Развитие капитализма в России (Ленин)/Глава II

← Глава I

Развитие капитализма в России : Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности — Глава II. Разложение крестьянства
автор Владимир Ильич Ленин

Глава III →

Дата создания: 1896—1899 гг., опубл.: конец марта 1899 г. (отдельной книгой). Источник: Ленин В. И. Полное собрание сочинений : в 55 т. / В. И. Ленин ; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС — 5-е изд. — М.: Гос. изд-во полит. лит., 1967. — Т. 3. Развитие капитализма в России. — С. 61—180. • Печатается по тексту второго издания книги 1908 г.

Глава II

Разложение крестьянства

Мы видели, что основой образования внутреннего рынка в капиталистическом производстве является процесс распадения мелких земледельцев на сельскохозяйственных предпринимателей и рабочих. Едва ли не каждое сочинение об экономическом положении русского крестьянства в пореформенную эпоху указывает на так называемую «дифференциацию» крестьянства. Следовательно, наша задача состоит в том, чтобы изучить основные черты этого явления и определить его значение. В последующем изложении мы пользуемся данными земско-статистических подворных переписей.

I. Земско-статистические данные о Новороссии

Г-н В. Постников в своём сочинении: «Южнорусское крестьянское хозяйство» (М. 1891) собрал и обработал данные земской статистики по Таврической, отчасти также Херсонской и Екатеринославской губерниям. В литературе о крестьянском разложении это сочинение должно быть поставлено на первое место, и мы считаем необходимым свести по принятой нами системе собранные г. Постниковым данные, дополняя их иногда данными земских сборников. Таврические земские статистики приняли группировку крестьянских дворов по величине посева — приём очень удачный, позволяющий точно судить о хозяйстве каждой группы вследствие преобладания в этой местности зерновой системы хозяйства при экстенсивном земледелии. Вот общие данные о хозяйственных группах таврического крестьянства^[1].

Группы крестьян		По Днепровскому уезду			По трём уездам
		% всего числа дворов	На 1 двор		% всего числа дворов	Средний размер посева на 1 двор. Десятин	Вся площадь посева. Десятин	То же в % к итогу			% всего числа дворов
		% всего числа дворов	душ об. пола	работников муж. пола	% всего числа дворов	Средний размер посева на 1 двор. Десятин	Вся площадь посева. Десятин	То же в % к итогу			% всего числа дворов
I.	Не сеющие	009,0	04,6	1,0	007,5	—	—	—
II.	Сеющие до 5 дес.	011,0	04,9	1,1	011,7	03,5	0 034 070	002,4	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	12,1	40,2
III.	»Сеющие ‎5—10 »дес.	020,0	05,4	1,2	021,0	08,0	0 140 426	009,7	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	12,1	40,2
IV.	»Сеющие ‎10—25 »дес.	041,8	06,3	1,4	039,2	16,4	0 540 093	037,6		37,6	39,2
V.	»Сеющие ‎25—50 »дес.	015,1	08,2	1,9	016,9	34,5	0 494 095	034,3	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	50,3	20,6
VI.	»Сеющие более 50 »дес.	003,1	10,1	2,3	003,7	75,0	0 230 583	016,0	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	50,3	20,6

Итого		100,0	06,2	1,4	100,0	17,1	1 439 267	100,0

Неравномерность в распределении посева очень значительна: ²/₅ всего числа дворов (имеющие около ³/₁₀ населения, ибо состав семьи здесь ниже среднего) имеют в своих руках около ¹/₈ всего посева, принадлежа к малосеющей, бедной группе, которая не может покрыть своих потребностей доходом от своего земледелия. Далее, среднее крестьянство обнимает тоже около ²/₅ всего числа дворов, которые покрывают свои средние расходы доходом от земли (г. Постников считает, что на покрытие средних расходов семьи требуется 16-18 десятин посева). Наконец, зажиточное крестьянство (около ¹/₅ дворов и ³/₁₀ населения) сосредоточивает в своих руках более половины всего посева, причём размер посева на 1 двор ясно показывает „коммерческий“, торговый характер земледелия этой группы. Чтобы точно определить размеры этого торгового земледелия в разных группах, г. Постников употребляет следующий приём. Из всей посевной площади хозяйства он выделяет площади: пищевую (дающую продукт на содержание семьи и батраков), кормовую (на корм скоту), хозяйственную (на посевное зерно, площадь под усадьбами и пр.) и определяет таким образом размер рыночной или торговой площади, продукт которой идёт в продажу. Оказывается, что у группы с 5—10 дес. посева всего лишь 11,8 % посевной площади даёт рыночный продукт, тогда как по мере увеличения посева (по группам) этот процент повышается следующим образом: 36,5 % — 52 % — 61 %. Следовательно, зажиточное крестьянство (2 высшие группы) ведёт уже торговое земледелие, получая в год 574—1500 руб. валового денежного дохода. Это торговое земледелие превращается уже в капиталистическое, так как размеры посева у зажиточных крестьян превышают рабочую норму семьи (т. е. то количество земли, которое может обработать семья своим трудом), заставляя их прибегать к найму рабочих: в трёх северных уездах Таврической губ. зажиточное крестьянство нанимает, по расчёту автора, свыше 14 тысяч сельских рабочих. Наоборот, бедное крестьянство „отпускает рабочих“ (свыше 5 тысяч), т. е. прибегает к продаже своей рабочей силы, так как доход от земледелия даёт, например, в группе с 5-10 дес. посева только около 30 руб. деньгами на двор^[2]. Мы наблюдаем, следовательно, здесь именно тот процесс создания внутреннего рынка, о котором и говорит теория капиталистического производства: „внутренний рынок“ растёт вследствие превращения в товар, с одной стороны, продукта торгового, предпринимательского земледелия; с другой стороны — вследствие превращения в товар рабочей силы, продаваемой несостоятельным крестьянством.

Чтобы ознакомиться ближе с этим явлением, посмотрим на положение каждой отдельной группы крестьянства. Начнём с высшей. Вот данные о её землевладении и землепользовании:

		Днепровский уезд Таврической губ.
Группы дворов		Десятин пашни на 1 двор
Группы дворов		Надельной	Купчей	Арендованой	Всего
I.	Не сеющие	06,4	00,90	00,1	07,4
II.	Сеющие до 5 дес.	05,5	00,04	00,6	06,1
III.	»Сеющие ‎5—10 »дес.	08,7	00,05	01,6	10,3
IV.	»Сеющие ‎10—25 »дес.	12,5	00,60	05,8	18,9
V.	»Сеющие ‎25—50 »дес.	16,6	02,30	17,4	36,3
VI.	»Сеющие свыше 50 »дес.	17,4	30,00	44,0	91,4
‎В среднем		11,2	01,70	07,0	19,9

Мы видим, следовательно, что зажиточное крестьянство, несмотря на наивысшую обеспеченность его надельной землёй, концентрирует в своих руках массу купчих и арендуемых земель, превращается в мелких землевладельцев и фермеров^[3]. На аренду 17—44 дес. расходуется в год, по местным ценам, около 70—160 руб. Очевидно, что мы имеем здесь дело уже с коммерческой операцией: земля становится товаром, «машиной для добывания деньги».

Возьмём далее данные о живом и мёртвом инвентаре:

		По Трём уездам Таврич. губ.				В Днепров. у.
Группы дворов		Приходится голов скота на 1 двор			% дворов без раб. скота	Приходится на 1 двор инвентаря^[4]
Группы дворов		Рабочего	Прочего	Всего	% дворов без раб. скота	Перевозочного	Пахотного
I.	Не сеющие	00,3	00,8	01,1	80,50	—	—
II.	Сеющие до 5 дес.	01,0	01,4	02,4	48,30	—	—
III.	»Сеющие ‎5—10 »дес.	01,9	02,3	04,2	12,50	0,8	0,5
IV.	»Сеющие ‎10—25 »дес.	03,2	04,1	07,3	01,40	1,0	1,0
V.	»Сеющие ‎25—50 »дес.	05,8	08,1	13,9	0,1	1,7	1,5
VI.	»Сеющие свыше 50 »дес.	10,5	19,5	30,0	00,03	2,7	2,4
‎В среднем		03,1	04,5	07,6	15,00

Зажиточное крестьянство оказывается во много раз обеспеченнее инвентарём, чем бедное и даже чем среднее. Достаточно взглянуть на эту табличку, чтобы понять полную фиктивность тех «средних» цифр, с которыми так любят оперировать у нас, говоря о «крестьянстве». К торговому земледелию у крестьянской буржуазии присоединяется здесь и торговое скотоводство, именно: взращивание грубошёрстных овец. Относительно мёртвого инвентаря приведём ещё данные об улучшенных орудиях, заимствуя их из земско-статистических сборников^[5]. Из всего числа жнеек и косилок (3061) — 2841, т. е. 92,8 %, находятся в руках крестьянской буржуазии (всего числа дворов).

Вполне естественно, что у зажиточного крестьянства и техника земледелия стоит значительно выше среднего (больший размер хозяйства, более обильный инвентарь, наличность свободных денежных средств и т. д.), именно: зажиточные крестьяне «производят свои посевы скорее, лучше пользуются благоприятной погодой, заделывают семена более влажной землёй», вовремя производят уборку хлеба; одновременно вместе с возкою и молотят его и т. д. Естественно также, что величина расхода на производство земледельческих продуктов понижается (на единицу продукта) по мере увеличения размеров хозяйства. Г-н Постников доказывает это положение особенно подробно, пользуясь следующим расчётом: он определяет количество работников (вместе с наймитами), голов рабочего скота, орудии и пр. на 100 десятин посева в различных группах крестьянства. Оказывается, что это количество уменьшается по мере увеличения размеров хозяйства. Например, у сеющих до 5 десятин приходится на 100 десятин надела 28 работников, 28 голов рабочего скота, 4,7 плуга и буккера, 10 бричек, а у сеющих свыше 50 десятин — 7 работников, 14 голов рабочего скота, 3,8 плуга и буккера, 4,3 брички. (Мы опускаем более детальные данные по всем группам, отсылая тех, кто интересуется подробностями, к книге г. Постникова.) Общий вывод автора гласит: «С увеличением размера хозяйства и запашки у крестьян расход по содержанию рабочих сил, людей и скота, этот главнейший расход в сельском хозяйстве, прогрессивно уменьшается, и у многосеющих групп делается почти в два раза менее на десятину посева, чем у групп с малой распашкой» (стр. 117 назв. соч.). Этому закону большей продуктивности, а, следовательно, и большей устойчивости крупных крестьянских хозяйств г. Постников совершенно справедливо придаёт важное значение, доказывая его весьма подробными данными не только для одной Новороссии, но и для центральных губерний России^[6]. Чем дальше идёт проникновение товарного производства в земледелие, чем сильнее, следовательно, становится конкуренция между земледельцами, борьба за землю, борьба за хозяйственную самостоятельность, — тем с большей силой должен проявиться этот закон, ведущий к вытеснению среднего и бедного крестьянства крестьянской буржуазией. Необходимо только заметить, что прогресс техники в сельском хозяйстве выражается различно, смотря по системе сельского хозяйства, смотря по системе полеводства. Если при зерновой системе хозяйства и при экстенсивном земледелии этот прогресс может выразиться в простом расширении посева и сокращении числа рабочих, количества скота и пр. на единицу посева, то при скотоводственной или технической системе хозяйства, при переходе к интенсивному земледелию, тот же прогресс может выразиться, например, в посеве корнеплодов, требующих большего количества рабочих на единицу посева, или в заведении молочного скота, в посеве кормовых трав и пр. и пр.

К характеристике высшей группы крестьянства надо добавить ещё значительное употребление наёмного труда. Вот данные по 3-м уездам Таврической губернии:

Группы дворов		Процент хозяйств с батраками	Доля посева (в %) у каждой группы
I.	Не сеющие	03,8	—
II.	Сеющие до 5 дес.	02,5	002
III.	»Сеющие ‎5—10 »дес.	02,6	010
IV.	»Сеющие ‎10—25 »дес.	08,7	038
V.	»Сеющие ‎25—50 »дес.	43,7	034	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	50
VI.	»Сеющие свыше 50 »дес.	64,1	016	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	50
‎Итого		12,9	100

Г-н В. В. в указанной статье рассуждал об этом вопросе следующим образом: он брал процентное отношение числа хозяйств с батраками ко всему числу крестьянских хозяйств и заключал: «Число крестьян, прибегающих для обработки земли к помощи наёмного труда, сравнительно с общей массой народа, совершенно ничтожно: 2—3, maximum 5 хозяев из 100, — вот и все представители крестьянского капитализма; это» (батрацкое крестьянское хозяйство в России) «не система, прочно коренящаяся в условиях современной хозяйственной жизни, а случайность, какая была и 100 и 200 лет тому назад» («Вестн. Евр.», 1884, № 7, стр. 332). Какой смысл сопоставлять число хозяйств с батраками со всем числом «крестьянских» хозяйств, когда в это последнее число входят и хозяйства батраков? Ведь по подобному приёму можно бы отделаться лишь и от капитализма в русской промышленности: стоило бы лишь взять процент промысловых семей, держащих наёмных рабочих (т. е. семей фабрикантов и фабрикантиков) ко всему числу промысловых семей в России; получилось бы «совершенно ничтожное» отношение к «массе народа». Несравненно правильнее сопоставлять число батрацких хозяйств с числом одних лишь действительно самостоятельных хозяйств, т. е. живущих одним земледелием и не прибегающих к продаже своей рабочей силы. Далее г. В. В. упустил из виду мелочь: именно — что батрацкие крестьянские хозяйства принадлежат к числу крупнейших: «ничтожный» в «общем и среднем» процент хозяйств с батраками оказывается очень внушительным (34—64 %) у того зажиточного крестьянства, которое держит в своих руках больше половины всего производства, которое производит крупные количества зерна на продажу. Можно судить поэтому о нелепости того мнения, будто это батрацкое хозяйство — «случайность», бывшая и 100—200 лет тому назад! В-третьих, только игнорируя действительные особенности земледелия, можно брать, для суждения о «крестьянском капитализме», одних батраков, т. е. постоянных рабочих, опуская подёнщиков. Известно, что наём подённых рабочих играет особенно большое значение в сельском хозяйстве^[7].

