Сандуновы — чета артистов императорских театров. Сила Николаевич С. род. в 1756 г. в Москве, происходил из грузинских дворян, получил хорошее по тому времени образование и в молодых летах зачислен был на службу в мануфактур-коллегию канцеляристом. Под влиянием частого посещения театров у С. зародилась мысль самому сделаться актером, а знакомство с Шушериным, в то время только что начинавшим свою артистическую карьеру, окончательно утвердило его в этом намерении. С. начал знакомиться с драматическими произведениями и стал разучивать роли, пользуясь замечаниями и советами Шушерина. В 1776 г. С. явился к Медоксу, антрепренеру частного московского театра, и после дебюта в пьесе «Чудаки» (в роли слуги Пролаза) был принят в труппу. Смелый, бойкий и находчивый, С. не сробел даже при первом выходе на сцену и роль свою провел с уверенностью опытного артиста, благодаря чему он сразу же занял одно из первых мест в труппе. Семилетнее пребывание С. в труппе Медокса, блиставшей крупными талантами, послужило для артиста превосходной школой. Приехавший в Москву в 1783 г. председатель учрежденного в Петербурге театрального комитета Олсуфьев, побывав в Петровском театре, так восхищен был игрой С., что немедленно предложил ему перейти в труппу петербургского придворного театра. С. принял предложение и 1-го сентября 1783 г. зачислен был в труппу придворного театра «на роли первого слуги и другие приличные ему роли в комедиях и комических операх» с жалованьем 500 руб. в год, а с 1-го января 1788 г. стал получать 700 р. в год. По проискам дирекции, желавшей в угоду кн. Безбородко расстроить предполагавшийся брак С. с молодой певицей Урановой, С. был уволен 11-го сентября 1790 г. от службы. Прощальным спектаклем своим С. воспользовался для мести лицам, бывшим причиной его увольнения. Именно, по просьбе С., автор назначенной для этого спектакля пьесы («Смех и горе») Клушин вставил монолог, в котором прозрачно намекалось на причины насильного удаления С. из состава труппы. Монолог этот, покрытый рукоплесканиями осведомленной о закулисных интригах публики, показался дирекции очень резким, и С. был посажен под арест. Но вскоре о причинах преследования, которому подвергся С. со стороны дирекции, сделалось известным императрице, и дело получило иной оборот. 20-го февраля 1791 г. С. вновь был принят на службу — на этот раз с жалованьем 1200 р. в год; 14-го марта обвенчался с Урановой, а вскоре после того вместе с женой переселился в Москву и поступил в труппу Петровского театра. Когда антрепренер этого театра Медокс разорился, правительство приняло Петровский театр под свое ведение и с 1-го апреля 1806 г. зачислило актеров на казенную службу; с тех пор С—вы играли то в Москве, то в Петербурге.
Исполняя преимущественно роли слуг и подьячих в комедиях тогдашнего репертуара, С. вносил в игру столько живости, подвижности в мимике и интонациях и даже некоторого щегольства отделки, что невольно сосредоточивал внимание публики именно на своей роли. Необходимо при этом заметить, что по своему личному характеру С. весьма близко подходил к тому шаблонному типу слуги — юркого, пронырливого и плутоватого, который является необходимым действующим лицом почти во всех тогдашних комедиях; вследствие этого игра С., кроме прочих достоинств, выдвигалась еще естественностью и правдивостью. «Лишь только вышел С. на сцену — так описывает Булгарин игру его в »Скапиновых обманах« — потер руки и пожал плечами — то, не сказав еще ни слова, уже охарактеризовал свою роль. Нельзя было не догадаться, что этот Скапин плут. Какие интонации в голосе, какая естественность в движениях, что за плутовские взгляды и ухватки! — Мольер расцеловал бы нашего Скапина, если б даже и не понимал по-русски». В ролях слуг С. не имел соперников, что же касается ролей подьячих, то в этом жанре он уступал разве одному Шумскому. Одну из сильных сторон таланта С. составляло его уменье выдвинуть в каждой исполняемой роли какую-нибудь индивидуальную черту, подчеркнуть ее типическое отличие; вследствие этого С. давал своей игрой живое и яркое лицо. Печальную лишь известность в летописях театрального дела оставил после себя С. своею наклонностью к пошлым намекам и скабрезностям, которые изредка начали появляться в тогдашних русских пьесах под влиянием итальянской комической оперы: С. именно был первым из тех актеров, которые, по словам кн. Шаховского, «объясняли зрителям взглядом, усмешкою и даже жестами грязную замысловатость актеров и свою собственную и принудили дирекцию принять строгие меры».
