С. Канатчиков.
правитьНА ТЕМЫ ДНЯ.
правитьРАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О БОЖЕСТВЕ.
правитьВера в «души» умерших возникла с незапамятных времен. Раз возникнув, представление о «душе» начинало развиваться и усложняться вместе с развитием самого человеческого общества. «Души» умерших сначала превратились в «духов», которые вели независимое от человека самостоятельное существование, причиняя людям то вред, то добро. Но так как и в первобытной группе не все люди были одинаковы — одни были сильнее, умнее, другие слабее, и глупее, — поэтому и души умерших сохраняли за собой все эти качества. Однако, эти различия между людьми были естественными, прирожденными, поэтому они не вели к неравенству людей между собою. Отсюда вытекает и то обстоятельство, что старые первобытные религии были демократичны. Они опирались на согласованность интересов всех членов группы, и в начале не имели отдельной касты жрецов или священников.
Отдельный человек в первобытном обществе был ничто, он не имел никакого значения за пределами своего рода, племени, или общины: выход или изгнание его из общины было равносильно его гибели. Поэтому коллективное миропонимание его сочленов всецело господствовало над ним.
Совершенно иной характер носят религии, которые возникают при распадении старого общества. Если племя, род, община, словом все то, что давало защиту отдельному человеку распадались и гибли, то человек видел себя одиноким, беззащитным в обществе, полным горя и нужды. От страха и отчаяния он искал себе защиты и новой точки опоры. Малодушный, робкий и бессильный, он униженно склонялся перед всякой новой силой и считал ее божественной, сверхчеловеческой, так как ему казалось, что простая человеческая сила уже не может спасти его от гибели. Особенно ярко это проявилось во время гибели древнего Рима и зарождения новой христианской общины. Люди, не колеблясь, оказывали божеские почести развращенным римским цезарям, всевозможным шарлатанам-пророкам, верили в божественное происхождение новой, христианской общины и т. д.
Выше мы сказали, что первобытные «духи» развивались вместе с развитием и усложнением человеческого общества, и впоследствии они превратились в домашние племенные, национальные, а затем и мировые божества.
Теперь возникает вопрос как развивалась общественная жизнь человека и какие причины побуждали его к этому развитию?
Первобытное общество, как известно, не делилось на классы, в нем не было ни господствующих, ни угнетенных. Источником его существования была охота и собирание растительной пищи. Но, с течением времени, первобытная группа размножилась, а средства к существованию, вследствие истребления дичи, значительно сократились.
Под непрестанной угрозой голода и вымирания человек вынужден был изыскивать себе новые источники питания и умножения пищи, Первобытное общество, при таких условиях, могло существовать и развиваться дальше, лишь преобразуя свой внутренний строй, т. е. поднимаясь на высшую ступень развития. Эта новая ступень, на которую впоследствии поднялось человеческое общество, — пастушество и скотоводство.
Приручение некоторых животных началось еще на охотничьей ступени, но в степях разведение прирученных животных мало-по-малу становится господствующим занятием и, таким образом, в недрах старого общественного строя как бы зародилась новая промышленность, значительно лучше обеспечивающая средства к существованию и поднимающая общество па более высокую ступень развития.
С того момента как появились домашние животные и стала развиваться техника вместе с этим возникло и рабство, ибо теперь уже человек мог производить гораздо больше продуктов, чем стоило его содержание. Избыток произведенных рабом продуктов поступал целиком в частную собственность патриарха — главы семьи. Не то было на предшествующей ступени развития, где, вследствие слабого развития техники, труд человека не давал избыточного продукта, а потому, во время войн между отдельными группами, взятого в плен врата убивали и с’едали или же его принимали в свою среду, как равноправного сочлена, усыновляли.
С появлением пастушества зарождается и частная собственность, — сначала на ограниченный круг предметов, а затем, по мере того, как патриарх с его семьей все более и более отделялся от остальных сочленов общины — ширился и круг предметов, являвшихся частной собственностью патриарха.
