ПРОКАЗНИКИ
правитьКомедия в пяти действиях
править| Рифмокрад. | |
| Таратора, | жена его. |
| Прията, | дочь их. |
| Азбукин. | |
| Милон, | племянник его. |
| Княжна Тройкина, | сестра Азбукина. |
| Ланцетин, | доктор. |
| Тянислов. | |
| Плутана, | служанка Прияты. |
| Иван, | парикмахер Тараторы. |
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
правитьЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
правитьВаша голова, боярыня, беспрестанно вертится.
Ст!.. (Пишет.) Предмет моей души и лекарь чувств и духа… духа!.. Ванька! какой бы сыскать стих к слову Духа?
Чтоб у этого проклятого лекаря отрезать оба уха! Он причиною тому, что вашу голову поймать не можно.
И ты еще, мошенник, смеешь мне указывать! Да знаешь ли ты, что я дух из тебя вымучу палками? Твое дело, бездельник, чесать мне голову!
Да чем же я виноват? Вы так ворочаетесь, что мне и за волосы схватить вас нельзя.
Ну, перестань же. Разве ты позабыл, что мне сегодня надобно скорей обыкновенного, часу к двенадцатому убраться, для того, что у меня уже будет свадьба моей дочери с Милоном… (Смотря в бумагу.) Почти все… однако еще не все его достоинства описаны. Ванька, не знаешь ли ты каких-нибудь дарований в нашем лекаре Ланцетине?
Каких дарований?
То есть чего-нибудь хорошенького.
Ну, где мне его так знать, как вам, боярыня; мое дело холопское: я в нем ничего хорошего не вижу.
Как, бездельник! да разве не для того он сюда вхож, чтоб вас лечить? неблагодарные канальи! и разве не лечит он вас?.. В нем нет ничего хорошего!
Ну, ведь не что говорить, боярыня: да он только лечил Петруху покойника да покойницу Дарью, а за нас еще, слава богу, ни за кого не принимался.
Да его ль вина, бестия, что вы все здесь ходите, как слоны, и ни одного из вас чорт не придавит?.. Чеши же, говорю!
Вот уже почти и совсем.
Я окончала!.. Как я рада! Элегия эта беспримерна… Ах, дорогой Ланцетин, в ней-то ты увидишь мои чувства! (Наклоняется, рассматривает стихи и подталкивает Ивану.)
Ну! все пошло к чорту, боярыня.
Так, плут! в счастливую минуту сделал ты со мной свое дурачество; я бы дала тебе себя знать!.. Ну! что ж ты будешь делать с моею головою?
Да разве снова переделать, боярыня?.. а то ни к чорту не годится… я заложу ее в бумажки.
Поскорее ж! Я ведь тебе сказывала, что здесь свадьба, да и лекарь именинник.
Смотри-тко, сколько у нас праздников столкнулось! Уж я постараюсь, чтоб ваша-то голова хоть для них была лучше.
Как я рада, что все дописала!.. Постой же, я встану и возьму в бюро белой бумаги: надобно заставить это набело переписать… весь город будет восхищаться! (Уходит и берет в стоящем у стены письменном столике бумагу, потом возвращается.)
Так! лист, кажется, весь исписан; (дерет) всю голову уверчу.
Стихи такие, что ни мужу не написать; однако дам их ему прочесть: что-то он скажет? Где ж они? (Вырывается у Ивана из рук и ищет своих стихов, бегая по всему театру.)
Дьявол тебя побери! это чорт, не женщина! Ну где одному парикмахеру с нею возиться! Надобно их десять, чтобы ее держать!
Ванька! да не видал ли ты моих стихов, что я написала?
(показывая изодранные бумажки.)
Да вот они, садитесь поскорее, сударыня: ведь уже обед на дворе.
Что? где они, плут?
Да вот, я вам говорю! за что тут браниться? Из вашей же головы, да на вашу же голову и пойдет. Ведь вы сказали, что все написано.
Ну, что ты со мною, бездельник, сделал! Но я дам тебе знать, как должно почитать меня!
Помилуйте, боярыня! — да я вам десть белой бумаги принесу; а мараной-то хоть стопу у мастера выпрошу, и, верно, еще чернее вашей измарана будет.
Вот я тебя, мошенник!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
правитьВсе ли в добром здоровье, государыня моя милостивая? Иван, здорово!
Помогите мне, господин Тянислов, управиться с этою бестиею; часа два прыгаю вкруг него и не достану до его плутовской рожи!
Только одну строфу переделаю, сударыня! (Подходит к столику, берет перо и думает.)
Я тебе говорю, мошенник; дай мне свою плутовскую рожу!
Да помилуйте, боярыня!..
Зажми рот, негодница!
Да что же… итак ладно! бон фopбoн!.. 1 послушайте-ка, благодетельница.
Эх, подите к чорту, сударь!.. разве не видите, что мне недосуг? (Ивану.) Вон, бездельник! Я тебе покажу себя, увидишь ты, какова я!
Эдакая новина! уж ты давно себя кажешь по грехам нашим.
Что ж ты ворчишь? Вон!.. Да помогите мне, сударь!
В минуту, сударыня! эта рифма не так чиста. Ну, да ведь не всем старцам в игумнах быть! уж зато по другим-то узнают, что я делал.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
правитьНе стыдно ли, сударь, что ты не хотел вступиться за меня против этого бездельника и забыл ласку моего мужа и мою. Ежели вперед будешь столь неблагодарен, так я тебя велю вытолкать взашей с тем, чтобы никогда на двор не впускать.
Да разве вы сердиты были?
А ты разве не видал, что я делала?
Вы с Иваном своим дрались, и я вам обоим кланялся. Да что он перед вами согрешил?
Изорвал мои стихи на завивные бумажки!
Да вы сами виноваты; вы бы делали подобно мне: с год уже как я своих стихов из кармана не выпускаю, и у меня с тех пор никто их на завивные бумажки не дерет.
Эти стихи с ума у меня нейдут… Но как быть, оставим это! Был ли же ты хотя где нибудь? нет ли вестей каких?
Был, благодетельница, премиереман, я зашел…
Оставь, пожалуй, свою дурацкую привычку, не зная по-французски, болтать и портить французские слова, да и вечно мямлить. Ну, кстати ли говорить премиереман… premiérement 2 надобно, сударь.
Да что ж делать-то, коли у меня носом-то не выходит? Мое дарование — произносить слова твердо.
Так лучше их совсем не говорить. Однако скажи: где ты был? что видел? что слышал?
Был во многих домах, слышал многое, а не видал ничего. В доме у Спознаева говорят, что ваш муж выкрадывает свои сочинения.
Ну, оставь это. Еще что?
В доме у Разумова говорят, что сочинения его все выкрадены.
Ну полно, еще что слышал?
В доме Твердомысла говорят, что он ворует свои сочинения.
Ах, батька мой, да это одно и то же; и вот уже девять лет, как ты мне всё только такие вести приносишь.
Есть и еще кое-что; да я сказать не смею.
Так, сударь, мне твоя робость уже не в первый раз досаждает. Ну, что ж такое?
Во всех сих домах согласно утверждают, что доктор Ланцетин вашему мужу, а моему благодетелю, не без ведома твоего, моей благодетельницы, рога ставит.
Какое поношение! Что ж ты, сударь, слушая это, молчал, вытараща глаза, по твоему обыкновению?
И! нет, сударыня, я смотрел, от скуки, лекарство, присланное ко мне.
Чтоб тебе околеть и с тем, кто его выдумал. Ты сущий оригинал, сударь!
Так, благодетельница моя, я всем генерал; но не я виноват…
Поди вон, ты недостоин моего знакомства! За приятелей своих не так вступаются: ты бы должен был сказать, что этот лекарь знаком со мною для моих частых припадков, а особливо лечит моих маленьких детей; ты бы должен был сказать, что они, по милости его, еще здоровы и что без него этих маленьких ребяточек, может быть, на свете бы не было.
А я было расположился сегодни у вас за обедом прочитать одну тетрадь из моих прозаических сочинений; однако прощайте, я где-нибудь да прочту ее.
Есть случай посмеяться! (Вслух.) Воротитесь, сударь! Но изведал ли ты хотя о состоянии Азбукина и племянника его, Милона? Ведь это не шутка: я за последнего свою дочь отдаю; может ли он что-нибудь…
Как не может, сударыня! он еще молод, дядя его, Азбукин, богат и со многими знатными в дружбе; да, говорят, в такой сильной, что знатные ни у кого не хотят занимать денег, кроме его.
О, так он много может! Пойду же и оденусь. Как я люблю одеваться на свадьбе, а особливо на своей. Ах! это удовольствие я только один раз в жизни имела.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
правитьЧудно, подумаешь, как людские-то намерения не удаются! Она хочет выдать дочь свою за Милона, а выдаст за меня; это верно. Однако как бы это сделать — подумаем — бон, вот и доктор. Он все может; посоветую с ним.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
правитьViens, мой ami! 3 помоги мне!
Я никому в свете помогать не стану; и пусть всякий умирает сам, как хочет: я пальцем ни до кого не дотронусь.
Ты сердит, так возьми оду да прочти: она, конечно, тебя упокоит.
Я? я больше делал: я прочел свои примечания, как должно лекарю оберегать себя во время прилипчивых болезней; но и то все меня не успокоило.
Да что ж тебя рассердило?
Неблагодарность людей. Знай, друг мой, что под моим смотрением более людей умерло, нежели сколько ты написал стихов. Я прошу себе награждения, и мне его не дают.
Неужели не имеешь ты благодетелей, знатных людей? Поднеси им по оде, — это лучший способ.
То ли я делал! Я имел в знакомстве очень знатных людей; я предписал им рецепты, посадил их на диеты; они все перемерли, — и я остался без покровителей.
Да! это подлинно худо, что все твои благодетели покойники; такой благодетель и канцеляристского чина не выходит: это такая истина… Однако, друг мой, оставим людей, пусть все умирают без лекарей и не читая моих стихов: это невежество! Помоги мне: я хочу жениться на Прияте и сделать на этот случай стихи.
Что ж тебе надобно? рецепт или кровь пустить?
Совсем нет. Мне надобно, чтоб ты уговорил к тому ее мать, а мою благодетельницу Таратору.
Это самая трудная операция. Ты знаешь, что она дала слово Милону и его дяде; второе, ждут от этого брака великих выгод; а третье, свадьба назначена сегодня, — и тебе осталось мало времени.
Богатель! 4 ты можешь все своим убеждением; ты знаешь, как ты здесь важен, как Палладина статуя в Трое: здесь нет тебе врагов.
Когда бы все, мой друг, слушались моих рецептов и принимали бы мои лекарства, то, конечно бы у меня мало неприятелей осталось.
О, ты великий человек! Уломай лишь только Таратору, а муж-то ее все сделает, чего ей захочется.
Хорошо я помогу тебе жениться. Да знаешь ли, что я сам имею к тому важную причину?
Какую?
Ты знаешь, что я делаю стихи, и очень не худые. Дядя Милонов, Азбукин, занемог, и я ему вместо рецепта привязал к пузырьку эпитафию ошибкою, за что он на меня рассердился. Недавно занемог его сродник, богатый человек; меня туда позвали, а проклятый Азбукин, встретясь со мной там, сделал то, что вместо меня приняли другого лекаря, а больной-то ведь умер же!
Ну, не все ли бы равно! Ты хорошо сделаешь, если, услужа мне, отомстишь тем его племяннику. Поди ж уговори Таратору.
Иду. Правда, мне это будет стоить одного рецепта, но для тебя я и себя не пожалею.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
правитьЭто Азбукин, дядя Милонов! Постараюсь отвратить его от благодетеля моего, Рифмокрада.
Здорово, мой друг! Не человек ли ты здешнего дома?
Кто? я человек? Вы очень ошибаетесь!
Извини меня, мой друг; я было по лицу твоему заключил.
Мой вид и мой разум не доказывают того, что вы обо мне говорите.
А я, право, думал, что ты человек. Прости же меня, мой друг, я вижу, что мы с тобою одинаковы: ты, конечно, друг в здешнем доме?
Да, я знаком Рифмокраду и его жене; а вам их же знать надобно?
Да, я их ищу; но как еще не знаю, то, пожалуй, покажи мне их, чтоб я, ошибкою, на других не набрел.
Вы можете узнать его по голове: она у него очень не гладко причесана.
По-городски, мой друг! У нас так в деревнях, бывало, кваском примочишь; а здесь везде дух французский нос воротит; и зато кого ни посмотри, все с рогами, — так как же я его узнаю? неужели он рогатей всех!
Да, сударь, у него очень не гладка голова, для того что он всегда занят.
Спасибо, мой друг! Но как мне нужда спросить тебя, так надобно тебе во всем признаться. Мой племянник берет его дочь; мне говорили многие, что это свойство для нас выгодно, так скажи, пожалуй, каков господин Рифмокрад? Я слышал, он ужасно много пишет.
Невежи ему удивляются, но я могу доказать, что у него ничего собственного нет, а все краденое.
Вот те раз! Как же племянник писал ко мне в деревню, — очень честный человек!
Да, сударь, его таким почитают.
Однако ж у нас, в деревнях, честные дворяне не крадут, друг мой! Но правду ль ты говоришь? Каким образом?
Как, сударь! Я вам докажу, что он обокрал Волтера, Расина, Кребильона, Метастазея, Мольера, Реньярда…
Смотри, пожалуй, эдакий зверь! Может быть, эти бедные люди от него по миру пошли. Благодарен, мой друг что ты глаза мне открыл. А все-таки, прошу извинить — мне что-то невероятно.
Хотя он мне и знаком, но я в сию минуту вам это докажу, подождите меня.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
правитьХорошо, племянничек, ты со мною спроказил! я бы ввек не въезжал в город, а ты на старости меня заманил, обнадежа, что я рад буду, породнившись с Рифмокрадом. А я лишь приехал, то и вижу совсем не то: чешется рогато; ведь это, я чай, ему денег стоит; он же и вор. Нет, мой друг, не думай, чтоб я сделал себе стыд таким родством!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
правитьЧто это, мой отец?
Это книги, в которых напечатано то, что он украл.
Как! да неужели это есть и в печати?
Как, сударь, в печати! Послушайте только: знаете ли вы Беренису?
Нет, мой друг! прозванье это, кажется, не русское; а я с немцами не знаком.
Заиру?
И не слыхивал.
Идоменея?
И этого не знаю. Да, конечно, они не проезжали мимо моих вотчин?
И! нет, сударь; они жили за несколько тысяч лет до нынешнего времени.
О! так нет, мой друг: знакомые все гораздо моложе.
Ну, да нет, ничего. Я буду вам читать наперед по-французски и по-италиански, что он украл.
