Рассказ змеи о том, как у неё появились ядовитые зубы (Андреев)

Рассказ змеи о том, как у неё появились ядовитые зубы
автор Леонид Николаевич Андреев
Опубл.: 1907. Источник: az.lib.ru

Леонид Андреев. 
Рассказ змеи о том, как у неё появились ядовитые зубы

----------------------------------------------------------------
 Оригинал находится здесь: Библиотека. Леонид Андреев.
----------------------------------------------------------------


 - Тише, тише, тише. Подвинься ближе. Смотри в глаза. 
 Я всегда была очаровательным существом, нежным, чувствительным и
благодарным. И мудрым. И благородным. И таким гибким в извивах стройного
тела, что тебе будет радостью взглянуть на тихую пляску мою; вот в кольца
свернусь я, тускло блесну чешуёю, сама обовью себя с нежностью и в
нежно-холодных объятиях умножу стальное тело. Одна во множестве! Одна во
множестве! 
 Тише. Тише. Смотри в глаза. 
 Тебе не нравятся покачивания мои и мой прямой, открытый взгляд? Ах,
тяжела голова моя, и оттого покачиваюсь я тихо. Ах, тяжела голова моя, и
оттого смотрю я прямо, покачиваясь. Подвинься ближе. Дай мне тепла немного,
погладь перстами мой мудрый лоб: в его прекрасных очертаниях найдешь ты
образ чаши, в которую стекает мудрость, роса ночных цветов. Когда извивами
черчу я воздух, в нем остается след, узор тончайшей паутины, сплетенье
сонных чар, очарование бесшумного движения, неслышный свист скользящих
линий. Молчу и качаюсь, смотрю и качаюсь - что за странную тяжесть ношу я
на шее? 
 Я люблю тебя. 
 Я всегда была очаровательным существом и любила нежно тех, кого
любила. Подвинься ближе. Ты видишь мои беленькие, острые, очаровательные
зубки? - целуя, я кусала. Не больно, нет: немного. От нежности, лаская,
кусала я немного, до первых светлых капелек, до крика, похожего на смех,
когда щекочут. Это очень приятно, не думай: иначе не возвращались бы ко мне
за поцелуями, кого я целовала. Это теперь я могу поцеловать только раз -
как печально: только раз. Один поцелуй на каждого... как мало для любящего
сердца, чувствительной души, стремящейся к великому слиянию. Но это только
я, печальная, целую раз и вновь должна искать любви - он другой любви уже
не знает, для него нерасторжим и вечен мой брачный, нежный, единый поцелуй.
Я говорю с тобой доверчиво; и когда кончу мой рассказ... я тебя поцелую. 
 Я люблю тебя. 
 Смотри в глаза. Не правда ли, какой великолепный, какой державный
взор? И твердый. И прямой. И пристальный, как сталь, приставленная к
сердцу... смотрю и качаюсь, смотрю и чарую, в зеленых глазах собираю твой
страх, твою любовную, усталую, покорную тоску. Подвинься ближе. Это теперь
я царица, и ты не смеешь не видеть моей красоты, а было странное время...
Ах, какое странное время! При одном воспоминании я волнуюсь - ах, какое
странное время! Меня не любили. Меня не чтили. С жестокою свирепостью меня
преследовали, топтали в грязь и издевались - ах, какое странное время! Одна
во множестве! Одна во множестве! 
 Я говорю тебе: подвинься ближе. 
 За что не любили меня? Ведь и тогда я была очаровательным существом,
беззлобным, нежным, танцующим чудесно. Но меня мучили. Меня жгли огнем.
Тяжелые и грубые звери топтали меня тупыми ступнями безумно тяжелых ног:
холодные клыки кровавых ртов разрывали мое нежное тело - и в бессильной
скорби я грызла песок, глотала пыль земли и умирала в отчаянии. Каждый день
я умирала растоптанная. Каждый день я умирала в отчаянии. Ах, какое подлое
время! Глупый лес все забыл и этого времени не помнит, но ты пожалей меня.
Подвинься ближе. Пожалей меня, оскорбленную. Печальную. Любящую. Танцующую
прекрасно. 
 Я люблю тебя. 
 Как могла я защищаться? У меня были только мои беленькие, чудные,
острые зубки, - они пригодны лишь для поцелуев. Как могла я защищаться? -
это теперь я ношу на шее эту страшную тяжесть головы и взор мой повелителен
и прям, а тогда была легка голова моя и глаза смотрели кротко. Тогда у меня
еще не было яда. Ах, тяжело голове моей, и держать ее мне трудно! Ах, я
устала от моего взора, два камня во лбу моем, и это мои глаза. Пусть
драгоценны сверкающие камни, но тяжело носить их вместо кротких глаз, они
