Кузьмина-Караваева Е. Ю. (Мать Мария) Жатва духа: Религиозно-философские сочинения.
СПб.: «Искусство--СПБ», 2004.
Расизм и религия
правитьКогда в мире раскрывается какое-то новое явление, то очень долго судят о нем по каким-то его внешним проявлениям и совершенно не усваивают его основных принципов, в которых главным образом и заключается его новизна.
Мне кажется, что это сейчас происходит с оценками национал-социализма: для большинства он есть только проявление сильной власти, умения хотеть и диктовать свою волю другим. Даже читая выдержки из «Моей борьбы» Гитлера, люди как-то не замечают, что все это только внешние проявления и что не сильная власть является центральным в расизме, а его основные, я бы сказала, религиозные принципы, его целостное мировоззрение. И это-то целостное мировоззрение поистине ново. Сейчас в Германии творится некий новый и своеобразно потрясающий миф об истории человечества, покоящийся на языческих религиозных основаниях, в своем роде до конца продуманный, чрезвычайно последовательный и разработанный во всех деталях. Чтобы сочувствовать или не сочувствовать расизму, в первую очередь надо знать этот миф, лежащий в его основе.
Расизм — учение строго материалистическое, покоящееся в первую очередь на биологических основаниях. Для него существует космос, который в историческом процессе выделяет из себя все более и более совершенные биологические продукты. Так, в космосе существует человечество — продукт, биологически более совершенный, чем вся остальная материальная природа. Человечество выделило из себя на протяжении веков наиболее совершенную расу — арийскую, которая в свою очередь имеет в лице северных германцев самых своих совершенных представителей. Но и германская раса не до конца едина: в своих недрах она совершила последний отбор — национал-социалистов, правящую партию, мускулы и мозг народа. И наконец, эта совершеннейшая группа, лучшее, что есть в человечестве, имеет вершину, некое ипостасное выражение всего смысла и всей воли, всего могущества и всей мистики германской крови — это вождь Адольф Гитлер. Он не только глава государства, глава партии, главнокомандующий германской армии и т. д. Его значение именно в этом ипостасном воплощении германской избранности, он как бы вершина всего космически-биологического и космически-мистического творчества. Его устами говорит самое священное, что есть в мире, — германская кровь; он почти уже и не человек, а полубог, нет, просто бог, воплощение всей божественности космоса.
Я не хочу быть голословной и рядом цитат подтвержу точность моего понимания расистской доктрины. Расистский идеолог доктор Дитрих говорит: «Индивидуалистическая мысль покоилась на постулате, что ценна человеческая индивидуальность. Этот постулат ложен. Единственные реальные данности — это расы, народы, нации, но не индивидуальности… Личная свобода не является природным правом человека»[1]. Геббельс подтверждает эти коллективистические основы расизма: «В то время как либерализм исходил из индивидуальности и видел в индивидуальном человеческом существе центр всего, мы заменили индивидуальное существо существом коллективным».
И в соответствии с этим звучат слова Муссолини: «Если либерализм обозначает личность, фашизм обозначает государство». «Социологическая, психологическая, этическая реальность не личность, а государство». А в фашистской «рабочей хартии» это положение формулировано в первом параграфе: «Нация есть организм, способный к самостоятельному бытию, носитель смысла и возможности высшей активности, имеющий силу и длительность. Нет индивидуальностей, изолированных или сгруппированных, ее составляющих».
Но этим исповеданием расы вопрос не исчерпывается. Гитлер говорит очень точно: «Доктрина, которая отвергает демократический культ массы и которая хочет дать скипетр земли лучшему народу, человеческой элите, логически должна применять тот же аристократический принцип для внутренней жизни народа… Мы меньшинство, потому что мы лучший элемент нации».
Как же вырабатывать этот лучший элемент нации? Тот же Гитлер дает ответ: «Расистское государство постарается получить путем особого воспитания здоровые и сильные тела. Интеллектуальная культура придет во вторую очередь. Но ее главная цель будет формация характеров, точнее, развитие силы и воли, способности принимать решения. Наука в точном смысле слова придет только в последнюю очередь».
А профессор Карл Шмидт говорит: «Везде выборы должны уступить место отбору». И в своей речи в рейхстаге 30 января 1937 года Гитлер еще раз подтверждает: «На место концепции индивидуальности или концепции человечества мы ставим идею народа. Народа — как производного крови, которая в наших жилах, и почвы, которая нас породила… Наиболее священная задача человека — поддерживать расу, которая дана ему Богом».