Переходим к низшей группе. Её составляют несеющие и малосеющие хозяева; они «не представляют большой разницы в своём хозяйственном положении… как те, так и другие либо служат батраками у своих односельчан, либо промышляют сторонними и большей частью земледельческими же заработками» (стр. 134 указ. соч.), т. е. входят в ряды сельского пролетариата. Заметим, что, например, в Днепровском уезде в низшей группе 40 % дворов, а не имеющих пахотных орудий 39 % всего числа дворов. Наряду с продажей своей рабочей силы сельский пролетариат извлекает доход от сдачи в аренду своей надельной земли:

		Днепровский уезд
Группы дворов		Проценты
Группы дворов		Домохозяев, сдающих надельную землю	Сдаваемой надельной земли
I.	Не сеющие	80,0	97,1
II.	Сеющие до 5 дес.	30,0	38,4
III.	»Сеющие ‎5—10 »дес.	23,0	17,2
IV.	»Сеющие ‎10—25 »дес.	16,0	08,1
V.	»Сеющие ‎25—50 »дес.	07,0	02,9
VI.	»Сеющие свыше 50 »дес.	07,0	13,8
‎По уезду		25,7	14,9

Всего по 3-м уездам Таврической губ. сдавалось (в 1884—1886 гг.) 25 % всей крестьянской пашни, причём сюда не вошла ещё земля, сдаваемая не крестьянам, а разночинцам. Всего сдаст землю в этих 3-х уездах около ¹/₃ населения, причём арендует наделы сельского пролетариата главным образом крестьянская буржуазия. Вот данные об этом.

В трёх уездах Таврической губернии	снято десятин надельной земли у соседей	в %
хозяевами, сеющими до 10 дес. на двор	016 594	006
»хозяевами, »сеющими 10—25 »дес. »на »двор	089 526	035
»хозяевами, »сеющими 25 и более ‎»на »двор	150 596	059
‎Всего	256 716	100

«Надельная земля служит в настоящее время предметом обширной спекуляции в южнорусском крестьянском быту. Под землю получаются займы с выдачей векселей, …земля сдаётся или продаётся на год, два и более долгие сроки, 8, 9 и 11 лет» (стр. 139 цит. соч.). Таким образом, крестьянская буржуазия является также представительницей торгового и ростовщического капитала^[8]. Мы видим здесь наглядное опровержение того народнического предрассудка, будто «кулак» и «ростовщик» не имеют ничего общего с «хозяйственным мужиком». Напротив, в руках крестьянской буржуазии сходятся нити и торгового капитала (отдача денег в ссуду под залог земли, скупка разных продуктов и пр.) и промышленного капитала (торговое земледелие при помощи найма рабочих и т. п.). От окружающих обстоятельств, от большего или меньшего вытеснения азиатчины и распространения культуры в нашей деревне зависит то, какая из этих форм капитала будет развиваться на счёт другой. Посмотрим, наконец, на положение средней группы (посев 10-25 дес. на двор, в среднем 16,4 дес.). Её положение переходное: денежный доход от земледелия (191 руб.) несколько ниже той суммы, которую расходует в год средний тавричанин (200—250 руб.). Рабочего скота здесь по 3,2 штуки на двор, тогда как для полного «тягла» требуется 4 штуки. Поэтому хозяйство среднего крестьянина находится в положении неустойчивом, и для обработки своей земли ему приходится прибегать к супряге^[9].

Обработка земли супрягой оказывается, разумеется, менее продуктивной (трата времени на переезды, недостача лошадей и проч.), так что, например, в одном селе г. Постникову передавали, что «супряжники часто буккеруют в день не более 1 дес., т. е. вдвое меньше против нормы»^[10]. Если мы добавим к этому, что в средней группе около ¹/₅ дворов не имеет пахотных орудий, что эта группа более отпускает рабочих, чем нанимает (по расчёту г. Постникова), — то для нас ясен будет неустойчивый, переходный характер этой группы между крестьянской буржуазией и сельским пролетариатом. Приведём несколько более подробные данные о вытеснении средней группы:

*Днепровский уезд Таврической губернии*^[11]
Группы домохозяев	% к итогу		Надельной земли		Купчей земли		Арендован. земли		Сданной в аренду земли		Всё землепользование группы		Посевная площадь
Группы домохозяев	Дворов	Душ обоего пола	Десятин	%	Десятин	%	Десятин	%	Десятин	%	Десятин	%	Десятин	%
Бедная	039,9	032,6	056 445	025,5	02 003	006	007 839	06	21 551	65,5	044 736	012,4	038 439	011
Средняя	041,7	042,2	102 794	046,5	05 376	016	048 398	035	08 311	025,3	148 257	041,2	137 344	043
Зажиточная	018,4	025,2	061 844	028,0	26 531	078	081 646	059	03 039	009,2	166 982	046,4	150 614	046
Всего по уезду	100,0	100,0	221 083	100,0	33 910	100	137 883	100	32 901	100,0	359 975	100,0	326 397	100

Таким образом, распределение надельной земли наиболее «уравнительно», хотя и в нём заметно оттеснение низшей группы высшими. Но дело радикально меняется, раз мы переходим от этого обязательного землевладения к свободному, т. е. к купчей и арендованной земле. Концентрация её оказывается громадной, и в силу этого распределение всего землепользования крестьян совсем не похоже на распределение надельной земли: средняя группа оттесняется на второе место (46 % надела — 41 % землепользования), зажиточная весьма значительно расширяет своё землевладение (28 % надела — 46 % землепользования), а бедная группа выталкивается из числа земледельцев (25 % надела — 12 % землепользования).

Приведённая таблица показывает нам интересное явление, с которым мы ещё встретимся, именно: уменьшение роли надельной земли в хозяйстве крестьян. В низшей группе это происходит вследствие сдачи земли, в высшей — вследствие того, что в общей хозяйственной площади получает громадное преобладание купчая и арендованная земля. Обломки дореформенного строя (прикрепление крестьян к земле и уравнительное фискальное землевладение) окончательно разрушаются проникающим в земледелие капитализмом.

Что касается, в частности, до аренды, то приведённые данные позволяют нам разобрать одну весьма распространённую ошибку в рассуждениях экономистов-народников по этому вопросу. Возьмём рассуждения г-на В. В. В цитированной статье он прямо ставил вопрос об отношении аренды к разложению крестьянства. «Способствует ли аренда разложению крестьянских хозяйств на крупные и мелкие и уничтожению средней, типичной группы?» («Вестн. Евр.», l. c., стр. 339—340). Этот вопрос г. В. В. решал отрицательно. Вот его доводы: 1) «Большой процент лиц, прибегающих к аренде». Примеры: 38—68 %; 40—70 %; 30—66 %; 50—60 % по разным уездам разных губерний. — 2) Невелика величина участков арендуемой земли на 1 двор: 3-5 дес. по данным тамбовской статистики. — 3) Крестьяне с малым наделом арендуют больше, чем с большим.

Чтобы читатель мог ясно оценить не то что состоятельность, а просто пригодность таких доводов, приводим соответствующие данные по Днепровскому уезду^[12].

	% арендующих дворов	Дес. пашни на 1 арендующий двор	Цена 1 дес. в рублях
У сеющих до 5 дес.	25,0	02,4	15,25
»У »сеющих ‎5—10 »дес.	42,0	03,9	12,00
»У »сеющих ‎10—25 »дес.	69,0	08,5	04,75
»У »сеющих ‎25—50 »дес.	88,0	20,0	03,75
»У »сеющих свыше 50 »дес.	91,0	12,4	04,23
‎По уезду	56,2	12,4	04,23

Спрашивается, какое значение могут иметь тут «средние» цифры? Неужели тот факт, что арендаторов «много» — 56 %, — уничтожает концентрацию аренды богачами? Не смешно ли брать «средний» размер аренды [12 дес. на арендующий двор. Часто берут даже не на арендующий, а на наличный двор. Так поступает, напр., г. Карышев в своём сочинении «Крестьянские вненадельные аренды» (Дерпт, 1892; второй том «Итого и земской статистики»)], — складывая вместе крестьян, из которых один берёт 2 десятины за безумную цену (15 руб.), очевидно, из крайней нужды, на разорительных условиях, а другой берёт 48 десятин, сверх достаточного количества своей земли, «покупая» землю оптом несравненно дешевле, по 3,55 руб. за десятину? Не менее бессодержателен и 3-й довод: г. В. В. сам позаботился опровергнуть его, признавши, что данные, относящиеся «к целым общинам» (при распределении крестьян по наделу), «не дают правильного понятия о том, что делается в самой общине» (стр. 342 указанной статьи)^[13].

Было бы большой ошибкой думать, что концентрация аренды в руках крестьянской буржуазии ограничивается единоличной арендой, не простираясь на общественную, мирскую аренду. Ничего подобного. Арендованная земля распределяется всегда «по деньгам», и отношение между группами крестьянства нисколько не меняется при мирских арендах. Поэтому рассуждения, например, г. Карышева, будто в отношении мирских аренд к единоличным проявляется «борьба двух начал (!?) — общинного и личного» (стр. 159, l. c.), будто общинным арендам «свойственно трудовое начало и принцип равномерного распределения снятого участка между общинниками» (230 ibid.), — эти рассуждения относятся целиком к области народнических предрассудков. Несмотря на свою задачу подвести «итоги земской статистики», г. Карышев старательно обошёл весь обильный земско-статистический материал о концентрации аренды в руках небольших групп зажиточного крестьянства. Приведём пример. По трём указанным уездам Таврической губ. земля, арендованная у казны обществами крестьян, распределяется по группам следующим образом:

	Число арендующих дворов	Число десятин	В % к итогу			Десятин на 1 арендующий двор
Сеющие до 5 дес.	0 083	00 511	001	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	04	06,1
»Сеющие ‎5—10 »дес.	0 444	01 427	003	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	04	03,2
»Сеющие ‎10—25 »дес.	1 732	08 711	020			05,0
»Сеющие ‎25—50 »дес.	1 245	13 375	030	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	76	10,7
»Сеющие свыше 50 »дес.	0 632	20 283	046	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	76	32,1
‎Всего	4 136	44 307	100			10,7

Маленькая иллюстрация «трудового начала» и «принципа равномерного распределения»!

Таковы данные земской статистики о южнорусском крестьянском хозяйстве. Полное разложение крестьянства, полное господство в деревне крестьянской буржуазии ставится этими данными вне сомнения^[14].

Весьма интересно поэтому отношение к этим данным гг. В. В. и Н. —она, тем более, что оба эти писателя признавали раньше необходимость поставить вопрос о разложении крестьянства (г. В. В. в указанной статье 1884 года, г. Н. —он в «Слове» 1880 г. — замечанием о том любопытном явлении в самой общине, что «нехозяйственные» мужики забрасывают землю, а «хозяйственные» подбирают себе лучшую; см. «Очерки», с. 71). Необходимо заметить, что сочинение г. Постникова носит двойственный характер: с одной стороны, автор искусно собрал и тщательно обработал чрезвычайно ценные земско-статистические данные, сумев при этом отрешиться от «стремления рассматривать крестьянский мир как нечто целое и однородное, каким он и до сих пор ещё представляется нашей городской интеллигенции» (стр. 351 назв. соч.). С другой стороны, автор, но руководимый теорией, совершенно не сумел оценить обработанных им данных и взглянул на них с крайне узкой точки зрения «мероприятий», пустившись сочинять проекты о «земледельческо-ремесленно-заводских общинах», о необходимости «ограничить», «обязать», «наблюдать» и пр. и пр. И вот наши народники постарались не заметить первой, положительной части сочинения г. Постникова, обратив всё внимание на вторую часть. И г. В. В., и г. Н. —он принялись с пресерьёзным видом «опровергать» совершенно несерьёзные «проекты» г. Постникова (г. В. В. в «Русской Мысли» за 1894 г., № 2; г. Н. —он в «Очерках», с. 233, прим.), обвиняя его за нехорошее желание ввести капитализм в России и тщательно обходя те данные, которые обнаружили господство капиталистических отношений в современной южнорусской деревне^[15].