Патриарх, как старейший в роде, хранил в своей памяти гораздо больше житейского опыта, чем все остальные члены общины. Поэтому его роль в хозяйственной жизни была чисто организаторская: он распределял работу между членами общины, творил суд и расправу, совершал жертвоприношения, первый творил молитву и т. д. Все же остальные члены являлись лишь исполнителями его воли и занимались физическим трудом. Со смертью патриарха его роль переходила по наследству к его сыну, которому он передавал еще при жизни весь накопленный житейский опыт.
Однако не следует думать, что пастушеская хозяйственная жизнь совершенно вытесняет охоту, рыболовство или другие первобытные способы производства. Нет, пастушество являлось лишь господствующей и высшей формой производства.
То же самое произошло и с богами: первобытные духи охотничьего периода не были вытеснены патриархальными богами. Напротив, они продолжали существовать на ряду с высшими божествами, но только заняли по отношению к ним подчиненное положение. Патриархальные религии выделили из целого сонма отдельных выдающихся духов и возвысили их над толпой остальных, так же как патриарх выделился из среды себе подобных и возвысился над ними.
Дикарь, этот «ребенок человечества» имел самые ребяческие представления об окружающей его природе; он думал, что может распоряжаться ее явлениями как своими органами тела, что он может известными словами и магическими действиями заставить идти дождь или дуть ветер; если он боится, например, что ночь застанет его в дороге, то он особым образом связывает в пучек известные травы, чтобы остановить солнце, как это делал библейский Иисус Навин, вознося к богу молитвы. По мнению дикаря, души умерших имеют эту власть над природой в большей степени, чем живые. Поэтому он вызывает их для производства таких явлений, которые не поддаются его власти. Храбрый воин, искусный колдун или патриарх гораздо сильнее могут, по мнению дикаря, воздействовать на природу, чем простые смертные; точно также и души их, когда они умирали, делались более могущественными, чем души обыкновенных людей. Поэтому первобытный человек естественно отдавал предпочтение душам этих умерших выдающихся людей: им он впоследствии приносил свои жертвы, обращался к ним со всевозможным просьбами — послать дождь, когда засуха губит урожай, даровать ему победу, когда он находился на войне послать ему исцеление от болезней и т. д.
Таким образом, исходя из неправильного понимание явлений окружающей и своей собственной природы, первобытные люди создали те основы, из которых впоследствии сложилось понятие об едином боге. В самом деле, наш, так называемый, всемогущий бог — есть ни что иное, как самый могущественный из всех остальных духов.
Представления о личности божества у первобытных народов всегда очень неопределенны и запутанны. Они никогда у них не имеют такой определенной и отчетливой формы, какую они приобретают в мифологиях[1] ученых исследователей. Но, по мере того как само общество, с развитием техники и разделением труда, все больше и больше расслоивалось, распадаясь на различные общественные группы, классы, сословия и т. п., вместе с с этим становилось все определеннее и очертание самих богов.
Каждая семья имела своего домашнего бога-покровителя, но, кроме этого, имелись боги-покровители всего племени, государства, боги заведывавшие различными областями явлений природы или общественной жизни. Между различными богами установились иерархические (соподчиненные) отношения: боги стали делиться на разряды, на высших и низших. В Греции, например каждый бог заведывал своей областью: богом моря был Посейдон, богом огня Прометей, богиня мудрости — Минерва, — на подобие земных правителей с их владениями. Все боги находились между собою в родстве; у них, по мнению людей того времени, был общий предок, они могли называть друг друга братьями по крови. Греческий Олимп (гора, на которой восседали боги) представлял из себя ничто иное, как республику богов во главе с Зевсом, отцом греческим богов. Такое представление древних греков о божественной организации являлось точной копией с их земного политического устройства.
Подобного же рода представления мы наблюдаем и у наших древних славян. Так, например, Сварог у них был богом неба, Дажьбог — богом солнца, Стрибог — богом ветра, Волос — богом стад, которого впоследствии православная церковь стала чтить под именем святого Власия, Но первое место в религии славян занимал бог грома — Перун (статуя бога Перуна, который изображался с серебряной головой и золотыми усами, находилась в Киеве). Впоследствии этот бог, под видом пророка Ильи, перешел в православную церковь, сохранив даже за собою и время празднования — 20 июля.
