Гнусин, один из виднейших представителей федосеевщины, по преимуществу московской, истекшего столетия, здешнего Преображенского кладбища "знаменитыя обители единый от премудрейших духовный правитель" (Литогр. федос. устав). Впрочем, значению Г. обратно пропорциональна сумма сведений о нем. Последнее находит свое объяснение в обстоятельствах жизни Г. и его доктрине в связи с тогдашним отношением правительства к расколу. В результате, нельзя быть совершенно уверенным в подлинности самой фамилии "Гнусин". С таковой он значится "по мещанству". К этому же сословию Г. приписался, да и то лишь в 1813 г., хотя, будто бы, под своим настоящим именем. Если так обстоит дело с фамилией, то еще более справедливо выражение Любопытного (см. его "Исторический словарь и Каталог или Библиотека староверческой церкви" по изд.: — в "Библ. Зап.", 1861, и оттиске из них, М. 1861; — "Чт. в Общ. Ист. и Древн. Росс.", 1863, кн. І, Мат. отеч., по изд. О. Бодянского; — Прилож. ко 2-му тому "Сборн. для ист. старообр.", изд. Н. Попова, М. 1866; — y Ф. В. Ливанова, Раскольн. и Острожн., т. IV, СПб., 1873), что Г. "семиименная особа". Он — "по цеху, Петр Никифоров, — по мещанству, Сергей Семенов, — по письмам его, Михайло Васильев, — в Пандекте, по вере, Иоанн" (Ркп. Хл. Библ., по Оп. Поп., M. 1872, № 346, л. 118 об.). В соответствии с данным именем, между прочим, "писанныя им книги и тетради... он... подписывал ру: непоч: Іоан:" (Дневн. доз. зап. о моск. раск., сообщ. А. А. Титовым, стр. 11 — Чт. в О. И. и Др. Рос., 1885, кн. 2). В Делах Моск. Секр. Сов. Ком. о раск. (1844 г.) встречается, кроме только что приведенной и полных, и подпись литерами: "М. В.". Любопытный называет Г. "Михаил Иванов", с каковым именем сохранилось (в ркп. Влад. Дух. Сем. № 75) послание "правоверующим християном села Некуза, испрочими деревенскими обыватели" (Нач.: В бытность мою у вас...) "жившаго у Луки Терентьича" (наставника Преображенского Кладбища) "лета 7311 (1803), в феврале месяце", и каковым именем (ibid.) Лука Терентьев "подписал" послание "петербургским отцем: лета, 7312 (1804). в генваре месяце" (Нач.: Ничтоже, братие, спасеннейше..). Г. — Иоанн "по вере своей", по происхождению же принадлежал к православному вероисповеданию. Время рождения Г. падает, если не на последнюю четверть, то во всяком случае на вторую половину XVIII столетия. — По поводу последовавшей 27 июня 1839 г. смерти Г. на месте его ссылки, будто бы говорили федосеевцам: "не осталось у вас де более таковых стариков" (Доз. зап., стр. 16 — Ч. О. И. и Др. P., кн. 160). "Сей Г. ... разных званий, он значится отпущенным на волю от разных помещиков, разных городов" (цит. ркп. Хл. Б., л. 122 об.). Он — "гражданин всей России" (Любопытный). Однако, справедливее думать, что Г. "по роду и племени с Троицкого Уфимского Феокина (sic!) завода" и его первым местожительством был Нижне-Троицкий, Оренбургской губ., железоплавильный завод И. П. Осокина, к числу крепостных коего Г. и принадлежал. "По жительству его" здесь, Г. — "писарь" (цит. Хл. ркп. л. 123).
С завода Г. бежал "и укрывался в лесу у отшельника" (ibid., л. 124) на правах странника и пустынного жителя (ibid., л. 123). Здесь, по-видимому, находит свое объяснение и самый побег, ибо Г. "в лесу" вступил "в веру федосеевскую" (ibid., л. 124 и об.), скоро, однако, сделавшись из простого адепта ярым пропагандистом ее. Побег с завода и перемена веры, естественно, открытое существование Г. делали возможным, по крайней мере временно, лишь "с похищенным солдатским паспортом (Ист. Преобр. Кладб., издан. В. Кельсиевым в 1 вып. Сборн. прав. свед. о раск., Лондон, 1860 и, в обработке, S-H. И. Субботиным под загл.: "Из ист. Преобр. Кладб." — Рус. Вестн., 1862, кн. 2 и отд., а также встречающаяся в рукописях, напр., Мак. собр. К. Д. А. № 57 — Аа, 189, по Опис. Петр., отд. VIII, стр. 100—1)". С таким видом на жительство и в новой роли историк застает Г. в Саратове, где он "распространял раскол безпоповщинский" (ibid.), нет особых оснований сомневаться, между прочим, в это время и лично, также "по всем приволжским населениям утверждая бракоборство". Наконец, Г. появляется в Москве на Преображенском Кладбище "еще при Ковылине († 1809 г.) из Казани" (цит. Ист. Пр. Кл.), когда-то до 1803 и на правах проживающего у Луки Терентьева, если Г. писал вышеупомянутое послание "християном села Некуза", или 1805 и уж никак не позднее 1808 года.
