Петров, Александр Андреевич, писатель, ревностный адепт московских мартинистов и друг Карамзина; родился в начале 1760-х годов в дворянской семье. Образование получил сперва в Московском Университетском Благородном пансионе, а потом и в самом Университете. Еще будучи студентом, он познакомился с Н. И. Новиковым, когда последний весной 1779 г. переехал на жительство из Петербурга в Москву, сняв в аренду Университетскую типографию вместе с книжной лавкой и изданием "Ведомостей". К этому же времени относится и знакомство Петрова с другим ревнителем просвещения, И. Г. Шварцем, который тогда же положил основание Дружескому ученому Обществу, официально открытому только в 1782 году и по прошествии двух лет преобразованному в Типографическую компанию. Общество это, задавшись просветительными целями, старалось распространять в России книжную торговлю, усилить литературную деятельность и пропагандировать здравые понятия о воспитании. В круг действий его входила также разнообразная и широкая благотворительность. Подобного рода задачи общества, основанного на мистико-религиозных началах, требовали не только многочисленных, усердных исполнителей, но и помощников, проникнутых идеями общества и масонским учением. Таких помощников члены Дружеского Общества находили большей частью среди университетских питомцев, которых они вводили в свой просвещенный круг, подготовляли к предстоящей деятельности и давали средства к существованию, предлагая заниматься переводами и сотрудничать в изданиях Новикова. Петров вполне оправдал выбор Общества и оказался одним из деятельнейших и способнейших последователей Новикова и Шварца. Найдя себе достойных руководителей в лице Новикова и в особенности Шварца, П. нашел себе и достойного друга в лице Карамзина, которому впоследствии суждено было занять столь видное место в истории просвещения родной земли. Петров сошелся с Карамзиным, по всей вероятности, в то время, когда последний находился в пансионе Шадена (1779—1782), о чем упоминает, между прочим, Г. П. Каменев в одном из своих писем к С. А. Москотилышкову. Знакомство юношей началось, быть может, на университетских лекциях, которые посещал и Карамзин, живя у Шадена. Как бы то ни было, но уже в 1785 году мы видим их искренними друзьями, что вполне подтверждается относящимися к этому времени письмами Петрова к Карамзину, который проживал тогда в Симбирске. В конце лета 1785 г. друзья свиделись опять в Москве и, поселившись на одной квартире, долгое время прожили вместе. В 1789 г. Карамзин отправился путешествовать и только осенью следующего года возвратился в Москву. Он нашел Петрова в состоянии "телесного и душевного расслабления". Болезнь, которою издавна страдал А. А., настолько усилилась, что положение больного внушало серьезные опасения. Весну и лето 1791 г. друзья провели за городом, и силы Петрова настолько восстановились, что осенью он уже в состоянии был переселиться в Петербург, получив, по свидетельству К. С. Сербиновича, должность секретаря у Державина, которому был рекомендован Карамзиным. На разлуку с другом последний написал известное стихотворение, напечатанное в апрельской книжке "Московского журнала" за 1792 год. Перемена климата, а быть может, и усиленные занятия окончательно сломили здоровье Петрова, и 21-го марта 1793 г. он скончался. Карамзин, глубоко опечаленный потерей незаменимого друга, изобразил его в прозаической элегии: "Цветок на гроб моего Агатона" (1793). Последующие статьи Карамзина : "Письмо Мелодора к Филалету" (1794), "Ответ Филалета" (1794), "Разговор о счастии" (1797), "Чувствительный и холодный" (1803), — только отчасти заключают в себе данные для характеристики Петрова.
