Пять книг истории франков/Книга третья. 1 часть


Начинается третья книга.

Глава 1 править

О споре короля Хильперика с братьями об отцовском наследстве.

После похорон Хлотаря между его сыновьями началась борьба за власть. Ибо Хильперик, из братьев в замыслах самый решительный, не довольствуясь разделом наследства с остальными братьями, завладел сокровищницей отца, находившейся в городе Паризиях, и захватил власть над теми франками, которые, как он знал, были жадны до денег и которые были наняты им. Но братья, объединившись, в неожиданном нападении изгнали его из города. Наконец, приглашают его, согласившегося с условиями мира, и четыре брата делят все королевство на четыре равные части. При этом Хариберту, который звался и Арибертом, по жребию достался город Паризии, некогда принадлежавший Хильдеберту, Гунтрамну – Аврелиан (совр. Орлеан), то есть королевство Хлодомира. Хильперику был выделен город Свессион (совр. Суассон), сама столица отцовского королевства. Сигеберту достался Медиоматрик (совр. Мец), он же Меттис, некогда подчиненный владычеству его дяди Теодориха, город известный и прославленный и поэтому среди остальных городов Галлии всегда занимавший видное место. Отступив на некоторое время от начатого повествования, расскажем о нем то, что смогли найти в старинных книгах.

Когда народ вандалов, присоединив к себе свевов и алан, собрался опустошать Галлию, король вандалов Хрок спросил у своей матери, делая какие свершения, он прослывет великим. Она ему говорит: «Если, сын, жаждешь быть известным в мире, разрушь великие здания, построенные предыдущими поколениями. Разрушая большие города, умертви мечом их жителей. Ибо не сможешь построить жилища лучшие, чем жилища предшественников, и не сможешь, воюя, шире распространить славу твоего имени». Тот стал ревностно выполнять этот ее наказ, словно это было сказано божественным оракулом, а не голосом человека. Ибо, перейдя Рейн по мосту у Могонциака (совр. Майнц), сначала жестоко разрушил сам город, а затем повернул путь следования к городу Меттису (совр. Мец). Ночью, которая предшествовала дню его прихода, его стены, рухнув сами собой по Божьей воле, открыли путь вторгающимся. Неясно, то ли это бедствие было навлечено на грешных и нераскаявшихся горожан Божьим гневом, то ли, быть может, для того чтобы ускорить справедливую погибель ужаснейшего убийцы, который, считая из-за этого, что ему благоприятствуют решения, принятые на небесах, стремился бы туда, где подвергся бы заслуженному наказанию за ужасные деяния. И вот, когда горожане Меттиса (совр. Мец) были доведены почти до полного истребления, спешит в Треверы (совр. Трир). Треверцы, расположив охрану на территории города, оказали сопротивление его нападению. Хрок, не сумев взять Треверы, при попытке захватить Арелат (совр. Арль) был пойман неким рыцарем, по имени Марий, проведен через города, которые разорил, и погиб, измученный пытками. Но сказанного об этом достаточно.

Глава 2 править

О Хариберте, прозванном также Арибертом, и об иммунитете церкви святого Германа.

Хариберт, он же Ариберт, король Паризиев, взял в жены Ингобергу. У нее были две служанки. Имя одной – Марковефа, другая звалась Мерофледой. Король воспылал к ним такой любовью, что бросил жену Ингобергу и на ее место принял их обеих, из-за чего был попрекаем блаженным Германом, епископом упомянутого города. Но не исправившись, познал скорбь, потеряв вместе с сыном, которого ему родила одна из них, пораженных с небес их обеих. (567 год) Также и сам, немного времени спустя окончив жизнь в Аквитании в крепости Блавии (совр. Блай (Жиронда)), был похоронен в базилике святого Романа [1].

В эти дни блаженнейший Герман, чувствуя, что приближается день своей кончины и замечая, что Церковь Римского Престола [2] испытывает много бедствий (как о том рассказано выше о смещении Сильверия и о преемстве Вигилия), также опасаясь, что епископы города Паризиев в последующие времена будут по какому-либо основанию тревожить монастырь святого Креста и святого Винсента, которую построил прославленный король Хильдеберт, в особенности по тому основанию, которое содержится в эдикте славного короля Хлотаря и гласящее: «Назначаем аббата той обители и т. д.», – постановил издать указ об иммунитете, которым всех епископов кафедры Паризиев лишил бы этого основания. Святой ум даже предвидел, что Святая и Апостольская Римская Церковь в последующем согласится с иммунитетом, или свободой, монастырей. Ибо сам блаженный папа Григорий в последующем это установил и утвердил своими декретами. Эта же жалованная грамота иммунитета такова.

Жалованная грамота [3] святого Германа, епископа Паризиев, об иммунитете киновии господина Винсента от всякого подчинения прелатам.

Грешный Герман господам апостольским мужам святым братьям во Христе всем будущим епископам города Паризиев, которые сподобятся благодати Божьей и будут одарены сопричастием небесному.

Всем хорошо известно, насколько щедр был к монастырям и церквам, также и к мужам, боящимся Бога, светлой памяти прославленный король Хильдеберт. Его величайшая милость многим пожаловала щедрые благодеяния, нам же – твердые гарантии иммунитета от повинностей. Ибо считая, что, поскольку он откладывает себе то преходящее, что должно быть причислено к его заслугам, гораздо большее ему будет дано Богом: что если он из-за любви к Богу основывает церкви и храмы и поддерживает в нужде убогих, то малое дает за великое и за земное будет удостоен небесного. Поэтому, думая о своем погребении, и нам поручил выполнять некоторые свои решения, сделав уступки относительно этих решений. Так вот, этот славный государь построил в Паризиях единую базилику во славу святого Креста, Господина Винсента и других святых и распорядился похоронить его там. Также постановил, чтобы мы пользовались щедростью его благодеяний, основываясь на рукописи его завещания, и установил условия этого пользования.

Но поскольку рукопись завещания находится во власти человеческого преходящего и некоторые в своем лукавстве стремятся к тому, чтобы не было ему дано вечное блаженство и чтобы написанное не было исполнено, также чтобы аббат и конгрегация не получили завещанного и погибли от нужды в одежде и пропитании, память о нем воззвала меня и в любви к нему устрашила меня эта опасность, также и чувство благодарности и преданности. В то время, когда он был жив после Бога, были у нас иммунитет и безопасность, мир и покой, также и полное обособление от мирских дел.

При нынешних же обстоятельствах мы, думая о его благочестии, также и других королей [4], хочем, чтобы привязанность вашей братской любви была согласна с нами в том, чтобы почитание этого известнейшего святого места и память упомянутого славного государя сияла в этом месте во все времена нашей эпохи. Пусть сам монастырь имеет аббата из собственной конгрегации, который через преемство пусть имеет попечение об этой обители, находясь под властью королей. И пусть всякий епископ Паризиев будет отчужден от этой обители так, что впредь да не будет у него никакой власти в отношении чего-либо, относящегося к самой обители. Одновременно и постановляем, чтобы не решился войти в обитель никакой митрополит либо его суфраган для того, чтобы кого-либо возвести в сан, если только войдет по приглашению аббата этой обители, чтобы совершить святое таинство, или освятить церкви, или благословить клириков и монахов. От этих обязанностей он не может отказаться никоим образом. В остальном же постановляю, предлагаю, заклинаю, чтобы все, что будет дано или предоставлено с настоящего момента в отношении фисков, поместий, полей, золота или серебра, обитель имела в полном объеме как в мои времена, так и во времена моих преемников – епископов, сидящих на кафедре Паризиев, также и боящихся Бога правителей народа этого города. Также этой грамотой об иммунитете и цессии постановляю, чтобы моя базилика, упомянутая выше [5], оставалась без обязательств относительно своих действий [6]. И поскольку ранее не было такого обычая и это мне только дозволено королями и государями, я решил не обходить того, чтобы испросить согласия вашего благочестия с написанным мной. Поэтому прошу, чтобы все было утверждено и подтверждено через вас, с тем чтобы впредь было законным.

И если кто-либо в какое-либо время будет пытаться действовать вопреки этим моим решениям, которые я в своем стремлении к достоверности постановил записать по совету и убеждению митрополита и остальных епископов, либо, возможно, будет искать возможности возражать им, во-первых, пусть не будет допущен на пороги святых церквей, пусть будет лишен общения со всеми епископами и священниками и пусть не будет ему мира как в настоящем времени, так и в будущем. А на грядущем суде пусть узнает на себе мое вместе с присутствующими господами моими митрополитами и соепископами, со святыми и угодниками Божьими (во славу которых составлена эта рукопись) осуждение и пусть будет анафемой маранафой.

И сверх того, чтобы эта грамота могла иметь достоверность и полноту, я постановил подтвердить ее подписями господ епископов из нашей провинции, также моих братьев пресвитеров и диаконов.

Составлено в городе Паризиях за десять дней до сентябрьских Календ (23 августа) в пятый год (566 год) правления господина короля Хариберта.

Грешный Герман перечитал и подписал составленную мной грамоту цессии и иммунитета в означенный выше день.

Никита, епископ Лугдунский [7], во имя Христово по просьбе господина апостолика и моего брата епископа Германа и госпожи королевы Вультроготы, также госпожи Хротезинды и госпожи Хротберги перечитал и утвердил собственноручной подписью в означенный день это постановление, которое надлежит постоянно соблюдать с настоящего момента преемникам господина епископа Германа.

Претекстат, епископ Кабиллонский (совр. Шалон-сюр-Сон), по просьбе и в присутствии господина епископа Германа с радостью согласился и подписал в означенный день решения, приведенные выше.

Феликс, епископ Аврелианский (совр. Орлеан), в согласии с мнением и решениями господина Германа, которые да останутся в силе в последующем, подписался в означенный день.

Евфроний, епископ Нивернский, по просьбе господина апостолика епископа Германа перечитал и подписал эти решения в означенный день.

Домициан, епископ Карнутский (совр. Шартр), согласился с мнением и решениями моего брата епископа Германа и подписался в означенный день.

Домнол, епископ Ценоманский, согласился и подписался в означенный день.

Калетрик-грешник согласился с мнением и решениями господина епископа Германа и подписался в означенный день.

Виктурий-грешник в присутствии и по просьбе моего брата Германа согласился с этими решениями и подписался в означенный день.

Леодебанд-грешник согласился и подписался в означенный день.

Нотариус Амануенсис [8] по приказу господина епископа Германа написал настоящую жалованную грамоту цессии и подписал.

Итак, кратко рассказав об этом, вернемся к последовательности событий истории.

Глава 3 править

О деяниях Гунтрамна и о его детях.

Гунтрамн же имел четырех сыновей от разных наложниц, чьи имена перечислять я посчитал излишним главным образом потому, что они не состояли с ним в законном браке и, когда он еще был жив, нашли предел своей жизни вместе с рожденным потомством. Был же этот король в высшей степени добродетельным, ценил мир и справедливость. Славу такого мужа омрачало лишь то, что, привлеченный соблазнами распутных женщин, пренебрегал законным браком. Однажды отправившись в лес на охоту, когда спутники по неотложным делам разбрелись кто куда, сам с одним из самых верных своих слуг сел отдохнуть под деревом. Приклонив голову на колени близкому другу, заснул, желая дать отдых глазам. И вот неожиданно из уст отдыхающего короля вышел зверек, похожий на рептилию, и стал бегать вдоль берега протекавшего вблизи ручья, стремясь перейти на противоположный берег. Тот, кому на колени король приклонил свою голову, видя это, обнажил из ножен меч и положил сверху ручейка. И так этот зверек перешел на противоположную сторону. Затем ушел под основание некоей горы и по прошествии нескольких часов вернулся, войдя, пользуясь тем же мостом, в уста Гунтрамна. Король проснулся и, рассказывая своему приближенному сон, сказал, что видел удивительное видение, говоря: «Видел огромную реку, перегороженную железным мостом. Перейдя по нему, вошел в пещеру, устроенную у подножия некоей горы. Там обнаружил бесценные сокровища и спрятанную казну древних предков». Тот ему передает то, что сам видел при этом. Рассказ о сне и увиденное наяву оказались согласными друг с другом. Что далее? Место было раскопано и найдено несметное количество золота и серебра. Гунтрамн решил послать в Иерусалим к гробу Господа Иисуса Христа огромной величины и красоты кубок, изготовленный из этого металла.. Но так как ему помешали выполнить этот обет как трудности пути, так и опасность со стороны сарацин, которые угрожали этим местам, приказал возложить его на могиле святого Марцелла в базилике, основанной им самим и расположенной под городом Кабиллоном. И пока кубок оставался на этой могиле святого мученика, украшая ее, во всей Галлии нельзя было найти творения, которое могло бы сравниться с ним.

Глава 4 править

О женитьбе Сигиберта на Бруне, дочери короля готов.

(566 год) Со своей стороны Сигиберт, узнав, что братья из-за несчастливых брачных связей терпят большой позор, посылает посла Гогона в Испанию к изгнавшему из Испании войско императора королю готов Атанагильду, с тем чтобы просить себе в жены его дочь, именем Бруна, которую Гогон и доставил от отца к Сигиберту со многим приданным. Сигиберт, поскольку она состояла в арианской ереси, приказал католикам крестить ее, назвав Брунгильдой и посвятив в ортодоксальную веру, а затем взял ее в жены, устроив большой пир. Она, как только утвердилась в королевстве, разожгла в короле Сигиберте ненависть к Гогону, который привел ее из Испании.

Когда Сигиберт был в детском возрасте, все франки из его королевства избрали майордомом Хродина, человека честного и боящегося Бога. Именно этому Гогону тот уступил предложенную почетную должность, обратившись к королю с такими словами: «Все знатные франки связаны со мной узами кровного родства, и я не могу переносить их раздоры, когда каждый, надеясь на родство со мной, в той мере окажется готовым вредить другому, в какой не убоится моего судебного решения как более близкий по родству. Но утверждаете, что доброе дело – наказывать даже родственников из соображений справедливости. Кто это будет отрицать? Ведь известно, что терпели бесчестье и Торкват, казня секирой сына, не выполнившего приказ, и Брут, погубивший подобным образом двух родных сыновей ради свободы Отечества, так что лучший из поэтов написал о нем: «Что бы потомки о нем ни сказали - он будет несчастен» [9]. Но допустим, что лучше терпеть упреки за снисходительность, чем за жестокость. Но, с другой стороны, к чему быть снисходительным к бесчестным, когда, получив прощение, они станут всюду более наглыми в своей порочности? Да минует меня то, чтобы я из-за их преходящей признательности подвергся вечному осуждению». После этих слов, когда король и вся знать предложили ему сделать выбор о столь важном преемстве по своему усмотрению, в тот день он промолчал. Встав утром на рассвете следующего дня, сразу направился с некоторыми из придворной знати к дому Гогона. И одев свое брахиле ему на плечи [10], дал ему знак будущей власти, сказав: «Наш господин король Сигиберт и собрание нашего государства решили, чтобы я был графом королевского двора [11]. Сейчас я по милости уступаю тебе эту должность. Пользуйся счастливо моей привилегией, от которой я, открыто заявив, отказываюсь по доброй воле». Остальные присутствовавшие знатные, следуя его примеру, объявили Гогона майордомом. Гогон был деятельным в осуществлении власти вплоть до того времени, когда ему было приказано доставить из Испании Брунгильду. Тот день стал для Гогона днем смерти и было бы ему лучше удалиться в изгнание прежде, чем вознес ее на своих плечах, оказавшуюся свирепее любого зверя. Ибо Брунгильда, как упомянуто, став супругой короля, отвратив от Гогона его натуру, в конце концов вынудила короля казнить его [12]. Ею было пролито столько людской крови, были совершены столькие убийства знатных людей и даже королей в королевстве франков, что недаром есть поверье, что за много веков до нее о ней предсказала Сивилла: «Придет Бруна из земли Испании, перед ее взором погибнут народы и короли народов. Сама же погибнет, разбитая копытами лошадей».

