,_2%D1%8F_%D1%87%D0%B5%D1%82%D0%B2.XIX%D0%B2_p296_e1t.jpg){kind=link}
Дегуров (иначе Дюгуров), Антон Антонович (1765—1849). Настоящая его фамилия Du Gour. Родился в 1765 году в Ногананте, близ Клермона, во Франции. О том, что он делал до переезда в Россию, мы имеем мало достоверных сведений. В формулярном списке Дегурова значится, что он был профессором изящных наук в королевской коллегии Де ля Флеш, потом профессором истории в парижской центральной школе. По сообщениям современника Дегурова, профессора Шада, Дегуров был книгопродавцом в Париже и принимал участие в политических событиях своего времени. Шад называет Дегурова бешеным демагогом, ссылаясь на его сочинения, изданные в Париже. По слухам, Дегypов «был некогда секретарем Робеспьера и орудием терроризма во Франции, и едва избег смерти, спрятавшись под кучей соломы». Во всяком случае, за это время Дегуров написал много исторических сочинений, список которых приведен в «Вibliographie générale» Didot (т. XXI, 459). В своих письмах к попечителю харьковского округа Северину Потоцкому, Дегуров, обращаясь с просьбой о профессорском месте, не без некоторой робости ссылается на свою преподавательскую деятельность и на свои сочинения по истории и сельскому хозяйству. В особенности он подчеркивает написанную им оправдательную записку (mémoire justificatif) и указывает на то, что „он был первый француз, осмелившийся в самом Париже принять на себя защиту несчастного короля“. При избрании в профессора, Дегуров указывал на следующие труды: 1) Публичную и тайную историю французского короля Генриха ІV; 2) Историю Оливера Кромвеля; 3) Мемуар, оправдывающий Людовика XVI; 4) Обозрение истории Франции. Из тех же писем Дегурова к Потоцкому узнаем, что до приезда в Россию Дегуров провел 6 лет в Англии и занимался здесь сельским хозяйством, политической экономией и медициной. Привез Дегурова в Россию, в 1806 году, из Англии князь Барятинский — прямо в свое имение, село Ивановское, Курской губернии. В России Дегуров рассчитывал заняться педагогической деятельностью; по крайней мере, будучи еще в Берлине, он писал Потоцкому, что думает заняться воспитанием русских детей под его покровительством. По приезде в Россию, Дегуров некоторое время носился с проектом — открыть в Курске пансион для благородных девиц „на началах либерального воспитания“ (éducation vraiment libérale). Этой затеи Дегуров не привел в исполнение, и одним из препятствий Дегуров считал тех крепостных служанок, без которых родители не соглашались отпускать дочерей в пансион. Но истинной причиной, удержавшей Дегурова от основания пансиона, было то обстоятельство, что перед ним раскрылись новые и более видные перспективы. Во время своих поездок в Харьков, Дегуров познакомился лично с попечителем и с профессорами — французами молодого университета; сметливый француз решил добиться профессорского звания. Дегуров предлагал себя попечителю Потоцкому в одном письме в профессора сельского хозяйства, обещая в случае своего назначения, завести образцовую ферму близ Харькова; в другом — в профессора всеобщей истории. Потоцкий передал предложение Дегурова в университетский совет, и 7 ноября 1806 г., совет выбрал его в ординарные профессора всемирной истории, географии и статистики; впрочем министр утвердил его в начале 1807 года только в должности экстраординарного профессора. В 1809 году попечитель Потоцкий, благоволивший к нему, представил его в ординарные профессора. В Харьковском университете Дегуров пробыл до 1816 года. Об этом периоде жизни Дегурова сохранились более многочисленные и более достоверные сведения, чем для других. Эти сведения рисуют в очень несимпатичном свете Дегурова. Профессор Роммель, его современник по университету, пишет о нем: „Знание людей, светский такт, пылкий характер и ловкое уменье соблюдать свои выгоды, делали его опасным соперником для всякого; презирая русских, ненавидя немцев, он