Чистяков, Михаил Борисович — педагог и писатель в области детской литературы. Род. 1-го января 1809 г., умер в ночь с 23-го на 24-е сентября 1885 г. Чистяков родился в с. Воскресенском, Калужской губ., Жиздринского уезда, где отец его был сельским священником. Первыми учителями Чистякова были его родители. Особенно обязан он матери, женщине умной и доброй, которая сумела развить в нем ту доброту, сердечность и мягкость характера, которая впоследствии так привязывала к нему его учеников и учениц. Отданный затем в Калужское Духовное Училище, Чистяков вытерпел немало нужды и лишений; побывал он и в других Духовных Училищах: в Московском, Рязанском и Нижегородском; преподавание в училищах было поставлено плохо, и если Чистяков что-либо и вынес оттуда, то этим он был обязан себе. Суровая школа, ранняя самостоятельность, нужда — все это вырабатывало в Чистякове зрелую логику, энергию мысли и твердость характера. В классах Рязанского Училища немалое влияние оказал на Чистякова известный Н. И. Надеждин. Под его влиянием Чистяков рано полюбил русскую литературу и философию и еще в эти годы изучал «Darstellung der kritischen Philosophie» Канта. В 1828 г. Чистяков поступил в Московский Университет на словесное отделение и тут вновь встретился с Надеждиным, уже профессором. Вместе с Белинским Чистяков слушал здесь Мерзлякова, Каченовского и вместе с Белинским же он был (в 1831 г.) учредителем студенческих «литературных вечеров». Поддерживаемый этими профессорами, Ч. мечтал по окончании курса университета поехать за границу. Но — мечты эти не сбылись. Будучи казеннокоштным студентом, Ч., по окончании Университета (в 1832 г., кандидатом словесного отделения), должен был занять учительское место: он был назначен учителем словесности в г. Оршу, в уездное Училище, но вскоре же перевелся в Полоцк; в 1833 г. перевелся во 2-ую Виленскую Гимназию (старшим учителем); в 1834 г. — в Могилев; в 1835 г. — в Витебск и только в 1837 г. перебрался из Белоруссии в Петербург, где сначала преподавал в 1-ой, а потом в 3-ей Гимназии. В 1838 г. Чистяков занял место учителя в Павловском Кадетском Корпусе (ныне Военное Училище); с 1846 г. был здесь же наблюдателем-наставником. С 1838 же г. он начал читать лекции в Институтах Патриотическом и Смольном, а с 1841 г. — в специальных классах Дворянского полка (пробыв здесь только год). Во время пересмотра и составления программ военно-учебных заведений Чистяков вошел в комиссию преподавателей русского языка (вместе с Буслаевым, Галаховым, Бычковым и др.); работы эти легли в основу Высочайше утвержденных в 1849 г. программ для военно-учебных заведений. С 1852 г. Чистяков был инспектором классов Николаевского сиротского Института. С 1865 г. — председателем учебного комитета при собственной Его Величества канцелярии по учреждениям Императрицы Марии. В следующем году он был командирован, по Высочайшему повелению, за границу (в Германию, Бельгию, Швейцарию и Францию) для осмотра Фребелевских садов, исправительно-воспитательных заведений для детей и женских учительских Семинарий. Ближайшим результатом этой поездки было: 1) реорганизация малолетнего отделения Института; 2) открытие при Институте женского Училища для малоспособных; 3) новая организация всего учебного институтского курса. Большая часть педагогической деятельности Чистякова прошла в Николаевском Институте (где он прослужил 33 года, отпраздновав 9-го окт. 1882 г. 50-летний юбилей педагогической деятельности); выйдя в мае 1885 г. в отставку, он оставил по себе самые теплые воспоминания. Умер Чистяков в Лышенцах, в Лужском уезде. 28-го сентября тело его было перевезено в Петербург и погребено на Волковом кладбище.
