Сынъ святаго отца, великаго Мстислава, и внукъ благочестиваго Мономаха, князь Ростиславъ, въ крещеніи Михаилъ, записанъ въ древнихъ святцахъ съ именемъ святаго князя[1]. Въ молодыхъ годахъ отличался онъ подвигами мужества въ бояхъ. Во время борьбы брата его в. к. Изяслава съ Ольговичами и Юріемъ во многихъ случаяхъ показалъ онъ храбрость безтрепетную, но вмѣстѣ старался тушить вражду князей любовію уступчивою[2]. Получивъ (въ 1127 г.) въ удѣлъ Смоленскъ, онъ отъ всей души старался устроить счастіе подданныхъ, возбуждалъ и питалъ благочестіе въ нихъ. Каменный храмъ въ честь св. кн. Бориса и Глѣба, построенный (1145 г.) на мѣстѣ мученической кончины послѣдняго, на Смядынѣ, и въ Смоленскѣ Петропавловскій, памятники благочестиваго родоначальника князей смоленскихъ. Петропавловскій храмъ не смотря на всѣ перевороты времени, особенно страшныя для Смоленска въ 1612 году и 1812 года уцѣлѣлъ понынѣ безъ поврежденія[3]. Особенно открытіе епископской каѳедры въ Смоленскѣ (1137 г.) при новомъ храмѣ Богородицы потребовало отъ князя Ростислава многихъ не легкихъ пожертвованій. Сохранившаяся грамота его показываетъ, съ какими расположеніями и съ какими пожертвованіями князь открывалъ каѳедру въ Смоленскѣ.
«Богъ, пресвятая Богородица и молитвы отца моего, писалъ благочестивый князь, благословили, и посовѣтовавъ съ народомъ моимъ, установилъ я епископа въ Смоленскѣ. Это учинилось по волѣ святаго отца моего, который хотѣлъ сдѣлать это при жизни своей. Здѣсь доселѣ небывало епископіи. Но я, недостойный и грѣшный, въ свое княженіе, что далъ мнѣ Богъ и молитва отца, установляю епископію и средства, чтобы могъ жить епископъ съ клиромъ своимъ. Вотъ даю святой Богородицѣ и епископу десятину изъ всѣхъ смоленскихъ даней, что въ нихъ приходитъ истыхъ кунъ, за исключеніемъ продажи, виры и полюднаго сбора». За тѣмъ показывается, сколько дани шло съ того или другаго мѣста князю и опредѣляется десятая доля епископу, — въ сложности выходило для епископа 178 гривенъ или фунтовъ серебра. «И вотъ еще даю святой Богородицѣ и епископу, продолжаетъ князь, въ Торопцѣ десятину изъ рыбъ, какія идутъ ко мнѣ; и вообще какая ни есть въ Смоленской области дань, малая или великая, десятину давать святой Богородицѣ безъ всякой отговорки». Указавъ еще на два села съ ихъ жителями и на земли, жалуемыя каѳедрѣ, князь говоритъ: «и еще даю на освященіе святой Богородицѣ изъ своего двора восемъ капій воска.... Вотъ мое усердіе къ святой Богородицѣ! По повелѣнію святаго отца моего, что могъ, то даю. Тяжбъ епископскихъ не судить никому, ихъ судитъ самъ епископъ. Первая тяжба — разводъ; другая, если кто живетъ съ двумя женами; третья, если вступятъ въ бракъ не по закону; четвертая, если кто похититъ дѣвушку: за это, что возметъ князь, половина того епископу; пятая, если похитятъ женщину, за что пеня епископу; шестая отрава зеліемъ и душегубствомъ; — седьмая, если подерутся двѣ женщины; осмая, если церковный человѣкъ провинится въ чѣмъ либо; девятая, если кто изъ церковныхъ людей будетъ убитъ, но церкви не сдѣлается зла. Я князь Ростиславъ съ епископомъ Мануиломъ, такъ какъ порученъ мнѣ Смоленскъ Богомъ, по молитвѣ дѣда и отца, установилъ епископію и постановляю правила. Если будетъ тяжба или продажа епископская: до того дѣла нѣтъ ни князю, ни посаднику, ни тіуну и никому другому во всей смоленской области. По милости Божіей и молитвами Богородицы нынѣ дани полныя, а впредъ что Богъ устроитъ. Если по Божіему устроенію оскудѣетъ какая либо дань или по случаю войны или по другой причинѣ: то что получится дани, изъ того десятая часть святой Богородицѣ. Пусть не перемѣняетъ сего никто послѣ меня, ни князь, ни народъ.... Если кто по страсти причислитъ сію епископію опять къ переяславской епископіи и преступая слово святаго митрополита русскаго Михаила уничтожитъ смоленскую епископію: то князь возметъ свое, что назначилъ онъ для епископа святой Богородицы, — такъ какъ нарушится тогда воля отца моего Мстислава и митрополита русскаго Михаила». Грамата дана въ сент. 1150 г.[4].
