Хрисанф, до пострижения Владимир Николаевич Ретивцев, епископ Нижегородский, род. в 1832 г., умер 6 ноября 1883 г. Сын священника села Эська, Бежецкого уезда Тверской губернии, преосвященный Хрисанф первоначальное образование получил в Бежецком духовном училище, среднее в Тверской семинарии и высшее в Московской духовной академии. Уже при поступлении в последнюю в 1852 г. он зарекомендовал себя с отличной стороны на приемных испытаниях и принят был в академию в числе первых по списку студентов. Относительно написанного им в самом начале 1852 года сочинения на латинском языке «An praeter vitam individuorum universalis quoque vita est praesupponenda?» знаменитый профессор философии в этой академии Ф. А. Голубинский († 1854) заметил: «Опровержение дельно. Слог ясный и твердый. Знание латинского языка хорошо». За тем и во время дальнейшего прохождения академического курса Ретивцев обнаружил, при обширной начитанности, такие способности и уменье овладевать предметом и вести дело исследования, что писанные им даже на младшем курсе семестровые сочинения, например, по словесности и всеобщей истории, ходили по рукам студентов не только младшего, но и старшего курса, как нечто выдающееся из ряда обыкновенного. Вместе с тем у него уже тогда, особенно под влиянием профессора Н. П. Гилярова-Платонова († 1887), постепенно развивался и все более и более твердо устанавливался философско-исторический метод исследования предметов, о которых ему приходилось рассуждать. Этот метод вносил большое оживление в господствовавшую дотоле схоластическую систему преподавания и исследования, хотя, конечно, не очень нравился представителям старого, диалектического метода схоластической системы, видевшим в нем ненужное и отчасти даже вредное нововведение, как последствие влияния западной, преимущественно Гегелианской философии, далеко не во всем согласной с православным учением. Кроме того, как человек весьма живой, пылкий и впечатлительный, Ретивцев и в поведении своем, по молодости, был не всегда безукоризнен. Поэтому не удивительно, что он, хотя в 1856 г. и кончил академический курс в числе первых магистров, однако, главным образом вследствие нежелания начальства иметь его на кафедре Московской академии, 15 октября того же 1856 г. был определен в Костромскую духовную семинарию на кафедру Священного Писания. Здесь он 29 сентября 1857 г., по прошению, был пострижен в монашество. Извещая об этом наместника Сергиевой лавры архимандрита Антония, митрополит Московский Филарет, после замечаний о «чужемудрии» некоторых из бывших профессоров подведомой ему академии, в том числе Н. П. Гилярова-Платонова, писал: «О Хрисанфе преосвященный Евгений (Сахаров-Платонов) говорит, что преосвященного Платона (епископа Костромского) предваряли, чтобы он не спешил постригать его, продолжил испытание его, но преосвященный Платон не послушал. Благодарение преподобному Сергию, что мы предостережены, чтобы не взять Хрисанфа в академию».