Глава 5 править

О новой женитьбе женолюбца Хильперика.

(567 год) Король Хильперик, тоже стараясь быть похожим на брата, хотя и был окружен вопреки королевскому обычаю толпой многих женщин, которые сочетались с ним больше из-за его красоты, чем знатности рода, направил посланников просить старшую сестру Брунгильды у отца Атанагильда и пообещать в свою очередь, что, если ему будет дано дозволение овладеть ею, он отвергнет остальных жен. Веря их словам, Атанагильд отправляет к Хильперику дочь, именем Галесвинта, одарив ее большим приданным. Она, после того как была освящена католическим крещением под собственным именем, соединилась с королем на брачном ложе. Когда же послы короля Атанагильда потребовали, чтобы, коснувшись святых мощей, король принес клятву, что Галесвинта при ее жизни не будет изгнана с королевского трона, Хильперик не стал отказываться. Когда клятва была дана и заключен мир, позволил им отбыть домой. Но так как был он по характеру легкомысленным, стал нарушать условия соглашения. Ибо Фредегунда, величавшаяся прежде супругой короля Хильперика, оскорбившись ненавистными взглядами новой жены, в течение малого промежутка времени настолько превзошла ее в искусстве лести, что вернулась к брачной связи с королем. Зазнавшись с женским своеволием до того, что стала отваживаться на большее, стала со всеми, кто был в королевском дворце, вести себя как госпожа и не переставала осыпать оскорблениями Галесвинту, дочь короля Атанагильда. Когда та жаловалась мужу на оскорбления, он, вообще уже охладев в любви к ней, насмехался над ней, произнося ласковые речи. Наконец, разжигаемый свирепыми фуриями, подстрекаемый Фредегундой, задушил ее жесточайшим образом, когда она лежала в постели. Чудовищное преступление, неизвестное до того никакому тирану, а франку, в особенности королю, совершенно несвойственное – не устыдиться задушить безвинную супругу, безмятежно отдыхающую на брачном ложе, которую стоило бы, если бы она была захвачена врагами, освобождать оружием или стремиться принять смерть за нее! Безумец, кто по внушению известной всем распутницы, чьим коварством сам немного времени спустя был изведен, осквернил великую чистоту брака! После же ухода Галесвинты на ее могиле Божественное могущество посчитало достойным явить большое чудо. Ибо когда стеклянница, в которой возжигался налитый туда елей, упала наземь, твердость каменного пола исчезла, и та, оставаясь целой, воткнулась в пол словно в модий муки.

Не стали терпеть братья, чтобы запятнанный таким преступлением был их соправителем, но, объединившись, решили изгнать его из королевства. Это решение не было выполнено не столько из-за хитрости Хильперика, сколько из-за самой неосновательности, с которой было принято.

Глава 6 править

О сыновьях Хильперика и об их деяниях.

У Хильперика было три сына: Теодеберт, Меровей и Хлодвиг, – рожденные от королевы Аудоверы. Фредегунда изгнала ее таким же вероломным обманом, каким и Галесвинту, при следующих обстоятельствах. Хильперик, совершая с братом Сигибертом поход против саксов, оставил дома тяжелую чревом королеву Аудоверу. Фредегунда, словно служанка, происходившая из ее челяди, прислуживая ей во всем необходимом по жизни, стала побуждать госпожу, чтобы привела новорожденную дочь к благодати крещения, чтобы король, возвращаясь, обрадовался не только тому, что у него родилась дочь, но и тому, что она возродилась во Христе. Женщина прислушивается к советам распутницы тем внимательнее, чем с большим доверием считает, что она дает ей добрые советы. Когда королева стала спрашивать о матроне, которая приняла бы девочку из святой воды крещения, Фредегунда ответила, что не найти более знатной, чем королева, которая пусть и выполнит с кротостью эту обязанность. Та, доверяя также и этим словам, становится дочери духовной матерью. Возвращающемуся после этого королю идет навстречу Фредегунда и останавливает его такими словами: «Сколь славным показывается сегодня король Хильперик, возвращаясь победителем, одержавшим триумф над врагами, и у кого родилась дочь Хильдесинда, столь замечательная собой! Но о горе! Сегодня ночью тобой будет совершено преступление, которое можно избежать, если только возможно стремиться уйти от того, чтобы моя госпожа Аудовера вошла с тобой в уединенную тишину брачных покоев». Сильно удивившись необычности этого разговора, король спросил о причине. Встретив молчание, стал выведывать настойчивыми расспросами, движимый негодованием. И получив сведения, что королева является ему кумой из-за воспринятого потомства, ответил Фредегунде следующими словами: «Если теперь я лишен объятий Аудоверы, возьму тебя своей супругой». Ему же, спешащему во дворец, вышла навстречу королева, неся на руках малолетнюю дочь, которую дважды (так можно сказать) родила. Король говорит ей: «Ты, о королева, совершила нечестивый и недостойный королевского величия поступок. Не могу иметь тебя супругой, ибо стала ты называться кумой». После этого, отправив в изгнание епископа, который крестил девочку, королеву с дочерью, принявших монашеский постриг, удалил в монастырь, предоставив им поместья и имущество. На Фредегунде же женился.

В это время королю Сигиберту, брату Хильперика и Гунтрамна, пришлось вести войска против кагана, государя гуннов, который быстро подходил, собираясь опустошить территорию его королевства. Нанеся гуннам огромные потери, король оказался в этом столкновении победителем. С оставшимися же гуннами заключил мир. Хильперик, воспользовавшись его отсутствием, нарушил общенародный мир между франками раздором гражданской смуты, что было свойственно его мятежному характеру, и неожиданным нападением захватил Ремы (совр. Реймс), богатейший город королевства Сигиберта. (564 год) И сам Сигиберт, удрученный этим ударом, занял из королевства Хильперика Свессион (совр. Суассон) и подчинил своей власти народ захваченного города, а обнаруженного там сына Хильперика Теодеберта заключил под стражу, которого позже, милостиво одарив, вернул отцу по его просьбе, взяв клятву, что Теодеберт в последующем ничего не будет предпринимать против Сигиберта, которая недолго оставалась нерушимой при потворстве врага рода человеческого [13]. Также и Хильперик, побежденный в войне, принял условия мира.

Глава 7 править

О саксах, вторгшихся в Галлию и отогнанных Муммолом.

(571 год) Саксы, которые по приказу Теодеберта Старшего переселились в Италию, с женами и детьми прорвались в Галлию. Муммол, патриций короля Гунтрамна, выйдя им навстречу, вынудил их в бегстве вернуться в Италию. На следующий год саксы вновь дошли до реки Родана (совр. Рона), намереваясь войти в Галлию. Муммол, находясь со своим войском напротив, не позволял им переправиться через реку, но, получив дань, дал им дозволение пройти к Сигиберту по территории государства, которое охранял. Когда они были приняты Сигибертом, получили указание проживать на собственных землях. Когда направлялись туда, в пути обманули многих купцов, продавая медные пластины, неким образом искусно подделанные под вид лучшего чистого золота, и получая в уплату за них золотые монеты. Многие торговцы поздно горько раскаялись в этом, доведенные до бедствий нищеты. Но саксы понесли заслуженное наказание за свое мошенничество. Ибо были трижды побеждены в сражении со свевами и другими народами, захватившими их родину. Потеряв убитыми почти двадцать тысяч своих, оставшиеся, хотя и вынужденно, подчинились условиям врагов.

Глава 8 править

О Юстиниане и Юстине августах.

(565 год) В это время Юстиниан, после того как в течение тридцати трех лет успешно правил империей, оставил скипетр и корону государства Юстину Младшему. Был же Юстиниан мужем католической веры, отличался благочестием и был выдающимся поборником справедливости. Поэтому все ему благоприятствовало: он и успешно вел через различных военачальников, в особенности через Велизария, гражданские войны, и был изумителен в устройстве законов и улаживании гражданских тяжб. Из-за различных побед был удостоен прозвищ, так что назывался Готским, Аланским, Вандальским, Африканским. Этот же принцепс построил в городе Константинополе храм, посвященный Христу Богу, или Мудрости Бога-Отца, который назвал греческим словом Hagia Sophia, то есть «Святая Мудрость». Это его творение, как свидетельствуют те, которые видели, настолько превосходит все строения, что невозможно найти где бы то ни было на земле ничего подобного.

Глава 9 править

О Кассиодоре, блаженном Германе и о многих славных мужах.

Во времена Юстиниана знаниями как мирского, так и Божественного прославился Кассиодор, Присциан Цезарейский – в науке грамматики, Аратор – в написании стихов о деяниях апостолов, аббат Дионисий был достоин восхищения в построении доказательств при расчете дней Пасхи. Также и Бенедикт в Божественной мудрости превзошел смирением остальных. Также и блаженнейший Герман, пресул города Паризиев, отправившись в Иерусалим, в святые места, и возвращаясь оттуда, пришел к вышеупомянутому принцепсу и был им принят с почетом. Когда принцепс хотел почтить его многочисленными дарами, муж, исполненный Божественного, отказываясь от даров золота и серебра, попросил у него только мощи святых. Вышеупомянутый принцепс, возрадовавшись его набожности, преподнес ему как большой подарок терновый венец Господа нашего Иисуса Христа вместе с мощами Безвинных младенцев и десницей святого мученика Георгия. Человек Божий, приняв это с благодарностью, возвратился домой и поместил упомянутые святые реликвии в монастыре святого Креста и святого Винсента.

Любовь к добродетельному принцепсу и к тем, кто жили в его времена, подвигла нас кратко рассказать об этом. Сейчас сжато изложим деяния Нарсеса, чтобы в последующем без отступлений было продолжено начатое изложение последовательности событий истории.

Глава 10 править

О славных деяниях Нарсеса.

Итак, Нарсес, прославленный множеством триумфов над покоренными народами, отмеченный гражданским венцом, правил в Италии с величайшей справедливостью. Но из-за этого больше познал несущую вред зависть порочных, чем благодарность добродетельных. Ибо, хотя и очень часто подвергался смертельной опасности ради освобождения граждан, навлекая на себя тем самым ненависть соседних народов, претерпел от римлян такое, что познал больше опасности от своих после войны, чем на самой войне от врагов. Совершили римляне нечестивый проступок, перед трибуналом судьи не устыдившись обвинять, даже в его отсутствие, того, кого имели защитником своего благополучия. И это был у них не новый вид преступления, ибо некогда Сципион Старший Африканский, прославленный трофеями побежденного Карфагена, долго живя в изгнании вдали от неблагодарного к себе города Рима, скончался в своем поместье от болезни и печали. Также и другой Сципион Африканский, очень известный потомок предыдущего, после покорения Ливии был вынужден в сенате возражать обвинителям, говоря, что знает, что его, радеющего за Отечество, обвиняют люди порочные и неблагодарные. В следующую же ночь он был убит в спальне завистниками. Подобным образом до принцепса Юстина и его супруги Софии дошло послание римлян, жалующихся на тогдашнего Нарсеса, что якобы с победой над готами свобод у них не прибавилось, ибо ими управляет ужасный господин, евнух, разумеется, Нарсес. Услышав это, цезарь, воспылав гневом, направил префекта Лонгина в качестве преемника Нарсеса. Говорят, что Нарсес, узнав об этом, сказал так: «Если плохо поступил с римлянами, пусть я получу по достоинству за мои дела. Если же хорошо, даже если не желают отплатить тем же, зачем клевещут, воссылая на мою голову ложные свидетельства?» Против Нарсеса же поднялось такое негодование, в особенности августы, что, помимо всего прочего, передала ему (ибо был евнухом) в довольно оскорбительных словах, что должен в женской мастерской отвешивать шерсть, а не обладать римским консульством. На это Нарсес ответил: «Вытяну нить, из которой получится такая ткань, которую Юстин и София не смогут разорвать за всю свою жизнь». (568 год) Не медля с обещанием, отправил посланцев к Альбоину, королю лангобардов, чтобы призвали его покинуть бедные земли Паннонии и переселиться на благодатную землю Италии. Тот, не отвергнув предложения, со всем своим народом и их скарбом спешит в Гесперию. Между тем Нарсес, покинув город Рим, прибыл в Неаполь. Папа Иоанн, преемник Пелагия, следуя за ним, просил его вернуться в Рим. Получив согласие, оба вернулись назад. И при этом святейший Иоанн недолго еще оставался в живых. (573 год) Нарсес же спустя некоторое время скончался, а его тело, положенное в свинцовый гроб, вместе со всеми его богатствами было перенесено в Константинополь.

Но, чтобы исполнить обещанное, надо вернуться к последовательности событий истории.

Глава 11 править

О гуннах, или аварах, вторгшихся в Галлию.

(566 год) Гунны, они же авары, нарушив мир, который заключили с королем франков Сигибертом, наводнили не ожидавшую их Галлию. Когда тот, собрав войско, собрался встретить их в сражении, гунны, прежде чем дело дошло до столкновения, некими чарами магического искусства заставили франков в панике бежать. Сам король, безуспешно пытавшийся сопротивляться, был взят в плен. Но благодаря хитрости своего ума, дав подарки, получил дозволение с почетом вернуться к своим, заключив с гуннами на будущее прочный мир. Король не стал ставить исход смерти выше сохранения жизни, отвергнув тем самым неправильный выбор римлянина Красса, некогда консула, который, чтобы избежать позора рабства, подготовил не выкуп врагам, а себе погибель. Ибо когда волею случая попал, отважно сражаясь с фракийцами, во власть неприятелей после того, как пали тысячи своих воинов, чтобы не стать посмешищем для врагов вонзил в глаз охранявшего его фракийца хворостину, которой пользовался, чтобы погонять лошадь. Варвар, вспылив от боли и гнева, пронзил мечом тело Красса. И так подвергся смерти муж великой славы и отваги, избегая того, от чего можно было бы уйти при подвернувшемся удобном случае или благодаря снисходительности врага. Когда же смерть наступила, ее не может отвратить от соперников даже благожелательно настроенный друг.

Глава 12 править

О деяниях Хлодвига и Гунтрамна.