Дадите Господу Богу вашему славу, прежде даже не смеркнется (Іер. 13, 10), учитъ пророкъ Божій. Блаж. кн. Ростиславъ поступалъ по ученію откровеніи Божія. За счастіе земное благодарилъ Господа и блага земныя употреблялъ въ славу имени Божія: для него прежде всего и выше всего была слава Божія. Въ 1154 г. призванъ онъ былъ на великое княженіе кіевское. Когда умеръ дядя Вячеславъ онъ раздалъ все имѣніе его заведеніямъ богоугоднымъ; «созвавъ мужей отца своего, тіуновъ, ключниковъ, приказалъ имъ принести все имѣніе Вячеслава — одежду, золото, серебро, и началъ раздавать монастырямъ, церквамъ, темницамъ и нищимъ»; себѣ оставилъ изъ наслѣдства одинъ крестъ покойнаго. — Лишась въ томъ же году кіевскаго престола и едва не потерявъ жизни въ сраженіи, онъ возвратился въ Смоленскъ[5]. Въ 1158 г. князья снова призвали его на великое княженіе и кіевляне (1159 г.) приняли его съ восторгомъ. Первымъ дѣломъ его было теперь заключить союзъ любви съ черниговскимъ княземъ Святославомъ, съ юныхъ лѣтъ непріязненнымъ ему. Суздальскій князь Андрей выгналъ сына его изъ Новгорода и Ростиславъ перенесъ обиду великодушно. — Злобный князь Изяславъ Давидовичъ съ хищными половцами то тамъ, то здѣсь, разорялъ южную Россію, наконецъ ворвался въ Кіевъ; добрый Ростиславъ удалился въ Вышгородъ; непріятель преслѣдовалъ и тутъ Ростислава, но нашелъ себѣ смерть; Ростиславъ не мстилъ невѣрнымъ союзникамъ своимъ. Съ такимъ же великодушіемъ простилъ онъ Мстислава Волынскаго, оскорблявшаго его не разъ своеволіями. Оставаясь съ полнымъ уваженіемъ къ патріарху, онъ заставилъ однако константинопольскій соборъ принять за правило не посылать въ Россію митрополита помимо ея желаній. Заботясь объ общемъ благѣ склонилъ всѣхъ князей содѣйствовать безопасной торговлѣ русскихъ съ Греціею[6]. Въ 1168 г. не смотря на старость свою, отправился онъ въ Новгородъ, чтобы утвердить тамъ сына своего Святослава. На дорогѣ смоленскіе послы встрѣтили его за 300 верстъ отъ Смоленска; потомъ жители всѣхъ сословій приняли его съ подарками: такъ любили добродѣтельнаго старца—князя въ Смоленскѣ. Въ великихъ Лукахъ взялъ онъ клятву съ пословъ новгородскихъ забыть неудовольствія на сына его и разлучиться съ нимъ одною смертію. Больнымъ прибылъ онъ на возвратномъ пути въ Смоленскъ. Сестра и сынъ уговаривали его остаться въ Смоленскѣ, чтобы быть погребеннымъ въ храмѣ имъ созданномъ. «Везите меня въ Кіевъ, отвѣчалъ онъ; если умру на дорогѣ, положите меня въ отчемъ монастырѣ у св. Ѳеодора; если Богъ исцѣлитъ меня, молитвами пречистой своей Матери и св. Ѳеодосія, постригусь въ печерскомъ монастырѣ». Кн. Ростиславъ, окруженный счастіемъ, не плѣнялся ничѣмъ земнымъ. Никогда не искалъ онъ власти, а только принималъ ее, когда вручали, и при томъ какъ тяжесть. Незлобіе его прощало все другимъ; онъ помнилъ о своихъ грѣхахъ, о своихъ долгахъ предъ Богомъ и забывалъ о томъ, чѣмъ должны ему другіе. Онъ постоянно заботился о томъ, какъ угодить Господу. Часто говорилъ онъ печерскому игумену, особенно по смерти Святослава черниговскаго: «приготовь мнѣ келью, боюсь смерти неожидаемой». Во время великаго поста, по субботамъ и воскреснымъ днямъ, приглашалъ онъ къ своей трапезѣ игумена съ 12 избранными старцами и бесѣдовалъ съ ними о душевномъ спасеніи: а въ каждое воскресенье поста пріобщался св. таинъ. Ему очень хотѣлось уклониться отъ суетъ жизни въ печерскую обитель, не разъ говорилъ онъ о томъ печерскому игумену. Игуменъ останавливалъ его, указывая на то, что дѣло князя ограждать покой людей правосудіемъ и мечемъ, а наконецъ предложилъ ему предоставить себя волѣ Божіей. Блаженный князь скончался на пути въ Кіевъ, съ тихою молитвою на устахъ. «Нынѣ отпусти раба своего, Владыко, по глаголу твоему съ миромъ», это были послѣдніе слова его и слезы остановились на застывшемъ лицѣ его. Праведникъ почилъ 14 марта 1168 г. Тѣло его похоронено было въ кіевскомъ Ѳеодоровскомъ монастырѣ 27 числа[7].
«Поступайте, говоритъ намъ въ заключеніе жизнь праведнаго князя, поступайте сообразно званію, въ которое призваны, со всякимъ смиренномудріемъ, кротостію и великодушіемъ, снисходя другъ другу изъ любви» (Еф. 4, 1. 2).
«И звѣзда отъ звѣзды разнится въ достоинствѣ», говоритъ св. апостолъ, объясняя разность между святыми (1 Кор. 15, 41). Блаженный святитель Ѳеогностъ не былъ тѣмъ, чѣмъ былъ предшественникъ его, великій въ смиреніи святитель Петръ; не былъ и тѣмъ, чѣмъ былъ преемникъ его, дивный по духу вѣры святитель Алексій. И однако онъ также въ числѣ звѣздъ небесныхъ, въ ликѣ святителей, угодившихъ Господу дѣлами своими. Блаж. Ѳеогностъ, родомъ грекъ, посвященъ былъ въ митрополита Россіи въ 1328 г. и тогда же прибылъ въ Кіевъ, а отсюда во Владиміръ и Москву. Избраніе Москвы въ мѣсто каѳедры митрополичьей было не легкимъ дѣломъ для святителя, а между тѣмъ оно было благодѣтельно для Россіи по послѣдствіямъ. Блаж. святитель былъ внимателенъ къ волѣ Божіей о Москвѣ, высказанной предшественникомъ его. Онъ положилъ жить «во дворѣ святителя Петра. Другимъ князьямъ не пріятно было, что городъ Москва», тогда и новый и очень незначительный по числу жителей, почтенъ такимъ великимъ отличіемъ, что «живетъ въ немъ митрополитъ», первосвятитель Россіи. Князьямъ тѣмъ болѣе было это непріятно, что пребываніе главы духовенства русскаго въ Москвѣ, какъ предчувствовали они, будетъ имѣть послѣдствіемъ возвышеніе князя московскаго предъ всѣми князьями. Блаж. Ѳеогносту давали чувствовать о своемъ неудовольствіи князья: но онъ слѣдовалъ волѣ Божіей во все время правленія своего, слѣдовалъ столько, что во всѣхъ случаяхъ былъ твердымъ помощникомъ князя московскаго. Такимъ образомъ блаженный святитель былъ начальнымъ и сильнымъ дѣятелемъ при введеніи единодержавія въ Россіи, столько возвеличившаго Россію. Это одно уже даетъ ему значеніе высокое для церкви русской[8].
