В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том третий. Статьи и рецензии (1839—1840). Пятидесятилетний дядюшка
М., Издательство Академии Наук СССР, 1953
120. Русская грамматика для первоначального обучения. (Для русских). В пользу воспитанников Земледельческой школы. Москва. В университетской тип. 1839. В 8-ю д._л. 101 стр.1
Принимаясь за новую «Русскую грамматику», мы непременно думали найти в ней что-нибудь новое — новый взгляд, новый вывод понятий и т. п.; но тотчас были остановлены предисловием, в котором очень ясно сказано, что сочинитель имел в виду издать не более как самое краткое руководство для первоначального обучения. Вообще сочинитель новой грамматики не высказывает больших претензий; предположив себе составить руководство для первоначального обучения, он прежде всего собрал известные на Руси грамматики (Греча, Востокова и другие) и, выбирая понемногу из каждой, даже из грамматики, изданной во время оно для воспитанников Университетского благородного пансиона,2 преспокойно составил свою книжку, в которой, как водится, изложены все четыре части грамматики — этимология, синтаксис, орфография и просодия. Чего же вам более? — Собственно автору или составителю принадлежит в этой книжке деление ее не на главы, как вы, может быть, предполагаете, а на уроки: по крайней пере мы в его сочинении не заметили более никакого нововведения.
Итак, вот новая «Русская грамматика», изложенная в сокращенном виде, по старым руководствам. После этого мы тут же могли бы и раскланяться с нею, пожелав ей счастливого успеха; но дело в том, что сочинитель или составитель новой «Грамматики» предназначил ее, как мы уже сказали, для первоначального обучения. Для первоначального обучения? то есть вы, милостивый государь, назначаете вашу книжку в пособие при развитии в детях первых необходимых понятий при изучении языка? Цель прекрасная; но что же общего между этою целию и теми изношенными понятиями и варварскими определениями, которые так щедро рассыпали вы в вашей «Русской грамматике»? — Вы хотите развивать понятия в детях: помните же, что эти понятия останутся надолго, что они должны пустить глубокие корни в их молодом уме. Теперь, неужели вы думаете дать им настоящее понятие, например, о страдательном залоге, сказав только, что он «показывает страдание предмета, на который действуют»? — Конечно, при изустном преподавании вы можете объяснить им слово «страдание»; но мы еще не знаем, как захотите вы сделать ваше объяснение. Далее, каково это определение: «Возвратный залог показывает действие, которое возвращается на самого себя?» Синтаксис еще менее может похвалиться точными определениями; вот, для образца, определения периода и члена в периоде: «Периодом называется такая речь, в которой смысл, прежде нежели дочитаем до конца, остается не полным (!!)». — «Членом называется такое предложение, пред которым ставится или подразумевается союз той части периода, где заключается член». (Стр. 73).
Кстати уж, говоря о грамматике, позвольте спросить: до которых пор наши грамматики не перестанут давать глаголу «есмь» во 2-м лице единственного (мы уж не говорим о прочих лицах) форму «еси?» Неужели не видят они, что эта форма — чисто славянская и что по-нашему, по-православному надобно говорить и писать «есь»? Пора, пора учиться нам разбирать эти мелочи!
1. «Литер. приб. к Русск. инвалиду» 1839, 18/XI, т. II, № 20 (ценз. разр. 17/XI), стр. 389—390. Без подписи.
2. Как указал автор в предисловии, им использованы следующие грамматики: «Российская грамматика, сочиненная императорскою российскою академиею» (СПб., 1809), «Практическая русская грамматика» Н. Греча (СПб., 1827), «Начальные правила русской грамматики» Н. Греча (СПб., 1830), «Начальные правила русской грамматики для благородных воспитанников бывшего университетского пансиона» (изд. 8, 1833).