Замятин Е. И. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 4. Беседы еретика
М., «Дмитрий Сечин», «Республика», 2010.
Путь настоящей литературы, о которой стоит говорить, это непременно путь изобретений, открытий — или, по меньшей мере, усовершенствований.
Есть два поколения изобретателей в нашей новой литературе: старшее — изобретатели в области формы и младшее — в области материала.
Новый материал, неожиданно вброшенный революцией в нашу жизнь, очень долго оставался вне поля зрения писателей: когда мы стоим на горе, мы не видим ее; мы можем увидеть ее только издали. Естественно поэтому, что первые годы после революции работа сводилась преимущественно к формальным усовершенствованиям и открытиям. Сделано в этой области много, и кажется даже — сделано все, что пока можно было сделать.
За это время мы успели достаточно далеко отойти от горы, новый материал все яснее становится ощутимым, видимым — и младшее литературное поколение вырастает уже на новом материале. Приток нового материала становится для литературы почти катастрофой, это похоже на неожиданно выбивший из земли нефтяной фонтан: бассейны не готовы, драгоценная жидкость уходит в песок, ее черпают, ее уносят в ведрах.
Такие ведра — «литература факта», литература очерка, «человеческого документа». Это, конечно, только попытки наиболее легким, кустарным способом использовать в литературе новый материал, это — продукты добывающей, а не обрабатывающей литературной промышленности. Индустриальный метод в литературе — это метод художественной обработки сырья. Соединение нового материала с формальным изобретательством дают тот литературный фабрикат, который сейчас нужен.
К сожалению, такого рода работ пока еще мало; они относятся к «недостаточным продуктам», их надо — как мануфактуру — получать по кооперативным книжкам.
Этот товарный голод могут несколько смягчить такие работы, как повесть Георгия Куклина «Краткосрочники». Повесть еще не представляет собою идеального фабриката: равновесия между изобретательством в области материала и в области формы еще нет, материал — большего веса, чем форма. И все же это, несомненно, уже не сырье: сырье прошло в повести через художественную обработку.
Повесть организует в художественной форме материал, совсем еще не использованный в нашей литературе: красноармейские будни, красноармейская казарма в мирное время. Вся вещь, очевидно, построена на личном опыте автора — это повышает ее документальную ценность. Никакой предвзятости в повести нет, поэтому в ней есть более близкое и нужное читателю: живые люди — и рядовые красноармейцы, и командный состав. Повесть имеет все основания быть замеченной и читателями, и критикой.
1929
Впервые: Рукописное наследие Евгения Ивановича Замятина. Ч. 2. С. 507—508.
Печатается по этому изданию.
Предисловие Замятина в вышедшей в 1929 г. книге Куклина напечатано не было. Повесть вызвала резкие отклики в прессе. Автора обвиняли в клевете на Красную Армию. Это не помешало Замятину в письме к А. Ц. Ярмолинскому 11 мая 1932 г. рекомендовать «Краткосрочников» для перевода на английский язык.