РБС/ВТ/Дельвиг, Антон Антонович (поэт)
| ← Дельвиг, Антон Антонович (генерал) | Дельвиг | Дельвиг, Карл Борисович → |
 Словник: Дабелов — Дядьковский. Источник: т. 6 (1905): Дабелов — Дядьковский, с. 201—204 ( скан · индекс ) |
- Википроекты
Дельвиг, барон Антон Антонович, сын Антона Антоновича (Oтто Якова) Дельвига, род. в Москве 6 августа 1798 г. После первоначального домашнего воспитания, под надзором гувернеров, был помещен в конце 1811 г. в только что открывшийся Царскосельский лицей. О раннем детстве Дельвига нам известно очень мало: мы знаем лишь, что он проявлял большую живость воображения и охотно занимался мифологией, что впоследствии отразилось и в его литературной деятельности. В лицее Дельвиг становится товарищем и другом Пушкина: их связывают не только совместная жизнь, но и литературные занятия, которые, как известно, процветали в лицее и представляли собою одну из самых благоприятных сторон воспитания в этом учебном заведении. Участвуя вместе с Пушкиным, Илличевским и Корсаковым в издании рукописных школьных журналов (между прочим в "Лицейском Мудреце" имеется помета: "Печатать разрешается. Цензор барон Дельвиг", из чего Я. К. Грот заключает, что Дельвиг, "всеми уважаемый за свою основательность, просматривал статьи до переписки их начисто"), Дельвиг очень рано, вместе с теми же товарищами, начинает печатать свои стихотворения. В 1814 г. в "Вестнике Европы" помещены им патриотическая ода: "На взятие Парижа" и стихотворения: "к Диону", "К поэту-математику", "к Лилете", "Эпиграмма", "Старик", "Первая встреча". В следующем году несколько стихотворений было напечатано в "Российском Музеуме". Другие известные нам произведения Дельвига этого времени, за исключением "Прощальной песни воспитанников Императорского Царскосельского Лицея", помещенной в "Сыне Отечества" 1817 г., появились в печати уже позже или в "Трудах Общ. Любит. Рос. Словесности" 20 годов, или же после смерти поэта в "Русском Архиве", "Современнике", "Библиографических Записках". Этот факт свидетельствует о строгой разборчивости Дельвига по отношению к своим произведениям, между тем как его товарищи очень высоко ценили его поэтическое дарование, что видно, не говоря уже о позднейших похвалах Пушкина, из любопытной характеристики лицейских произведений Дельвига, которую мы находим в письме Илличевского к Фуссу от 28 февраля 1816 г. "Познакомясь рано с музами, говорит Илличевский, музам пожертвовал он большую часть своих досугов. Быстрые его способности (если не гений), советы сведущего друга отверзли ему дорогу, которой держались в свое время Анакреоны, Горации, а в новейшие годы — Шиллеры, Рамлеры, их верные последователи и подражатели; я хочу сказать, он писал в древнем тоне и древним размером — метром. Сим метром написал он к Диону, к Лилете, к больному Горчакову — и написал прекрасно. Иногда он позволял себе отступления от общего правила, т. е. писал ямбом: Поляк (балладу) Тихую жизнь (которую пришлю тебе), мастерское произведение, и писал опять прекрасно. Странно, что человек такого веселого, шутливого нрава (ибо он у нас один из лучших остряков), не хочет блеснуть на поприще эмиграммы". Оставляя в стороне некоторое товарищеское преувеличение достоинств Дельвига и фактическую неточность относительно эпиграммы (одна эпиграмма на Кюхельбекера была даже напечатана), в общем этот отзыв нельзя не признать правильным: действительно, попытка писать метром есть оригинальная черта Дельвига, а стихотворение: "Тихая жизнь" может быть названо мастерским, особенно потому, что оно весьма характерно для Дельвига, так как выражает тот идеал, которому Дельвиг сочувствовал в течение всей своей жизни. Этот идеал — эпикурейская уравновешенность: поэт не уносится мечтами, не ищет славы, а довольствуется благами частной, спокойной жизни,
Спокойно целый век проводит он в трудах,
Полета быстрого часов не примечая;
Устанет, наконец — и с думой о друзьях
Предастся смерти он, приятно засыпая.