В это время Хлодвиг, сын Хильперика, вошел в город Бурдигалу (совр Бордо), который принадлежал королевству Сигиберта. Сигульф, предводитель сторонников Сигиберта, напав на него, изгнал его оттуда и гнал его, когда тот поспешно возвращался домой, словно оленя, трубя в сигнальные рожки, вплоть до его убежища в городе Паризиях. (573 год) Узнав про это, Хильперик посылает Теодеберта, второго из сыновей, который прежде поклялся Сигиберту, что ничем ему не будет вредить, в Нейстрию для захвата городов, которые были подчинены брату. Теодеберт, подчинив некоторые города, возложил по праву победителя дань на жителей Туронов (совр. Тур), Пиктавов (совр. Пуатье), Кадурка (совр. Каор), Лемовиков (совр. Лимож). Пройдя же по провинции Аквитании, разоряя грабежами монастыри слуг и служанок Божьих, монахов и клириков подверг истязаниям, санктимониалок [14] же – постыдному обесчещиванию. И вот когда некоторые из воинов стали стремиться в монастырь святого Мартина, который называется Латта, стараясь переправиться через реку, преграждавшую им путь, монахи возопили, говоря: «Не смейте, о варвары! Не смейте причинять обиды этой киновии святого Мартина!» Услышав это, некоторые повернули обратно, сердечно раскаиваясь. Однако двадцать человек из них, переправившись в ладье через реку, избив монахов, взломали монастырь и разграбили добро. Сделав узлы, стали возвращаться на корабль. Но явила себя сила блаженного исповедника. Ибо, пустившись в плавание, потеряли весла. Когда подгоняли ладью шестами, та под ногами ушла под воду. Сами же, пронзенные своими копьями, были ввергнуты в пучину. В живых остался лишь один, который их призывал отступиться от этого дела. Монахи же, достав их и свои вещи из воды, самих похоронили, а вещи вернули в монастырь. Теодеберт христианам Аквитании тогда казался таким, каким некогда католикам по всему миру казался Диоклетиан. Сойдясь в Пиктавах (совр. Пуатье) в сражении с предводителем Гундоальдом, Теодеберт уничтожил почти все его войска. Не оставался праздным и Хильперик, раздосадованный тем, что его войска стали для брата Сигиберта предметом забавы. Ибо, не удовлетворясь триумфом сына, сам пришел с большим отрядом и опустошил Ремскую Кампанию (совр. Шампань). Сигиберт, однако, не сидел сложа руки и недолго терпел многие убытки своего королевства, но, удачно устроив засаду, истребил все войско Теодеберта вместе с ним самим. Тот, стремясь вырваться, был окружен людьми из королевской свиты и убит. Его тело, подобранное герцогом Арнульфом и перенесенное в Энголизму (совр. Ангулем), там было похоронено. (575 год) Затем, созвав франков Австразии, собрав в помощь и союзников, Сигиберт направляет войска против брата. Но при посредничестве послов был заключен мир. Затем по совместному соглашению предпринимают поход против своего брата Гунтрамна, короля Бургундии. Сигиберт поручает гражданам Арверна (совр. Клермон-Ферран) неожиданно напасть на Арелат (совр. Арль). Узнав про это, Гунтрамн с помощью вестовых предупредил граждан Арелата о приближении врагов. Те, заранее устроив засады под предводительством Цельса, поубивали тех, которые пришли их убивать. Также и Гунтрамн, собрав отовсюду воинов, готовится идти навстречу братьям. Когда он расположился лагерем в местечке, которое называется Вириаком (совр. Вири (Сена и Луара)), Сигиберт находился у Архиака (совр. Арси-сюр-Об), Хильперик же – в том месте, где, как говорят, через Секвану (совр. Сена) проложены двенадцать мостов. При посредничестве некоторых в высшей степени благоразумных мужей, которые обыкновенно всегда дают советы королям, эти три брата, пришли к взаимному согласию. Затем Сигиберт с Хильпериком в Трекасе (совр. Труа) в оратории святого Лупа, соединив руки, дали клятву Гунтрамну в том, что не будут предпринимать против него никаких враждебных действий. Также и Гунтрамн, как было видно, дал им такую же клятву. И они разошлись друзьями, взаимно вежливо попрощавшись. Гунтрамн вернулся домой, Сигиберт же и Хильперик – в лагеря.

Тогда австразийцы, помня, что были привлечены к участию в войне обещанием обогащения за счет врагов, стали бранить Сигиберта, требуя, чтобы тот выполнил обещанное, говоря, что ему следует либо выдать жалование из собственных средств, либо указать общественное имущество врагов, которым бы они обогатились. Жалуются, что пока короли между собой торгуются о вражде или мире, они между тем считаются за наемников, первых для опасностей, последних для почестей и наград. Утверждают, что не хотят выдвигать никакой жалобы на какую-либо несправедливость со стороны Гунтрамна, с которым Сигиберт утвердил союз справедливым договором, но что все испытывают ненависть к Хильперику, вспоминая старую вражду; что он один из всех, чья жизнь всем в тягость, смерть – в радость. И вот Сигиберт, принужденный этими уговорами своих людей, решил воевать с братом, который, ни о чем таком не тревожась, большую часть войска распустил по зимним квартирам. Получив известие о преследовании со стороны брата, сам с немногочисленной конницей укрылся в городе Торнаке (совр. Турне). Следуя за ним по пятам, Сигиберт вошел в город Паризии. Выйдя ему навстречу, святой епископ Герман говорит: «Если ты, кровожадный, жаждешь пролить кровь брата, то согласно изречению Псалмопевца познаешь, что та яма, которую готовишь брату, была приготовлена для тебя, и будешь зваться братоубийцей. Ведь даже сам замысел не избегнет наказания». Пренебрегая этим как сказанным епископом, сочувствующим партии брата, Сигиберт вознамерился довести задуманное до конца. И прибыв в поместье, название которому Викториак (совр. Витри-ан-Пертуа), встретил там сильный отряд нейстрийцев из королевства Хильперика, по их виду желающих сдаться ему. Они, увидев короля, один за другим подходя к нему, отдают себя в его власть. И не осталось с Хильпериком никого из герцогов или знатных людей королевства франков, за исключением Ансоальда, который предпочел быть связанным с судьбой короля даже в трудных обстоятельствах, чем слыть или быть предателем, нарушив данную клятву верности. Итак, Сигиберт, имея столькие отряды воинов, подчинил своей власти все города королевства Хильперика. Затем, подойдя к городу, имя которому Торнак (совр. Турне), окружил брата осадой. Тот, видя, что тесним, оставался в нерешительности, не зная, что предпринять, каким путем освободить от опасности супругу и детей, которых, придя в город, привел с собой. Но женщина, в хитростях гораздо более искусная, чем муж, подговаривает двух воинов, которым отвага придала презрение к смерти. Их побуждает и уговаривает, чтобы подошли к Сигиберту и, притворившись, что поклоняются ему как своему господину, убили его. Если они это исполнят, обещает, что оставшимся в живых даст награду, мертвым же – достойное погребение, а также подношения к святым местам за прощение такого преступления. Те не мешкая выполняют приказ: выйдя из города, идут в лагерь врагов. Ничего в этой войне не выходило из города для врага, более ужасного, ничего, более дерзкого, чем эти воины. Ибо, прорвавшись в окружение врагов, не дрогнули, не отступились, но, пребывая, словно среди своих близких сотоварищей, решили возвращаться назад не раньше, чем предадут короля ужаснейшей смерти, окружив его со всех сторон и поразив его тело кинжалами. Тотчас в лагере всюду поднимается крик и возникает скорбь, когда всем было дано знать, что Сигиберт мертв. Бросаются, стало быть, совершая нападение на убийц, легко убивают, изрубив на куски, двух воинов. Когда Хильперик страшился выйти и не знал, что случилось, к нему подошла супруга Фредегунда. Как только узнал, что брат погиб, воскрес душой, словно из мертвых, к надежде на жизнь и благополучие. На следующий день, выйдя из города, когда к его милости вернулись нейстрийцы, которые отпали от него к Сигиберту, приказал похоронить тело брата в поместье, имя которому Ламбр (совр. Ламбр-ле-Дуэ). В последующем оно было поднято верными людьми и захоронено в церкви святого Медарда в Свессионе (совр. Суассон) рядом с отцом Хлотарем. Правил же он тринадцать лет.

Глава 13 править

О епископе Фортунате и о его познаниях.

(599 год) В его (Сигиберта) времена Фортунат, известный в поэзии и искусстве красноречия, прибыв из Гесперии в Галлию, назначается епископом Пиктавов (совр. Пуатье). Он частью прозой, частью стихами составил описания жизни и страданий многих святых. Также и к друзьям написал элегическим дистихом эпиграммы как изящный мастер слова и послал вышеупомянутому королю элегическую поэму, поздравляя его с женитьбой на Брунгильде, которую читал и я, когда случай дал мне в руки его книгу с сочинениями, написанными к разным близким ему людям, и был весьма удивлен дару слова этого мужа и его очаровательной приветливости.

Глава 14 править

О хитрости Брунгильды при спасении детей.

Между тем, после того как при таких обстоятельствах был убит Сигиберт, произошли перемены и многие из его близких стали искать дружбы Хильперика. Брунгильда же, которой Хильперик, вернувшись после обхода городов брата, приказал предстать перед ним в Паризиях, когда узнала об убийстве мужа, находясь в этом городе, металась в мыслях, как спасти себя и своих детей от угрожающей смерти. Тогда герцог Гундоальд, схватив мальчика, именем Хильдеберт, положил его в корзину и передал через окно одному из своих верных людей, чтобы тот доставил его в Меттис (совр. Мец). Когда он был принесен туда, стараниями Гундоальда все австразийцы подняли его на отцовский королевский трон. Брунгильду, когда она освободилась от заботы о сыне, объяла другая тревога. Ибо в страхе за себя не было у нее ни сна глазам, ни покоя душе. Хотя и было у нее желание скрыться, не было возможности. Обремененная такими тревогами, она была отправлена в ссылку в Ротомаг (совр. Руан) пришедшим Хильпериком. Ее имущество было присоединено к владениям Хильперика, дочери помещены под стражу в Мельдах (совр. Мо).

Глава 15 править

О деяниях Меровея и других королей.

(576 год) Меровей же, посланный отцом Хильпериком, чтобы привлек на свою сторону города, расположенные на реке Лигере (совр. Луара), отложив приказ отца, направляется в Ценоманы (совр. Ле-Ман) под предлогом желания встретиться со своей матерью Аудоверой, которая там была в ссылке. Оттуда перейдя в Ротомаг (совр. Руан), пришел к Брунгильде и взял ее в жены. Хильперик не стал терпеть этого, но, желая разлучить их друг от друга, прибыл в Ротомаг (совр. Руан). Те, избегая его присутствия, укрылись в базилике святого Мартина, которая была сооружена из деревянных досок за стенами упомянутого города. Если бы Хильперик не дал клятву, пообещав не только не разлучать их, но даже с Божьего соизволения сочетать их, все его усилия были бы напрасны с самого начала. Поверив этому, они вышли к нему и были встречены им роскошным двухдневным пиром. Отправившись на третий день в путь, он увел с собой сына, пренебрегая клятвой, которую дал. Был он строгим ревнителем нравов и осудил недозволенный брак сына, не убоявшись будущего суда Божьего над собой за нарушение клятвы. Однако больше боялся он коварного характера Брунгильды, опасаясь, что та обучит сына вероломству, чем возмущался нарушению Божественного закона. Возвращаясь из Ротомага (совр. Руан), получил сообщение, что знать Ремской Кампании (совр. Шампань) увела из-под его власти город Свессион (совр. Суассон). Взяв без промедления войска, одолел их в сражении, убив многих из знатных, и, захватив город, восстановил в нем свою власть. Сына же Хлодвига направил в Туроны (совр. Тур) и приказал, чтобы подчинил себе Петрокорий (совр. Перигё) и Агинский паг, дав ему герцога Дезидерия, чтобы пользовался его поддержкой во всех трудных обстоятельствах. Муммол, патриций Гунтрамна, выйдя с войском им навстречу, разбил их и обратил в бегство с огромными потерями своих людей. Ибо из его войска пали пятьдесят тысяч [15], а со стороны врагов, хотя и побежденных, полегло лишь двадцать тысяч. После этого Хильперик по внушению мачехи Фредегунды приказал заточить, постриженного в монахи сына Меровея в монастырь Аннинсулу (совр. Сен-Кале) и возвести в сан пресвитера, заподозрив его в измене и в том, что тот поддерживает сторону Брунгильды.

Глава 16 править

О кончине божественного епископа Германа, его святости и чудесах.

В это время [16] почти в восьмидесятилетнем возрасте отошел к Господу святейший и поистине достойный Бога Герман, епископ Паризиев. Его тело было погребено в оратории святого Винсента. Я же не обойду вниманием того, что написал Фортунат об этом блаженнейшем муже.

Сообщает:

– Как-то раз, когда превосходнейший король Хильдеберт Старший послал ему для выплаты бедным шесть тысяч солидов, Герман, выплатив три тысячи, возвращается во дворец. Когда король спросил, не осталось ли еще что раздать, тот отвечает, что осталась половина и что не нашел нуждающихся, чтобы выплатить всю сумму. Ему король говорит: «Раздай все, что осталось. Ибо не убывает того, что раздавать, когда щедро дарит Христос». Ведь дал, чтобы не потерять, священнику все то, чем владел до того, разрезав золотые блюда и измельчив серебряные сосуды. Было, стало быть, между священником и государем состязание, достойное того, чтобы заметить его: так сражались друг с другом за первенство в милосердии, так вели борьбу за первенство в благочестии, что раздавали свои богатства, обогащая нуждающихся от своих талантов.

Как-то в другой раз, когда священнику был нужен удобный для езды конь, король отдал ему своего, прося, чтобы конь оставался у Германа. Между тем блаженный муж отдал отказанного коня находящемуся в плену, когда тот просил его. Ибо глас неимущего для Германа значил больше, чем глас короля.

В последующем же, когда король Хильперик вошел в город Паризии, на следующий день после того, как король вошел в город, встал параличный, который сидел в портике базилики святого Винсента, в которой покоится телесно блаженный Герман, а с наступлением утра на виду у народа благодарил блаженного предстоятеля. Когда об этом сообщили королю, он, придя туда с большим благоговением и возрадовавшись такому чуду, сочинил ритмически его эпитафию такими дистихами:

Церкви образ, Отечества сила, алтарь для гонимых
Пастырь народа, отец, врач и отрада его
Герман, блаженный душой, добродетелью, сердцем и верой
Холм своей плотью объял, небо же – славой души.
Муж, кому не вредит жестокая участь могилы –
Смерть ведь боится сама жизни объятого ей, –
Праведник, выше поднялся после предела могилы:
Был кто лишь хрупкий сосуд, геммы сверкает красой.
Данное слово немым гласит о свершеньях святого,
Свет, возвращенный слепым, славит заслуги его.
Муж-апостолик сейчас, трофей над плотью воздвигнув,
Как триумфатор сидит, трон занимая в выши.

Упомянутый король, с царской щедростью торжественно совершив подношение святому, вернулся домой. В это же время скончался святейший аббат Доктровей. Его преемником в правлении стал Скубилион [17].

Тогда же Хильперик принял посольство Хильдеберта Младшего, своего племянника, с просьбой вернуть ему его мать Брунгильду. Не отклонив его просьбу, отпустил ее к внуку с заверениями мира.

Глава 17 править

О королях Испании.

Между тем, когда умер король Испании Атанагильд, королевскую власть приняли Лиува с братом Леовигильдом. После смерти Лиувы Леовигильд владел всем королевством Испании, имея женой Госвинту, мать Брунгильды. У лангобардов царствовал Альбоин, о ком мы рассказывали. Он, овладев большинством городов Италии, поставил в них своих людей. Из римлян изгнал тех, кого знал как самых враждебных. Осаждая в течение трех лет город, имя которого Тицин (который называется по-иному Папией), наконец взял его. Когда решил посечь мечом его жителей, так как знал, будучи язычником, что они христиане, его конь лег в середине городских ворот. Подгоняемый шпорами, секомый розгами, никак не мог быть принужден подняться. Наконец король, обратившись по совету своих людей к вере, отказался от обета об убийстве христиан.

Была за ним замужем дочь короля франков Хлотаря Хлотсинда. Когда она умерла, он взял в жены рожденную королем гепидов Кунимундом Роземунду, чьего отца он когда-то убил. (574 год) После того как в течение более трех лет правил лангобардами в Италии, был убит ею постыднейшей смертью в месть за убийство отца.

