Русская старина (журнал)/1870 изд. 1 (ДО)/002/Императорские советы в России в 18 столетии

Императорскіе совѣты въ Россіи въ XVIII столѣтіи
авторъ С. М. Соловьевъ
См. Оглавленіе. Опубл.: 1870. Источникъ: Журналъ «Русская Старина». Томъ I — СПб.: Типографія И. Н. Скороходова, 1870.

[463]

ИМПЕРАТОРСКІЕ СОВѢТЫ ВЪ РОССІИ ВЪ XVIII ВѢКѢ.
(По поводу изданія «Архивъ Государственнаго Совѣта». Томъ I: Совѣтъ въ царствованіе императрицы Екатерины II-й)

В концѣ прошлаго года вышелъ первый томъ правительственнаго изданія „Архивъ Государственнаго Совѣта“, заключающій, въ двухъ книгахъ, систематическое извлеченіе изъ протоколовъ Совѣта, бывшаго въ царствованіе Екатерины II. Это новое пріобрѣтеніе русской исторической литературы знакомитъ съ почти неизвѣстнымъ до сихъ поръ важнымъ матеріаломъ. Вообще въ послѣднее время успѣхами своими русская исторія обязана разработкѣ архивныхъ матеріаловъ въ отдѣльныхъ историческихъ сочиненіяхъ, въ описаніяхъ архивовъ, и въ изданіи документовъ, въ нихъ хранящихся. Дѣло обѣщаетъ идти успѣшно, и надобно надѣяться, что будущіе изслѣдователи не будутъ встрѣчать тѣхъ трудностей, какія испытывали и испытываютъ еще теперь архивные труженики, когда, напримѣръ, они должны догадываться, что реестръ малороссійскимъ дѣламъ они могутъ найти въ реестрѣ дѣлъ новогородскихъ, дѣла Пскова и Новгорода въ дѣлахъ шведскихъ, событія астраханскія въ дѣлахъ персидскихъ; когда ученый, просмотрѣвъ хронологическій реестръ извѣстныхъ матеріаловъ и обработавъ по нимъ сочиненіе, приходитъ въ отчаяніе, увидавъ случайно, что въ реестрѣ послѣ 1680 года снова идетъ 1650 и слѣдующіе годы; когда реестръ обманываетъ ученаго, выставляя заглавіе только перваго дѣла въ связкѣ, дѣла для него не важнаго, тогда какъ въ связкѣ находится много другихъ дѣлъ важныхъ; когда для избѣжанія подобнаго обмана ученый долженъ развернуть громадное такъ-называемое колесо, т.-е. столбецъ, перебитый и перебивающійся подъ его руками, при чемъ глаза, ротъ и носъ наполняются желтоватымъ порошкомъ, польза котораго для здоровья должна быть опредѣлена медиками. Изъ сказаннаго, кажется, ясно, что первое дѣло, необходимое для успеховъ разработки русской исторіи, это приведеніе въ порядокъ архивовъ, составленіе вѣрныхъ описей и издание ихъ, при чемъ не требуется большихъ подробностей, ибо спеціалистъ, для котораго это дѣло собственно важно, не удовлетворится подробнымъ изложеніемъ, захочетъ непремѣнно самъ видѣть документъ, удостовѣриться, не опущено ли чего-нибудь для него важнаго. Изданіе самихъ документовъ, заключающихся в архивахъ, должно быть уже на второмъ планѣ, представляетъ гораздо менѣе пользы. Пестрые сборники, заключающіе въ себѣ болѣе или менѣе важные документы, иногда вмѣсто облегченія затрудняютъ изслѣдователя, тѣмъ болѣе, [464]что къ несчастію, онъ не можетъ положиться на вѣрность изданія и таким образомъ не освобождается отъ обязанности обращаться къ подлиннику: такъ, напримѣр, прочтя напечатанный актъ первой важности, в которомъ говорится о невыгодномъ для Россіи прусскомъ договорѣ, ученый будетъ долго думать и искать, какой это прусскій договоръ, пожалуй, сдѣлаетъ и очень остроумныя предположенія, тогда какъ въ подлинникѣ стоит не прусскій, а прутскій договоръ! Для неспеціалистовъ же, а для охотниковъ только – документы часто теряютъ свое значеніе по своей отрывочности; люди неопытные прокричатъ: „ахъ какой важный документъ, проливающий новый свѣтъ“! а на дѣлѣ выходитъ, что свѣта никакого нѣтъ, ибо нѣтъ посредствующихъ звеньевъ, и одинокій фактъ ведетъ къ одностороннему выводу. Исключенія составляютъ: 1) Собраніе и изданіе документовъ, разсѣянныхъ въ разныхъ мѣстахъ на огромныхъ пространствахъ: такъ безспорную пользу принесло и приноситъ изданіе матеріаловъ, собранныхъ Археографическою экспедиціею, при чемъ остается только жалѣть, что подобныя экспедиціи не возобновляются; 2) изданіе тѣхъ архивных документовъ, которые, по ветхости, грозятъ скорымъ уничтоженіемъ и не должны выдаваться для пользованія, ибо самый благонамѣренный ученый, противъ желания, унесетъ частицу ихъ на пальцахъ; 3) изданіе документовъ, находящихся въ частныхъ рукахъ, изданіе цѣлыхъ фамильныхъ архивовъ, возможное по относительной немногочисленности содержащихся въ нихъ документовъ; 4) полное изданіе документовъ, относящихся къ какому-нибудь историческому лицу или событію, или представляющих дѣятельность цѣлаго учрежденія, напр. изданіе всѣхъ документов, относящихся к патріарху Никону, или изданіе документовъ, относящихся къ Екатериненской Коммисіи объ Уложеніи, или наконец изданіе протоколовъ Государственнаго Совѣта, которое побудило насъ писать настоящую статью.