умел мастерски притворяться перед теми и другими“. По словам историка Харьковского университета, „Дегуров выступает в своей жизни с чертами ловкого честолюбца и карьериста, не стеснявшегося средствами для достижения своих целей“. Целый ряд различных историй связан с именем Дегурова за время его профессорства в Харьковском университете. В конце 1806 года адъюнкт Гамперле подал на Дегурова два доноса: в одном он указывал на отсутствие преподавательских способностей у Дегурова; в другом обвинял его в подозрительных сношениях с Францией. Дознание не подтвердило доноса Гамперле, но Дегуров обратился, в 1811 году, в правление с прошением: так как Россия сделалась вторым его отечеством, то „по сей причине, к коей присоединяется еще намерение теснее связать себя и детей моих с государством, коему я служу, желаю я получить позволение дать моему имени российское словоокончание и правописание и, следовательно, чтобы я мог называться и писаться Дегуровым“. На это последовало Высочайшее разрешение. В течение 3 лет (1807—10) тянулось любопытное дело: Дегуров побил свою служанку, велел обрезать ей косу за то, что она забеременела, а она на другой день повесилась. Дело рассматривалось в уездном суде, потом в уголовной палате. Дегуров не отрицал того, что он бил по щекам свою служанку и отрезал ей косу, но не находил тут никакой вины. Дело было прекращено. Самая крупная история, в которой участвовал Дегуров, — удаление профессора Шада из университета. Здесь Дегуров получил от попечителя поручение выискать в книгах Шада „места вредные“. Дегуров тщательно исполнил поручение и выставил Шада человеком опасным, и философию его — пагубной для общества. О преподавательской и ученой деятельности мало что можно сказать. Кроме актовых речей, Дегуров издал только один труд: De la civilisation des tatars-nogais dans le midi de la Russie Européenne (Харьков, 1816). Эти книга характерна совершенно ложным (кажется, даже заведомо) изображением усилий просвещенного правительства цивилизовать ногайцев. Актовые речи Дегуров писал также по-французски; здесь кстати заметить, что до конца своей жизни он так и не научился русскому языку, а для сношений держал себе переводчика. Речи печатались по-французски и по-русски. Их три: — De la renaissance des lettres et de la prépondérance qu’elles ont donnée à l’Europe sur les autres parties de la terre (1807); Critique et défense de l’histoire (1809); Des révolutions opérées dans l'état social au XV siècle (1809). Исторические взгляды Дегурова не удовлетворяют требованиям даже его времени: основная его точка зрения — Боссюэтовский провиденциализм. Если профессорская деятельность Дегурова была незначительна, то административная, кажется, обильнее результатами. По крайней мере, профессор Роммель пишет о Дегурове: „По званию он был профессором истории, а в сущности имел у нас значение, как ревизор училищ и дипломат“. Университет не раз командировал Дегурова визировать подведомственные ему училища; имея в виду его дипломатические способности, совет отправил его в Одессу: между университетом и герцогом Ришелье, тогдашним генерал-губернатором Одессы, желавшим подчинить себе тамошние училища, произошел конфликт, и Дегуров должен был уладить его. Из отчетов, представленных Догуровым в университет, видно, что он иногда даже ставил интересы университета на второй план, не желая резко идти против всемогущего герцога. Он, напр., поддерживал его заблуждение о ненужности среднего открытого учебного заведения в Одессе. Во время своих посещений визитаторы училищ должны были обращать внимание на местные достопримечательности. Дегуров из своей ревизии училищ Орловской и Курской губерний вывез рукописи истории Иоанна ІV, Курбского; упомянутое сочинение о ногайцах также было плодом этих визитаций. Отчеты Дегурова в университете отличались живостью, картинностью изложения, но, в то же время, местами, неискренностью тона.