Есть основание предполагать, что именно Г. ("некоему казанскому стрельцу Михаилу" — И. П. Б. Q. I. № 473) Ковылин поручил в 1807 г., во время мирных переговоров с московскими беспоповцами брачного согласия, сделав из сочинений этих последних, в пользу брака и моления за царя, "экстракт" главных положений, написать на них опровержение. Хотя, по словам брачников, "выписки из сочинений, объясняющих необходимость и принадлежность брака", были "взяты в экстракте неверною копиею и превратностию слов и смысла содержания подлинных книг", он заслужил одобрение всех московских "книжных" федосеевцев. Мало того, экстракт дважды читался, причем, впервые, несомненно самим автором, брачникам на соборах и, наконец, в качестве, своего рода, profession de foi, был им передан. Впрочем, вновь не обсуждался, несмотря на соответствующую готовность и составленное брачниками "объяснение" на экстракт, который, вместо обсуждения, федосеевцы несколько позднее, пытались даже, грозя силою, вернуть обратно, разослав, однако, списки "в различные и многие страны" с прибавлением, будто брачники остались "безгласными о всем, что кладбищем требовалось". Для брачников, в свою очередь, это послужило поводом разослать, так называемые, "Дружеские известия" (напечатаны А. В—ским-Вишняковым, в "Ист. Покр. стар. мол. в Москве" — "Прав. Обозр.", 1863, т. XI и отд., под заглавием: "Старообрядческая Покровская молельня и Филиповская часовня в Москве", СПб., 1865; — част. Ф. В. Ливановым, op. cit., т. III, стр. 89—94, СПб., 1872).
Пропущенный в 6 ревизию, Г. тем не менее, в первое время, значился на Кладбище "по московскому иконному цеху 1796 года с женою Марьей Ивановой, до записки в цех умершей" (цит. Хл. ркп., л. 122 об.). Запись в цех произошла при содействии одного из попечителей Кладбища А. Никифорова, и это проливает свет на обладание паспортом от 1796 г. человека, пропущенного в 6 ревизию. — Еще и в 40-х гг. прошлого века Преображенское Кладбище скупало в соответствующих учреждениях виды на жительства после умерших лиц податных сословий, Г. же, действительно, был художником и каллиграфом: "писанные им книги и тетради отличаются искуснейшим подражанием древнему печатному шрифту" (Доз. зап., стр. 11 — Чт. в О. И. и Д. Р., 1885, кн. 2). Скоро Г. сделался на Кладбище наставником "при женском приюте" (цит. Ист. Пр. Кл.) и, что вполне вероятно, выхлопотавши через своих клевретов отпускную у помещика, начал числиться "по мещанству 1813 года" (цит. Хл. ркп., л. 122 об.), "в мещанстве по смерти жены своей Марьи холостой" (ib., л. 118 об.). Значение Г. не ограничилось пределами приюта. Всем кладбищенским "духовным учреждениям того времени был главный деятель между прочими отцы Сергий Симеонович" (цит. Уст.). Таким образом, оно простиралось на все Кладбище и его прихожан и даже гораздо дальше, ибо тогда "обитель" Преображенского Кладбища "якоже вторый Сион во все страны святоотеческий закон рассылала, как о духовных действиях, дабы оные исправлялись во единообразиях с первобытными отцы, такожде и на создание богослужительных xpaмов, во все страны посылалось от московских отец благословение, и о служебных уставех повеление, дабы отправлять службу Божию по уставу древлецерковному елико следует простым людем; без благословения же отеческого по уставу службы отправлять запрещали; такожде и прочия чиноположения общежительствам определяли, как о благотворительных подаяниях такожде и о разделах дохода служителям" (цит. Устав). Вполне справедливо, следовательно, что свое учение Г. "вперял ... приезжавшим за сбором подаяний, с пожертвованиями из иногородних общин; данная ими клятва Ковылину обязывала их слепо повиноваться и мыслить за одно с кладбищем" (цит. Ист. Пр. Кл.).
"Учение" Г., о котором некоторые подробности ниже, а точнее последовательность и прямолинейность, с какою он излагал в теории и проводил на практике начала федосеевщины, — бесспорная причина и авторитета Г. в своей среде, и его быстрого возвышения на Кладбище. Здесь деятельность Г. была главным образом литературной, обусловливаясь частью личной инициативой, частью запросами и вопросами к нему или Кладбищу, со стороны, частью потребностями этого последнего. Известно лишь одно выступление Г., правда литературное же, но общественного характера. Он опротестовал намерение Ковылина "о просьбе следующей самому монарху, в ней же истребуя милосердия, желают дабы укреплено было здешнее кладбище прочностию, притом вручают его величеству, все оное обзаведение в хозяйство, и именуют первым основателем, так храм успения божия матере и все больничные домы божественные, и святых его титлы на себе носящие, общественно просят нарещи больницами Александровскими, для чего о всем производстве, как есть хозяину одолжаются каждомесячно рапортовать и отчеты чинить, дабы чрез то отвести себя от опасности различной власти и спокойность радостную предприять, и тем же места укреплением, могли б желающие и имеющие избыток по гражданским законам отличную казну собирать, и из нея в проценты отдавать, и теми содержащих при больницах сирот спокоить" (Хл. № 167, по ркп. пр.). И действительно, в соответствующем прошении и плане, от 23 или 28 декабря 1808 г., нет, по крайней мере, ни слова о названии Богаделенного Дома Александровским (напечат.: И. Ф. Нильским в ст. "О Преображенском Московском Кладбище", Хр. Чт., 1863 г., ч. 2; — Н. Поповым, Матер. для ист. беспоповщ. согл., Чт. в О. И. и Д. Р. 1869, кн. 2—3 и отд., М. 1870; сн. также в ркп. собр. кн. Вяз. Q. № 18). Впрочем, из сохраненного Любопытным заглавия "окружного воззвания" Озерского "ко всем староверческим церквам в Петрополе", узнаем также "о хитром и хищном отъезде из Москвы в упомянутый град московских возмутителей и развратников благочестия, Ваньки Федотова (Тароватого) с его лукавым и непотребным товарищем (Г.) для той же пагубы и зла, какия и Москва от них претерпела".