Изданіе начато протоколами Совѣта въ царствованіе Екатерины II. Но что̀ это за совѣтъ въ царствованіе Екатерины II? Для объясненія этого явленія намъ надобно обратиться нѣсколько назадъ и посмотрѣть, не было ли чего-нибудь подобнаго въ предшествовавшія царствованія. При Петрѣ Великомъ былъ Тайный Совѣтъ с чрезвычайными собраніями членовъ; первостепенныхъ сановниковъ государства (оттуда и чинъ тайныхъ и дѣйствительныхъ тайныхъ совѣтниковъ); Совѣтъ имѣлъ цѣлію обсужденіе важнѣйшихъ дѣлъ внѣшней политики. Учрежденіе при Екатеринѣ I Верховнаго Тайнаго Совѣта для обсужденія важнѣйшихъ дѣлъ внѣшнихъ и внутреннихъ, естественно упраздняло петровскій Тайный Совѣтъ. Уничтоженіе Верховнаго Тайнаго Совѣта при императрицѣ Аннѣ, возстановленіе значенія Сената, [465]какое онъ имѣлъ при Петрѣ Великомъ, естественно вело и къ возстановленію петровскаго тайнаго совѣта по дѣламъ иностраннымъ, которыя по преимуществу считались тайными. Учрежденіе кабинета при Аннѣ не упраздняло чрезвычайныхъ собраній тайнаго совѣта, которыя, въ противуположность собраніямъ кабинетъ-министровъ, назывались генеральными собраніями: такъ, 22 февраля 1733 года, по указу ея величества, было въ кабинетѣ генеральное собраніе, присутствовали министры, сенатъ и генералитетъ, а именно: канцлеръ графъ Головкинъ, генералъ-фельдмаршалъ графъ фонъ-Минихъ, дѣйствительные тайные совѣтники: вице-канцлеръ графъ Остерманъ, князь Черкасскій, генералъ Ушаковъ, дѣйствительные тайные совѣтники: князь Трубецкой, баронъ фонъ-Минихъ, вице-адмиралъ графъ Головинъ, тайный совѣтникъ графъ Головкинъ, и, по выслушаніи реляціи, присланной изъ Польши отъ камергера графа фонъ-Левенвольда, разсудили слѣдующее: 1) по русскимъ интересамъ, Лещинскаго и другихъ, которые зависятъ отъ короны французской и шведской и слѣдовательно отъ турецкой, до короны польской допустить никакъ нельзя и т. д.