Так он не на шутку вор? Смотри, пожалуй, уж и во Франции это напечатано! Да он публичный вор, братец ты мой, а я совсем этого и не думал!.. И часто он в этом упражняется?
Всякий день.
К чему у него охота? что он по большей части крадет?
Самая малая картина, ежели она ему понадобится и понравится, то будьте уверены, что он и ее выкрадет.
То бы он у меня этим не поживился; я до картин не слишком охоч. Еще не крадет ли он чего?
Все, сударь, что ему полюбится; например, вот из этой книги, если ему понадобится одна строчка, так он и ее выкрадет.
Эдакий пакостник! да он бы эдак у меня псалтырь украл, а у меня псалтырь-то дедушкина!
Впрочем, он человек честный. Я рекомендую его вам, и теперь же пойду сказать, что вы здесь.
Благодарствую! Только скажи, пожалуй, ему, что я человек бедный и что у меня в карманах ничего нет.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
правитьОн человек честный, а вор преестественный! Это такая чертовщина, которой в деревнях нет и которая мне в голову не лезет. Однако не думай он быть мне сватом!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
правитьПолуча от вас, дядюшка, позволение жениться на Прияте…
На дочери Рифмокрада? Пустяки! ты никогда ее не получишь!
Что вы мне сказываете? как?
Для того, что отец ее вор.
Опомнитесь, какие названия даете вы ему!
А чего мне трусить? Он вор приличоный. На, читай: по-французски и по-италиански напечатано, что он вор.
Вы, конечно, не в ту сторону приняли сказанные вам слова.
Нет, в ту: мне по-русски сказано. Да и можно ли спорить, когда есть на то письменные доказательства? Да вот и имена, кого он обокрал — Волтера, Расина…
Как вы худо растолковали, сударь! Он подражал сим великим людям.
И тем не менее виноват: в воровстве подражать никогда не надобно.
Вы и меня не понимаете…
Нет, ты меня не понимаешь! Прощай. Я чрез час сюда буду с тем, чтоб взять свое условие. А ты и не думай иметь женою Прияту. Ну, ежели она вздумает подражать своему батюшке, так это будет очень худой щелчок моей экономии, а у нас давнишняя пословица: от домашнего вора не убережешься.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
правитьКакой несносный удар! Жестокая судьба! Ждал ли я этого, когда уже совсем надеялся! Ты полагаешь мне препятствие, но нет, ничто не разлучит меня с Приятою!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
правитьЧто сделалось твоему дядюшке, Милон? Он опрометью побежал с лестницы и не хотел взглянуть на меня: не сердит ли он?
Ах, Прията!
Ты смущаешься! Не скрывайся более: я вижу, что мы несчастливы.
Так, дядюшка не хочет, чтоб ты была моей; но я уверяю тебя небом и нашею любовью, что я соглашусь скорее потерять свою жизнь, нежели твою руку.
Нет, Милон, я не хочу, чтоб ты его огорчил, и соглашусь лучше быть сама несчастлива, нежели навести на тебя его гнев. Вспомни, что ты у него под опекою и что ты его наследник.
Нет, чего бы то ни стоило, я докажу ему его несправедливость, и сама любовь поможет мне изъяснить истину.
Когда ты принес мне несчастливую весть, так и я тебе объявлю не слишком счастливую.
Как!.. Все вооружается против моей любви!
Теперь я была в своей комнате. Матушка, думая, что меня тут нет, была возле сей комнаты с Ланцетиным; он ей представлял в женихи мне Тянислова, этого скучного педанта, которого я, да и сама она терпеть не может, и который в здешнем доме служит всем игрушкою.
Неужели его предпочли мне?
Матушка хотя и долго не соглашалась, но, наконец, обещала Ланцетину это сделать; а если она этого захочет, то, конечно, батюшка за меня не вступится: он, кажется, полагает всю свою славу в том, чтоб ей повиноваться.
Со всех сторон препятства! Но неужели, любезная Прията, любовь слабее происков?.. Она, конечно, нам поможет. Послушай, я жду сюда Плутану, ту девушку, которую моя двоюродная сестра обещала прислать тебе в горничные. Она тотчас будет. Это — очень хитрая девка, и, может быть, ее плутовство более нам поможет, нежели наше чистосердечие некстати. Вот и она!
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
правитьЯ, сударь, прислана от вашей сестрицы.
Знаю, зачем. Но, ах, Плутана, мне уже не должно льститься получить Прияту!
Как, сударь! какие причины?
Я после тебе скажу. Но обещай нам помочь, ежели можешь, своею хитростию.
О сударь! все мои дарования вам на услугу. Мы посмотрим, за что взяться надобно. Если за ученость, то я, дочь школьного учителя, была сама ученицей, а потом и учительницей, и знаю столько наук, сколько нужно, чтобы показать себя ученым невежею. Если нужна ветреность, так и за тем не станет. Я ездила с вашею сестрицею по разным землям: по немецкой, по аглинской и три месяца была во французской. Я могу от одного обыкновения говорить так много по-французски, что и лучший бы из нонишних щеголей мог позавидовать моему знанию. Если нужна мораль, так и за тем не станет: я читала столько романов, что могу без затруднения представить Анжелику.
Все сии знания будут нам полезны, если ты употребишь их с пользою.
И ты можешь надеяться, что не останешься без награждения.
Я не так корыстолюбива, как тщеславна, сударыня; и, верьте, бывши небогатая девка, я бы сама была в состоянии потерять, что у меня ни есть дорогого, лишь бы поставить на свой лад.
Эта ревность много обещает хорошего. Пойдем же отсель, чтобы тебя здесь не видали.
Как, сударь! да я было нарочно пришла показать себя.
А я в голове имею такое чудное предприятие, для которого нужно, чтобы тебя теперь здесь не видали. Так ты можешь отвратить мое несчастие? — и верь, что будешь награждена!
Я вам верю. Что ж делать, сударь: кто больше верит, того больше и обманывают!
1 Bon, fort bon (франц.) — хорошо, очень хорошо.
2 Прежде всего (франц.)
3 Поди сюда, мой друг! (франц.)
4 Bagatelle (франц.)-- пустяки! вздор!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
правитьЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
правитьКакой несчастливый день! все тузы и короли меня оставили, а с ними вместе и неверный Тянислов меня покидает! Он женится на Прияте! Я б лучше согласилась дней десять сряду играть sans honneurs 1нежели слышать такую ведомость. Но постараюсь отыграться. Уже здесь велено подать столы. Если счастие ко мне возвратится, так и Тянислов опять будет мой. Любезные тузы, на вас моя надежда! Правда, говорят, вы часто изменяете, но зато если вы держите сторону какого-нибудь и дурака, то всегда приносите ему счастие.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
правитьСатана тебя побери, проклятый дом! ни минуты долее в тебе не останусь!
Что с тобою сделалось, братец?
У меня здесь в передней плащ украли!
Кто?
Кто!.. или господин, или его слуги, чорт ведает, кто из них у кого перенимает: он ли у них, или они у него… Эти бездельники все у меня обобрали: шляпу, трость, и плащ.
И из такой безделицы ты столько шуму делаешь! Да ежели бы у меня все взяли…
У тебя уже взять нечего, сестрица, а живешь ты картами.
Опомнись, братец: ты позабываешь, кто я?
Помню, помню, ваше сиятельство: ты княжна Тройкина и, проживши девичьи лета, нейдешь замуж для того, что надеешься быть графинею.
Ты мне в этом указать не можешь.
Я тебе и никогда не указывал, сестрица: ты издетства у нас сама была догадлива.
Да, для того-то я ни с кем не советую и стою того, чтобы со мной советовали.
Кто с тобою?
А хотя бы ты.
Будто мало на тебя всхожих: я сам также ни с кем не советую.
Однако не стыдно ли приехать сюда с тем, чтобы женить племянника на Прияте, и отменить, не знаю для чего.
Для того, что, ничего не видя, меня обокрали.
Да если это слуги…
Полно, сестрица! Сказывали мне, каков и он!
Ах, братец! вот и он с женою! Воздержись, пожалуй!
Нет, я хочу!..
Опомнись!
Дай мне…
Нет, я не дам тебе насказать им грубостей и, против воли твоей, тебя с ними познакомлю.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
правитьВот, сударь, мой родной братец: я вам его рекомендую.
Я, сударь, с превеликим удовольствием вижу вас у себя.
Это чудно, мать моя, что вы родные: ты княжна, а он не князь.
А это от того, свет мой, что мы одной матери, да не одного отца. Мать моя сперва вышла за дворянина, от которого родился он, а потом за князя, от которого родилась я; это ясно, кажется.
О! очень ясно, сударыня! Я знаю во многих фамилиях многих детей от одной матери и разных отцов.
Да вот-таки, сударь, и нас после матушки покойницы осталось не мало, все разных батюшек.
Перестань, сестра! Я, сударь, хочу донести…
Донести! Вы можете мне приказывать, сударь!
Вы не поверите, как мы всегда довольны, видя в нашем доме нового человека. В нынешнем свете надобно уметь всем пользоваться. Поверите ли, что всякому новому знакомству я ужасно рада. Разумный человек, — хотя еще мы их не видали, — приносит мне удовольствие своим знанием, а дурак со своею глупостию меня не меньше забавляет.
Мой братец хочет вам сказать, что ему очень хочется поскорее быть вам роднёю…
Дай мне наперед о плаще…
Я, жена, дочь и весь мой дом к вашим услугам, сударь; распоряжайте, повелевайте.
У меня, сударь, в передней…
Муж мой удивительный в терпении человек: ему говори всякий, что хочет, он рад целые сутки слушать и вечно не скажет — нет…
Однако я не добьюсь сказать…
Скажите, сударь, скажите все, что вам надобно.
У меня сегодня…
Ему только стоит сказать один раз, и он вечно помнить будет: это такая крепкая память, какой на свете нет. Я думаю, что у него и теперь тысячи две французских стихов в голове.
У меня в передней плащ украли!
Ха, ха, ха! это забавное приключение! Верите ли, что здесь во многих домах люди живут только воровством.
Да как же и не воровать людям, когда господа за ними не смотрят!
Да это сделалось…
Верю, верю! Конечно, госпожа этого дому какая-нибудь ветреная кокетка, которой не остается времени посмотреть в доме.
А муж, может быть, кто-нибудь из писателей и занимается более стихами, нежели домом.
Да это…
Мне кажется, ничто не может быть глупее и смешнее женщины, которая не умеет своих людей в узде держать. Вы не поверите, как меня все люди боятся, и мне кажется, в каком бы доме я ни была, мне ничего не стоит привести их в страх.
По крайней мере, муж должен принуждать к тому свою жену, чтобы в доме была благоустройность.
Да вы не дадите мне выговорить; я с час добиваюсь вам сказать, что у меня в вашей передней украли плащ, трость и шляпу.
Постыдись, братец, из такой малости тревожить честных людей!
Я сердечно о сем сокрушаюсь.
Правда, это малость…
Какая малость! Плащ был в мою меру и обертывался раза три кругом меня, а шляпа и трость также друг друга стоили. У меня же ведь все было свое, а не Расиново и не Мольерово.
Вы говорите прекрасно, сударь!
Я еще доношу, что я свое условие…
А я вам за него ручаюсь, что он никогда не льстит. Посмотрите, он сам это пишет в своих одах.
У меня, сударь, голова закружилась.
Самая истина, сударь! Ну, право, вы делаете честь всему дворянству.
Тьфу, какая дьявольщина! ну есть ли способ сказать хотя одно слово!.. Да дайте вымолвить: я не хочу более…
Мы все ваши слова святыми почитаем, сударь…
Нет, видно, в этом доме говорят только одни хозяева! Чорт его побери! Сестра, скажи им, что я Милона женю лучше на сатане, нежели на их дочери. Прощайте, государи мои!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
правитьХа, ха, ха! какой глупец этот твой братец, княжна: можно, право, подумать, что у вас и батюшка один!
Да; по грехам моим. Верите ли, какой это дурак, что в картах счету не знает! Я вас удивлю: он не знает различить короля от дамы.
По крайней мере вы заглаждаете собою это незнание.
О, мой батюшка, я уж лет с тридцать учусь их различать!
Мне чудно, что он ни одного слова не сказал умного, все так не остро, так глупо; и думаю, пошел отселе уверен, что разумнее Соломона!
Это слабость человеческая: мы все о себе много думаем.
Нет! Да таки вот ты, мой батюшка, о себе не много думаешь; я, право, о себе также мало думаю.
Я признаюсь, что я о себе никогда много не думаю.
Верю, верю, мой батюшка! Ты, сказывали мне, исстари таков. Лет пять, шесть тому назад, говорят, настроил такие штуки, которые совершенно доказывают, что ты мало думаешь о своей головушке.
Помню, помню, сударыня! Но, оставя это, поговорим лучше о Прияте. Он, кажется, приходил просить, чтобы мы с ним сделали это родство.
Так, так, и просил прямо по-деревенски. Приметил ли ты, батюшка, что он чуть в ноги не повалился?
И, матушка, допущу ль я человека до такой слабости! Ты видела, что я его удержал.
Но со всем тем он ужасно мне не понравился. Послушай, душа моя, мне сватали другого жениха моей дочери, — как ты думаешь?
Очень хорошо! это прекрасно вздумано! Как ты изволишь, радость моя! Да кто это такой? и кто его представляет?
Представляет господин Ланцетин, наш лекарь, а жених господин Тянислов.
Тянислов! Ну что ж, человек очень изрядный!
Ах, плут! Тянислов, матушка? Да он прегорький пьяница и волокита престрашный; он во всех, я думаю, женщин в городе влюблен; он и меня любит.
И! ну, право, он малый добрый!
Спроси-ко, жизнь моя, хорошенько о нем того же лекаря: он его короче знает… Ах, и я по грехам моим его узнала!
Ну да, братец твой сущая деревенщина! В нем ни капли городского нет.
То так, матушка, это правда, что у него все еще тянется деревенское.
Братец ваш, правда, забавный человек… Да что он говорил о пропаже?
Кстати! Ну есть ли в этом путь? у него в передней плащ украли, а нам об этом доносить? Ну, льзя ли за всем усмотреть?
Конечно, он сглуповал. Я сама по себе знаю, что за всем усмотреть нельзя: иное проглядишь, как проглядишь.
И как в эту мелочь входить, чтобы с людьми связываться! Я ж, признаюсь, так мягкосердечен… Впрочем, мы все смертные: ну что же, если и украли?
Так, мой батюшка, так; надобно по себе и о людях судить.
Так, право, за Тянислова? а у нас ведь будет же сегодни бал, так вот и сделаем помолвку.
Что мне делать?
Как изволишь, душа моя! ты знаешь, что я всем этим мало занимаюсь. Да какой у нас сегодни бал?