II. Земско-статистические данные
по Самарской губернии

От южной окраины перейдём к восточной, к Самарской губернии. Берём Новоузенский уезд, последний по времени обследования; в сборнике по этому уезду дана наиболее подробная группировка крестьян по хозяйственному признаку^[16]. Вот общие данные о группах крестьянства (дальнейшие сведения относятся к 28 276 дворам надельного населения, со 164 146 душами обоего пола, т. е. к одному русскому населению уезда, без немцев и без «хуторян» — домохозяев, ведущих хозяйство и в общине и на хуторах. Прибавление немцев и хуторян значительно усилило бы картину разложения).

Группы домохозяев			% ко всему числу дворов			Средний размер посева на 1 двор десятин	% посевной площади к итогу
Бедная	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	Без рабочего скота	020,7	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	37,1 %	002,1	002,8	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	08,0 %
		С 1 голов. раб. скота	016,4			005,0	005,2
Средняя	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	»С 02—3 голов.0 »раб. »скота	026,6	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	38,2 %	010,2	017,1	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	28,6 %
		»С 04—00 »голов. »раб. »скота	011,6			015,9	011,5
Богатая	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	»С 05—10 »голов. »раб. »скота	017,1	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	24,7 %	024,7	026,9	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	63,4 %
		»С 10—20 »голов. »раб. »скота	005,8			053,0	019,3
		»С 20 и более 0,0»раб. »скота	001,8			149,5	017,2
Всего			100,0			015,9	100,0

Концентрация земледельческого производства оказывается очень значительной: «общинные» капиталисты (¹⁄₁₄ всего числа дворов, именно дворы с 10 и более головами рабочего скота) имеют 36,5 % всего посева — столько же, сколько и 75,3 % всего бедного и среднего крестьянства, вместе взятого! «Средняя» цифра (15,9 дес. посева на 1 двор) является и здесь, как всегда, совершенно фиктивной, создавая иллюзию общего довольства. Посмотрим на другие данные о хозяйстве разных групп.

Группы домохозяев	% хозяев обрабатывающих весь надел собств. инвентарём	% хозяев имеющих усовершен. орудия	Колличество всего скота (в переводе на крупный) на двор голов	% к итогу всего количества скота
Без рабоч. скота	02,1	00,03	00,5	01,5	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	06,4 %
С 01 гол. раб. ск.	35,4	00,10	01,9	04,9	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	06,4 %
»С 02—30 гол. раб. ск.	60,5	04,50	04,0	16,8	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	28,6 %
»С 04—30 »гол. »раб. »ск.	74,7	19,00	06,6	11,8	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	28,6 %
»С 05—10 »гол. »раб. »ск.	82,4	40,30	10,9	29,2	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	65,0 %
»С 10—20 »гол. »раб. »ск.	90,3	41,60	22,7	20,4
»С 20 и более ,»раб. »ск.	84,1	62,10	55,5	15,4
Всего	52,0	13,9	06,4	100,0

Итак, в низшей группе самостоятельных хозяев очень немного; усовершенствованные орудия бедноте не достаются вовсе, а среднему крестьянству достаются в ничтожном количестве. Концентрация скота ещё сильнее, чем концентрация посевов; очевидно, что зажиточное крестьянство соединяет с крупными капиталистическими посевами капиталистическое скотоводство. На противоположном полюсе мы видим «крестьян», которых следует отнести к батракам и подёнщикам с наделом, ибо главным источником средств к жизни является у них продажа рабочей силы (как сейчас увидим), а по одной — по две головы скота дают иногда и землевладельцы своим батракам, чтобы привязать их к своему хозяйству и произвести понижение заработной платы.

Само собой разумеется, что группы крестьян различаются не только по размеру хозяйства, но и по способу его ведения: во-1-х, в высшей группе очень значительная доля хозяев (40-60 %) снабжена усовершенствованными орудиями (главным образом, плуги, затем конные и паровые молотилки, веялки, жнейки и пр.). В руках 24,7 % дворов высшей группы сосредоточено 82,9 % всех усовершенствованных орудий; у 38,2 % дворов средней группы — 17,0 % усовершенствованных орудий; у 37,1 % бедноты — 0,1 % (7 орудий из 5724)^[17]. Во-2-х, у малолошадных крестьян в силу необходимости оказывается, сравнительно с многолошадными, «иная система хозяйства, иной строй всей хозяйственной деятельности», как говорит составитель сборника по Новоузенскому уезду (стр. 44-46). Состоятельные крестьяне «дают земле отдыхать… пашут с осени плугами… весной перепахивают и под борону сеют… вспаханную залежь укатывают катками, когда проветрит земля… под рожь двоят», тогда как малосостоятельные «не дают земле отдыха и из года в год сеют на ней русскую пшеницу… под пшеницу пашут весной однажды… под рожь не парят и не пашут, а сеют наволоком… под пшеницу пашут поздней весной, отчего хлеб часто не всходит… под рожь пашут однажды, а то наволоком и не вовремя… пашут зря одну и ту же землю ежегодно, не давая отдыха». «И т. д. и т. д. без конца» — заключает составитель этот список. «Констатированные факты радикального различия хозяйственных систем у больше- и малосостоятельных имеют своим последствием зерно плохого качества и плохие урожаи у одних, сравнительно лучшие урожаи у других» (ibid.).

Но как могла создаться такая крупная буржуазия в земледельческом общинном хозяйстве? Ответ дают цифры землевладения и землепользования по группам. Всего у крестьян взятого нами подразделения имеется 57 128 дес. купчей земли (у 76 дворов) и 304 514 дес. арендованной земли, в том числе 177 789 дес. вненадельной аренды у 5602 дворов; 47 494 дес. арендованной надельной земли в других обществах у 3129 дворов и 79 231 дес. арендованной надельной земли в своём обществе у 7092 дворов. Распределение этой громадной площади, составляющей более ⅔ всей посевной площади крестьян, таково:

Группы домохозяев	% дворов, имеющих купчую землю	На 1 двор десятин	% всей купчей земли	Аренда вненадельной земли		Аренда надельной земли				% к итогу всей арендованной земли	% дворов бесхозяйных, сдающих землю
				Аренда вненадельной земли		В других обществах		В своём обществе
				% двор. арендующих	На 1 двор десятин	% дворов	На 1 двор десятин	% дворов	На 1 двор десятин
Без раб. скота	0,02	0 100	000,2	02,4	001,7	01,4	05,9	05	03	000,6	47,0
С 01—00 гол. раб. ск.	—	—	—	10,5	02,5	04,3	06,2	12	04	001,6	13,0
»С 02—30 »гол. »раб. »ск.	0,02	0 093	00,5	19,8	03,8	09,4	05,6	21	05	005,8	02,0
»С 04—30 »гол. »раб. »ск.	0,07	0 029	00,1	27,9	06,6	15,8	06,9	34	06	005,4	00,8
»С 05—10 »гол. »раб. »ск.	0,10	0 101	00,9	30,4	14,0	19,7	11,6	44	09	16,9	00,4
»С 10—20 »гол. »раб. »ск.	1,40	0 151	06,0	45,8	54,0	29,6	29,4	58	21	24,3	00,2
»С 20 и более ,,»раб. »ск.	8,20	1 254	92,3	65,8	304,2	36,1	67,4	58	74	45,4	00,1
Всего	0,30	0 751	100,0	19,8	031,7	11,0	15,1	25	11	100,0	12,0

Мы видим здесь громадную концентрацию купчей и арендованной земли. Более ⁹∕₁₀ всей купчей земли — в руках 1,8 % дворов наиболее крупных богачей. Из всей арендованной земли 69,7 % сосредоточено в руках крестьян-капиталистов, и 86,6 % — в руках высшей группы крестьянства. Сопоставление данных об аренде и о сдаче надельной земли ясно показывает переход земли в руки крестьянской буржуазии. Превращение земли в товар ведёт и здесь к удешевлению оптовой закупки земли (а, следовательно, и к барышничеству землёй). Определяя цену одной десятины арендуемой вненадельной земли, получаем такие цифры от низшей группы к высшей: 3,94; 3,20; 2,90; 2,75; 2,57; 2,08; 1,78 руб. Чтобы показать, к каким ошибкам приводит народников это игнорирование концентрации аренды, приведём для примера рассуждения г-на Карышева в известной книге: «Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства» (СПБ. 1897 г.). Когда хлебные цены падают, при улучшении урожая, а арендные цены растут, тогда — заключает г. Карышев — арендаторы-предприниматели должны уменьшать спрос и, значит, цены аренды подняты представителями потребительского хозяйства (I, 288). Вывод совершенно произвольный: вполне возможно, что крестьянская буржуазия поднимает цены аренды, несмотря на понижение хлебных цен, ибо улучшение урожая может компенсировать понижение цены. Вполне возможно, что зажиточные крестьяне, и при отсутствии такой компенсации, поднимают арендные цены, понижая стоимость производства хлеба посредством введения машин. Мы знаем, что употребление машин в сельском хозяйстве возрастает и что эти машины концентрируются в руках крестьянской буржуазии. Вместо того чтобы изучать разложение крестьянства, г. Карышев подставляет произвольные и неверные посылки о среднем крестьянстве. Поэтому все его аналогично построенные заключения и выводы в цитированном издании не могут иметь никакого значения.

Выяснив разнородные элементы в крестьянстве, мы можем уже легко разобраться в вопросе о внутреннем рынке. Если зажиточное крестьянство держит в своих руках около ⅔ всего земледельческого производства, то ясно, что оно должно давать ещё несравненно большую долю поступающего в продажу хлеба. Оно производит хлеб на продажу, тогда как несостоятельное крестьянство должно прикупать себе хлеб, продавая свою рабочую силу. Вот данные об этом^[18]:

Группы домохозяев	% домохоз., держащ. наёмн. работников	% работн. муж. пола, занятых земледельч. промыслами
Без рабоч. скота	00,7	71,4
С 01 голов. раб. скота	00,6	48,7
»С 02—30 голов. раб. скота	01,3	20,4
»С 04—30 »голов. »раб. »скота	04,8	08,5
»С 05—10 »голов. »раб. »скота	20,3	05,0
»С 10—20 »голов. »раб. »скота	62,0	03,9
»С 20 и более 0,,0»раб. »скота	90,1	02,0
Всего	09,0	25,0

Предлагаем читателям сравнить с этими данными о процессе создания внутреннего рынка рассуждения наших народников… «Если богат мужик, — процветает фабрика, и наоборот» (В. В. «Прогрессивные течения», с. 9). Г-на В. В., очевидно, совершенно не интересует вопрос об общественной форме того богатства, которое нужно для «фабрики» и которое создаётся не иначе, как превращая в товар продукт и средства производства, с одной стороны, рабочую силу — с другой. Г-н Н. -он, говоря о продаже хлеба, утешает себя тем, что этот хлеб — продукт «мужика-землепашца» (стр. 24 «Очерков»), что, перевозя этот хлеб, «железные дороги живут мужиком» (стр. 16). — В самом деле, разве эти «общинники»-капиталисты не «мужики»? «Мы ещё когда-нибудь будем иметь случай указать, — писал г. Н. -он в 1880-м году и перепечатывал в 1893 г., — что в местностях, где преобладает общинное землевладение, земледелие на капиталистических началах почти совсем отсутствует (sic!!) и что оно возможно лишь там, где общинные связи или совсем порваны или рушатся» (с. 59). Никогда такого «случая» г. Н. -он не встретил и не мог встретить, ибо факты показывают именно развитие капиталистического земледелия среди «общинников»^[19] и полное приспособление пресловутых «общинных связей» к батрацкому хозяйству крупных посевщиков.

Совершенно аналогичными оказываются отношения между группами крестьян и по Николаевскому уезду (цит. сборник, с. 826 и сл. Исключаем проживающих на стороне и безземельных). Так, например, 7,4 % дворов богачей (с 10 и более штук рабочего скота), имея 13,7 % населения, сосредоточивают 27,6 % всего скота и 42,6 % аренды, тогда как 29 % дворов бедноты (безлошадных и однолошадных), при 19,7 % населения, имеют лишь 7,2 % скота и 3 % аренды. К сожалению, таблицы по Николаевскому уезду, повторяем, чересчур кратки. Чтобы покончить с Самарской губернией, приводим следующую в высшей степени поучительную характеристику положения крестьянства из «Сводного сборника» по Самарской губернии:

«…Естественный прирост населения, усиливаемый ещё иммиграцией малоземельных крестьян из западных губерний, в связи с появлением на поприще сельскохозяйственного производства спекуляторов-торговцев землёй с целью наживы, с каждым годом всё усложняли формы найма земли, повышали её ценность, сделали землю товаром, так скоро и сильно обогатившим одних и разорившим много других. Как на иллюстрацию к последнему, укажем на размеры запашек некоторых южных купеческих и крестьянских хозяйств, в которых запашки в 3-6 тысяч десятин не редкость, а некоторые практикуют посевы и до 8—10—15 тысяч десятин, при аренде нескольких десятков тысяч казённой земли.