Чистяков, принадлежа к тому же поколению, как и Грановский, Кудрявцев, Редкин, Пирогов, Ушинский, понимал просвещение широко и гуманно, считая его делом светлым, патриотическим. В своей деятельности он был одушевляем философско-педагогической идеей, из которой у него развивались все взгляды, мысли и приемы обучения. Истинное образование, по мнению Чистякова, обнимает всего человека нераздельно: тело, чувство, ум, волю в их единстве и целостности. Будучи благородным идеалистом, всею душою преданным делу воспитания, стремясь всегда согласовать слова с делом, Чистяков благотворно действовал на окружающих своею безупречною личностью, невольно располагая к себе не только учеников и учениц, но и всех, кому приходилось служить с ним вместе. Литературно-ученая деятельность Чистякова началась рано. Еще будучи студентом, он перевел и издал (в 1832 г.) книгу Бахмана: «Die Kunstwissenschaft» (под заглавием «Начертание теории изящных искусств»). В 1845 г. он издал «Очерк теории изящных искусств», а в 1847 г., как результат учительской практики, — «Курс теории словесности» (в 2-х ч.) и «Практическое руководство к постепенному упражнению в сочинении». Что касается «Теории словесности», то это замечательная для своего времени книга, как по полноте и обстоятельности содержания, так и по его серьезности и обоснованности положений. Исходя из того основного положения, что мысль и речь с одинаковым правом могут быть названы душевными способностями, Чистяков не считает возможным отделять теорию словесности от психологии и начинает свой курс с уяснения психологических понятий. Книга эта, устарев в некоторых частях и и взглядах, является интересной для специалиста и в данное время. «Практич. руков. к постепенному упражнению в сочинении» представляет интересную попытку автора научить умению точно и правильно излагать свои мысли. Признавая, что анализ и синтез являются главными основаниями для воспитательного развития мысли, Чистяков свое руководство начинает с простой передачи чужих мыслей своими словами и старается довести своего ученика до умения осмысленно отвечать на заданную тему, «углубляться в самого себя, обращать внимание на процессы мысли, сводить в идеи действия внутренней жизни, частности приводить к единству» (стр. 10). В это же время вышла его «Учебная грамматика русского языка, основанная на логическом разборе предложений. CПб. 1849».
В 1875 г. Чистяков издал «Курс педагогики, составленный по программе, утв. для женск. инстит.». Здесь весь запас его многолетней педагогической практики. Главная мысль этого труда: «Вся мудрость родителей и воспитателей должна состоять в том, чтоб открыть преобладающие свойства воспитанника и уметь давать им средства развиваться» (стр. 19). Курс этот безусловно заслуживает внимания, однако автор допустил в нем местами ошибки (напр., в объяснении некоторых душевных процессов) и порой впадает в воспитательный идеализм и резонерство. Как детский писатель, Чистяков является лицом выдающимся. Здесь на первый план нужно поставить его «Журнал для детей», основанный в 1851 г. при сотрудничестве педагога А. Е. Разина и выходивший с 1851 г. по 1856 г. еженедельно, потом два года ежемесячно и, наконец, с 1858 г. снова еженедельно. В 1856 году Разин оставил редакцию, и весь труд по ведению журнала лег на Чистякова, который, спустя некоторое время, обратился и в единственного сотрудника журнала. «Журнал для детей» явился вторым солидным журналом после новиковского «Детского чтения», и до сих пор еще в этой области мы не имеем