М. Н. Катков
правитьПричина обеднения крестьян
правитьСтатья г. К.Л. «Краткое сравнение хозяйства крестьян Тамбовского и Нассауского» (см. Моск. вед., № 11) не должна была бы пройти незамеченной ни при каких обстоятельствах. Но ввиду общего внимания, какое в последнее время было обращено на продовольственный вопрос, а также на вопрос о размерах крестьянского землевладения, статья эта получает особый интерес.
Толки об обеднении крестьян идут, не прекращаясь, вот уже несколько лет кряду. Господствующая в этих толках общая мысль та, что быт крестьян представляет мало утешительного, главным образом вследствие того, что крестьянские земельные наделы слишком малы. Будь у крестьян больше земли, и они стали бы благоденствовать. Во многих частных случаях эта мысль оказывается верной. Малоземелье в некоторых местностях есть одна из главных причин затруднительного положения крестьянских хозяйств. Крестьяне, получившие даровые наделы, живут, за немногими исключениями, вообще много хуже крестьян, получивших наделы в полном размере, хотя они и не несут на себе тягости выкупных платежей. Но в общей массе крестьяне, получившие даровой надел, составляют лишь небольшой процент, и не их исключительное положение имеется в виду когда идет речь о недостаточности размеров крестьянского землевладения вообще. Эти размеры не одинаковы в разных местностях, не одинаковы и в одной и той же местности, даже в самом близком соседстве. В иных случаях нельзя не признать, что расширение и округление крестьянских земельных участков могло бы значительно способствовать улучшение их быта. Но говоря вообще, в малоземелье ли лежит главная причина неудовлетворительности крестьянских хозяйств? Вышеупомянутая статья г. К.Л. представляет ряд интересных данных для суждений по этому вопросу, и эти данные имеют тем большее значение, что автор не задается никакими мыслями, но просто сравнивает условия и результаты двух крестьянских хозяйств, одного в России, в Борисоглебском уезде Тамбовской губернии, другого в Нассау, в Германии, и сравнивает на основании документов, заслуживающих полного доверия.
Взятое для сравнения хозяйство русской крестьянской семьи ведется на 12 десятинах земли. Итог всех получаемых семьей с этого пространства продуктов составляет валовой доход, оцениваемый в 242 р. 10 к. Этой суммы оказывается недостаточно на покрытие всех расходов семьи по собственному продовольствию, на разные домашние надобности и на уплату разных податей и повинностей. По самому экономному расчету, годовой бюджет означенного крестьянского хозяйства сводится с дефицитом в 25 руб. 65 коп. Чтобы свести концы с концами, семья должна сверх своих 12 десятин арендовать еще несколько десятин и, кроме того, наниматься на работы у соседних землевладельцев. Почему это так? Потому ли что двенадцати десятин вообще недостаточно для обеспечения быта крестьянской семьи?
Ответ на этот вопрос дает описание хозяйства германской крестьянской семьи в Нассау. Это хозяйство ведется не на 12 десятинах, а всего на 10 гектарах, то есть на девяти с небольшим десятинах. Но валового дохода с этих девяти десятин получается не 242 рубля, а 2 420 рублей. За покрытием всех расходов, и хозяйственных, и по собственному содержанию, и по уплате податей и повинностей, годовой бюджет семьи дает избыток дохода над расходом в 456 р. 72 коп. Чистый доход от хозяйства нассауского крестьянина на девяти десятинах оказывается, таким образом, далеко превышающим весь валовой доход хозяйства борисоглебского крестьянина на 12 десятинах. При таком положении дела понятно, что нассауский крестьянин, владея девятью десятинами, не имеет надобности ни принанимать чужую землю, ни тем менее наниматься в работники. Он, напротив, сам держит постоянного работника, нанимая, кроме того, поденщиков во время спешных работ, что ежегодно входит в бюджет его хозяйственных расходов.
Итак, с одной стороны, девять десятин превосходно обеспечивают быт крестьянской семьи и дают ей возможность делать ежегодно значительные сбережения. С другой стороны, двенадцать десятин не обеспечивают существования крестьянской семьи, которая бьется на них как рыба об лед. В размерах ли землевладения следует искать тут объяснения такой невыгодной для русского крестьянина разницы?
В данном сравнении значение невыгодной разницы усиливается еще тем, что у борисоглебской крестьянской семьи не только больше земли, но и самая земля гораздо лучше: однако выходит так, что в ее руках 12 десятин хорошего чернозема без сравнения менее производительны, чем 9 с небольшим десятин обыкновенного суглинка, на которых хозяйничает нассауский крестьянин.
Не количество и даже не качество земли играют главную роль в указанных крестьянских хозяйствах, дающих столь различные результаты, а способы эксплуатации земли, несравненно большая интенсивность германского крестьянского хозяйства сравнительно с русским. У приведенного в примере нассауского крестьянина гораздо более и умения, и средств хорошо вести свое хозяйство. Этот нассауский крестьянин не ведет многопольного хозяйства; он хозяйничает по той же трехпольной системе, какая господствует у нас; но у него такой живой и мертвый хозяйственный инвентарь, о каком русский крестьянин едва ли даже мечтает. Он держит большое количество скота, притом скота хорошего, и потому располагает большим количеством удобрения, которое, кроме того, прикупает со стороны. Благодаря этому он удобряет свои поля два раза в течение трехгодичного севооборота и потому получает с них хорошие урожаи. Чтоб иметь возможность прокармливать содержимый им скот, он часть своей земли отводит под травосеяние. Паровое поле у него не гуляет, а почти все засевается разными хозяйственными растениями. У него и хорошая рабочая лошадь, и хорошие земледельческие орудия, а потому и земля обрабатывается у него несравненно лучше, чем у русского крестьянина с его грошовым инвентарем и лошадью, едва передвигающей ноги.
