Ипсиланти, князь Александр Константинович, генерал-майор русской службы, род. в 1793 г., умер 31 января 1828 г. Фамилия Ипсиланти ведет свое начало из Трапезунта. Когда в начале XVIII века фамилия эта разбогатела, были сделаны попытки связать ее начало с царственным родом Комненов. Первою историческою личностью этой фамилии является Иоанн Ипсиланти, бывший сначала старшиною константинопольского цеха меховщиков, а потом Валашским господарем; он был повешен турками в 1737 г.; Константин Ипсиланти, бывший сначала господарем Молдавии, а потом Валахии, задумал освободить Грецию с помощью России. Замыслы его потерпели неудачу и после Тильзитского мира он вынужден был удалиться в Киев, где и умер в 1816 г. После него осталось многочисленное семейство и все сыновья его поступили в русскую службу. Александр был старшим из них; он получил домашнее воспитание, в формулярном его списке отмечено лишь «по российски, по немецки, по французски и по молдавански читать и писать умеет и алгебры знает». Службу начал в 1808 г. корнетом в Кавалергардском полку, в 1813 г. он был переведен уже в чине подполковника в Гродненский полк. В 1812 г. он участвовал в сражениях при Клястицах и при Полоцке; в 1813 г. он участвовал в сражении при Бауцене, при Дрездене и во время отступления при деревне Бролись ему оторвало ядром правую руку; вскоре после этого он был произведен в полковники. В 1816 г. он был пожалован в звание флигель-адъютанта, а в 1817 г. произведен в генерал-майоры с назначением командиром 2-й бригады 1-й гусарской дивизии. 9 марта 1821 г. он был уволен от занимаемой им должности.
В конце второго десятилетия нынешнего века Дунайские княжества и вообще весь Балканский полуостров были покрыты сетью тайных комитетов «гетерии» — политического общества, имевшего целью произвести восстание всех подвластных Турции православных христиан без различия их народности. После двукратного отказа знаменитого графа Каподистрии стать во главе гетерии, уполномоченный пелопонезцев, Ксанф, убедил Александра Ипсиланти принять на себя руководительство гетерией, после чего новый глава этого тайного общества отправился для свидания со вторым уполномоченным пелопонезцев, Папаригопуло, в Одессу, где хранилась военная казна гетеристов — свыше 5000000 франков, — составившаяся по преимуществу из пожертвований московских и таганрогских греков. Папаригопуло сообщил ему самые подробные сведения о средствах и планах гетерии и советовал начать военные действия с Дунайских княжеств. Первоначально Ипсиланти думал отправиться из Триеста, высадиться в ноябре в одном из прибрежных пунктов Майны, поднять население и 25 марта, в день Благовещения, торжественно возвестить освобождение греческого народа; начальники албанских отрядов, Савва Кашенари и Георгаки Олимпия, также обнадеживали Ипсиланти в успехе восстания. Ипсиланти, зная, что Турция не имеет права ввести свои войска в Дунайские княжества без согласия России, полагал, что при восстании Порта либо пошлет немедленно войска для усмирения возмутившихся и таким образом, нарушив договор, даст право России объявить ей воину, либо найдет нужным испросить у России согласия на отправление войска, на что при медленности тогдашних сообщений потребуется много времени, в продолжение которого восстание сделает большие успехи. Рассчитывая на это, Ипсиланти 22 февраля 1821 г. перешел Прут в сопровождении двух своих братьев, Николая и Георгия, полковника Кантакузена, Георгия Мано и польского офицера Гарновского. Молдавский господарь, Михаил Сутцо, тотчас же присоединился к движению, а 24 февраля Ипсиланти издал в Яссах свое известное воззвание к грекам«. В Валахии в это время происходили серьезные беспорядки из-за того, что бояры не хотели признавать власти назначенного Портою нового господаря, Каллимахи, а желали избрать в эту должность кого-либо из своей среды. Пользуясь этою анархией, отряд Саввы Кашенари захватил Бухарест; но уже с самого вступления в Молдавию, Ипсиланти восстановил против себя жителей этой области: объявив в своем воззвании, что идет освобождать греков, он раздражил румын, которые вовсе не желали служить смелым орудием честолюбивых замыслов иноземного пришельца. Вместе с тем, Ипсиланти, при всей своей испытанной храбрости и бескорыстии, не умел выбирать себе способных помощников и вовсе не обладал организаторским талантом. С боярами он обращался крайне надменно, и не сумел сблизиться с наиболее выдающимися из предводителей восставших; поместив свою главную квартиру в Тарговиште, он стал заниматься раздачею чинов, балами, концертами, забыв совершенно о близости турок, которые быстро наступали на столицу. Но главный удар попытке Ипсиланти был нанесен положением, какое заняла Россия: император Александр Павлович отнесся несочувственно к восстанию Ипсиланти, и самого его исключил из службы, вследствие чего от восставших отпали все те, кто верили доселе, что Россия не замедлит подать восставшим руку помощи, предоставленное же собственным силам восстание, при явной неспособности главного вождя, должно было быть подавлено. Главные силы инсургентов, доходившие прежде до 6000, с каждым днем таяли. Наконец Ипсиланти отступил к р. Ольте, перешел ее и 17 июня занял позицию у монастыря Дрогошан, неподалеку от Крайовы, близ австрийской границы. 19 июня 1821 г. турки атаковали восставших; две атаки были отбиты, но при третьей албанцы ударились в бегство и увлекли за собою все остальные отряды; одна »священная фаланга", отбивалась и после отчаянного сопротивления была истреблена почти в полном составе. Сам Ипсиланти перешел границу и был задержан австрийскими властями; Валахия перешла во власть султана. Ипсиланти, вместе с братом своим Николаем, был заключен австрийцами сначала в венгерскую крепость Могач, а потом переведен в Терезиенштадт. В 1827 г., благодаря настояниям России, узники были освобождены, но под условием, что они не выедут из пределов Австрии. Ипсиланти вскоре и скончался от грудной болезни, развившейся у него во время его долгого заключения.
Деятельность Ипсиланти в княжествах представляет печальный пример политического вождя, выдвинутого на первый план только силою обстоятельств и взявшегося за непосильное для него дело. Начиная свое восстание, Ипсиланти не обдумал зрело всех подробностей своего предприятия, не отдал себе отчета в тех условиях, при которых ему предстояло действовать, а у самого его не было ни уменья, ни стойкости, чтобы бороться с теми неблагоприятными для его дела обстоятельствами, с которыми ему пришлось столкнуться. История, однако, не забудет, что хотя попытка Ипсиланти и не удалась, но она, тем не менее, дала могучий толчок делу освобождения Греции.
Pouqueville, «Histoire de la régénération de la Grèce» Paris, 1835; Палеолог и Сивинис, «Исторический очерк народной войны за независимость Греции», СПб. 1867; К. Mendelssohn-Bartholdy, «Geschichte Griechenlauds», Leipzig, 1870; «Русский Архив», 1868, стр. 294; книга формуляров № 2913 в московском отделении общего архива Главного Штаба.