ничего подобного. Журнал этот, с гуманитарно-эстетическим направлением, свободный от подделки и прописной морали, поставил себе целью дать детям «духовное, нравственное, историческое, естество-описательное и литературное чтение» (см. на заглавном листе). Идейное богатство содержания, глубокая правда, строгий выбор сюжетов, разнообразие, простое, занимательное изложение, ясный, вполне литературный язык — вот качества журнала. Явившись в то время, когда не было порядочного чтения для детей, он сразу сделался любимцем маленьких читателей. На его долю выпало счастье воспитывать целые поколения, поселяя своими рассказами в юных душах начала любви к человеку, к природе, ко всему высокому и прекрасному. С прекращением журнала (в 1865 г.) Чистяков начал издавать отдельно помещенные в нем свои статьи и прибавил к этому длинному ряду книг еще много новых. Обращаясь к ним, мы прежде всего поражаемся трудолюбием и энергией писателя, сумевшего так плодотворно пользоваться досугами от служебных занятий. Постараемся сделать характеристику этих повестей, рассказов, очерков. 1) Главная идея, которой руководился Чистяков как писатель, — чувство гуманности, любви к человечеству. 2) Автор считает нужным показать своим читателям горе ближних и пробудить в них чувство жалости и сострадания. «Многие не любят, чтобы описывали горе, — говорит Чистяков в предисловии к одному из рассказов... — Мы будем стараться, чтобы читатели наши не закрывали глаз от горя и сердца от сострадания». Автор, далее, хочет заставить своих читателей любить ближних, заботиться об их благе; автор показывает идеалы истины, добра и красоты. Хорошо зная детскую натуру и понимая, что детям нужно чтение, действующее на воображение и чувство, Чистяков избегает однообразных описательных приемов и обращает внимание на завязку и развязку своих повествований; благодаря этому, рассказы его увлекательны, интересны. 3) Признавая за природой огромное воспитательное значение (см. «Педагогику». «Природа сильнее всякой книги». «Теор. слов.», I, 63), Чистяков отводит ей немало места в своих рассказах; здесь он руководится желанием пробудить в юных сердцах любовь и привязанность к природе, стремление обратиться к ближайшему знакомству с ней. 4) Развивая общечеловеческие чувства, Чистяков не упускает из виду и чувство гражданское: любовь к своей родине. Чистяков считает необходимым познакомить детей со своей родиной и с другими странами света (см. его геогр.-этногр. очерки). 5) Чистяков сообщает ряд сведений исторических, предпочитая, при передаче их, форму повествовательную (см., напр., «Святослав, кн. Липецк.»). Конечно, рассказы Чистякова не лишены недостатков, но их так мало, что они вполне выкупаются достоинствами (так, о биографических рассказах надо заметить, что выбор биографий случайный, что переданы некоторые односторонне. «Житейская пестрота» — сборник рассказов, отличающихся пустой болтовней; рассказ «Дитя», при всей его поэтичности, идейности, недоступен детскому пониманию). Надо заметить еще, что некоторые статьи Чистякова — вещи переводные или переделанные (напр., «Охотничьи рассказы», «Рассказы о былом», «Радость и горе», «Исторические повести» 1871 г. — вещи наполовину переводные). Им переведены: с сербского — «Коссово поле», с чешского — народная поэма «Забой, Славой, Людек». Кроме того, Чистяков помещал свои статьи в «Литер. приб. к Инвалиду» («Бетховен», 1839 г., т. І, № 14; «Кельтский обычай». Там же, № 15; «Нравы парижан XVІ ст.». Там же, № 18; «Немецкий художник в Риме». Там же, т. II, № 6); в «Северной Пчеле» («О русских университетах», 1862 г., № 45); в «Светоче» («Христианская церковь и христианское общество», Гизо, 1861 г., кн. XII); в «Отечественных Записках» (здесь одно время он был рецензентом и обозревателем иностранной литературы); в «Сыне Отечества» («Язык чувства». Из Гердера. 