Земледельческий (сельский) пролетариат в Самарской губернии в значительной степени обязан своим существованием и ростом последнему времени, с его возрастающим производством зерна на продажу, повышением арендных цен, с распашкой целинных и выгонных земель, расчисткой леса и тому подобными явлениями. Безземельных дворов по всей губернии насчитывается всего 21 624, тогда как бесхозяйных 33 772 (из числа надельных), а безлошадных и однолошадных вместе 110 604 семьи с 600 тыс. душами обоего пола, считая по 5 душ с дробью на семью. Мы осмеливаемся считать и их за пролетариат, хотя они юридически и располагают той или другой долей из общинного участка земли; фактически, это — подёнщики, пахари, пастухи, жнецы и тому подобные рабочие в крупных хозяйствах, засевающие на своей надельной земле ¹/₂—1 десятину для прокормления остающейся дома семьи» (стр. 57—58).

Итак, исследователи признают пролетариатом не только безлошадных, но и однолошадных крестьян. Отмечаем этот важный вывод, вполне согласный с выводом г. Постникова (и с данными групповых таблиц) и указывающий настоящее общественно-хозяйственное значение низшей группы крестьянства.

III. Земско-статистические данные
по Саратовской губернии

Переходим теперь к средней чернозёмной полосе, к губернии Саратовской. Берём Камышинский уезд — единственный, по которому дана достаточно полная группировка крестьян по рабочему скоту^[20].

Вот данные о всём уезде (40 157 дворов, 263 135 душ об. пола. Десятин посева 435 945, т. е. по 10,8 десятины на «средний» двор):

Группы домохозяев	% дворов			% населения об. пола	Средний размер посева десят.	% всей посевной площади			% дворов без посева	Всего скота в перев. на круп. на 1 двор	% ко всему количеству скота
Без рабоч. скота	026,4	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	46,7	017,6	01,1	002,8	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	12,3	72,3	00,6	002,9	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	11,8
С 1 гол. раб. »скота	020,3	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	46,7	015,9	05,0	009,5	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	12,3	13,1	02,3	008,9	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	11,8
»С 2 »гол. »раб. »скота	014,6	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	32,2	013,8	08,8	011,8	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	34,4	04,9	04,1	011,1	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	32,1
»С 3 »гол. »раб. »скота	009,3			010,3	12,1	010,5			01,5	05,7	009,8
»С 4 »гол. »раб. »скота	008,3			010,4	15,8	012,1			00,6	07,4	011,2
»С 5 и более ,,»скота	021,1		21,1	032,0	27,6	053,3		53,3	00,2	14,6	056,1		56,1
Всего	100,0			100,0	10,8	100,0			22,7	05,2	100,0

Таким образом, мы видим здесь опять концентрацию посевов в руках крупных посевщиков: зажиточное крестьянство, составляющее лишь пятую часть дворов (и около трети населения)^[21], держит в своих руках более половины всего посева (53,3 %), причём размер посева ясно указывает на коммерческий характер его: 27,6 дес. в среднем на двор. У зажиточного крестьянства приходится также значительное количество скота на двор: 14,6 голов (в переводе на крупный, т. е. считая 10 шт. мелкого за одну крупную), и из всего количества крестьянского скота в уезде почти ⅗ (56 %) сосредоточено в руках крестьянской буржуазии. На противоположном полюсе деревни мы видим противоположное явление: полную обделённость низшей группы, сельского пролетариата, который составляет в нашем примере немного менее ½ дворов (около ⅓ населения), получая, однако, из общей доли посева лишь ⅛-ю, а из всего количества скота и того меньше (11,8 %). Это уже по преимуществу батраки, подёнщики и промышленные рабочие с наделом.

Рядом с концентрацией посевов и возрастанием торгового характера земледелия идёт превращение его в капиталистическое. Мы видим знакомое уже явление: продажу рабочей силы в низших группах и покупку её в высших.

Группы домохозяев	% хозяев с наёмными рабочими мужского пола	% промысловых хозяйств
Без рабочего скота	01,1	90,9
С 1 голов. раб. скота	00,9	70,8
»С 2 0»голов. »раб. »скота	02,9	61,5
»С 3 0»голов. »раб. »скота	07,1	55,0
»С 4 0»голов. »раб. »скота	10,0	58,6
»С 5 и более »раб. »скота	26,3	46,7
Всего	08,0	67,2

Здесь необходимо важное разъяснение. Уже П. Н. Скворцов заметил совершенно справедливо в одной из своих статей, что в земской статистике придаётся непомерно «широкое» значение термину «промысел» (или «заработки»). В самом деле, к «промыслам» относят все и всяческие занятия крестьян вне надела; и фабриканты и рабочие, и владельцы мельниц, бахчей и подёнщики, батраки; и скупщики, торговцы и чернорабочие; и лесопромышленники и лесорубы; и подрядчики и строительные рабочие; и представители свободных профессий, служащие и нищие и т. д. — всё это «промышленники»! Это дикое словоупотребление есть переживание того традиционного — мы справе даже сказать: официального — воззрения, по которому «надел» есть «настоящее», «естественное» занятие мужика, а все остальные занятия относятся безразлично к «сторонним» промыслам. При крепостном праве такое словоупотребление имело raison d'être^[22], но теперь это — вопиющий анахронизм. Подобная терминология держится у нас отчасти и потому, что она замечательно гармонирует с фикцией о «среднем» крестьянстве и прямо исключает возможность изучать разложение крестьянства (особенно в тех местностях, где «сторонние» занятия крестьян обильны и разнообразны. Напомним, что Камышинский уезд является выдающимся центром сарпиночного промысла). Обработка^[23] подворных сведений о крестьянском хозяйство будет неудовлетворительной, пока «промыслы» крестьян не будут распределяемы по их экономическим типам, пока среди «промышленников» не будут отделяться хозяева от наёмных рабочих. Это — минимальное количество экономических типов, без разграничения которых экономическая статистика не может быть признана удовлетворительной. Желательна, разумеется, более подробная группировка, например: хозяева с наёмными рабочими — хозяева без наёмных рабочих — торговцы, скупщики, лавочники и пр. — ремесленники в смысле работающих на потребителя промышленников и т. д.

Возвращаясь к нашей табличке, заметим, что мы имели всё же известное право отнести «промыслы» на счёт продажи рабочей силы, ибо наёмные рабочие преобладают обыкновенно среди крестьянских «промышленников». Если бы можно было выделить из последних одних наёмных рабочих, то мы получили бы, конечно, несравненно меньший процент «промышленников» в высших группах.

Что касается данных о наёмных рабочих, то мы должны отметить здесь полную ошибочность мнения г. Харизоменова, будто «краткосрочный наём [рабочих] на жнитво, покос и подёнщину, составляя слишком распространённое явление, не может служить характерным признаком силы или слабости хозяйства» (стр. 46 «Введения» к «Своду»). И теоретические соображения, и пример Западной Европы, и русские данные (о них ниже) заставляют, напротив, видеть в найме подённых рабочих весьма характерный признак сельской буржуазии.

Наконец, относительно аренды данные показывают и здесь тот же захват её крестьянской буржуазией. Заметим, что в комбинационных таблицах саратовских статистиков не дано число хозяев, арендующих землю и сдающих её, а только количества арендованной и сданной^[24] земли; нам придётся поэтому определять величину аренды и сдачи на наличный, а не на арендующий двор.

	Приходится на 1 надельный двор десятин			% к итогу земли									Всего землепользования (надельная земля + аренда − сдача) %
Группы домохозяев	Надельной пашни	Арендованной земли	Сданной в аренду земли	Надельной			Арендованной			Сданной в аренду			Всего землепользования (надельная земля + аренда − сдача) %
Без раб. скота	05,4	00,3	3,0	016			001,7			052,8			005,5
С 1 гол. раб. скота	06,5	01,6	1,3	014			006,0			017,6			010,3
»С 2 »гол. »раб. »скота	08,5	03,5	0,9	013	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	34	009,5	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	30,1	008,4	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	17,3	012,3	$\left.{\begin{matrix}\ \\\ \\\ \end{matrix}}\right\}$	34,6
»С 3 »гол. »раб. »скота	10,1	05,6	0,8	010			009,5			004,8			010,4
»С 4 »гол. »раб. »скота	12,5	07,4	0,7	011			011,1			004,1			011,9
»С 5 и более ,,»скота	16,1	16,6	0,9	033			062,2			012,3			049,6
Всего	09,3	05,4	1,5	100			100,0			100,0			100,0

Таким образом и здесь мы видим, что чем зажиточнее крестьянство, тем больше оно арендует, несмотря на большую обеспеченность его надельной землёй. И здесь мы видим, что зажиточное крестьянство оттесняет среднее и что роль надельной земли в крестьянском хозяйстве имеет тенденцию уменьшаться на обоих полюсах деревни.

Остановимся подробнее на этих данных об аренде. С ними связаны весьма интересные и важные исследования и рассуждения г. Карышева (цит. «Итоги») и «поправки» к ним г. Н. -она.

Г-н Карышев посвятил особую главу (III) «зависимости аренды от достатка съёмщиков». Общий вывод, к которому он пришёл, состоит в том, что «при прочих равных условиях борьба за съёмную землю склоняется в пользу более состоятельных» (стр. 156). «Дворы, сравнительно более обеспеченные… оттесняют на второй план группу дворов менее обеспеченных» (стр. 154). Мы видим, следовательно, что вывод из общего обзора данных земской статистики получается гот же самый, к которому приводят и изучаемые нами данные. При этом изучение зависимости размеров аренды от размеров надела привело г-на Карышова к тому выводу, что группировка по наделу «затемняет смысл интересующего нас явления» (стр. 139): «большими арендами… пользуются а) менее обеспеченные землёй разряды, но б) более обеспеченные в них группы. Очевидно, здесь мы имеем дело с двумя прямо противоположными влияниями, смешение которых препятствует понять значение каждого» (ib.). Этот вывод разумеется сам собою, если мы последовательно будем проводить точку зрения, различающую группы крестьян по состоятельности: мы видели везде в наших данных, что зажиточное крестьянство перебивает аренду, несмотря на то, что оно лучше наделено землёй. Ясно, что именно зажиточность двора является определяющим фактором при аренде и что этот фактор видоизменяется только, но не перестаёт быть определяющим, с изменением условий надела и условий аренды. Но г. Карышев, хотя и исследовал влияние «достатка», не стоял последовательно на указанной точке зрения, и потому охарактеризовал явление неточно, говоря о прямой зависимости между земельным обеспечением съёмщика и арендой. Это с одной стороны. С другой стороны, оценить всё значение перебивания аренды богатеями помешала г. Карышеву односторонность его исследования. Изучая «вненадельную аренду», он ограничивается тем, что сводит земско-статистические данные об аренде, без отношения к собственному хозяйству съёмщиков. Понятно, что при таком, более формальном, изучении вопрос об отношении аренды к «достатку», о торговом или коммерческом характере аренды не мог быть разрешён. Г-н Карышев, например, имел в руках те же данные по Камышинскому уезду, но он ограничился перепечаткой абсолютных цифр одной аренды (см. приложение № 8, с. XXXVI) и вычислением средних величин аренды на надельный двор (текст, стр. 143). Концентрация аренды в руках зажиточного крестьянства, промышленный характер её, связь её со сдачей земли низшей группой крестьянства, — всё это осталось в стороне. Итак, г. Карышев не мог не заметить, что земско-статистические данные опровергают народническое представление об аренде и показывают вытеснение бедноты зажиточным крестьянством, но он дал неточную характеристику этого явления и, не изучив его со всех сторон, впал в противоречие с этими данными, повторяя старую песенку о «трудовом начале» и т. д. Но и простое уже констатирование экономической розни и борьбы в крестьянстве показалось гг. народникам ересью, и они пустились «исправлять» г. Карышева по-своему. Вот как делает это г. Н. -он, «пользующийся», как он заявляет (стр. 153, прим.), возражениями против г. Карышева со стороны г. Н. Каблукова. В § IX своих «Очерков» г. Н. -он рассуждает об аренде и разных формах её. «Когда во владении крестьянина, — говорит он, — находится земли достаточно настолько, чтобы существовать земледельческим трудом на собственной земле, то он её не арендует» (152). Итак, существование предпринимательства в крестьянской аренде, перебивание её богачами, ведущими торговые посевы, г. Н. -он, не обинуясь, отрицает. Его доказательства? — Никаких абсолютно: теория «народного производства» не доказывается, а декретируется. Против г. Карышова г. Н. -он приводит из земского сборника по Хвалынскому уезду табличку, доказывающую, что «при одинаковой наличности рабочего скота, чем меньше земли в наделе, тем более приходится этот недостаток пополнять арендой» (153)^[25], и ещё: «если крестьяне поставлены в совершенно одинаковые условия по владению скотом, и если у них в хозяйстве есть достаточно рабочих сил, то они снимают тем больше земли, чем меньшим наделом владеют сами» (154). Читатель видит, что подобные «выводы» — простая словесная придирка к неточной формулировке г-на Карышева, что вопрос о связи аренды с достатком г. Н. -он просто заговаривает бессодержательными пустяками. Не ясно ли само собою, что при одинаковой наличности рабочего скота, чем меньше своей земли, тем больше аренды? Об этом нечего и говорить, ибо тут берётся одинаковым именно тот достаток, о различиях в котором идёт речь. Утверждение г-на Н. -она, что крестьяне, имеющие достаточно земли, не арендуют, — этим абсолютно не доказывается, и таблички г-на Н. -она показывают только, что он не понимает приводимых им цифр: приравнивая крестьян по количеству надельной земли, он ещё рельефнее выставляет этим роль «достатка» и перебивание аренды в связи со сдачей земли беднотой (со сдачей тем же зажиточным крестьянам, разумеется)^[26]. Пусть читатель вспомнит приведённые сейчас данные о распределении аренды по Камышинскому уезду; представьте себе, что мы выделили крестьян с «одинаковой наличностью рабочего скота» и, разбивая их на категории по наделу и на подразделения по работникам, заявляем, что чем меньше земли, тем они больше арендуют, и т. п. Разве от такого приёма улетучится группа зажиточного крестьянства? А г. Н. -он своими пустыми фразами достиг именно того, что она улетучилась и он получил возможность повторять старые предрассудки народничества.