Театральную службу С. оставил в 1810 г. — довольно неожиданно. Поводом послужило следующее обстоятельство. В бенефис С., назначенный на 17-е февраля 1810 г., пришлось по внезапной болезни актера Кондакова заменить объявленную уже пьесу («Кладомира») другою. Анонс о перемене пьесы был встречен шиканьем со стороны публики; когда вышел сам бенефициант, театральный зал огласился еще большим шиканьем и свистом. Выждав, пока шум несколько поулегся, С. подошел к рампе и начал говорить к публике речь, сущность которой в официальном рапорте, представленном дирекции, изображена так: «подойдя к оркестру, С. объяснил, что ни 27-летняя служба его на театре, где он от публики принимаем был всегда со знаками благоволения, ни перемена спектакля, нимало не зависевшая от него, не заслуживала того поражения, которое он неожиданно встретил; что сей удар, конечно, не может он принять следствием общего мнения публики, но нескольких, может быть, неблагорасположенных к нему людей, и что, впрочем, сие происшествие заставляет его с женою оставить театр и служение на оном; что, наконец, сие изъяснение его не есть чувство раздраженного человека, но оправдание». Хотя эта речь покрыта была аплодисментами и С. благополучно провел свою роль, «быв в оной несколько раз аплодируем», но сгоряча принятое решение осталось непоколебимым: 21-го февраля С. от себя и от имени жены подал в театральную контору прошение, что они, «чувствуя слабость сил, не могут более оставаться на службе при театрах», а потому просят их «актерами более не числить». Переписка по этому прошению тянулась шесть месяцев, после чего наконец С. был уволен.
Около того же времени С. окончательно разошелся со своей женой, с которой и раньше жил не в ладах. Нужно при этом заметить, что сам С. со своим грубым, крайне неуживчивым характером был главной причиной семейных несогласий; сохранились известия, будто бы он даже бил жену, подозревая ее в неверности, хотя сам в этом отношении был далеко не безупречен. Кроме того, С. оказался недобросовестным в семейной жизни еще и в том отношении, что сделал попытку прибрать к рукам имущество своей жены: выстроив на общий с нею капитал бани, С. записал их на свое имя; жена С. должна была прибегнуть к московскому главнокомандующему кн. Ю. В. Долгорукому с просьбой о защите своих прав. Это и послужило главным поводом того, что супруги расстались навсегда. Вообще личность С., по отзывам современников представляется малосимпатичной. Интрига, казалось, была его стихиею, которую он вносил всюду за собою; неуживчивый, тщеславный; самолюбивый, он затевал раздоры и всякое несогласие как в семье артистов, ссоря их между собою и вооружая против антрепренера Медокса, так и в тех общественных слоях, в которых ему приходилось вращаться. Обязанный столь многим Медоксу, С. не переставал вести агитацию среди труппы в том направлении, чтобы отстранить этого талантливого антрепренера от ведения театрального дела, а исполняя в 1800 г. обязанности режиссера, он, казалось, только о том и хлопотал, чтобы поддерживать в актерской семье неурядицу. В обществе это был живой, в высшей степени остроумный и занимательный собеседник; любили его, однако, мало, а больше побаивались, так как при его полной беззастенчивости никто не мог считать себя застрахованным от какой-нибудь обидной колкости по своему адресу.
В 1812 г. все имущество С. сделалось жертвою пожара, а сам он, оставивши Москву одним из последних, проживал некоторое время в Сумах у одного из друзей своих. Умер С. 27-го марта 1820 г., похоронен на московском Лазаревском кладбище. На могиле его воздвигнут памятник — чугунная плита с таким же крестом, обвитым лавровым венком. К кресту прикреплена дощечка со стихами, написанными братом С.