Я было приготовила его для помолвки дочери с Милоном. Как здесь много денег надобно! Княжна, куда ни обернись, везде деньги нужны; за что ни схватись, все денег стоит.
Однако, душа моя, чтобы не нести лишних убытков, ты бы записывала, когда сколько даешь.
И, батюшка, это будет бесконечный счет!
Хорошо, господин Тянислов, отучу я тебя быть изменником: полюбишь ты меня и нехотя! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
правитьМне кажется, можно, не зная, угадать, что княжна сестра Азбукину.
Ах, батюшка! я с роду такой дуры не видала! Но что же о Прияте, душа моя?
Воля твоя, свет мой; жени на ней, кого ты хочешь. Сама ты знаешь, что я в эти дела не вступаюсь. Правда, Милон во многие дома вхож, малый не дурак, а Тянислов простенек.
Но как ты думаешь: ведь и Прията-то очень проста! Я, право, не помню, в кого она родилась: ни в тебя, ни в меня.
Так! у ней очень вздорный разум; нет такой скорости, какую ты имеешь.
И такой тонкости, какая у тебя находится, жизнь моя.
В ней нет такой глубокости и обширности, какая у тебя.
Она совсем не так проницательна, как ты, свет мой! Приметь сам: ну, право, в ней ни капли твоего нет; а Тянислову-то бы она была кстати: он парень простой.
То-то, не слишком ли уже прост?
Тем лучше, душа моя: мне хочется, чтобы во всей нашей родне никого умнее нас не было.
Но кстати: сегодня Тянислов хотел мне читать свои стихи. Ты знаешь, может ли он хорошо писать?
И ты знаешь, что я всегда хохочу!
Он мне хотел принести их на суд. Но тебе известен мой нрав, что я ничего хулить не люблю и все называю прекрасным.
Разумею! Ты хочешь, чтобы, вместо тебя, я ему хорошенько напела.
Если бы стихи хороши были, то бы я и сам отдал им справедливость.
Да чем они дурны?
Я… я еще их не видал. Ну, да довольно того, что здесь никто не может хорошо писать.
Довольно и того, душа моя, что они не твои! Пожалуй же, сядь возле меня и тихонько дерни меня за платье, когда надобно будет.
Хорошо, хорошо. И когда я стану хвалить, да тебя дерну, то ты старайся как можно более замечать во всех родах… Ну, да тебя уже не переучивать, радость моя!
Знаю, батюшка! Признаться, я люблю ценить всех, кого знаю; и если б ты не был моим мужем, то бы и в тебе нашла я тысячу глупостей… Только, пожалуй, дергай меня почаще, а то ты так терпелив, что я часто и тебя не дожидаюсь.
Не бойся, уже я и сам не замедлю.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
правитьУже надейся на меня; только, пожалуй, не перебивай моих слов.
Лишь говори по грамматике.
Прогнав столь много раз горячку или лихорадку из вашего дома и из вас самих, надеюсь…
Надобно говорить: прогоняя, мон шер, ибо «прогнав» будет в прошедшем; так, чтобы возбудить более страсти, говори в настоящем, то есть, что ты выгоняешь из них горячку, а не выгнал уже.
Негодный человек! ну что я теперь скажу? Приготовил было я малую диссертацию, но ты у меня все из головы вышиб, что в ней ни было.
Ах, да неужели ты ничего не вспомнишь?
Одни только имена болезней.
Вы, государи мои, кажется, что-то хотели мне сказать?
Да, сударь — что — у вас — горячка —
И лихорадка, сударь! Какие еще имена болезней?
Спазмы, подагры и водяная.
Спазмы, подагры и водяная, сударь!
Вы говорите истину, сударь! Правда, точная правда! (Дергает жену.)
И, господин Ланцетин, где ж у него водяная и горячка? Право, это неправда.
Извините меня, сударыня, он бредит.
И, батюшка! с тех пор, как я его знаю, он все таков.
Я говорю, что бредит Тянислов, сударыня! Он, сударь, помешал сказать мне перед вами маленькую речь на все болезни, в том числе про него, что он пленен вашей дочерью, как Санградо кровопусканием.
Кстати ли, сударь! Я ею пленен, как Александр Гомером; он положил его сочинения в золотой ящик, а я, если бы мне можно было, положил бы вашу дочь в бриллиантовый.
Вы ей много чести делаете, сударь, сим желанием.
А чтобы излечить свою болезнь, то есть любовь, он желает на ней жениться.
Мне ничто не может быть приятнее этого предложения. Он человек молодой и ученый, а я ищу себе приятелей из таких людей.
Да, сударь! у меня из младости к учению охота, а особливо я плотно прилежал к латинскому языку, так что, бежавши из школы, унес с собою латинскую грамматику.
Это очень похвально, сударь, в молодом человеке. Не изволите ль знать еще каких наук?
Многие знаю, сударь, а особливо я очень старался о генеалогии; если угодно, и вам могу служить сим знанием.
Вы меня обяжете, сударь! Каким же образом?
Например: вы знаете, Александру Великому доказали, что отец его Юпитер, для того, что он любил гром; а как вы любите науки, то я услужу вам совсем другим образом. Скажите наперед, какой народ вам более своими науками и своим красноречием нравится.
Признаюсь, что я очень замечательно внимаю французов.
Ну, так я вам докажу, мой благодетель, что ваши дети французы!
Оставь это; я очень верю, что ты ученый человек, и рада за тебя отдать мою дочь.
Я так восхищен, сударыня, что я без ума; в состоянии написать теперь оду, которая будет самая прекраснейшая из моих творений.
Ваши сочинения все прекрасны, сударь! в них греческая простота.
Нет, право, я с греческого ничего не крал, а в них простота моя собственная.
Ну, да мудрено ль, мой батюшка? ты сам у нас так чуден, что похож на грека.
А что, сударыня? это легко станется! Ведь мы все от Адама, а Адам-то, может быть, грек был, — так вот и я грек.
Это, сударь, вам честь делает, что, несмотря на то, что у вас русское прозванье, вы изволите быть греком.
Так, это дело решено. Пойдем же, мой друг, я тебе для лучшего цвету кровь пущу да дам десятка два-три пилюль.
Я было хотел прочесть свою оду.
Поговори лучше у невесты.
Хорошо, хорошо! я у ней побываю; а к вам-таки буду, моя благодетельница! (Уходит с Ланцетиным.)
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
правитьPardonnez moi, monsieur 2 что, не имея чести вас знать, я рискую своими знаниями к вам адресоваться. Ваше познание, monsieur, и ваша слава, мадам, так фрапировала мои уши, что я сам, интересуясь Парнасом, должностью почел сделать с вами connoissanee 3.
Я, сударь, ищу приятелей, и вам очень рад.
Прошу почаще жаловать, сударь: такие гости очень мне приятны. (Особо.) Какой любезный мужчина!
В каком роде сочинений изволите упражняться, сударь?
Я все пишу, что мне вздумается, сударь, и пишу бесподобно. Sans vanité 4 сказать: я довольно умен; иные говорят, что я невежа, по прошу вас им не верить, для того, что я сам анонсирую, что я умен; а мне ведь самому себя знать гораздо легче можно.
С вами грешно об этом спорить.
Я бы, сударь, желала видеть ваши сочинения и думаю, что они так же прекрасны, как и вы.
О сударыня! вы им много чести делаете! Mais diable m’emporte 5, я и сам об них хорошего мнения, например: вот стихи, которые я сделал вашей красоте… Но эти стихи до такой степени чувствительны, что и французский мой парикмахер смеялся, как русский толстый откупщик, когда я их ему читал.
И, сударь! будто моя красота так совершенна.
Ваша красота, сударыня!.. Чорт меня возьми, если ей можно быть совершеннее. У рыси не могут быть так востры глаза, как у вас, а ваши зубы, сударыня, не уступают слоновым; и, словом, если вы еще триста и пятьдесят лет проживете, то, божусь вам, что вы прекраснее не будете; и я всем парирую за эту истину.
Позвольте мне удивляться вашим стихам!
Извольте, сударь!
Сколько пчел ни налетает
Красоту твою сосать…
Пчелами разумею я время, дни, часы, то есть, что на нее находит время или находят часы, которые будто борются с ее красотою… Но это ясно, кажется!
Сколько пчел ни налетает
Красоту твою сосать,
Но она не увядает,
А неволит процветать;
Зальвом ты по всем стреляешь
Из твоих прелестных глаз;
Ты пленишь и разрешаешь
Всякий день и веяний час.
Тут кажется, и без изъяснения не темно… Вот и все. Как вам кажется?
Прекрасны, сударь, можете ли вы в том сомневаться?
Я? Чорт меня возьми, сударь, если я о том сомневаюсь; по крайней мере, за всякими двумя стихами я сгрыз три пера. Я вам, сударыня, их дарю (вполголоса) и с таким сердцам.
Я тебе дарю свое! (Взяв стихи, обертывает на другую сторону и говорит тихо.) Ба! это письмо и, верно, ко мне, любовное. Прощайте, сударь! Я пойду любоваться вашими, стихами и твоею красотою.
Но скоро ли я буду любоваться твоею?
Чрез минуту, mon coeur 6, как ты нетерпелив!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
правитьПозвольте, сударь, прибегнуть под ваше покровительство несчастной девке.
Что я слышу? Вы шутите!
Ах, нет, сударь! мои несчастия докажут вам истину моих слов.
Я нетерпеливо желаю слышать вашу историю и, чем могу вам помочь… Сядемте, сударыня!
Я, сударь, дочь дворянина города Захолустья, в котором учился Тянислов. Мы полюбили друг друга; он обещал мне вечную верность; уже я думала скоро увенчать браком с ним мою любовь, как вдруг он скрылся из школы. Я уведомилась, что он здесь; писала к нему, но не получала от него ответов. Думая, что мои письма к нему не доходят, переоделась я в мужское платье и ушла тайно от моих родителей. Приезжаю сюда, уведомляюсь, что он у вас. И, ах! что еще несноснее, что он женится на Прияте, вашей племяннице, тогда… Простите моим слезам, мне нет сил более продолжать!
Боже мой! ваши несчастия достойны быть изданы четырьмя тиснениями… (В сторону.) Как она прекрасна!
Итак, я принуждена была взять совсем мне несвойственный характер молодого ветреника, чтобы войти в ваш дом и чтобы он меня тем более не узнал. Теперь, сударь, избираю вас судьею между неверным Тянисловом.
Она меня восхищает! (Вслух.) Чего же вы желаете, сударыня?
Я уже не чувствую к нему любви. Но вы знаете, что мщениe всегда занимает в нашем сердце место, если нас принудят изгнать из него любовь: так могу ли я видеть Тянислова счастливым, бывши сама так несчастлива?
Разумею, сударыня: вы хотите, чтобы я отказал ему; и племяннице?
Могу ли я желать чего другого?
Но моя жена уже дала ему слово; я бы хотел…
Ах, сударь! я всем рада пожертвовать, лишь бы отмстить сему изменнику… Позвольте мне у ног ваших просить сeй милости.
Что вы делаете, сударыня?
Но, ах! я чувствую, что моя слабость умножается! мне не дожить до моих счастливых минут! Прощайте, сударь! (Падает в обморок.)
Ах, что мне делать!.. она без чувства! (Сажает ее на кресла.)Боюсь глядеть на сию полумертвую красавицу, и надобно ей помочь!
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
правитьГде ж моя невеста, любезный Рифмокрад?.. Я…
Ах! вы все со стихами!
Нет, я ей еще ничего не сделал, но уже купил две дести бумаги и хочу приготовить для нее мадригал. Но это что значит? Не стихами ли ты его своими усыпил?
Ах! это господин, которого схватил обморок! Я бегу послать в аптеку и сказать жене…
Хорошо! Так чтобы привесть кровь в движение посредством жара, я прочту ему свою оду.
Ах, нет! вы его простудите… не читайте ничего, только побудьте с ним.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
правитьТак, мне надобно доказать, что мои стихи могут воскрешать из мертвых, и сделать себе вечную славу. (Вынимает стихи и читает над Плутаной.)
В полунощь нощи мрак восстал,
Вихрь в твердь вдруг дхнул —
И твердь тряхнулась,
Марс бодр вмиг одр свой оставлял,
Утроба гневом в нем раздулась.
Посмотрим, что произвели мои стихи! (Щупая рукою голову Плутаны.) Ах! какой в нем жар появился! Не уморить бы мне его первою строфою; но посмотрю, если от жару легче ему не будет, так я распахну ему грудь.
Цветки листки, склубясь, свивали.
Ах! какое мучение!
Он оживает! я не на шутку автор.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
правитьОн в обмороке! Поскорее, господин Ланцетин; его надобно расстегать, чтобы провеять.
Нет; он не оживет без того, доколе из обеих рук и из обеих ног по три тарелки крови не выпущу и не дам ему выпить полведра воды.
Ах, нет! лучше спирту в нос…
Не беспокойтесь; мои стихи стоят спирту: в нос ему ударились, и он ожил.
Он ожил! правда ли это?
Oui, madame, к вашим услугам!
Как! вы были в обмороке и ожили, не дождавши меня? это очень неучтиво, сударь!
Не вини его, любезный друг, он, право, не виноват; этому мои стихи причиною.
Как! и ты против меня? Женю же я тебя, мой друг, на Прияте! женю! Да знаешь ли ты, бедный Тянислов, что от твоих стихов можно умереть, а не ожить!
О! так ты еще не видал в последний раз мною сделанных! Послушай-ка…
Прочь от меня! вступаться в состояние больных есть долг лекарей, а не стихотворцев.
Да выслушай…
Я разрываю с тобою все дружество и бегу от тебя, как от заразы.
А я поймаю тебя и насильно тебе прочту.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
правитьКак я перепужалась, душа моя! мне сказали, что ты умер. Ну, ты не поверишь, я этим так сконфузилась, что у меня все волосы дыбом стали.
По крайней мере, сударыня, я был в опасности оставить свет, не видя ваших прелестей.
Как ты прекрасно шутишь! Я читала твое письмо: склад ей-ей хорош.
Раrbleu, madame 7, мне не учиться писать любовные письма… Но я еще не получал от вас ответа, неужели вам это первоучинка?
То нет, но я, право, боюсь сделаться слабою… а должность…
Diable m’emporte! если у вас не другое теперь на уме… Я бешусь! вы делаете меня ревнивым, сударыня!
Помилуй, свет мой! чем я это заслужила?
Ах, мадам ваше нежное сердце приводит меня в смущение; ваши острые глаза, которые, кажется, все хотят палить огнем любви, заставляют по справедливости ревновать, вас ко всякому; и, воля ваша, если я еще буду у вас в доме видеть тех людей, кого подозреваю, то, думаю, что я умру с отчаяния.