Въ 1330 г. прибылъ изъ орды въ Москву знаменитый мурза Четъ и по желанію его былъ окрещенъ съ именемъ Захаріи. Это — родоначальникъ Годуновыхъ и Сабуровыхъ. Могъ ли не радоваться тому первосвятитель? Посвятивъ для Ростова мѣсто почившаго Прохора епископа Антонія, Ѳеогностъ отправился изъ Москвы осматривать обширную паству свою. И прежде всего былъ онъ въ Новгородѣ[9]. Здѣсь пришлось ему показать первый опытъ святительской власти надъ совѣстію людей. Князь Александръ Михайловичъ тверскій, убивъ въ ордѣ убійцу отца своего князя Юрія, принужденъ былъ поспѣшно скрыться изъ орды въ Тверь и потомъ въ Псковъ. Псковичи приняли его съ любовію. Ханъ Узбекъ настоятельно требовалъ, чтобы Александръ явился на судъ въ орду. Даже братья Александра, князья тверскіе, соединились съ в. княземъ Иваномъ Даниловичемъ, чтобы силою принудить Александра исполнить волю хана: Узбекъ не задумывался по одному капризу гордости истреблять князей и цѣлыя области Россіи[10]. Изъ Новгорода отправлялись во Псковъ святитель Моисей и посадникъ убѣждать псковичей и князя покориться волѣ хана. Александръ готовъ былъ идти въ орду: но псковичи объявили, что готовы они лить кровь за него и за права свои. В. князь придвинулъ войска ко Пскову. Прежде чѣмъ рѣшать дѣло кровавымъ мечемъ, рѣшились испытать духовное средство. По настоянію в. князя первосвятитель Россіи послалъ запрещеніе на Псковъ за непокорность волѣ хана, грозившую бѣдствіямъ для всей Россіи. «Друзья псковичи! сказалъ нещастный князь, пусть не тяготѣетъ надъ вами отлученіе духовное; иду изъ вашего города» и удалился въ Литву. Псковъ смирился предъ в. княземъ и митрополитъ преподалъ благословеніе Пскову[11].
Чрезъ Смоленскъ и Черниговъ Ѳеогностъ прибылъ изъ Пскова на Волынь. Здѣсь надлежало ему пробыть нѣкоторое время въ утѣшеніе православію, сильно тѣснимому римскою пропогандою. Отсюда далъ онъ знать въ Новгородъ, дабы явился для посвященія избранный въ архіепископа Василій. Псковичи отправили отъ себя посла къ митрополиту съ просьбою посвятить имъ особаго епископа Арсенія. Просьбу псковичей поддерживалъ в. князь Литвы Гедиминъ, съ которымъ Псковъ вступилъ въ связь чрезъ кн. Александра. Новгородцамъ сильно не нравилось желаніе Пскова, собственно потому, что Псковъ съ особымъ епископомъ пользовался бы церковною независимостію отъ Новгорода, а вмѣстѣ съ тѣмъ пріобрѣталъ бы и гражданскую независимость отъ Новгорода. Между тѣмъ псковская каѳедра могла бы быть весьма благодѣтельною для дѣлъ св. вѣры. Псковскій архипастырь, по смѣжности съ языческою Литвою, могъ употреблять благовременно сильныя мѣры для распространенія св. вѣры между литовцами и тѣмъ могъ смягчить вражду Литвы противъ Россіи. Къ сожалѣнію, недавняя непокорность Пскова в. князю и митрополиту не дала видѣть свѣтлой будущности въ желаніяхъ Пскова. — И митрополитъ посвятилъ (1331 г.) во Владимірѣ волынскомъ Василія въ архіепископа Новгороду и Пскову[12]. Здѣсь же посвященъ имъ для Твери епископъ Ѳеодоръ[13].
Посѣтивъ Перемышль, Хельмъ и Галичь, первосвятитель водворился на время въ Кіевѣ, чтобы нѣсколько устроить древнюю митрополію, претерпѣвшую столько бѣдъ отъ монголовъ и частію отъ литвы. Сюда прибыли къ нему послы в. князя московскаго просить благословенія на устроеніе обители вблизи дворца вел. князя. Митрополитъ съ любовію преподалъ благословеніе и скоро построенъ былъ каменный храмъ Спасителя на бору, между жильями в. князя и митрополита и основалась Спасская обитель[14].
