Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 7. Чёртова дюжина
М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2013.
Дядя. Черт его побери… Скоро должен явиться. Хотя бы ему там каким-нибудь автомобилем ноги переломало! И откуда только такие проклятые родственнички берутся? (Вынимает из-за пазухи письмо, читает.) «Милый дядюшка! Это пишет вам дорогой племянник Макс Двуутробников, живший доселе в одиночестве без родственного участия, попечения и ласки…» (Прерывает чтение письма.) Так бы я тебя приласкал, чтоб ты и ног не потянул! (Читает.) «О, как тяжело, незабвенный дядюшка… Зайду к вам сегодня вечером. В чаянии быть вам полезным. Ваш Макс». Чтоб тебе провалиться. Чует мое сердце — плохо это окончится.
Вот оно… Несет его! (Открывает левую дверь.)
Дядя. Кого вам?
Племянник. А что, братец, скажи-ка ты мне: дядюшка мой, Илья Капитоныч, принимает?
Дядя (пожимая плечами, отходит к подоконнику, садится на него; сурово). Принимает?! Где мне принимать. Я и лекарство-то перестал принимать, потому что в доме ни шиша нет, а мошенники-аптекаря в долг не отпускают.
Племянник (строго). Это, значит, вы и есть мой дядя? (В сторону.) Вот тебе и богатый родственник! (Громко.) Это вы — дядя?!
Дядя. Я! А то кто же. Спасибо, что вспомнил племянничек. Авось хоть он поддержит чем-нибудь бедного больного разоренного дядьку. Знаешь, братец, не приди ты — я уж не знаю, что бы мне и делать — форменный ты, брат, якорь спасепия. (Хлопает суетливо племянника по плечам.) Какой же ты молоденький!.. Какой раскрасавчик! Как пышно одет!! Небось, тысяч шесть в год зарабатываешь?
Племянник (печально). Эх, дядюшка! Дядюшка! Знаете ли вы, что это платье — единственное, что у меня есть. Вы живете по сравнению со мной богачом!.. А я… даже собственного угла не имею… Живешь просто из милости у приятелей; сегодня у одного, завтра у другого. (Заложив руки назад, перевертывает бриллиантовое кольцо камнем внутрь и потом, помахивая сжатым кулаком, энергично продолжает.) Дядюшка! Знаете ли вы, что мне по три дня не приходилось есть горячей пищи?! Чай, колбаса, французская булка — таково было мое неприхотливое меню.
Дядя (всплеснув руками). Как?! У тебя есть чай, колбаса и булки — и ты… жалуешься?! О, милый… Если бы ты угостил меня подобным обедом — я, кажется, насытился бы на месяц. О Боже! Свежая вареная колбаса… чуть-чуть с чесночком. Французская булка похрустывает на зубах… Чай ароматно и приветливо испускает теплый пар… Ложечка тихо позвякивает в стакане, размешивая сахар.
Племянник. Увы!! У меня даже нет ложечки… Я размешиваю чай ручкой зубной щетки.
Дядя (недоверчиво). О? У тебя есть даже зубная щетка. Решительно мы прожигаем жизнь!.. Зубная щетка… Когда ты, милый, придешь ко мне еще раз, захвати ее с собою. Давно я не видел зубной щетки. Хоть перед смертью погляжу!
Племянник (презрительно). Э, черт возьми! Значит, вам тоже неважно живется?
Дядя. Мне? Если ты, милый, не позаботишься обо мне, я скоро умру от голодухи и лишений… Раньше у меня была одна знакомая кухарка с верхней площадки, которая снабжала меня объедками и огрызками с барского стола — за то, что я читал ей Четьи-Mиней. Но теперь Четьи-Минеи дочитаны, — и я лишился кухаркиной поддержки.
Племянник (нервно прохаживаясь). Чем же вы питаетесь?
Дядя (качая головой). Животными.
Племянник. Какими?
Дядя. Преимущественно крысами. У нас тут много развелось этих грызунов. Я ставлю ловушку и потом жарю пойманных крыс. Они по вкусу чуть-чуть напоминают молодую баранину и только немного отдают свечным салом. Если ты, дорогой мой, заглянешь ко мне еще раз, — угощу тебя горяченьким.
Племянник. Спасибо, дядюшка. Но едва ли мне придется еще раз воспользоваться вашим гостеприимством.
Дядя (беспокойно). А что?
Племянник. Дело в том, что это платье, в сущности, не мое, дядюшка. Я давеча прихвастнул. Это платье взято напрокат у приятеля… Я вернусь к нему сейчас, возвращу платье — и положение мое делается в прямом смысле безвыходное.
Дядя. Эге! Дела твои действительно плохи… Нельзя ли этому помочь? Я вчера утащил, признаться, у швейцара коверчик, который был разостлан на площадке… Нельзя ли тебе соорудить из него своими средствами теплый костюмчик? Только уж ты тогда, являясь ко мне, молнией проносись мимо швейцара. А то узнает свое добро — беды не оберешься. Хе-хе!..
Племянник (кисло). Тоже… придумали! Кто же шьет из цветных ковров платье?! Да и кто шить-то будет?
Дядя. Ничего, брат. Можно как-нибудь… Иглы, правда, у меня нет, но зато есть припрятанная про запас парочка-другая рыбьих костей. А то, хочешь, я тебе свой пальмерстончик уступлю. Ходи в пальмерстончике.
