Этот осколок константинопольской жизни мне хочется написать в благородной форме исторического романа — так он красочен…
Стояло ясное, погожее утро лета 1921 года.
Впрочем, нет. Стоял вечер.
Автор начинает с утра только потому, что все русские исторические романы начинаются этой фразой.
А на самом деле стоял вечер, когда произошла завязка этого правдивого бытового романа.
Граф Безухов, не доложившись, неожиданно вошел в комнату жены и застал последнюю (она же была у него и первая) в объятиях своего друга князя Болконского.
Произошла ужасная сцена.
— Милостивый государь! — вскричал взбешенный муж.
— Милостивый государь?
— Вы знаете, что вами осквернен мой семейный очаг!!?
— Здесь дама, прошу вас не возвышать голоса. Орет, сам не знает чего.
Закусив нижнюю губу, бледный граф, молча, сдернул со своей руки перчатку, сделал два шага по направлению к князю и бросил перчатку прямо в лицо врагу.
— Надеюсь, вы понимаете, что это значит?! — угрюмо сказал он.
— Готов к услугам, — холодно поклонился князь Болконский.
— Мои секунданты будут у вас в десять часов утра.
— Хоть в девять, — с достоинством ответил князь, отыскивая свою шляпу.
По соглашению сторон поединок решен был на завтра на дуэльных пистолетах.
Выработав все условия и подробности, секундант графа, полковник Н., спросил у княжеского секунданта, гусарского корнета Ростова:
— Теперь последний вопрос: у вашего доверителя есть дуэльные пистолеты?
— Никаких нет.
— A у вас?
— Откуда, голубчик? я из Севастополя эвакуировался с маленьким ручным чемоданчиком… До дуэльных ли тут пистолетов!
— И у моего нету. Что ж теперь делать? Нельзя ли у кого-нибудь попросить на время? Например, у барона Берга?..
— Нашли у кого просить! Барон на Пере «тещиными языками» торгует с лотка, неужели вы думаете, у него удержится такая ценная штука, как ящик с дуэльными пистолетами? Загнал!
Огорченные, разошлись секунданты по своим доверителям:
— Ну, что? — нетерпеливо спросил бледный, с горящими глазами граф Безухов. — Все готово? Когда?
— Чорта с два готово! Пистолетов нет.
— Вот тебе раз! У барона Берга нету ли?
— «Тещины языки» есть у барона Берга. Не будете же вы драться тещиными языками!
— Может, в магазине можно купить? Если недорого…
— Ваше сиятельство, что вы! В константинопольском магазине? Дуэльные пистолеты? Да на кой же их шут будут держать? Для греков, торгующих маслинами и халвой?.. Нашли тоже Онегиных!.. Они больше норовят друг друга по шее съездить, или — еще проще — обсчитать на «пенды-грош», а не дуэль. Заверяю вас, что среди местных греков нет ни Ленских, ни Печориных…
— Гм! дьявольски глупо… Не отказаться же из-за этого от дуэли!
— Впрочем, попытаюсь пойти еще в одно место: в комиссионный магазин «Окказион», не найду ли там?..
— Здравствуйте. Чем могу услужить?
— У вас есть дуэльные пистолеты?
— Помилуйте, все есть. Ковры, картины, бриллианты, курительные трубки…
— Ну, на кой мне чорт курительная трубка. Из нее не выстрелишь.
— Пардон, стреляться хотите? Дуэль?
— Не я. Я по доверенности.
— Ага. Так, так. Присядьте! Ну, желаю удачи. А пистолетики найдутся. Вам пару?
— Не четыре же. Это не кадриль танцовать.
— Нет, я в том смысле спросил, что, может, одним обойдетесь?
— Что вы за чушь городите! Какая же это дуэль с одним пистолетом?!
— А почему же? Сначала первое лицо стреляет, потом, ежели не попал, передает партнеру, тот стреляет и так далее. Экономически-с.
— Подите вы! Сколько стоит пара?
— Для вас? Двести лир.
— Вы с ума сошли! Они и шестидесяти не стоят!
— Не могу-с. А пистолеты такие, что поставьте в затылок пятерых — пятерых насквозь пронижет.
— Ну, вот! Что ж, мы для вашего удовольствия еще четыре пары дуэлянтов подбирать будем? Уступите за сто.
— И разговору такого нет.
— Ну, что?!
— Чорт его знает, с ума сошел человек! Он, может, из человеколюбия, но нельзя же драть двести лир за пару! Скажите, сколько вы ассигнуете?
— Мм… Могу отдать все, что имею — сорок лир.
— Впрочем, с какой стати вы будете один нести все расходы. Вот еще! Пусть противник принимает на себя половину!
— Послушайте, удобно ли обращаться… по такому поводу?
— В Константинополе — все удобно! Я с него и за доктора половину сдеру!..
Колесо завертелось.
Полковник Н. пошел к корнету Ростову и потребовал, чтобы его доверитель князь Болконский заплатил свою долю за пистолеты — 40 лир; корнет пошел к князю — у князя нашлось только 25 лир; корнет отправился к полковнику, но полковник нашел, что шансы не равны, и предложил взять доктора на счет князя; потом оба пошли в комиссионный магазин и стали торговаться…
Хозяин уступал за полтораста (без зарядов); секунданты давали 60 с зарядами; не сойдясь, оба разошлись по своим доверителям за инструкциями; граф предложил полковнику Н. взять пистолеты на прокат; полковник отправился к корнету Ростову; оба отправились в комиссионный магазин; хозяин согласился на прокат, но попросил залог в полтораста лир; оба снова разошлись по доверителям; один из доверителей (граф) согласился дать в залог брошку жены (100 л.) с тем, чтобы князь Болконский доплатил остальное; корнет Ростов отправился к князю, но у князя оказалось всего-навсего 15 лир; граф передал через своего секунданта, что князь саботирует дуэль, а князь ответил через своего секунданта, что бедность не саботаж, и что он если и задолжает графу за пистолеты, то впоследствии, когда будут деньги, отдаст; граф чуть было не согласился, но жена его возмутилась. «С какой стати, — говорила она, — раз шансы не равны: если он тебя убьет, он этим самым освобождается от долга, а если ты его убьешь, ты с него ничего не получишь… Я вовсе не желаю терять на вашей дурацкой дуэли!»; граф возразил, что это не дурацкое, а дело чести; графиня ответила в том смысле, что, дескать, какая честь, когда нечего есть; из комиссионного магазина пришел мальчик и простодушно спросил: «А что теи господа будут стрелять друг у друга или отдумали, потому как, может, найдутся другие покупатели — так отдавать, или как»? Граф послал его к князю Болконскому, графиня послала его к чорту, а он вместо этого раскрыл зонтик от дождя и побежал домой.
Наступала осень.
О, Ленские, Печорины, Онегины, и Грушницкие! Вам-то небось хорошо было выдерживать свой стиль и благородство, когда и пистолеты под рукой, и камердинеры собственные, и экипажи, и верховые лошади… «Дуэль? Пожалуйста! Такое-то место, такой-то час, деремся на пистолетах»… А попробуйте, милостивый государь господин Ленский, пошататься по «окказионам», да поторговаться до седьмого пота, да войти в сношения с Онегиным на предмет взятия на себя части расходов, да получить от Онегина отказ, потому что у него «юс-пара» в кармане… Так тогда — не «умру ли я, стрелой пронзенный» запоете, а совсем из другой оперы:
|
Помереть не померла, |
Бедные мы сделались, бедные…
И прилично ухлопать-то друг друга не имеем возможности!