Изъ южной Россіи Ѳеогностъ отправился въ Царьградъ и орду. Въ Константинополѣ былъ онъ для разрѣшенія недоумѣній, возбужденныхъ при обзорѣ епархій; вѣроятно тогда-то предложилъ онъ собору о чудесахъ святителя Петра и получилъ письменное разрѣшеніе патріарха праздновать память его. Въ ордѣ былъ онъ съ тѣмъ, чтобы получить утвержденіе правамъ и преимуществамъ, предоставленнымъ церкви ханами[15].
По возвращеніи въ Москву святитель освятилъ (1333 г.) храмъ архангела Михаила въ Кремлѣ, будущую усыпальницу князей московскаго рода[16]. Въ слѣдъ за тѣмъ крещена была въ Москвѣ дочь Гедимина и съ именемъ Анастасіи повѣнчана была съ сыномъ в. князя Симеономъ. Этотъ брачный союзъ, весьма полезный для в. князя московскаго, по всей вѣроятности былъ дѣломъ мудрыхъ совѣтовъ Ѳеогноста и личныхъ сношеній его съ Гедиминомъ[17]. Блаженный святитель употребилъ свое содѣйствіе и къ примиренію в. князя съ Новгородомъ, послѣ того, какъ князь долго не соглашался мириться съ гордымъ вольнымъ городомъ[18].
Посвятивъ для Ростова епископа Гавріила, первосвятитель утвердилъ (1336 г.) несчастнаго тверскаго князя Александра въ добромъ намѣреніи отправиться въ орду, съ покорностію хану. — И князь съ благословеніемъ святителя щастливо возвратился въ Тверь, утвержденный сверхъ ожиданія въ правахъ на тверское княженіе. Къ сожалѣнію, святителю не удалось потушить вражды московскаго князя противъ кн. Александра, и онъ молился во Владимірѣ о упокоеніи убіеннаго князя тверскаго, а въ слѣдующемъ году (1340 г.) погребалъ и соперника его князя Ивана Даниловича[19]. Смутное было тогда время на Руси отъ борьбы частныхъ интересовъ. — Митрополитъ былъ зимою въ Брянскѣ. При немъ поднялась крамола противъ кн. Глѣба Святославича. Напрасно Ѳеогностъ уговаривалъ крамольныхъ брянцевъ; они не послушались и умертвили князя[20]. Щастливѣе былъ первосвятитель въ примиреніи новаго в. князя Симеона съ Новгородомъ, который отказался было платить дань в. князю. Симеонъ отправилъ многочисленное войско противъ Новгорода; митрополитъ прибылъ съ в. княземъ въ Торжокъ. Новгородъ испугался и прислалъ архіепископа къ митрополиту и в. князю. При посредствѣ митрополита заключенъ былъ миръ, не тяжкій для Новгорода. Затѣмъ первосвятитель посѣтилъ Новгородъ[21].
Въ 1342 г. вел. князь съ князьями удѣльными отправился въ орду къ новому хану Джанибеку, который взошелъ на престолъ, умертвивъ двухъ братьевъ. Затѣмъ необходимо было явиться къ новому хану и митрополиту. Вел. князь скоро возвратился въ Москву. Но митрополитъ быль задержанъ въ ордѣ. Фанатики исламизма были въ почетѣ при дворѣ Джанибека: они внушили Джанибеку, что митрополитъ и духовенство его получаютъ огромные доходы и ничего не платятъ хану, — а для славы магометанства надобно, чтобы христіане были только рабами; потому предложили хану настоятельно требовать, дабы митрополитъ платилъ дань за себя и духовенство. — Когда объявили такое требованіе хана митрополиту: Ѳеогносгъ отвѣчалъ: этому не должно быть по ярлыкамъ хановъ; русское духовенство молится за спокойствіе обществъ и за благоденствіе хана и за то свободно отъ всякой дани, — такъ говорятъ уставы хановъ. — Поклонники Магомета