— Жена Силы Николаевича — Елисавета Семеновна С. (урожденная Федорова, впоследствии по воле императрицы Екатерины II переименована была в Уранову в честь новооткрытой планеты) — оперная певица. Род. в 1777 г. в Петербурге от небогатых родителей, училась в Театральном училище; учителем ее по драматическому искусству был известный Дмитревский, уроки пения давали — придворный капельмейстер Мартини, Паэзилло и Сарти. В лице С. счастливейшим образом и притом в полной гармонии сочетались все качества, необходимые для перворазрядной оперной артистки. Голос ее — mezzo soprano обширного диапазона (почти в три октавы, что является большой редкостью) — поражал мощью и в то же время пленял нежностью и красотою; обработанный под руководством опытных учителей, он получил сверх того необходимую гибкость и подвижность. Вдобавок к этому С. обладала замечательно эффектной сценической внешностью: стройная фигура, черные, живые и быстрые глаза, выразительное и подвижное лицо, способное к передаче самых разнообразных оттенков настроения, врожденная грациозность движений — производили чарующее впечатление на публику. Не бесследно прошли для С. и уроки Дмитревского, что было весьма важно, так как тогдашняя опера, обиловавшая диалогами, требовала от артистов не только голосовых средств, но в равной степени и драматического таланта. Впервые С. выступила на сцене 29-го января 1790 г. на эрмитажном театре в роли Амура (в опере «Дианино древо»), надолго оставшейся ее коронной ролью. Дебютантка вызвала всеобщий восторг и сразу же стала любимицей публики и двора. Императрица Екатерина удостоила С. аудиенции, причем молодая девушка так растерялась, что не могла вымолвить своей фамилии (тогда то, между прочим, она и была переименована в Уранову). По окончании театрального училища С. зачислена была 12-го марта 1791 г. в труппу с жалованьем 500 руб. (с 1 июня 1792 г. увеличенным до 800 руб.), а 14 марта вышла замуж за Силу Николаевича С. Замужество это является целой романической историей, в свое время наделавшей немало шуму в высшем столичном обществе. Дело в том, что С. еще ученицей имела несчастие приглянуться всесильному тогда кн. Безбородко; между тем она считала себя невестой Силы С., которого любила с пылом молодости, и ждала лишь окончания курса, чтобы обвенчаться. Тогдашние директора театра (Соймонов и Храповицкий), желая угодить кн. Безбородко, исключили Силу С. из труппы. Тогда невеста решилась искать защиты у императрицы. Исполняя роль Дуняши во время первой постановки oп. «Федул с детьми», С. по окончании арии «Во селе, селе Покровском», по содержанию своему отчасти подходившей к настоящему случаю и характеризовавшей искательство кн. Безбородко, вдруг пала на колени и протянула руку с просьбой к императорской ложе, где находилась Екатерина II. Выслушав свою любимицу, императрица немедленно сменила обоих директоров, а С. наградила богатым приданым; венчание происходило, по желанию государыни, в придворной церкви. Вся сценическая деятельность С. была, можно сказать, непрерывным триумфом этой артистки. Репертуар ее был чрезвычайно обширен и разнообразен (по счету артистки, ею исполнено 232 роли). Кроме опер, С. с не меньшим успехом выступала и в чисто драматических спектаклях: так, в начале 1800-х гг. она вызывала восхищение исполнением роли Лизы в модной тогда драме Ильина «Лиза или торжество благодарности» (переделка известной повести Карамзина), и петербургские театралы нарочно ездили в Москву, чтобы полюбоваться игрой С.