И погиб по замыслу лишь одной ничтожной женщины в высшей степени воинственный и величайшей храбрости муж, ставший прославленным в войнах столькими победами над врагами! Она же вскоре понесла заслуженную кару за такую жестокость. Ибо после этого, когда ее соблазнитель, Хельмехис, которому она сама дала оружие для убийства короля, выходил из бани, она протянула ему бокал с ядом, утверждая, что это целительный напиток. Тот, поняв, что сделал смертельный глоток, обнажил меч и заставил ее выпить оставшееся. Так ужасные убийцы подверглись справедливому возмездию за свои деяния. (576 год) После же Альбоина власть над народом лангобардов в течение года и шести месяцев держал Клеф, знатнейший из лангобардов. В последующем у народа лангобардов вновь на десятилетний срок были избраны герцоги. И каждый из герцогов правил своим городом. Некоторые из них, вторгнувшись в Галлию из-за стремления к обогащению, вели войну в Провинции с патрицием Аматом, который подчинялся королю Гунтрамну. Нанеся бургундам тяжелейшее поражение [18], убили самого герцога. Узнав об этом, Гунтрамн, вызвав к себе Муммола, воина выдающейся доблести, возложил на него обязанности патриция. Когда лангобарды вновь ворвались в Галлию, им навстречу вышел Муммол с сильным отрядом бургундов. Практически полностью разгромив врагов в двух сражениях, оставшихся вынудил в бегстве возвратиться в Италию. Впредь лангобарды и не помышляли войти в Галлию. Ибо Муммол, направив вслед им войско франков, осадил и взял замок Анагн (совр. Нанно), расположенный на территории Италии. Из-за этого [19] граф лангобардов Рагилон, придя в Анагн, разграбил его и, когда спешил возвратиться домой, был убит встретившимся ему на пути герцогом франков, по имени Храмнихис.

Глава 18 править

О деяниях Юстина Младшего.

В эти времена в Константинополе царствовал Юстин Младший, как о том мы упоминали выше. Был он настолько предан стяжательству, что приказал изготовить железные ларцы, чтобы складывать в них таланты награбленного золота. Так как отвратил слух сердца своего от Божьих заповедей, справедливым судом Бога сделался безумным. (574 год) После этого пригласил Тиберия как цезаря, чтобы тот управлял его империей, человека честного, толкового, подателя милостыни, мудрого, справедливого в судебных решениях, славного в победах и (что превосходит все остальное) истинного христианина. (578 год) Итак, Юстин после правления в течение одиннадцати лет [20] обрел наконец вместе с безумием предел своей жизни. Войны же, которые, как мы, забегая вперед, сказали выше, были объявлены через патриция Нарсеса готам и франкам, начаты были во времена Юстиниана, но закончены при Юстине.

Глава 19 править

О Тиберии Константине и его правлении.

По смерти Юстина верховную власть принял Тиберий Константин, пятидесятый из царей римлян. Он, как мы сказали выше, будучи цезарем еще при Юстине, управлял общественными делами. И поскольку раздавал нуждающимся много милостыни, Господь послал ему большое количество золота. Ибо, прогуливаясь по дворцу и заметив на полу дома мраморную плиту, отмеченную знаком Господнего Креста, говорит: «К чему попираем недостойными стопами Крест Господа, которым должны крепить грудь и чело?» Тотчас с этими словами приказал поднять с пола эту плиту. Когда она была убрана, обнаруживают и другую, отмеченную таким же символом. После нее находят также и третью. Когда они были убраны, на свет явилось бесценное и долго таившееся сокровище, которое Тиберий по свойственной ему привычке раздал бедным. Употребил на подобные цели и богатства Нарсеса, выкопанные из земли в одном из городов Италии в месте, указанном неким ветхим стариком. София же августа, забыв об обещании, данном Тиберию, прилагала усилия, чтобы лишить его верховной власти, а на его место поставить Юстиниана, племянника Юстина. Император, узнав про это, августу заключил под стражу. Сделав благожелательными словами порицание Юстиниану, впоследствии полюбил его такой любовью, что обещал его сыну свою дочь и просил его дочь выдать за своего сына. Неизвестно, однако, почему это не было выполнено. Король франков Хильперик, послав к нему своих послов, получил от него много украшений, даже золотые в одну либру монеты, имеющие на одной стороне изображение императора и надпись вокруг: «Tiberii Constantini perpetui Augusti» (Тиберия Константина, всегда августа), на другой же – квадригу и возницу с надписью «Gloria Romanorum» (Слава римлян). Войско, посланное им, нанесло сильное поражение персам. Возвратившись же с победой, привез такое обилие добычи вместе с двадцатью слонами, что можно поверить, что этим можно удовлетворить человеческую страсть к стяжанию.

Глава 20 править

О событиях в Бретани и преступлении Гунтрамна.

Пока это происходило на востоке, в Бретани случились следующие события. Маклиав и Бодик в это время были графами бретонцев. Они, дав друг другу клятву, заключили взаимный союз. Когда Бодик умер, Маклиав изгнал из королевства бретонцев его сына Теодерика. (577 год) Теодерик, собравшись с силами, убил Маклиава вместе с его сыном, именем Якоб, и вернул отцовское наследство. Варох, Маклиава сын, наследовал отцу в должности графа. Тогда же Гунтрамн, король франков, убил двух сыновей Магнахария, своего бывшего тестя, забрав в казну его имущество. Из-за этого последовала смерть двоих его собственных сыновей. Тогда Гунтрамн, лишившись сыновей, усыновил своего племянника от своего брата Сигиберта.

Глава 21 править

О враждебности Хильперика к Претекстату.

Хильперик, его брат, другой король франков, решил отправить в изгнание Претекстата, епископа Ротомагского (совр. Руан), за то, что тот, как говорили, пользуясь советами королевы Брунгильды, готовил заговор против него самого. (576 год) Меровей же, сын Хильперика, который, как мы помним, постриженный в монахи, был заточен в монастырь, вновь стал мирянином. Ибо, подстрекаемый через посланников герцогом Гунтрамном (о котором многое поведает последующий рассказ), был вовлечен своим приближенным Гайленом в то, чтобы, уйдя из монастыря и облачившись в светскую одежду, бежать в Туроны (совр. Тур), в церковь святого Мартина. Наконец и сам Гунтрамн бежал в нее, боясь угроз короля Хильперика, ибо про него говорили, что он убил в упомянутом выше сражении Теодеберта, его сына. Из-за этого Хильперик послал в Туроны (совр. Тур) некоего Рокколена, чтобы тот вывел его оттуда силой. Рокколен, прибыв в Туроны (совр. Тур), потребовал от бывшего тогда епископом блаженного Григория, чтобы изгнал Гунтрамна из святой базилики, (пригрозив), что если он будет медлить исполнить это, то пусть знает, что Хильперик придет с сильным отрядом и сам исполнит это. Святой же предстоятель ответил, что такого не бывало никогда и что это не может быть им исполнено никоим образом. Между тем, после того как Рокколен не убоялся разрушить дом церкви, в котором остановился [21], он был поражен царской болезнью [22] и в жалком состоянии перенесен в базилику святого Мартина, где, не получив никакого исцеления, по прошествии нескольких дней умер. Меровей же, придя в эту церковь, когда упомянутый епископ служил мессу, стал просить причастить его. Когда тот отказал ему [23], стал угрожать убить некоторых из народа, так как отлучил его без суда священников. Тогда епископ, хотя и причастил его, но поставил в известность через диакона о произошедшем короля. Королева же стала утверждать, что клирик – соглядатай, подосланный Меровеем, и король удалил его в изгнание. К священнику же послал людей с приказом изгнать из церкви его врага. (577 год) Когда тот стал медлить, Хильперик приказал двинуть войска. Услышав про это, Меровей решил выйти из базилики. Левдаст же, граф Туронов (совр. Тур), перебил его рабов, которые по неотложным делам пришли в поместье. Из-за этого Меровей при содействии Гунтрамна задержал врача Марилейфа, шедшего от короля, отобрав у него золото и серебро, которое нес, и вообще убил бы его, если бы тот не укрылся в церкви. Между тем, когда Меровей обвинял отца и мачеху во многих грехах, в один из дней пригласив епископа Григория на трапезу, просит почитать что-нибудь для доброго примера. Тогда предстоятель, взяв книгу Соломона, сразу встречает изречение и читает: «Глаз, насмехающийся над отцом, пусть выклюют вороны дольние» [24]. Тот, однако, из этого ничего не понял, предстоятель же был в изумлении от того, что встретил первые слова себе в порицание [25].

Глава 22 править

О Гунтрамне, вопрошающем прорицательницу.

После этого Гунтрамн, чтобы спросить о своей судьбе, послал людей к женщине – прорицательнице, которая ему однажды предсказала не только год, но день и час, в который умрет король Хариберт. Она ему передала следующее: «В этом году, когда умрет Хильперик, Меровей, победив братьев, завладеет королевством, тебя назначит герцогом. После исполнения в течение шести лет обязанностей герцога, в седьмой станешь епископом». Тот рассказал об этом Григорию и получил от него следующий ответ: «Об этом надо было бы лучше спросить у Бога, чем у дьявола». Однако Фредегунда, которая тайно благоволила, покровительствуя, Гунтрамну из-за смерти Теодеберта ( ибо не был рожден от нее), послала к нему людей, передавая, чтобы убедил Меровея выйти из церкви. Тот, полагая, что убийцы наготове, не стал выжидать, но нисколько не навредил Меровею. Хильперик же в свою очередь через диакона посылает к могиле святого Мартина два листа, на одном из которых было написано, чтобы на другом, который был чистым, ему свыше был написан ответ, можно ли Гунтрамна удалить из храма. Диакон, прождав три дня, удалился, не получив ответа. Но Гунтрамн, когда прибыли посланцы короля, дал клятвенные гарантии перед алтарем, во всеуслышание пообещав без ведома короля никогда не выходить из храма.

Глава 23 править

О Меровее, вопрошающем о будущем у Божественных книг.

Наконец Меровей, пренебрегая ответами прорицательницы, после трехдневной вигилии получил такой ответ в Божественных книгах. В книге Царств: «За то, что оставили Господа Бога вашего, отдал вас Бог в руки врагов ваших». В Псалтири между тем: «… низверг их в превозношении» [26]. В Евангелии же: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха и т. д» [27]. Узнав это и рыдая, с более чем пятьюстами воинами покинул могилу святого Мартина, взяв с собой Гунтрамна, и через город Автиссиодур (совр. Осер) прибыл в замок Дивион (совр. Дижон), откуда ушел в Ремскую Кампанию. Будучи окруженным в некоем поместье людьми из Тарваны (совр. Теруан) и сознавая, что будет схвачен, опасаясь, что отец подвергнет его суровому наказанию, если будет приведен к нему, попросил некоего Гайлена, своего приближенного, чтобы пронзил его мечом, и погиб, когда тот поразил его ножом во внутренности. Гайлен, когда у него отрубили руки и ноги, также отрезали нос и уши, безобразно окончил свою жизнь.

После этого умер Самсон, сын Хильперика. Король с глубокими рыданиями провел его похороны. В этот год посередине луны была видна сверкающая звезда.

Глава 24 править

О дочерях Гунтрамна Бозона, освобожденных благодаря мужеству отца при заступничестве святого Мартина.

(578 год) Некий самый могущественный из знати Хильперика, так прозванный одним именем Гунтрамном Бозоном, оставив в церкви святого Илария своих дочерей, ушел к Хильдеберту. На третьем же году правления Хильдеберта Младшего, который был семнадцатым годом правления Хильперика и Гунтрамна, Гунтрамн Бозон, решив забрать своих дочерей из Пиктавов (совр. Пуатье), пытался просьбами и подарками склонить некоего Драколена, который был враждебен ему и преследовал его, к тому, чтобы тот отстал от него. Драколен, так как был объят гордостью, надменно ответил, утверждая, что путы, которыми он всегда губил других, пойманных им, готовы, чтобы повязать ими Гунтрамна. Не стал терпеть Гунтрамн заносчиво похваляющегося, но, воздев руки к небу, воззвал к творящему чудеса Господу и в мольбе просил его, чтобы оказал ему милость через посредничество блаженного Мартина. Сойдясь с неприятелем, уста, произносящие слова гордыни, поразил копьем и, выбив его из седла, поверг бездыханным на землю. Пользуясь этой удачей, забрал дочерей из Пиктавов (совр. Пуатье) и привел, куда пожелал.

Глава 25 править

О раздоре между Пиктавами (совр. Пуатье) и бретонцами.

Пиктавийцы и байокасцы, которые сейчас называются арбасцами, присоединившись к андекавцам, решили в неожиданном нападении одолеть графа бретонцев Вароха. Варох упредил их коварный замысел, напав на них среди ночи и нанеся им страшное поражение. На третий же день заключил с военачальниками Хильперика договор, дав в заложники сына и вернув то, что захватил. Также вернул город Венет (совр. Ванн) при том условии, что если ему будет дозволено по милости короля владеть им, то все ежегодные налоги будут своевременно выплачиваться. По прошествии же некоторого времени, перестав выполнять договор, послал к королю епископа города Венета Евния чтобы тот передал ответы на некоторые вопросы. Король, в гневе обругав его, отправил в изгнание.

Глава 26 править

Об обвинении Хильпериком епископа Претекстата и об оправданиях Претекстата.