видѣли справедливость отвѣта и боялись нарушить основные уставы монгольскаго правительства. Они положили достигнуть цѣли своей, униженія христіанства, безъ оскорбленія уставовъ правительства. Если митрополитъ, думали они, какъ бы то ни было, но самъ откажется отъ прежнихъ преимуществъ: эго будетъ его дѣломъ, и они правы предъ своимъ гражданскимъ закономъ. Потому они обратились къ насиліямъ противъ митрополита, домогаясь заставить его силою отказаться отъ прежнихъ правъ; томили и подвергали его истязаніямъ. Но блаж. Ѳеогностъ терпѣлъ все и не соглашался предать св. церковь. Онъ раздалъ вельможамъ татарскимъ богатые дары, всего до 600 рублей, и достигъ, чего желалъ. Его отпустили въ Россію съ прежними правами[22]. Онъ даже получилъ тогда отъ жены Джанибековой, слѣдующій ярлыкъ: «По Джанибекову слову Тайдулино слово ордынскимъ улуснымъ князьямъ и проч. Съ давнихъ временъ и по нынѣ такъ называемые богомольцы и весь священническій чинъ не платятъ ни какой пошлины; поелику они молятся Богу за насъ и возносятъ молитвы за наше племя. Помня это царь пожаловалъ митрополита Ѳеогноста, далъ ярлыкъ съ алою тамгою (печатію). И мы, неизмѣняя древнихъ ярлыковъ, даемъ митрополиту Ѳеогносту грамоту съ мишенемъ. Онъ съ тѣхъ поръ, какъ сѣлъ во Владимірѣ, молится за царя Джанибека и возноситъ молитвы за дѣтей нашихъ. Потому не требовать съ него и его людей пошлинъ, ни подводъ, ни кормовъ, ни временнаго сбора и никакой почести; не касаться нашимъ до его земель, водъ, огородовъ, мельницъ и всего церковнаго; не дѣлать ни насилія, ни притязанія и не отнимать ничего. Если остановятся гдѣ, то не брать у нихъ ничего, такова воля наша. Если кто учинитъ какое либо насиліе или придумаетъ пошлину: тому — смерть. Ты митрополитъ Ѳеогностъ имѣешь объявить о сей милости нашей. Если ты коснешься неподлежащихъ тебѣ огородовъ, виноградниковъ, водъ, земли и дозволишь себѣ какую либо неправду: ты знаешь самъ, что отвѣчать будешь Богу, — на тебѣ грѣхъ. Возноси же за насъ молитву къ Богу. На утвержденіе дали мы грамату заячьяго лѣта (лошадинаго 1342 г.) въ 8 ч. мѣс. арама, въ сараѣ, гдѣ кочевала орда»[23]. Такой подвигъ и съ такими послѣдствіями былъ великою услугою блаж. Ѳеогноста для церкви и церковь признательна была къ святителю, признавъ подвигъ его «страданіемъ за церковь русскую[24].
Вскорѣ по возвращеніи изъ орды святитель огорченъ былъ страшнымъ пожаромъ, опустошившимъ Москву и истребившимъ до 18 церквей. Эго бѣдствіе тѣмъ болѣе было тягостно, что пожаръ 1343 г. былъ уже четвертый при блаж. Ѳеогностѣ, а между тѣмъ столько расходовъ сдѣлано было въ ордѣ. И однако ревностный архипастырь въ слѣдующемъ же году поручилъ греческимъ художникамъ возобновить иконное письмо въ каѳедральномъ своемъ храмѣ и возобновленіе окончено въ томъ же году[25].
По смерти Гедимина поднялись въ Литвѣ кровавыя ссоры между сыновьями его; Евнутій вынужденъ былъ бѣжать изъ Литвы и явился въ Москву; благосклонно принятый в. княземъ язычникъ князь крещенъ былъ митрополитомъ съ именемъ Іоанна. Въ слѣдъ за тѣмъ прибылъ къ митрополиту новгородскій архіепископъ съ богатыми дарами и первосвятитель почтилъ блаж. Василія кресчатыми ризами[26].