Чрез год по пострижении в монашество Х., вследствие ходатайства ректора Казанской академии архимандрита Иоанна, был назначен бакалавром в Казанскую духовную академию по кафедре основного и обличительного богословия, и 24 октября 1858 г. читал там свою первую лекцию по обличительному богословию и сразу привлек к себе общее внимание слушателей новостью и серьезностью постановки предмета преподавания и изящным изложением. Подобное же впечатление производили и его лекции по основному богословию. Помянутый философско-исторический метод, которым молодой бакалавр вводил слушателей в понимание своего предмета и который дотоле был совершенно неизвестен в Казанской академии, скоро сделал Хрисанфа любимцем аудитории и обратил на него особенное, в общем благосклонное, внимание академического начальства. Впрочем, и здесь некоторые соблазнялись его лекциями и даже готовы были усумниться в православии Хрисанфа. Дело в том, что на его лекциях, не согласные с православием исповедания, доктрины и мнения восставали пред слушателями во всей своей ясности и цельности, а опровержение их, для некоторых, привыкших к прежнему, диалектическому методу схоластической системы, казалось слабым. «Каждую религию и религиозно-философскую доктрину», говорит о Хрисанфе профессор и историк Казанской академии П. В. Знаменский, «он брал прежде всего как историческое явление и изучал их происхождение и развитие на исторической почве современной им культуры и породившей их народности. Уже при одном таком генетическом исследовании данной системы выяснялись и ее историческое значение, и главные теоретические и жизненные черты ее внутреннего содержания. Рассматривая затем самое это содержание, профессор прежде всего старался схватить главный жизненный нерв системы, ее основное начало и, выяснив его тоже главным образом при свете истории, освещал им уже всю систему, показывая весь ее внутренний механизм, определяя связь и взаимную зависимость между ее частями и выясняя значение каждой части. Все это делалось им с увлекательным мастерством, которое обнаруживало в нем редкое в одном лице соединение богословско-философской эрудиции с историческою, абстрактного мышления с истинно-художественным талантом, сильного синтеза и дедукции с уменьем изучать и разбирать самые конкретные факты и с чутким психологическим и художественным анализом». «Соблазны и молва» о неправославии Хрисанфа, по словам того же историка, «к счастию, скоро прекратились, потому что лекции профессора сами были лучшей для себя апологией». И само начальство академическое, вполне доверившись молодому бакалавру, поручало ему временное преподавание таких важных предметов, как догматическое богословие, в 1859 и 1860 гг. и нравственное богословие — в 1862 г. В 1860 г. он вошел в состав комитета для перевода Св. Писания на русский язык, предпринятого тогда русскою церковью, и вместе с другими членами трудился над переводом некоторых книг Нового Завета. Вместе с тем уже в 1860 г. он сопричислен был к соборным иеромонахам, а в 1864 г. награжден золотым наперсным крестом и в 1865 г. «за отличное знание и весьма усердное исправление своего дела» возведен в звание экстраординарного профессора. Но в том же 1865 г. состоялось перемещение его в С.-Петербургскую духовную академию на кафедру нравственного богословия. Перемещению этому способствовал хорошо знавший и высоко ценивший его ректор Казанской духовной академии, упомянутый архимандрит Иоанн (Соколов), незадолго пред тем получивший назначение на должность ректора С.-Петербургской духовной академии. Своими лекциями в этой академии Х. производил такое же обаятельное действие на слушателей, как и в Казанской. В 1866 г. он был возведен в сан архимандрита и назначен на должность инспектора академии; вместе с тем ему была поручена и кафедра догматического богословия, совместно с ректором, в 1867 г. он был назначен членом учебного комитета при Св. Синоде, а в начале 1869 г. ректором С.-Петербургской духовной семинарии. 15 августа 1874 г. состоялось его назначение епископом Астраханским, и 29 декабря он был рукоположен во епископа. Это назначение вызвало его на новую, кипучую деятельность по управлению епархией, проповеданию слова Божия и проч. На Астраханской кафедре епископ Х. за неутомимые труды был награжден в 1876 г. орденом св. Анны 1-ой ст., а в 1877 г. С.-Петербургская и Казанская духовные академии избрали его за ученые труды в свои почетные члены, а Казанская духовная академия, сверх того, по предложению и отзывам профессоров М. Я. Красина и П. В. Знаменского об его ученых трудах, и особенно о сочинении по истории религий древнего мира в их отношении к христианству, единогласно признала его в 1878 г. достойным степени доктора богословия, в каковой степени он и был утвержден св. Синодом в том же году. Между тем преосвященный Х. 8 декабря 1877 г. был перемещен на Нижегородскую архиерейскую кафедру, которую, впрочем, занимал только до 23 мая 1879 г. Постигшие его в начале этого года два нервных удара, вследствие которых у него парализована была вся правая сторона тела, заставили его просить об увольнении от управления епархией. По увольнении на покой, с предоставлением настоятельства в Московском Донском монастыре, преосвященный Х. прожил здесь больной еще четыре года, пока третий удар не прекратил жизни его на 51-м году от рождения.