Эта, небезрезультатная, при наличности литературных протестов (Озерского), поездка являлась делом, своего рода, внешней и внутренней миссии, так как у прежних единомышленников преображенцев в Петрограде обнаружился сдвиг в сторону поморцев. Исповедуемую Г. и проповедуемую лично им доктрину он иллюстрировал. На одной из подобных картин, повешенной в молельне на Преображенском Кладбище, был изображен Император Александр I в виде змия, восседавшего на престоле. Картина имела подпись, на тайном языке: "семо прииди, Христе, аще в вышних живеши: себо на Тя брань готовлю", означавшую: "Александр — антихрист, вооружившийся против Исуса Христа", и не прошла бесследно как для самого Г., так и для Преображенского Кладбища, а, пожалуй, и для всего старообрядчества. Ближайшим поводом к этому послужило следующее обстоятельство. — В 1816 г. на Кладбище, в связи с выбором новых попечителей, произошло достигшее крайней степени напряжения (отказ от совместной молитвы) разделение. Одну из двух образовавшихся тогда партий возглавлял попечитель Грачев, имея на своей стороне, между прочим, Г. Во главе другой стал купец Осипов. По почину грачевской партии и чуть ли не с подписью Г., на самой первой бумаге (прошение во 2 департамент Московского магистрата, об утверждении выборов), вынесенное на суд Правительства, дело это, переходя из инстанции в инстанцию, при всех попытках кончить его миром, достигло Сената. Сюда оно поступило вместе с разоблачавшим прошлое освещавшим настоящую деятельность Г., доносом Осипова, "как в приютах кладбища скрываются беглые и злонамеренные люди, каковы: Тароватый и Г.". Согласно заключению, данному по делу управлявшим тогда министерством внутренних дел, графом Вязмитиновым, между прочим, считалось нужным: "обстоятельство о Г. исследовать и предать суждению по законам" (Арх. Дел. М. Вн. Д. 19 февр. 1819 г., № 3). Хотя с этим мнением, в его целом, и согласился Сенат, однако его отказался скрепить вступивший в управление тем же министерством граф В. Кочубей. По представлении им соответствующего доклада на Высочайшее воззрение последовала первая, за все царствование, карательная мера против раскольников в виде рескрипта от 3 июля 1820 г., на имя Московского генерал-губернатора, князя Голицына. Аналогичный указ Министру Юстиции и рескрипт уделяли Г. такие строки: "...к немалому удивлению Моему дошло до сведения Моего..., что люди Преображенскому богадельному дому принадлежащие явно уже обнаруживали в жалобах пред правительством, что в оном держатся люди подозрительные, как, напр., из главных настоятелей сего дома некто Сергей Г., который при разных случаях принимал разные имена и прозвания; что сей Г. не был вписан в 6-ю ревизию и показывал себя отпущенником от разных помещиков; что кроме сего в богадельном доме рассеваются вредные правила, как-то: неповиновение к властям и закону, развращение браков и тому подобное... По всем сим уважениям Я признал нужным предписать... 2) Чтоб по случаю доносов, сделанных на Г., скрывавшегося в богадельне и разглашавшего нелепые толки учения, употреблено было всевозможное старание к отысканию его и чтобы дело сие было самым строгим образом исследовано, и виновные как в изобретенном вредном учении, так и распространявшие оное преданы были суду и преследованы с соответственною преступлениям их строгостию". Но Г., почуяв или прознав недоброе, должно быть, еще по передаче дела о выборах в Сенат и уж никак не позднее 1818 г. бежал из Москвы в Судиславль, Костромской губ., и до 1822 г. скрывался там в федосеевской богадельне купца Папулина. Несмотря на вынужденное строжайшее инкогнито (Папулин скрывал Г. в мезонине, запирая на время богослужений), связи Г. с Кладбищем, безусловно, не порывались, особенно приняв в расчет исторически засвидетельствованное, тесное взаимоотношение между богадельнями Папулинской и Преображенской за все время существования первой. Очень возможно, следовательно, что внесенные в упоминавшийся нами выше Федосеевский литографированный Устав (кн. I, л.л. 236 об.—240 об.) "Ответы из обители Судиславския на некоторые вопросы" принадлежат Гнусину, а, по времени происхождения, падают на период его вынужденного бегства в Судиславль и укрывательства в местной Папулинской богадельне. Что же касается сообщения не раз цитованной "Истории Преображенского кладбища", будто в 1817 году совещание в конторе Кладбища постановило отправить к Г. на разрешение волновавший саратовеких федосеевцев вопрос, действительно ли нельзя, осеняя себя крестным знамением, полагать, при произношении, в молитве Иисусовой, слов: "Сыне Божий", руку на левое плечо, на котором у человека сидит диавол, чем имя Спасителя отдается ему на поругание, то данное показание имеет лишь тень исторической правды, да и то не в применении к Гнусину (сн. Хл, № 167, л.л. 32 об. слл.). И наоборот, эта История Преображенского Кладбища заслуживает полного доверия в той ее части, где ставится в связь поручение князем Голицыным особого надзора за Кладбищем одному из своих чиновников и последовавшая потом отправка сыщика в Судиславль. Здесь Г. был захвачен, по-видимому, врасплох, а затем после суда сослан в Соловецкий монастырь. — Экономическую и, во всяком случае, нравственно невысокую почву, на которой разыгралось, приведшее к ссылке Г., его дело, федосеевские писатели пытаются заменить вероисповедной, представляя происшедшее актом внутренней религиозной розни. "Исконный враг, пишет один из них, наводяй великия беды угодником Божиим, тако и на сего доблестного учителя и всякаго беззакония обличителя наусти своих послушников, самочинных браколюбников обадити его пред царем, коего именным повелением и заточен был в Соловецкую обитель (цит. Устав)". Впрочем, несостоятельность подобного освещения открывается уже самым указанием доносчиков на Г. в лице "браколюбников", коим сочувствовал Осипов и его преображенские сопартийники, — Осипов, потерпевший неудачу на выборах попечителей Преображенского Кладбища. В отмеченном сочувствии, к слову сказать, и опора для соответствующего объяснения федосеевцами причины ссылки Г. — Место заключения, с 15 мая 1824 г., Гнусина, благодаря случайной встрече с ним, при переправе через Волгу под Ярославлем, кладбищенского наставника, Зиновия Осипова, сделалось скоро известным в Москве. Торговые связи тамошних федосеевцев с монастырем облегчили и участь Г., и его сношения с Москвой, откуда присылались деньги, а также приезжали к нему, и куда писал он. После весьма непродолжительной болезни "в Соловецком" же "монастыре Г. умер и погребен был Кемским купцом Терлиным, начальником Топь-Озерской федосеевской общины в Архангельской губернии" (Доз. зап., стр. 144—5 — Чт. в О. И. и Д. P., 1886 г., кн. 1).
