См. Стихотворения 1927. Дата создания: 1927. Источник: Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 томах / Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького АН СССР — М.: Художественная литература, 1955—1961. — Т. 8. Стихотворения 1927 года, поэма «Хорошо!» и очерки. — С. 22—26.
Россия — всё: Россия — всё: и коммуна, Россия — всё: и коммуна, и волки,
и давка столиц, и давка столиц, и пустырьная ширь,
стоводная удаль безудержной Волги,
обдорская темь обдорская темь и сиянье Кашир.
Лед за пристанью за ближней, 10 оковала Волга рот,
это красный, это красный, это Нижний,
это зимний Новгород.
По первой реке в российском сторечьи
скользим... скользим... цепенеем... скользим... цепенеем... зацапаны ветром...
А за волжским доисторичьем
кресты да тресты, кресты да тресты, да разные "центро". 20 Сумятица торга кипит и клокочет,
клочки разговоров клочки разговоров и дымные клочья,
а к ночи
не бросится говор, не бросится говор, не скрипнут полозья,
столетняя зелень зигзагов Кремля,
да под луной, да под луной, разметавшей волосья, 30 замерзающая земля.
Огромная площадь; Огромная площадь; прорезав вкривь ее,
неслышную поступь дикарских лап
сквозь северную Скифию
я направляю я направляю в местный ВАПП.
За версты, За версты, за сотни, За версты, за сотни, за тыщи, 40 За версты, за сотни, за тыщи, за массу
за это время заедешь, мчась,
а мы а мы ползли и ползли к Арзамасу
со скоростью верст четырнадцать в час.
Напротив Напротив сели два мужичины:
красные бороды, красные бороды, серые рожи.
Презрительно буркнул торговый мужчина: 50 — Сережи! —
Один из Сережей Один из Сережей полез в карман,
достал пироги, достал пироги, запахнул одежду
и всю дорогу жевал корма,
ленивые фразы цедя промежду.
— Конешно... — Конешно... и к Петрову́... — Конешно... и к Петрову́... и в Покров... 60 за то и за это пожалте про́цент...
а толку нет... а толку нет... не дорога, а кровь...
с телегой тони, как ведро в колодце...
На што мой конь — крепыш, На што мой конь — крепыш, аж и он
сломал по яме ногу... сломал по яме ногу... Раз ты
правительство, правительство, ты и должон 70 чинить на всех дорогах мосты. —
Тогда Тогда на него Тогда на него второй из Сереж
прищурил глаз, в морщины оправленный.
— Налог-то ругашь, — Налог-то ругашь, а пирог-то жрешь... —
И первый Сережа ответил: И первый Сережа ответил: — Правильно!
Получше двадцатого, 80 Получше двадцатого, что толковать,
не голодаем, не голодаем, едим пироги.
Мука, дай бог... Мука, дай бог... хороша такова...
Но што насчет лошажьей ноги...
взыскали процент, взыскали процент, а мост не проложать... —
Баючит езда дребезжаньем звонким.
Сквозь дрему 90 Сквозь дрему все время Сквозь дрему все время про мост и про лошадь
до станции с названьем "Зимёнки".
На каждом доме На каждом доме советский вензель
зовет, зовет, сияет, зовет, сияет, режет глаза.
А под вензелями А под вензелями в старенькой Пензе 100 старушьим шепотом дышит базар.
Перед нэпачкой баба седа
отторговывает копеек тридцать.
— Купите платочек! — Купите платочек! У нас — Купите платочек! У нас завсегда
заказывала заказывала сама царица... —
Морозным днем отмелькала Самара,
за ней 110 за ней начались азиаты.
Верблюдина Верблюдина сено Верблюдина сено провозит, замаран,
в упряжку лошажью взятый.
Университет — Университет — горделивость Казани,
и стены его и стены его и доныне
хранят 120 хранят любовнейшее воспоминание
о великом своем гражданине.
Далёко Далёко за годы Далёко за годы мысль катя,
за лекции университета,
он думал про битвы он думал про битвы и красный Октябрь,
идя по лестнице этой.
Смотрю в затихший и замерший зал: 130 здесь здесь каждые десять на́ сто
его повадкой щурят глаза
и так же, как он, и так же, как он, скуласты.
И смерти И смерти коснуться его И смерти коснуться его не посметь,
стоит стоит у грядущего в смете! 140 Внимают Внимают юноши Внимают юноши строфам про смерть,
а сердцем слышат: а сердцем слышат: бессмертье.
Вчерашний день Вчерашний день убог и низмен,
старья старья премного осталось,
но сердце класса 150 но сердце класса горит в коммунизме,
и класса грудь и класса грудь не разбить о старость.
