Ламберт, Карл Карлович, граф, генерал-адъютант, род. в 1815 г., ум. 20 июля 1865 г., сын генерала от кавалерии и сенатора гр. К. О. Ламберта. По окончании воспитания в Пажеском корпусе, выпущен 2 октября 1833 года корнетом в л.-гв. Кирасирский Наследника Цесаревича полк, 15 апреля 1840 г. командирован на Кавказ и участвовал во многих экспедициях против горцев. 6 декабря 1843 года произведен в штабс-ротмистры и пожалован во флигель-адъютанты «за отличие в делах против горцев». 16 февраля 1844 г. он снова был командирован на Кавказ и 3 мая был уже в Чеченском отряде, состоявшем под командой генерал-лейтенанта Гурко, и снова с отличием участвовал в целом ряде дел; пробыв на Кавказе до конца ноября, был в течение 7 месяцев, можно без преувеличения сказать, почти ежедневно в походах и огне; за отличие в делах с горцами гр. Ламберт 22 августа 1844 года был произведен в ротмистры, а 6 декабря того же года в полковники. К. К. Ламберт принадлежал к кружку лиц, самых приближенных к Наследнику Цесаревичу Александру Николаевичу. 9 декабря 1848 г. Ламберт назначен исправляющим должность начальника штаба 2-го резервного кавалерийского корпуса и принимал участие в Венгерской кампании. 7 августа 1849 г. произведен в генерал-майоры и зачислен в свиту. 6 декабря 1853 г. Ламберт был назначен командиром л.-гв. Конного полка; 14 декабря 1854 г. назначен командиром 1-й гвардейской кирасирской бригады, с оставлением командиром полка, и 25 января следующего года получил в приказе по гвардейскому и гренадерскому корпусам «признательность» Наследника Цесаревича «за весьма хорошее состояние школы военных кантонистов л.-гв. Конного полка и за успехи в фронтовой и учебной частях оной». 17-го апреля 1855 г. гр. Ламберт был пожалован в генерал-адъютанты, а 27 ноября отчислен от занимаемых должностей. Император Александр II, давно знавший гр. Ламберта, возлагал на него исполнение нескольких особых поручений. 30 августа 1857 г. гр. Ламберт произведен был в генерал-лейтенанты, 6 августа 1861 г. произведен в генералы от кавалерии и в тот же день назначен исправляющим должность наместника Царства Польского и командующим 1-й армией, а 12 августа членом Государственного Совета. Сравнительно молодой, мягкий, изящный в приемах и благовоспитанный, к тому же римско-католического исповедания, Ламберт являлся резкой противоположностью Сухозанету, которого он заменял в должности наместника Царства Польского; Император возлагал большие надежды на то, что Ламберту удастся успокоить Польщу. Гр. Ламберт, вызванный для новой должности из Парижа, где он лечился после перелома ноги, по пути заехал в Варшаву, где старался, насколько позволяли обстоятельства, собрать сведения о положении дел в Царстве Польском. Положение нового наместника было весьма затруднительное, тем более, что от него ожидали многого. Назначение гр. Ламберта было сопровождено рескриптом, в котором ему был указан путь и средства к достижению намеченной цели. «Назначая вас исправляющим должность наместника моего в Царстве Польском, — писал император в рескрипте, — и облекая вас полным доверием, Я поручаю вам принять все меры к благоуспешному действию государственных учреждений, дарованных Царству указом Моим 14 марта с. г. Остаюсь при этом в твердой уверенности, что жители Царства просвещенным и здравым умом своим поймут, что только в правильном развитии этих учреждений они могут обрести залог дальнейшего успеха в самобытности управления и общественного благосостояния, а не в раздоре и народных волнениях, поставляющих преграды к осуществлению лучших намерений и предначертаний. Призовите к содействию в трудах ваших людей способных и благомыслящих, дабы действительные нужды любезных мне подданных восходили ко мне чрез посредство ваше, как законное выражение общих желаний, зрело обдуманных в кругу просвещенных