Псовая охота (Некрасов)

Псовая охота



Провидению угодно было создать человека так, что ему нужны внезапные потрясения, восторг, порыв и хотя мгновенное забвение от житейских забот; иначе, в уединении, грубеет нрав и вселяются разные пороки.
Реутт. Псовая Охота.

1

Сторож вкруг дома господского ходит,
Злобно зевает и в доску колотит.

Мраком задёрнуты небо и даль,
Ветер осенний наводит печаль;

По небу тучи угрюмые гонит,
По полю листья — и жалобно стонет…

Барин проснулся, с постели вскочил,
В туфли обулся и в рог затрубил.

Вздрогнули сонные Ваньки и Гришки,
10 Вздрогнули все — до грудного мальчишки.

Вот, при дрожащем огне фонарей,
Движутся длинные тени псарей.

Крик, суматоха!.. ключи зазвенели,
Ржавые петли уныло запели;

С громом выводят, поят лошадей…
Время не терпит — седлай поскорей!

В синих венгерках на заячьих лапках,
В остроконечных, неслыханных шапках

Слуги толпой подъезжают к крыльцу.
20 Любо глядеть — молодец к молодцу!

Хоть и худеньки у многих подошвы —
Да в сюртуках зато желтые прошвы,

Хоть с толокна животы подвело —
Да в позументах под каждым седло,

Конь — загляденье, собачек две своры,
Пояс черкесский, арапник и шпоры.

Вот и помещик. Долой картузы!
Молча он крутит седые усы,

Грозен осанкой и пышен нарядом,
30 Молча поводит властительным взглядом.

Слушает важно обычный доклад:
«Змейка[1] издохла, в забойке Набат[1],

Сокол[1] сбесился, Хандра[1] захромала».
Гладит, нагнувшись, любимца Нахала[1],

И, сладострастно волнуясь, Нахал
На спину лёг и хвостом завилял.

2

В строгом порядке, ускоренным шагом
Едут псари по холмам и оврагам.

Стало светать; проезжают селом —
40 Дым поднимается к небу столбом,

Гонится стадо, с мучительным стоном
Очеп[2] скрипит (запрещённый законом);

Бабы из окон пугливо глядят,
«Глянь-ко, собаки!» — ребята кричат…

Вот поднимаются медленно в гору.
Чудная даль открывается взору:

Речка внизу, под горою, бежит.
Инеем зелень долины блестит,

А за долиной, слегка беловатой,
50 Лес, освещённый зарёй полосатой.

Но равнодушно встречают псари
Яркую ленту огнистой зари,

И пробуждённой природы картиной,
Не насладился из них ни единый.

«В Банники[3], — крикнул помещик, — набрось[4]
Борзовщики[4] разъезжаются врозь,

А предводитель команды собачьей,
В острове[4] скрылся крикун-доезжачий[4].

Горло завидное дал ему Бог:
60 То затрубит оглушительно в рог,

То закричит: «Добирайся, собачки!
Да не давай ему, вору, потачки!»

То заорёт: «Го-го-го! — ту!-ту!!-ту!!!»
Вот и нашли — залились на следу.

Варом-варит[5] закипевшая стая,
Внемлет помещик, восторженно тая,

В мощной груди занимается дух,
Дивной гармонией нежится слух!

Однопометников[6] лай музыкальный
70 Душу уносит в тот мир идеальный,

Где ни уплат в Опекунский Совет,
Ни беспокойных исправников нет!

Хор так певуч, мелодичен и ровен,
Что твой Россини! что твой Бетховен!

3

Ближе и лай, и порсканье, и крик —
Вылетел бойкий русак-материк!

Гикнул помещик и ринулся в поле…
То-то раздолье помещичьей воле!

Через ручьи, буераки и рвы
80 Бешено мчится: не жаль головы!

В бурных движеньях — величие власти,
Голос проникнут могуществом страсти,

Очи горят благородным огнём —
Чудное что-то свершилося в нём!

Здесь он не струсит, здесь не уступит,
Здесь его Крез за мильоны не купит!

Буйная удаль не знает преград,
Смерть иль победа — ни шагу назад!

Смерть иль победа! (Но где ж, как не в буре,
90 И развернуться славянской натуре?)

Зверь отседает[7] — и в смертной тоске
Плачет помещик, припавший к луке.

Зверя поймали — он дико кричит,
Мигом отпазончил[8], сам торочит[9],

Гордый удачей любимой потехи,
В заячий хвост отирает доспехи

И замирает, главу преклоня
К шее покрытого пеной коня.

4

Много травили, много скакали,
100 Гончих из острова в остров бросали,

Вдруг неудача: Свиреп[1] и Терзай[1]
Кинулись в стадо, за ними Ругай[1],

Следом за ними Угар[1] и Замашка[1]
И растерзали в минуту барашка!

Барин велел возмутителей сечь,
Сам же держал к ним суровую речь.

Прыгали псы, огрызались и выли
И разбежались, когда их пустили.

Рёвма-ревет злополучный пастух,
110 За лесом кто-то ругается вслух.

Барин кричит: «Замолчи, животина!»
Не унимается бойкий детина.

Барин озлился и скачет на крик,
Струсил — и валится в ноги мужик.

Барин отъехал — мужик встрепенулся,
Снова ругается; барин вернулся,

Барин арапником злобно махнул —
Гаркнул буян: «Караул, караул!»

Долго преследовал парень побитый
120 Барина бранью своей ядовитой:

«Мы-ста тебя взбутетеним дубьем,
Вместе с горластым твоим холуем!»