Дружба Петрова с Карамзиным, по собственному признанию последнего, имела огромное влияние на его умственное и нравственное развитие. Петров был не только другом Карамзина, но и руководителем в жизни и в научных занятиях. Отличаясь глубоким философским умом, он принадлежал к числу выдающихся людей своего времени также и по образованию. При обширном знакомстве с отечественной словесностью он знал древние языки, а также французский, немецкий и английский. Из европейеких литератур он в особенности любил английскую, хотя Шекспиру и предпочитал Лессинга. Замечательно, что, не будучи поклонником ложно-классической школы, он ценил Батте, отзываясь вообще с похвалой о писателях "с правилами". Обладая большим критическим тактом, П. развивал и в своем друге эстетическое чувство, был для него, выражаясь словами Карамзина, "светильником в искусстве и поэзии". Сам Петров из чувства скромности не решался выступить на авторское поприще, несмотря на то, что язык и слог его отличались чистотой и правильностью, как это видно из его переводов и, в особенности, из писем к Карамзину, весьма важных для характеристики обоих друзей, имевших одинаковые склонности и понятия, но резко отличавшихся темпераментами. Петров был человек с твердой волей и холодным умом, но с душой, отзывчивой на все благородное и доброе. Он страстно любил истину и служение ей ставил целью своей жизни. Обладая высокими качествами ума и сердца, Петров отличался скромностью, был строг к себе, но снисходителен к другим. Несмотря на все свои достоинства, П. на людей, мало знавших его, производил неблагоприятное впечатление, т. е. между посторонними был молчалив, угрюм и подчас насмешлив; но среди тесного приятельского кружка он, чувствуя себя привольно, переставал дичиться и не казался нелюдимым.
Литературная деятельность Петрова была посвящена исключительно переводам, большей частью, мистических сочинений, из которых известны следующие: 1) "О противоречиях в человеческой природе", с нем. яз. ("Утреняя Заря" 1780, ч. VIII); 2) "Хризомандер, аллегорическая и сатирическая повесть", с нем. М., 1783; 3) "О древних мистериях и таинствах, бывших у всех народов", с нем. М., 1785; 4) "Багуат-Гета, или беседы Кришны с Аржуном", с англ. М., 1788; 5) "Учитель, или всеобщая система воспитания, в которой предложены первые основания наук, особенно нужных молодым людям", 8 ч., с нем. 3-го издания, испр. и умнож. проф. Шреком и Эбертом. М., 1789. Кроме того, многие переводные статьи П. помещались в "Детском Чтении" 1785—1789 гг., которое он редактировал вместе с Карамзиным. В периодическом издании "Беседы с Богом", 1787—1789 гг., которое составлялось из сочинений Штурма, Петров также участвовал в качестве сотрудника. В "Московском журнале" 1792 г. (ч. VI) Петрову, несомненно, принадлежит только переводная статья из сочинений Коцебу: "Прогулка арабского философа Ал.-Рашида". Что же касается стихотворений, приписанных ему A. H. Heустроевым, то принадлежность их Петрову ни на чем не основана.
Письма А. А. Петрова к H. M. Карамзину в "Русском Архиве" 1863 и 1866 гг.; Письма Карамзина к Дмитриеву, СПб., 1866; В. В. Сиповский, Карамзин, автор "Писем русского путешественника", СПб., 1899; M. H. Лонгинов, Новиков и московские мартинисты, М., 1867; И. И. Дмитриев, Взгляд на мою жизнь. M., 1866; Сочинения Державина, 1-е акад. издание, т. V, VIII, IX; Н. В. Сушков, Московский Университетский Благородный пансион, M., 1858, стр. 18; С. П. Шевырев, История Московского Университета, М., 1855, стр. 235, 257, 262, 263, 267; Вчера и сегодня. Литературный Сборник, кн. I, СПб., 1845, стр. 58; М. Н. Логинов, A. А. Петров и переведенный им Хризомандер (в "Сборнике литературных статей, посвященных памяти Смирдина, т. IV, СПб., 1850); Я. К. Грот, Очерк деятельности и личности Карамзина. СПб., 1867; К. С. Сербинович, Воспоминания — в "Русской Старине" 1874, т. XI, 242—243; А. Н. Неустроев, Историческое розыскание о русских повременных изданиях и сборниках. СПб., 1875 и Указатель к нему, СПб., 1899; Н. В. Губерти, Материалы для русской библиографии, вып. II. М., 1881.