Г. — "учительный настоятель" (цит. Устав), он — "знаменитый учитель и наставник феодосианской церкви в Москве" (Любопытный, op. cit). Неудивительно, что и наследие, оставленное им, было литературным. Кроме, упоминаемых ниже, Пандект "сим премудростным и учительным отцем и иныя книги составлены быша, как противу новолюбцев, такожде и во отражение самобрачников и прочия" (цит. Устав). Сюда, во-первых, должны быть отнесены послания Г. "Почерк его довольно одинаков, почему скоро можно узнать, хотя он подписывал свои сочинения, переменяя имена Михаил Васильев, Петр Никифоров, Сергей Семенов" (Доз. зап., стр. 11, ibid., 1885 г., кн. 2). Так, однако, дело обстояло в 1845 г., для нас же пока автограф Г. неизвестен. Но, судя по подписям и некоторым другим данным, из посланий, кроме одного, условно приписанного нами ранее Г., единолично ему принадлежат: 1), (от 9 января 1806 г.) Боголюбезному соньму православно-кафолического исповедания, и Московского Преображенского Кладбища благословения держащемуся, и покаряющемуся, яже во Юхотских пределех (Нач.: Не изнемогайте возлюбленное малое избранное стадо Христово...); 2), (от 5 марта 1807 г.) Города Кинешмы, деревни Поспелихи, возлюбленному нашему благоприятелю, Филиппу Сидоровичу с родительницею... братцем же и сыном, и со всем семейством и сродниками (Нач.: Приятнейшее ваше писание, пущенное июля от 22-го имел честь получить...); 3), (от того же числа) Пречестнейшему и благоразумнейшему благодетелю, Андрею Лазаревичу... (Нач.: Честное ваше письмо имел получить...); 4), (от 25 июня того же года) "В Судислав". Очевидно, Папулину. (Нач.: Милостивый Государь наш и благоприятель, Николай Андреевич. При благополучном проживании...); 5), (от 22 октября того же года). Несомненно, на Преображенское Кладбище к тамошнему наставнику, впоследствии настоятелю († 1822 г.), начинающееся словами: Боголюбезный и благоговейный ми по Христе и высокомилостивый отец, Сергей Яковлевич...; 6), (без даты) Судя по следующему посланию, в Чухлому, начинающееся так: Милостивый государь, Филипп Сидорович, здравствуй...; 7), (без даты, — всего вероятнее, май — 5 июля 1808 г.). В Чухлому. (Нач.: Возлюбленный брате о Христе, Филипп Сидорович, радуйся всегда о Господе...); 8), (от 23 января 1809 г.) В Ярославской области обретающимся всякого возраста звания же и чина православно мудрствующим християном (Нач.: Дошло в слухи наши...); 9), (от 25, видимо, того же августа) Любезному другу, Андрею Ивановичу... (Нач.: Письмо ваше получили исправно...); 10), (от 21 марта 1810 г.) В Питер. Купцу Бумажникову (Нач.: Милостивый государь мой и доброжелатель, Алексей Осипович, умудритися о Господе желаю...); 11), (от 23 августа 1811 г.) Люботщательному вопросителю, знаемому нами и бывшему в единомудрии, чаду церковному, Василию Федоровичу Фряновскому (Нач.: Письмо твое, пущенное июня 9 дня...). Извлечения отсюда напечатаны в статье Ф. Д. Круглова, Федосеевщина (Друг Истины, 1889, № 12, стр. 250—1); 12), (когда-то до 1805 г.) — Православному и боголюбивому соньму, жительствующему в Нижно-Троицком Ивана Петровича Осокина заводе, старейшине Егору Андреевичу и командующему заводами Степану Михайловичу со всем братством (Нач.: По благодати и ревности вашея совести...). Все перечисленные послания и извлечение из одного еще находятся в цит. Сборнике Хлудовской Библиотеки, № 167 (по ркп. приб. к Опис.), написанном, по-видимому, рукой федосеевского отца, Г. В. Сенатова († 1896 г.).