Но уже барин сердитый не слушал,
К стогу подсевши, он рябчика кушал,

Кости Нахалу кидал, а псарям
Передал фляжку, отведавши сам.

Пили псари — и угрюмо молчали,
Лошади сено из стога жевали,

И в обагренные кровью усы
130 Зайцев лизали голодные псы.

5

Так отдохнув, продолжают охоту,
Скачут, порскают[4] и травят без счёту.

Время меж тем незаметно идёт,
Пес изменяет, и конь устает.

Падает сизый туман на долину,
Красное солнце зашло вполовину,

И показался с другой стороны
Очерк безжизненно-белой луны.

Слезли с коней; поджидают у стога,
140 Гончих сбивают, сзывают в три рога,

И повторяются эхом лесов
Дикие звуки нестройных рогов.

Скоро стемнеет. Ускоренным шагом
Едут домой по холмам и оврагам.

При переправе чрез мутный ручей,
Кинув поводья, поят лошадей —

Рады борзые, довольны тявкуши[10]:
В воду залезли по самые уши!

В поле завидев табун лошадей,
150 Ржёт жеребец под одним из псарей…

Вот наконец добрались до ночлега.
В сердце помещика радость и нега —

Много загублено заячьих душ.
Слава усердному гону тявкуш!

Из лесу робких зверей выбивая,
Честно служила ты, верная стая!

Слава тебе, неизменный Нахал, —
Ты словно ветер пустынный летал!

Слава тебе, резвоножка Победка[1]!
160 Бойко скакала, ловила ты метко!

Слава усердным и бурным коням!
Слава выжлятнику[10], слава псарям!

6

Выпив изрядно, поужинав плотно,
Барин отходит ко сну беззаботно,

Завтра велит себя раньше будить.
Чудное дело — скакать и травить!

Чуть не полмира в себе совмещая,
Русь широко протянулась, родная!

Много у нас и лесов и полей,
170 Много в отечестве нашем зверей!

Нет нам запрета по чистому полю
Тешить степную и буйную волю.

Благо тому, кто предастся во власть
Ратной забаве: он ведает страсть,

И до седин молодые порывы
В нем сохранятся, прекрасны и живы,

Черная дума к нему не зайдёт,
В праздном покое душа не заснёт.

Кто же охоты собачьей не любит,
180 Тот в себе душу заспит и погубит.


1846


Примечания

  1. а б в г д е ё ж з и й Собачьи клички. (Прим. автора.)
  2. Так называется снаряд особого устройства, имеющий в спокойном положении форму треугольника. С помощью этого снаряда в некоторых наших деревнях достают воду из колодцев, что производится с раздирающим душу скрипом. (Прим. автора.)
  3. Банники — название леска. (Прим. автора.)
  4. а б в г д Набрасывать — техническое выражение: спускать гончих в остров для отыскания зверя; (остров — отъёмный лес, удобный, по положению своему, для охотников). Набрасывает гончих обыкновенно так называемый доезжачий; бросив в остров, он поощряет их порсканьем (порскать — значит у охотников криками понуждать гончих к отыскиванию зверя и подбивать всю стаю на след, отысканный одною), и вообще содержит в неослабном повиновении своему рогу и арапнику. Помощник его называется подъезжим. При выезде из дому или переходе от одного острова к другому соблюдается обыкновенно такой порядок: впереди доезжачий, за ним стая гончих, а за нею подъезжий, всегда готовый с криком: в кучу! хлеснуть арапником собаку, отбившуюся от стаи,— а за ним уже барин и остальные борзовщики. Обязанность борзовщика — стеречь зверя с борзыми, близь острова, переменяя место по направлению движения стаи. В умении быбрать хорошую позицию, выждать зверя, выгнанного наконец гончими из острова, хорошо принять его (т. е. вовремя показать собакам) и хорошо потравить — заключается главная задача охотника и великий источник его наслаждения. (Прим. автора.)
  5. Варом-варить — техническое выражение — употребляется, когда гонит вся стая дружно, с неумолкающим лаем и заливаньем,— что бывает, когда собаки попадут ва след только-что вскочившего зайца (называемый горячим следом), или когда зверь просто у них в виду; в последнем случае говорится: гонят по зрячему, и гон бынает в полном смысле неистовый. При жарком и дружном гоне хорошо подобранной стаи, голоса гончих сливаются в довольно стройную и не чуждую дикой приятности гармонию, для охотников ни с чем несравнимую. (Прим. автора.)
  6. Однопомётники — собаки одного помёта. (Прим. автора.)
  7. Зверь отседает — говорят, когда заяц, уже нагнанный борзыми, вдруг оставляет их далеко за собою, обманув неожиданным уклонением в сторону, прыжком вверх или другим каким нибудь хитрым и часто разительным движением. Иногда, например, он бросается просто в собак; собаки с разбега пронесутся вперёд и когда попадут на новое направление зайца, он уже далеко. (Прим. автора.)
  8. Отпазончить — отрезать задние лапки на среднем суставе. (Прим. автора.)
  9. Торочить, приторачивать — привязывать зайца к седлу, для чего при охотничьих сёдлах находятся особенные ремешки, называемые тороками. (Прим. автора.)
  10. а б Тявкуша — тоже, что гончая; гончии иногда также называются выжлицами (в женск. — выжловка); от этого слова доезжачий, заправляющий ими, называется ещё выжлятником. (Прим. автора.)