Проcтое учение о воздушном корабле и его построении, издание 2-е (Циолковский)/Предисловие автора/ДО

Простое ученіе о воздушномъ кораблѣ и его построеніи. : Предисловіе автора.
авторъ Константинъ Эдуардовичъ Ціолковскій
Дата созданія: 1904, опубл.: 1904. Источникъ: К. Ціолковскій. Простое ученіе о воздушномъ кораблѣ и его построеніи. К. Ціолковскаго. 2-е изданіе, исправленное и дополненное, съ краткой исторіей трудовъ автора. — Калуга: Типо-Литогр. Губернскаго Правленія., 1904.

ПРЕДИСЛОВІЕ АВТОРА. править

Книгоиздательство при Русской Мысли, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, просило меня дать свою автобіографію для помѣщенія въ какомъ-то сборникѣ. Этого сдѣлать тогда я не могъ, но теперь могу сообщить кое-что. За форму-же изложенія прошу извинить: мнѣ некогда о ней заботиться.

Мнѣ было лѣтъ 8—9, когда моя мать показывала намъ, дѣтямъ, аэростатъ изъ коллодіума. Онъ былъ крохотный, надувался водородомъ и занималъ меня тогда, какъ игрушка. Я таскалъ его по двору, по саду и по комнатамъ на ниточкѣ. Лѣтъ 14 я получилъ нѣкоторое теоретическое понятіе объ аэростатѣ изъ физики Гано. Попробовалъ было надуть водородомъ мѣшокъ изъ папиросной бумаги, но опытъ не удался. Кажется, я тогда сильно увлекался механическимъ летаніемъ съ помощью крыльевъ. Я также дѣлалъ плохіе токарные станки, на которыхъ все-таки можно было точить, устраивалъ разныя машины и, между прочимъ, коляску, которая должна была ходить во всѣ стороны съ помощью вѣтра. Модель прекрасно задалась и ходила на крышѣ, по доскѣ, противъ вѣтра. Отецъ былъ очень доволенъ и съ крыши изобрѣтателя совлекали, чтобы показать машину гостямъ въ комнатѣ. Тутъ опытъ также блестяще удавался. Вѣтеръ же я производилъ съ помощію мѣховъ.

Потомъ я уже началъ строить коляску для собственныхъ путешествій. Отказывался отъ завтраковъ, чтобы тратить деньги на гвозди и на разную дрянь. Но подвигъ сей не увѣнчался успѣхомъ: отчасти не хватило терпѣнія и матеріаловъ, отчасти надоѣло голодать, отчасти же я сталъ смекать, что это вещь непрактичная и выѣденнаго яйца не стоитъ.

Одновременно ходила по полу у меня и другая модель: коляска, приводимая въ движеніе паровой машиной турбинной системы. Воздухоплаваніемъ, въ особенности газовымъ, я занимался тогда мало. Лѣтъ 15—16 и я познакомился съ начальной математикой и тогда могъ болѣе серьезно заняться физикой. Болѣе всего я увлекся аэростатомъ и уже имѣлъ достаточно данныхъ, чтобы рѣшить вопросъ: какихъ размѣровъ долженъ быть воздушный шаръ, чтобы подниматься на воздухъ съ людьми, будучи сдѣланъ изъ металлической оболочки опредѣленной толщины. Мнѣ было ясно, что толщина оболочки можетъ возрастать безпредѣльно при увеличеніи размѣровъ аэростата. Съ этихъ поръ мысль о металлическомъ аэростатѣ засѣла у меня въ мозгу. Иногда она меня утомляла и тогда я по мѣсяцамъ занимался другимъ, но въ концѣ концовъ, я возвращался къ ней опять. Систематически я учился мало, въ особенности въ послѣдствіи: я читалъ только то, что могло помочь мнѣ рѣшить интересующіе меня вопросы, которые я считалъ важными[1].

Такъ ученіе о центробѣжной силѣ меня интересовало потому, что я думалъ примѣнить ее къ поднятію въ космическія пространства. Былъ моментъ, когда мнѣ показалось, что я рѣшилъ этотъ вопросъ (16-ти лѣтъ). Я былъ такъ взволнованъ, даже потрясенъ, что цѣлую ночь не спалъ — бродилъ по Москвѣ и все думалъ о великихъ слѣдствіяхъ моего открытія. Но уже къ утру я убѣдился въ ложности моего изобрѣтенія. Разочарованіе было также сильно, какъ и очарованіе. Эта ночь на всю жизнь мою оставила слѣдъ. Черезъ 30 лѣтъ я еще иногда вижу во снѣ, что поднимаюсь къ звѣздамъ на моей машинѣ и чувствую такой же восторгъ, какъ въ ту незапамятную ночь.