Учено-литературная деятельность епископа Хрисанфа началась очень рано и продолжалась почти непрерывно до тех пор, пока он был в состоянии писать. Вот перечень его более важных трудов в хронологическом порядке: 1) «О крещальнях в древней христианской церкви», статья переводная, напечатана в «Православном Собеседнике» за 1852 г., ч. III; 2) «Различные пути обращения из язычества к христианству в первые века», статья переводная (там же); 3) «Деятельность пастырей церкви IV века по отношению к общественной жизни» (магистерская диссертация, там же, 1860, I); 4) «Взгляд на мнения новейших рационалистов о существе религии» (из лекций по основному богословию, там же, III); 5) «Современное иудейство и отношение его к христианству» (лекция по обличительному богословию, читанная в присутствии посетившего Казанскую академию в 1861 г. Наследника Цесаревича Николая Александровича; напечатана в «Трудах Киевской духовной академии» за 1861 г., кн. 9); в исправленном и дополненном виде эта лекция была издана отдельной брошюрой в С.-Петербурге, 1867; 6) «Наша гласность и ее проявления» («Правосл. Собеседник», 1865, I); 7) «Характер протестантства и его историческое развитие» (в «Христианском чтении», 1865 г., II, 1866 г., I и II). Это сочинение вышло затем отдельною книгою в четырех выпусках, первым изданием в Петербурге в 1868 г., вторым — там же в 1871 г. В этом сочинении, переработанном из лекций по обличительному богословию, особенно ярко выступает философско-исторический метод, о котором говорено было выше; 8) «Эммануил Сведенборг и его вероучение» (в «Христ. Чтении», 1866 г., I); 9) «Значение идеи бессмертия для нравственной жизни человека» (там же, II); 10) «Христианское воззрение на брак и современные толки о семейном и общественном положении женщины» (там же, 1867, II); 11) «Задача нравственного богословия, как науки» (там же, 1868, I); 12) «Религии древнего мира в их отношении к христианству. Историческое исследование», т. I—III, СПб., 1872, 1875, 1878; более обширная обработка соответствующего отдела из лекций по основному богословию. Это весьма крупное исследование, по мере появления своего в печати, вызывало много по большей части лестных рецензий не только в духовной, но и в светской повременной литературе; часть исследования помещена была в «Христианском чтении» 1872 г., кн. 1—3; 13) «Ветхозаветное учение о Боге сравнительно с воззрениями на Божество в древних языческих религиях», выдержка из III тома предыдущего исследования (в «Христианском чтении», 1876 г., ч. II). Кроме того, слова и речи преосвященного Хрисанфа напечатаны в «Христианском Чтении», «Православном Обозрении» и «Епархиальных Ведомостях» Астраханских и Нижегородских и были перепечатываемы в других повременных изданиях.
Преосвященный Х. является очень выдающимся деятелем, как человек весьма талантливый, живой, быстро ознакомлявшийся с содержанием прочитываемого и легко усвоявший его, интересовавшийся всем от высших предметов знания до житейских мелочей, знавший несколько языков древних и новых. В общежитии он отличался добродушием, приветливостью, общительностью, но в то же время прямотою характера и иногда вспыльчивостью.
Архив Московской духовной академии и бумаги профессора этой академии Д. Ф. Голубинского. — «Голос», 1875 г., № 122. — С. К. Смирнов: «История Московской духовной академии до ее преобразования (1814—1870)», стр. 243, 448, 449 и др., Москва, 1879. — «Московские Церковные Ведомости», 1883 г., № 47. — «Московский Листок», 1883 г., № 309. — «Современные Известия», 1883 г., № 311. — «Православное Обозрение», 1883 г., III, 507, 508. — Д. Д. Языков: «Писатели, умершие в 1883 г.». — А. Н. Надеждин: «История СПб. Православной духовной семинарии 1809—1884», стр. 565, СПб., 1885. — А. Снежницкий: «Календарь Нижегородской епархии», стр. 170—172. Н. Новгород, 1888. — И. А. Чистович: «С.-Петербургская духовная академия за последние 30 лет (1858—1888)», стр. 23, 39, 42—45, СПб., 1889. — Особенно же обстоятельные сведения у проф. П. В. Знаменского в его труде: «История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842—1870 гг.)», главным образом во II выпуске, стр. 255—265, Казань, 1891, 1892. — «Русское Обозрение», 1895 г., кн. 8, стр. 550—553.