Полный расцвет таланта С. падает на время пребывания ее в труппе московского театра, куда она перешла вместе с мужем. К этому времени относится появление первых русских опер, женские роли которых нашли в лице С. превосходную исполнительницу. Так с полным успехом С. играла Прияту («Князь Невидимка» Кавоса) и Русиду («Илья Богатырь» его же); опера Малиновского «Старинные Святки» долгое время держалась в репертуаре благодаря мастерскому исполнению С. роли Настасьи, а в роли Лесты («Днепровская Русалка») С. сводила с ума московскую публику и надолго утвердила популярность этой оперы. С неменьшим, впрочем, успехом С. выступала и в иностранных операх тогдашнего репертуара («Камилла», «Водовоз», «Монтенегрский Замок», «Рауль Синяя Борода», «Телемак», «Калиф Багдадский» и др.). — В 1810 г. С. вместе с мужем оставила сцену, но не надолго. Во время нашествия Наполеона С. переселилась в Петербург и 13-го января 1813 г. выступила на здешней сцене в своей лучшей роли Настасьи (в «Старинных святках»), а вскоре после того подписала контракт с дирекцией на 3 года, с жалованьем по 4 тыс. р. в год. Любопытно, что в своем докладе театральному комитету дирекция настаивала на необходимости принять С. в труппу на заявленных артисткой условиях, прямо указывая на то, что без участия С. упадут сборы, «не говоря уже о том удовольствии, которого лишится публика от невозможности дирекции ставить многие значительные спектакли». Время мало повлияло на голос С., не ослабило ни силы его, ни приятности, так что артистка надолго сохранила за собою все первые роли. Лишь в последнее пятилетие сценической деятельности она принуждена была перейти на вторые роли, что, впрочем, вызвало ряд пререканий между дирекцией, отдавшей первые роли молодой певице Семеновой, и артисткой, считавшей для себя унижением выступать во второстепенных ролях. Когда дирекция потребовала объяснений у С., почему она отказалась играть роль жрицы в оп. «Весталка», артистка написала пространное объяснение, в котором так мотивировала свой отказ: «роль жрицы в бенефисе актрисы Семеновой не приняла я потому, что в опере »Весталка« играла я сама и, без самолюбия скажу, сотворила в ней первую роль Юлии. Как же взять мне роль вторую и сделать через то себе унижение?» Впрочем, когда дирекция стала угрожать разрывом контракта, С. уступила. В 1818 г. артистке назначена была пенсия по 4 тыс. р. в год; но С. осталась еще на службе до 7-го февраля 1823 г. Бенефисы даны были С. лишь в последние годы службы, именно: 7-го января 1815 г. («Лодоиска» и «Крестьяне, или Встреча незванных»), 9-го июня («Прекрасная Арсена» и комедия «Чем богат, тем и рад») и 17-го декабря того же года («Саржин» и комедия «Физиономист и хиромантик»), 14-го января 1817 г. («Исступленный», «Удача от неудачи»), 30-го января 1818 г. («Русалка» и комедия «Говорун»), 18-го декабря 1818 г. («Федра» и «Чертенок в отпуску»), 29-го декабря 1819 г. («Камилла, или Подземелье» и дивертисмент «Ямщики в Венгрии, или Русскому гостю всякий рад») и прощальный (опера «Отец и дочь»). По выходе в отставку С. уехала в Москву, где и скончалась 21-го ноября 1826 г.
Как артистка С. пользовалась громадной популярностью среди современной публики. Соперничая по силе и красоте голоса с тогдашними иностранными знаменитостями (Ла Марой, Маджорлетти, Сесси), блистая превосходной школой пения и редкой по выразительности дикцией, проводя притом и в сценическом отношении каждую роль с тонкостью и изяществом, С. является крупнейшей величиной тогдашней русской сцены. Неудивительно поэтому, что отзывы о ней современников представляют собою сплошной хор похвал. «В конце своего сценического поприща — говорит Н. А. Полевой — она все еще восхищала нас всех. С. была артистка высокой степени, певица с необыкновенным голосом и актриса с мимикой превосходной. Лицо ее было и в 1811 г. на сцене прекрасное, умное, выразительное, глаза живые и яркие. Молодежь была без ума — ей писали послания, мадригалы, превозносили всевозможными способами». Немалой долей успеха С. обязана, надобно думать, и тому обстоятельству, что публика впервые услыхала на сцене родные русские мотивы в ее мастерской передаче, полной огня и воодушевления, невольно передававшихся и слушателям; благодаря ей, стали популярными многие русские песни и отрывки из русских опер и таким образом в обществе пробуждался интерес к русской музыке. Личным своим характером С. представляла совершенный контраст мужу. Ласковая, добрая и приветливая, С. производила и в частной жизни то же чарующее впечатление, каким сопровождалось каждое появление ее и на сцене; за истинно товарищеские отношения к собратьям по искусству она пользовалась общею любовью и в среде артистов.
«Архив дирекции Императорских театров». СПб. 1892 г. — А. Сиротинин, «Сандуновы» (Очерк из истории русского театра). — Исторический Вестник, 1889, сентябрь. — Е. Опочинин, «К биографии Сандуновых», Ibid, 1889, ноябрь. — Р. З.(отов), «Биография актрисы Сандуновой» (Репертуар и Пантеон... на 1842 г.). — Кн. Е. Дадиан, «Елисавета Семеновна Сандунова» (Дамский журнал, 1827, I—II; кратк. зам., ib., 1826, 24). — М. К., «История оперы...», М., 1874. — Арапов, «Летопись театров», Спб., 1861.