(577 год) По прошествии всего этого в церкви Святого Петра города Паризиев был созван собор епископов и король Хильперик в их присутствии стал обвинять епископа Ротомагского Претекстата, о котором мы уже упоминали, вернув его из ссылки и говоря: «Хотя, почтенные епископы, королевская власть могла бы виновного в государственной измене наказать по закону, я, однако, этого зачинщика заговора, составленного против меня, который обманом присвоил себе имя пастыря, представляю в ваше присутствие, не идя против святых канонов». И обратясь к Претекстату, епископу Ротомагскому (совр. Руан), говорит: «Зачем, о епископ, раздавал подарки народу, злоумышляя против моего благополучия? И с какой целью сочетал Меровея, моего сына, с женой его дяди? Разве не знал, что в этом случае предписывают святые каноны? Почему, наконец, так настроил сына против отца, что тот задумал отнять у меня вместе с королевской властью и мою жизнь?» Когда король закончил говорить, франки, которые стояли перед входом, подняв шум, были готовы ворваться в двери базилики, чтобы подвергнуть наказанию предстоятеля. Но король, запретив им делать это, предоставил Претекстату возможность оправдаться. И когда тот стал отвергать предъявленные обвинения, некоторые лжесвидетели, поднявшись, стали клеветать, что епископ дал им вознаграждение за то, чтобы они коварством погубили короля. Епископ им говорит: «Подтверждаю, что вы правдивы, утверждая, что получили от меня подарки. Ибо как мне, получившему ваши дары, было поступить иначе? Ложно же вы утверждаете то, что я злоумышлял против короля. Это совершенная ложь». Когда он говорил это, хотя король удалился во дворец, но епископы заседали в доме церкви. Этий, архидиакон Паризийский, придя, обратился к ним следующим образом: «Сейчас наступил момент, о праведнейшие священники, когда вы либо будете удостоены славы за вашу великодушную стойкость, либо за изгнание и поругание вашего брата и соепископа, если промолчите, будете в последующем презираемы». Когда остальные молчали, приложив персты к устам из-за того, что боялись гнева королевы, по побуждению которой все это происходило, Григорий, предстоятель Туронов (совр. Тур), начал говорить так: «Надлежит нам, дорогие братья, и в особенности тем, кто пользуются благорасположением короля, дать ему полезные советы, чтобы часом не случилось, что, несправедливо преследуя в гневе священника Господа, был бы еще более сурово наказан Богом – заступником невинных». Когда они и на это ничего не ответили, предстоятель добавил: «Нам стоит опасаться той страшной угрозы Господа, которую изрек через пророка: «Когда Я скажу беззаконнику: «смертью умрешь!», – а ты не будешь вразумлять его, Я взыщу кровь его от рук твоих» [28]. Поэтому мы, находящиеся в Божьем доме как свидетели, должны позаботиться, чтобы королю указать на опасности для него, и, если будет необходимо, побудить его к раскаянию примерами: как Максим-император, понуждая блаженного Мартина причащать беззаконников, был лишен власти; или как погиб Хлодомир, не повинуясь священнику Авиту» [29]. И когда никто из епископов даже после этих слов ничего не ответил, некоторые, искусные в лести, донесли королю, что никто ему не сопротивляется более упрямо, чем Григорий Туронский. Вскоре он был вызван через некоего придворного. Король, стоя в беседке, крытой ветвями, по правую руку имея рядом с собой Бертрамна, епископа Бурдигальского, по левую же – Рагнемода, епископа Паризийского, обратился к епископу с такими словами: «Скажи, господин епископ, почему, держась для остальных тропы справедливости, мне отказываешь в этом? Но, как я вижу, потакаешь порочным и в отношении тебя сбывается народная пословица, говорящая, что ворон ворону глаз не выклюет». Ему священник: «У меня, – говорит, – будет много хулителей, если я отойду от справедливости. Кто обличит тебя, впавшего в заблуждение, кроме разве лишь Того, Кто всем известен как Карающий за грехи? Поэтому, если не захочешь прислушаться к нам, призывающих тебя к справедливости, больше будешь осужден Богом, чем нами». На это король отвечает: «У остальных я всегда нахожу справедливое отношение, у тебя – никогда. Однако я придумал лучший способ отомстить за себя: скажу народу Туронов (совр. Тур), чтобы он возопил, что ты отказываешь ему в справедливом отношении, а сам также открыто заявлю, что я, который наделен королевской властью, не могу получить от тебя ничего из того, что они сами требуют. И таким образом, когда в народе возникнет ненависть к тебе, будешь заклеймен прозвищем несправедливого». На это епископ возражает: «Если я и являюсь несправедливым, об этом больше известно Богу, чем тебе. Ты же, если пренебрегаешь нашими советами, возьми святые каноны и, согласившись, по крайней мере, с ними, все реши по справедливости». Тогда король, будучи человеком хитрым, начал добиваться благорасположения предстоятеля следующим образом. Был перед ними стол, а на нем хлеб и различные яства. И король говорит священнику: «Вот кушанье, которое я приготовил для тебя, которое состоит не из чего иного, кроме как из гороха и мяса птиц. Откушай его сейчас со мной в удовольствие». Когда же блаженный Григорий ответил, что более желанная пища для него – исполнять волю Отца своего, Который на небесах, и попросил у короля, чтобы король пообещал ничего не делать против канонов. Хильперик, воздев руки, поклялся Живущим в веках, что не преступит установления святых отцов. Следующим утром на заре в покои упомянутого епископа пришли люди, посланные королевой Фредегундой, принеся в подарок две либры серебра и прося, чтобы согласился с остальными епископами низложить Претекстата. Ибо посланцы утверждали, что у них есть принятое остальными решение. Когда же он дал отказ, говоря, что не может согласиться никоим образом, даже если бы ему давали тысячу либр, и когда они еще более настойчиво продолжали просить, наконец, пообещал дать согласие своим братьям согласно с установлениями канонов. После этого, когда ушли те, которые просили, считая, что получили желаемое, и выражая благодарность, пришли некоторые священники, прося о том же. Им предстоятель дал тот же ответ, что и предыдущим. Когда же епископы собрались на собор, король Хильперик, прибыв, объявил им, что нашел в установлениях канонов, что епископ, виновный в воровстве, должен быть лишен священства. Был ибо король обучен грамоте. Когда же епископы стали спрашивать, кто из них обвиняется в воровстве, король ответил: «Неужели забыли, сколько всего я вам показал того, что украл у меня Претекстат?» Ибо накануне король показывал различные украшения, чья стоимость оценивалась до трех тысяч солидов, с мешочком, наполненным золотыми монетами, говоря, что все это было украдено у него епископом. Но Претекстат легко оправдался по предъявленному, дав королю ответ следующим образом: «Его превосходительство мой господин король сможет вспомнить, если соизволит, что, когда Брунгильда, уезжая из Ротомага (совр. Руан), передала мне много поклажи с различными вещами и через некоторое время, послав рабов, потребовала ее у меня, я, господин король, подчиняясь твоим указаниям, исполнил твою волю и передал им один узел, потому что больше они не могли нести. Когда они пришли во второй и третий раз, по твоему приказу вернул остальное, так как твое величество сказало мне, чтобы я не оставлял это у себя, чтобы между вами из-за этого вновь не вспыхнул скандал [30]. У меня остались только два эти узла. И как виновного в каком же воровстве ты меня сейчас обличаешь?» Ему король отвечает: «Если все обстоит именно так и все это ты принял для охраны, зачем, взяв оттуда пояс, шитый золотыми нитками, разрезал его и раздал тем, которые угодны тебе, за то, чтобы свергнуть нас?» Тогда священник говорит: «На это я уже однажды отвечал и сейчас вновь говорю, что я их одарил не по какой иной причине, кроме той, чтобы лишь равным образом отблагодарить за их дары, предоставленные мне. Что же до того, что я взял кое-что из отданного на хранение, когда не хватало своего, уверенности сделать это мне придало то, что Меровей, супружества с которым возжелала Брунгильда, рожденный тобой телесно, доводится мне в крещении духовным сыном». Хильперик, поняв, что так Претекстата не одолеть, уйдя с собора и созвав некоторых льстецов, говорит им: «Признаю, что я побежден словами епископа, и сознаю, что он говорил правду. Но чтобы была удовлетворена королева Фредегунда, ступайте и, как бы давая ему совет от вашего имени, скажите: «Наш господин Хильперик, как ты знаешь, – король милостивый и покаявшихся быстро прощает. Поэтому ступай и кинься ему в ноги, каясь, что согрешил против него, – и тотчас простит тебя». Когда те исполнили приказанное, Претекстат был введен в заблуждение их хитростью, которые также обещали, что будут целовать королю ноги, умоляя простить его. На следующий день, когда епископы заседали на соборе, Хильперик вновь начал тяжбу с Претекстатом, говоря: «Если подарки дал за подарки, зачем взял клятву против моего благополучия от людей Меровея?» На это священник отвечает: «Я уже обращал внимание вашего величества на то, что я принял Меровея из спасительной купели. Поэтому, если бы была возможность, даже ангела господнего призвал бы ему на помощь». Что далее? Когда тяжба продолжалась, Претекстат пал в ноги королю, возопив: «Сжалься, милостивейший король, над убийцей, который хотел лишить тебя королевской власти и на твое место поставить твоего сына». Когда он произнес это, король, упав и сам в ноги остальным священникам, которые заседали на соборе, сказал: «Послушайте, праведнейшие священники, ужаснейшего преступника, признающегося в гнусном преступлении!» Но когда епископы подняли короля с земли, король приказал Претекстату выйти из церкви. Сам же удалился во дворец, послав собору некоторые каноны, к которым был прибавлен в тетради новый, содержащий следующее: «Епископ, уличенный в убийстве или прочих преступных грехах, да будет лишен сана». Когда это было прочитано, пока Претекстат стоял потрясенный, Бертрамн, предстоятель Бурдигальский, говорит ему: «Послушай, брат и в прошлом соепископ. Если не удостоишься королевской милости, не сможешь пользоваться нашим сообществом». После этого Хильперик предложил епископам, чтобы с Претекстата были сняты облачения, над ним прочитан сто восьмой псалом, который содержит проклятия Искариоту, и он навечно был бы отлучен. Но когда епископы делать это отказались, в особенности при несогласии Григория Туронского, Претекстат был изгнан из церкви и заключен под стражу. Когда ночью пытался бежать из-под стражи, пойманный и выпоротый, был отправлен в изгнание на некий остров, который прилегает к городу Констанции (совр. Кутанс).

Глава 27 править

О речи короля бургундов Гунтрамна к Хильдеберту.

Гунтрамн же, король бургундов, передал Хильдеберту, королю австразийцев, чтобы вместе со знатью своего королевства с миром встретился с ним на мосту, который называют Каменным. Когда тот прибыл, долго с ним обнимался. Затем в присутствии всех так обратился к нему: «Случилось, что из-за моих грехов лишен я сыновей, рожденных мной. От того мне, не имеющему собственных наследников, необходимо искать рожденных другими, кому оставить накопленные богатства. Поэтому посчитал лучшим избрать тебя, мой племянник Хильдеберт, самого дорогого мне из всех живущих, чтобы стал и преемником моей королевской власти, и владельцем собранных богатств. Из-за этого прошу, чтобы была между нами любовь, какая должна быть между отцом и сыном. Пусть один защищает нас щит, одно хранит от недругов копье. И с сегодняшнего дня и впредь пусть остается между нами такая привязанность, что, если, даст Бог, порожу сыновей, тебя, однако, не отстраню от права наследования». После того, как было произнесено это, и после того, как знатные Хильдеберта поручились за него, так как был еще ребенком, после совместной трапезы почтив друг друга подарками, разошлись по домам. Однако оба послали к Хильперику послов, объявив, чтобы либо вернул то, что захватил из их королевств, либо готовился к ратным столкновениям. Хильперик же в то время отнесся к этому свысока.

В это время в народе поднялось волнение против епископов Салония и Сагиттария. Святой Никита, предстоятель Лугдунский, воспитав их, сначала поставил диаконами, затем удостоил сана священника и назначил епископами: Салония – в Эбредун (совр. Эмбрен), Сагиттария же – в Вапинг (совр. Гап). Те же не занимались вопросами веры как епископы, но как тираны погрязли в убийствах, грабежах чужого добра, разврате. И их порочность дошла до того, что напали с вооруженной толпой на Виктора, предстоятеля Трикастинов (совр. Сен-Поль-Труа-Шато), когда тот праздновал день своего посвящения в сан. Содрав с него одежду, избив и разогнав слуг, захватили всю столовую утварь, оставив самого предстоятеля одного в таком поругании. Когда сведения об этом происшествии дошли до слуха короля Гунтрамна, по его указанию в Лугдуне был собран под председательством святого Никиты собор [31], который, доказав вину, изгнал их с занимаемых мест. Те, сильно негодуя на это, заручились поддержкой короля. Получив от него письма, отправились к Римскому папе Иоанну. Убедив его в том, что они несправедливо осуждены, привезли королю письма от него с указанием восстановить их на своих местах. Король, дав им словесное порицание, приказал вернуться в свои города. А те, помирившись с Виктором, направили к нему людей, которые ему причинили обиды, чтобы он сам наказал их. Он, помня о завете Господа, отпустил их, не воздав злом за зло, невредимыми по домам. В конце концов Салоний и Сагиттарий, каждый день к дурному добавляя худшее, совершили много убийств, приняв участие в экспедиции, которую организовал Муммол против лангобардов. Равным образом и над своими согражданами настолько жестоко свирепствовали, что многих избивали вплоть до пролития крови. Когда об этом сообщили королю Гунтрамну, он приказал доставить их, но не допускать до приема у себя на время расследования. Сагиттарий воспринял это с таким негодованием, что, говоря о короле недостойное, открыто утверждал, что сыновья короля не будут царствовать потому, что их мать из прислуги Магнахария. Ведь сыновья короля тогда еще были живы. Король, воспылав из-за этого гневом, отобрал у них лошадей и все, что было у них, а самих заточил, чтобы каялись, в два монастыря, далеко отстоящие друг от друга, поручив своим наместникам, поставленным в тех местах, чтобы охраняли их с неусыпным вниманием вооруженные люди, дабы случайно не ускользнули. Как раз в это время заболел старший из сыновей короля. Некоторые приближенные, приходя к королю, убедили его повелеть упомянутым епископам вернуться в собственные приходы, чтобы часом не пал гнев Божий на дом государя из-за их осуждения. Когда король не отказал им в просьбе, Салоний и Сагиттарий, вернувшись домой, показывали себя настолько ревностными поборниками святой веры, что, ежедневно оглашая весь по порядку Псалтирь, казались непрестанно читающими псалмы. Однако через некоторое время до такой степени вернулись на свою блевотину [32], что, предаваясь прелюбодеянию и пьянству, когда клирики пели утренние псалмы, сами все еще пребывали в застолье и требовали вина. С наступлением же зари спали в окружении женщин вплоть до третьего часа дня. И так как вели такой образ жизни, презирая Бога, сами, также презираемые Богом, навлекли на себя его гнев, что мы покажем в последующем.

Глава 28 править

О жестокости Хильперика к Эннодию и другим сторонникам Хильдеберта и о набеге бретонцев.

В это время Хильперик захватил город Пиктавы (совр. Пуатье) и вассалы его племянника, то есть короля Хильдеберта, вместе с герцогом Эннодием были изгнаны его людьми. Эннодий, таким образом, был отправлен в изгнание, его имущество конфисковано в казну. Через год же был возвращен на родину, получив обратно имущество. Даккон же, сын Дагариха, когда всюду скитался, оставив Хильперика, был обманом пойман герцогом Драколеном, прозванным Усердным, который поклялся не убивать его. Когда же привел его к королю, решил казнить. Когда Даккон, находясь под стражей, узнал об этом, исповедавшись некоему пресвитеру в своих грехах, попросил о покаянии, хотя король не знал об этом. После покаяния был казнен. Драколен же впоследствии был убит герцогом Гунтрамном при обстоятельствах, о которых мы уже рассказали.

(579 год) В это время бретонцы, сильно опустошая земли Редона (совр. Ренн), дошли до поселения, называемого Корнутом (совр. Сент-Обен-дю-Кормье). Когда они возвращались, их стал преследовать посланный против них герцог Бепполен, опустошая Бретань огнем и мечом. Это вызвало столь великий гнев у бретонцев, что в следующем году они стали тревожить не только провинцию Редона (совр. Ренн), но и Намнета (совр. Нант). Обещая же посланцам Феликса, епископа Намнетского, исправиться, оказались лжецами.

Глава 29 править

О поругании храма Дионисия и его восстановлении.

В это время в Паризиях некая женщина, обвиненная в прелюбодеянии ревнивым мужем, попросила помощи у своих родных. А те, веря, что она невиновна, поклялись за нее ее мужу и его родным на могиле святого Дионисия, но были обвинены ими в том, что поклялись ложно. И когда спор дошел до скандала, ни одна из сторон не уступала другой, ибо были первыми при дворе Хильперика. Разя друг друга мечами, осквернили кровью святую базилику. Когда церковь оставалась без богослужений и об этом сообщили королю, тот пригрозил, что ни к кому из них не будет благосклонен, доколь, примирившись, не получат прощения Рагнемода, предстоятеля Паризиев, в чьем приходе все это произошло. Когда они осознали преступление, епископ примирил их с Церковью, назначив им епитимью, церковь же вновь освятил.

Глава 30 править

Об ужасной смерти Нантина Энголизмийского.