Абсолютно непригодный приём г. Н. -она — расчислять аренду крестьян на один двор по группам с 0, 1, 2 и т. д. работниками — повторяет и г. Л. Маресс в книге «Влияние урожаев и хлебных цен и т. д.» (I, 34). Вот маленький примерчик тех «средних», которыми смело пользуется г. Маресс (подобно другим авторам книги, написанной с предвзятой народнической точки зрения). По Мелитопольскому уезду — рассуждает он — на один арендующий двор приходится десятин аренды — 1,6 дес. в дворах без работников муж. пола; 4,4 дес. — в дворах с одним работн.; 8,3 — с двумя; 14,0 — с тремя (с. 34). И заключение — о «приблизительно равномерном подушном распределении аренды»!! Г-н Маресс не счёл нужным посмотреть на действительное распределение аренды по группам дворов разной хозяйственной состоятельности, хотя он мог это узнать и из книги г. В. Постникова и из земских сборников. «Средняя» цифра — 4,4 дес. аренды на 1 аренд. двор в группе дворов с 1 работн. муж. пола получена из сложения таких цифр, как 4 дес. в группе дворов, сеющих 5-10 дес. и имеющих 2-3 гол. раб. скота, — и 38 дес. в группе дворов, сеющих более 50 дес. и имеющих 4 и более голов рабочего скота. (См. Сборник по Мелитопольскому уезду, стр. Г. 10-11.) Неудивительно, что при сложении богачей и бедноты вместе и при делении на число слагаемых можно везде, где угодно, получить «равномерное распределение»!

В действительности по Мелитопольскому уезду 21 % дворов богачей (25 и более дес. посева), при 29,5 % крестьянского населения, имеют, — несмотря на наибольшую обеспеченность их надельной и купчей землёй, — 66,3 % всей арендованной пашни. (Сборник по Мелитопольскому уезду, стр. Б. 190—194.) Наоборот, 40 % дворов бедноты (до 10 дес. посева), при 30,1 % крестьянского населения, имеют, — несмотря на наименьшую их обеспеченность надельной и купчей землёй, — 5,6 % всей арендованной пашни. Как видите, очень похоже на «равномерное подушное распределение»!

Г-н Маресс основывает все свои расчёты относительно крестьянской аренды на «допущении», что «арендующие дворы по преимуществу приходятся на две низшие по обеспеченности группы» (по обеспеченности наделом), что «арендуемая земля имеет среди арендующего населения равномерное подушное (sic!) распределение»; и что «аренда обусловливает переход крестьян из низших по обеспеченности групп в высшие» (34-35). Мы показали уже, что все эти «допущения» г-на Маресса прямо противоречат действительности. На деле всё это обстоит как раз наоборот, и г. Маресс не мог бы не заметить этого, если бы, — трактуя о неравенствах в хозяйственном быте (с. 35), — взял данные о группировке дворов по хозяйственным признакам (а не по владению наделом) и не ограничивался голословным «допущением» народнических предрассудков.

Сравним теперь Камышинский уезд с другими уездами Саратовской губернии. Отношения между группами крестьян везде однородны, как показывают нижеследующие данные по тем 4-м уездам (Вольскому, Кузнецкому, Балашовскому и Сердобскому), в которых соединено, как мы сказали, среднее и зажиточное крестьянство:

*Днепровский уезд Таврической губернии*
	в %% к итогу
Группы домохозяев	Дворов	Населения об. пола	Всего скота	Надельной земли	Аренды	Всего землепользования	Посева
Без раб. скота	024,4	015,7	003,7	014,7	002,1	008,1	004,4
С 1 гол. »скота	029,6	025,3	018,5	023,4	013,9	019,8	019,2
»С 2 и более	046,0	059,0	077,8	061,9	084,0	072,1	076,4
Всего	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0

Следовательно, везде мы видим оттеснение бедноты достаточным крестьянством. Но в Камышинском уезде зажиточное крестьянство и численно больше и богаче, чем в других уездах. Так, в 5-ти уездах губернии (включая и Камышинский) дворы распределяются по раб. скоту так: без раб. скота — 25,3 %; с 1 головой — 25,5 %; с 2 — 20 %; с 3 — 10,8 %; и с 4 и более — 18,4 %, тогда как по Камышинскому уезду, как мы видели, зажиточная группа больше, но зато несостоятельная несколько меньше. Далее, если мы соединим среднее и зажиточное крестьянство, т. е. возьмём дворы с 2 и более головами раб. скота, то получим следующие данные по уездам:

*Приходится на 1 двор, имеющий 2 и более головы рабочего скота*
	Камышинский	Вольский	Кузнецкий	Балашовский	Сердебский
Рабочего скота, голов	03,8	02,6	2,6	03,9	02,6
Всего 0,000»скота, »голов	09,5	05,3	5,7	07,1	05,1
Надельной земли, дес.	12,4	07,9	8,0	09,0	08,0
Арендован. »земли, »дес.	09,5	06,5	40	07,0	05,7
Посева 0,,00»земли, »дес.	17,0	11,7	9,0	13,0	11,0

То есть в Камышинском уезде достаточное крестьянство богаче. Этот уезд принадлежит к наиболее многоземельным: 7,1 дес. надела на 1 ревизскую душу муж. пола против 5,4 дес. по губернии. Следовательно, многоземелье «крестьянства» означает лишь большую численность и большее богатство крестьянской буржуазии.

Заканчивая этим обзор данных по Саратовской губернии, мы считаем необходимым остановиться на вопросе о группировке крестьянских дворов. Как, вероятно, заметил уже читатель, мы отвергаем a limine^[27] группировку по наделу и пользуемся исключительно группировкой по хозяйственной состоятельности (по раб. скоту; по посеву). Необходимо мотивировать такой приём. Группировка по наделу пользуется несравненно большей распространённостью в нашей земской статистике, и в защиту её приводят обыкновенно два следующих, на первый взгляд очень убедительных, довода^[28]. Говорят, во-1-х, что для изучения быта земледельческого крестьянства естественна и необходима группировка по земле. — Такой довод игнорирует существенную особенность русской жизни, именно: несвободный характер надельного землевладения, которое носит, в силу закона, уравнительный характер и мобилизация которого до последней степени стеснена. Весь процесс разложения земледельческого крестьянства в том и состоит, что жизнь обходит эти юридические рамки. Пользуясь группировкой по наделу, мы складываем вместе бедняка, который сдаёт землю, и богача, который арендует или покупает землю; — бедняка, который забрасывает землю, и богача, который «собирает» землю; — бедняка, который ведёт самое плохое хозяйство с ничтожным количеством скота, и богача, который имеет много скота, удобряет землю, вводит улучшения и пр. и пр. Мы складываем, другими словами, сельского пролетария с представителями сельской буржуазии. Получаемые от такого сложения «средние» затушёвывают разложение и являются потому чисто фиктивными^[29]. Описанные нами выше комбинационные таблицы саратовских статистиков дают возможность наглядно показать непригодность группировки по наделу. Возьмём, напр., категорию безнадельных крестьян в Камьшшнском уезде (см. «Свод», с. 450 и сл., Сборник по Камышинскому уезду, т. XI, с. 174 и сл.). Составитель «Свода», характеризуя эту категорию, называет её посев «весьма незначительным» («Введение», с. 45), т. е. относит её к бедноте. Возьмём таблицы. «Средний» посев этой категории — 2,9 дес. на двор. Но взгляните, как образовалась такая «средняя»: от сложения вместе крупных посевщиков (по 18 дес. на двор в группе с 5 и более головами рабочего скота; дворов этой группы во всей категории около ⅛, но у них около половины всего посева категории) — и бедноты, безлошадных, с 0,2 дес. посева на двор! Возьмите дворы с батраками. Всего в категории их очень мало — 77, т. е. 2,5 %. Но из этих 77-60 в высшей группе, сеющей по 18 дес. на двор, и в ней дворы с батраками составляют уже 24,5 %. Ясно, что мы затушёвываем разложение крестьян, изображаем неимущее крестьянство в лучшем свете, чем оно есть в действительности (от прибавления к нему богачей и от вычисления средних), а зажиточное крестьянство, наоборот, изображаем менее сильным, ибо в категории многонадельных вместе с большинством состоятельных входят и несостоятельные (известно, что и в многонадельных общинах всегда есть несостоятельные). Нам ясна теперь неправильность и второго довода в защиту группировки по наделу. Говорят, что при такой группировке мы получаем всегда правильное повышение признаков состоятельности (количество скота, посева и пр.) с повышением размеров надела. — Факт бесспорный, ибо надельная земля является одним из важнейших факторов благосостояния. Поэтому в многонадельном крестьянстве оказывается всегда больше представителей крестьянской буржуазии, а от этого и «средние» цифры для всей категории по наделу повышаются. Однако из всего этого никак ещё нельзя вывести правильности такого приёма, который сливает сельскую буржуазию и сельский пролетариат.

Заключаем: ограничиваться группировкой по наделу при обработке подворных данных о крестьянстве не следует. Экономическая статистика необходимо должна положить в основание группировки размеры и типы хозяйства. Признаки для различения этих типов должны быть взяты сообразно с местными условиями и формами земледелия; если при экстенсивном зерновом хозяйстве можно ограничиться группировкой по посеву (или по рабочему скоту), то при других условиях необходимо принять в расчёт посев промышленных растений, техническую обработку сельскохозяйственных продуктов, посев корнеплодов или кормовых трав, молочное хозяйство, огородничество и т. д. Когда крестьянство соединяет в широких размерах и земледельческие и промысловые занятия, — необходима комбинация двух указанных систем группировки, т. е. группировки по размерам и типам земледелия и группировки по размерам и типам «промыслов». Вопрос о приёмах сводки подворных записей о крестьянском хозяйстве вовсе не такой узко специальный и второстепенный вопрос, как можно бы думать с первого взгляда. Напротив, не будет никакого преувеличения сказать, что в настоящее время это — основной вопрос земской статистики. Полнота подворных сведений и техника их собирания^[30] достигли высокой степени совершенства, но вследствие неудовлетворительной сводки масса драгоценнейших сведений прямо-таки теряется, и исследователь получает в своё распоряжение только «средние» цифры (по общинам, волостям, разрядам крестьян, по величине надела и т. д.). А эти «средние», как мы уже видели и увидим ниже, зачастую совершенно фиктивны.

IV. Земско-статистические данные
по Пермской губернии

Перенесем теперь наш обзор земско-статистических данных в губернию, находящуюся в совершенно отличных условиях: Пермскую. Берем Красноуфимский уезд, по которому мы имеем группировку дворов по размеру земледельческого хозяйства^[31]. Вот общие данные о земледельческой части уезда (23 574 двора — 129 439 душ об. пола).

Группы домохозяев	% дворов	% населения обоего пола	посева на 1 двор, десят.	% ко всему количеству посева			На 1 двор скота		% ко всему количеству скота
Группы домохозяев	% дворов	% населения обоего пола	посева на 1 двор, десят.	% ко всему количеству посева			рабочего	всего в перев. на крупный	% ко всему количеству скота
Не обрабатывающие земли	10,2	6,5	—	—	8,9		0,3	0,9	1,7	15,4
Обраб. до 5 д.	30,3	24,8	1,7	8,9	8,9		1,2	2,3	13,7	15,4
“ 5-10 “	27,0	26,7	4,7	22,4			2,1	4,7	24,5
“ 10-20 “	22,4	27,3	9,0	35,1		68,7	3,5	7,8	33,8		60,1
“ 20-50 “	9,4	13,5	17,8	28,9	33,6		6,1	12,8	23,2	26,3
“ Свыше 50 “	0,7	1,2	37,3	4,7	33,6		11,2	22,4	3,1	26,3
Всего	100	100	5,8	100			2,4	5,2	100

И здесь, следовательно, несмотря на значительно меньшие размеры посева, мы видим те же самые отношения между группами, ту же концентрацию посева и скота в руках небольшой группы зажиточного крестьянства. Отношение между землевладением и действительным хозяйственным пользованием землей оказывается и здесь таким же, как в знакомых уже нам губерниях^[32].