1837 г., CLXXXVI). Мы не будем перечислять всех книг, принадлежащих перу Чистякова (их до 70-ти), назовем только главные: «Живописные виды», 1865 г.; «Колосья», повесть для детей от 8 л., 1866 г.; «Повести и рассказы для детей 12—15 лет», 1867 г., «Русские исторические рассказы», 1868 г.; «Жизнь древних», 1868 г.; «Корни и плоды», Повесть для детей 12 лет, 1868 г.; «Зима, лето, весна». Повести и рассказы из народного быта (три отдельные книги) 1870 и 1871 гг.; «Лето», в 1899 г. выпущено третьим изданием; «Занимательные вещи в природе, для взрослых детей», 1872 г.; «Живое зерно», повесть, 1873 г.; «Рассказы из путешествия по Азии, Африке, Америке и Европе» (четыре отдельные книги, 1873 г.); «Бедняки», повесть, 1874 г.; «Рамайана», др.-инд. поэма, обработанная для юнош., 1883 г.; «История Дон-Кихота», CПб., 1869 г., 2-е изд. 1882 г.; «Бог в природе» по Фламмариону, 1869 г.; Географические и этнографические очерки вышли в 1871 г. вторым, а в 1884 г. третьим изданием, под заглавием: «О странах и народах разных частей света»; «Журналист, читатель и писатель», разбор произведений Лермонтова («Семейные вечера» для юношества, 1871 г., № 2). В «Задушевном Слове» для старшего возраста в 1889 г. (т. XX, № 2) напечатана не изданная при жизни автора повесть «Семья и служба». Подробный указатель см. «Библиограф», 1885 г., № 12, стр. 93; Указатель Языкова («Исторический Вестник», 1888 г., № 12); «Женское Образование», 1885 г., № 8.
Чистякову принадлежат еще статьи: «О нравственно-исправительных заведениях в Гамбурге, Бельгии, Франции и Швейцарии»; «О высших женских учебных заведениях в Берлине, Гамбурге и Швейцарии»; «Фребель. Детские сады за границей» (из путевых записок 1866 г.) — напечатаны в «Журнале Мин. Нар. Просв.», 1868 г., т. 137, № 1; т. 138, №№ 4 и 5; «Шатобриан». Там же, 1852 г., кн. 5; «О заграничных нравственно-воспитательных заведениях и о педагогическом отделе венской выставки», CПб., 1875 г.; «Народное предание о Брюссе» — «Русская Старина» 1871 г., т. IV, № 8.
Чистякову, кроме того, принадлежит несколько стихотворений: «Декабрьские ночи», «Камин», «Три картины» — «Одесский Альманах», 1839 г.; «Девушка» (из Анакр.) — «Библиотека для чтения», 1845 г., кн. 8; «Храм», «Цветок на могиле», «Мое желание» — там же, кн. 10.
«Пчела», 1875 г., №№ 7, 9 и 12 (Автобиогр. зап.); «Женское Образование», 1882 г., № 8, и 1885 г., № 8; «Педагогический Сборник», 1885 г., № 11; «Воспитание и Обучение», 1885 г., кн. 2; «Педагогический Листок при Детском Чтении», 1878 г., № 3—4; А. Н. Пыпин, «Белинский», I, гл. II; «Воспоминания» Фета («Русское Обозрение», 1893 г., кн. 2, стр. 461, 468—469, 481); «Церковный Вестник», 1875 г., № 12; «Московские Ведомости», 1882 г., № 283; «Детство и отрочество», В. Верещагин, стр. 58; «Дело», 1873 г., № 12 и 1875 г., № 4; «Голос», 1875 г., № 24; «Народная Школа», 1874 г., №№ 8 и 10. Некрологи: «Всемирная Иллюстрация», 1885 г., № 14; «Журнал Мин. Нар. Просв.», 1885 г., кн. 11; «Исторический Вестник», 1885 г., кн. 11; «Библиограф», 1885 г., № 12; «Новости», 1885 г., №№ 264 и 269; «Новое Время», 1885 г., №№ 3440 и 3445; «Петербургский Листок», 1885 г., №№ 259 и 264. См. еще «Энцикл. слов.» Клюшникова, Зотова-Толля, Граната.