Принимая все это во внимание, трудно не признать, что самая слабая сторона нашего крестьянского хозяйства заключается не в недостаточности размеров земельного надела, а в неимении средств извлекать из этого надела то, что он может дать. В иных случаях может быть очень полезно увеличить и округлить крестьянские земельные участки; но в этом нет необходимости по отношению к огромному большинству крестьян. Для улучшения их хозяйств требуется иное. Поставить в лучшие условия их скотоводство, дать им возможность улучшить свой инвентарь, научить их более правильному ведению хозяйства, вот что было бы благодеянием для всего крестьянского населения и повело бы к его обогащению, а стало быть, и к обогащению всего государства. Вот сторона дела, на которую преимущественно должно быть обращено внимание и которая должна стоять впереди забот о разных средствах к расширению крестьянского землевладения. С этим делом связана вся экономическая будущность страны. Большая часть всей обрабатываемой почвы принадлежит крестьянам, и лишь много меньшая часть находится в руках частных владельцев. Производительность почвы, степень ее доходности, стало быть, богатство и бедность страны, самое обеспечение народного продовольствия, находятся, таким образом, в прямой зависимости от того, как идет крестьянское хозяйство. Крупные и средние хозяйства имеют тут лишь второстепенное значение. А между тем всего хуже идет у нас именно крестьянское хозяйство. Это было заявлено, между прочим, еще в докладе известной сельскохозяйственной комиссии 1873 года. Можно усомниться в верности приведенных в этом докладе цифр, по которым выходит, что у крестьян десятина дает вообще почти вдвое меньшее количество ржи и овса, чем снимается их с той же десятины другими землевладельцами. Но полагая даже, что такая разница чрезмерно преувеличена, все-таки нельзя отрицать что доставшиеся крестьянам земли возделываются хуже прочих, что эти земли при существующих условиях наименее производительны. И производительность их год от году не только не возрастает, а, напротив, уменьшается. Неудобряемые земли год от году истощаются. Если дело будет идти так и впредь, можно опасаться в будущем серьезной, трудно поправимой беды, можно опасаться, что земледелие перестанет наконец обеспечивать у нас общее народное продовольствие.
В своей статье г. К.Л. предлагает между прочим устраивать в виде улучшения крестьянского хозяйства небольшие образцовые хутора с 10 или 12 десятинами земли, то есть в размерах, подходящих к размерам крестьянского землевладения. Присматриваясь к способам и результатам ведения хозяйства на таких хуторах, крестьяне, конечно, могли бы обучиться многим полезным сельскохозяйственным приемам, пригодным в мелких хозяйствах. Но вот вопрос, может ли быть у крестьян достаточное побуждение, даже просто возможность прилагать к делу эти сельскохозяйственные приемы при господствующей системе частых переделов земли? Не требуется ли прежде всего принять меры против этих переделов, побуждающих крестьянина воздерживаться от удобрения и улучшения обрабатываемого им участка земли, так как этот участок при первом переделе уйдет от него и все, что в него вложено, пропадет даром. Не в этих ли переделах коренится причина печального застоя в крестьянском хозяйстве и ничтожной производительности крестьянских земель? Ведь такого застоя не замечается в тех местностях, где господствует не общинное, а участковое владение землей, как это было замечено, между прочим, и в докладе сельскохозяйственной комиссии 1873 года. Не следует ли приискать способ к устранению вреда, причиняемого общинным землевладением, хотя бы не нарушая принципы общинной земельной собственности?
Затем одно из самых важных условий для улучшения крестьянского хозяйства заключается в принятии мер к подъему крестьянского скотоводства. Количество скота у крестьян, по общим отзывам, не увеличивается, а даже уменьшается, частью от падежей, частью от продажи скота и добровольно самими крестьянами, и недобровольно при взысканиях падающих на них по круговой поруке пеней за недоимщиков. Необходимо устранить по возможности эти причины, вредящие крестьянскому скотоводству, без успехов коего невозможны и успехи земледелия. К сожалению, вопрос о мерах против падежей, который несколько лет тому назад, казалось, был близок к решению, вслед за тем как-то совсем заглох. Не менее, чем мерами по этой части, могло бы быть сделано для успехов крестьянского скотоводства отменой или, по крайней мере, ограничением финансовой круговой поруки, которая лишает крестьян уверенности в том, что их скот не будет продан за недоимки соседей, — обстоятельство, мало поощряющее крестьян увеличивать количество и улучшать качество своего скота. Вопрос об отмене круговой поруки сам собой ставится на очередь возвещенной отменой подушных податей, и нельзя не пожелать, чтоб этот вопрос был решен, как того требуют существенные интересы крестьянского хозяйства, которые слишком долго приносились в жертву фискальным удобствам.
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1881. № 15. 15 января. С. 3.