Проценты к итогу

Группы домохозяев	Дворов	Населен. обоего пола	земли
Группы домохозяев	Дворов	Населен. обоего пола	Надельной	Арендованной	Сданной	Всего землепользования
Не обрабатыв. земли	10,2	6,5	5,7	0,7	21,0	1,6
Обрабатыв. до 5 дес.	30,3	24,8	22,6	6,3	46,0	10,7
“ 5-10 “	27,0	26,7	26,0	15,9	19,5	19,8
“ 10-20 “	22,4	27,3	28,3	33,7	10,3	32,8
“ 20-50 “	9,4	13,5	15,5	36,4	2,9	29,8
“ более 50 “	0,7	1,2	1,9	7,0	0,3	5,3
Всего	100	100	100	100	100	100

То же перебивание аренды наиболее обеспеченным зажиточным крестьянством; тот же переход надельной земли (посредством сдачи) от несостоятельного крестьянства к состоятельному, то же уменьшение роли надельной земли, происходящее в двух различных направлениях, на обоих полюсах деревни. Чтобы читатель мог конкретнее представить себе эти процессы, приводим данные об аренде в более подробном виде:

Группы домохозяев	На один двор		% двор., арендующих пашни	На 1 аренд. двор пашни, дес.	% двор., арендующих покосы	На 1 арендующ. двор покоса, дес.
Группы домохозяев	Душ. обоего пола	Надельной земли	% двор., арендующих пашни	На 1 аренд. двор пашни, дес.	% двор., арендующих покосы	На 1 арендующ. двор покоса, дес.
Не обрабатыв. земли	3,51	9,8	0,0	0,7	7,0	27,8
Обрабат. до 5 дес.	4,49	12,9	19,7	1,0	17,7	31,2
Обрабат. до 5 дес.	4,49	12,9	19,7	1,0	17,7	31,2
“ 5-10 “	5,44	17,4	34,2	1,8	40,2	39,0
“ 10-20 “	6,67	21,8	61,1	4,4	61,4	63,0
“ 20-50 “	7,86	28,8	87,3	14,2	79,8	118,2
“ более 50 “	9,25	44,6	93,2	40,2	86,6	261,0
Всего	5,49	17,4	37,7	6,0	38,9	65,0

В высших группах крестьянства (концентрирующих, как мы знаем, наибольшую долю аренды) аренда носит, следовательно, явный промышленный, предпринимательский характер, вопреки общераспространенному мнению экономистов-народников.

Переходим к данным о наемном труде, которые особенно ценны по этому уезду вследствие их полноты (именно: присоединены данные о найме поденных рабочих):

Группы хозяйств	Число работников муж. пола на 1 двор	Число хозяйств, нанимающих рабочих				% хозяйств, нанимающих рабочих
Группы хозяйств	Число работников муж. пола на 1 двор	сроковых	на косьбу	на жатву	на молотьбу	сроковых	на косьбу	на жатву	на молотьбу
Не обрабатыв.	0,6	4	16	—	—	0,15	0,6	—	—
Обраб. до 5 д.	1,0	51	364	340	655	0,7	5,1	4,7	9,2
“ 5-10 “	1,2	268	910	1385	1414	4,2	14,3	20,1	22,3
“ 10-20 “	1,5	940	1440	2325	1371	17,7	27,2	43,9	25,9
“ 20-50 “	1,7	1107	1043	1542	746	50,0	47,9	69,6	33,7
“ более 50 “	2,0	143	111	150	77	83,1	64,5	87,2	44,7
Всего	1,2	2513	3884	5742	4263	10,6	16,4	24,3	18,8

Мы видим здесь наглядное опровержение того мнения саратовских статистиков, будто наем поденных рабочих не является характерным признаком силы или слабости хозяйства. Напротив, это — в высшей степени характерный признак крестьянской буржуазии. По всем видам поденного найма мы наблюдаем повышение процента нанимающих хозяев вместе с повышением состоятельности, несмотря на то, что наиболее состоятельное крестьянство наилучше обеспечено и семейными рабочими. Семейная кооперация и здесь является базисом капиталистической кооперации. Далее, мы видим, что число хозяйств, нанимающих поденщиков, превышает число хозяйств, нанимающих сроковых рабочих, в 21/2 раза (в среднем по уезду) — берем наем поденщиков на жатву; статистики не дали, к сожалению, общего числа хозяйств, нанимающих поденщиков, хотя эти сведения и имелись. В трех высших группах из 7679 дворов нанимают батраков 2190 дворов, а поденщиков на жатву — 4017 дворов, т. е. большинство крестьян зажиточной группы. Разумеется, наем поденщиков — вовсе не особенность Пермской губернии, и если мы видели выше, что в зажиточных группах крестьянства нанимают батраков от 2 до 6 и 9 десятых всего числа хозяев этих групп, то отсюда прямой вывод следующий. Большинство зажиточных крестьянских дворов пользуется наемным трудом в тех или других формах. Необходимым условием существования зажиточного крестьянства является образование контингента батраков и поденщиков. Наконец, чрезвычайно интересно отметить, что отношение числа хозяйств, нанимающих поденщиков, к числу хозяйств, нанимающих батраков, понижается от низших групп крестьянства к высшим. В низших группах число хозяйств, нанимающих поденщиков, всегда превышает, и во много раз, число хозяйств, нанимающих батраков. Наоборот, в высших группах число хозяйств, нанимающих батраков, оказывается иногда даже большим, чем число хозяйств, нанимающих поденщиков. Этот факт явно указывает на образование в высших группах крестьянства настоящих батрацких хозяйств, основанных на постоянном употреблении наемного труда; наемный труд распределяется равномернее по временам года, и получается возможность обходиться без более дорогого, без более хлопотливого найма поденщиков. Приведем кстати сведения о наемном труде по Елабужскому уезду Вятской губ. (зажиточное крестьянство здесь слито с средним).

Группы домохозяев	Дворов		Душ об. пола	Наемных работников				Всего скота	Надельной пашни	% дворов
	Дворов		Душ об. пола	Срочных		Подельных		Всего скота	Надельной пашни	арендующих	сдающих землю
	Число	%	%	Число	%	Число	%	%	%	арендующих	сдающих землю
Безлошадн.	4258	12,7	8,3	56	3,2	16031	10,6	1,4	5,5	7,9	42,3
С 1 лошад.	12851	38,2	33,3	218	12,4	28015	18,6	24,5	27,6	23,7	21,8
Многолош.	16484	49,1	58,4	1481	84,4	106318	70,8	74,1	66,9	35,3	9,1
Всего	33593	100	100	1755	100	150364	100	100	100	27,4	18,1

Если допустить, что каждый поденщик работает по одному месяцу (28 дней), то окажется, что число поденщиков втрое выше числа сроковых рабочих. Отмечаем мимоходом, что и в Вятской губернии мы видим знакомые уже нам отношения между группами и по найму рабочих и по аренде и сдаче земли.

Весьма интересны подворные данные об удобрении земли, приводимые пермскими статистиками. Вот результат обработки этих данных:

Группы домохозяев	% хозяйств, вообще вывозящих навоз	Вывозилось возов навоза на 1 двор (вывозящий)
Обрабатывающие до 5 дес.	33,9	80
“ 5-10 “	66,2	116
“ 10-20 “	70,3	197
“ 20-50 “	76,9	358
“ свыше 50 “	84,3	732
Всего	51,7	176

Таким образом, и здесь мы видим глубокое различие в системе и способе хозяйства у бедноты и у зажиточных крестьян. И такое различие должно быть везде, ибо зажиточное крестьянство везде сосредоточивает в своих руках большую часть крестьянского скота и имеет больше возможности расходовать свой труд на улучшение хозяйства. Поэтому, если мы знаем, например, что пореформенное «крестьянство» в одно и то же время и создавало контингент безлошадных и бесскотных дворов и «возвышало сельскохозяйственную культуру», переходя к удобрению земли (подробно описываемому г-ном В. В. в его «Прогрессивных течениях в крестьян, хоз.», стр. 123—160 и сл.), то это с полной ясностью указывает нам, что «прогрессивные течения» знаменуют просто-напросто прогресс сельской буржуазии. Еще явственнее сказывается это на распределении улучшенных сельскохозяйственных орудий, о которых есть тоже данные в пермской статистике. Данные эти однако собраны не по всей земледельческой части уезда, а лишь по 3-му, 4-му и 5-му районам его, обнимающим 15 076 дворов из 23 574. Улучшенные орудия зарегистрированы следующие: веялок 1049, сортировок 225 и молотилок 354, всего 1628. Распределение по группам таково:

Группы домохозяев	На 100 хозяйств приходится улучшенных орудий	Всего улучшенных орудий	% к итогу числа улучшенных орудий
Не обрабатывающие	0,1	2	0,1
Обрабатыв. до 5 дес.	0,2	10	0,6
“ 5-10 “	1,8	60	3,7
“ 10-20 “	9,2	299	18,4
“ 20-50 “	50,4	948	58,3	77,2
“ более 50 “	180,2	309	18,9	77,2
Всего	10,8	1628	100

Еще иллюстрация к тому «народническому» положению г-на В. В., будто улучшенными орудиями пользуются «все» крестьяне!

Данные о «промыслах» позволяют нам на этот раз выделить два основных типа «промыслов», знаменующие 1) превращение крестьянства в сельскую буржуазию (владение торгово-промышленным заведением) и 2) превращение крестьянства в сельский пролетариат (продажа рабочей силы, так называемые «земледельческие промыслы»). Вот распределение по группам этих «промышленников» диаметрально противоположного типа^[33]:

Группы домохозяев	На 100 хозяев приходится торгово-промышленных заведений	Распределение торгово-пром. заведений по группам в % к итогу		% хозяйств с земледельческими промыслами
Не обрабатывающие	0,5	1,7		52,3
Обрабатыв. до 5 дес.	1,4	14,3		26,4
“ 5-10 “	2,4	22,1		5,0
“ 10-23 “	4,5	34,3	61,9	1,4
“ 20-50 “	7,2	23,1		0,3
“ более 50 “	18,0	4,5		—
Всего	2,9	100		16,2

Сопоставление этих данных с данными о распределении посева и о найме рабочих показывает нам опять-таки, что разложение крестьянства создает внутренний рынок для капитализма.

Мы видим также, как глубоко извращается действительность, когда самые разнородные типы занятий сливаются в одну кучу под именем «промыслов», или «заработков», когда «соединение земледелия с промыслами» изображается (как, например, у гг. В. В. и Н. -она) как нечто само себе равное, однородное и исключающее капитализм.

Укажем в заключение на однородность данных по Екатеринбургскому уезду. Если мы выделим из 59 709 дворов уезда безземельных (14 601 двор), имеющих только покос (15 679 дворов) и запускающих весь надел (1612 дворов), то получим об остальных 27 817 дворах такие данные: 20 тыс. дворов несеющих и малосеющих (до 5 дес.) имеют всего 41 тыс. десятин посева из 124 тыс. дес, т. е. менее 1/3. Напротив, 2859 зажиточных дворов (с посевом более 10 дес.) имеют 49 751 дес. посева, имеют 53 тыс. дес. аренды из всего количества 67 тыс. дес. (в том числе 47 тыс. дес. из 55 тыс. дес. арендованных крестьянских земель). Распределение двух противоположных типов «промыслов», а равно и дворов с батраками, оказывается по Екатеринбургскому уезду вполне однородным с распределением этих показателей разложения по Красноуфимскому уезду.

