.jpg){kind=link}
Георгий (в мире Гавриил Алексеевич) Ящуржинский, архиепископ Тобольский, родился в Подолии еще во времена польского владычества и был сыном священника. Он обучался в базилианских Барских и Винницких училищах и Шаргородской семинарии и по окончании курса был оставлен при этой семинарии учителем. Приняв в 1807 году священство, он занял место ключаря при Каменецком кафедральном соборе. На другой год после женитьбы Ящуржинский потерял жену (сын его в молодости умер от падения с лошади на кавалерийском ученье). В 1810 году Ящуржинский постригся с именем Георгия и был назначен префектом, а в 1813 году ректором Подольской семинарии с возведением в сан архимандрита. 24 августа 1824 года Георгий был посвящен в епископа Полтавского. Вступление его на кафедру в тогдашнем епархиальном городе Переяславле 16 октября 1824 года было обставлено большой торжественностью: после церковной церемонии была устроена «богатая закуска», во время которой исполнялись концерты семинарским и архиерейским хорами. Тогда же Георгий сказал семинарскому регенту: «твой хор лучше моего; надо сделать, чтобы мой хор был лучше твоего». С того времени улучшение архиерейского хора было одной из главных забот Георгия; «всех из духовенства, кого только встречал, он заставлял всенепременно учиться петь по нотам» и «каждодневно подолгу лично занимался этим делом». Он любил торжественное и продолжительное церковное служение: на утренях приказывал вычитывать все кафизмы, а на праздничных утренях сам читал акафисты и подолгу ходил с кадилом по церкви во время «протяженного» пения первого кондака акафиста. Георгий заботился о материальном обеспечении своей кафедры: построил при Переяславском соборе доходный корпус с лавками и завел продажу восковых свечей в пользу архиерейского дома. Он ревниво, и подчас грубовато, оберегал достоинство своего сана и честь духовенства. Одного майора он так распек за жалобу на приходского священника, что жалобщик, валяясь в ногах с плачем, едва выпросил прощение у владыки. В другой раз он страшно разгневался на «презрительную холодность» одного помещика, пригласившего архиерея на обед и не облобызавшего благословившую его архипастырскую десницу; помещику тоже пришлось «пасть на колена и много раз целовать» руку Георгия, едва успокоенного им «при пособии гостей». До обер-прокурора кн. Мещерского дошли слухи о «корыстолюбивых действиях» Георгия и его «необходительном обращении с разными лицами». Кн. Мещерский по этому поводу сделал конфиденциальный запрос Малороссийскому генерал-губернатору кн. Репнину «о нравах и способностях начальника епархии». Кн. Репнин уклонился от ответа за неимением «ясных и сильных доводов», но не мог ничего сказать и в пользу Георгия. «Преосвященный наш, — писал князь, — несколько опрометчивого характера; распоряжения его оскорбили многих; уважение мое к его сану оградило и меня, но теперь, по милости Божией, сношения наши дружественные; с другими же остается в прежнем положении». Кн. Репнин высказал верное предположение, что «слухи о злоупотреблениях увеличены» именно этими «недовольными». Но под влиянием кн. Мещерского Синод, не надеясь иметь «ясные определенные доказательства» и «имея в виду примеры, что в случаях сомнительных действий архиереев были они иногда переводимы из одной епархии в другую для испытания на новом месте их служения», постановил перевести Георгия в худшую Архангельскую епархию «в виде исправительной меры, в случае, если бы были действительно какие-либо со стороны сего епископа непозволенные действия». Переведенный 16 августа 1830 г. в Архангельск, Георгий вскоре и там навлек на себя неудовольствие начальства. 25 июня 1832 г. в Архангельске произошло открытие памятника Ломоносову: после литургии и молебна в соборе, отслуженных по случаю дня рождения Императора, Георгий «с прочим духовенством», хотя и не в облачениях, «предшествуемый архиерейскими певчими», отправился наравне с гражданскими и военными чинами процессией к памятнику; при открытии пел «сочиненные в семинарии» канты архиерейский хор, семинаристы произносили речи и латинские стихи, и протодиакон «с устроенной заблаговременно под памятником кафедры читал краткую речь, приготовленную на сей случай Преосвященным». Кн. Мещерский не замедлил предложить Синоду «на благорассмотрение о замеченном неприличии со стороны духовенства», и Синод запросил Георгия, «чем руководствовался он в соучаствовании в оной церемоний». Георгий просил оказать ему снисхождение, указывая, что «если он и поступил в этом деле неприлично для своего сана, то с совершенной чистотой целей и намерений, к возбуждению благодарности к Богу и Государю и соревнования к наукам». Но при этом он имел неосторожность сослаться на пример Филарета Московского, произнесшего речь при закладке триумфальных ворот. Филарет, не любивший подобных выступлений по своему адресу, сам составил синодальную резолюцию, конечно весьма неблагоприятную для Георгия. В поведении епископа были найдены «немаловажные несообразности и неприличия», начиная с того, что «при церковном торжестве о высоком рождении Блогочестивейшего Государя Императора несообразно было выставлять перед алтарем похвалу и почесть подданного», и кончая тем, что произведения семинарской музы были «допущены не к чести духовных училищ». Георгию было подтверждено, чтобы он «впредь от подобных несообразностей и неприличий воздержался». При обер-прокуроре гр. Пратасове Георгий несколько поднялся в глазах начальства: в 1842 г., самый год удаления из Синода Филарета Московского, Георгий получил давно ожидаемую Аннинскую звезду, а 30 июня 1845 г. был переведен на стоявшую высоко по классу Тобольскую епархию с возведением в сан архиепископа. В этой епархии Георгий показал себя особенно ревностным в деле обозрения церквей; с большими затруднениями и опасностью он путешествовал по тундрам, посещая такие отдаленные от Тобольска города, как Сургут, Березов и Обдорск, а в августе 1851 г. он едва не утонул в Иртыше, проплыв со свитой целых 5 часов на полузатонувшем пароме. В Тобольске он и умер 1 апреля (по Сулоцкому, 4-го) 1852 г., 73-х лет.
«Странник», 1872 г., № 1 (воспоминания прот. Крамаренка, с портретом Георгия); «Сборник Истор. О-ва», СХІІІ, ч. 2, стр. 352—357, 375—377; Грановский, «Полтавская епархия в ее прошлом и настоящем», 94—95; Сулоцкий, «Тобольские и Томские Архипастыри», 16—17; Геннади, «Словарь», 207.