Ежегодние рукописного отдела Пушкинского дома на 1998—1999 год
СПб., «Дмитрий Буланин», 2003
<…>Следующее дело, на котором мы хотели бы остановиться, — дело А. Грина (№ 1611). Оно довольно обширно (24 л.) и охватывает период с 1912 по 1918 г. Разумеется, и в жизни этого писателя 1917 г. стал переломным. Изменился и характер прошений, и самый их вид.
История оставляет вполне материальный след в традиции эпистолярного жанра — архив Постоянной комиссии дает богатый материал для наблюдений над этим явлением. После 1917 г. на смену почтовой бумаге самых разных сортов приходят оборотки, титульные листы книг; в 1919—1921 гг. прошения пишутся буквально на клочках и уже, как правило, карандашом.
Прошение Грина можно, наверное, назвать криком о помощи. Оно тем более ценно, что биографических материалов, относящихся к этому периоду, сохранилось крайне мало. Как пишет биограф Грина, Вл. Сандлер, «Восемнадцатый год был временем, когда одна за другой закрывались буржуазные газеты <…> Взамен их появлялись новые <…> но и они держались недолго <…> Возможности печататься стремительно сужались <…> Когда Грина пригласили участвовать в новой газете „Честное слово“, он первым делом позвонил А. Блоку. В записных книжках Блока находим:
„12 августа. Утром — телефон от А. С. Грина: дать материал для беспартийной левой газеты <…> в Москве <…>
16 августа. Утром будет звонить Грин <…>
17 августа. Грин позвонил, что московская газета закрыта“.
В десятых числах августа Грин возвратился из Москвы, а двадцать первого вновь уехал туда».1
Цель этой поездки биографам писателя, по-видимому, оставалась неизвестной. Между тем оказывается, что с ней были связаны большие планы. Именно в эти дни, 16 августа, Грин писал в Постоянную комиссию:
Печать разорена; исчезла; работать положительно негде. Кроме того, что голодаю в буквальном смысле этого слова, — но и не вижу ничего хорошего в будущем, если я останусь жить в П. Г. Надо изменить жизнь; уехать. Мне хочется сначала побыть несколько дней в Москве, где попытаюсь пристроиться к кинематографии, а затем, если это не удастся, — пробраться на Украину, в Киев. Там собрались литературные силы; есть газеты, журналы, издательства. Усердно прошу Пост. Ком. помочь мне уехать. Пожалуйста, дайте денег; помогите. Уже год, как я не обращался к Вам с такими просьбами. Нет более сил терпеть. Денег нужно вот сколько:
Билет до Москвы — 24 р. 60 к.
Здесь, 2-е суток жизни — 20 р.
Долг квартирной хозяйке — 34 р.
Для Москвы, по приезде, хотя бы — 10 р.
(трамвай, попить чаю, папиросы…)
всего 88 р. 60 к.
Дайте, пожалуйста, эту, такую ничтожную и в то же время такую спасительную, необходимую сумму. Горячо прошу Вас! Помогите, пожалуйста; простите, — но не остается иного исхода.
Васильевский остров, 3-я линия, д. 34, кв. 3" (л. 17—18).
Судя по помете на прошении делопроизводителя, писателю было выдано 100 рублей, благодаря чему он и смог 21 августа поехать в Москву. Однако дальнейшие планы не осуществились. Известно, что конец 1918—начало 1919 г. он провел в Петрограде, а летом был мобилизован в Красную армию, участвовал в Гражданской войне. Задуманная в 1916 г. поездка на юг осуществилась только в 1924 г., когда Грин перебрался в Крым, в Феодосию.<…>
1 Сандлер Вл. Вокруг Александра Грина (Жизнь Грина в письмах и документах) // Воспоминания об Александре Грине. Л., 1972, С. 512.