и благонамеренных сограждан, а не в виде заявления обманчивых увлечений, внушаемых врагами всякого порядка. Восстановите спокойствие в крае, а Я, со своей стороны, с радостью готов предать забвению минувшее и на доверие ко мне и любовь Польского народа отвечать всегда тем же». Гр. Ламберт ехал в Царство Польское с верой в себя и в способность свою умиротворить край. В 2 часа ночи 13 августа Сухозанет отправил Государю депешу: «Имею счастье донести, вчера гр. Ламберт прибыл в 11 часов вечера. В городе было все совершенно спокойно, повода к уличным арестованиям не было. Арестовано в квартирах 6 руководителей, с забранием бумаг; надеюсь открыть связь их сообщников». На другой день утром (13 августа) и новый наместник телеграфировал: «Имею счастье донести: вчера в городе все совершенно спокойно, повода к уличным арестованиям но было. Вступил в управление краем и армией.» — «Дай Бог, — ответил Государь, — чтобы вступление твое в управление было в добрый час. Открылось ли что важное в последнее арестование, о котором доносит генерал-адъютант Сухозанет в последней своей телеграмме?» Гр. Ламберт на этот запрос сообщал: «Разыскания продолжаются, но важных открытий по сю пору не предвижу». Так произошла замена старого режима новым. Первые дни по вступлении в управление краем Ламберт сообщал Государю в своих депешах постоянно, что «в городе спокойно» или «особых происшествий не было», но в то же время он не мог скрыть фактов, которым старался не придавать значения важности. 20 августа Государь телеграфировал наместнику: «Первые распоряжения твои одобряю, но последующие твои телеграммы доказывают продолжающееся своеволие, оно далее терпимо быть не должно ни в Варшаве, ни в провинциях, и потому требую, чтобы те местности, которые ты сочтешь нужным, были объявлены на военном положении». 21 августа Ламберт в депеше сообщал Государю: «Особых происшествий не было; вести из западных губерний производят заметное волнение умов; объявления о панихидах в церквах ходят по рукам», а 22 августа писал: «Вчера особого волнения в городе не замечалось, но в церквах были богослужения по случаю происшествий в Вильне, преувеличенных агитаторами; траур усилился и лавки оставались во время службы запертыми». На депешу Ламберта Государь ответил: «Сегодняшняя телеграмма еще более убеждает меня в необходимости строгих мер, дабы таковые были приняты одновременно как в Литве, так и в Польше». Но гр. Ламберт представил, что объявлять военное положение теперь нет повода, потому что положение не изменилось к худшему, несмотря на то, что войска сняты; к тому же наружная полиция еще не устроена, тайной полиции нет, и мы сами мало ознакомились с делом; не мудрено, признавался он, что будет волнение в день взятия Варшавы, но не видел в этом опасности; ему казалось, что объявлением военного положения волнений не предотвратить, «а, в случае необходимости, войска у нас всегда в готовности», заключал он свое донесение. В то же время гр. Ламберт просил о возможно скорейшем назначении известного севастопольского героя, ген. Хрулева, командиром корпуса и об усилении полиции сотней нижних чинов гвардии, что «крайне необходимо». Государь 24 августа предписал Ламберту: «В день взятия Варшавы никаких демонстраций не допускать, и если, несмотря на принятые меры, таковые состоятся, то Варшаву объявить непременно в военном положений; тем же руководствоваться и в прочих местностях и приступить к немедленному обезоружению жителей». День 26 августа, против ожидания, прошел спокойно, но 28 августа были крупные беспорядки в Ленчице, 30 в Калише. Ламберт сам уже стал сознавать необходимость введения военного положения, но старался оттянуть этот неприятный ему шаг; беспорядки не прекращались. 