↑ Нижеследующие данные относятся большею частью к трём северным материковым уездам Таврической губ.: Бердянскому, Мелитопольскому и Днепровскому, или же к одному последнему.
↑ Г-н Постников справедливо замечает, что в действительности различил между группами по величине денежного дохода от земли гораздо значительнее, ибо в расчётах принята 1) одинаковая урожайность и 2) одинаковая цена сбываемого хлеба. На деле же зажиточные крестьяне имеют лучшие урожаи и выгоднее продают хлеб.
↑ Заметим, что сравнительно значительное количество купчей земли у несеющих объясняется тем, что в эту группу вошли лавочники, владельцы промышленных заведений и проч. Смешение подобных «крестьян» с земледельцами составляет обычный недостаток земско-статистических данных. Мы будем ещё говорить об этом недостатке ниже.
↑ Перевозочный инвентарь — брички, телеги, фургоны и т. п. Пахотный — плуги, буккеры (скоропашки) и проч.
↑ «Сборник стат. свед. по Мелитопольскому уезду». Симферополь, 1885 г. (Т. 1. «Сборник стат. свед. по Таврической губ.»), — «Сборник стат. свед. по Днепровскому уезду». Т. II. Симф. 1888 г.
↑ «Земская статистика с неоспоримой ясностью показывает, что чем более размер крестьянского хозяйства, тем менее на данную площадь пахотной земли содержится инвентаря, рабочих людей и рабочего скота» (стр. 162 назв. соч.).
Интересно отметить, как отразился этот закон в рассуждениях г-на В. В. В цитированной выше статье («Вестн. Евр.», 1884, № 7) он делает такое сопоставление: в центральной чернозёмной полосе на одну крестьянскую лошадь приходится 5-7-8 дес. пашни, тогда как «по правилам трёхпольного севооборота» полагается 7-10 дес. («Календарь» Баталина). «Следовательно, на обезлошадение части населения этой области России нужно смотреть до известной степени как на восстановление нормального отношения между количеством рабочего скота и площадью, подлежащей обработке» (стр. 346 в указанной статье). Итак, разорение крестьянства ведёт к прогрессу сельского хозяйства. Если бы г. В. В. обратил внимание не только на агрономическую, но и на общественно-хозяйственную сторону этого процесса, то он мог бы увидеть, что это есть прогресс капиталистического земледелия, так как «восстановление нормального отношения» рабочего скота и пашни достигается либо помещиками, заводящими свои инвентарь, либо крупными посевщиками из крестьян, т. е. крестьянской буржуазией.
↑ Англия — классическая страна земледельческого капитализма. И в этой стране 40,8 % фермеров не имеют наёмных рабочих 68,1 % фермеров имеют не более 2-х рабочих, 82 % фермеров имеют не более 4-х рабочих (Янсон. «Сравнительная статистика», т. II, стр. 22-23. Цитировано по Каблукову: «Вопрос о рабочих в сельском хозяйстве», стр. 16) Но хорош был бы экономист, который бы забыл о массе нанимающихся подённо сельских пролетариев, как бродячих, так и оседлых, т. е. находящих «заработки» в своих деревнях.
↑ Пользуясь сама «очень многочисленными» сельскими кассами и ссудо-сберегательными товариществами, которые приносят «существенную помощь» «крестьянам с достатком». «Крестьяне маломощные поручителей за себя не находят и ссудами не пользуются» (стр. 368 цит. соч.)
↑ По Мелитопольскому уезду из 13 789 дворов этой группы лишь 4218 обрабатывают землю сами, а 9201 — спрягаются. По Днепровскому, из 8234 дворов 4029 обрабатывают землю сами, а 3835 — спрягаются. См. земско-статистические сборники по Мелитопольскому уезду (стр. Б. 195) и по Днепровскому (стр. Б. 123).
↑ Г-н В. В. в указанной статье много рассуждает о супряге, как «принципе кооперации» и т. д. Это ведь так просто, в самом деле замолчать тот факт, что крестьянство распадается на резко различные группы, что супряга есть кооперация падающих хозяйств, вытесняемых крестьянской буржуазией, и затем толковать «вообще» о «принципе кооперации», — вероятно, о кооперации между сельским пролетариатом и сельской буржуазией!
↑ Данные из земско-статистического сборника. Они относятся ко всему уезду, включая селения, не причисленные к волостям. Данные графы: «всё землепользование группы» вычислены мною; сложено количество земли надельной, арендованной и купчей и вычтена земля, сданная в аренду.
↑ Совершенно аналогичны данные и по Мелитопольскому и Бердянскому уездам.
↑ Г-н Постников приводит интересный пример подобной же ошибки земских статистиков. Отмечая факт коммерческого хозяйства зажиточных: крестьян и требование ими земли, он указывает, что «земские статистики, видимо считая такие проявления в крестьянской жизни чем-то незаконным, караются умалить их» и доказать, что аренда определяется не конкуренцией богачей, а нуждой крестьян в земле. Составитель «Памятной книжки Таврической губ.» (1889), г. Вернер, чтобы доказать это, группировал по величине надела крестьян всей Таврической губ., взяв группу крестьян с 1-2 работниками и 2-3 штуками рабочего скота. Оказалось, что в пределах этой группы с расширением размеров надела понижается количество арендующих дворов и арендуемой земли. Понятно, что подобный приём ровно ничего не доказывает, ибо взяты только крестьяне с одинаковым количеством рабочего скота и опущены именно крайние группы. Вполне естественно, что при равенстве в количестве рабочего скота должен быть равен и размер обрабатываемой земли, а, следовательно, чем меньше надел, тем больше аренда. Вопрос состоит именно в том, как распределяется аренда между дворами с неравным количеством рабочего скота, инвентаря и т. д.
↑ Говорят обыкновенно, что данные о Новороссии не позволяют делать общих выводов, вследствие особенностей этой местности. Мы не отрицаем, что разложение земледельческого крестьянства здесь сильнее, чем в остальной России, но из дальнейшего будет видно, что особенность Новороссии вовсе не так велика, как иногда думают.
↑ «Любопытно», — писал г. Н. -он, что г. Постников «проектирует 60-десятинные крестьянские хозяйства». Но «раз сельское хозяйство попало в руки капиталистов», то производительность труда может «завтра» ещё повыситься, «60-десятинные хозяйства надо будет (!) обращать в 200- или 300-десятинные». Видите, как это просто: так как сегодняшней мелкой буржуазии в нашей деревне грозит завтра крупная, — поэтому г. Н. -он не хочет знать ни сегодняшней мелкой, ни завтрашней крупной!
↑ «Сборник стат. свед. по Самарской губ. Т. VII, Новоузенский уезд». Самара, 1890 г. Однородная группировка дана и по Николаевскому уезду (т. VI, Самара, 1889), но сведения здесь гораздо менее подробны. В «Сводном сборнике по Самарской губ.» (т. VIII, вып. 1, Самара, 1892) дана лишь группировка по наделу, о неудовлетворительности которой мы будем говорить ниже.
↑ Интересно, что из этих же данных г. В. В. («Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве». СПБ. 1892, с. 225) выводил движение «крестьянской массы» к замене отсталых орудий усовершенствованными (с 254). Приём получения этого, совершенно ложного, вывода очень простой: г. В. В. взял из земского сборника итоговые данные, не потрудившись заглянуть в таблицы, показывающие распределение орудий! Прогресс капиталистов-фермеров (состоящих членами общины), употребляющих машины для удешевления производства товара-хлеба, превращён одним почерком пера в прогресс «крестьянской массы». И г. В. В., не стесняясь, писал: «Хотя машины приобретаются зажиточными хозяевами, но пользуются ими все (sic!!) крестьяне» (221). Комментарии излишни.
↑ К продаже рабочей силы мы приравниваем то, что статистики называют «земледельческими промыслами» (местными и отхожими). Что под этими «промыслами» разумеется батрачество и подёнщина, это ясно из таблицы промыслов («Сводный сборник по Самарской губ.», т. VIII): из 14063 мужчин, занятых «сельскохозяйственными промыслами», — батраков и подёнщиков (считая пастухов и пахарей) — 13 297 человек.
↑ Новоузенский уезд, взятый нами для иллюстрации, показывает особенную «живучесть общины» (по терминологии г. В. В. и К°), из таблички «Сводного сборника» (с. 26) мы видим, что в нём 60 % общин переделяли землю, тогда как в других уездах только 11-23 % (по губернии 13,8 % общин).
↑ По другим 4-м уездам губернии группировка по рабочему скоту сливает среднее и зажиточное крестьянство. См. «Свод статистических сведений по Саратовской губ.» с. I. Саратов, 1888. Б. Комбинационные таблицы у саратовских статистиков построены так: все домохозяева разбиты на 6 категорий по надельной земле, каждая категория на 6 групп по рабочему скоту и каждая группа на 4 подразделения по числу работников муж. пола. Итоги подведены только по категориям, так что по группам приходится делать подсчёт самому. О значении такой таблицы скажем ниже.
↑ Заметим, что, группируя дворы по состоятельности или по размеру хозяйства, мы всегда получаем больший состав семьи в зажиточных слоях крестьянства. Это явление указывает на связь крестьянской буржуазии с крупными семьями, получающими большее количество наделов; — отчасти и наоборот: оно свидетельствует о меньшем стремлении к разделам у зажиточного крестьянства. Не следует однако преувеличивать значение многосемейности зажиточных крестьян, которые, как видно из наших данных, прибегают в наибольшем размере к найму рабочих. «Семейная кооперация», о которой любят толковать наши народники, является таким образом базисом капиталистической кооперации.
↑ основание. Ред.
↑ Говорим «обработка», потому что собираются сведения о промыслах крестьян при подворных переписях очень обстоятельные и подробные.
↑ Всего по уезду сдаётся 61639 дес. пашни, т. е. около ⅙ всей надельной пашни (377305 десятин).
↑ Совершенно такую же табличку дают статистики и по Камышинскому уезду. «Сборник стат. свед. по Сарат. губ.», т. XI. Камышинский уезд, стр. 249 и сл. Поэтому мы вполне можем пользоваться данными по взятому нами уезду.
↑ На то, что приводимые г. Н. -оном данные побивают его выводы, указал уже г. П. Струве в своих «Критических заметках».
↑ сразу же. Ред.
↑ См., например, введения к «Своду» по Саратовской губ., к «Сводному сборнику» по Самарской губ., и «Сборнику» оценочных сведений по 4-м уездам Воронежской губ. и другие земско-статистические издания.
↑ Пользуемся редким случаем отметить свою солидарность с мнением г. В. В., который приветствовал в своих журнальных статьях 1885 и последующих годов «новый тип земско-статистических изданий», именно комбинационные таблицы, позволяющие группировать подворные сведения не по наделу только, но и по хозяйственной состоятельности. «Необходимо, — писал тогда г. В. В., — цифровые данные приурочивать не к такому конгломерату разнообразнейших экономических групп крестьян, как село или община, а к самим этим группам» (В. В. «Новый тип местно-стат. издания», стр. 189 и 190 в «Северном Вестнике» 1885 г., № 3. Цитировано в «Введении» к «своду» по Саратовской губ., стр. 36). К величайшему сожалению, г. В. В. ни в одной из своих позднейших работ не попытался взглянуть на данные о разных группах крестьянства и даже замолчал, как мы видели, фактическую часть книги г. В. Постникова, который едва ли не впервые попробовал разработать данные о разных группах крестьянства, а не о «конгломератах разнообразнейших групп». Отчего бы это?
↑ О технике земских переписей смотри, кроме вышеназванных изданий, статью г. Фортунатова в I томе «Итогов земской статистики» Образцы подворных карточек напечатаны в «Введении» к «Сводному сборнику по Самарской губ.» и к «Своду» по Сарат. губ., в «Сборнике стат. свед. по Орловской губ.» (т. II., Елецкий у.), в «Материалах для статистики Красноуфимского уезда Пермской губ.». Вып. IV. Особенной полнотой отличается пермская карточка.
↑ «Материалы для статистики Красноуфимского уезда Пермской губ.». Вып. III. Таблицы. Казань, 1894. Для сравнения мы приведем ниже главные данные и по Екатеринбургскому уезду, по которому дана такая же группировка. «Сборник стат. свед. по Екатеринбургскому уезду Пермской губ.». Изд. Екат. уездного земства. Екатеринбург, 1891.
↑ Всего надельной земли у этих крестьян (всех групп) — 410 428 дес, т. е. в «среднем» на 1 двор 17,5 дес. Затем арендуют крестьяне пашни 53 882 дес. и покосов 597 180 дес, а всего, следовательно, 651 062 дес. (дворов, арендующих пашню, — 8903, а арендующих покос, — 9167) и сдают надельной земли: пашни — 50 548 дес. (8553 хозяина) и покосов — 7186 дес. (2180 хозяев), всего 57 734 дес.
↑ «Земледельческие промыслы» выделены тоже лишь по 3-м последним районам. Торгово-промышленных заведений всего 692, именно: 132 водяные мельницы, 16 маслобоек, 97 смолокурен и дегтярен, 283 «кузницы и др.» и 164 «лавки, трактиры и пр.».

[1] Нижеследующие данные относятся большею частью к трём северным материковым уездам Таврической губ.: Бердянскому, Мелитопольскому и Днепровскому, или же к одному последнему.

[2] Г-н Постников справедливо замечает, что в действительности различил между группами по величине денежного дохода от земли гораздо значительнее, ибо в расчётах принята 1) одинаковая урожайность и 2) одинаковая цена сбываемого хлеба. На деле же зажиточные крестьяне имеют лучшие урожаи и выгоднее продают хлеб.

[3] Заметим, что сравнительно значительное количество купчей земли у несеющих объясняется тем, что в эту группу вошли лавочники, владельцы промышленных заведений и проч. Смешение подобных «крестьян» с земледельцами составляет обычный недостаток земско-статистических данных. Мы будем ещё говорить об этом недостатке ниже.