В дальнейшем список сочинений собственно Гнусина можно составлять лишь по литературным указаниям, и только временами подтверждая его фактической наличностью рукописных собраний. Сочинениями данной категории являются: 1), Пандекты (новые) или Новая Пандекта (Нач.: Сия святая и богодухновенная книга, нарицаемая Новыя Пандекты...), собранная "на нынешняя последняя самовластная лета, от 256—ти священных книг и от внешних; от которых оная книга Пандекта, яко прекрасными и различными цветы лепотне уряженная, святей соборней и апостольстей церкви, яко венец всеговейно поднесенная; она имеется в 4-х книгах и разделяется на 9-ть частей; во всех же 4 книгах глав 655, листов 1579; чтущии сию душеполезную книгу Пандекту именуют составившего оную вторым Златоустом: яко же той изъясни сыновом господствующия тогда святыя церкви священная словеса, тако и сей чадом гонимыя на последнее время, путь спасения показа". Время написания Пандект определяется стихотворным к ним предисловием: "Лето (а) миробытные (миробытия) 70 и 3 протекли сторицы... Еще на тем 3 третицы в десятице... От Христова же воплощения осьмнадесять трегубицы 3 в десятице числяя протекло лет". Полная рукопись имеется, конечно, в недоступной, для исследователей, библиотеке Московского Преображенского Кладбища. Впрочем, это не единственный, хотя бы и чрезвычайно редко встречающийся, список, среди которых, несомненно, найдутся даже автографы Гнусина. Подробное описание Пандект имеется в цит. ст. Круглова (Друг Истины, 1888 г., № 36, стр. 606—7), сокращенное — в цит. литогр. Федос. Уставе. В неполном виде оне находятся в списке И. П. Б. Q. I. № 474. Самая обширная (96 глав), из 9 частей Пандект, 4-я ч. II кн. находится опять-таки в закрытой, для широкой публики, Библиотеке Московского Рогожского Кладбища, по ркп. оп. Власова, за № 342 (О седьми тайнах церковных и о приятии еретик...). Есть основание относить к извлечению из Пандект и находящееся в рукописях той же Библиотеки за № 345 под заглавием: О шестой тайне, законном браце (Огл. и 67 гл.) с таким началом I главы: И по устроении всему дому. Выдержки из Пандект имеются в ркп. Хл. Библ. №№ 343 и 346 (по Оп. Поп. M. 1872), л. 125 и об., — на л.л. 166 и 186 об. (вт. сч.) ркп. той же Библ. № 168 (по ркп. приб. к Оп.) и в цит. ст. Круглова (ib. и стр. 711—714; — 1889 г., №№ 22—3, 32, стр. 478—9, 632—3); 2), Толкование на 105 слово Ефрема Сирина об антихристе (Нач.: Како, аз грешный Ефрем...). Имеется в списке Хл. Библ. № 146 (по цит. приб. к Оп.), проверенном "с проверенного с самой рукописи сочинителя". Извлечения отсюда в ркп. той же Библиотеки № 168 (лл. 153—154, 176 об.), а выдержка в Деян. моск. федос. собора, бывш. в Авг. 1883 г. — Бр. Сл., 1884, т. II, стр. 97; можно думать, что это толкование и есть, упоминаемый у Александра Б. (ровковича = архиеп. Херс. Никанора) в Опис. нек. сочин., напис. русск. раск. в польз. раск., ч. II, стр. 328, СПб., 1861, а также в Истории Преобр. Кладбища, Семитолковый Апокалипсис или Евангелие; 3), Вероисповедание, поданное, едва ли не в 1838 г., Соловецкому архимандриту Иларию (цит. Дел. M. С. С. K. o p.); 4), Цит. Хл. ркп. № 167, л. 164 об., считая адресатом Казанского федосеевскаго отца, Якова Петровича, приписывает Г., перепечатанное из газеты "Зритель" (за 1862—3 гг.) Н. И. Поповым в Сборнике из истории старообрядчества (М. 1864, стр. 157—162) и Ф. В. Ливановым (op. cit., т. III, стр. 108—110, прим., СПб., 1872), "Луки Терентьева послание, к Василию Иванову Верейскому, известительное о смерти и погребении И. А. Ковылина". "Только в начале (потерянного в подлиннике) письма, говорит ркп., замечаются, вероятно, от переписчика вошедшия в словах ошибки"; 5), Та же ркп. (loc. cit.) в Гнусине видит автора стихиры на погребение Ковылина (Нач.: Егда убо всечестный конец успения твоего), помещенной Поповым в І т. Сборника для истории старообрядчества, стр. 152—168, М., 1864, И. Ф. Нильским (Сем. жизнь в русск. раскол., в. 1, СПб., 1869, стр. 346, прим. 2), в Дневн. зап. Прав. доз. о Моск. раск. (Чт. в О. И. и Д. P., 1886, кн. I), стр. 162 и Ф. В. Ливановым (ор. cit., ibid., стр. 113—4, прим.); 6), Тот же Попов (op. cit., т. II, в. 5, прил., стр. 166, прим., M., 1866) считает Гнусинским "Объяснение" (op. cit., т. І, стр. 32—73) на 17 статей Петербургского федосеевского собора 1809 г. (в неполн. вид. ibid., стр. 22—32, целиком, и част. в ркп.: И. П. B. Q. І, № 474 и №№ 1081, 1089 = Богд. № 49, 63, — О. І. № 370 = Богд. № 73; Хл. №№ 61, по 1 приб. к Опис., М. 1875, и 168 по ркп. пр.; Влад. Дух. Сем. № 75; Черн. Дух. Сем. № 152; Друж. № 847), но вышеупомянутый Сенатов, в Хл. № 168, отрицает принадлежность его Г.; впрочем, отрицание это позволительно распространять лишь на, помещенный в Сборнике Попова (loc. cit.), текст "Объяснений", ибо, в Друж. № 847 (сн. И. П. Б. О. I. № 370 = Богд. № 73; Хл. №№ 61 и 168) имеется, в копии, скрепа Г. под "питерскими статьями" с московским их утверждением и объяснениями, хотя текст последних расходится с вышеупомянутым печатным, отличаясь, вместе, большею краткостью, главным обравом, и от Хл. 168, копированного с книги "Отеческих завещаний"; 7), Статьи, почти согласные с питерскими и посланные около 1814 или 1815 года в Кимру к Филиповцам с целью примирить их с московскими федосеевцами (Показ. С. Кузьмина в 1853 г. у Ф. В. Ливанова, op. cit., ibid., стр. 118); 8), "Письмо к присному своему благодетелю", писанное Г. незадолго до смерти (Доз. зап., стр. 102 — Чт. в О. И. и Д. Р., кн. 161); 9), Послание к Кладбищу, полученное С. Кузьминым при свидании с Г. на Соловках (Ист. Пр. Кл.); 10), Соборныя статии 7318 (1810) года (Хл. № 168, лл. 117—125 вт. сч.; цит. Устав и, почти полностью, у Круглова, который и приписывает статьи Г., op. cit., ib., 1889 г., № 18, стр. 392—395, а также в цит. Деян. федос. соб. 1883 г. — ib., стр. 49—51, 92—104, 144—154).
