.jpg){kind=link}
Шапошников, Аркадий (Андрей Родионович, епископ Славский, экзарх всех некрасовцев, одно из замечательнейших лиц Белокриницкой иерархии. Родился в самом начале ХIХ столетия в посаде Клинцы, Черниговской губ. По смерти родителей вся семья Ш. переселилась в Кременчуг, где Андрей добывал себе пропитание, занимаясь писанием икон по заказам старообрядцев. Будучи еще очень молодым человеком, в 1821 г. Андрей Род. женился на дочери кременчугского купца Дударева — вдове Хионии Яковлевне, имевшей от первого брака двух сыновей. От нее он имел сына, умершего во младенчестве; вскоре после его рождения начались между супругами несогласия и в 1824 г., после трехлетней совместной жизни, Ш. тайно оставил семью, ушел из Кременчуга спасать душу. Таким местом для спасения выбрал он старообрядческий Лаврентьевский монастырь (Гомельского уезда Могилевской губ.). Здесь Ш., постригшись в иночество и получив имя Аркадия, благодаря своим выдающимся способностям и редкой энергии быстро приобрел большое влияние на монастырские дела и снискал уважение всей лаврентьевской братии. В 1832 г. Аркадий был единогласно избран братией игуменом. В конце 1834 г. Аркадий вместе с одним иноком оправились в Варшаву к новому владельцу Гомельского имения, к которому принадлежал и монастырь — к кн. Паскевичу с просьбой подтвердить некоторые особенные права, дарованные прежними владельцами гр. Румянцевыми, принимавшими очень деятельное участие в монастырских делах. Князь милостиво принял Аркадия, подтвердил права, данные Румянцевыми, но устранил не только себя, но и управление своей гомельской экономии от всякого вмешательства в монастырские дела и от опеки над нравственностью иноков. Прекращение такого патроната и было главнейшей причиной падения добрых нравов в Лаврентьевском монастыре во время правления Аркадия. Все время его игуменства прошло в неустанной борьбе с одной стороны с большей частью иноков «слабых житием», а с другой с меньшей частью, стремившейся путем перехода в единоверие осуществить свои честолюбивые замыслы. Так дело продолжалось до 1844 г., когда по предписанию правительства монастырь был закрыт, а игумен Аркадий выслан под надзор полиции в родной посад Клинцы, как в место ревизской приписки. Но Аркадий усидел там недолго. В июле 1845 года мы видим его уже в Молдавии в Мануиловском скиту, в котором он был проездом на пути в Добруджу в Славский скит; в последнем в октябре того же года он и поселился и вследствие своего выдающегося ума приобрел и здесь большое значение. В 1847 г., когда возник вопрос о поставлении у некрасовцев своего епископа, Аркадию по единодушно выраженной просьбе братии Славского скита и депутатов от некрасовских обществ предложено было принять это звание. После долгих отказов Аркадий согласился, но белокриницкий митр. Амвросий не утвердил приговора некрасовцев, ссылаясь на то, что Аркадий, как женатый на вдове, по церковным правилам не может совершенно занимать никаких должностей, а тем паче быть епископом. Вместо него славским епископом был поставлен другой Аркадий (Дорофеев). До 1854 г. правой рукой его в делах управления епископией был Аркадий (Ш.). 1-го января 1854 г. Аркадий (Ш.) был поставлен Аркадием, архиеп. славским, в «епископы странствующих христиан» для тех некрасовцев, которые, воспользовавшись предложением турецкого правительства, решили выселиться из Добруджи на время открывшихся тогда военных действий между Россией и Турцией. В марте того же года эти переселенцы вместе с епископом Аркадием Ш. двинулись в путь и поселились на хуторе одного паши в 12-ти верстах от Константинополя, где и прожили до октября 1855 г. Так как оба некрасовские епископы — Аркадий (Дорофеев) и Алимпий во время военных действий были арестованы, как беглые из России, то Аркадий Ш., вернувшись из странствия, принял титул «епископа