В 1816 году Дегуров был вызван по Высочайшему повелению в Петербург. „Некоторые проекты по части государственных финансов“ были причиной вызова. В чем они состояли, — неизвестно. В Петербурге Дегуров посвящал свое время педагогической службе и занятиям по воспитательным домам. Тотчас по прибытии, он представляется императрице Марии Феодоровне и подает записку об основании памятника известному филантропу Джону Говарду. Императрица поручила ему описать основанную ей больницу для бедных. В 1817 году Дегуров напечатал „Mémoire sur l'état actuel de l’hôpital impérial des pauvres malades à S.-Pétersbourg“ (S.-Pétersbourg, 1817). Императрица удостоила Дегурова благосклонным рескриптом и подарком и предложила ему составить историю всех тех учреждений, которым она покровительствовала или которые она учредила. Дегуров остановился на истории Воспитательных домов. В Петербург Дегуров приехал на должность профессора в главном педагогическом институте по кафедре французской истории. Вскоре он стал профессором университета сначала по французской же словесности, а потом по истории. В 1821 году в стенах университета разыгралась печальная история, бывшая одним из проявлений реакции и обскуратизма последних годов царствования Александра І. Попечитель Рунич создал дело по обвинению профессоров Галича, Раупаха, Германа и Арсеньева в том, что они в своих лекциях подрывают основы религии и государственности. Дегуров был ревностным помощником Рунича и вместе с ним старался очернить профессоров, а в особенности профессора истории Раупаха, кафедру которого он занял по его удалении. Дегуров явился выразителем реакционных взглядов правительства в своей речи: «De la direction donnée à l’enseignement dans les universités» (СПб. 1823). Речь оказалась ультрареакционной и отдалила от Дегурова самых умеренных людей. За границей Дегуров продолжал собирать материалы для своей работы. В 1825 году он вернулся и в августе этого же года был выбран ректором университета. 20 мая 1826 года Дегуров произнес в собрании университета речь: «De l’influence des lumières sur la condition des peuples» (СПб. 1826, перевед. на русский язык Бутырским). Сделавшись ректором, Дегуров сохранил кафедру профессора истории, но сдал профессорские обязанности экстраординарному профессору Рогову. В 1828 г. появилась новая речь Дегурова: «Du rapport des lettres avec la morale». Тогда же, после смерти императрицы Марии Феодоровны, Дегуров вытребовал обратно свою рукопись и тотчас препроводил ее государю. Дегуров просил императора Николая издать его труд, принять посвящение и разрешить ему печатать свою книгу в Париже. Все просьбы Дегурова были удовлетворены. Он получил четырехмесячный отпуск и начал печатание своих исследований в 1829 году, издав предварительно «Essais sur l’histoire des enfants trouvés» (Paris, 1829). Этот «Опыт» посвящен краткому историческому очерку о подкидышах в древнейшее время до наших дней. Печатание же самих «исследований» затянулось до 1839 года, когда, наконец, они появились в Париже под заглавием «Recherches sur les enfants trouvés et les enfants illégitimes en Russie». В этих исследованиях имеет ценность историческая часть работы. Отрицая значение воспитательных домов, Дегуров не выставил взамен ничего лучшего.
При своих дипломатических способностях Дегуров оставался ректором более десяти лет; в 1836 году он подал в отставку и поселился в Одессе. Умер он в 1849 году.
О Дегурове см. предисловие самого Дегурова к его Recherches, A. Лебедев. A. A. Дегуров. Биогр. очерк (Вестн. Европы, 1876, март); Н. А. Лавровский, Педагог прошлого времени А. А. Дегуров (Русск. Арх. 1869 г. стр. 1541—1553); Д. И. Багалей. Опыт истории Харьковского университета, т. І и II; М. И. Сухомлинов, Исследования и статьи т. II; Скальковский. Материалы для истории народногo образования в Одессе (Южный сборник 1859, №№ 3 и 4); В. В. Григорьев. С.-Петербургский университет; Журн. мин. нар. просв. 1849 г. № 12, 1872 г. № 2; Русск. Арх. 1867 г. № 12; 1868 № 12; Труды Одесского статистического комитета, т. II (1867), стр. 93—124; Русская правда, альманах на 1860 г., стр. 93—104.