Ах, нет! не умирай! ты нужен… Но кого тебе надобно, чтобы здесь не было? только скажи, — всех с двора собью, и первого мужа!
Нет, ничего; а этого Тянислова, который, кажется, вам кур делает.
Ах, да он нареченный моей племяннице муж…
Воля ваша, сударыня, или он, или я должен отсель выйти; мне с ним не только у вас, но и в целом свете кажется тесно.
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
правитьОна уже ожила, — как я счастлив! (Азбукину.) С моей стороны, сударь, с превеликим удовольствием, ежели жена согласится.
Что такое?
А вот что, мать моя: давича ваш знакомый сказал мне, что ваш муж вор, и для того я отменил было свое слово; а как мне добрые люди, по просьбе моего племянника, растолковали, что он крадет, не греша противу заповедей, чему, я думал, быть нельзя, то соглашаюсь утвердить наше слово.
Я бы охотно, мой батюшка; но как мы также дали слово, так позволь и нам подумать с своей стороны.
Так, сударь; я у вас о том же прошу, а впрочем, я за честь ставлю…
Хорошо, брат, думай, только думай своею головой, а то говорят, что ты все чужими думаешь…
Вам, сударь, конечно, завистники обнесли меня; но, чтобы доказать, что я сам могу вздумать что-нибудь достойное примечания…
А что там ты вздумал, душа моя?
О, преславное дело! Но мне надобно еще посекретничать, чтобы кто другой не перехватил.
Господа, пожалуйте в эту комнату: мы тотчас к вам будем.
Азбукин и Плутана уходят.
Что ж ты вздумал?
Новый род стихов.
Какой?
Я сделаю таким образом, чтоб было в стопе четыре долгих и одна короткая.
Прекрасно, свет мой! Но не лучше ли, чтоб коротких-то ни одной не было, а все бы долгие?
Да это уже очень трудно набирать будет.
Долгие-то придают более важности.
Добро, я подумаю. (Особо.) Пойду поскорей к моей прекрасной незнакомке.
Признаться: что если муж меня делает славною, то не меньше и он мною славен. Но как бы ни было, новая выдумка его прибавит о нем много шуму; а мне его слог при долгих еще более понравится. Признаюсь: я бы и ныне им восхищалась, но беда, что у него почти всегда бревис 8.
1 Без онеров (франц.) — в карточной игре.
2 Простите меня, господин (франц.)
3 Знакомство (франц.)
4 Не хвастаясь (франц.)
5 Чорт меня побери (франц.)
6 Сердце мое (франц.)
7 Чорт возьми, мадам! (франц.)
8 Brevis (лат.)-- короткий, краткий.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
правитьЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
правитьПунш такой прекрасный, что одна чашка в состоянии свести с ума две головы.
Это я старалась, сударь! (Мужу.) Да что же ты не пьешь, батюшка? Я для тебя его делала.
Я уже выпил две чашки, свет мой!
Итак, сударыня, я могу льститься, что судьба перестала противиться моему благополучию?
Ежели дядюшке и тетушке угодно, я соглашаюсь.
Какой у вас дюжий детина! где вы эдакого подцепили, моя матушка?
Родился в господской деревне, сударыня, да вот бог привел в городе барину голову убирать.
Смотри, еще какой разумник! да эдакий парень, право, не худо может всчесать на голове… Господин Рифмокрад, послушай-ка, батюшка, он, что ль, у тебя всегда голову чешет?
Я, сударыня, не примечаю совсем этого, бывши занят; у меня жена их к тому наряжает.
Нет, матушка; иногда он, иногда другой.
Как! да разве не один причесывает ему головушку?
И! нет, мать моя. Кому досуг.
Позволь же, мать моя, чтоб он и меня иногда причесал.
Ну, вот, Иван, новый доход!
Я бы, сударь, с охотою…
Однако же и давича побранился с госпожею Тараторою.
Да вить это оттого, что я не привык таких вертлявых голов чесать, какова у ее милости. У мастера, бывало, мы всё всчесываем на болване. Вы сами знаете, сударь, жалуюсь ли я когда на вашу голову.
То-таки я не люблю вертеться.
Право, так, сударь! Ваша голова так же спокойна на своем туловище, как парикмахерский болван.
Так, сударь, благословясь да и по рукам!
Как угодно жене: я соглашаюсь.
Как он хочет: за мной слова нет.
Да когда ж толку-то от вас дождусь?
Parbleu, monsieur le docteur 1, что ж вы не скрипите?
Зачнемте, сударыня! Пуще всего трель выделывайте чище.
Нет, не хочу более. Ты эдак все у меня выиграешь. Княжна, или ты играешь очень счастливо?
Коли бы меня не обманывали, то б, конечно, я не так много проигралась.
Сто дневных бы вам лихорадок, проклятые картежники… дёрнуть не дадут!
Кто хочет со мною в карты?
У вас, сударь, самый веселый угол во всей комнате.
Сядь-ко лучше здесь, так встанешь не с легким карманом, а с тяжелою головой.
В карты со мною кому угодно?
Да в чем ты играл?
В крестах, сударь!
Ну, так о чем тужить? Зови своим, что ни увидишь: это самая счастливая масть: в крестах никогда не проиграешь.
В пикет кто изволит?
Проклятая картежница! Постойте, сударыня, я с нею поиграю, а то она всех здесь оглушит. (Садится за стол с Тройкиной.) Давайте, сударыня!
Ба! Ланцетин сел в карты! куда как мне хочется с ним поиграть!.. Пусти-тко меня, матушка, я с ним немного поиграю.
А я с кем буду, мать моя?
И, матушка, отдохни хоть немножко: неужли ты не устала?
Я хоть погляжу на вас.
Воспользуясь теперешнею минутою… Итак, сударыня, я решился отказать Тянислову… Но позвольте в награждение за этот отказ… Вы краснеете? Ах, сударыня, это оттого, что я несчастлив!
Нет, сударь! Это оттого, что я вас не понимаю.
Ну, пять, сударь!
Три, сударыня!
Как ты забавен! пять, свет мой!
И ты умильна! три, моя красавица!
Пять, мой ангел! пять, говорю я!
Три, матушка, три!
И, мой батюшка! да с тобою вечно не сладишь! (Бросая ему карты в лоб.) Чорт вперед с тобою и связываться захочет!
Так, опять в лоб! Долго ли вам над моим лбом шутить? Все в лоб, да в лоб!
Ха! ха! ха! благодетельница моя и мужниного лба не щадит: как же ты хочешь свой уберечь? Ты знаешь, что ее шутки всегда на лбу кончатся.
Перестань, сударь. Я тебе сказываю, что я никогда больше с тобою играть не намерена… А этот Тянислав мне уже досаден… (Тихо Плутане.) Хочешь ли, душа моя, чтобы я тебе сделала забаву? (Тянислову.) Пожалуй ко мне, сударь, послушай, обходись поучтивее с господином Азбукиным; вить он у нас генерал.
Вот! да полный, что ли?
Нет! вить полных-то у нас немного.
Кто хочет талию в банк?
Княжна! как ты кричишь, как будто французские хлебы продаешь.
Оставим ее и выпьем лучше еще по стакану, ваше пpeвосходительство!
Что? что? кто превосходительный?
О! сударь! он у нас великий сатирик и всем дает свои прозванья и имена.
Послушай-ко, мой друг! я ничуть тебе не кланялся делать меня превосходительным.
Я бы никогда не осмелился этого сделать, ваше превосходительство… правда, я стихотворец; но стихотворцы делают героями, а не генералами.
Слышишь ли ты, пустая голова, я хочу, чтоб ты никак меня не делал!
Да меня в этом и обвинять нельзя, ваше превосходительство!
Еще-таки! Господин Рифмокрад, коли хочешь мне быть родней, так не будь знакомым этому пню… так смеяться над заслуженным штапом и звать его превосходительным! Выгони его, господин Рифмокрад!
Ну! что же, сударь! вить все видят, что он сказал не похоже на истину.
За то-то я и сержусь! Он, видно, только в том и упражняется, что на людей хвастает. Вот и на тебя насказал, будто ты человек шесть обокрал, которых я и имена уже не помню.
Как, сударь! ты мужа моего называешь вором? ты позабыл, что я обещала, при малейшем твоем проступке, тебя со двора согнать взашей; а как ты это заслужил, так — вон, милости прошу.
Bravo! madame, если вы устоите в своем слове, так я вам верить стану.
Вон его, матушка! вон! Он только и живет обманами, и меня, грешную, сколько раз ты, окаянный, обманывал.
Что же вы это все на меня? разве позабыли, что я стихотворец?
Что ж! не эпиграмму ль ты на меня хочешь написать?
Что там в эпиграмме, где ты сама; а я еще не столь великий автор, чтобы написать эпиграмму смешнее тебя. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
правитьParbleu! Eh bien, madame! 2 часто ли вы делаете такие прекрасные спектакли?
Всякий день, mon cher; вить надобно же чем-нибудь время проводить.
То-таки ты великая проказница, моя матушка! Знаешь ли, мой батюшка, как она любит ссору, что гостей к себе, как петухов, сбирает!
Да что же наше-то дело?
Могу ль я льститься, сударыня, что вы окончите препятства?
Если позволит мне матушка открыть вам мои чувства…
С богом, мать моя! Ты мне только досажала…
Чем я вам досажала?
Всем! Не стыдно ли, что ты меня переросла, свет мой, и делаешь меня бабушкою? Девушка уже ты невеста, а все растешь.
Но льзя ль обвинять меня, в чем одна природа…
Природа, мать моя! природа! Да для чего ж я не росла в твою пору? И муж мой лет за пять до свадьбы знал меня такою же, какою я за него вышла.
Так, радость моя! Мне сказывали, что ты еще за несколько лет и до меня была такою же, какою я тебя зачал знать.
В нашей фамилии все женщины скоро расти перестают. Она первая у нас выродок. Но бог с ней! Нажив себе партию, избавит меня лишних хлопот; а господин Милон, сделавшись нам родней, я думаю, не подаст причины мне на себя жаловаться.
Сколько сил моих станет, сударыня!
Но мне, батюшка, еще кое-что надобно тебе сказать. Выдь отсель, Прията; а госпожа Тройкина и господин Милон сделают тебе товарищество.
Пойдем, мать моя! Коли хочешь, я тебя в тинтере выучу.
Когда же… концерт?
После, господин Ланцетин!
А я было совсем приготовился и смычок наканифолил. Пойду же и отнесу все это в свою комнату, да проиграю соло. (Уходит со скрипкою.)
А я, madame и monsieur, с вашего позволения, пойду умножать общество.
Подите, сударь; и я не замедлю его умножить.
Если позволите, так и я его умножу.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
правитьМне нужно с тобою поговорить.
Этот дурак нам мешает.
Все ушли, а мне итти, что ли?
Помилуйте, сударь, за что же нас лишать удовольствия вас видеть?
Ну, так ин сядем же, да покалякаем.
Эдакая деревенщина! Если бы ты не был дядя моего зятя, то бы вытолкала я тебя в шею. — Сядемте, сударь!
Выживи его как-нибудь отселе. — Итак, сударь, вы, слава богу, благополучно сюда доехали?
Да, доехал.
Я задыхаюсь от досады! (Ему.) Где ж, сударь, вам веселее: здесь или в деревне?
Как же здесь не весело: здесь куда ни обернись, так рассмеешься.
Да, что ты хотела мне сказать? Скажи, этого дурака нельзя выжить: он очень смешон. Ха! ха! ха!
А при нем говорить нельзя. Я также чуть не тресну от смеха. Ха, ха, ха!
Скажите-тко, чему вы смеетесь, так и я вам подсоблю, тут же посмеюсь.
Ничего, сударь! Я над нею смеюсь.
А я, право, над ним, сударь!
А что тебе на нем смешно стало?.. Однако пойти было и мне к ним же. (Встает.)
Останьтесь у нас, сударь! Неужели вам такая нужда?
Да, я, пожалуй…
Да ежели, сударь, есть надобность, так мы вас не беспокоим.
Нет, право, никакой.
Я вижу, сударь, что вы из учтивости к нам остаетесь, но мы вас никак не просим; вам, верно, есть нужда.
Поверь, что никакой нет. Я только хотел посмотреть, как княжна-сестра учит вашу племянницу играть. (Хочет садиться на стул Тараторы.)
Неправда, сударь: вы из учтивости скрываете свою нужду.
Я это по глазам вижу; но я, право, не стерплю, чтоб вы долее себя принуждали. (Берет его под руки, чтоб вывесть.)
Сватья! сватья! да право мне никакой нужды нет.
Нет, сударь, я не люблю, чтоб для меня принуждались. Я люблю, чтоб со мною обходились вольно; и, с позволения вашего, пособлю вас вывесть. (Схватывает его под другую руку.)
Да оставьте свои церемонии!
Воля ваша, сударь, я удовольствием почитаю угадывать мысли и угождать людям.
Без чинов, сударь, прощайте! прощайте! (Выводят Азбукина.)
Ну! добро! ин прощайте! — Какие это учтивые люди! право, я в них клад нашел!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
правитьХа! ха! ха! Какое у тебя пылкое воображение, душа моя! Ты так учтиво его вытолкал, что он почел то одолжением.
Так и должно жить в нынешнем свете, душа моя! Надобно выталкивать так, чтоб за то благодарили. Но что ты хотела мне сказать?
Да вот что: испросивши от тебя позволение, чтоб выдать Прияту за Тянислова, я немножко поторопилась и до свадьбы позволила ему…
Что такое?
Взять десять тысяч ассигнациями, назначенных ей в приданое.
Что ты говоришь!.. Ну, что мы станем делать? на что ты дала Тянислову-то, душа моя?
Ах, мой батюшка! не столько жаль, что я ему, собаке, дала, да то беда, что вить Милону-то опять-таки дать надобно.
То-то и горе, мой свет! Вот как ты неосторожна! десять тысяч, будто это шутка!
Но добро же он, бездельник! Я его заманю к себе и велю его прибить, как каналью, своим людям; а потом поеду к нему в дом, разобью сама у него все двери, войду к нему в спальню и выну у него насильно…
Нет, душа моя, за это в полицию попадешь. Ты у него насильно не вынимай, а надобно делать все с доброго согласия. А я так вот как думаю: надобно, чтоб он сюда пришел; если это будет, то я его обласкаю, расхвалю его стихи, подтвержду мое обещание выдать за него Прияту и выманю у него наши деньги… А потом ты можешь сказать мне, что будто ты на это не соглашаешься; — так вот это и будет учтивый отказ.
Но если он деньги не отдаст?
Так пусть же уж возьмет и Прияту нашу.
Да бедняжка-то любит Милона!
Все на свете привычка, свет мой: и кошка с собакой привыкают дружно жить в одном доме. Вить и я к тебе привык же.