Тут, может быть, еще и возможны иллюзии, предполагающие, что расизм каким-то образом может быть сочетаем с христианством. Но это только до того момента, пока он не говорит о своем отношении к христианству. Достаточно выслушать все заявления по этому поводу Розенберга, чтобы признать даже известную бескомпромиссность и честность расизма в отвержении христианства.
Вот несколько отрывков, характеризующих его мысль: «Эра исповеданий и династий умерла. Явление национал-социализма означает начало новой эры: народов и рас. Раньше строили соборы — теперь мы будем строить наш национал-социалистический большой дом. Это будет собор германской расы… Надо избежать двух ошибок: не надо думать, что немецкий народ веками обслуживался христианством, ничего ему не противопоставляя. Не надо думать, что только христианство цивилизовало германцев… Рейх должен ликвидировать прошлое в трех областях: в религиозной метафизике, в науке и в морали… Германия, вечный народ, выше всех Церквей, выше всех конфессий, выше всех сект… Пятая симфония Бетховена содержит в себе гораздо больше божественного откровения, чем все книги Ветхого Завета».
A «Nazionalsozialistische Monatshefte» утверждают: «Кто принимает Библию как слово Божие, становится духовным союзником большевиков». Розенберг знает, что «христианство есть продукт азиатского разложения. Любви, которой оно учит, надо противопоставить честь».
Гитлерюгенд пишет: «Немецкий народ понял, что не только идеализм, но еще и христианство чуждо немецкой расе. Туман магической и обманчивой веры Рима рассеивается. Немецкая душа нашла себя. Северный гигант расправляет свои члены, и цепи, которыми он был скован сынами юга, падают. Звезда Иуды и Рима закатывается».
Слышите этот подлинный религиозный пафос, это эмоциональное захлебывание во вновь открытой истине? Но есть и более сильные цитаты. Геринг говорит: «Когда говорят, что мы уничтожаем веру, мы спрашиваем: когда была в Германии более глубокая, более страстная вера, чем сейчас? Когда была более сильная вера, чем вера в нашего вождя? Когда народ перестает верить сам в себя, храмы не помогают. Веря в мой народ и его судьбу, я верю во всемогущего… У каждой доктрины есть своя эмблема. Крест заменен нами портретом фюрера, а статуи святых — знаменами со свастикой. Евангелие замененно нашей Библией — книгой „Моя борьба“. Как раньше считали годы от рождения Христа, так будут считать их от рождения „третьего рейха“. Неверно говорить, что национал-социализм хочет основать новую религию, — он есть новая религия».
А вот и молитва этой новой религии, произносимая перед обедом в общественной столовой в Кельне: «Вождь, мой вождь, которого дал мне Бог, защити и сохрани надолго мою жизнь. Ты спас Германию от пропасти и горя. Тебе я должен быть благодарен за мой насущный хлеб, живи долго около меня, не покидай меня. Вождь, мой вождь, моя вера, мой свет. Хайль, мой вождь».
Таков облик этой новой языческой веры1. Надо признаться, что она без утайки и компромисса заявляет о себе.
Интересно, как относится к ней христианство. Особенно в лице католицизма христианство так же бескомпромиссно и открыто осуждает эту новую веру.
Начнем с официальных документов. Помимо частых и частных высказываний, папа 15 марта 1937 года опубликовал энциклику «Mit brennender Sorge», адресованную всему католическому духовенству в Германии2. Эта энциклика с предельной точностью раскрывает отрицательное отношение и мотивы осуждения расистской доктрины. Вот некоторые цитаты из нее: «В час, когда ваша вера испытана, как золото, в огне гонений как скрытых, так и открытых, в час, когда ваша религиозная свобода является жертвой организованного насилия, в час, когда вы лишены возможности обучать истине, когда нет нормальной возможности защищаться, вы вдвойне имеете право на слово правды и духовной поддержки со стороны того, первый предшественник которого слышал от Господа слова: „Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя. И ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих“… Некоторые принимают расу, или народ, или государство, или формы государства, или носителей власти, или другие основные ценности человеческого общежития — вещи, занимающие среди земных ценностей нужное и почетное место, — за нечто, что должно быть выделено из занимаемого ими порядка вещей, и идолопоклоннически их обоготворяют. Они перемещают и искажают порядок вещей, созданный и узаконенный Богом… Только поверхностные умы могут говорить о национальном Боге, о национальной религии… которые существуют в границах одного народа, в тесноте единства крови одной-единственной расы… Это есть новое агрессивное язычество… Кто хочет видеть изгнанным из церкви и из школы Ветхий Завет, кощунствует на Имя Божие, поносит план спасения, данный миру Вседержителем… Никто, если даже вся наука, все могущество, вся внешняя сила мира будет воплощена в нем, не может дать иного основания вере, чем то, которое уже положено: это Христос. Тот, кто в кощунственном незнании пропасти между Богом и творением, между Богочеловеком и сынами человеческими, сможет приравнять Христу смертного, будь он даже самым великим во всех временах, тем более поставить смертного над Христом или против Христа, тот достоин быть назван пророком лжи и отрицания… Идея бессмертия фальсифицируется в идее длительности родовой жизни. Христова Церковь, которая в течение веков и до сегодняшнего дня насчитывает больше исповедников и вольных мучеников, чем любой другой моральный коллектив, не нуждается в уроках героизма чувств и действий. В позорной манере искажать христианское смирение как некий продукт разложения личности и акт немужественного поведения отвратительная гордость этих новаторов совершенно нелепа… Принцип, что правом является то, что полезно народу, в международной жизни обозначает вечную войну между различными нациями. В национальной жизни он не знает, благодаря смешению понятий права и пользы, основного факта, что человек как личность имеет права, полученные им от Бога, которые должны существовать наряду с коллективом и противостоять всем попыткам их уничтожить, умалить или игнорировать».