Одновременно с указанием на это произведение Г. мы вступаем в цикл памятников, подписанных не единолично Г. Тем не менее право на включение их в соответствующий список дает, помимо, свидетельствуемой подписью Г., идейной его солидарности с данными произведениями, литературная и учительная роль, какую, за свое время, играл на Кладбище Г., не говоря о тожестве в слоге между памятниками обеих категорий.
Таковы суть, кроме предположительно относимого, из ркп. Влад. Дух. Сем. № 75, находящиеся в Хл. № 167, послания: 11), (от 7 марта, не позднее, 1809 г.) В пределех Вязниковских находящимся всем православноверующим... (Нач.: Мы царствующаго града Москвы...); 12), (от 17 августа 1807 г.) Благочестивейшим великоревностнейшим правоверным християном, в Кинешемских и Судиславских пределех пребывающим о Христе братиям Петру Федорычу, Филиппу Сидоровичу, Николаю Андреевичу и прочим всем... (Нач.: Письмо ваше, писанное от 11-го прошедшего июля...); 13), (от того же числа) В Вязниковских странах обретающемуся, отцу Тарасию... (Нач.: Дошло до нас сведение...); 14), (от 5 февраля 1808 г.) В Нижнем. (Нач.: Честный господин Афанасий Петрович...); 15), (от 6 того же февраля) В Рыбковско: Брату нашему о Христе Степану Федоровичу (Нач.: Письмо ваше и приобщенное при нем другое получили...); 16), (от того же числа) Боголюбезным и о благочестии ревнующим царствующаго града Петербурга отцам и старейшинам Афанасию Иакинфиевичу и прочим... (Нач.: Трудолюбное ваше писание, пущенное декабря 20, здесь имели честь получить...). Ср. И. П. Б. Q. І, № 1081, л. 131 = Богд. № 49; 17), (от 13 того же февраля) В Туле и в пределех его обретающимся православным всем християном... (Нач.: Понеже долг християнскаго состояния лежит...); 18), (от 17 того же апреля) Нижегородских и прочих стран православне мудрствующим... (Нач.: Обретающиися в Нижегородских странах...); 19), (от 19 того же августа) Вятских стран настоятелю, брату нашему Иосифу Артамонычу... (Нач.: Письмо ваше, посланное прошедшаго июня от 4-го, здесь получено...); 20) (от того же числа) Нижегородских стран жителям, сыном соборныя апостольския церкве, Якову Иванычу, Гавриле Васильичу и Андрею Иванычу... (Нач.: Письма ваши одно общественное...); 21), (от того же 22 августа) Кинешемских стран настоятелю, брату нашему Петру Федорычу... (Нач.: Уведомляете вы чрез Филиппа Сидоровича...); 22), (от того же числа) Чухломских стран доброжелательному христолюбцу Василию Тимофеевичу со всею о Христе братиею... (Нач.: Письмо ваше имели получить августа 10-го...); 23), (от 25 января 1809 г.) Села Ижески старейшинствующим в християнех Григорию Васильичу и Елисею Ефимычу со всею братиею... (Нач.: Чрез поданные от посланного от вас человека, разные письма, уразумели мы...); 24), (от 9 того же марта) Града Тулы православным християном Филиппу Федосеичу с братиею... (Нач.: Письмо ваше, пущенное февраля от 22, здесь сего марта месяцов 8 числ получено...); 25), (от 14 того же апреля) Нижегородских пределов в селе Подновье обретающимся християном, Якову Иванычу со всею о Христе братиею... (Нач.: Письмо ваше, пущенное марта от 3-го числа здесь во свое время получено исправно...); 26), (от 3 того же июля) Старейшинствующему в Нове-граде Кондратию Васильевичу... (Нач.: Дошло в слухи наша...); 27), (от 5 того же августа) В царствующем граде Петербурге при Печневской часовне обретающемуся настоятелю Ефиму Артемьичу со единомысленники... (Нач.: Не довольно-ль стало христолюбивой душе с печалию смотреть...); сн. И. П. Б. Q. I. № 1081, = Богд. № 49, л. 150 об.; 28), (от 25, видимо, того же августа) Честным девицам, обретающимся в Лыскове при содержании молитвенного дома... (Нач.: Доходят к нам слухи...); 29), (от того же 25 числа). Старейшинствующему братиею в городе Сольце, Козме Федотовичу... (Нач.: Предложил нам на разсмотрение...); 30), (от 16 того же сентября) Вятской губернии, Колпинской округи, деревни Мокруши, старейшинствующему в християнех Гаврилу Петровичу... (Нач.: Письмо ваше посланное августа от 20-го...); 31), (от 3 февраля 1810 г.) Старейшинствующему в христоименитых людех города Старой Русы, Тимофею Петровичу... (Нач.: Пишите вы...); 32), (от 4 того же мая) Православномудрствующим и во благочестии християнском сияющим Воронежской области, Данилу Григорьевичу, Демиду и Марку Ивановичу, Антону Петровичу со всею о Христе братиею и сестрами... (Нач.: Желает наше московское християнское общество...); 33), (от 11 того же июня) Православномудрствующим Кинешемских стран християном Петру Федорычу и Филипу Сидорычу со всею о Христе братиею... (Нач.: Письмо ваше, пущенное 18-го, здесь получено...); 34), (от того же 11 числа) Града Галича правоверующим християном Ивану Петровичу и Сергею Ермолаичу со всеми о Христе живущими... (Нач.: Любезное ваше письмо сего июня месяца в 7 день получили...); 35), (от 26 декабря 1810 г.) Православномудрствующим города Сызрана и в пределех его повсюду в рассеянии живущим християном, братиям нашим возлюбленным Ивану Андреевичу и Потапу Потапьичу со всею о Христе братиею... (Дошло нам в сведение...). Наконец, имеется скрепа Г. на мнении "города Сызрана жителя Василия Макарова" и упоминается о наставлениях, данных в Соловецком монастыре, Семену Кузьмину насчет моления за царя и по вопросу об отношениях духовников к нарушению федосеевцами безбрачия.