(580 год) В это время Нантин, граф Энголизмийский, Божьей волей подвергся ужасному наказанию смертью по следующей причине. Его дядя Марахарий был долгое время графом упомянутого города. Получив сан священника, вскоре стал епископом. Его враги, подсунув ему яд в голове рыбы, гнуснейшим образом погубили его, но недолго упивались этим. Ибо Фронтоний, по чьему замыслу было совершено это преступление, после него лишь год пробыл епископом. Когда его преемником стал пресвитер Бурдигалы (совр Бордо) Ираклий, Нантин, чтобы отомстить за смерть дяди, купил у короля должность графа и сильно упрекал Ираклия за то, что удерживал у себя убийц его дяди. Когда конфликт из-за этого разгорался все больше, граф захватил поместья, оставленные дядей церкви по завещанию, утверждая, что Церковь не должна вступать в то наследство, чей наследодатель был убит ее клириками. После этого еще более жестоко разъярившись, убил даже некоторых мирян и приказал подвесить одного из пресвитеров, раненного копьем, но еще живого, чтобы вынудить его признаться в преступлении. Тот, долго вися со связанными за спиной руками, истекая кровью из открытой раны, безвинно испустил дух. И вот Нантин, отлученный Ираклием за такие преступления от Церкви, попросил некоторых из священников собравшихся в городе Сантоне (совр. Сент), чтобы походатайствовали за него перед предстоятелем, пообещав вернуть имущество Церкви и загладить зло, которое причинил. Предстоятель, удовлетворив просьбу братьев, снял отлучение с Нантина. Но граф, вернувшись в Энголизму (совр. Ангулем), разрушил дома, которые захватил, говоря: «Если это возвращает назад Церковь, пусть это будет найдено опустошенным». Епископ же, когда услышал про это, вновь отлучив его от церкви, ушел из жизни. Нантин также, возвращенный в лоно Церкви некоторыми епископами, подкупленными деньгами, впал в недуг. Когда же его терзала сильная лихорадка, вопил: «Ох! Ох! Какие муки терплю от Ираклия! Сам меня сейчас терзает, в огне его сгораю! Смерти прошу, чтобы не жить больше в таких муках!» Испуская такие стенания, скончался. Пусть знают это те, кто причиняют обиды священникам или тем, которые стремятся служить Богу. Пусть поймут, что Бог – заступник за несправедливо угнетенных.

Глава 31 править

О свирепости Хильрерика к своим из-за Фредегунды.

(579 год) Король же Хильперик по совету Фредегунды начал притеснять подвластный народ тяжелейшими поборами. Из-за этого многие из низших сословий, покинув родную землю, предпочли искать себе пристанища изгнанниками на чужбине, чем, населяя отцовские места, гнуться под тяжестью несправедливых налогов. Ибо помимо прочих податей, которые были принуждены платить даже происходящие из рода свободных, приносили к королевскому столу от земли, возделанной собственным трудом, амфору вина. Референдарий Марк, назначенный обеспечить исполнение этой обязанности, когда понуждал увещеваниями и угрозами все города Аквитании, относящиеся к королевству Хильперика, к выплачиванию этого налога, был зарезан [33] горожанами Лемовиков (совр. Лимож), поднявшими бунт. Были сожжены в огне также все податные книги, которые он нес с собой.

(580 год) Хильперик же, каждый день к плохому добавляя худшее, был застигнут сильной лихорадкой. Когда оправился от этого недуга, начал сильно недужить его маленький сын, еще не принявший крещения. Когда же был осенен благодатью крещения и когда недуг несколько отступил, не смог обрадовать мать в полной мере. Ибо когда он выздоравливал, она была опечалена тем, что впал в подобный недуг его брат старшего возраста Хлодоберт. И так в конце концов неизвестная зараза поразила все королевское потомство. Казалось, что, как бы перейдя из организма короля, решила найти себе по праву наследства место пребывания в членах детей. Наконец Фредегунда, чье истерзанное сердце столько раз мучила боль страдания, сколько раз созерцала находящиеся при смерти тела своих детей, оставила прежнюю жестокость и облекла свою душу человеческим состраданием. И, подойдя к королю, повела с ним такой разговор: «Стоит нам с тобой, мой муж, которые столько времени был одержимы злом и которых не наказало высшее Мягкосердечие, отплатить за благодеяния Божьи, оказанные нам. Ведь не терпели мы бичевания всемогущим Богом, как преступники, но, воспитанные розгой, как дети, испытали на себе сказанное через пророка: «Бьет же всякого сына, которого принимает» [34]. Вот так и мы были всегда мучимы недугами и различными несчастьями; помимо этого, теряем объятия дорогих нам сыновей, которых подвели близко к смерти слезы вдов и сирот, несправедливо обиженных нами. Раскаемся же, наконец, во зле, которое когда-то совершили, и, обратившись к Господу, будем молить Его быть снисходительным к нашим порокам, ибо не отвернется от молящихся Ему, хоть и недостойных Его, потому что милостив и милосерден. Сожжем поэтому несправедливые податные списки, которые установили для притеснения неимущих, уничтожим их для нашего и наших детей благополучия. Если раскаемся искренне, нам не надо будет бояться претерпеть тяжкое, так как самое тяжкое мы уже перенесли. Ибо что можно претерпеть тяжелее, чем потерять самое дорогое? Что, поистине, для нас может быть милее, чем любовь детей? Кому же мы сохраняем собранные в течение стольких лет богатства, если переживем наследников, которых желали сделать преемниками? Поистине, стоит нам опасаться быть осужденными как тот богач в Евангелиях, который, перестраивая амбары и собирая многие богатства, получил ответ, что не увидит завтрашнего дня и не узнает наследника своего достояния [35]. Но уже может быть милостивым Тот, Кто наказал, и более снисходительным, чем если бы вообще не наказывал». Ведя такую речь, королева Фредегунда отвратила Хильперика от безумных намерений и настолько умерила его рвение, что тот собственноручно предал всепожирающему огню книги, в которых был записан неправый закон. Когда это было сделано, закончил свои дни их младший сын. Его тельце было похоронено в оратории святых мучеников Дионисия и иже с ним пострадавших (совр. аббатство Сен-Дени). Прошло немного времени, и оказался при смерти также и другой из сыновей – упомянутый выше Хлодоберт. Мать, пришедшая в ужас от мучительных стонов больного сына, перенесла его в Свессион (совр. Суассон), в базилику святого Медарда, где оба родителя принесли обеты, почтив могилу святого золотыми дарами. Но с наступлением ночи больной испустил дух. Народ вышеназванного города, облаченный в траурные одежды, в величайшей скорби провожал его в погребении до церкви святых Криспина и Криспиана. В этом месте вышеупомянутый сын короля обрел могилу в земле. На следующий год другой из сыновей Хильперика, именем Теодорих, обрел предел жизни. Тогда Хильперик, поняв, что над его челом нависла угроза Божественного наказания, раздал многие дары церквам и убогим. Оставался же в живых к тому времени единственный потомок королевского рода, которого Хильперик заключил по совету Фредегунды под стражу и отдал стражникам для наказания [36]. Хильперик настолько упорствовал в злых поступках, что для него не было достаточно того наказания, которое угрожало его роду, если не усугубил его своими преступлениями.

Глава 32 править

О наводнении, буре, землетрясении и многих предзнаменованиях.

На пятом году правления короля Хильдеберта, который был девятнадцатым годом правления Хильперика и Гунтрамна, во всех областях Галлии случилось такое наводнение, что реки, выйдя из берегов так, как раньше никогда не выходили, погубили домашний скот и произвели в некоторых местах тяжелые разрушения строений. Когда же они вошли в свои русла, а дожди прекратились, в месяце, называемом сентябрем, вновь зацвели деревья.

Тогда также была видна молния, пробежавшая по небу, и был по всей земле слышен звук, как словно от падающих деревьев.

Город Бурдигала (совр Бордо) был поражен землетрясением, а с Пиренейских гор сорвались огромные камни, раздавленная которыми, погибла огромная масса животных и людей.

Пригород Бурдигалы (совр Бордо), воспламенившись от огня, посланного свыше, а не разожженного по умыслу какого-либо человека, многих погубил в пламени, быстро охватившем дома и полные урожая амбары.

В похожем пожаре был опустошен город Аврелиан (совр. Орлеан).

В паге Карнута (совр. Шартр) из преломленного хлеба вытекла кровь.

В городе Пиктавах (совр. Пуатье) волк, придя из леса, вошел в городские ворота. Когда они были закрыты вместе с остальными воротами, горожане убили волка среди города. Было также видно, как горело небо. И река Лигер (совр. Луара) разлилась более обычного. Южный ветер был настолько сильным, что валил леса, разрушал дома и изгороди, а людей катал вплоть до смерти. Протяженность этого вихря в том месте, где, как было видно, он прошел, в ширину была семь югеров, хотя нельзя оценить, какова была его длина.

Однако за этими знамениями последовали тяжелые бедствия. Ибо и раздор, возникший между королями, привел к гражданским войнам, и почти всю Галлию охватила эпидемия дизентерии. Королева Австригильда, обрученная с королем Гунтрамном, страдая от этой напасти, пожаловалась мужу на врачей, утверждая, что болезнь так усилилась из-за их небрежения по отношению к ней. По приказу Гунтрамна врачи были умерщвлены различными видами казни, сама же она, слабея после этого, скончалась.

Глава 33 править

О захваченных и отпущенных послах. О славной кончине епископа Маврилиона и о победе Григория Туронского, стоявшего за католическую веру.

В это время Хильперик захватил в Пиктавах (совр. Пуатье) и заключил в Паризиях под стражу посланных к королю Гунтрамну послов короля Галисии Мирона, который властвовал над свевами, но через год свободными отпустил их на родину.

Также Маврилион, епископ Кадурка (совр. Каор), прикладывая из-за недуга подагры к голеням и стопам горячее железо, впал в еще большую болезнь. Когда она усилилась и многие домогались епископства, сам, пока еще был жив, избрав Урсицина, благословил его и с тем отошел от мира сего. Был же он щедрым подателем милостыни, в Божественном Писании настолько умудренным, что перечислял, главным образом по памяти, генеалогии Ветхого Завета. Так защищал от притеснений со стороны несправедливых судей бедняков своего прихода, что мог бы, подобно Иову, возгласить к Господу, говоря: «Отцом был я для нищих и тяжбу их разбирал внимательно» [37].

Тогда же Григорий Туронский провел диспут о Святой Троице с послом короля Испании Леовигильда Агилой, так как был сам Агила арианином, и удивительным образом победил его. Тот, хотя и отрицал, что когда-либо станет католиком, но был принужден недугом принять саму веру.

Глава 34 править

О кончине Тиберия Константина и о наследовании власти Маврикием.

Тиберий же Константин, после того как правил в течение семи лет, чувствуя, что приближается день своей смерти, посоветовавшись с августой Софией, избрал для правления Маврикия, родом из Каппадокии, мужа решительного, отдав ему свою дочь, одетую в царские облачения, говоря: «Да будет тебе вместе с этой девушкой уступлена власть. Властвуй счастливо, не забывая справедливость и законность – самые первые качества лучшего императора». (582 год) После того как сказал это, оставив оболочку плоти, отошел в вечное Отечество, оставив из-за своей кончины огромное горе подвластным себе народам. Ведь был он в высшей степени добродетельным, всегда был готов подать милостыню, очень осмотрительным в делах правосудия, ко всем относился со вниманием, всех любил и сам был любим всеми.

Когда он скончался, Маврикий, облаченный в пурпур, увенчанный диадемой, прошествовал на стадион и, когда ему воздали хвалы, раздал по обычаю подарки народу и был первым по происхождению из греков утвержден во власти.

Глава 35 править

О первом короле лангобардов.

(586 год) Лангобарды же, после того как в течение десяти лет были под властью герцогов, наконец, совместным решением избрали себе королем Флавия Аутари, сына упомянутого выше государя Клефа. Герцоги, которые были тогда, предоставили ему в связи с восстановлением королевской власти половину всего своего достояния, чтобы оттуда получали содержание сам король и те, кто ему подчинялись, будучи поставленными выполнять различные обязанности. Было же это у народа лангобардов удивительным: не было никакого насилия, не плелись никакие интриги, каждый безопасно без страха направлялся, куда пожелает.

Глава 36 править

Об императоре Маврикии, побуждающем франков идти на лангобардов.

В это время император Маврикий отослал королю франков Хильдеберту пятьсот тысяч солидов с той, главным образом, целью, чтобы с войском напал на лангобардов и изгнал их из Италии. Тот без промедления неожиданно вошел в Италию с несметным множеством франков. Лангобарды же, не помышляя об открытом сражении, укрылись за укреплениями своих городов и при посредничестве послов, дав подарки, заключили с Хильдебертом мир. Узнав, что тот возвращается в Галлию, император Маврикий из-за того, что Хильдеберт заключил с лангобардами мир, стал требовать назад солиды, которые дал ему, чтобы изгнал лангобардов. А тот, надеясь на могущество своих сил, на это даже не пожелал давать ответа.

Глава 37 править

О преследовании католиков в Испании.

(580 год) В те дни в Испании было ужасное преследование католиков, которое было начато матерью Брунгильды Госвинтой по следующей некоей причине. Герменегильд, сын короля Леовигильда, имел женой сестру Хильдеберта. Этот, стало быть, Герменегильд проповедями Леандра, Гиспальского епископа, и увещеваниями своей жены был обращен из арианской ереси, которой был поражен его отец, в Католическую веру. Госвинта между тем всеми силами пыталась уговорить свою невестку Ингунду, чтобы та погубила мужа каким-либо способом. Когда не сумела добиться этого, убеждает короля приказать сыну, чтобы поселился с женой в другом городе, говоря, что ее оскорбляет то, что они другой веры. Когда и этой несправедливостью Герменегильд не смог быть склонен к отрицанию таинств истинной веры, нечестивый отец взял его под стражу, а затем в самый день святой Пасхи казнил (585 год), зарубив топором. Ингунда же, бежав из Испании после смерти мужа и мученика, когда стремилась на родную землю Галлии, попала в руки солдат, которые охраняли со стороны готов границу Испании. Захваченная вместе с маленьким сыном, была отвезена на Сицилию, где закончила свои дни. Сын же был направлен в Константинополь к императору Маврикию. Хильдеберт, узнав о пленении сестры и выяснив, что было совершено против нее, направил войска в Испанию и дал готам сражение. Нанеся им огромный урон, вернулся оттуда победителем.

Август Маврикий, вновь отправив послов к Хильдеберту, просил, чтобы направил войска против лангобардов. Хильдеберт, думая, что его родная сестра все еще находится в Константинополе, дал согласие послам Маврикия и, чтобы суметь вызволить свою сестру, вновь направил войска франков в Италию против лангобардов. Но пока лангобарды готовили войска и собирались выступить навстречу неприятелям, франки и алеманны, имея между собой разногласия, вернулись на родину, не добившись какой-либо выгоды.

Глава 38 править

О Римских понтификах Иоанне, Бенедикте и Пелагии. О бегстве Муммола в Авиньон. О переходе Хильдеберта на сторону Хильперика. О Лупе, герцоге Кампании. О походе Хильперика на Петрокорий (совр. Перигё). О гибели Бладаста и о святости затворника Госпиция. О кончине блаженного Мартина Галисийского и о комете и небесном знамении.

(574 год) Римскую же Церковь после Иоанна принял для управления Бенедикт. После него был поставлен Пелагий без утверждения принцепсом из-за того, что Рим осаждали лангобарды и никто не мог выйти из Рима.