По случаю назначенія особаго митрополита для южной Россіи блаженному Ѳеогносту пришлось испытать тревоги и хлопоты. По совѣщаніи съ в. княземъ посланы были въ Царь-градъ послы, и заботы святителя не были безплодны. Константинопольскій соборъ 1347 г. опредѣлилъ уничтожить прежнее опредѣленіе объ особомъ южномъ митрополитѣ и почтилъ Ѳеогносга званіемъ «препочтеннаго митрополита и экзарха всей Россіи»[27]. Обрадованный такимъ рѣшеніемъ константинопольскаго собора, блаж. Ѳеогностъ въ слѣдующемъ году (1348) отправился на Волынь. Въ слѣдъ за возвращеніемъ его въ Москву волынскій князь Любартъ Гедиминовичь, въ крещеніи Ѳеодоръ, прислалъ къ в. князю московскому просить для него руки племянницы в. князя, дочери ростовскаго князя Бориса и племянница охотно была выдана за усерднаго къ св. вѣрѣ Любарта. За тѣмъ Ольгердъ, в. кн. литовскій, прислалъ въ Москву пословъ съ подобною просьбою, просилъ руки княжны Уліаніи, родственницы вел. князя и дочери убіеннаго князя тверскаго Александра. Ольгердъ былъ плохой христіанинъ: за годъ предъ тѣмъ въ угоду языческимъ жрецамъ замучилъ онъ трехъ христіанъ въ Вильнѣ. Потому в. князь усумнился выдать за него родственницу и просилъ совѣта у митрополита. Первосвятитель, имѣя въ виду полезныя послѣдствія сего брачнаго союза, какъ для государства, такъ особенно для успѣховъ св. вѣры въ языческой Литвѣ преподалъ (1349 г.) благословеніе на бракъ[28].
Ослабленный лѣтами и трудами блаж. Ѳсогностъ въ концѣ 1350 г. былъ тяжко болѣнъ. Въ слѣдующемъ году открылась моровая язва въ Россіи; въ 1352 г. свирѣпствовала она въ ужасающемъ видѣ, — въ иныхъ мѣстахъ не оставивъ ни одного живаго человѣка. Престарѣлый святитель пережилъ тяжелый годъ, готовясь къ смерти. Блаженный Ѳеогностъ, «наставникъ всей Россіи, наставникъ великій», какъ называютъ его лѣтописи, преставился 11 марта 1353 г. и 14 марта похороненъ въ каѳедральномъ храмѣ[29]. Мощи его обрѣтены нетлѣнными въ 1471 г., а въ 1474 г. надъ гробомъ его исцѣлѣлъ глухонѣмой. Мощи его почиваютъ подъ спудомъ, вблизи мощей святителя Петра въ успенскомъ соборѣ[30].
- ↑ Ркп. описаніе святыхъ Кіева: «святый, благовѣрный, великій князь Ростиславъ Мстиславичь преставися въ л. 6674 мѣс. марта въ 14 день.»
- ↑ Погодина ислѣд. VI, 141. V, 300.
- ↑ Свѣдѣн о моваст. и цер. 496 501, Матеріалы статистики стр., 31 Спб. 1831 г.
- ↑ Допол. къ ист. ак. 1 № 4. О построеніи храма муз. Румянц. 38.
- ↑ Собр. л. II, 75—77. III, 11. 1, 146—148. VI, 60—63.
- ↑ Собр. л. II, 81—86. VII. 72—76.
- ↑ Собр. л. II, 86—95. V, 161. 162. VII, 79—80. Степ. кн. 1, 312. 313.
- ↑ Никон. л. 3, 139. 140. Собр. л. V, 218. III, 224.
- ↑ Никон л. 3, 140. Собр. л. V, 218. О Четѣ родословн. кн. во времен. X.
- ↑ Имъ умерщвлены: въ 1318 г. св. к. Михаилъ, въ 1325 г. сынъ его к. Димитрій, въ 1339 г. другой сынъ Александръ вмѣстѣ съ своимъ сыномъ Ѳеодоромъ, въ 1325 г. князь Новосильскій Александръ, въ 1327 г. рязанскій князь Іоаннъ Ярославичъ, въ 1330 г. стародубскій князь Ѳеодоръ. Вь 1334 г. Узбекъ велѣлъ русскимъ князьямъ идти съ Тоглу6іемъ опустошать смоленское княжество за то только, что смоленскій князь помирился съ брянскимъ княземъ, хотя предъ тѣмъ жаловался на него.
- ↑ Собр. л. IV, 51. 185. 186. III, 74. V, 218. Никон. л. III, 151—154. Львов. л. 2, 86—88.
