Карл Радек. Портреты и памфлеты. Том второй
Государственное издательство «Художественная литература», 1934
РЕМАРК
правитьОгневой бурей пронеслась война над миром. Реки железа излились на землю, изрыли ее от Мессопотамии до Бельгии, от побережий Северного моря до Тихого океана. Десяток миллионов людей погиб, десятки миллионов людей были искалечены… Зачем? Почему?
Рабочие массы Советской России ответили на этот вопрос свержением царя и буржуазии. Миллионы рабочих в Европе пытались пойти по нашим следам, поднимая восстания, бунтуя против виновников войны.
«Войны никогда больше не будет», кричали мелкобуржуазные пацифисты. «Надо уничтожить капитализм, чтобы никогда больше не было войны», — отвечали революционные рабочие. Мелкобуржуазный пацифизм, проповедуемый до войны маленькой кучкой идеалистов, в наше время охватил собой миллионные массы мелкой буржуазии капиталистических стран. Несмотря на наличие в ней националистических тенденций, мелкая буржуазия в своей основной массе устала от войны, она полна страха перед кровавой бойней. До 1914 г. она верила, что победы улучшат ее положение, откроют ей новые перспективы. Теперь же на опыте последней мировой войны она поняла, или во всяком случае почувствовала, что она только одна из жертв войны.
А между тем крупная империалистическая буржуазия, подготовляя новую войну, как бы гонимая к ней древним фатумом, машет белым флагом мира, распинается в любви к миру, создает в Лиге наций церковь мирной лжи, клянется в пакте Келлога лжеклятвой мира, «Пацифистская» политика империалистов есть маскировка, уступка настроениям и чувствам мелкой буржуазии, которые очень ярко отражены в современной немецкой литературе о войне. Здесь кроется одна из причин грандиозного успеха таких романов, как «Приключения бравого солдата Швейка» Хашека, «Дело сержанта Гриши» Цвейга, «Война» Ренна, «Солдат Зурен» Вринга, и, наконец", «На западном фронте без перемен» Ремарка.
Все эти книги имеют очень много общего: они отражают ужас мелкой буржуазии перед войной и неспособность ее правильно осветить причины и сущность войны. Мелкий буржуа смотрит на капиталистический мир, как на какой-то исполинский чортов котел. Он не понимает всей тонкой системы империализма. Война есть империализм в действии. Организовывают ее через посредство коронованных шутов и слабоумных дипломатов тресты, картели и банки. Мелкобуржуазная мысль не в состоянии проникнуть в тайны железных шкафов некоронованных королей мира. Она не в состоянии положить руку на сердце капиталистического мира и по силе биения этого сердца измерять приближение катастрофы. Эти люди вошли в войну слепыми, и кровь, которая залила их глаза, не увеличила силы их зрения. Искусство мелкой буржуазии не может дать картину возникновения войны. Ответ на вопрос о виновниках войны в искусстве не дан. На этот вопрос сможет ответить только та литература, которая будет искать правду в документах дипломатических канцелярий.
Война была войной техники. Дать ее картину — значит дать лик капиталистического мира от хлопковых плантаций до заводов Стального треста, Вифлеемского стального картеля, заводов Виккерса и Армстронга, Шнейдера-Крезо, Круппа и Шкоды. Война эта была войной величайших организаций, организаций переселения народов, перед которыми бледнеют все переселения гуннов и готов. Мелкобуржуазная мысль не могла понять значения этих исторических событий. Война эта была войной лозунгов, войной отравления миллионов гашишем патриотической лжи.
Никогда бараны не описывали, как их ведут на чикагскую бойню.
Не будучи в состоянии даже приступить к задаче отображения причин и смысла войны, мелкобуржуазная литература смогла только попытаться дать отображение величайшей бури в капле воды человеческой судьбы. Хашек дает ее в описании приключений чешского Санчо-Пансо, Цвейг рассказывает, как была размолота маленькая песчинка — русский военнопленный — жерновами войны. Вринг снижает военную тему до будничного серого уровня, Ремарк рассказывает о судьбе маленького отряда немецких гимназистов, которых на войну погнал школьный учитель своим призывом к их патриотической чести.
Каждый из названных писателей по-своему отражает этот маленький кусок исторической трагедии. Хашек — гражданин богемы, полуанархист, ненавидящий австрийскую бюрократию и милитаризм, — дал бессмертную карикатуру войны. Цвейг видел войну глазами гуманного интеллигента, со слезами на глазах глядящего из окна штаба армии на человеческие мучения. У него нехватило сил смотреть на человека — пушечное мясо, у него нехватило только нервов, чтоб показать, как колесует человека военная бюрократическая машина. Выше их обоих стоит Ремарк, поведший свой отряд прямо в огонь. Ремарк дает незабываемые сцены сражения, картины жизни рядовых солдат в окопах, в тылу, на «отдыхе» в военном госпитале, картины того, как они возвращаются к матерям на отдых внутренне опустошенными и не способными говорить о своих страданиях. Читаешь его книгу, сжимая кулаки и чувствуя, как спазмы подходят к горлу и горячая, кровавая ненависть — к сердцу.
В этом бессмертная заслуга Ремарка. Книга его представляет собой лучшее из того, что написано об империалистической войне. Правда, Ремарк стоит на грани своего мелкобуржуазного творчества. Ненависть к войне, которую в нас вызывает книга, мировая бойня возбудила в миллионах. У сотен тысяч эта ненависть выковала новое сознание. Оно вылилось в России в победоносную пролетарскую революцию, в Германии привело к параличу военной махины и к банкротству старого режима, оно дало восстание в германском флоте, поднявшем красный стяг революции. Во Франции уже в пятнадцатом году Анри Барбюсе услышал среди темной ночи в окопах имя Либкнехта, в семнадцатом году мелкобуржуазный радикал Пенлеве расстреливал уже тысячи восставших на фронте солдат. Этой ненависти, без которой не было бы послевоенной революционной борьбы, не чувствовал и не увидел Ремарк. Для него война была роком, против которого не бунтуют. Оставшиеся в живых герои его вернулись с войны опустошенные, не знающие, что делать, чем жить. Сам Ремарк десять лет носил в своей душе кошмар войны. Он освободился от этого кошмара, написав книгу о человеческих страданиях в этой войне, и стал мировой знаменитостью. На книге капиталистические издательства заработают миллионы, миллионы войдут в оборот капиталистического производства и обращения, которые породят новую войну, дабы новый Ремарк описал когда-нибудь снова, как перемалывались в порошок в мельницах новой войны миллионы.
Миллионы участников войны горячо отозвались на книгу Ремарка. Многие из них заявили публично: это книга о нашей жизни, она заставила нас еще раз пережить все ужасы войны и освободила нас от невысказанного страдания.
Коммунистическая пресса Германии, признавая революционизирующее значение картин, нарисованных Ремарком, сказала ему правду: а ты их все-таки предал, Ремарк, твоих товарищей, гниющих на полях Франции, ибо ты не зовешь на бой против тех, кто погнал их на смерть. Мертвых оплакиваешь, живых не зовешь!
Пролетарское сознание по-своему воспримет картину войны, которую так убедительно нарисовал Ремарк. Оно покажет молодежи эту картину не для того, чтобы сказать, как страшна война, а для того, чтобы сказать: надо уничтожать капиталистический мир, который порождает войну ради наживы.
Июль 1930 г.