(581 год) Патриций Муммол отложившись от короля Гунтрамна, укрылся в крепости Авиньоне, где собирался защищаться оружием против преследовавших его, находясь под защитой его укреплений.

Также и Хильдеберт, нарушив мир с Гунтрамном, присоединился к Хильперику, когда Хильперик пообещал сделать его наследником, так как был бездетным. В этом обещании оказался лживым, как имел обыкновение быть таким и в остальном.

Луп, герцог Кампании (совр. Шампань), обращенный в бегство Урсионом и Бертефредом, когда вот-вот уже должен был быть либо схвачен, либо убит вместе со своим войском, при заступничестве за него Брунгильды был избавлен от нависшей опасности. Однако его имение вышеупомянутые герцоги предали разграблению.

Хильперик направил герцога Дезидерия с собранным войском для захвата городов Аквитании Петрокория (совр. Перигё) и Ажена. Тот, изгнав герцога Рагновальда, занял упомянутые города, лишив всего имущества жену Рагновальда.

Герцог Бладаст погиб в Васконии с большей частью своего войска.

В это время в городе Ницце жил некий затворник, раб Божий, по имени Госпиций. Окованный поверх голого тела железными веригами, сверху прикрывался власяницей. На каждый день питался одним хлебом и несколькими финиками, в Четыредесятницу же – кореньями тех трав, которые росли в ските. Через него, пребывавшего на земле лишь телесно, Господь посчитал достойным явить многие чудеса и знамения для хвалы и славы Имени Своего.

В это время отошел к Господу блаженный Мартин Галисийский. Он, будучи родом из Паннонии, проходя на востоке по святым местам, в совершенстве постиг там грамоту и, возвращаясь через Галисию, был рукоположен в епископы в базилике, которая первой была освящена у испанцев во славу святого Мартина. В этом сане пробыл тридцать лет.

(582 год) В седьмой год правления короля Хильдеберта, который был двадцать первым годом правления Хильперика и Гунтрамна, в день святой Пасхи была видна звезда комета.

В городе Свессионе (совр. Суассон) было видно, как горело небо. В паге Паризиев кровь, пролившаяся из тучи, окропила одежду многих людей. В этот год народ франков изнуряли различные болезни и большая смертность.

Глава 39 править

О кончине герцога Хродина и его благочестии.

Тогда же скончался герцог Хродин, истинный податель милостыни, исполненный добродетели, со всеми обходившийся по справедливости, любивший убогих. Когда в один из дней он собирался похоронить покойника, приказал своим рабам открыть некую могилу, чтобы положить туда скончавшегося. Когда те без промедления исполнили это, нашли огромный по весу клад и немалое количество солидов. Подняв это из земли, представили перед взором своего господина. Тот же, понимая, что это дар небесный, раздав все нищим, вернул, удвоив доверенный себе талант, через руки нуждающихся Тому, от Кого получил. На небе же в тот год были видны многие знамения и чудеса.

Глава 40 править

О впадении Хильперика в савеллианскую ересь и его раскаянии.

(580 год) В это же время Хильперик, задумав распространить савеллианскую ересь, написал епископам Галлии, чтобы, отвергнув Троицу, признали бы только единого Бога, утверждая, что Отец – то же, что и Сын, и Святой Дух, а Сын – то же, что и Святой Дух, Который есть Отец, и что не может быть никоим образом какого-либо разделения лиц в Боге. Когда пытался убедить в этом, признавая, однако, что в этом его утверждении ему противоречат Иларий и Августин [38], Григория Туронского, который тогда превосходил авторитетом остальных епископов, блаженный предстоятель говорит ему: «Стоит опасаться, мой господин король, чтобы не разгневался на тебя и Тот, Чьими слугами были те, которые, как ты сам согласился, отвергают это суеверие». Когда король после этого надменно ответил, что об этом надо спросить более мудрых, чем Григорий, священник сказал, что не является мудрым всякий, кто считает по вере своей иначе, чем он сам. Также король убеждал пришедшего во дворец Сальвия, епископа Альбийского, быть согласным с ним, прочитав к его вниманию небольшое сочинение, в котором изложил упомянутую ересь, которую блаженный епископ настолько решительно отверг, что грозился сжечь ее, разорвав на части, если бы она случайно попала к нему в руки. Наконец король, поняв, что все не согласны с ним, сам отступился от этого намерения.

Также добавил он к нашим буквам греческую ω, то есть омегу, и три другие, чье написание, придуманное им самим, с их собственным звучанием мы подписали здесь: χ ch, θ th, φ ph.

Направив письма в подвластные города, приказал, чтобы дети были обучены им и чтобы были переписаны книги, зачищенные пемзой [39].

Глава 41 править

О святых Агриколе и Далматии.

В это время покинули сей мир Агрикола Кабиллонский и Далматий Рутенский, мужи выдающейся святости и наилучшим образом исполнявшие епископские обязанности. Из них Агрикола, который также упоминается в житии блаженного Германа, пресула Паризийского, церковь своего города укрепил колоннами, облицевал разноцветным мрамором, украсил мозаикой. Далматий же часто перестраивал свою, стремясь улучшить, и оставил незаконченной.

Глава 42 править

Об изгнании из-за тирании графа Левдаста.

В это же время был изгнан из графства Левдаст, граф Туронский, за то, что беззаконно притеснял народ и причинял обиды епископу Григорию, хотя часто давал ему обещания ничем не навредить. Когда его сменил Евномий, Левдаст, движимый ненавистью к епископу из-за того, что, как он считал, все это произошло с ним из-за его козней, направился к королю, обвиняя Григория в том, что тот замыслил город Туроны (совр. Тур) сдать королю Гунтрамну и говорил много плохого о королеве, утверждая, что она в связи с Бертрамном, Бурдигальским епископом. Сообщником же имел клирика Рикульфа, который плел против учителя много козней. И вот король из-за того, что было сказано о королеве, приказал собрать собор. Когда в поместье Бреннаке (совр. Брен (Эна)) собрались епископы и когда Бертрамн пожаловался, что его несправедливо обвинили, Григорий по решению братьев трижды поклялся, что никогда не говорил этого. И хотя знали, что это противоречит канонам, однако было выполнено, чтобы удовлетворить короля. Из-за этого епископы, придя к королю, сказали ему: «Брат и соепископ наш Григорий клятвами доказал, что невиновен. Что теперь, как считаешь, стоит сделать с тобой и с тем, кто возвел клевету на нашего брата епископа Бертрамна, кроме как отлучить вас от Церкви?» Король им ответил, что сам он этого не говорил, а пересказал показания Левдаста. Когда стали искать Левдаста и не нашли его – ибо сам, боясь за себя, избегал присутствия, – предстоятели отлучили его от Церкви и написали отсутствующим, чтобы не имели с ним никакого общения. В это время все присутствовавшие были изумлены удивительному терпению короля. Ибо, хотя всем было рассказано о таком проступке королевы, который позорил и самого короля, не был он настолько потрясен душой, чтобы кого-то несправедливо притеснять. Однако в иных случаях он не имел обыкновения так поступать. Одного лишь Левдаста приказал изгнать отовсюду из своего королевства за то, что лжесвидетельствовал против епископа. (583 год) Тогда Левдаст перенес из города Туронов (совр. Тур) на землю Битуригов (провинция Берри) все свое имущество, которое ему было уступлено как благодеяние короля. И долго скитаясь туда-сюда, наконец по прошествии многого времени был примирен с Церковью и помилован королем. Хотя епископ Григорий советовал ему остерегаться натуры королевы, настроенной против него, Левдаст, пренебрегая советом, кинулся ей в ноги, когда она молилась в некоей церкви. Отвергнутый ею, когда вышел из оратория и хотел купить некоторые товары, чтобы подарками примириться с королевой, был окружен ее рабами. Поразив одного из них мечом, остальными был обращен в бегство и на мосту города Паризиев сломал себе ногу, попавшую между бревен. Забранный оттуда и помещенный по приказу короля для лечения в одном поместье, закончил свою несчастную жизнь тем, что ему была сломана между двумя брусьями шея посланными королевой людьми.

Таков был конец того, кто для того, чтобы обвинить своего епископа, многих заключил в кандалы, некоторых даже подверг бичеванию. Был также порочен не только одними преступлениями. Ибо, происходя из казенных рабов, сначала был направлен на королевскую кухню. Но так как страдал гнойным заболеванием глаз, был отправлен оттуда в пекарню, где, пока притворялся, что ему нравится иметь дело с тестом, бросился из рабства в бега. Поскольку, будучи неоднократно пойманным, продолжал побеги, был заклеймен отрезанием уха. Не в состоянии скрывать эту обиду, ушел к жене короля Хариберта. Став с помощью лести приближенным к ней, был поставлен пастухом лошадей. Добившись, помимо прочих охранников, звания графа, получил от Хариберта после смерти королевы Туронское графство. Откуда с позором, о чем мы уже сказали, был изгнан.

(580 год) Клирик же Рикульф, который не усомнился быть лжесвидетелем против своего предстоятеля, вытерпел такое бичевание, которому подвергся по приказу короля, что если бы даже был из меди, все же доставил бы свидетелям удивительное зрелище, терпя такие истязания. Но все же при вмешательстве блаженного Григория был избавлен от смертной казни. Во время истязаний и бичеваний признался, что измышлял такое о королеве для того, чтобы, когда та будет изгнана из королевства, стал властвовать, приняв власть от отца, Хлодвиг, который единственным из сыновей Хильперика оставался в живых. А этот Хлодвиг, рожденный от другой жены Хильперика, после смерти сыновей короля, которые были рождены от Фредегунды, был принужден отцом, подстрекаемым Фредегундой, оставаться в поместье Бреннаке (совр. Брен (Эна)), чтобы погиб от той же, что и братья, болезни. Ибо тогда в этом поселении свирепствовала эпидемия дизентерии. Но тот, когда избежал опасности смерти, явно видя коварство мачехи и относясь к ней с презрением, всем говорил, что он остался единственным наследником королевской власти. Были, однако, те, которые, сочиняя доносы против него, передавали ей не только то, что он обидного говорил о королеве, но и некоторые ложные измышления, утверждая, что ее сыновья погибли из-за колдовства матери некоей женщины легкого поведения, которая имела обыкновение спать с Хлодвигом. Королева, когда услышала это, воспылав гневом, приказала девушку подвергнуть бичеванию и посадить на кол перед покоями Хлодвига. Ее же мать, истерзанную бичами, принудила признаться, что все сказанное – правда. Когда королева попросила короля об отмщении, король, отправляясь на охоту, повелел связать сына, которому было приказано прибыть, и отправил его к королеве. Та его поместила под стражу, выведывая истину и выясняя, кто из знати являлся его сторонником. Однако тот, не сознавшись ни в каком преступлении, оговорил своих друзей и близких. Через два дня она поручила переправить его через Матрону (совр. Марна) в поместье, называемое Ноцетом (совр. Нуази-ле-Гран), и там под стражей убить ножом, а короля убедить через подосланных людей, что сам покончил с собой и что нож до сих пор остается в ране. Король, услышав это, нисколько не опечалясь смертью сына, поручил его там же похоронить. Мать Хлодвига была жестоко убита, сестра, обесчещенная рабами королевы, – заточена в монастырь. Женщина [40], которая свидетельствовала против него, была приговорена к сожжению живьем. Хотя и тщетно кричала, что сказала ложь, была заживо сожжена, привязанная к столбу. Казначей Хлодвига, приведенный из Битуригов (совр. Бурж) коннетаблем Хуппой и связанным направленный к королеве, по просьбе за него блаженного Григория, епископа Туронов (совр. Тур), был самой ей освобожден от пут и наказания.

Глава 43 править

О зрелищах Хильперика. О видении Сальвия и о том, что за ним последовало.

(577 год) В это время Хильперик, приказав построить в Свессионе (совр. Суассон) и Паризиях ристалища, устроил для народа зрелища. (580 год) После же упомянутого собора, когда блаженный Григорий, собираясь возвращаться домой, по дружески беседовал в атриуме королевского дворца со святым Сальвием, Божий человек Сальвий говорит ему: «Видишь, о брат, над крышей королевского дворца то, что замечаю я?» Когда тот ему ответил, что не видит ничего другого, кроме черепицы, которую король приказал настелить накануне, и попросил рассказать ему, если заметил что-либо иное, чем он сам – ибо считал, что тот по своему обыкновению шутит, – тот вновь говорит ему: «Вижу меч гнева Божьего, нависающий над этим домом». И не напрасно пророчил это. Ибо по прошествии двадцати дней умерли два сына короля, о которых расскажем немного позднее. Также и сам архипресул Григорий в одну из ночей, лежа в постели после ночного богослужения, узрел ангела Божьего, летящего над церковью и возглашающего громким голосом: «Увы! Увы! Поразил Бог Хильперика и всех сыновей его. Не будет из тех, которые сейчас живы, наследника власти его». Ибо тогда все еще были живы четверо из сыновей его.

В это время собор [41], собранный в Лугдуне (совр. Лион), сделал порицание многим из епископов, нерадиво ведущих себя.

Глава 44 править

О благословении, которое отверг иудей, а Хильперик получил, и о кончине затворника Епархия.

(581 год) Между тем Хильперик, находясь в поместье, называемом Новигентом (совр. Сен-Клу), когда собрался отправляться в Паризии, попросил упомянутого предстоятеля Григория, чтобы возложил руки [42] на некоего приближенного к себе иудея, именем Приск. Но когда иудей стал сопротивляться и говорить, что не верует, кроме того, стал умалять нашу веру, блаженный епископ в успешно проведенном споре опроверг его доводы. Король ему говорит: «Поскольку, о святой священник, неверный отверг благословение, пусть тогда и оно не будет дано ему. Я же тебе говорю словами Иакова, которыми тот обратился к ангелу, боровшемуся с ним: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня» [43]. Тогда епископ, благословив короля и отобедав вместе с ним, вернулся домой.

В это время в Энголизме (совр. Ангулем) скончался Епархий-затворник, муж величайшей святости, который вернул к жизни человека, повешенного на виселице за воровство.

Глава 45 править

О Теодоре, епископе Массилии (совр. Марсель) и Лупе, горожанине Туронов (совр. Тур). О затмении луны и о предвещающем недоброе истечении крови, также и о других знамениях.

