А. С. Макаренко. Собрание сочинений в четырех томах. Том 4
М., «Правда», 1987
ПРЕДИСЛОВИЕ К АЛЬБОМУ «НАШИ ЖИЗНИ — ГОРЬКОМУ — ГОРЬКОВЦЫ»
правитьНа общем собрании колонистов-горьковцев я спросил;
— Что мы подарим Алексею Максимовичу?
Выло высказано много предложений, но все сразу остановились на предложении колониста Петра Дроздюка:
— Напишем всю нашу жизнь и подарим Алексею Максимовичу альбом с нашими биографиями.
Я также поддержал эту мысль. В самом деле, великому Горькому, как писателю и человеку, может быть, всего приятнее будет иметь у себя небольшой человеческий документ — собрание биографий трехсот беспризорных. Мне казалось, что такой сборник будет иметь значение почти исключительно статистическое, поэтому, когда ребята стали подавать мне свои листики для печатания, я требовал от них большей обстоятельности в изложении фактов их жизни.
Но по мере того, как продолжалась моя работа по собиранию материалов, я начал понимать, что значение записок моих колонистов несколько иное. Часто как раз их непосредственность, забывчивость о разных фактах показались мне наиболее характерными. В немудрых строках я находил отражение их мироощущения, части целой философии, той философии, какая может и должна появиться в такой определенной группе, как беспризорные. И я ясно почувствовал, как между лохматыми, напряженно грамотными строчками пробивается настоящий запах нашей эпохи, очень сложный запах, который и для великих талантов изображения не всегда будет под силу.
Когда я печатал сотую биографию, я понял, что я читаю самую потрясающую книгу, которую мне приходилось когда-нибудь читать. Это концентрированное детское горе, рассказанное такими простыми, такими безжалостными словами. В каждой строчке я чувствую, что эти рассказы не претендуют на то, чтобы вызвать у кого-нибудь жалость, не претендуют ни на какой эффект, это простой искренний рассказ маленького, брошенного в одиночестве человека, который уже привык не рассчитывать ни на какое сожаление, который привык только к враждебным стихиям и который привык не смущаться в этом положении. В этом, конечно, страшная трагедия нашего времени, но эта трагедия заметна только для нас, для беспризорных здесь нет трагедии — для них это привычное отношение между ними и миром.
Для меня в этой трагедии, пожалуй, больше содержания, чем для кого-либо другого. Я в течение восьми лет должен был видеть не только безобразное горе выброшенных в канаву детей, но и безобразные духовные изломы у этих детей. Ограничиться сочувствием и жалостью к ним я не имел права. Я понял давно, что для их спасения я обязан быть с ними непреклонно требовательным, суровым и твердым. Я должен быть по отношению к их горю таким же философом, как они сами по отношению к себе.
В этом моя трагедия, и я ее особенно почувствовал, читая эти записки. И это должно быть трагедией всех нас, от нее мы уклониться не имеем права. А те, что дают себе труд переживать только сладкую жалость и сахарное желание доставить этим детям приятное, те просто прикрывают свое ханжество этим обильным и поэтому дешевым для них детским горем.
Вот эту суровую тягостную мысль мне не стыдно сказать Вам, дорогой Алексей Максимович. Вы не из тех людей, которые в вату хотят спрятать человека, чтобы он не кричал.
КОММЕНТАРИИ
правитьВпервые — Сочинения А. С. Макаренко, АПН РСФСР, 1952 г., том VII. «Предисловие» предваряет 264 автобиографии воспитанников А. С. Макаренко, перепечатанные им на машинке и иллюстрированные 32 фотографиями. На переплете надпись: «Наши жизни — Горькому — горьковцы». Альбом был подарен колонистами А. М.. Горькому во время его пребывания в колонии имени Горького (июль 1928 года).