[4] Перевозочный инвентарь — брички, телеги, фургоны и т. п. Пахотный — плуги, буккеры (скоропашки) и проч.

[5] «Сборник стат. свед. по Мелитопольскому уезду». Симферополь, 1885 г. (Т. 1. «Сборник стат. свед. по Таврической губ.»), — «Сборник стат. свед. по Днепровскому уезду». Т. II. Симф. 1888 г.

[6] «Земская статистика с неоспоримой ясностью показывает, что чем более размер крестьянского хозяйства, тем менее на данную площадь пахотной земли содержится инвентаря, рабочих людей и рабочего скота» (стр. 162 назв. соч.).
Интересно отметить, как отразился этот закон в рассуждениях г-на В. В. В цитированной выше статье («Вестн. Евр.», 1884, № 7) он делает такое сопоставление: в центральной чернозёмной полосе на одну крестьянскую лошадь приходится 5-7-8 дес. пашни, тогда как «по правилам трёхпольного севооборота» полагается 7-10 дес. («Календарь» Баталина). «Следовательно, на обезлошадение части населения этой области России нужно смотреть до известной степени как на восстановление нормального отношения между количеством рабочего скота и площадью, подлежащей обработке» (стр. 346 в указанной статье). Итак, разорение крестьянства ведёт к прогрессу сельского хозяйства. Если бы г. В. В. обратил внимание не только на агрономическую, но и на общественно-хозяйственную сторону этого процесса, то он мог бы увидеть, что это есть прогресс капиталистического земледелия, так как «восстановление нормального отношения» рабочего скота и пашни достигается либо помещиками, заводящими свои инвентарь, либо крупными посевщиками из крестьян, т. е. крестьянской буржуазией.

[7] Англия — классическая страна земледельческого капитализма. И в этой стране 40,8 % фермеров не имеют наёмных рабочих 68,1 % фермеров имеют не более 2-х рабочих, 82 % фермеров имеют не более 4-х рабочих (Янсон. «Сравнительная статистика», т. II, стр. 22-23. Цитировано по Каблукову: «Вопрос о рабочих в сельском хозяйстве», стр. 16) Но хорош был бы экономист, который бы забыл о массе нанимающихся подённо сельских пролетариев, как бродячих, так и оседлых, т. е. находящих «заработки» в своих деревнях.

[8] Пользуясь сама «очень многочисленными» сельскими кассами и ссудо-сберегательными товариществами, которые приносят «существенную помощь» «крестьянам с достатком». «Крестьяне маломощные поручителей за себя не находят и ссудами не пользуются» (стр. 368 цит. соч.)

[9] По Мелитопольскому уезду из 13 789 дворов этой группы лишь 4218 обрабатывают землю сами, а 9201 — спрягаются. По Днепровскому, из 8234 дворов 4029 обрабатывают землю сами, а 3835 — спрягаются. См. земско-статистические сборники по Мелитопольскому уезду (стр. Б. 195) и по Днепровскому (стр. Б. 123).

[10] Г-н В. В. в указанной статье много рассуждает о супряге, как «принципе кооперации» и т. д. Это ведь так просто, в самом деле замолчать тот факт, что крестьянство распадается на резко различные группы, что супряга есть кооперация падающих хозяйств, вытесняемых крестьянской буржуазией, и затем толковать «вообще» о «принципе кооперации», — вероятно, о кооперации между сельским пролетариатом и сельской буржуазией!

[11] Данные из земско-статистического сборника. Они относятся ко всему уезду, включая селения, не причисленные к волостям. Данные графы: «всё землепользование группы» вычислены мною; сложено количество земли надельной, арендованной и купчей и вычтена земля, сданная в аренду.

[12] Совершенно аналогичны данные и по Мелитопольскому и Бердянскому уездам.

[13] Г-н Постников приводит интересный пример подобной же ошибки земских статистиков. Отмечая факт коммерческого хозяйства зажиточных: крестьян и требование ими земли, он указывает, что «земские статистики, видимо считая такие проявления в крестьянской жизни чем-то незаконным, караются умалить их» и доказать, что аренда определяется не конкуренцией богачей, а нуждой крестьян в земле. Составитель «Памятной книжки Таврической губ.» (1889), г. Вернер, чтобы доказать это, группировал по величине надела крестьян всей Таврической губ., взяв группу крестьян с 1-2 работниками и 2-3 штуками рабочего скота. Оказалось, что в пределах этой группы с расширением размеров надела понижается количество арендующих дворов и арендуемой земли. Понятно, что подобный приём ровно ничего не доказывает, ибо взяты только крестьяне с одинаковым количеством рабочего скота и опущены именно крайние группы. Вполне естественно, что при равенстве в количестве рабочего скота должен быть равен и размер обрабатываемой земли, а, следовательно, чем меньше надел, тем больше аренда. Вопрос состоит именно в том, как распределяется аренда между дворами с неравным количеством рабочего скота, инвентаря и т. д.

[14] Говорят обыкновенно, что данные о Новороссии не позволяют делать общих выводов, вследствие особенностей этой местности. Мы не отрицаем, что разложение земледельческого крестьянства здесь сильнее, чем в остальной России, но из дальнейшего будет видно, что особенность Новороссии вовсе не так велика, как иногда думают.

[15] «Любопытно», — писал г. Н. -он, что г. Постников «проектирует 60-десятинные крестьянские хозяйства». Но «раз сельское хозяйство попало в руки капиталистов», то производительность труда может «завтра» ещё повыситься, «60-десятинные хозяйства надо будет (!) обращать в 200- или 300-десятинные». Видите, как это просто: так как сегодняшней мелкой буржуазии в нашей деревне грозит завтра крупная, — поэтому г. Н. -он не хочет знать ни сегодняшней мелкой, ни завтрашней крупной!

[16] «Сборник стат. свед. по Самарской губ. Т. VII, Новоузенский уезд». Самара, 1890 г. Однородная группировка дана и по Николаевскому уезду (т. VI, Самара, 1889), но сведения здесь гораздо менее подробны. В «Сводном сборнике по Самарской губ.» (т. VIII, вып. 1, Самара, 1892) дана лишь группировка по наделу, о неудовлетворительности которой мы будем говорить ниже.

[17] Интересно, что из этих же данных г. В. В. («Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве». СПБ. 1892, с. 225) выводил движение «крестьянской массы» к замене отсталых орудий усовершенствованными (с 254). Приём получения этого, совершенно ложного, вывода очень простой: г. В. В. взял из земского сборника итоговые данные, не потрудившись заглянуть в таблицы, показывающие распределение орудий! Прогресс капиталистов-фермеров (состоящих членами общины), употребляющих машины для удешевления производства товара-хлеба, превращён одним почерком пера в прогресс «крестьянской массы». И г. В. В., не стесняясь, писал: «Хотя машины приобретаются зажиточными хозяевами, но пользуются ими все (sic!!) крестьяне» (221). Комментарии излишни.

[18] К продаже рабочей силы мы приравниваем то, что статистики называют «земледельческими промыслами» (местными и отхожими). Что под этими «промыслами» разумеется батрачество и подёнщина, это ясно из таблицы промыслов («Сводный сборник по Самарской губ.», т. VIII): из 14063 мужчин, занятых «сельскохозяйственными промыслами», — батраков и подёнщиков (считая пастухов и пахарей) — 13 297 человек.

[19] Новоузенский уезд, взятый нами для иллюстрации, показывает особенную «живучесть общины» (по терминологии г. В. В. и К°), из таблички «Сводного сборника» (с. 26) мы видим, что в нём 60 % общин переделяли землю, тогда как в других уездах только 11-23 % (по губернии 13,8 % общин).

[20] По другим 4-м уездам губернии группировка по рабочему скоту сливает среднее и зажиточное крестьянство. См. «Свод статистических сведений по Саратовской губ.» с. I. Саратов, 1888. Б. Комбинационные таблицы у саратовских статистиков построены так: все домохозяева разбиты на 6 категорий по надельной земле, каждая категория на 6 групп по рабочему скоту и каждая группа на 4 подразделения по числу работников муж. пола. Итоги подведены только по категориям, так что по группам приходится делать подсчёт самому. О значении такой таблицы скажем ниже.

[21] Заметим, что, группируя дворы по состоятельности или по размеру хозяйства, мы всегда получаем больший состав семьи в зажиточных слоях крестьянства. Это явление указывает на связь крестьянской буржуазии с крупными семьями, получающими большее количество наделов; — отчасти и наоборот: оно свидетельствует о меньшем стремлении к разделам у зажиточного крестьянства. Не следует однако преувеличивать значение многосемейности зажиточных крестьян, которые, как видно из наших данных, прибегают в наибольшем размере к найму рабочих. «Семейная кооперация», о которой любят толковать наши народники, является таким образом базисом капиталистической кооперации.

[22] основание. Ред.

[23] Говорим «обработка», потому что собираются сведения о промыслах крестьян при подворных переписях очень обстоятельные и подробные.

[24] Всего по уезду сдаётся 61639 дес. пашни, т. е. около ⅙ всей надельной пашни (377305 десятин).

[25] Совершенно такую же табличку дают статистики и по Камышинскому уезду. «Сборник стат. свед. по Сарат. губ.», т. XI. Камышинский уезд, стр. 249 и сл. Поэтому мы вполне можем пользоваться данными по взятому нами уезду.

[26] На то, что приводимые г. Н. -оном данные побивают его выводы, указал уже г. П. Струве в своих «Критических заметках».

[27] сразу же. Ред.

[28] См., например, введения к «Своду» по Саратовской губ., к «Сводному сборнику» по Самарской губ., и «Сборнику» оценочных сведений по 4-м уездам Воронежской губ. и другие земско-статистические издания.

[29] Пользуемся редким случаем отметить свою солидарность с мнением г. В. В., который приветствовал в своих журнальных статьях 1885 и последующих годов «новый тип земско-статистических изданий», именно комбинационные таблицы, позволяющие группировать подворные сведения не по наделу только, но и по хозяйственной состоятельности. «Необходимо, — писал тогда г. В. В., — цифровые данные приурочивать не к такому конгломерату разнообразнейших экономических групп крестьян, как село или община, а к самим этим группам» (В. В. «Новый тип местно-стат. издания», стр. 189 и 190 в «Северном Вестнике» 1885 г., № 3. Цитировано в «Введении» к «своду» по Саратовской губ., стр. 36). К величайшему сожалению, г. В. В. ни в одной из своих позднейших работ не попытался взглянуть на данные о разных группах крестьянства и даже замолчал, как мы видели, фактическую часть книги г. В. Постникова, который едва ли не впервые попробовал разработать данные о разных группах крестьянства, а не о «конгломератах разнообразнейших групп». Отчего бы это?

[30] О технике земских переписей смотри, кроме вышеназванных изданий, статью г. Фортунатова в I томе «Итогов земской статистики» Образцы подворных карточек напечатаны в «Введении» к «Сводному сборнику по Самарской губ.» и к «Своду» по Сарат. губ., в «Сборнике стат. свед. по Орловской губ.» (т. II., Елецкий у.), в «Материалах для статистики Красноуфимского уезда Пермской губ.». Вып. IV. Особенной полнотой отличается пермская карточка.

[31] «Материалы для статистики Красноуфимского уезда Пермской губ.». Вып. III. Таблицы. Казань, 1894. Для сравнения мы приведем ниже главные данные и по Екатеринбургскому уезду, по которому дана такая же группировка. «Сборник стат. свед. по Екатеринбургскому уезду Пермской губ.». Изд. Екат. уездного земства. Екатеринбург, 1891.

[32] Всего надельной земли у этих крестьян (всех групп) — 410 428 дес, т. е. в «среднем» на 1 двор 17,5 дес. Затем арендуют крестьяне пашни 53 882 дес. и покосов 597 180 дес, а всего, следовательно, 651 062 дес. (дворов, арендующих пашню, — 8903, а арендующих покос, — 9167) и сдают надельной земли: пашни — 50 548 дес. (8553 хозяина) и покосов — 7186 дес. (2180 хозяев), всего 57 734 дес.

[33] «Земледельческие промыслы» выделены тоже лишь по 3-м последним районам. Торгово-промышленных заведений всего 692, именно: 132 водяные мельницы, 16 маслобоек, 97 смолокурен и дегтярен, 283 «кузницы и др.» и 164 «лавки, трактиры и пр.».

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]

[12]

[13]

[14]

[15]

[16]

[17]

[18]

[19]

[20]

[21]

[22]

[23]

[24]

[25]

[26]

[27]

[28]

[29]

[30]

[31]

[32]

[33]

Развитие капитализма в России (Ленин)/Глава II

I. Земско-статистические данные о Новороссии

II. Земско-статистические данные по Самарской губернии

III. Земско-статистические данные по Саратовской губернии

IV. Земско-статистические данные по Пермской губернии

II. Земско-статистические данные
по Самарской губернии

III. Земско-статистические данные
по Саратовской губернии

IV. Земско-статистические данные
по Пермской губернии