При императрицѣ Елисаветѣ, когда все было возстановлено какъ было при ея отцѣ, продолжались и чрезвычайныя собранія тайнаго совѣта, и мы имѣемъ подробное описаніе какъ они происходили, напримѣръ: „въ 21 декабря 1745 года передъ полуднемъ созваны были в совѣтъ, в зимній ея императорскаго величества домъ, нижеписанныя персоны: канцлеръ графъ Бестужевъ-Рюминъ, оберъ-шталмейстеръ князь Куракинъ, генералъ-аншефъ графъ Румянцевъ, дѣйств. тайный совѣтникъ и генералъ-прокуроръ князь Трубецкой, генералъ-аншефъ Бутурлинъ, генералъ-аншефъ князь Репнинъ, генералъ-кригс-коммиссаръ графъ Апраксинъ, тайный совѣтникъ баронъ Черкасовъ, тайный совѣтникъ Юрьевъ, тайный совѣтникъ Веселовскій. Засѣданіе началось въ 9 часовъ передъ полуднемъ, и въ началѣ барономъ Черкасовымъ предложенъ и прочтенъ сему собранію данный за подписаніемъ ея импер. величества собственныя руки указъ отъ 20 сего же декабря, по которому повелѣно (въ разсужденіи того, что король прусской, не показавъ полнѣйшей атенціи ко всѣмъ понынѣ отъ ея импер. величества учиненнымъ наидружелюбнѣйшимъ отсовѣтованіямиъ и предъявленнымъ къ примиренію съ королемъ польскимъ, яко курфюрстомъ саксонскимъ, в происшедшихъ между ними распряхъ добрымъ офиціямъ, подъ претекстомъ предупрежденія своихъ непріятелей Аустрифцовъ, въ Саксонію незапнымъ образомъ не токмо впаденіе учинялъ, но и нынѣ в оной свои непріятельства къ крайнѣйшему всего сего курфюрства разоренію производя, по отобраніи уже многихъ городовъ, [466]и столицу взялъ и въ оной изъ королевской фамиліи двухъ принцевъ военными плѣнными учинилъ, и, единымъ словомъ, всю Саксонію своему игу подвергнулъ), по выслушаніи всѣхъ реляцій и до того принадлежащихъ дѣлъ и извѣстій и по довольномъ разсужденіи и уваженіи таковыхъ критическихъ обстоятельствъ, свое мнѣніе объявить, какія для возвращенія королю польскому наслѣдныя его земли, удержанія его польскомъ престолѣ и для сокращенія, въ разсужденіи собственной Россійской имперіи безопасности, силъ короля прусскаго наиспособнѣйшія и надежнѣйшія мѣры принять надлежитъ.

„По выслушаніи такого имяннаго указа, тотчасъ чтена особливо сочиненная о содержаніи секрета присяга, которая помянутыми персонами и подписана, после чего начато слушать прежнія, до сего дѣла касающіеся мнѣнія вице-канцлера и канцлера, протоколъ совѣта, держаннаго при дворѣ 19 сентября 1745 года съ принадлежащими къ тому піесами, рескрипты и реляціи, которыхъ чтеніемъ до полъ 12 часа продолжаемо было. Въ то самое время ея величество въ помянутый апартаментъ прибыть и высочайшею своею особою въ императорскія кресла сѣдши, и повелѣвъ всѣмъ присутствующимъ персонамъ по ихъ мѣстамъ равномѣрно сѣсть, производящими при томъ о причинѣ сего совѣта разсужденіямъ всемилостивѣйше присутствовать изволила, еже продолжалось до 2 часовъ пополудни, но при томъ ничего позитивнаго еще на мѣрѣ положено не было. Потомъ ея величество изволила итти въ другой апартаментъ кушать и всемилостивѣйше повелѣла съ собою всѣмъ тѣмъ въ собраніи находящимся персонамъ за своимъ императорскимъ столомъ обѣдать. Послѣ обѣда оныя персоны паки всѣ собрались и начали въ 5 часовъ пополудни министерскія реляціи, разныя сообщенія и прочія до того касающіеся піесы слушать и чтеніе оныхъ до 11 часовъ продолжалось, и тогда ея импер. величество вторично въ апартаментъ совѣта притти и съ присутствующими персонами о разныхъ дѣлахъ до того совѣта касающихся высочайшей своею особою около получаса всемилостивѣйше разсуждать изволила; по чемъ собраніе и разъѣхалось. 23 числа предъ полуднемъ въ 9 часовъ вышеозначенныя персоны паки собрались, начали свои разсужденія производить до 1-го часа, а полудни при столѣ ея величества кушали, и по полудни въ 5 часовъ собравшись, свои дальнія разсужденія продолжали, при чемъ ихъ единогласно постановленное мнѣніе начато пунктами записывать, еже до 11 часовъ пополудни продолжалось. 24 числа мнѣніе изготовлено совсѣмъ, подписано и барономъ Черкасовымъ вручено императрицѣ къ апробаціи. 25 (въ самое Рождество) въ пять часовъ пополудни собрались въ [467]аудіенцъ-камору, ея величество пришедъ мнѣніе апробаціею удостоила и подписала“.

По восшествіи на престолъ Екатерины II между приближенными къ императрицѣ людьми было убѣжденіе въ необходимости государственнаго совѣта, какъ постояннаго учрежденія, и составленъ уже былъ докладъ о немъ, в которомъ говорилось: „За долго до нашего принятія Россійской державы, мы, познавая существо правленія сей великой и сильной имперіи, познали и причины, которыя такъ часто при всякихъ обстоятельствахъ и перемѣнахъ подвергали оное пренебреженію государственныхъ дѣлъ, т.-е. слабости народнаго правосудія, упущенію его благосостоянія и наконецъ всѣмъ тѣмъ порокамъ, которые по временамъ внѣдривались во все теченіе правленія, какъ особливо при возведеніи на престолъ покойной императрицы Анна Іоанновны и самая самодержавная власть уже потрясена была. Таковыя государству вредныя приключенія происходили несумнѣнно частію отъ того, что въ производствѣ дѣлъ дѣйствовала болѣе сила персонъ, нежели власть мѣстъ государственныхъ, частію же и отъ недостатка такихъ начальныхъ основаній правительства, которыя бы его форму твердую сохранять могли. Отъ начала недостаточные установленіи чрезъ долгое время, частыя и въ томъ еще злоупотребленіи наконецъ привели въ такое положеніе правленіе дѣлъ въ нашемъ любезномъ отечествѣ, что при наиважнѣйшемъ происшествіи на монаршемъ престолѣ почиталось излишнимъ и неподобнымъ собраніе верховнаго правительства. Кто вѣрной и разумной сынъ отечества безъ чувствительности можетъ себѣ привесть на память въ какомъ порядкѣ восходилъ на престолъ бывшій императоръ Петръ III и не можетъ ли сіе злоключительное положение быть уподоблено тѣмъ варварскимъ временамъ, въ которые не токмо установленнаго правительства, ниже письменныхъ законов еще не бывало“. — Совѣтъ долженъ состоять изъ шести членов, кои должны именоваться императорскими совѣтниками. Совѣтъ собирается каждый день кромѣ субботъ, воскресенья и праздниковъ; тутъ, въ присутствіи императрицы, каждый статсъ-секретарь предлагаетъ дѣло къ докладу, совѣтники своими мнѣніями и разсужденіями оныя оговариваютъ, и императрица опредѣляетъ свою послѣднюю резолюцію. – „Императорскій Совѣтъ не что иное, какъ то самое мѣсто, въ которомъ Мы объ имперіи трудимся, и потому всѣ доходящія до насъ дѣла должны быть по ихъ свойству раздѣляемы между статсъ-секретарями, а они по своимъ департаментамъ должны ихъ разсматривать, вырабатывать, въ ясность приводить, Намъ въ Совѣтѣ предлагать и по ихъ отправленіи чинить нашимъ резолюціямъ иаудиенц-камору, ее величество, пришед, мнение апробациею удостоила и подписала».