Малую дань отдалъ я и «perpetuum mobile». Но, слава Богу, заблужденіе продолжалось лишь нѣсколько часовъ и причиной его былъ неправильно понятый магнитизмъ.

Мысль о сообщеніи съ міровымъ пространствомъ не оставляла меня никогда. Она побудила меня заниматься высшей математикой. Потомъ (1895 г.) я высказалъ осторожно разныя мои соображенія по этому поводу въ сочиненіи «Грезы о землѣ и небѣ» и далѣе (1898 г.) въ трудѣ «Изслѣдованіе міровыхъ пространствъ реактивными приборами», напечатанномъ въ Научномъ Обозрѣніи (№ 5, 1903 г.).

Печатаніе послѣдняго труда не было окончено вслѣдствіе неожиданной смерти редактора и прекращенія журнала. Астрономія увлекала меня потому, что я считалъ и считаю до сего времени не только землю, но отчасти и вселенную достояніемъ человѣческаго потомства. Мой разсказъ «На лунѣ», напечатанный въ журналѣ «Вокругъ Свѣта» (1893 г.) и мои чисто научныя статьи: Тяготѣніе, какъ источникъ міровой энергіи (Наука и Жизнь 1893 г.) и Продолжительность лучеиспусканія звѣздъ (Научное Обозрѣніе 1897 г.), а также «Можетъ-ли когда земля заявить жителямъ другихъ планетъ о существованіи на ней разумныхъ существъ?» (Калужскій Вѣстникъ № 68, 1896 г.) доказываютъ неослабный интересъ мой къ астрономіи. Часть моихъ мыслей, занимавшихъ меня съ ранней юности, высказана въ приводимыхъ тутъ статьяхъ. Черезъ годъ или два послѣ одного моего доклада въ ученое общество и напечатанія его («Продолжительность лучеиспусканія звѣздъ») въ журналѣ, американскій ученый Си, основываясь на работахъ Гельмгольца, доказываетъ тѣ-же истины, которыя высказалъ я. О нихъ прокричалъ весь міръ и я объ этомъ узналъ изъ русской прессы. О моихъ же работахъ наши ученые что-то помалкивали. По поводу этого обстоятельства я писалъ въ «Научное Обозрѣніе»: письмо мое было напечатано, со мной согласились[2], и все таки…

Я страшно забѣжалъ впередъ, но кстати; потому что далѣе о другихъ работахъ, кромѣ, какъ по воздухоплаванію, мнѣ едвали придется говорить. Впрочемъ упомяну еще, что множество другихъ вопросовъ интересовали меня и побуждали предпринимать тяжелые и головоломные труды.

Такъ лѣтъ 23—24, будучи уже учителемъ, я представилъ рукописныя работы въ С.-Петербургское Физико-Химическое Общество. Отнеслись ко мнѣ весьма сочувственно. Работы эти: Теорія газовъ[3], Механика животнаго организма[4], (о которой добрый отзывъ сдѣлалъ профессоръ Сѣченовъ), Продолжительность лучеиспусканія солнца[5]. Содержимое этихъ работъ нѣсколько запоздало, то есть я сдѣлалъ самостоятельно открытія, уже сдѣланныя ранѣе другими.

Тѣмъ не менѣе Общество отнеслось ко мнѣ съ большимъ вниманіемъ, чѣмъ поддержали мои силы. Можетъ быть, оно и забыло меня, но я не забылъ г.г. Боргмана, Менделеева, Фанъ деръ-Флита, Петрушевскаго, Бобылева и въ особенности Сѣченова. Лѣтъ 25—28 я очень увлекся усовершенствованіемъ паровыхъ машинъ. У меня была металлическая и даже деревянная (цилиндръ былъ действительно деревянный) паровая машина, обѣ дрянныя, но все-таки дѣйствующія. Попутно я дѣлалъ недурныя воздуходувки и разные насосы, которые я никуда не сбывалъ, а дѣлалъ только, изъ любознательности и въ видѣ опыта, а также для паянія и кованія. Черезъ нѣсколько лѣтъ я все это бросилъ, потому, что ясно увидѣлъ, какъ я безсиленъ въ техническомъ отношеніи и по части реализированія моихъ идеи; поэтому въ 1885 г., имѣя 28 лѣтъ, я твердо рѣшился отдаться воздухоплаванію и теоретически разработать металлическій управляемый аэростатъ. Работалъ я два года почти непрерывно. Я былъ всегда страстнымъ учителемъ и приходилъ изъ училища сильно утомленнымъ, такъ какъ большую часть силъ оставлялъ тамъ. Только къ вечеру я могъ приняться за свои вычисленія и опыты. Какъ же быть? Времени было мало да и силъ также, которыя я отдавалъ ученикамъ: я придумалъ вставать чуть свѣтъ и, уже поработавши надъ своимъ сочиненіемъ, отправляться въ училище.