Хорошо, батюшка! Так надобно за ним послать. Но, право, не лучше ли поколотить-то его?
Нет! ни того, ни другого не надобно, а надобно его самого дождаться. Он просил меня просмотреть план трагедии: не придет ли он со мною о нем посоветовать? Но поди, жизнь моя, к гостям и пришли мне сюда французские трагедии, которые лежат в моей комнате. Мне надобно докончать один монолог.
Да не прислать ли также и русских трагедий?
А на что? и во французских то же есть, что в русских!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
правитьСочинять стихи, а особливо трагедии, есть вещь довольно трудная. Для нее оставил я попечение о доме, о жене, о детях и, кажется, с помощью Расина и прочих пишу не хуже других. Но, к несчастию, живу в такой век, когда французский язык сделался у нас употребителен, и всякий стих… (Слуга вносит книги.) Но вот и трагедии! Подай сюда! Поди вон! (Слуга выходит.) Вот отселе один стих…. дай замечу… (Развернув другую.)Отселе можно шесть… Эти два стиха очень хороши. Ах, этот стих из «Аделаиды»: он сделает украшение не только монологу, но и всей трагедии. Я им заключу… ну, кажется, он будет изряден! Хотя я наружно скромен, но внутренно надобно отдать себе справедливость, что я великий автор! Вить вот и один монолог трудно набрать: каково же целую-то трагедию! Ей-ей очень мудрено!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
правитьВаше благородие, господин Рифмокрад! во сне или наяву я брежу?
Помилуйте, сударь, вы, право, наяву, или я сам сплю.
Полно, правда ли, что меня моя благодетельница выгнала из вашего дома?
И, сударь! что вы смотрите на женские причуды?
То-то! Я так думаю, что вы глава своей жене.
Забудьте все это! о безделице помните, сударь!
То я бы ввек не заглянул в ваш дом, не подорожа ни вами, ни невестою, ни приданым; но у вас осталось одно, что меня притягивает.
Кто ж имеет это счастие? Я на себя не смею надеяться!
Нет! ваша жена к себе многих притягивает; только не меня.
Кто-нибудь из наших детей?
И из детей ее никто.
Так я не догадываюсь. Что же такое, сударь?
Как не догадываетесь! а план-то моей трагедии!
А! сударь! Этот магнит достоин такого железа, как вы.
Сядем же; забудем все прошедшее и порезонируем иöнь пиö 3.
Мне бы деньги были миляе негодного твоего плана… (Вынимая бумагу.) Извольте, сударь. Вот он.
Вы вить уже знаете завязку, характеры всех персонажей, также и развязку?
Помню, сударь! Это ей-ей все прекрасно: я, право, вам не льщу.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
правитьДобрая родня! не знает, куда девать свою Прияту: то отдают ее Тянислову, то племяннику. Ба! да вот здесь и Тянислов с Рифмокрадом: послушаю, на чем-то они дело решат.
Итак, сударь, теперь об одном остается с вами посоветовать: как лучше и какою смертью умертвить княжну и ее брата?
Уф! что я слышу!.. вот те раз!
Это, сударь, состоит в вашей воле; надобно только, чтобы сделать жалко.
О негодный! ему, как будто курицу, стоит человека потерять!
Но когда лучше, сударь, убить-то? вдруг или порознь?
Лучше вдруг или тогда, когда кто первый по содержанию попадется.
Ах, беда! не сносить мне своей головушки! дай-ко выйду.
Но, чтобы нам не помешали, я запру двери. (Вставая.) Так, я подлинно убью, когда кто первый по содержанию попадется.
Жив ли я, или нет? пырнет он меня, собака! а выйти нельзя… спрячусь хоть под стол. (Подлезает под стол, а Тянислов запирает двери.)
Желал бы я, чтобы он поступил по моему совету: я бы прямо в шуты его записал.
Теперь нам никто не помешает… А ведь в таких делах всегда нужна тайность… Какою же бы смертию советовали вы мне их уморить?
По моему мнению, чтобы умножить красоту действия, надобно княжну опоить… или окормить; а брата, брата…
Ах! что-то мне будет! убьют они меня, собаки, вместо вороны!
А для него, сударь, я выдумал новый образ смерти; только хорош ли он будет?
О, сударь, прекрасный! А какой?
Я хочу его удавить; ведь это афрапирует зрителей.
Как же, сударь, это будет божественный coup de théâtre! 4
О проклятые! они смеются, как будто за чаркой водки, не жалея невинных душ. Я уже о княжне не говорю, да моя пресная душенька чем виновата?
Так как вы думаете, княжну-то можно опоить или окормить?
Для чего же, сударь, для чего же не так, если вам угодно! Где интерес требует, чтобы кого убить, там ни на что смотреть не нужно. Вить она женщина злонравная, гордая, упрямая и непостоянная…
Так, это портрет сестрин! Бедная сестра моя, пропала ты, познакомясь с сим негодным человеком!
Но что ж, ваша Прията будет ли скоро за мною? Я хочу поскорее жениться. Если у меня будет дочь, то отдам ее также за стихотворца, — так вот у нас Парнас-то и пойдет по наследству; а я уже и приданого половину истратил.
О проклятые! вижу, для чего и меня удавить хотят!
Вы судите, как афинский мудрец, сударь! (Тихо.) Прияте, видно, быть за ним. Делать нечего.
Так я княжну-то заставлю отравить ядом, а брата-то мы уже удавим, где только по интересу попадется; и эта будет, право, прекрасно!
Чтоб тебе, плуту, самому петлею-то любоваться!
Итак, ваш нижайший слуга, сударь. (Провожает его за дверь.)
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
правитьУплетусь, доколе послужат мои ноженьки! Нет, сохрани бог породниться с этим кровопийцею. Живши в его доме, от одного страха умрешь… Но кто то…
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
правитьА, государь мой! вы здесь?.. Я сердечно рад…
Ну, вот и смерть моя пришла! (Кланяясь очень низко.) Ваш слуга, сударь!
Я восхищаюсь, видя вас: мне нуждица с вами поговорить. (Хочет взять его за руку.)
Виноват, сударь! У меня ей-ей рука болит.
Да вы хотите, кажется, вон итти?
Ах! нет, нет, сударь; я с вами останусь. (Особо.) Уж не в кармане ли у него удавка?
Пожалуйте, сядьте, сударь! (Садится сам.)
Слушаю, сударь! — Вынеси меня отсель, владыко!
Мне хочется отобрать от вас известие, когда намерены вы назначить свадьбу.
Когда вам угодно, сударь! — Не даром он ко мне подвигается.
Помилуйте, сударь, это зависит от вашего повеления.
Как, сударь, мне приказывать в вашем доме? — Конечно, он хочет придраться.
По мне хоть сегодни, сударь; я как можно скорее желаю быть вам роднею.
И я от этого непрочь… — Зарежет он меня!
Так позвольте ж мне об этом уведомить жену.
Хорошо, сударь! — Кабы тебя поскорее чорт вынес!
А вы подождете, сударь?
Нет, мне нужда.
Так вы хотите итти? Прощайте, сударь!
Ах! нет, нет, божусь вам, что ждать вас стану.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
правитьУф! жив ли я? не удавили ли меня? Нет, бог еще пустил на покаяние грешную мою душу. Нет, сохрани, владыко, чтобы я еще доле здесь остался. Худо в большом городе деревенскому жителю! не знаешь, куда голову приклонить. А как попадешься в такой благодатный дом, как здешний, так и не увидишь, как душу потеряешь.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
правитьЧто мне делать с бездельником Тянисловом? Он и глядеть на меня не хочет.
А! сестрица голубушка, здорово! Ты еще жива? а я думал, что уже тебя и меня на свете нет.
Что ты, братец, так всполошился? Ты весь без ума.
То, сестра, нечего сказать, будешь без ума, как посулят удавку. Я так-то переполошился, что то и дело щупаю себя за шею, нет ли уже на ней удавки.
Да растолкуй мне, что это значит: не проигрался ли ты?
Нет, я ничего не проиграл, да и не выиграл; но посмотри наперед, нет ли здесь кого.
Нет, никого. Да скажи, что такое?
Послушай! Рифмокрад да Тянислов сбираются тебя да меня… Уф! кто-то идет!
Ну, ну, да растолкуй мне пояснее…
Нас сбираются потерять.
Ох!..
Ну, ну, чего бояться? Не стыдно ли так трусить? Лучше уйдем поскорее.
Так! я знаю, для чего это. Вот каковы вероломные мужчины!
Тебя отравят ядом, а меня удавят.
Что же нам делать?
Убежим поскорее, покамест нас здесь не захватили.
Да как же свадьба-то моего племянника?
Все вздор: я никогда не соглашусь; да Рифмокрад с Тянисловом уговорилися, потерявши нас, отдать за него Прияту.
Ах! срезал он меня, собака! (Падает в креслы.)
Уйдем, уйдем поскорее!
Постой, братец; я хоть в тинтере доиграю, и…
Ну, есть ли у тебя ум? до Терентья ли теперь, когда над головою…
Да постой! возьми хоть свою шляпу, она в той комнате… да и карты мои захвати.
Пропадай всё, лишь бы души здесь не потерять!
1 Чорт возьми, господин доктор! (франц.)
2 Ну, мадам (франц.)
3 Un peu (франц.) — немножко.
4 Сценический эффект! (франц.)
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
правитьЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
правитьНо на что это переодеванье? Я не хочу, чтоб ты обманывала дядюшку и тетушку.
Но на что вам это знать? Довольно для вас того, что уже и дядюшка и тетушка ваша склонились на мои представления; и мне очень малого недостает, чтобы окончать скорей это дело.
Мне кажется, Плутана, что ты очень дерзка. Или я должна знать, или я скажу тетушке, что ты женщина.
Вы не обрадуете ее такою ведомостью!
Ах, любезная Прията! ты нас обоих погубишь!
Но если тетушка знает способ, каким ты ее уговариваешь, для чего и я не могу знать?
Тетушка знает, сударыня, тетушка знает, а вы после узнаете.
Ради самой любви, Прията, оставь это вредное для меня любопытство. Довольно, если способ нам полезен.
Но когда он происходит через обманы, когда он не честен!..
Поверьте, сударыня, что я не трону добродетели вашей тетушки; надобно выманивать только приданое от Тянислова; но положитеся во всем на меня… Кто-то идет: подите отсель.
Помни, Плутана, что в руках твоих наше счастие.
И помни, что ты щедро будешь награждена, если счастливо окончишь.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
правитьНет, кажется, никто нейдет. Признаться, я очень опасный выбрала способ помочь нашим любовникам; однако мое предприятие по сю пору идет, кажется, удачно: господин и госпожа здешнего дома в меня влюблены…
Вот еще какая дьявольщина! это на колдовство похоже!
И я бы продолжала свои любовные предприятия, но чем ближе они к концу подходят, тем более я опасаюсь.
Да, это подлинно хлопотливо! Господин, да госпожа… тут и премудрость задумается…
Но награждение побеждает мой страх. Наступлю храбро, как кавалер.
Нет, это мужчина…
Дам себя победить, как хитрая постоянница…
Тьфу, дьявол! нет, точно женщина!
И оставя их в проигрыше, вывернусь сама, как хитрая девка.
В голову не лезет. Куда бы мне хотелось знать, девка ли она.
Ба, это ты, Иван! что тебе надобно?
Пожалуйте, сударь, растолкуйте, мне очень хочется знать: девушка вы или…
Пропала я!.. (Ему.) Как ты смеешь во мне сомневаться…
Ах, нет, сударь! Я не говорю, чтоб вы были девка. Но скажите мне: мужчина ли…
Послушай, бездельник, если я выну…
Ах, нет, нет, не вынимайте, сударь! Я и без того вам верю.
Но почему ты мог подумать, что я девка?
Виноват! мне послышалось, сударь…
Простяк! Правду узнать не одни уши надобны; например, вот ты и теперь обманулся.
Но вперед, сударь, я уж не одними ушами буду разведывать истину.
Как несносны все любопытные! Я ждала здесь Рифмокрада. Однако надобно оставить свое нетернение. Этот дурак за мною присматривает не даром. И боюсь быть открытою; уйду отсель. Послушай, мой друг, барыня твоя просила меня, чтоб я перебрался к вам в дом.
К нам, сударь? Да полно, найдется ли для вас порожнее место? не будет ли вам тесно, сударь? Здесь все комнаты уже заняты.
Она, как хозяйка, должна стараться, чтоб ее жильцам тесно не было… Послушай же: если она меня спросит, то скажи, что я вышел за своими делами и тотчас назад буду.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
правитьНе даром бы я взял задаток от лекаря Ланцетина за проведывание тайностей в здешнем доме, если б этот вертлявый господин был девка. Ну, да как ты узнаешь? словам-то вить подлинно не всегда верить надобно!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
правитьТак это не без причины, что Таратора ныне ко мне переменилась. Эту перемену никакой болезни приписать нельзя. Я щупал у ней пульс и нашел в крови всегда равно скорое движение; ее глаза так же прыгают, как прыгали и прежде, а это знак здоровья; кажется, и я все тот же Ланцетин: так точно, она кем-нибудь занята… Но вот Иван! — Ну, мой друг, проведал ли ты что-нибудь?
Кажется, не совсем; но я думаю, что не даром взял от вас задаток.
Ну, что же ты узнал?
А вот что: этот молодой господин, который сегодни стал знаком боярыне…
Что он?
Что он не парень, а девка.
Правда ли это? Но что ж бы это значило? Что ни есть, только надобно думать, что тут скрывается какая-нибудь любовная тайность… Я доволен тобою, мой друг; обойми меня… в награждение безденежно лечить обещаю тебя ото всех болезней. (В сторону.) Я, кажется, хорошо сказал: то есть безденежно обещаю, а не обещаю лечить безденежно.
Ах, нет, сударь! я в награждение прошу никогда меня не лечить!
Я соглашаюсь на твое невежество, хотя и имею благородную охоту лечить всех больных.
Эта охота, сударь, в вас мила больным так же, как зайцам заячья травля.
Но точно ли ты узнал, что это девка?
Точно то мне узнать было нельзя, для того, что она скоро меня оставила; но я думаю, что это точно так.
Для чего же ты не обличил ее, любезный друг?
Да я еще тогда сумневался, сударь, и боялся не быть бы мне по законам наказану, если я не девку назову девкою.
Ничего, мой друг, ничего! А если б это и было так, ты бы пришел ко мне: я бы дал тебе опиум, от которого бы ты навсегда сошел с ума, — и мы бы сказали, что ты это в безумстве сделал.
Благодарен за покровительство, сударь!