Литературная деятельность Гнусина, порой, принимала стихотворный оттенок (сн. его Предисловие к Пандектам). Иногда же, Г. садился за работу редакционную. Он, напр., исправил и дополнил Поморский (церковный) Устав, составленный Петром Прокопьевым (Хл. ркп. № 271, по Оп. Поп., 1872 г.).
Что же касается картин Г., то, кроме воспроизведенной нами выше, надлежит отметить существование некогда еще четырех. Одна из них изображала добродетели, посредством коих человек должен достигать вечного спасения, другая, на тему о венчании на царство по новому обряду, — царя, окруженного нечистыми духами, а третья, приложенная и к Пандектам, — замужних женщин собаками-самками, а новорожденных ими детей щенятами, в которых души вкладывал, посредством длинного жезла, диавол. Эта последняя картина, по описанию Любопытного (Истор. или Хронол. Ядр. всех старов. церкв. — И. П. Б. F. І. № 485), "представляла мужа и жену с надписаниями на них скверных слов: и рече диавол — раститеся и множитеся и наполните землю! Оной чете сатана вкладывает жезлом душу детей. Внизу сей картины слова: дети сатанины". Была и еще какая-то "картина Г., на отвержение браков, в лице (виде?) совы" (Хл. № 346).
Голый перечень сочинений Г., и тот не может не обнаружить в нем плодовитейшего писателя. И, действитсльно, на протяжении XIX в., если не за всю историю Преображенского Кладбища, трудно указать фигуру, равную в этом отношении Г., а тем более превосходящую его. "Подобного снискателя и изъяснителя священного писания наше (т. е. федосеевское) московское християнское общество не имело". Беспокоивший своими произведениями иномыслящих и даже вызвавший, в старообрядческой среде, специальную, полемическую против себя, литературу (см.: Каталог Любопытного, — у проф. И. Ф. Нильского, op. cit., ibid. и в. 2, — цит. Хл. ркп. № 346) Г. жив здесь и доселе. По сознанию федосеевцев, Г., хотя "плотскими усты, благовествующими путь правды, на вечно умолчал, но своими святолепными собрании душеполезных книг присно вещает, и благопокорным сыновом гонимыя церкве, путь спасения являет". Интерес к его сочинениям не умирает в федосеевской массе; церковным уставом, заимствованным, между прочим, "от списания ...Сергия Симеоновича", и доселе пользуется Преображенское Кладбище, а, недоступные для взора непосвященных, книги — непререкаемый, естественно, подтвержденный и самым последним, по времени (1883 г.), собором московских федосеевцев, авторитет, главным образом, канонический, для соответствующих руководителей. Последнее, несомненно, обусловлено количеством и разнообразием предметов, затронутых Г. и вызванных временем, которое, в отношении идейном, совершенно не изменилось для последовательного Федосеевца из Преоображенцев. Отсюда, разумеется, уже ранние попытки самих старообрядцев резюмировать данные сочинения (Предание отца Сергия Семеновича). Главную причину подобной устойчивости позволительно, однако, искать в последовательном и не знающем, de jure, компромиссов проведении Г. начал московской федосеевщины, в адекватности его сочинений духу этой последней. Г. — "редкий буквалист, ужасный изувер и злохульник святости законов,... лютый бракоборец и наглый чтитель галилейства" (Любопытный, op. cit.). "Писанныя им книги и тетради отличаются... самыми злейшими и ругательными положениями противу церкви" (Доз. зап., стр. 11 — Чт. в О. И. и Д. P., 1885 г., кн. 2). "Никто из учителей федосеевской секты не отличался столь дерзким и порицательным, против церкви и Государя, проповеданием учения своего согласия" (Op. cit., стр. 144, — ib., 1886 г., кн. 1). Недаром вышеупомянутое "вероисповедание" Г., под именем "Исповедания веры старообрядцев, принадлежащих к Преображенскому Кладбищу", в ноябре 1844 года, подано было казначеем Кладбища Андреем Ларионовым (Шутовым) генералу Липранди (цит. Д. С. С. К.). Если же поднимать вопрос о степени оригинальности идей Г., то вряд ли мы уйдем особенно далеко от зарегистрования связи, в какую поставил Г. обязательное, у