Послѣ этого двухлѣтняго напряженія силъ у меня цѣлый годъ чувствовалась тяжесть въ головѣ. Какъ бы то ни было, но весною 1887 года я дѣлалъ первое публичное сообщеніе о металлическомъ управляемомъ аэростатѣ въ Москвѣ, въ политехническомъ музеумѣ, въ Обществѣ Любителей Естествознанія. Помню, что на сообщеніи присутствовали г.г. Вейнбергъ, Михельсонъ. Имена другихъ не помню или не разслышалъ[6]. Отнеслись ко мнѣ довольно добродушно, сочувственно, въ особенности Як. Игн. Вейнбергъ. Дѣлали незначительныя возраженія, на которыя легко было отвѣчать. Могли бы сдѣлать серьезныя возраженія, но ихъ не дѣлали, благодаря малому знакомству съ дѣломъ воздухоплаванія и недостатками моей рукописи. Она содержала около 100 писчихъ листовъ и 800 формулъ. Профессоръ Столѣтовъ передалъ ее на разсмотрѣніе профессору Жуковскому. Я не считалъ свою работу полной и даже просилъ не дѣлать о ней отзыва, а только для пользы моего дѣла перевести меня въ Москву.

Мнѣ это обѣщали, но переводъ по разнымъ обстоятельствамъ все таки не состоялся. Я былъ совсѣмъ боленъ, потерялъ голосъ, пожаръ уничтожилъ мою библіотечку и мои модели, но рукопись находилась тогда у пр. Жуковскаго и хранится у меня до сихъ поръ. Называется она: «Теорія аэростата». Черезъ годъ я немного оправился и опять принялся за работу.

Осенью 1890 г. черезъ посредство Д. И. Менделѣева, я послалъ въ Имп. Р. Техническое Общество мой новый трудъ: о возможности построенія металлическаго аэростата (изъ Техническ. Общ. эту рукопись мнѣ не возвратили, но нѣсколько ея списковъ у меня хранятся).

Вмѣстѣ съ тѣмъ я выслалъ модель аэростата, складывающагося въ плоскость, въ 1 арш. длины. Вскорѣ изъ газетъ я узналъ, что Общество нашло мои выкладки и идеи вполнѣ правильными. Затѣмъ мнѣ выслали и копію съ мнѣнія VII отдѣла Техн. Общества. Провожу тутъ лишь только его сущность.

1. Весьма вѣроятно, что аэростаты будутъ дѣлать металлическими.
2. Г. Ціолковскій современемъ можетъ оказать значительныя услуги дѣлу воздухоплаванія (буквально).
3. Всетаки пока металлическіе аэростаты устраивать весьма трудно (согласенъ, что это тогда было сказано очень кстати, такъ какъ я проектировалъ устроить аэростатъ изъ листовъ, не касаясь устройства массивныхъ частей оболочки).

Но такъ какъ (по мнѣнію общества) аэростатъ обреченъ на вѣки, силою вещей, остаться игрушкою вѣтровъ (буквально), то металлическій матеріалъ потому-то и потому-то оказывается не только безполезнымъ, но и совершенно непримѣнимымъ. И съ этимъ послѣднимъ мнѣніемъ общества можно было бы почти согласиться, если бы аэростаты дѣйствительно на вѣки должны остаться неуправляемыми; а такъ какъ этого нельзя принять не только теоретически, но и на практикѣ, ибо мы видимъ, что управляемость непрерывно прогрессируетъ, то нельзя согласиться и съ выводомъ о безполезности металлическихъ оболочекъ. Въ это же время было общее и сильнѣйшее увлеченіе механическимъ летаніемъ, которое продолжается и до сихъ поръ. Формулы Ньютона по сопротивленію оказались на практикѣ и въ теоріи совершенно и грубо невѣрными. Воздухъ, при наклонномъ движеніи пластинки, оказывается представляетъ довольно значительное сопротивленіе. Это увлеченіе не миновало и меня въ моемъ захолустьѣ. Результатомъ его были опыты и теоретическія изысканія, которыя я выразилъ въ рукописи: Къ вопросу о летаніи посредствомъ крыльевъ. Разсматривая эту работу, профессоръ Жуковскій между прочимъ говоритъ (отзывъ его у меня хранится), обращаясь къ профессору Столѣтову:

«Сочиненіе г. Ціолковскаго производитъ пріятное впечатлѣніе, такъ какъ авторъ, пользуясь малыми средствами анализа и дешевыми экспериментами, пришелъ по большей части къ вѣрнымъ результатамъ. Хотя большинство этихъ результатовъ уже извѣстны, но, тѣмъ не менѣе, оригинальная метода изслѣдованія, разсужденія и остроумные опыты автора не лишены интереса и, во всякомъ случаѣ, характеризуютъ его, какъ талантливаго изслѣдователя… Разсужденія автора примѣнительно къ летанію птицъ и насѣкомыхъ вѣрны и вполнѣ совпадаютъ съ современными воззрѣніями на этотъ предметъ»…

Разумѣется, этотъ отзывъ влилъ въ меня нѣкоторое количество бодрости. Впослѣдствіи Им. Техн. Общество въ лицѣ г. Федорова нашло въ той же статьѣ лишь математическія упражненія. Не знаю, какъ согласовать эти два отзыва!.. Между тѣмъ профессоръ Жуковскій мой приборъ показывалъ на механической выставкѣ въ Москвѣ, въ январѣ 1894 г. Чрезвычайно краткое (въ отдѣльномъ оттискѣ было 13 печатныхъ стр.) извлеченіе изъ этой моей работы было напечатано въ IV томѣ Трудовъ Отдѣленія Физическихъ Наукъ Имп. Общества Любителей Естествознанія (1891 г.) (Давленіе жидкости)… Тамъ же была напечатана и другая моя статейка: Какъ предохранить хрупкія и нѣжныя вещи отъ толчковъ и ударовъ. Проф. Столѣтовъ дѣлалъ въ Общ. Любит. Естествозн. сообщеніе объ этой отчасти опытной работкѣ и высказалъ мнѣ въ письмѣ по поводу ея нѣсколько добрыхъ словъ (письмо у меня цѣло). Труды о летаніи посредствомъ крыльевъ показали мнѣ, что летаніе этимъ способомъ требуетъ далеко не такой малой энергіи, какъ кажется съ поверхностнаго взгляда, что впослѣдствіи и подтвердилось на практикѣ. Вслѣдствіе этого меня опять стало клонить къ аэростату. Помню, очень напряженныя занятія привели меня къ новому труду, называвшемуся: Аэростатъ металлическій управляемый.

Одинъ изъ моихъ братьевъ и мои знакомые (Казанскій, Чертковъ, Спицынъ и Глухаревъ) помогли мнѣ его издать въ 1892 г. Кажется никогда я не испыталъ такого блаженства, какъ при полученіи (уже въ Калугѣ) корректуры этого труда. По поводу его въ Калужскомъ Вѣстникѣ (1897 г. № 200, 11 октября) читаемъ слѣдующее, заимствованное имъ изъ Московскаго Вѣстника: «Нѣтъ пророка въ отечествѣ своемъ», «Дѣло касается русскаго ученаго калужанина Ціолковскаго. Французскій журналъ Revue Scientifique посвящаетъ нѣсколько замѣтокъ г. Андрэ и проводитъ параллель между нимъ и г. Ціолковскимъ. Нашъ соотечественникъ, теоретикъ въ наукѣ, издалъ въ 1893 г. брошюру подъ заглавіемъ Аэростатъ металлическій, управляемый. Не только общая, но и специальная пресса въ Россіи, не сочла нужнымъ даже словомъ обмолвиться объ этой брошюрѣ (это не совсѣмъ вѣрно), которая тѣмъ временемъ была переведена на языки французскій, нѣмецкій и англійскій и вызвала заграницей оживленный обмѣнъ мыслей. Теченія жизни предали ее забвенію, изъ котораго ее вызвалъ полетъ Андрэ. Французскій журналъ говоритъ: если бы г. Андрэ ознакомился съ этой книгой, то никогда не предпринялъ бы своего безумнаго полета… Все это такъ, но одна странность: почему же русскіе ученые сочли нужнымъ замолчать г. Ціолковскаго?… (Помнится, около этого времени появилось въ одномъ изъ юмористическихъ журналовъ каррикатура, изображающая людей съ длинными волосами преусердно закапывающихъ въ могилу таланты; погребаемые корчатся, стараясь вылѣзть изъ могилы, но неумолимая лопата величественно дѣлаетъ свое дѣло). Если это сдѣлано согласно системѣ, по которой ничего добраго не бываетъ въ своемъ отечестве, то, пожалуй, глубокомысленный англичанинъ отчасти и правь: наступитъ время, когда самое высшее честолюбіе будетъ заключаться въ томъ, чтобы участвовать въ дѣлѣ культуры человѣка, хотя бы это участіе не было ни оцѣнено, ни замѣчено. Изъ опыта мы и теперь иногда убѣждаемся, что преслѣдованіе совершенно безкорыстныхъ цѣлей можетъ быть источникомъ величайшаго наслажденія (насчетъ наслажденій трудно согласиться. Головоломный трудъ скорѣе причиняетъ приливы крови къ мозгу и преждевременное разстройство этого органа). Съ теченіемъ же времени станутъ все чаще появляться люди, безкорыстною цѣлью которыхъ будетъ дальнѣйшее развитіе человѣчества. Эти люди, вглядываясь съ высотъ своей мысли въ ту далекую жизнь человѣческаго рода, наслаждаться которой придется не имъ самимъ, но лишь отдаленному ихъ потомству, будут испытывать тихую радость въ сознаніи оказаннаго ими содѣйствія къ ея осуществленію». Въ Калугѣ, благодаря главнымъ образомъ Ассонову, моимъ прежнимъ знакомымъ и неизвѣстнымъ мнѣ лицамъ, издано было продолженіе моего труда: Аэростатъ