давят мозг... тяжело голове моей! Смотрю и качаюсь, в зеленом тумане вижу
тебя - ты так далеко. Подвинься ближе. 
 Видишь: даже в печали я прекрасна, и томен мой взор от любви. Смотри в
зрачок: я буду суживать его и расширять, и дам ему особый блеск, мерцание
ночной звезды, игру всех драгоценных камней: алмазов, зеленых изумрудов,
желтеющих топазов, рубинов кроваво-красных. Смотри в глаза: это я, царица,
венчаюсь короною моею, а то, что сверкает, горит и падает, отнимает у меня
разум, волю и жизнь - это яд. Это капелька моего яда. 
 Как это случилось? - я не знаю. Я не питала зла к живущему. 
 Я жила и страдала. Молчала. Таилась. Пряталась торопливо, когда могла
спрятаться, уползала поспешно. Но плачущей не видели меня, я не умею
плакать; и все быстрее и прекраснее становилась моя тихая пляска. Одна в
тиши, одна в глуши с тоскою в сердце я танцевала - они ненавидели мой
быстрый танец и охотно убили бы меня, танцующую. И вдруг стала тяжелеть моя
голова - как это странно! - стала тяжелеть моя голова. Все такая же
маленькая и прекрасная, мудрая и прекрасная, она вдруг потяжелела страшно,
к земле пригнула шею, сделала мне больно. Это теперь я привыкла немного, а
вначале было ужасно неловко и больно. Я думала, что я больна. 
 И вдруг... Подвинься ближе. Смотри в глаза. Тише, тише, тише. 
 И вдруг отяжелел мой взгляд, стал пристальным и странным... я даже
испугалась! Хочу взглянуть и отвернуться - и не могу: смотрю все прямо,
вонзаю взор все глубже, как будто каменею. Смотри в глаза. Как будто
каменею, и каменеет все, на что смотрю. Смотри в глаза. 
 Я тебя люблю. Не смейся над моим доверчивым рассказом, я рассержусь.
Каждый час я открываю мое чувствительное сердце, но все мои попытки тщетны,
я одинока. Звенящею тоскою полон мой единый и последний поцелуй - и нет
любимого, и вновь ищу любви, и тщетно повествую: не может обнажиться
сердце, а яд томит, и тяжелеет голова. Не правда ли, как я прекрасна в моем
отчаянии? Подвинься ближе. 
 Я люблю тебя. 
 Однажды я купалась в гнилом лесном болоте - я люблю быть чистой, это
признак благородного рождения, и я купаюсь часто. И, купаясь, танцуя на
воде, увидела свое изображение и, как всегда, влюбилась. Я так люблю
красивое и мудрое! И вдруг увидела, на лбу, среди других природных
украшений, явился новый, странный знак... не от него ли тяжесть,
окаменелость взора и этот сладкий вкус во рту? Вот здесь темнеет крест на
лбу, вот здесь - смотри! Подвинься ближе. Не правда ли, как странно? Но я
не поняла тогда, и мне понравилось: пусть будет украшением больше. А в тот
же день, тот самый страшный день, когда явился крест, мой первый поцелуй
стал и последним - смертельным стал мой поцелуй. Одна во множестве! Одна во
множестве! 
 Ах! 
 Ты любишь драгоценные камни, но подумай, возлюбленный: насколько
драгоценнее капелька моего яда. Она такая маленькая - ты видал
когда-нибудь? Никогда, никогда. Но ты узнаешь. Помысли, возлюбленный:
сколько страданий, тяжелых унижений, бессильной ярости, себя грызущей,
должна была я пережить, чтобы родить вот эту капельку. Я царица! Я царица!
В одной капельке, мною рожденной, я ношу смерть для всего живущего, и
царство мое безгранично, как безгранична скорбь и безгранична смерть. Я
царица! Мой взор непреклонен. Мой танец страшен. Я прекрасна! Одна во
множестве! Одна во множестве! 
 Ах! 
 Не падай. Я еще не кончила. Подвинься ближе. Смотри в глаза. 
 И вот тогда вползла я в глупый лес, в мою зеленую державу. По-новому,
по-страшному! Я была кротка, как царица; и милостиво, как царица, кланялась
по сторонам: направо, налево. А они... убегали! Благосклонно, как царица, я
кланялась: направо и налево, - а они, смешные, убегали. Как ты думаешь:
отчего они убегали? Как ты думаешь? Смотри в глаза. Ты видишь там какое-то
мерцанье и блеск? - это лучи моей короны слепят твой взор, ты каменеешь, ты
погиб. Сейчас я протанцую мой последний танец - не падай. Вот в кольца
свернусь я, тускло блесну чешуёю, сама обовью себя с нежностью и в
нежно-холодных объятиях умножу стальное тело. Вот я! Прими мой брачный
единый поцелуй - в нем смертоносная тоска всех угнетенных жизней! Одна во
множестве! Одна во множестве! 
 Склонись ко мне. Люблю тебя. 
 Умри.