московских федосеевцев, безбрачие и прекращение истинного священства на вемле. Он допустил в данном случае перестановку и, вопреки своим литературным предшественникам, утверждал, что не уничтожение истинного священства делает невозможным теперь брак, а невозможность, в настоящее (последнее) время, брака была причиной попущения Провидением уничтожиться истинному священству. Отсюда, теперешний брак и стремление к нему — одно из проявлений духа антихристова, и умножение рода человеческого стало делом диавольским. Отсюда же, в свою очередь, "канонический" ригоризм Г., естественно, приводивший к самым грубым массовым компромиссам на практике, и, пожалуй, даже допускавший их лишь бы сохранить теорию. Федосеевцы, однако, протестуют по адресу утрированного понимания учения Г. об умножении рода человеческого, а именно: будто "в новоженнических детей вкладывает душу диавол", утверждая вдобавок, что "таковаго содержания картина составлена не Сергием Семеновичем, а его соперниками брачниками, и по злобе приписали таковое сочинение Сергию Семеновичу" (цит. Деян. моск. федос. собор., ibid., стр. 96—7). Само собою разумеется, при всем том за произведениями Г. нельзя отрицать значение материала для истории не только соответствующих идей, но и внешней по отношению к старообрядческому расколу. Внешность же самого Г. была такая: "голова лысая, борода посредственная в кошчах раздвоившаяся, волосы головы и бороды с проседью" (Хл. ркп. № 346, л. 116). Со стороны характера, он, по словам Любопытного (op. cit.), "человек зломудренный, враг евангельскаго мира и священных муз, исполненный пустосвятства и обмана,...самонравный, непокорнаго духа и мстительный, осыпанный с головы до ног злохитростью, нечестием".
Кроме рукописей, изданий и архивных дел, на которые имеются ссылки в тексте, те или иные сведения о Г. можно найти: у В. В. Андреева, "Раскол и его значение в народной русской истории", Петербург, 1870; — В. Ф. Барбарина, "Беседа в день Рождества св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня" ("Друг Истины", 1888 г., №№ 24—5); — В. Васильева, "Организация и самоуправление Феодосиевской общины на Преображенском кладбище в Москве" ("Христ. Чт.", 1887 г., ч. II); — М. Н. Васильевского, "Государственная система отношений к старообрядческому расколу в царствование Императора Николая I", Кз., 1914; — В. Г. Дружинина, "Ό пребывании французов в Московском Преображенском Богадельном Доме в 1812 году" ("Записк. разр. военн. Археол. и Археогр. Импер. Рус. Воен. — Истор. Общ.", т. II и отд., СПб. 1912) и "Писания русских старообрядцев" (Летоп. зан. Арх. Ком. за 1912 г., вып. 25, СПб. 1913, и отд., СПб. 1912); — Н. И. Ивановского, "Критическ. разбор учения беспоповцев о церкви и таинствах", Кз., 1892 (1-е изд. той же книги, предварительно печатавшейся в "Правосл. Собес." за 1882—3 гг., Кз., 1883); — Н. Костомарова, "История раскола у раскольников" ("Вестник Европы", 1871, т. II — Апрель и Истор. моногр., XII, СПб. 1872); — Ф. Д. Круглова, "Первые деятели Преображенского Кладбища и их лжеучение", М. 1887, и "Внутреннее состояние Федосеевского общества с 1879—1886 год." ("Чт. в Общ. Люб. Дух. Просв., 1886, ч. II); — С. M. Маркова, "Значение вопроса об иерархии в судьбах старообрядчества" ("Друг Истины", гг. 1888—9 и отд.); — К. Н(адежди)на, "Споры беспоповцев Преображенского Кладбища и Покровской Часовни о браке" ("Пр. Обозр., 1864 т. ХV и отд. СПб. 1865, Владимир, 1877); — в ст. "Наполеон и старообрядцы" ("Церковь", 1912, № 34); у Архим. Павла (Прусского) "Замечания на книгу и листки, изданные в Яссах иноком Иоасафом противу меня и против инока Прокопия" (Полн. собр. соч., т. II), "Описание вторичного моего путешествия к литовским старообрядцам и за границу в 1871 г." (ib. и отд.) и "Воспоминания об Антонии Шутове" (ib., ч. III, М. 1888 и "Бр. Сл.", 1883); — В. Сенатова, "Преображенское кладбище в 1812 г." ("Церковь", 1912, №№ 34, 36); — П. В. Синицына, "Преображенское и окружающие его места, их прошлое и настоящее", М., 1895; — в Собран. постан. по ч. раскола, изд. 1858 и 1875 гг.; — у А. С(ороки)на, "Прогулка на Преображенском беспоповщинском Федосеевском кладбище в Москве" ("Душеп. Чт.", 1879, ч. 2); — Н. И. Субботина, "История так называемого австрийского, или белокриницкого священства", вып. 2, М. 1899; — Митроп. Моск. Филарета (Дроздова), "Собрание мнений и отзывов", т. III (СПб., 1885) и дополнительный (СПб., 1887); — в ст. "Филипповское бракоборство" ("Церковь", 1912, № 39); — у Н. Яхонтова, "Беседа Православных со старообрядцами, бывшая 2-го Февраля сего года в селе Борисовском" ("Владим. Епарх. Ведом.", 1889 г., № 10, часть неоф.).