Аэростатъ былъ разсмотрѣнъ Технич. Обществомъ, причемъ г. Кованько замѣчаетъ, что я, съ помощью ихъ указаній (жаль, что я не получилъ этихъ драгоцѣнныхъ указаній), могъ бы сдѣлать такія дополненія, которыя сдѣлали бы мой проектъ осуществимымъ. Это одинъ изъ серьезныхъ изобрѣтателей, добавляетъ г. Кованько.

Вообще же Общество опять упираетъ на неуправляемость аэростатовъ и на великую глубину моихъ заблужденій въ этомъ отношеніи и въ отношеніи эксплоатаціи аэростатовъ. Въ Инженерномъ журналѣ кромѣ того появилась на мой трудъ рецензія (кажется, г. Федорова), которая разсматриваетъ мысль о металлическомъ аэростатѣ, какъ пустые бредни. Я готовъ былъ повѣрить моему критику, если бы черезъ нѣсколько лѣтъ (1897 г.) Шварцъ не сдѣлалъ металлическій аэростатъ, который леталъ. Если аэростатъ этотъ былъ плохъ, то потому, что конструкція его была нелѣпая. Къ этому времени относится моя статья: Возможенъ ли металлическій аэростатъ. Эта популярная статья, переведенная на французскій языкъ Е. А. Гончаровой, была отправлена съ другими моими брошюрами и моимъ письмомъ во французскую Академію наукъ. Не отсюда ли нѣкоторая извѣстность моя за границей? Отвѣта же отъ Академіи я не получилъ. Кстати сказать, что была послана и металлическая модель аэростата. Потомъ до меня доходили только слухи, что къ моей работѣ отнеслись хорошо. Въ слѣдующемъ (94) году я отдалъ послѣднюю дань увлеченія аэропланомъ, напечатавъ въ журнале Наука и Жизнь теоретическое изслѣдованіе Аэропланъ (46 стр.), но и въ этомъ трудѣ я указалъ на преимущества газовыхъ металлическихъ воздушныхъ кораблей. Отзывъ о послѣднемъ трудѣ, на языкѣ Эсперанто, прислалъ мнѣ нѣкій инженеръ. Самый журналъ издается гдѣ-то въ Швеціи или Норвегіи. Споры объ аэростатѣ и аэропланѣ снова натолкнули меня на мысль заняться опытами по сопротивленію воздуха. Г. Поморцевъ и другіе теоретически находили сопротивленіе аэростатовъ громаднымъ. Мои опыты показали, что оно далеко не такъ значительно и коефиціентъ сопротивленія уменьшается съ увеличеніемъ скорости движенія аэростата. Опыты производились отчасти въ комнатѣ, отчасти на крышѣ, въ сильный вѣтеръ. Помню, какъ я былъ радостно взволнованъ, когда коефиціентъ сопротивленія, при сильномъ вѣтрѣ, оказался малъ; я чуть кубаремъ не скатился съ крыши и земли подъ собой не чувствовалъ. Эти грубые опыты относительно сопротивленія аэростатовъ были описаны мимоходомъ въ статьѣ: «Желѣзный управляемый аэростатъ на 200 человѣкъ длиною въ большой морской пароходъ» (это изданіе помогли мнѣ сдѣлать г.г. Каннингъ и Назаровъ) и въ другомъ еще трудѣ: «Самостоятельное горизонтальное движеніе управляемаго аэростата», напечатанномъ въ Вѣстникѣ опытной физики (98 г.). О первой работѣ военный журналъ Развѣдчикъ сдѣлалъ такой отзывъ (№ 311, 2 окт. 1896 г): «Г-нъ Ціолковскій — это ученый фанатикъ, увлекшійся идеей о металлическомъ управляемомъ аэростатѣ. Надъ этимъ предметомъ онъ работаетъ уже, кажется, болѣе десятка лѣтъ: онъ издалъ цѣлую книгу подъ заглавіемъ Аэростатъ, брошюру Аэропланъ, составилъ массу рукописныхъ трудовъ, произвелъ цѣлый рядъ интересныхъ опытовъ относительно сопротивленія воздуха продолговатымъ тѣломъ, изготовилъ металлическую модель аэростата изъ волнистой жести для доказательства возможности примѣненія подобнаго рода матеріала при постройкѣ аэростатовъ; наконецъ, рѣшился представить свой проектъ металлич. управл. аэростата на компетентное сужденіе ѴII воздухоплавательнаго отдѣла Импер. Технич. Общества въ надеждѣ получить надлежащую оцѣнку своей работѣ и вѣскія указанія для дальнѣйшаго труда. Но г. Ціолковскій разочаровался; разборъ состоялъ изъ мелочныхъ придирокъ и какихъ-то расплывчатыхъ замѣчаній. Вотъ что, между прочимъ, пишетъ г. Ціолковскій:

«Bъ чемъ же можетъ упрекнуть меня глубокоуважаемый VII Отдѣлъ Технич. Общества? Во первыхъ, — въ неполнотѣ; упрекъ этотъ справедливъ; но не все же сразу; дайте время: даже съ выходомъ въ печать этого труда я не осмѣливаюсь считать свои работы ни совершенными, ни законченными. Во-вторыхъ — въ недостаточномъ знакомствѣ съ литературою вопроса. Охотно соглашаюсь, но желалъ бы знать, въ какія заблужденія ввело меня это незнакомство, какіе выводы мои, благодаря ему, неправильны? У меня могутъ быть неверны основанія (основныя формулы сопротивленія воздуха, данныя о крѣпости матеріаловъ, о скорости вѣтровъ и т. д.), можетъ быть невѣренъ анализъ и могутъ быть простыя ошибки въ ариѳметическихъ дѣйствіяхъ.

Однако не одну изъ подобныхъ ошибокъ гг. члены ѴII отдѣла не соблаговолили мнѣ указать.

(Я не хочу этимъ сказать, что у меня нѣтъ никакихъ ошибокъ; онѣ есть, но не имѣютъ существеннаго значенія и указываются мною самимъ при каждомъ удобномъ случаѣ печатно).

Даже мои заключенія о чрезвычайной доходности аэростатовъ не опровергнуты».

Г. Ціолковскій разочаровался въ компетентности своихъ судей, ибо относительно статьи одного изъ нихъ, г. Поморцева (бывшій предсѣдатель VII отдѣла), онъ говоритъ такъ: "Авторъ даетъ уравненіе, опредѣляющее діаметръ (Д) наибольшаго поперечнаго сѣченія управляемаго аэростата въ обширномъ значеніи этого слова. Рѣшая его, онъ находитъ Д=86,3 метра. Объемъ такого аэростата, говоритъ г. Поморцевъ, болѣе 2.000.000 куб. метровъ и потому построеніе его немыслимо (такихъ аэростатовъ, правда, никто еще не строилъ, но изъ этого не слѣдуетъ еще, что они не возможны; впрочемъ дѣло теперь не въ этомъ).

Если вы, читатель, рѣшите то-же уравненіе, только болѣе внимательно, чѣмъ г. Поморцевъ, то получите Д=47,3 метра, то есть чуть не вдвое менѣе. Также, если вы, при составленіи самого уравненія, въ разсѣянности, не перемѣшаете радіусъ съ діаметромъ, какъ это сдѣлалъ г. авторъ, и напишите вѣрно формулу площади круга, то самое уравненіе измѣнится и, рѣшая его, уже получимъ Д=11,82 метровъ. Аэростатъ такой высоты (5½ саж.) и объема (около 4000 куб. метровъ) не представляетъ никакой особенной трудности построенія, потому что даже 24 года тому назадъ управляемый аэростатъ Дюпюи-де Лома имѣлъ въ высоту гораздо болѣе (почти 15 м.). Итакъ, исходя изъ данныхъ, приводимыхъ г. авторомъ, и избѣгая лишь нѣкоторой его разсѣянности, можно рѣшить въ положительномъ смыслѣ вопросъ объ управляемости аэростата. (Ошибки эти указаны мною въ «Техническомъ Сборникѣ», за 1896 годъ, № 2; адресъ редакціи: Москва, Долгоруковская ул., № 71).