По мере того, как совершилась централизация общества — мелкие племена, нации и даже государства поглощались огромными мировыми монархиями (Рим). На ряду с этим происходила и централизация богов. Количество последних сокращалось путем их исключения, выхода из употребления, поглощения одних богов другими или, наконец, путем простого наслоения над старыми.
Возникновение иерархии богов, т. е. деление их на разряды, естественным путем приводит к представлению о том, что высший бог не только верховный бог неба и земли, властитель богов, но и их творец, властитель и творец людей, животных, растений и всего сущего. Такое представление вполне согласуется с действительным общественным строем. В Китае, например, когда умер император, то приостановилась вся общественная жизнь, все занятия были запрещены и вплоть до установления республики продолжался официальный траур, хотя уже менее суровый.
Впоследствии божество сделалось только единым (монотеизм), в противоположность множественности (политеизму) богов античного мира (Греции и Рима). Новое божество уже стояло над природой и вне природы, оно уже существовало до природы, которая была сотворена им, в противоположность старым богам, которые сами были только частью этой природы. Такое построение идеи единого божества получает также поддержку и в политическом развитии древнего Рима.
Падение республики богов на небе совершалось на ряду с гибелью республики в Риме. Бог становился всемогущим императором небесных сфер и также, как земной цезарь, имел свой придворный штат, святых и ангелов, и свою республиканскую оппозицию, в лице дьявола и его рати злых духов.
Вся небесная бюрократия, ангелы были разделены на такие же классы, на какие император разделил свою земную бюрократию, и среди ангелов гордость рангом и титулом, повидимому, была также развита, как и среди чиновников императора. Как известно, со времени царя Константина, чтимого церковью, как равноапостольного, придворные чиновники были разделены на различные ранги, из которых каждый носил особый титул. Среди них имелись следующие: высокопревосходительные — так назывались консулы, высокоблагородные — так назывались принцы крови, бароны. Кроме этих классов дворянства были еще следующие ранги высшей бюрократии: просвещенные, досточтимые, славнейшие. Ниже их стояли: совершеннейшие, превосходительные и тайные советники,
На такой же манер был организован и небесный придворный штат. По поводу этого небесного устройства один католический богослов высказывает следующие соображения:
«В том бесконечном количестве ангелы составляют различные классы, и церковь на втором соборе в Константинополе в 553 г. высказалась против мнения Оригена, что все они по сущности своей, добродетелям, свойствам и т. д. равны между собой». По его мнению, существует девять ангельских ликов, из которых каждые три составляют один чин. Это: серафимы, херувимы, престолы, власти, добродетели, силы, начала, архангелы, ангелы. «Не подлежит никакому сомнению», замечает благочестивый богослов, «что простые ангелы составляют самый многочисленный класс, а серафимы — наименее многочисленный». Так обстоит ведь дело и на земле: их превосходительств очень мало, но простых чиновников бесчисленное количество.
Отношение к богу этой бюрократии упомянутым богословом рисуется в следующем виде:
Ангелы живут с богом в тесном и личном общении. Оно проявляется в бесконечной преданности, совершенном подчинении, исключительной любви, полном и радостном самоотречении, непоколебимой верности, ненарушимом послушании, глубоком почтении, бесконечной благодарности, в молитве, выражающейся в непрестанном славословии, священном воодушевлении и т. п. Точно такого же радостного послушания требовали императоры от своих придворных и чиновников.
Христианский бог не мог терпеть рядом с собой никакого другого бога, он хотел быть самодержцем. И если языческие боги не хотели подчиниться ему и войти в его придворный штат, то им оставалась только та роль, которую играла республиканская оппозиция при первых римских императорах. Она заключалась в попытках сделать ту или другую пакость своему всемогущему господину и восстановить против него подданных. И тогда языческие боги переходили в разряд христианских нечистых духов.
Таковы основные черты развития идеи божества.
- ↑ «Миф» — буквально значит «рассказ», мифология — собрание рассказов.