Таковы наиболее характерные места папской энциклики. На ее основании Римская Конгрегация семинарий и университетов разослала 13 апреля 1938 года циркуляр, осуждающий расистскую доктрину. В нем точно формулированы основные положения «мифа крови и расы», неприемлемые для Рима. Вот они: 1. Человеческие расы так разнятся, что низшая ближе к животному миру, чем к высшей. 2. Необходимо сохранять чистоту крови. Все для этого позволено. 3. Из крови проистекают моральные и интеллектуальные особенности человека. 4. Основная задача воспитания — внушить любовь к своей расе как к высшей ценности. 5. Религия подчиняется и приспосабливается к законам расы. 6. Первый источник законов и права — инстинкт расы. 7. Существует Космос, или Вселенная, живое Существо. Все — только различные формы его. 8. Человек существует только в государстве и для государства.
Такова официальная католическая формулировка берлинской ереси. Само собою ясно, что она несочетаема с христианством. Бесчисленные католические авторы на все лады подтверждают эту несочетаемость. Некоторые из их возражений расизму полны огромной силы. Я хочу привести самые острые места из них. Так, Фонтенель в «La Croix» от 5 июня 1938 г. комментирует майский визит Гитлера в Рим: «К сожалению, пропасть между Св. Престолом и „третьим рейхом“ сейчас глубже, чем когда-либо. Визит Гитлера в Рим — эпизод из войны двух крестов. Новое язычество возникает с эмблемой гримасы искаженного креста». Кардинал Пачелли считает «принципы одержимых соблазнов расы и крови существенно противоположными христианской вере».
И вот еще одна потрясающая по силе цитата: «Борьба начата. Борьба на смерть. Мы знаем, что последнее слово останется за Церковью. Но кровь целых поколений христиан и судьба всей Европы может быть будут ценой этого» («Temps présent», 11 июля 1938).
И в том же журнале: «Мы видим в действии новую религиозность, которая восстает против всех религиозных авторитетов, религиозность, которая начинает преследовать… Эта религиозность никаким образом не может быть согласована с доктриной и практикой католицизма, ее надо рассматривать как наиболее противоположную тому и другому».
A «La Vie intellectuelle» 25 мая 1938 г. цитирует кардинала Бодрильяра: «Если Наполеон в 1811 г. не мог больше выносить соперничества папы, то г. Гитлер не может больше выносить соперничества Христа и соперничества Бога евреев и христиан… Конфликт неизбежен между Церковью, покоящейся на Христовой истине, и великой Германией, созданной расистской страстью и мистикой арийской крови».
«Lettres de Rome» (15 июня 1938) повторяют общую всем католическим авторам мысль об идейной близости расизма и коммунизма: «Большевизм и расизм покоятся на материалистической базе: первый на диалектическом материализме, второй — на биологическом. Обе системы с неизбежностью находятся в противоречии с Церковью, которая не различает классов и рас. В момент, когда Церковь вступает в конфликт с идеями классовой или расовой борьбы, объявляется, что она занимается политикой и должна быть гонима».
Таковы недвусмысленные высказывания представителей Католической церкви как официальных, так и частных.