Работа г. Ціолковскаго Желѣзный управляемый аэростатъ видимо есть плодъ солиднаго труда, выражена весьма опредѣленно и заслуживаетъ, чтобы ею занялись не только разсѣянные люди» (слова Развѣдчика).

Сочувствіе прессы, вызванное отчасти и статьей г. Голубицкаго въ Калужскомъ Вѣстникѣ (97 г.), сопровождалось пожертвованіями отъ разныхъ лицъ на дѣло воздухоплаванія. Всего получено мною 55 рублей, которые я и употребилъ на производство новыхъ опытовъ по сопротивленію. Принималъ я эти деньги со скрежетомъ зубовъ и затаенною душевною болью, такъ какъ нѣкоторые, не понявъ статьи г. Голубицкаго, прямо жертвовали на бѣдность. Я даже заболѣлъ, но все таки терпѣлъ, надѣясь на возможность дальнѣйшихъ работъ. Но увы, не смотря на порядочный шумъ газетъ сумма оказалась черезчуръ незначительной. Такъ Питеръ выслалъ 4 рубля, но утѣшилъ меня тѣмъ, что своими лептами не оскорбилъ меня, жертвуя только на воздухоплаваніе.

Какъ бы то ни было, спасибо обществу и за то, такъ какъ я многое разъяснилъ себѣ произведенными опытами, которые описалъ, также какъ и устроенные мною приборы въ Вѣстникѣ опытной физики, въ статьѣ: Давленіе воздуха на поверхности, введенныя въ искусственный воздушный потокъ (32 стр. 1899 г.). Работа эта была представлена мною въ Импер. Академію Наукъ. Академикъ Рыкачевъ сдѣлалъ о ней благопріятный докладъ Академіи (что видно изъ письма г. Рыкачева), которая, благодаря этому, выдало мнѣ, по моей просьбѣ, 470 рублей на продолженіе опытовъ.

Года черезъ полтора мною былъ посланъ въ Академію подробный докладъ объ опытахъ, состоящій изъ 80 писчихъ листовъ текста и 58 таблицъ чертежей. Академія объ этомъ трудѣ дало слѣдующій печатный отзывъ, который я сильно сокращаю въ виду малаго интереса его для лицъ, незнакомыхъ подробно съ моими опытами по сопротивленію.

«Опыты многочисленны, разнообразнны, интересны и заслуживаютъ вниманія, не смотря на недостатки способа наблюденій и на грубость измѣрительныхъ приборовъ»… «Для рѣшенія вопроса о помѣщеніи труда г-на Ціолковскаго въ изданіяхъ Академіи, необходимо предварительно испросить отъ автора матеріалъ наблюденій въ чистомъ видѣ, сгруппированный такъ, чтобы для каждаго его вывода, даннаго въ текстѣ»…

Однимъ словомъ вышло такъ, что мнѣ буквально было невозможно сдѣлать то, что требовала Академія для напечатанія моихъ трудовъ. Вышли бы очень печальныя похороны моихъ работъ, если бы не покойный редакторъ Научнаго Обозрѣнія, согласившійся напечатать краткое извлеченіе изъ доклада, которые я назвалъ: Сопротивленіе воздуха и воздухоплаванія.

Академія поддержала меня сначала, но почему же не продолжать начатое? Очевидно, Академія потеряла въ меня вѣру и, конечно, винить ее въ этомъ я не могу. Тѣмъ не менѣе я только еще нѣкоторое время имѣлъ силы продолжать свои опыты послѣ отзыва Академіи. Сдѣланное хранится у меня до сихъ поръ въ рукописи. Мои опытныя изслѣдованія, связанныя отчасти съ разными вычисленіями, выясняли мнѣ истину сопротивленія постепенно; каждый трудовой шагъ приближалъ меня къ ней и былъ вѣрнѣе предшествующаго, но и послѣдній мой шагъ не донесъ меня конечно до истины абсолютной.

Я бы желалъ еще предпринять это путешествіе по стезямъ истины, но гдѣ взять силы, гдѣ взять средства и поддержку?!

