за своей спиной:

— Меняет фамилию… Гм! Наверное, провокатор.

Трудно быть справедливым в революционной России.

II. Уничтожение классовых перегородок

править

— Здравствуйте, голубушка. Вы кто?

— А я горничная новая. Вы ведь публиковали.

— Как же, как же… Присядьте. Наши условия вот какие…

— Может быть, вы раньше выслушали бы мои условия?..

— Сделайте одолжение.

— Вот: жалованье — 120 рублей в месяц, служба от 9 до 5 часов, отдельная комната, пища ваша, праздники свободные, ежегодно месячный отпуск, наградные на Рождество и Пасху. Нравятся вам эти условия?

— Очень.

— Подходят?

— Очень подходят. Я от них в восторге.

— Ну вот и хорошо.

— Я от них настолько в восторге, что хочу даже предложить вам одну комбинацию.

— Ну-с?

— Не возьмете ли вы меня в горничные на этих условиях?

— То есть?!!

— Сделаем обратное: вы переходите в барыни, а я с удовольствием поступлю к вам на ваших же условиях — в горничные.

III. Сознательные граждане

править

Шесть русских граждан явились в ресторан поужинать.

Посмотрев карточку, один из компании предложил:

— В меню есть целое седло молодого барашка. Давайте закажем на всех целое седло.

Другой из компании поморщился:

— Ну, какая теперь баранина! Черствый сухарь с сальным запахом. Давайте закажем лучше на всех целого гуся.

— Гуся? Да что вы, батенька! Ведь гуси мороженые!!

— В июне-то?

— И очень просто. Из холодильников. А седло барашка…

— К черту ваше седло! Вы бы еще подпругу предложили.

— Вы думаете, это очень остроумно?..

— Во всяком случае, остроумнее, чем…

— Ну, поехали! Господа! Я предлагаю поставить вопрос о седле или гусе на голосование. Кто за седло — поднимите руку!

— Идет… Извольте… Получается — три руки за седло, три — за гуся!..

— Голоса разбились! Давайте выберем председателя и посчитаем его голос за два. Я предлагаю выбрать Кумекина. — Ишь ты, ловкий какой. Они оба с Кумекиным за седло, так он предлагает Кумекина, чтобы иметь перевес за седло. А я предлагаю Чертобатькова…

— Гусевика-то? Не менее ловко. Нет уж, если по справедливости, — предлагаю выбрать председателя закрытой баллотировкой.

— Принимаю! Но только имею заявление по вопросу голосования…

— Ну-с? — Считаю, что прения еще недостаточно осветили то или иное содержание нашего ужина, и поэтому предлагаю прения продолжать…

— А я предлагаю выделить из нашей среды комиссию и командировать ее для ознакомления на месте, на кухне, с качеством как гуся, так и седла.

— Да, но если в комиссию попадет большинство гусевиков — они будут тянуть в свою сторону и провалят седлистов…

— Ну так пусть в комиссии будут равномерно представлены гусевики и седлисты.

— Но ведь тогда опять голоса разобьются. — Прошу слова! Господин председатель…

— Какой председатель? У нас нет председателя.

— Так выберем! Закрытой баллотировкой. Вот вам бумажки — пишите же…

........................................................................

— Итак, господа, большинство получил Чертобатьков.

— Гусевик! Долой его!

— Позвольте, господа! Ввиду того, что при голосовании были допущены правонарушения…

— Прошу слова!

— И я! Меня запишите за ним.

— И я прошу слова… А вот идет официант… Он хочет что-то сказать… Вы тоже просите слова, товарищ ресторанный служащий…

— Да… я…

— Господа! Предлагаю предоставить слово товарищу ресторанному служащему вне очереди.

— С какой стати? Пусть запишется!

— Поставим на голосование!

— Говорите, товарищ ресторанный служащий!

— Слушаем, слушаем! Браво!

— Я… я только хочу сказать, что ресторан сейчас закрывается, и вы…

— Позвольте, товарищ! Мы есть хотим…

— Надо было заказывать раньше. Кухню только сейчас закрыли.

— А все гусевики, черт бы их драл…

— И вы, седлисты, тоже хороши. Вот и иди домой, не солоно хлебавши.

____

Много, очень много у нас говорят. Так много , что, боюсь я, останется Россия в конце концов и без седла, и без гуся…