Так жизнь и Дельвигу тихонько провести!
Умру — и скоро все забудут о поэте…
Что нужды? я блажен; я живши мог найти
Покой в безвестности и счастие в Лилете.
Эпикуреизм Дельвига граничил прямо с ленью, что, может быть, объясняется и физиологической причиной — его тучностью. Среди товарищей он был известен, как лентяй: недаром в лицейской песенке о нем говорилось:
Дельвиг мыслит на досуге:
Можно спать и в Кременчуге.
В июне 1817 г. Дельвиг окончил курс лицея и, побывав у родителей в Полтавской губернии, в следующем месяце определился на службу в департамент горных и соляных дел. В 1819 г. он переходит в канцелярию министерства финансов, а в 1821 г. в Императорскую публичную библиотеку помощником библиотекаря, под начальство И. А. Крылова. Дельвиг, как говорит биограф Крылова, П. А. Плетнев, был "столь же беспечный чиновник, сколько был он и беспечным поэтом", так что в этом случае сошлись два поэта, "равно ленивых". Через четыре года Дельвиг определился на службу в министерство внутренних дел, в 1828 г. был командирован на следствие в южные губернии, а с 1829 г. до своей смерти, последовавшей 14 января 1831 г., служил в департаменте иностранных исповеданий. Рядом со службою шли литературные занятия Дельвига. Вскоре по выходе из Лицея он становится членом С.-Петербурского общества любителей словесности, наук и художеств и помещает свои стихотворения в его трудах, печатавшихся в журнале А. Е. Измайлова: "Благонамеренный"; в 1819 г. Дельвиг поступает в Вольное Общество любителей российской словесности и принимает участие в издававшемся обществом сборнике. В это время, сохраняя дружеские связи с лицейскими товарищами, особенно с Пушкиным, он сближается с Баратынским, Языковым, Коншиным, Гнедичем, Плетневым, бароном Розеном, вступает в круг лучших тогдашних писателей. Принимает он участие и в литературном салоне сестры своего товарища, С. Д. Пономаревой; он увлекается ее обаятельной личностью и посвящает ей несколько грациозных стихотворений. Сотрудничает Дельвиг и в "Невском Зрителе", и в альманахе "Полярная Звезда", где, между прочим, помещено им стихотворение "Вдохновение", любопытное, как по некоторому отдаленному сходству со стихотворением Пушкина "Поэт", так в особенности по взгляду на поэзию, не совсем совпадающему с общим эпикурейским характером воззрений Дельвига. Поэт уже не говорит здесь о "покое безвестности"; напротив, он "клевете мстит славою своей", "делится бессмертием с богами", он не знает прежней спокойной жизни, но
...Презренный гонимый от людей,
Блуждающий один под небесами,
Он говорит с грядущими веками.
Весьма возможно, что это отступление (хотя и слабое) от эпикуреизма навеяно кружком "Полярной Звезды", кружком, в котором можно видеть зарождение особого направления нашего романтизма, которое дало начало так называемой, гражданской поэзии творить только для себя, для "Лилеты", совсем не соответствовало взглядам этого кружка, которому более сочувственным представлялся образ поэта, обращающегося к обществу, хотя бы и грядущих веков.
В январе 1825 г. Дельвиг начинает, вместе с О. М. Сомовым, издавать, по предложению книгопродавца Сленина, альманах "Северные Цветы", в котором принимают участие Пушкин, Жуковский, Баратынский и др. Весной того же года он посетил своего опального друга, А. С. Пушкина в селе Михайловском, и, вспоминая об этом посещении в стихотворении "19 октября 1825 года", Пушкин говорит, что Дельвиг в нем "пробудил сердечный жар" и проводит интересную параллель между собой и Дельвигом.
...Я любил уже рукоплесканья,
Ты — гордый — пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.