При своихъ опытахъ я сдѣлалъ много новыхъ выводовъ, но новые выводы встрѣчаются учеными недовѣрчиво. Эти выводы могутъ подтвердиться повтореніемъ моихъ трудовъ какимъ нибудь експериментаторомъ. Но когда-то это будетъ! Я сейчасъ считаю себя правымъ передъ Академіей, но мое увѣреніе, конечно, ничего не доказываетъ...

Касательно металлическаго воздушнаго корабля я рѣшалъ вопросъ за вопросомъ и въ 1898 году помѣстилъ въ Общедоступномъ Техникѣ популярный мой трудъ: Простое ученіе о воздушномъ кораблѣ и его построеніи (102 стр. и таблица чертежей). Въ немъ я кратко и популярно, хотя и строго научно сосредоточилъ главнѣйшее, до чего я въ то время достукался относительно управляемаго аэростата.

Въ Научномъ Обозрѣніи я дѣлалъ также отзывы о сочиненіяхъ по воздухоплаванію: о книгѣ г.г. Данилевскаго, Чумакова и не помню еще о комъ. Отзывы о трудахъ VII отдѣла Имп. Р. Техн. Общества помѣщены мною въ статьѣ Вопросы воздухоплаванія, напечатанной въ Научномъ Обозрѣніи (1900 г.). Тамъ же и тогда же появилась другая моя работа: Успѣхи воздухоплаванія въ XIX вѣкѣ.

Совсѣмъ недавно (въ 1904 г.) г.г. К. и З. предложили нѣкоторымъ калужскимъ инженерамъ поинтересоваться моимъ проектомъ по воздухоплаванію. Результатомъ этого былъ рядъ собраній у г. К., въ которыхъ обсуждался мой проектъ. Въ этихъ собраніяхъ иногда участвовалъ и я. Къ моимъ трудамъ отнеслись и участливо и довѣрчиво. Человѣкъ 12 инженеровъ[7] составили и подписали статью, въ которой они признали мои проектъ вполнѣ осуществимымъ, весьма важнымъ и неоспоримо вѣрнымъ въ теоретическомъ отношеніи. Статья эта была цѣликомъ напечатана въ Курьерѣ (№ 91). Многія газеты перепечатали выдержки изъ этой статьи или свои сообщенія по поводу моихъ долгихъ работъ. Спасибо имъ — не за себя, а за дѣло, которому служу.

Сочувствіе г. инженеровъ весьма меня подбодрило и побудило къ новымъ трудамъ. Теперь я готовлю по возможности полное спеціальное сочиненіе о металлическомъ воздушномъ кораблѣ.

Если въ Калугѣ цѣлою группой техниковъ-практиковъ мой проектъ признанъ осуществимымъ, — почему же послѣ этого не надѣяться, что онъ будетъ признанъ такимъ же и всѣми мыслящими и знающими людьми. А тогда и до осуществленія не далеко.

Спеціальный трудъ по газовому воздухоплаванію неизвѣстно когда поспѣетъ. Между тѣмъ полезно распространять взглядъ на воздухоплаваніе, какъ на источникъ великихъ благъ для человѣчества; поэтому рѣшено, пока что, сдѣлать второе изданіе Простого ученія о воздушномъ кораблѣ, исправленное и дополненное мною и съ этимъ длиннымъ предисловіемъ.


К. Ціолковскій.

  1. Можно сказать, что я учился, творя, хотя часто неудачно и съ опозданіемъ. (Прим. авт.)
  2. На самом деле ответ редакции «Научного обозрения» был лаконичен: «Статья Си основана на работахъ Гельмгольца и о плагіатѣ не можетъ быть рѣчи.» (Прим. ред.)
  3. Рукопись не была опубликована и до сих пор не найдена (Прим. ред.)
  4. Позже заново переписана автором и издана под названием «Механика в биологии» в 1920 году. (Прим. ред.)
  5. Опубликована в доработанном виде в журнале «Научное обозрение» много позже (1897 год, № 7). (Прим. ред.)
  6. Я страдаю глухотой, которая имѣла большое вліяніе на характеръ моей дѣятельности. (Прим. авт.)
  7. Именно г.г.: Ермаковъ, Гордѣенко, Соколовъ, Лалетинъ, Узденниковъ, Незнановъ, Цыганенко, Олимпіевъ (давно мнѣ извѣстный и давно знакомый съ проектомъ, онъ прислалъ заявленіе о полной солидарности съ подписавшимися), Яковлевъ, Націевскій (кажется, техникъ путей сообщенія), Сытинъ, Малаховъ и Ивановскій (артиллеристъ). Нѣкоторые изъ инженеровъ получили и спеціальное физико-математическое образованіе. (Прим. авт.)