Телепнев-Овчина-Оболенский, князь Федор Федорович, брат Ивана Федоровича, воевода. Во время войны с Литвою при Елене Глинской начальствовал одним из московских отрядов, действовавших в Северской земле. В 1534 г. он из Стародуба ходил к Мозырю, Турову, Могилеву и доходил до самого Новгорода-Литовского, нигде не встречая сопротивления и разрушая все встречающееся по дороге. В 1535 г. литовское войско, захватив Гомель, осадило Стародуб, где начальником гарнизона был Т. Он оказал энергическое сопротивление. Не будучи в силах взять город приступом, литовцы подвели под его стены подкоп, 29 августа взорвали их и чрез образовавшуюся брешь проникли в город. Т. с войском встретил неприятеля геройски, долго с успехом отбивался, два раза доходил даже до его стана, но в конце концов, стесненный со всех сторон густыми рядами превосходного неприятеля, должен был положить оружие и сдаться в плен. В этой битве погибло около 13 тысяч русских. Когда первоначальный успех литовцев сменился на всех главнейших пунктах поражением их, пребыванием Т. в плену воспользовался гетман Юрий Радзивилл, в конце сентября 1535 г. обратившийся через него к его брату, Ивану Федоровичу, с переговорами о мире. В феврале следующего года Радзивилл писал Ивану Федоровичу, что Т. будто бы бил челом, чтобы паны ходатайствовали у короля о мире, вследствие чего и посылается в Москву опасная грамота на проезд русских послов в Литву для дальнейших переговоров. Этот факт — челобитье Т. без каких-либо полномочий из Москвы — едва ли достоверен; вероятнее всего, что он сочинен Радзивиллом для того, чтобы выйти из затруднительного положения. Во всяком случае в Москве этому не придали ни веры, ни значения, и фактический глава правительства, Иван Федорович Т., отвечал Радзивиллу: «Пишут на князя Федора, что им князь Федор челом бьет; а князь Федор у них в руках, что хотят, то на него и пишут»; вместе с этим самому T. была послана грамота с наказом, что ему, если сообщенное справедливо, бить челом непригоже. После заключения 5-летнего перемирия с Литвою в 1537 г. Т. воротился в Москву.
Любопытен наказ T., присланный им из литовского плена своему сыну Дмитрию, имеющий в виду участившиеся на Руси разбои, руководителями которых становились часто лица из высших сословий. «Жил бы ты по отца своего науке, — пишет T., — не смутил (смуты не затевал), людям отца своего и своим красть, разбивать и всякое лихо чинить не велел, от всякого лиха унимал бы их, велел бы своим людям по деревням хлеб пахать и тем сытым быть; а если людей отцовских и своих от лиха удержать не сможешь, то бей челом боярину князю Ивану Федоровичу (брату T.), чтоб велел их удержать, чтоб от государя… в отцовских людях и в твоих тебе срамоты не было».
«Древняя Российская Вивлиофика», т. XIII, стр. 2, 18. — Карамзин, «История государства Российского», изд. Эйнерлинга, т. VII, стр. 98; прим. 201, 302; т. VIII, стр. 17, 10, 23, 72 т. IX, пр. 11. — С. M. Соловьев, «История России», изд. т-ва «Общественная Польза», кн. II, стр. 13—15, 134, 487. — «Энциклопедич. словарь» Брокгауза-Ефрона, 1-е изд., т. 32, стр. 807.