славского и экзарха всех некрасовцев». Сделавшись епископом славским, Аркадий ревностно принялся за устройство свей епископии. Письма его за 1857—1862 гг. наполнены просьбами о присылке книг, донесениями о поставленных попах, о вновь выстроенных церквах и т. п. Он даже намеревается завести свою типографию для перепечатки нужных для старообрядцев книг. В 1862 г. Ш. принимает деятельное участие в возникших в его епископии спорах о непринятии метрик. В том же году в Москве лучшей частью белокриницких епископов было издано повлекшее столько споров «Окружное послание». Аркадий с самого начала стал на их сторону: "молю всех православных христиан, писал он в одном письме, без сомнения читать и веровать всему написанному во "Окружном послании ". В возникших спорах по поводу послания Аркадий принимал деятельное участие. Так в 1866 г. он вместе с другими епископами подписал определение Боташанско-Ясского собора, в котором митроп. Кириллу воспрещалось священнодействовать впредь до большого собора за принятие еретических догматов партии раздорников. Участвовал Аркадий и в Белокриницком соборе 1868 г., но здесь, желая во что бы то ни стало умиротворить уже несколько лет мятущееся раздорами и распрями старообрядчество и удержать его от распадения, сделал в пользу противоокружников большие уступки и даже отрекся от «Окружного послания», подписав позорную для старообрядцев-окружников грамоту и заключив, по собственному его выражению, «грязный мир» с раздорниками. Но этот «грязный мир» не принес желаемого примирения; напротив он возбудил новые неудовольствия. На Аркадия, бывшего до сих пор крепким защитником «Послания», отовсюду посыпался целый град обидных упреков, обличений и даже угроз. Все эти письма сильно подействовали на Аркадия и имели решительное влияние на развитие его недуга. 11-го ноября 1868 г., спустя три месяца после Белокриницкого собора, Аркадий скончался. Н. Субботин справедливо называет Аркадия, епископа славского, одной из самых замечательных личностей белокриницкой иерархии. При большом уме Аркадий обладал обширными сведениями, почерпнутыми, как видно из его писем, не только из старообрядческих книг; с раскольнической же литературой он был знаком вполне. К тому же он свободно владел пером и умел выражать свои мысли очень оригинально, языком не чуждым силы и красноречия. Редкая энергия, необыкновенная память, быстрота соображения, всегдашнее умение найтись в затруднительных обстоятельствах в продолжении всей жизни выдвигали его на первый план. Как великий ревнитель раскола и строгий блюститель всех установленных обрядовых условий жизни, строгий не только к другим, но и к самому себе, Аркадий пользовался у старообрядцев большим уважением. Но при своих несомненных достоинствам Аркадий обладал и значительными недостатками. Его гордый, мстительный характер, его страсть к любостяжательности, хотя и были тщательно им скрываемы, но, тем не менее, иногда всплывали наружу и восстанавливали против него общественное мнение, которое высказывалось иногда в довольно резких отзывах о нем (ср. напр. «Переписку раскольничьих деятелей», вып. II, спор. 258 и сл.).
«Переписка раскольничьих деятелей», изд. Н. Субботиным, вв. II и III, М. 1889—99 гг. (письма Аркадия Славского); Н. Субботин, «История Белокриницкой иерархий», т. I, М., 1874 г., стр. 91—97, 314—15, 464—68; т. II, М., 1900 г., стр. 64—85, 162, 512—13; М. Монастырев, «Исторический очерк австрийского священства», Каз., 1878 г., стр. 15, 18—24, 140—41, 169—81; Субботин, «Раскол как орудие враждебных России партий», М., 1867 г.; его же, «Современные летописи раскола», вып. II, М., 1869 г.; П. И. Мельников, «Исторические очерки поповщины», «Русский Вестник», 1867 г.; мелкие статьи Н. Субботина: «Душеполезное чтение», 1867 г., № 2, 9 и 10; «Русский Вестник», 1867 г., № 11; Ibid., 1869 г., № 5 и 6.