30 октября 1825 г. Дельвиг вступает в брак с С. М. Салтыковой, получившей отличное образование, и с этого времени его дом обращается в видный литературный, артистический салон: у него собираются поэты, журналисты, музыканты. Сам хозяин отлично умеет объединять собирающееся у него общество, так что оно, по словам Плетнева, "одушевлялось от одного присутствия его". Понятно, что в смысле литературной производительности этот период жизни Дельвига является наиболее важным: кроме "Северных Цветов", которые издаются им все это время, он выпускает в 1829—1830 гг. две книжки альманаха "Подснежники", а в 1830 г. предпринимает издание "Литературной Газеты", выходившей каждые пять дней, под редакторством О. М. Сомова. Душою этого предприятия был А. С. Пушкин, с самого возвращения из ссылки ставший постоянным гостем в салоне Дельвига и внушивший ему мысль об издании, которое было бы органом нового литературного течения. Такое близкое участие Пушкина в этом деле послужило для его литературных врагов основанием к измышлению, будто произведения самого Дельвига пишутся частью Пушкиным, частью Баратынским. Ленивому, неподвижному Дельвигу, пришлось пуститься в полемику, пришлось выяснять свои литературные воззрения, и результатом были некоторые очень меткие эпиграммы и критические статьи, не лишенные серьезных достоинств, обнаруживающие тонкий вкус Дельвига и весьма любопытные суждения о литературных вопросах. Но враги прибегали и к нелитературным средствам борьбы; так, один донос Булгарина вызвал выговор со стороны гр. Бенкендорфа.
Поэтические произведения Дельвига весьма немногочисленны. Среди них особое место занимают стихотворения на случай: эпиграммы, шуточные стихотворения, пародии, мадригалы. Все они отличаются грацией, чувством меры, никогда не изменяющим поэту, в иронии его много меткости, язвительности; однако, особенно важного значения этот отдел произведений Дельвига не имеет, так как подобных стихов в его время писалось вообще очень много. В числе этих произведений, к контрасту с общим настроением поэзии Делвига, выделяется, кроме упомянутого стихотворения "Вдохновение", послание "Петербургским цензорам": это резкая, гневная сатира на современное поэту угнетение литературы разными представителями суеверного лицемерного мистицизма, которых Дельвиг клеймит презрением. Гораздо важнее и для характеристики самого поэта, и в историко-литературном отношении довольно большой отдел антологических стихотворений особенно идиллий Дельвига: после псевдоклассических идиллий XVIII века, исполненных крайней условности, до нельзя приторных, Дельвиг дает прекрасные образцы, в которых он вполне воскрешает дух древних греческих произведений этого рода. В таких идиллиях, как "Друзья", "Купальницы", "Титир и Зоя". "Конец Золотого века", "Цефиз", "Дамон", "Отставной солдат", мы действительно встречаемся с картинками обыденной, не прикрашенной слащавыми подробностями жизни, с такими же картинками, какие давала греческая идиллия, какие явились на Западе у романтиков. Внесение в русскую литературу этого рода произведений составляет несомненную заслугу Дельвига, которому в этом случае, может быть, много содействовали, как его знакомство с немецкой новой литературой, так и его эпикурейское миросозерцание, его поэтическая уравновешенность: именно тихим, спокойным изяществом веет от его идиллий. Третий отдел поэтических произведений Дельвига составляют романсы и подражания народным песням; в сущности последние часто походят тоже на романсы, так как в них слишком много романтической чувствительности, несвойственной русским народным песням; однако, следует сказать, что иногда подражания эти бывали вполне удачны. Таковы, например, песни: "Ах ты, ночь ли, ноченька", "Как за реченькой слободушка стоит", "Сиротинушка-девушка", "Соловей, мой соловей". — Невелико поэтическое наследие, оставленное Дельвигом, но в нем есть несомненные достоинства, благодаря которым Дельвигу принадлежит далеко не последнее место среди поэтов Пушкинского периода; а кроме того он имеет важное значение по своим литературным связям и в особенности по дружеским отношениям с Пушкиным, который ценил как его личность, так и его поэзию.
См. "Современник" 1853 года и 1854 года — 1 и 9, статью Гаевского, "Сочинения Дельвига, под ред. Вал. Вл. Майкова, изд. "Севера", со вступительной статьей редактора Грот. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. СПб. 1899.