- ↑ Собр. л. III, 75. 76. V, 52. VII, 219. Никон. л. 3, 157—159.
- ↑ Никон. л. 3, 155.
- ↑ Никон. л. 3, 154—156.
- ↑ Собр. л. III, 77. IV, 53. V, 220. Русс. времен. 1, 169.
- ↑ Писали: «не ранѣе 1332 г. пришелъ онъ въ Москву; тамъ вскорѣ освятилъ церковь св. муч. Евстаѳія Плакиды». Въ источникахъ сказано, что освящена была церковь архангела Михаила, на память св. Евстаѳія Плакиды и это было сент. 20 1333 г. Никон. л. 3, 160. Собр. л. V, 220. IV, 53.
- ↑ Никон. л. 3, 161. 181. Карамз. 4, пр. 292. Львов. л. 2, 91. 92.
- ↑ Собр. л. V, 77. IV. 53.
- ↑ Никон. л, 3, 163. 164. 169. 171. Русск. времен. 1, 171. Львов. л. 2, 93—95.
- ↑ Никон. л. 3, 172. Собр. л. V, 222. Русск. времен. 1, 172.
- ↑ Собр. л. V, 222. 223. III, 79—81. Карамз. 4. пр. 332.
- ↑ Степ. КН. 1, 442—444. Собр. л. III, 82. IV, 57. V, 224, Никон. л. 3, 178. 179. Русск. времен. 1, 173. Если лѣтопись говоритъ: «Чанибекъ Азбековичъ — многу льготу сотвори землѣ русской» (Ник. л. 2, 209): то эта льгота была не слѣдствіемъ его благорасположенія къ христіанству, а допущена была отъ того, что онъ занятъ былъ войною съ Персіею. На монетахъ называли: его: «слава вѣры», т. е. магометанства. Зап. археол. общ. XII. 16—18. 183—188.
- ↑ Григорьева о ярлыкахъ стр. 122. 123. 80. 90. 91. 94. Львов. л. 2, 107—109.
- ↑ Въ прологъ подъ 14 марта «страданіе Ѳеогноста митрополита» и описывается только страданіе при Джанибекѣ. — Болѣе, чѣмъ вѣроятно, что обычай нѣкоторыхъ раскольниковъ выстригать себѣ макушку, считаемый ими за святыню, одолженъ происхожденіемъ слишкомъ простому желанію. Бѣлое духовенство стригло тогда себѣ макушку. — Жившіе на земляхъ духовенства міряне, чтобы быть свободными отъ насилій баскаковъ, также стали выстригать себѣ макушку. Имъ стали подражать другіе уже вовсе не по мыслямъ чистой совѣсти. Теперь спрашивается: какой смыслъ имѣетъ нынѣ обычай раскольничій выстригать макушку? Никакого!
- ↑ Никон. л. 3, 179. 180.
- ↑ Никон. л. 3, 182—186.
- ↑ Никон. л. 3, 186. Ж. м. просв. 1847 г. іюль стр. 138—140.
- ↑ Никон. л. 3, 191. 192. Собр. л. V, 226. Львов. л. 2, 117.
- ↑ Собр. л. IV, 62 V, 228 Никон. л. 3, 201. Степ. кн. 1, 444. Рус. времен. 1, 178. Львов. л. 2, 118. 119.
- ↑ Собр. л. IV, 150. VI, 195. Прологъ 14 марта. По рус. времен. 2. 123 «Ѳеогноста же митроп. положиша въ церкви св. ап. Петра, объ едину стѣну съ митр. Петромъ чудотворцемъ, на верхъ мосту» (слѣд. не въ землѣ) «и окладоша кирпичемъ». Львов. лѣт. 3, 37. 38. По ркп. святцамъ «святый Ѳеогностъ митрополитъ преставися въ л. 6861 м. марта, въ 14 д.», по другому списку обрѣтены мощи его того же лѣта». Послѣдняго извѣстія не видно въ лѣтописяхъ. Въ муз. Румянцева № 160 сказаніе на «перенесеніе мощей святыхъ святителей митрополитовъ Ѳеогноста, Кипріяна, Фотія, Іоны», августа 27 д.