(581 год) В эти самые дни епископ Массилии (совр. Марсель) Теодор был незаконно задержан Динамием, правителем провинции, и подвергнут оскорблениям. Когда был освобожден и стремился оттуда к королю Хильдеберту, вновь был захвачен королем Гунтрамном. Его клирики, питавшие к нему ненависть, узнав про это, захватили церковное имущество, разграбили кладовые, выдвинули против самого епископа ложные обвинения. Тогда король Хильдеберт послал людей к своему дяде, королю Гунтрамну, поручив передать, чтобы вернул часть Массилии (совр. Марсель), которую дал ему после смерти своего отца, и чтобы знал, что в противном случае из-за этого потеряет большее. Когда Гунтрамн не согласился с этими условиями, более того, приказал в своем королевстве охранять дороги, чтобы никто из людей, верных своему племяннику, не шел в Массилию (совр. Марсель), Хильдеберт направил в упомянутый город Гундульфа, мужа сенаторского рода, своего доместика, поставив его герцогом. Тот, направляясь туда через город Туроны (совр. Тур), был встречен блаженным Григорием – ибо был дядей его матери – и в течение пяти дней находил радушный прием у него. Получив все необходимое в дороге, отправился в дальнейший путь. Когда Динамием и клириками ему самому было отказано во входе в город, епископу же Теодору, который уже был освобожден из-под стражи и присоединился к нему, – во входе в церковь, они в конце концов убедили Динамия выйти для переговоров с ними в церкви блаженного Стефана, которая была вблизи городской стены. Когда тот прибыл туда, был сам один пропущен привратниками, а остальные, сопровождавшие его, были отстранены. Гундульф и предстоятель стали сильно бранить его, выведя в ризницу. Когда те, кто пришли с ним и выражали недовольство тем, что не были приняты, были обращены в бегство, Гундульф приказал схватить старших и привести их к городу, чтобы открыли перед ним ворота. Между тем Динамий, поняв, что схвачен и удерживается, кинулся к ним в ноги, обещая открыть ворота и впредь сохранять верность королю и епископу. Когда его отпустили, поверив ему, он впустил в город к радости всего народы герцога и епископа. Клирики же, которые по его наущению дурно поступили со своим пастором, когда пришли к его дому [44], были принуждены назвать поручителей, обещая прибыть к королю Хильдеберту. Между тем Гундульф, приняв Массилию (совр. Марсель) и восстановив в своих правах епископа, вернулся к королю. Динамий же, не считаясь с обещаниями, которые дал предстоятелю, послал людей к Гунтрамну, чтобы те передали, что он хочет сдать город, но этому мешает Теодор, и что горожане Теодору не будут подчиняться никоим образом, если священник не будет изгнан куда-либо. Король, выведенный из себя этими словами, приказал, связав, доставить священника к себе. Но когда предстоятель, боясь за себя, старался не выходить из города, случилась необходимость освятить в пригороде базилику. И вот, когда направлялся туда, его недруги, неожиданно выскочив из засады, избив, обратили в бегство клириков и остальную прислугу, а самого епископа, стащив с собственной лошади и посадив на простую повозку, доставили к королю. Когда он прибыл в город Аквы Секстиевы (совр. Экс-ан-Прованс), епископ Пиенций предоставил ему клириков и прочее, необходимое в дороге. Король же, проведя расследование и найдя, что он невиновен, почтил его многими дарами и позволил вернуться в собственный приход. Встреченный народом с радостью, обнаружил, что свое имущество и имущество церкви захвачено клириками. Из-за этих событий распался союз между Гунтрамном и Хильдебертом и возник большой раздор.

Пока короли таким образом пребывали в несогласии друг с другом, Луп, некий туронский горожанин, когда у него умерла жена, решил стать клириком. Его брат Амброзий стал препятствовать ему осуществить это, обещая подыскать жену, достойную его родовитости. Когда усердно занимался этим, оба были убиты прелюбодеем, который занимался развратом с женой Амброзия. Пока один другого стремился отвратить от Бога и предать соблазнам мирской жизни, погубил и себя, и его.

(582 год) В этот год было затмение луны и в Туронах (совр. Тур) из преломленного хлеба вытекла настоящая кровь. В паге Сильванекта (совр. Санлис) дом некоего человека, когда он встал утром, оказался внутри забрызганным кровью. Городская стена Свессиона (совр. Суассон) рухнула по воле свыше. В Андекавах (совр. Анже) случилось землетрясение. Волки, войдя в пределы городских стен города Бурдигалы (совр. Бордо), растерзали собак. Также было видно, как огонь, пробежал по небу.

Глава 46 править

Об упрямстве иудея Приска и его гибели.

(582 год) В это время король Хильперик, когда повелел крестить многих иудеев и сам их принял из святой купели, никак не мог увещеваниями склонить к вере своего приближенного Приска (о ком мы упоминали выше). Приказав из-за этого взять его под стражу, с помощью подарков был упрошен им, чтобы ему было дано время на то, чтобы женить своего сына на еврейке из Массилии (совр. Марсель) и лишь тогда исполнить приказание. Но тот, кто отказался исповедовать Христа, некоторое время спустя сошел в ад, ибо, когда между ним и неким обращенным иудеем Патиром возник скандал, погиб, пронзенный его мечом.

Глава 47 править

О мести Хильперика Гунтрамну за убийство стражи на мосту в городе Паризиях.

Упомянутый государь расположил стражников на мосту города Паризиев [45], чтобы воспрепятствовать проникновению злоумышленников из королевства своего брата Гунтрамна. Асклепий, некогда исполнявший обязанности герцога, в одну из ночей перебил их всех, также опустошив земли, прилегающие к мосту. Хильперик решил из-за этого с войском напасть на брата. Прислушавшись к советам добрых людей, воздержался от этого, послав послов к брату с требованием возместить причиненный себе ущерб. Тот, уважая справедливость, незамедлительно исполнил эти требования. Однако Хильперик, не удовлетворившись этим, отобрал у брата некоторые города и поставил в них новых графов, повелев, чтобы налоги с них поступали в его казну.

Глава 48 править

О пойманных посыльных епископа Хартерия и о рождении Теодориха.

В это время Ноннихием, Лемовикским (совр. Лимож) графом, были задержаны два человека, несшие письма от Хартерия, предстоятеля Петрокория (совр. Перигё), в которых, помимо прочих содержавшихся в них бранных слов о Хильперике, можно было также прочитать, как епископ сетовал на то, что, будучи изгнанным из рая, сошел в ад, давая тем самым понять, что из-под власти Гунтрамна попал во власть Хильперика. После того как письма вместе с посыльными были отправлены к королю, было приказано доставить епископа, чтобы дал этому объяснение. Но так как уличить его было непросто, ему было дозволено вернуться домой без наказания.

Наконец, после смерти сыновей у Хильперика родился сын, которого на следующий год король распорядился крестить в Паризиях в праздник Пасхи и нарек Теодорихом.

Глава 49 править

О фециальном посольстве Хильдеберта к Хильперику.

(583 год) После этого Хильдеберт послал к Хильперику, своему дяде, Эгидия, Ремского архиепископа, с другими знатными людьми для того, чтобы утвердить союз, который заключили ранее. Из них Эгидий следующим образом изложил цель посольства: «Твой знаменитый племянник просит тебя, о славный король, чтобы тобой был во всех отношениях гарантирован мир, который он заключил с тобой, ибо не может пользоваться благорасположением твоего брата, потому что тот незаконно удерживает его часть Массилии (совр. Марсель) и не желает ему выдавать его беглых. Поэтому если, объединив ваши силы, выступите в войне против него, можно будет легко покарать его за причиненные беззакония». На это король ответил: «Вина моего брата настолько очевидна, что ее сложно утаивать. Ибо если мой любезнейший племянник припомнит свои обиды, помимо всего прочего вспомнит, что его отец погиб из-за коварства Гунтрамна. Поэтому и я, потеряв брата, которого горячо любил бы, если бы сейчас он был жив, обещаю, что буду содействовать племяннику в мести за убийство отца». После того как король вымолвил это, выдачей заложников были даны гарантии союза. Хильперик без промедления приказал двинуть войско из своего королевства, чтобы, взяв в осаду города, подвластные брату, опустошить окружающие земли. Тогда герцог Хильперика Берульф подошел с туронцами и андекавцами к Битуригам (совр. Бурж) с одной стороны, с другой стороны – Дезидерий и Бладаст с очень большим количеством людей. Король дал им указание, чтобы, захватив город, привели к присяге верности своему имени. Но битуригцы дали сражение герцогу Дезидерию, выставив против него у крепости Медиолана (совр. Шатомейан), которая сейчас называется Магдуном, пятьдесят тысяч вооруженных воинов. Остальные герцоги окружили город осадой. Хильперик же, хотя войско Хильдеберта еще не подошло, имея, однако, при себе некоторых из его герцогов, проведя через Паризии все свои войска, все опустошая, подошел к Мелодуну (совр. Мелён). Гунтрамн решительно выступил ему навстречу, на одного лишь Бога возложив свои надежды. И поздним вечером напав на отряд врагов, отделившийся из-за страсти к наживе от остальных, полностью уничтожил его. Утром при посредничестве послов брат примирился с братом и оба пообещали загладить причиненный ущерб. Хильперик же, когда призывал воинов воздерживаться от краж и грабежей, а они, однако, не подчинялись, ударил мечом Ротомагского (совр. Руан) графа. И так сдержав остальных, отвел их домой, сначала вернув захваченную добычу и освободив пленных. А у тех, которые осаждали Битуриги, когда было получено указание отойти оттуда и когда возвращались домой, руки грабили все, что видели очи.

Примечания править

  1. Здесь Хариберт, брат Дагоберта, похороненный в Блавии в базилике святого Романа, ошибочно принят за Хариберта, сына Ингунды и Хлотаря, похороненного в Паризиях. См. (III), стр. 66, прим. (a).
  2. Церковь Римского Престола … – То есть епархия Рима.
  3. Впервые документ был опубликован и прокомментирован Якобом Бреулием в издании (XII): Libri Quinque de Gestis Francorum. Parisiis. 1602.
    Вопрос о подлинности документа был предметом жарких споров. С аргументами спорщиков можно познакомиться по изданиям: (XLVIII), (XLIX), (L).
  4. … также и других королей … – В подлиннике: et caeterorum Regum velle stabiliri conantes. Как переводить, не знаю.
  5. То есть базилика святого Креста и святого Винсента.
  6. … оставалась без обязательств относительно своих действий … – В подлиннике: … sine gestorum obligatione manere. Якоб Бреулий трактует эту фразу так, что церковь святого Креста и святого Винсента не должна отчитываться о своих действиях перед епископом. См. (XII), стр. 78.
  7. Имена епископов, якобы подписавших документ, переписаны из документов Второго Туронского собора, проходившего в 570 году, а занимаемые ими кафедры перепутаны или вовсе не названы. См. (XLVIII), стр. 91.
  8. Нотариус Амануенсис … – В подлиннике: Amanuensis Notarius. Слово Amanuensis означает в латыни то же, что и Notarius, переводясь как «нотариус». Одно из них, очевидно, было именем человека, другое же обозначало его должность, но какие из них – непонятно.
  9. Что бы потомки о нем ни сказали - он будет несчастен – Вергилий. Энеида, кн. 6, стих 822. Перевод Ошерова.
  10. И одев свое брахиле ему на плечи … – В подлиннике: Et brachium ejus collo superponens suo. Перевод сделан исходя из чтения: Et brachile suum collo superponens ejus. Брахиле было видом почетного облачения. Когда оно одевалось на плечи, оно закрывало бока и грудь, застегиваясь фибулой у левого плеча. См. (III), стр. 67, прим. (a).
  11. … графом королевского двора … – В подлиннике: comitem … domus regiae. То есть майордомом.
  12. … вынудила короля казнить его. – То же пишет и Фредегарий в (XLVI), но это, как представляется, не так, ибо Гогон был воспитателем Хильдеберта, сына Сигиберта, и был он мертв не ранее 581 года. См. (III), стр. 67, прим. (b).
  13. … врага рода человеческого. – То есть дьявола.
  14. Санктимониалками (лат. Sanctimoniales) назывались женщины и девушки, ведущие непорочную жизнь, дав монашеский обет, но часто и без такового. См. (VI): Sanctimoniales.
  15. … пали пятьдесят тысяч … – Григорий Турский сообщает, что пали пять тысяч. См. (XLV), стр. 239.
  16. В 578 году. См. (XII), пометка на полях на стр. 90.
  17. Доктровей скончался 10 марта 578 года. Был он пострижен в монахи в монастыре святого Симфориана в Эдуе (фр. Abbaye de Saint-Symphorien d’Autun) блаженным Германом и оттуда приглашен им в монастырь святого Винсента. Скубилион также был из монахов монастыря святого Симфориана. Аббатом монастыря святого Винсента его поставил Хильперик. См. (XII), стр. 91.
  18. Нанеся бургундам тяжелейшее поражение … – Здесь нарушена последовательность событий. Ибо Амат и Муммол воевали, когда правил Альбоин. См. (III), стр. 74, прим. (а).
  19. По Павлу Диакону замок Анагн сам сдался франкам.
  20. Юстин правил полных двенадцать лет. См. (III), стр. 74, прим. (b).
  21. Рокколен приказал разрушить дом Григория Турского. См. Григорий Tурский. История франков. V. 4.
  22. … царской болезнью … – То есть желтухой. См. (VI): Morbus Regius.
  23. Ибо Меровей был беглым монахом. Каноническое право запрещает причащать таких людей. См. (LI), стр. 12, Concilium Veneticum, quod anno CCCCLXV. celebratum est. Сanоnes V, VI.
  24. Притч. 30:17.
  25. Тот, однако, из этого ничего не понял, предстоятель же был в недоумении от того, что встретил первые слова себе в порицание. – В подлиннике: Et hаec quidem ille non intellexit, antistes vero miratus est redargutionis sibi verba prima occurrisse. У Григория Турского: «Хотя он и не понял, я рассудил, что этот стих послан Господом (Illo quoque non intelligente, consideravi hunc versiculum a Domino praeparatum)». См. (XLV), стр. 240.
  26. Пс. 72:18.
  27. Матф. 26:2.
  28. Иез. 3:18.
  29. … как погиб Хлодомир, не повинуясь священнику Авиту. – См. 2 кн. 4 гл.
  30. … чтобы между вами из-за этого вновь не вспыхнул скандал. – То есть между Хильпериком и его племянником Хильдебертом. Cм. Григорий Турский. История франков. V. 18: Не должна оставаться из-за этого вражда между мной и моим племянником Хильдебертом (ne inimicitia inter me et Childeberthum, nepotem meum, pro his rebus debeat pullulare).
  31. Этот собор, согласно опубликованным документам, проходил на шестом году правления славного короля Гунтрамна, то есть в 567 году. См. (III), стр. 80, прим. (a).
  32. Ср.: 2Пет. 22: «Пес возвращается на свою блевотину».
  33. Марк не был зарезан, а умер от болезни в 583 году. См. (III), стр. 81, прим. (d).
  34. Евр. 12:6.
  35. Лук. 12.
  36. Речь идет о Хлодвиге, сыне Хильперика от Авдоверы.
  37. Иов. 29:16. Цитируется не дословно.
  38. У Григория Турского в 5 кн. 45 гл. «Истории франков» названы Иларий Пиктавийский и Евсевий из Верчелли, оказавшие стойкое сопротивление еретикам. См. (XLV), стр. 259, прим. (e).
  39. Пемза использовалась для стирания записей с пергамента.
  40. В манускрипте (Reg. lat. 550) между строк помечено: «Мать девушки, имевшей обыкновение спать с Хлодвигом».
  41. Этот собор созывался в 581 году, хотя Григорий Турский пишет, что на 22 году правления Гунтрамна, то есть в 583 году. См. (III), стр. 87, прим. (b).
  42. … возложил руки … – То есть дал ему епископское благословление. См. (VI): manus impositio.
  43. Быт. 32:26.
  44. … пришли к его дому … – То есть домой к Динамию. См. Григорий Турский. История Франков. VI.
  45. … на мосту города Паризиев … – В подлиннике: apud pontem Parrhisiacae urbis. Здесь Аймоин, компилируя 6 кн. 19 гл. «Истории франков» Григория Турского, ошибочно понял слова «apud Pontem Urbensem civitatis Parisiacae», где речь идет о мосте через реку Урбию (лат. Urbia, совр. Орж), служившую границей мужду королевствами Хлотаря и Гунтрамна. Этот мост, как предполагает Адриан Валезий (фр. Adrien de Valois), находился в совр. Савиньи-сюр-Орж, либо в совр. Живизи-сюр-Орж (фр. Juvisy-sur-Orge). См. (I), стр. 624.