Племянник (оглядывая дядю). Нет! Не надо. Я не хочу лишать вас последнего. Не судьба нам, значит, встречаться. Прощайте, бедный, бедный, дорогой дядюшка.
Дядя. Куда же ты? Посиди еще.
Племянник. Да на чем тут, черт возьми, сидеть? Когда даже и стульев нет.
Дядя (робко). А ты… на подоконнике… Или я тебе газетку на полу постелю, интересная газетка… посидим еще, поболтаем о том о сем.
Племянник (злобно). Благодарю вас!! От вас пышет гостеприимством! Усядемся мы на рваных газетах, займемся шитьем пальмерстончика из старых рыбьих костей и краденых «коверчиков», а потом, подкрепив силы парой жареных крыс, разойдемся, веселые и довольные друг другом. Нет-с, дядюшка! Я к такой жизни не привык-с. Ч-черт! (Садится на пол.)
Дядя (горько). Конечно, где нам! Вы привыкли на стульях сидеть, чаи с колбасами распивать, зубными щеточками жизнь свою украшать… Где нам… (Садится на пол.)
Племянник. Ну, чего там, дядя, бросьте. Не стоит.
Только вот что: объясните мне одну дьявольскую загадку.
Дядя (беспокойно). Что такое? Что такое? Что?
Племянник. Почему у вас такая роскошная медная дощечка на дверях прибита? Почему квартира ваша во втором этаже? Что у вас в следующих комнатах?
Дядя. О, милый! Это целая история… Квартира эта принадлежит моему другу, торговцу стеклом и фаянсовой посудой. Однажды дела его испортились… ему грозила продажа с аукциона товаров, полное разорение… Тогда он ночью свез самый ценный товар в эту квартиру, сложил до поправления дел, а мне разрешил из милости жить в первых двух комнатах. В остальные я и не захожу.
Племянник (встает). Ты… Ну, прощайте, дядя… Свидимся ли — Бог весть.
Дядя. Куда же ты? (Встает.)
Племянник. Я думаю, мне пора! Кстати, который теперь может быть час?
Дядя (машинально засовывает руку за пазуху халата, вытаскивает золотые часы). Шесть.
Племянник. Дядюшка! У вас золотые часы! (Всплеснул руками.)
Дядя. Убей меня, если я поверю, что это тысячное кольцо одолжил тебе тот же приятель!
Племянник (тычет многозначительно в грудь дяди). Часы. Золотые.
Дядя. Золотые? Ха-ха! (Фальшиво смеется.) Нового золота, брат! Шесть с полтиной — в лучшие времена были куплены. Их теперь и за рубль не продашь.
Племянник. Э, черррт!.. Вы все еще ломаетесь?.. Так докажу же я вам, что юность порывистее, откровеннее и честнее старости! Вот… и вот! И вот! И вот! (Снимает кольцо, вынимает золотой портсигар, часы, толстый бумажник, тонкий батистовый платок, бросает на подоконник.) Вот вам колбаса! Вот булки! Вот вам моя нищета и злосчастье! Перехитрил ты меня, старая лисица! А дома еще есть фрак, два сюртука, бриллиантовая булавка и запонки.
Дядя (щекочет пальцем племянника). Ага… Вот это другое дело. Тогда — ладно! (Развязывает веревку на животе, сбрасывает свой халатик.) Долго пришлось мне рыться на чердаке, пока подвернулась под руку эта подходящая дрянь.
Адольф!! Вели Ильюшке подавать обед!! Ты не откажешься, надеюсь, пообедать со мной?
Племянник (насмешливо). Крысами?
Дядя. Но ведь и не колбасой же. Хе-хе! У меня повар не из последних. (Толчком ноги раскрывает среднюю дверь.)
Племянник (изумленно). Дядя!!
Дядя (самодовольно). Племянник!
Племянник. Ага! У меня все-таки есть нюх!
Дядя. А ведь получишь ты после меня наследство, каналья! Чувствую я это.
Племянник. А то как же. Конечно, получу! Ведь я ваш настоящий, неподдельный племянник…
Дядя. Верно! В меня. Выдержки только у тебя не хватает…
Племянник. Я ж еще молодой!..
Дядя. Племянничек!
Племянник. Дядюшка! (Бросаются друг другу в объятия и замирают.)
Сборник вышел как II том Театральной библиотеки «Сатирикона».
Родственная кровь.
правитьМиниатюра написана на основе рассказа «Я и мой дядя» (впервые: «Сатирикон», 1910, № 45, затем вошел в книгу «Круги по воде» (1912); см. наст. изд., т. 3).
…читал ей Четьи-Минеи. — Четьи-Минеи — церковные сборники содержащие жизнеописания святых в порядке празднования их памяти, богослужебные песни, поучения, каноны, молитвы на каждый день месяца и на весь год на церк.-слав. языке. Изданы в XII в. Великие Четьи-Минеи составлены митрополитом Макарием (1482—1563).
…я тебе свой пальмерстончик уступлю. — Пальмерстон — верхнее мужское и женское платье с застежкой сверху донизу (от имени английского государственного деятеля Генри Пальмерстона, 1784—1865, часто ходившего в таком пальто).