По восшествии на престол Екатерины II между приближенными к императрице людьми было убеждение в необходимости государственного совета как постоянного учреждения, и составлен уже был доклад о нем, в котором говорилось: «Задолго до нашего принятия Российской державы, мы, познавая существо правления сей великой и сильной империи, познали и причины, которые так часто при всяких обстоятельствах и переменах подвергали оное пренебрежению государственных дел, то есть слабости народного правосудия, упущению его благосостояния и наконец всем тем порокам, которые по временам внедривались во все течение правления, как особливо при возведении на престол покойной императрицы Анна Иоанновны и самая самодержавная власть уже потрясена была. Таковые государству вредные приключения происходили, несомненно, частью от того, что в производстве дел действовала более сила персон, нежели власть мест государственных, частью же и от недостатка таких начальных оснований правительства, которые бы его форму твердую сохранять могли. От начала недостаточные установления чрез долгое время, частые и в том еще злоупотребления наконец привели в такое положение правление дел в нашем любезном отечестве, что при наиважнейшем происшествии на монаршем престоле почиталось излишним и неподобным собрание верховного правительства. Кто верный и разумный сын отечества без чувствительности может себе привесть на память, в каком порядке восходил на престол бывший император Петр III и не может ли сие злоключительное положение быть уподоблено тем варварским временам, в которые не токмо установленного правительства, ниже письменных законов еще не бывало». — Совет должен состоять из шести членов, кои должны именоваться императорскими советниками. Совет собирается каждый день кроме суббот, воскресенья и праздников; тут в присутствии императрицы каждый статс-секретарь предлагает дело к докладу, советники своими мнениями и рассуждениями оные оговаривают, и императрица определяет свою последнюю резолюцию. – «Императорский совет не что иное, как то самое место, в котором Мы об империи трудимся, и потому все доходящие до нас дела должны быть по их свойству разделяемы между статс-секретарями, а они по своим департаментам должны их рассматривать, вырабатывать, в ясность приводить, Нам в Совете предлагать и по их отправлении чинить нашим резолюциям и [468]повелѣніямъ“. Статсъ-секретарей должно быть четыре по числу департаментовъ, которыхъ было четыре: иностранныхъ дѣлъ, внутреннихъ дѣдъ, военный, морской.

Императрицѣ не понравились въ докладѣ нѣкоторыя выраженія, она подчеркнула слово: варварскимъ, и замѣтила: „Правда, что жалѣть было о томъ должно, но неправда то, чтобъ мы потому были хуже татаръ и калмыковъ: а хотя-бъ и были таковы, то и при томъ кажется мнѣ, что употребленіе столь сильныхъ словъ неприлично нашей собственно славѣ, да и персональнымъ интересамъ нашимъ противно такое, на всю націю и на самыхъ предковъ нашихъ указующее поношеніе.

Въ докладѣ статсъ-секретари названы министрами. Императрица замѣтила: „Слово министры не можно-ль переименовать русскимъ языкомъ и точную дать силу“.

Несмотря на то, что императрица согласилась съ сущностію доклада, Совѣтъ не былъ учрежденъ въ предложенной формѣ, а явился въ той формѣ, съ какою насъ знакомятъ изданные протоколы.

О. Соловьевъ.