Я думаю, что это не без причины; есть какие-нибудь намерения. Чтобы их распортить, надобно все вывести наружу. (Садится за стол и пишет; свертывает маленькое письмецо, отдает Ивану и говорит.)Послушай… да не сказывай никому, что это через меня. Бумажка написана так, что не узнают моей руки. Поди скорее и помни, что я тебе приказывал.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
правитьЯ не напрасно подозреваю; но что нужды, хотя бы Таратора и переменилась. Под видом, чтобы пересчитать и пересмотреть, верны ль ассигнации, отданные в приданое за Приятою, я их все выманил у Тянислова; и если я хотя, косой взгляд увижу от Тараторы, то и уйду и деньги унесу с собою.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
правитьА, господин Ланцетин! не здесь ли молодой Славолюбов?
Вы уже ищете Славолюбова, сударыня! а меня перестали искать!
Ах, сударь, да ты и так у меня всегда, как бельмо в глазу! как мне еще тебя искать? И для чего же мне не искать Славолюбова? он здесь человек молодой и человек новый!..
Да, да, я знаю, что вы любите новости.
Так, сударь, конечно, люблю, а старого ничего терпеть не могу. Да какое право имеешь ты требовать отчету в моих поступках? Не вздумал ли ты уже подозревать меня? Так я, сударь, во всем городе известная женщина.
Знаю, знаю; но разве вы меня слепым почитаете?
Ну, да что ж это значит? пожалуй, растолкуй мне, господин лекарь! Ты очень меня обижаешь; и что мне за нужды, слеп ты или нет! Если б ты имел и тысячу глаз… то бы не больше увидел, сколько видишь двумя!
Да что же вы ко мне придираетесь? Я же имею право жаловаться, да я же и виноват!
Как так: разве я виновата? Вот прекрасно! Где это видано, сударь, чтобы кто-нибудь, а не только я перед своим лекарем виновата была; ты виноват передо мною, и я наказать тебя могу.
Но что же делать, коли перед вами всякая голова виновата.
И всякая голова будет наказана — нет ни одной, таки нет прощения.
Да что же вы сердитесь?
А для чего же бы мне на тебя и не сердиться? Разве ты запретить мне можешь? Я, сударь, в своем доме и, следственно, вольна сердиться, когда мне угодно.
Да по крайней мере надобны причины.
Врешь, сударь, мне никаких не надобно. Разве я не могу сердиться так же хорошо без причин, как и с причинами? стало, что они не нужны.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
правитьНу, господин Ланцетин, пересчел ли ты мои деньги?
Какие деньги? Я никаких у тебя не брал.
Что ты это, бонмо 1, что ли, говоришь?.. так это самое глупое!
Ты сам еще мне должен за два кровопускания.
А я написал тебе две эпиграммы на комедию, которую я не читал и которою хотел, как ты говоришь, угодить какой-то госпоже, — это ты позабыл?
Оставь это. Каких денег ты просишь?
Да тех, моя благодетельница, что ты за Приятою мне отдала; я их отдал ему пересчитать, а он, видно, хочет в итоге-то ноль поставить.
Перестань же меня обижать, сударь! Ты, конечно, в стихотворческом восторге позабыл, куда сунул свое богатство.
К тебе, сударь!
Однако ж вить он с чего-нибудь да вздумал это!
Не думаете ли, что я так подл? Да знаете ли, сколько я имею доходу?
Об этом надобно спросить, сударь, у тех покойников, которые через твои руки на тот свет ушли!
Оставьте меня, господин Тянислов! А ты, сударь, возврати его деньги, или я принужу тебя к этому силою и докажу, что я госпожа в своем доме.
Не надо всеми. Есть люди, которые не захотят вам повиноваться.
Вот прекрасно! Это возражение достойно быть выдумано такою безмозглою головою, какова твоя! Да знаешь ли, сударь, что я в своем доме и над головою твоею властна сделать все, что мне захочется!
О! так я не спорю более. Вы мне дали такое доказательство, в котором на меня сослаться можете.
Поди, сударь, вон!
Пожалуй!
А деньги?
О! поди, господин Тянислов, и прикажи не спускать его со двора.
Меня? Да разве я здесь в бешеном доме?
Посмотрите, сударыня, он говорит, что он в бешеном доме.
Не тронь его, мой батюшка: он на себя беду говорит… Вить здесь все его лекарства принимали.
Стало, от него и перебесилися, моя благодетельница! так вам и отвечать не за что… Пойду, и со двора его не выпущу.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
правитьБешеный бешеного будет стеречь. Но что я не вижу моего предмета?
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
правитьAh! madame! Pardonnez! 2 Я весь виноват перед вами.
Ничего, mon coeur, ничего! Правда, мне было до всего тебя была нужда.
Итак, я весь подвержен наказанию, сударыня!
Оставь мне его выбрать, душа моя!
Mais à propos 3 о наказании: я хочу также наказать Тянислова за то, что я его подозреваю, и за то, что он не примечает моих достоинств, и за то, что он невежа. И для того-то я, любя ваш дом и почитая вас, не хочу, чтоб вы были ему пищею. А если это случится, так один из нас другого должен будет приколоть.
Но вить Прията невеста. Ей надобно жениха.
Отдайте ее за Милона: малый, право, не дурак. Я его не знаю и для того вы можете рассудить, что я без пристрастия о нем говорю… Правда, он не так умен и прекрасен, как вы; стихи пишет во сто раз хуже вашего мужа, но со всем тем он хорошего поведения и, право, без всякой помощи может быть довольно порядочным мужем.
Я бы сама, мой свет, постаралась это узнать, но вот беда моя, что у Тянислова уже в руках приданое Прияты; а я не смею мужу заикнуться, чтобы, оставя его в руках у этого семинариста, выдать дочь за другого.
Ах, я прошу у вас этой милости, madame!
Ты просишь, mon cher 4 мне нельзя тебе отказать; но что же я стану делать? Э! постой! я дам тайное позволение Прияте, чтоб она уехала с Милоном к приходскому священнику и обвенчалась; а к нему напишу письмецо, так он тотчас их и обвенчает; потом пусть он приедет сюда и признается в своем проступке: прощение легче выпросить, нежели позволение.
Que diable, madame! 5 Я не думал, чтоб у вас была такая острая голова.
В сию минуту побегу и дам племяннице наставление, а потом уже напишу письмецо к приходскому священнику: он мне знаком и, конечно, это сделает; а потом буду к тебе.
Если вы замедлите ко мне притти, так я умру; и наперед вам анонсирую, что если вы ко мне придете минуту спустя после моей смерти, так не застанете меня живого.
Ты пужаешь меня, мой свет; но я потороплюсь как можно скорее.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
правитьДело идет так удачно, как я и не надеялась. Удастся ли то провесть другого? Но не моя же вить вина, что я помогу уговорить обоих, а то б в свадьбе, конечно, остановки не было. Но вот и господин Рифмокрад: надобно сделать второй приступ.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
правитьАх, сударыня, какое удовольствие находите вы скрываться от меня?
Я, сударь, от вас скрываюсь! можете ли вы это думать?
Или я не Рифмокрад, или она в меня влюблена. (Вслух.) Но я вас искал в нетерпеливости…
А я вас искала, сударь!
Это чудно, что мы не нашли друг друга!
Не оттого ли это, что мы друг друга искали в разных местах?
Я вас искал по всему дому.
А я вас искала на Парнасе, то есть в вашем кабинете.
Я сто раз виноват, сударыня, что там не был… Но если вы изволите, мы можем итти.
Нет, нет, мы можем и здесь говорить. Мне до вас нужда, сударь!
Ах, если б была такая, какую я до вас имею, я бы был счастливее Расина!
Можно ли, сударь, чтоб я была так счастлива и вам бы .на что-нибудь понадобилась?
Ах, сударыня! я хочу просить у вас…
Чего, сударь?
Сердца, сударыня!
Сердца, сударь? Пощадите мою слабость… я не знаю, что мне делать.
Вы слабеете, сударыня! Боже мой! я и сам не знаю, что делать. Да пойдемте, пойдемте поскорее: мы увидим, что нам делать надобно.
Постойте, сударь; я не окажу своих чувствований до тех пор, доколе вы не исполните моей просьбы и не откажете Тянислову в вашей племяннице. Но мне мало этого; чтобы прекратить всю его надежду ею обладать, вы должны отдать ее за Милона.
Но уже приданое в руках у Тянислова; я не смею заикнуться жене, чтобы оставить его в руках у Тянислова: она так вспыльчива…
Первый способ может и здесь служить. (Вслух.) Отпишите, сударь, тихонько к священнику, что вы позволяете им венчаться. А мы сохраним в тайне ваше позволение и отправим их с письмом в церковь, чтобы сделали скоропостижную свадьбу. После они приедут. Они у вас будут просить прощения, так вы притворитесь сердитым…
Это прекрасно вздумано, сударыня! Как вы разумны! ей-ей вы можете писать прекрасные стихи… Я соглашаюсь, сударыня; придите ко мне в кабинет: вы получите письмецо.
Нет, сударь, я помешаю вам сочинять.
Вы мне помешаете, сударыня? Напротив, я там без вас ничего не сделаю.
Позвольте, сударь, избегнуть опасности слабому моему сердцу… Ах! я почти уже совсем открылась!
Откройтесь, сударыня, откройтесь передо мной! Это сделает счастливым и меня и всех моих девять муз!
Отсрочьте это. Я в таком смущении…
Так позвольте, чтоб я пред вами открылся!
Ах, нет! и это отсрочьте, сударь, я и так довольно слаба.
Льзя ли не ласкаться надеждою!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
правитьПослушайте-тко, когда же я поеду венчаться с Приятой? я уже ей и мадригал приготовил.
Прескучная тварь! — Удостойте нас его прочесть, сударь!
Его у меня теперь нет, а переписывается набело в шесть рук.
Куда так много экземпляров? знать, вы сегодни ж хотите прославиться!
Нет, не много; только один и будет готов к завтрему.
Ах, сударь, долго ли вы медлить станете отказать этому изменнику?
Зачем отказывать? Пусть он надеется, а Прията уйдет.
Мне вид его несносен, а особливо при вас, сударь!
Это самая отвратительная рожа из всех семинаристов.
О чем вы разглагольствуете, государи мои?
Хвалим ваш мадригал, милостивый государь!
Нет, ничего; хвалите хоть в глаза мне. — Я, право, не осержусь. Но этот господин, что-то морщась, на меня глядит.
Если вспомните все, что вы делали, то вспомните, что вы обидели особу, за которую я имею право вступаться.
Перестаньте, сударыня, он вас узнает!
Не опасайтесь… для того, что он меня и не видывал.
Я что-то не помню, чтобы я сделал так важное. А! я понимаю: вы, конечно, стихотворец и сердитесь, что я превзошел вас славою! Так не дивитесь, сударь, я без хвастовства скажу, что вить моя-то голова одна во всей Европе.
Как вы скромны, сударь! В Европе, в Азии, и Африке и в Америке ваша голова только одна.
Право, так! Вот где ж вам за мною гоняться? Вы сами мне должны жизнию, но я так скромен, что и позабыл о том.
Я вам должен жизнию? Я совсем не вашей фамилии!
Это не мешает. Я не одних лишь своих однофамильцев могу воскрешать своими стихами.
О! вы так велики, что вам в честь можно поставить статую.
Я таки и хочу заказать ее сделать скульптору Туподолотову. Вить это великий человек: он может сделать с меня изрядную статую.
Изрядную, сударь? Он сделает такую, что в вас станут ошибаться.
Так, я знал, что он не худой мастер. Но, оставя статую, скоро ль же венчаться-то? Прията уж одевается, а я давно готов.
Надобно, сударь, признаться: я купил ей на голову каменьев; они уже у ней; а купец не получал еще денег, и просит, чтобы я скорей ему их отдал, так ссудите меня из приданых.
Хорошо. Да на что Прияте каменья в голову?
Как, сударь, на что? — чтобы поддержать честь вашей и нашей фамилии; она без того не поедет и в церковь.
Видно, мне сегодня не венчаться; деньги не скоро от Ланцетина выманить. Ну, да вить когда-нибудь да обвенчаюсь же!
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
правитьТак, сударыня, это содержание трагедии? Я давно ее знаю… Вас совсем не хотели уморить в здешнем доме; впрочем, я лекарь и должен скорей всех знать, кому здесь умереть надобно.
Смотри, пожалуй, мой батюшка, что он со мною напроказил; а я так перепужалась и ушла домой, что и карты не собрала. (Рифмокраду.) Извини, мой батюшка, что я давича скоропостижно от вас выехала: у братца моего в голове сделалась вдруг такая блажь, которая заставила нас уехать, не простясь с вами.
Ничего, сударыня, ничего. Я еще давича приметил, что у вашего братца голова нездорова; да и у вас, кажется, она болит.
Нет, мой батюшка! Она у меня с тех пор, как я родилась, всегда одинакова. Разве не переменится ли, как выду замуж!
Судя по физиогномии, и этого не думаю.
То-то, мой батюшка! Братец мой убрал уже и комнаты для будущих молодых, то есть для вашей племянницы.
Нет, нет. Скажите ему, что я у него жить не стану; что ему до моей жены за дело?
Как, изменник! разве ты на ней будешь женат?
Да, конечно! А коли не на ней, так на другой никогда не буду.
Как, господин Рифмокрад, вы соглашаетесь?..
Вот жена моя, сударыня! Мы с ней никогда не живем разных мнений.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
правитьЯ думала найти одного Славолюбова, а здесь целая шайка… (Тихо Плутане.) Я уже, mon coeur, дала во всем Прияте наставление в рассуждении замужества.
Она, конечно, его исполнит.
Послушайте, сударыня, за кого вы хотите вашу племянницу отдать? За ее племянника или за меня?
Неужели хочешь ты отдать Прияту, мать моя, за эдакого пня?
Я пень, сударыня? Ни один пень не знает по-латыни!
Вот расхвастался с своею латынью! Ты и по-латыни-то такой же дурак, как по-русски.
Совсем нет. Латинский и русский язык ничуть не сходны.
Однако по-латыни и по-русски написанный рецепт производит одно действие; например: если б я дал тебе латинский рецепт, то бы ты выздоровел от русской горячки!
Послушай! не задевай меня, господин лекарь! Я, конечно, не от твоих рук умру; не умри только ты от моих!
Мне умереть? позабыл ты, что я лекарь?
Даром что ты лекарь! Несмотря на то, ты должен выйти уже на поединок, если не отдашь мои деньги!
А! а! каково, господин лекарь!
Не думаете ли, что я трушу от поединков, сударыня… (Тянислову.) Не струсь только ты. Знаешь ли, сколько от моих рук людей перемерло?
Да… от твоих лекарств!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
правитьВот письмецо, которое мне отдал у ворот один незнакомый; велел его вам отдать.
Вот и письмо мое; что-то выльется?