Не желая множить цитаты, я только приведу еще одно место из отчета Оксфордской конференции, объединившей представителей Православной церкви, англикан и все направления протестантизма: «Коммунизм и национализм желают быть единственным источником и единственным авторитетом личной и коллективной жизни во всех ее проявлениях. Они хотят защищать эту претензию со всей силой и беспощадной нетерпимостью. Они ставят бесклассовое общество или нацию и ее величие на место Бога. Это воинствующие формы идолопоклонства, потому что они относят к себе то, что может быть отнесено только к Богу, Создателю и Спасителю всякой жизни. Эта претензия может быть только отвергнута Церковью во имя Бога и во имя любви к человечеству, которому она должна служить. Приписывать священный характер нации, государству или классу — это значит не иметь никаких надежд на будущий век. Ложное обожествление, ложный Бог только сообщает демоническое могущество греховным человеческим страстям… Можно спросить себя, не действуют ли тут некие демонические силы, некие „господства и власти“, против которых надо бороться»[2]3.
Мне думается, что приведенных разнообразных свидетельств достаточно, чтобы единодушное отрицательное отношение христианства ко всем видам расизма, точнее, ко всем видам тоталитарности было ясно.
Иногда кажется, что эта новая антихристианская религия, охватившая собою главным образом три страны, представительницы трех основных христианских исповеданий (в России — коммунизм, в Италии — фашизм, в Германии — расизм), как бы являет в трех различных племенных аспектах нечто чрезвычайно единое. Это единство не исчерпывается ни идеей тоталитарности, ни идеей коллективизма. В своеобразном антиномическом согласии с идеей коллективизма мы видим и культ сильной личности, героя, вождя, сверхчеловека. Не Сын Божий во имя любви нисходит в падший и греховный человеческий мир, а человек во имя ненависти и борьбы хочет подняться и достигнуть божественного величия, быть «как боги»4.
Ницше влияет тут нисколько не меньше, чем все учители и философы коллективизма, — его идея нашла себе воплощение по крайней мере в трех сверхчеловеках. Несомненно также влияние штейнерианской антропософии.
Таким образом, перед христианством встали два самых ему противоположных учения: убивающий подлинную человеческую личность, человеческую душу коллективизм — а мы знаем, что для христианина человеческая душа дороже вселенной, — и горделивое ницшеанское превозношение героя, полубога, сверхчеловека. Христианству сейчас нельзя закрывать глаза на новую и огромную опасность, окружившую Церковь. Да оно и не закрывает. Приведенные мною цитаты достаточно свидетельствуют об этом. Но как бы ни была велика эта опасность, какими бы бедами, потрясениями, войнами и гонениями ни грозило новое язычество, есть в этом и известная польза: вещи встали на свои места, каждый должен делать выбор, враг не прячется, не лицемерит.
Примечания
правитьММ — Мать Мария (Скобцова). Воспоминания, статьи, очерки. Paris, YMCA-PRESS, 1992. T. 1, 2.
БА — Бахметьевский архив Колумбийского университета в Нью-Йорке.
ДП — Древний Патерик, изложенный по главам. М., 1899 (репринт; М., 1991).
Дар (1955 г.) С. Б. Пиленко, матери Е. Ю. Скобцовой, собравшей и переписавшей многие сочинения дочери после ее гибели. Отдельные слова ей не удалось расшифровать, отсюда — встречающиеся в текстах пропуски.
Расизм и религия
правитьВпервые опубл. в журнале «Русские записки» (Париж; Шанхай, 1938. № 11); переизд.: ММ. Т. 1. В наст. томе — по первопубликации.
1 …языческая вера — ср. мнение советского журнала со ссылкой на швейцарскую газету: «„Третья империя“ Гитлера является, по существу, царством ахристианским, антихристианским и языческим» // Красная новь. 1935. № 8. С. 177.
2 опубликовал энциклику — см. примеч. 8 к статье «Прозрение в войне».
3 «…Коммунизм и национализм ~ против которых надо бороться». — Своеобразный катехизис нацистов был приведен в «Новом Граде» (1939. № 14. С. 126—137) в статье Д. Владимирова «Религия национал-социализма»:
Царство Сатаны — католичество, католический либерализм, коммунистический марксизм и все другие порождения иудаизма. „Никто не удивится, если в нашем народе олицетворение дьявола, символа зла, принимает телесный образ еврея“ (Гитлер).
Наша церковь — германский фатерланд.
Наша Библия — немецкая душа.
Наши священники — все немцы, преисполненные сознания своей расы.
Наше исповедание — кровь и земля».
4 …быть «как боги». — Этим обещанием змей обольщал в раю Адама и Еву (Быт 3:5).