Деколонг, Иван, генерал-поручик, происходил из "лифляндского шляхетства лютерского закона". На военную службу поступил в 1733 году, в Инженерный корпус кондуктором, а в 1738 году — произведен в прапорщики, в 1755 — в инженер-капитаны, в 1759 — в полковники и в 1763 — в генерал-майоры. За это время Деколонг сделал несколько военных походов: в 1736—37 — Крымский, в 1738—39 — Турецкий, причем участвовал в сражении при Ставучанах и при взятии городов Хотина и Ясс. С 1746 по 1753 год, Деколонг находился, в качестве, военного инженера, при разных крепостях для исправления и показания фортификационных работ, а вскоре за тем принял участие в семилетней войне, причем участвовал в сражении при Эгерсдорфе (1757), Цорндорфе (1758), при взятии Берлина (1761) и во многих других делах.
В 1771 году Деколонг, состоя в Сибирском корпусе, был произведен в генерал-поручики, а вскоре за тем сыграл довольно видную роль в истории усмирения Пугачевского бунта. В 1773 г. Военная коллегия поручила командующему войсками на Сибирской линии, генерал-поручику Деколонгу, чтоб он обратил особое внимание "касательно до отращения замыслов помянутого бездельника (т. е. Пугачева) на государевы в Сибири состоящие рудокопные заводы...". Но дело было гораздо серьезнее, чем предполагалось сначала, бунт разрастался, а первоначальные распоряжения Деколонга парализовались местным высшим начальством и отсутствием единства действий среди наших генералов. Дальнейшие действия Деколонга, смущенного, как и большинство действовавших на первых порах против Пугачева, успехами самозванца, далеко не отличались должной энергией. Так, например, он отказался снадбить Оренбург провиантом, несмотря на неоднократные требования коменданта и на настоятельную необходимость в продовольствии, находя операцию доставления его, под ударами мятежных шаек, слишком рискованною. Тоже чрезмерною осторожностью, бывшей весьма на руку бунтовщикам, отличались его действия и в 1774 году. Так, например, успешно овладев Челябинском и разбив одну из шаек близ дер. Першиной, он на преследование не решился, объясняя в своем рапорте, что "за наступившим вдруг большим туманом, а более по малости конницы, на оное покуситься и в видимую опасность вдаваться не рассудил". После этой победы Деколонг счел за благо отступить от Челябинска и даже, несмотря на приказание военной коллегии и главнокомандующего войсками А. И. Бибикова — защищать Екатеринбургские заводы, "как приносящие знатную пользу государству", — пошел не к Екатеринбургу, а к Шадринску, что совершенно противоречило всем стратегическим и тактическим расчетам, но было гораздо безопаснее. О таких действиях Деколонга, главнокомандующий донес императрице, говоря, что "странному поведению генерала Деколонга или леты его, или вкоренившаяся сибирская косность причиною. Признаюся, всемилостивейшая государыня, что я бы лучше желал, чтоб сей генерал на нынешнее время там не был, и если бы возможно кого надежнейшего отправить, а его отозвать, то бы весьма казалось полезнее". Екатерина II исполнила эту просьбу, послав на место Деколонга генерал-поручика Суворова. Но Суворов, находившийся в действующей армии Румянцева, у Силистрии, не был отпущен фельдмаршалом "из уважения, что сия отлучка подала бы неприятелю подтверждение по делам оренбургским, кои они воображают опаснее, чем они суть", — и Деколонг остался командовать своим отрядом почти до усмирения восстания. A между тем движение Деколонга из Челябинска не к Шадринску, а на юг — позволило бы окружить самозванца со всех сторон. Бездействие престарелого генерала дало возможность Пугачеву оправиться и надолго затянуть военные действия... Не лучше были действия Деколонга и при новом командующем войсками князе Щербатове, сменившем умершего Бибикова. Тем не менее, ему пришлось атаковать 21 мая 1774 года 10000 скопище Пугачева близ Троицкой крепости и даже, к своему удивлению разбить его, причем, по донесению Деколонга, бежавший самозванец потерял 28 орудий, 4000 убитыми и 70 человек пленными и огромный обоз, да отбито было захваченных Пугачевым 3663 человека "разного звания людей". Дальнейшая бездеятельность победителя дала, однако, побежденному возможность оправиться снова. Эта бездеятельность, крайне вредная для общего положения дел, беспокоила и нового главнокомандующего, графа Панина, сменившего кн. Щербатова. Панин даже обратился к императрице с просьбой дать ему для командования войсками в Башкирии более "надежного генерал-поручика", но в это время на театр мятежа уже скакал Суворов...
Деколонг оставался на службе до 28 июня 1777 года, после чего был уволен с пенсионом. Рассматривая его деятельность как военного человека, нельзя слишком удивляться отсутствию в нем должной энергии и понимания военного дела, так как он был прежде всего инженер и на свой, сделавшийся внезапно столь важным и ответственным, пост попал случайно, так как служба в Сибирском корпусе, до восстания Пугачева, не требовала боевых военных талантов. К тому же общее смущение бунтов и его кажущиеся размеры были так велики, что очевидно не могли не отозваться на действиях заурядного человека, неожиданно принужденного играть большую роль.
Источники: Дела Армейской экспедиции. Москвовск. отделения Архива Главного Штаба. Оп. 10, св. 566. — Дубровин. Пугачев и его сообщники. — Соловьев. История России. — А. Пушкин. История Пугачевского бунта.