Подай, что это? (Читает.) «Берегитесь обмана: один из ваших знакомых, которого вы почитаете мужчиною, — есть девушка». Что за вздор! Я что-то не помню ни одного из моих знакомых, которого бы можно было в этом подозревать.
Мы открыты. Нас хотят разлучить; надобно это предускорить, сударыня!
Кто же бы такой был здесь девушка? Я не могу догадаться.
Да вы, княжна, еще не были замужем?
Я! обманщик!.. да разве ты оглох? тут не обо мне говорят.
Я пропала!
Я в смущении!
И я не меньше. Мне, право, досадно, если кто из моих знакомых мужчин очутится девушкою.
Надобно это разыскать.
Я могу доказать, что я мужчина, тем, что у меня усы и борода.
Parbleu, madame! что до меня касается, так более ста кавалеров могут доказать, что я не девка.
Если вы хотите принять от меня письмецо для свадьбы Приятиной, так придите ужо в сад: я вам там его отдам.
Надейтесь, сударь!
Ужо смотри, чтобы в сад никто не входил, кроме этого господина. (Уходит.)
Слышу…
Пойдем, господин лекарь. Я пойду с тобою условиться о нашем сражении. Знаешь ли, что я это не на шутку вздумал!
Я тебе докажу, что и я не трус. Ступай наперед, я за тобою буду, чтоб тебе назначить время. (Тихо Ивану.) Послушай, чтобы ужо в сад никто не входил, кроме меня и его. Слышишь ли?
Слышу.
Пойдем, я тебе еще кое-что прикажу.
Что за суматоха от двух строчек! Надобно посмотреть, чем это развяжется.
Надобно проведать, что это за беспорядок и где мой племянник. Я не знаю, что со мною будет. Невесту одевают, а для кого, не ведаю!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
правитьВы что-то думаете, сударыня?
Это в первый раз в жизни; но я имею и важные к тому причины.
Что такое?
Изо всех моих знакомых ты так прекрасен, что походишь более на девушку, нежели на мужчину; итак, воля твоя, mon coeur, я сомневаюсь, не обманываешь ли ты меня!
Вы сомневаетесь, сударыня! (Тихо.) Попалась я в беду! (Вслух.) Но как же мне вас уверить?
Как уверить меня? Кажется, выходить из подозрения есть дело виноватого, а не обвиняющего! Если б не это письмецо, я бы, конечно, не сомневалась; но… но оставим это. Хочешь ли ты, чтоб я отдала за Милона Прияту?
Да, сударыня! для того, что Тянислова я терпеть не могу.
Приходи же ужо в сад за письмецом: оно будет готово.
Ах! все мои намерения лопнут!
Что ж ты так смутился?
Ужо в сад, сударыня? Не подумали бы чего злословные?
Я злословий не боюсь и к ним уже давно привыкла.
Послушайте ж: как ныне у вас свадьба, так, чтобы избежать вредных замечаний, наденьте мужское платье: так если кто нас и увидит, или, лучше, чтобы нас никто не видал, то…
Так я прикажу стеречь. Иван! Иван…
ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ
правитьСмотри прилежнее, чтобы ужо в саду никого кроме господина Славолюбова не было. Пойдем!
Надобно иметь дьявольскую хитрость, чтобы выпутаться из таких негодных хлопот!
Что за дьявольщина! всякий приказывает стеречь, чтобы в саду лишних не было; только, видно, лишних там не миновать!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ
правитьПогубят меня, если опоздаю послать за братом. Тянислов сбирается в церкву. Послушай, Иванушка, сбегай поскорее к брату и приведи его сюда.
Новая забота! Да где он живет?
Послушай: как пойдешь отсель прямо, то с мосту первая улица направо; тут на правой руке второй дом о двух этажах: внизу живет мадам D’apropos, а вверху он. Беги же.
Послушайте-тко, боярыня, мадам-то Apropos, как: вверху или внизу?
Внизу, бесрасчетная голова! Да что тебе до нее за дело? Помни только, что он наверху.
Ну, так зачем же мне туда?
Послушай же: ты приди и вели ему сказать, чтоб он поскорей сошел долой.
Слушаю… (Возвращается.) А как он не сойдет, боярыня?
Ах! уже сойдет! А коли столько хмелен, что сойти не может, так прикажи стащить.
Стащить, боярыня! да не дурно ли это? не сочел бы он себе обидою?
Ах, нет! скажи, что я велела. Но пойдем, я тебе это растолкую.
Что за дьявольщина! или я сам сошел с ума, или здесь все господа перебесились!
1 Bon mot (франц.) — острота, острое словцо.
2 Ах! мадам! Простите! (франц.)
3 Но, кстати (франц.)
4 Дорогой (франц.)
5 Чорт возьми, сударыня! (франц.)
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
правитьЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
правитьНо что тебе за дело? ты можешь итти своею дорогою.
Воля ваша, сударь, мне приказано ни на пядь отсель не отступать.
Знаешь ли, мой друг, что я не люблю всех любопытных! Разве ты не видишь, что я имею здесь намерения? Можешь ли ты подумать, что я ночью прогуливаюсь один без всякой причины? а к сему намерению ты не нужен; итак, ты здесь лишний!
Напротив того, я смотрю, чтоб здесь лишних не было.
Да кто просил тебя об этом?
Господин, госпожа, доктор и Тянислов — все просили меня; то есть каждый порознь, чтобы я похаживал здесь и смотрел до тех пор, пока они не придут и не скажут мне, чтобы я их оставил.
А! мой друг, я знаю, что это значит! Мы все вместе согласились здесь быть. Послушай же: так и я тебя прошу смотреть также, чтобы здесь не было лишних.
Да как мне всякий приходящий станет тоже приказывать, так здесь лишних-то и много будет.
Надобно его отсель выжить… (Ивану.) Послушай, мой друг: я уж сам буду смотреть, чтоб в огород твоего господина не заскочил кто лишний; а ты, пожалуй, поди и дожидайся меня в передней, чтоб ехать в церковь с невестою и с женихом… А чтоб тебе не скучно было, так вот возьми на водку.
Да кто же на нашей-то барышне будет женат?
Кому удастся. Поди поскорей.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
правитьКто тут?
А! мой дорогой, я тебя ищу!
Барыня, барыня, тише: здесь люди ходят.
Тьфу пропасть, как я ошиблась! Да кто здесь?
А новый-то наш знакомый!
А! я это предчувствовала… Поди ж вон отсель.
Вижу, что я здесь лишний. Бедный мой барин! полно, надобен ли и ты здесь?
Вот, моя душа, записка к священнику. Ты не поверишь, как я тебя нетерпеливо искала… Признаться, я люблю свою дочь и хочу сделать ее счастливою… она столько страстна, что то и дело воздыхает… а я так мягкосердечна, что не терплю долго смотреть любовных воздыханий.
Mais je crois, madame l, что все дамы завидуют вашему нежному сердцу: вы ей-ей примерная женщина!
О, и я не без подражательниц! Впрочем, не сущее ли это бесчеловечие, чтоб видеть перед собою воздыхающего и томящегося, такого, например, прекрасного кавалера, как вы, сударь, не надобно ли стараться возвратить ему разум? Мое так и желание все в том, чтобы помогать своему ближнему. Вы сами это увидите.
Ваша добродетель меня восхищает. Я надеюсь, madame, что вы включите и меня в число ваших ближних.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
правитьКто идет? Не велено пускать!
Вы шутите, сударыня!
Барин, барин, что вы это! Коли вы у меня руку целуете, что же мне у вас поцеловать достанется?
Тьфу пропасть! это ты, Иван? Кто здесь есть?
Тот, сударь, молодой господин.
А! разумею. Поди отсель…
Постой же, сударь, и боярыня здесь…
Моя жена здесь? Да нет ли еще кого?
То-то, тот молодой господин…
О! так это, конечно, без намерения. Поди ж и посмотри, чтоб еще кто-нибудь не вошел. Что ж ты нейдешь?
Иду, сударь! (Особо.) А хотелось было пристально на троих-то на них посмотреть!
Посидите здесь, сударыня! Здесь кто-то есть, я послушаю.
Никого: мы во всем саду одни, я головой своей парирую. Не думаешь ли, свет мой, что во мне нет хитрости? я дьявольские употребила предосторожности. Нет, не оставляй меня: ты мне нужен!
Вы мне льстите, madame; однако позвольте мне посмотреть, а вы посидите здесь. (Сажает ее на дерновое канапе, а сама сходится с Рифмокрадом и говорит тихо.) Кто тут?
А! наконец, я нашел вас, прекрасная Постояна… Жаль, что вы не можете в сию минуту ощущать пламени, который произвели во мне ваши прелести и шесть нежнейших тирад, прочтенных мною из Расиновой трагедии… вы бы узнали всю цену сего великого автора! Но вот письмо: я сдержал свое слово!
Я много обязана покойному Расину, сударь!
О! это великий человек, и мне, право, сегодни много помогут нежные его стихи. Жаль, что здесь темно: я бы вам прочел несколько из лучших его мест в трагедиях; они и теперь у меня в кармане.
Мы после успеем, сударь… но говорите как можно тише: я слышала, что ваша жена здесь. Ах, я опасаюсь подозрений!
И я это слышал… но не опасайтесь: она, право, женщина добрая; и если она здесь, так, конечно, не с тем, чтоб за другими присматривать!
Пойдемте, сударь, я очень устала!
Вы устали, сударыня? Пойдем и расположимся отдохнуть!
Сядем на эту дерновую скамейку, сударь!
На дерновую скамейку, сударыня?.. только не занято ли уже это место женою?
Не опасайтесь: я велела за тем смотреть. Она пошла совсем в другую сторону.
(Особо.) О счастливые минуты! вы сделаете мою трагедию втрое совершеннее… если я не опоздаю за нее сесть!
Да, да, сядьте; здесь прекрасный воздух.
Уйду. Я более здесь не надобна
Кто это? Не велено пускать.
Это я…
А! это вы, сударь? Что! уже вы и вон идете? Не простудитесь, на дворе сделалось очень холодно.
Не опасайся. Пойдем отсель: ты мне надобен.
Да как же здесь барыня-то с барином останется?
Неужели они друг друга боятся? Пойдем скорее.
Пойдемте. Да застегните хоть кафтан покрепче, право, погода очень сыра!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
правитьКакова я, душа моя, в мужском платье?
Моя душа… ах, я почти уже счастлив! Вы, сударыня, для меня в тысячу раз прелестнее в мужском, нежели в женском.
Для того-то я очень люблю мужское платье; и это дурно, что все женщины его не носят: оно так статно, так везде плотно, что нигде фигуры не теряет. Но знаешь ли, свет мой, чем мне ваше платье не нравится?
Она со мною так говорит, как будто бы 30 лет была мне знакома!.. О женщины!.. Чем же, сударыня, имеет неучастие не нравиться вам наше платье?
Тем, что на нем ужасно много пуговиц; это ей-ей очень скучно… я бы желала половину обрезать!
Так, сударыня! Я очень чувствую эту погрешность.
Но что ты сделался так тих, мой свет! Надобно привыкать быть смелее с женщинами. Вспомни, что ты за четыре минуты был совсем не тот.
Не тот, сударыня?.. (Особо.) Она говорит правду. Давича, когда она была робка, тогда я был очень смел; а теперь я чувствую, что она храбрее меня.
Ты совсем онемел! не боишься ли ты того, что здесь темно!
А! нет, сударыня! — Какая чудная перемена: я переднею стал ребенком!
Оставь эту скучную робость, душа моя! Неужели ты не примечаешь, что она делает смешным всякого мужчину в глазах знающей свет женщины? Надобно уметь судить наш пол и быть нежнее, чтобы не принуждать нас к необходимости быть самим себе проводниками; надобно, сударь, льстить нашему самолюбию и ценить дороже победу, чтоб женщина могла сказать, что она защищалась. Что в той победе, где, не дождавшись неприятеля, кладут ружье? Храбрый воин, чтобы возвысить цену победы, должен тем сильнее приступать, чем слабее обороняется неприятель.
Я думал быть учителем, но вижу, что попался в школу.
А вы, молодые люди, так жестокосерды, что принуждаете нас без защищения признаваться побежденными.
Молодые! Она от любви ко мне позабыла, что мне слишком за сорок!
Будь же смеляе, душа моя! Чего тебе бояться? помни по крайней мере, что ты здесь не один.
Ах, сударыня! это с ума у меня нейдет; сюда кто-то идет! я трепещу… (Уходит.)
Он ушел; побегу за ним. (Уходит в другую сторону.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
правитьПодите, подите, сударь, вы будете между нас посредником.
Прията и Милон уехали уже венчаться. Ах, если б я могла достать деньги! — Очень хорошо, сударь, вы прекрасно сделали, что решились драться! Однако это опасно.
Вздор! не бойтесь ничего; со мною с 50 пузырьков и столько же пластырей.
Но если со всеми вашими предосторожностями он вас зарежет, так кому достанутся эти деньги, если вы вподлинну их взяли?
Кому достанутся? Да я их не брал у него…
Ах, как вы не чистосердечны! Не думаете ли вы, что я хочу, чтоб он возвратил себе эти деньги? Стихотворцы, сударь, льстят или бранятся; а лекарям, как ныне, так и тогда, как я был во Франции, я столько обязан, что желал бы всех их сделать богатыми.
Я вижу, что вы предпочитаете декокт чернилам, а ланцет перу.
Одно другого стоит… О сударь! если б была моя воля, так я бы всех стихотворцев отдал под смотрение лекарей.
Обоймите же меня! Я вижу, что вы очень не любите стихотворцев; итак, я вам признаюсь, что деньги я у него взял. Вот они; возьмите и поберегите их во время нашего сражения, а после поединка отдайте их мне.
А если вас убьют?
Так… так вы-таки все мне отдайте!
Кто-то идет…
Это точно он. Постойте ж и скажите, что я тотчас буду, а я пойду и приложу к себе пластыри.
Как, сударь, еще прежде поединка?
Для того, что после этого, где он ни сделает рану, у меня везде будет приложен пластырь.
И деньги выманены, — остаться ли мне здесь, или… но чего думать! надо поскорей отдать деньги Милону; я не нужна в этом поединке!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
правитьЧто ни отруби, ко всему готова эпитафия: к рукам и к ногам, везде пришпилено по эпитафии. Не великий ли я человек на предосторожности? теперь нетерпеливо хочу его заколоть… Кто-то идет?.. Нет, это еще не он. (Оглядываясь.)Не позабыть бы однако же, где садовая калитка… близехонько! Ей-ей не для чего трусить… но для чего же и драться? Цицерон и Сократ хвалят дружество, а поединков еще никто не хвалил… Не все ли мы братья по Адаме? Хорошо вить, что я его убью… а если он меня убьет? Сколько прекрасных стихов потеряно! Но нет, сама судьба сбережет меня для света. Кто же останется, коли я умру?.. А если вить и его убью, так зато как славно лекаря убить!.. Стану драться… Кто идет?
