Цыплетевы, старинный род, происходящий будто бы от Рюрика и князей Смоленских (через Монастыревых). Несмотря на такое знатное происхождение, представители этого рода не стояли высоко в служебной иерархии и в XVI веке многие из них были дьяками; в этом звании особенно прославили себя трое Цыплетевых: Иван Дмитриевич, сын его Елизар Иванович и внук Иван Елизарович. Эти Цыплетевы в посольских книгах называются «дьяками великими».
О первом из них, Иване Дмитриевиче, известно только, что он был дьяком князя Михаила Андреевича Верейского; зато о сыне и внуке его сохранились более подробные сведения.
Елизар Иванович, — думный разрядный дьяк, в первый раз встречается в 1506 г. в качестве пристава при послах и, начиная с этого времени, имя его попадается беспрестанно, в продолжение почти сорока лет, при описаниях событий того времени, сперва в качестве пристава, а потом только как дьяка. Так, в 1510 г. он вместе с дьяком Третьяком Далматовым приводил псковичей к крестному целованию; как дьяк участвовал в Смоленском походе 1513—1514 гг., в 1514 г. присутствовал при приеме Камала — посла турецкого султана Селима I, и затем в течение многих лет упоминается при приемах послов. В 1526 г. он был отправлен, вместе с Иваном Васильевичем Ляцким, с посольством в Литву и к польскому королю Сигизмунду Казимировичу; в том же году «у саней собирал детей боярских» на свадьбе Великого князя Василия Ивановича. В 1533 г. он — в числе немногих опытных и приближенных к Великому Князю лиц — был приглашен в думу, собранную умирающим Василием Ивановичем для предсмертных распоряжений. В малолетство Грозного он еще встречается при приемах послов, но вскоре деятельность его прекращается (около 1542 г.) и он уступает дорогу сыну, который с этого времени и начинает возвышаться. Елизар Иванович упоминается в переписке Грозного с князем Курбским; Грозный упрекает Курбского в том, что дед его Михайло Тучков «на преставление матери нашей, великия царицы Елены, дьяку нашему Елизару Цыплятеву многая надменная словеса изрече».
Иван Елизарович, думный разрядный дьяк, при жизни своего отца вовсе не упоминается в документах, но зато в 1549 г. он уже стоит во главе дьяков и подписывается под указом о разрядах воевод в качестве думного разрядного дьяка. В 1556 г. Цыплетев упоминается в списке дьяков, бывших с государем, и управляет Посольским приказом. В 1555 г. при его участии составлена была государева родословная книга, состоящая из сорока трех глав и заканчивающаяся родом Адашевых, при этом подлинный Государев родословец и Государева разрядная называются «Елизаровскими».
Перед смертью Иван Елизарович постригся в монахи, приняв, так же как и его отец, имя Евфимия. Замечательно, что и сын Ивана Елизаровича принял монашество с тем же самым именем.
После Ивана Елизаровича осталось большое состояние, начало которому положили его отец и дед: записи в кормовой книге Кирилло-Белозерского монастыря подробно знакомят с размерами этого состояния.
Лихачев, «Разрядные дьяки», СПб., 1888. — Лихачев, «Ответ суровому критику», Москва, 1890. — Собрание Государственных грамот и договоров. — Карамзин, «История Государства Российского», т. VII, прим. 321. — Сборник Муханова. — Сборник Имп. Русского Исторического Общества, т. XXXV, стр. 480, 511, 575, 624, 714, 719, 731, 732—760, 764, 769, 776; т. LIX, стр. 46—50, 65, 66, 70, 71, 76, 146, 152—153, 163, 196; т. LXIX, стр. 96, 787—795, 847—859. — Акты исторические, т. I, стр. 182. — Временник Московского Общ. Истории и Древностей Российских, т. V, стр. 23 (в летописце Норманского). — Соловьев, «История России», т. V, стр. 413; т. VI, стр. 218. — Опыт трудов Вольного Российского Собрания, т. II, стр. 94. — Царственная книга, СПб., 1769 г., стр. 7. — Акты археографической экспедиции, т. I, стр. 344. — Сказания князя Курбского, изд. 2-ое, 1842 г. (Устрялова), ч. I, стр. 178. — Маркевич, «История местничества». — Маркевич, «О местничестве».