23 сентября, рано утром, в кафедральном храме св. Яна происходило «набожество», на коем присутствовал приглашенный «цех чиновничий»; 28 сентября совершено было пышное, шумное, демонстративное погребение Варшавского митрополита Фиалковского при многочисленном стечении народа. Получив извещение об этой демонстрации 29 сентября, Государь депешей высказал, что он «крайне недоволен допущением знамен с возмутительными изображениями» и снова настаивал на военном положении. Между тем, вслед за похоронами Фиалковского, в Варшаве стали ожидать новых беспорядков по случаю празднования памяти Костюшки. 30 сентября гр. Ламберт сообщал Государю, что «состояние умов очень нехорошо и вскоре военное положение сделается неизбежным», а 2 октября: «в предупреждение новых возмутительных заявлений по случаю памяти о Костюшке, долженствующей праздноваться завтра, я признал необходимым безотложно объявить все Царство на военном положении. В городе войска занимают свои места нынешнею ночью». Государь вполне одобрил этот поступок наместника, 3 октября в костелах были произведены демонстрации и в несколько костелов введены войска и арестованы находившиеся в костеле, но затем, ввиду крайнего возбуждения фактом ареста в церквах, гр. Ламберт приказал до 1600 чел. из арестованных отпустить «по старости или малолетству». Эту разборку арестованных наместник приказал лично, утром 4 октября, произвести ген. Левшину, вместе с комендантом цитадели Ермоловым, не предварив о том генерал-губернатора Герштенцвейга. Герштенцвейг, который с самого начала стоял за более энергичные и последовательные меры и который, по приказанию наместника, лично был при арестовании демонстрантов в костелах, был крайне раздражен тем, что наместник без его ведома отменил решения, исполненные накануне Герштенцвейгом по приказанию его, наместника; между ним и наместником, в кабинете последнего, произошло бурное объяснение, после которого ген. Герштенцвейг застрелился. Ламберт известил Государя о самоубийстве Герштенцвейга и о своем нездоровье, которое заставляло его просить отставки; ему немедленно разрешен был отпуск и временно в Варшаву был послан опять генерал-адъютант Сухозанет; 11 октября, гр. Ламберт телеграфировал Государю: «В Варшаве и провинциях совершенно спокойно; возмутительные и эмблематические явления всякого рода исчезли. Ген.-ад. Сухозанет прибыл вчера в 12 час. ночи и вступил сегодня в исправление должности. Выезжаю за границу в 11 час. вечера». Так окончилось всего двухмесячное наместничество гр. Ламберта. Остальную часть жизни гр. Ламберт, больной чахоткою, провел на о. Мадейре, где и умер. 21 апреля 1862 г. гр. Ламберт был уволен, по расстроенному здоровью, от должности наместника и командующего 1-й армией, но с оставлением в званиях генерал-адъютанта и члена Государственного Совета.
Формулярный список архива штаба Кавказского военного округа, д. 1840 г., № 171, ч. I; по оп. № 4, 1841 г. д. № 116/41, 1841 г., д. № 33, 1844 г.; Татищев, «Император Александр II», 1; «М. Ю. Лермонтов в стычках с горцами» Лебединца, «Русская Старина» 1891, VIII, 363—368; Записки Берга, «Русский Архив», 1872 г., 622—706; «Последняя польская смута. Рассказы очевидца», «Русская Старина» 1874, IX, 119—130; Х, 713—719; 1883, II, 325—349; III, 633; Арсеньев, «Варшава в 1861 г.», «Исторический Вестник», 1886, XII, 533—535; 1887, IV, 86; «Мои воспоминания» генерал-майора Докудовского. Труды Рязанской уч. арх. комиссии, 1898 г., в. XIX, 319, 321, 337—346; Борщев, «Самоубийство ген. Герштенцвейга», «Исторический Вестник», 1887, І, 62—66; Теобальд, «Русский Архив», 1885, II, 103—110; 1887/VIII; «Из записок старого преображенца» кн. Имеретинского, «Русская Старина», 1893/ІV, 22; «Записки Инсарского», «Русская Старина», 1894, IV, 57; XII, 42 и 48; Дневник В. А. Муханова, «Русский Архив», 1896, XII, 559; 1897, I. 54 и 55, Дневник гр. Граббе, «Русский Архив», 1889, III, 499; IX, 665.