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
правитьНу, не миновать беды! Барышня с Милоном ушла, а в комнатах ни барина, ни барыни, никого нет. Побегу их искать по саду.
Ан-гард! раз, два!.. полно!..
Кой чорт! давно ли здесь дрязгу навалили?
Уф! это ты, Иван? Не ранил ли я тебя?
Тьфу пропасть!.. Не зашиб ли я вас, сударь?
Ты мне обоими коленами в лоб попал; ну, да до свадьбы заживет. Однако я думаю, тут будут рога!
Да скоро ли ваша свадьба?
Да вот только лекаря убью, да и в церковь!
Не зевать было тебе, сударь; невесту-то твою уж увели.
Как увели? Врешь ты.
Нет, сударь, не вру; я сам видел.
Не верю.
Да почему же?
Разве увезли, а не увели.
Чудо, сударь вы! Да не все ли, сударь, равно, увезли ли, увели ли ее? для вас, я думаю, все не слишком выгодно.
Нет, друг мой, не все равно. Я еще нигде не читал, чтоб любовниц уводили, а увозят, так много. Например, Парис Елену.
Экой, сударь, человек! да я не о Борисе с Оленой говорю, а о нашей барышне. Вам надобно их догонять поскорее.
Дай ты мне только лекаря-то убить, а то я сам за ними побегу.
Пешком, сударь? ну, да как и этого в книгах-то нет, чтоб пешком погони отправлять?
И вподлинну так… так я возьму извозчика. Но поди отсель, я лекаря жду.
Коли и тот так же храбр, как этот, так сражение-то не кровопролитное будет. Побегу искать боярыню и барина.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
правитьУбежать было мне… подлинно! да нет, лишь про деньги вспомню, то сердитая одурь меня возьмет. Как оставить у Ланцетина такое богатство!
Пластыри-то привязаны немножко крепко… я еще нигде не ранен, а чувствую, что уже везде нарывает. Вся голова пузырем стала. Не упетать бы самому себя!
Все ли то эпитафии целы?.. все, кажется… Однако я позабыл одну еще пришпилить к голове. Как же быть? Обо всем вдруг не вспомнишь!
Кажется, довольно остер этот меч; только короток немного.
Позабыл я надеть башмаки с бантиками: в них бы сам чорт меня не догнал.
Нет ли здесь кого?
Я здесь, берегись!
А, господин поединщик, я проучу тебя! Становись-ка в позитуру… Нет, постой, какое оружие у тебя?
Тесак.
То-то, кажется, у тебя долог, и моего длиннее, так нам; сражаться с тобою нельзя.
У меня длиннее!.. врешь ты, господин лекарь; я не выбирал, мне какой достался; выходи-тка, я тебя проучу!
Обороняйся: наступаю.
Защищайся или отдай деньги!
Тише же, по рукам не бей: вить мне не зубами операции-то делать.
Тише же и ты, по ушам задеваешь, а я и позабыл на них эпитафию привесить.
Раз, два… (Спрятавшись за дерево.) Что ж?
Кажется, машу храбро, а ни разу не попаду. Дай-ко, подойду поближе.
Что за дьявольщина! не могу утрафить… Дай-ко зайду сзади, не попасть бы на грех! (Идут друг к другу, сталкиваются и упадают.)
Доволен, доволен! зарезали меня!
Караул! караул! лежачего колют!
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
правитьЧто вы это, собаки! что вы! перегрызлись, мои батюшки!
Сказывай, кто без головы? Надо скорее объявку подать!
Да вот, за суету в кровь передрались.
Ты на меня, как вор, напал сзади; а у меня вить там пластыря не было.
Врешь, здесь все свидетели, что это неправда. Перевяжи мне хоть раны-то, собака!
Я собака?
Ах, ты! погубил ты и меня и себя! Да где у тебя рана-то?
Это не мое дело! он, как лекарь, должен про то знать.
Я после освидетельствую. Дайте мне наперед свои пересчитать.
Да за что у вас сталось?
За деньги, сударь… Ба! да где же наш посредник? Честному ль то человеку я поверил деньги?
Ну, что ж ты деньги-то? или я мало доказал себя?..
Я божусь тебе, что я отдал их Славолюбову, а он и с ними пропал.
Да хотел ли воротиться?
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
правитьПоди, сударь, поди! я перед всем светом обличу твою измену.
Да помилуй, матушка, нам обоим будет стыдно!
Как, возможно ли, за несколько десятков лет непоколебимой моей верности, за мою любовь, за мою горячность ты ищешь мне изменять, когда я стараюсь во всем угождать тебе! Я разведусь с тобою, сударь! Ты недостоин иметь такую жену, как я!
Помилуй, да помолчи хоть немного! ты видишь, что здесь люди.
Это-то мне и мило: я хочу остыдить тебя пред целым светом.
Ты и так стыдишь меня перед всем светом. Но с чего ты взяла свое подозрение? Почему ты знаешь, для чего я здесь? Зачем ты сама переоделась?
Ах ты, бесчестный человек! можешь ли ты подозревать мою невинность? Да если дело дойдет до суда, то все мои знакомые за нее подпишутся, и ты, сударь, должен всякую минуту радоваться, что имеешь такую тихую и прекрасную жену, которая тебя славным делает. Не думаешь ли ты, что я по тебе славна? нет! Если б я была и не замужем, то меня бы не меньше знали, сколько я известна и замужем.
Кто с тобою спорит о том, свет мой, ты очень разумна; но и моя голова…
Твоя голова, сударь, баранья! Ты изменник! Я не хочу более тебя видеть, ты пришел сюда за тем, чтоб…
Ну, а ты зачем пришла?
Я тебя хотела испытать, неверный; я хотела узнать, любишь ли ты меня.
Когда так, то тебе не на что и жаловаться. Я, кажется, не был к тебе суров.
Да за что он бранится, сестра? я ни слова не пойму.
Разве ты не знаешь, что они лет с тридцать обвенчаны: может быть, за то.
Им надобно обоим головы выбрить, вымыть льдом и кровь пустить; а без того они в опасности умереть, не принявши лекарств.
Перестаньте браниться, государи мои, пойдем лучше догонять невесту. Я слышал что ваша племянница ушла!
На ком же обвенчается Милон? Ты меня притащила сюда, чтоб ему дать позволение; я уже ему и позволил.
Не опасайся ничего.
Моя племянница ушла? не худо б, если б и жена ушла; я бы не принял ее вместо Постояны…
Она ушла? да как?.. куда? рано я дала записку, не каяться бы мне мужу. Вот, сударь, так ли должно стеречь девиц? не ты ли должен смотреть за честным поведением дочери.
Но я думал, что ты, свет мой…
И, конечно, так, сударыня! почто ему в чужие дела мешаться?
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
правитьА! вот и племянник с Приятой! подите-ко сюда; здесь все перетревожились. Нам сказали, что вы ушли.
Да, ушли; я точно это слышал от Ваньки, а Ванька лгать не станет.
Ну, что ж? ушли! а теперь и пришли; так, стало, что у нас все благополучно.
Простите, сударыня, проступок, который любовь заставила нас сделать.
Простите меня, матушка!
Дерзкая! ты смела без моего позволения выйти замуж? позабыв примеры матери своей, ты ушла и тайно обвенчалась? Нет, ты недостойна прощения и не Рифмокрадова ты дочь.
Так, конечно; она говорит правду и неоспоримую правду. Мне все равно, за кем бы ты ни была; но для молодого человека очень нужно быть послушным и несамовольным.
Помилуйте, батюшка!.. я по вашему дозволению.
Ну, ну, перестань же, тише.
Вступитесь в наше состояние, сударыня! Вы сделали нас счастливыми: мы по вашему письму…
Тише, тише, разве я оглохла?
Перестаньте, сударыня! Вы так притворились сердитою, что нас перепужали; однако со всем тем служанка вашей племянницы покорнейше благодарит вас, что вы помните совет Славолюбова и хорошо играете сердитую ролю; она же просит простить ей маленькую хитрость…
Ах, плутовка! ты не мужчина? Как я обманута! Нет, я никогда тебе не прощу этого.
Вступитесь хоть вы за нас.
За вас, прекрасная?
Оставьте такие учтивости: этого много для служанки Плутаны.
Как! так ты не Постояна?.. как я легковерен! Хорошо, если б я хотя половину был обманут.
Я у вас за все прошу прощения.
Боюсь быть открытым. (Плутане.) Ты великая обманщица.
Я женщина, сударь; простите меня… вступитесь хоть вы за нас, господин доктор!
Ба! это ты, господин Славолюбов? что тебе вздумалось надеть женское платье? вить оно не защищает ото всех болезней… но пожалуй мои деньги!
Какие твои? Мне, сударь, их отдайте. Я ему дал.
Деньги принадлежали, сударь, молодой моей боярыне, так я их ей и отдала.
Так денег у тебя уже нет? с двора долой, господин Ланцетин, и вечно на глазах моих не будь!
Как вы прикажете?
Как вам угодно. Не худо, если бы вы послушались жены; я, право, и сам часто ее слушаюсь.
Да и я ее часто слушался… Но не жаль ли только вам меня будет? Вспомните, как меня все в вашем доме любят, а особливо ваши маленькие дети.
Вон, сударь, вон! мне твои лекарства более не нужны!
Счастливо же вам немочь, государи мои; и если, чего я желаю, случится у вас лихорадка, водяная, колотье, удушье, так я уведомляю наперед, чтобы вы ко мне ни за чем не присылали в аптеку.
Ты позабыл спазмы, подагру, хирагру и прочая…
Лопните вы, а я ничего не пришлю.
Ну, что ж он расхвастался! вить это, я чай, и в других аптеках продают.
Склонитесь, тетушка, на нашу просьбу. Вы найдете во мне всегда послушную племянницу.
Во мне послушного сына.
А во мне покорную служанку.
Я не одна обманута… Ну, добро, я вас прощаю. Но ты, плутовка, ты великого наказания достойна.
И я соглашаюсь вас простить! (Жене.) Забудем все, сударыня… Наша ссора будет смешнее происшедшего случая.
Ну, сударь, ты видишь, что тебе нет надежды жениться на Прияте; скоро ль же ты на мне женишься?
Как мои сочинения будут печататься четвертым тиснением.
Я тебе верю, обманщик; но постарайся хотя, чтоб я не долго ждала четвертого-то тиснения.
Пойдемте все, господа, в покои. Что теперь вам в саду делать? я чаю, здесь многие помнят что ночь на дворе.
Как не помнить, батюшка!.. (Мужу.) А ты, сударь, сыщи мне какого-нибудь лекаря; я чувствую, что я очень слаба.
Да чем ты больна, душа моя?
Так, сударь, мне давно приметно, что барыня больна, но не опасайтесь, я голову прозакладую, что ей чрез 30 лет будет легче.
Сомневаюсь, Иван, для того, что чем больше ее лечат, тем становится она слабее!
1 Но я думаю, сударыня! (франц.)
Примечания
правитьКомедия в пяти действиях, в прозе. Написана в 1788 году, напечатана в «Российском Феатре», 1793, ч. XL.
Современники видели в пьесе намеки на драматурга Я. Б. Княжнина (в лице Рифмокрада), его жену, В. А. Княжнину, дочь
А. П. Сумарокова (в лице Тараторы), театрального переводчика и доктора Виена 1 (в лице Ланцетина). В лице Тянислова пародируется один из поэтов того времени: Н. И. Греч считал таковым Карабанова, Г. А. Гуковский называет С. Боброва.
Полемику против Княжнина Крылов вел в «Почте духов» (см. Сочинения Крылова, т. 1), называя его там также Рифмокрадом, делая прозрачные намеки на его трагедии, Собрание сочинений, повторив имя Тараторы в стихотворении «Сказка».
Памфлетный характер неоднократных выступлений Крылова против «переимчивого» Княжнина (как называл Пушкин этого драматурга, в сочинениях которого находили много заимствований из иностранной литературы) объясняется тем, что Крылов в Княжнине видел представителя враждебной ему социальной группы, претендовавшей на руководство литературной жизнью страны от имени первенствующего дворянского сословия: «Против эгого-то суда аристократов, против этих-то претензий на руководство литературой и жизнью страны восстал Крылов, „мальчишка“, сам „смерд“, человек из темной массы, из мелких людей, из низов дворян (не помещик вовсе), разночинец по психологии… Дело шло об обиде не личной, а социальной… Наконец легкость нравов аристократии он инкриминирует семье Княжниных. Крылов объявляет поход против разложения нравов, аморализма, распущенности высшего дворянского света… Семья Княжнина для него и в этом отношении — типичный яркий пример, образец ненавистного ему социального типа» 2. Подробности столкновения Крылова с Княжниным, нашедшим защиту в П. А. Соймонове, см. в письмах Крылова к Княжнину и Соймонову (Сочинения И. А. Крылова, т. III).
Кребильон (1674—1762) — французский писатель, автор трагедий, считался соперником Вольтера-драматурга.
1 В 1 действии, явл. 5 Ланцетин говорит: «Я прочел свои примечания, как должно лекарю оберегать себя во время прилипчивых болезней». Намек на книгу Виена «Loimologia», или описание моровой язвы, ее существа, причин поражения и производства припадков, с показанием образа предохранения и врачевания ее скорби" (1786).
2 Г. А. Гуковский, Заметки о Крылове, «XVIII век. Сборник 2». Изд. Академии наук, 1940, стр. 151—152. В д. 2, явл. 4 княжна Тройкина говорит Рифмокраду: «Лет пять, шесть назад, говорят, настроил такие штуки» и т. д. В ее словах намек на растрату Княжнина в 1773 году, за что он был разжалован в солдаты; помилован был в 1777 году.
Метастазия-Метастазио (1698—1782) — итальянский автор оперных либретто.
Реньярд-Рейнар (1656—1709) — французский писатель, автор комедий, обличавших высшее общество конца XVII — начала XVIII века.
Берениса — трагедия Расина.
Заира — трагедия Вольтера.
Идоменей — трагедия Кребильона. Под таким именем были известны трагедии и других авторов (Лемьера; аббата Вареско с музыкой Моцарта).
Санградо — доктор в романе Лесажа «Жиль-Блаз».
Зальвом (франц. salve) — то же, что залпом (в XVIII веке это слово употреблялось также в форме «залв»). Стихи из пьесы «Проказники» с этим словом приведены в академическом Словаре русского языка, СПБ. 1900, т. II, выпуск 5, стр. 1362.
(Тянислов) вам кур делает — галлицизм от франц.: faire la cour à dame — ухаживать за дамой.
Тинтере — карточная игра.