Кузьмина-Караваева Е. Ю. (Мать Мария) Жатва духа: Религиозно-философские сочинения.
СПб.: «Искусство--СПБ», 2004.
Почитание Богоматери
правитьПравославная земля, особенно русская православная земля, чтит Деву Марию и молитвенно призывает помощь Ее.
Наибольшее количество храмов на Руси посвящено Богоматери и различным событиям Ее жизни.
Наибольшее количество чтимых икон — также иконы Богоматери. Нет ни одной церковной службы, в которой не поминалось бы Ее имя и церковь не молилась бы Ей о спасении верующих. Наконец, помимо чисто церковной жизни вся русская древняя письменность проникнута мыслью о Деве Марии.
Русский народ до конца освоил Ее, жизненно, в своем быту. В повседневном сознании слился с мыслью о Ней.
Существует выражение, что Русская земля есть удел Богородицы. Это выражение не является только литературным образом, а отображает какую-то подлинную сущность Русской земли и русского народа. В своей святости и в своей греховности он, в одинаковой степени, не минует Богоматери, встретится с Ее образом, примет от Нее или наименование, «что сей есть нашего рода» — как это было со св. Серафимом Саровским, — или принесет через Нее свое покаяние.
«Хождение Богородицы по мукам»1 — светское сказание, не церковное. В нем ярко отразилось отношение русского народа к Богоматери. В предельных муках он с Нею, и Ее образом определяется его внутренняя суть, его душа.
Можно смело сказать, что православная вера неразрывно связана не только с именем Христовым, но и с именем Его Матери. Если бы из Православной церкви было бы возможно каким-то образом изъять все, что связано с Богоматерью, то она была бы не только какой-то другой Церковью, но просто перестала бы быть Церковью. Другими словами, почитание Богоматери в православии самая внутренняя сущность, неотделимая от него, в значительной степени его определяющая.
Тот, кто хочет понять сокровенный смысл русской народной души, должен понять природу православия.
Тот, кто хочет целостно и полно раскрыть православие, должен остановиться на том, как почитает Православная церковь Матерь Божию. И только найдя этот ключ, можно отомкнуть им сокровенные тайны русского народа. Но всякий, кто решит идти таким совершенно неминуемым и правильным путем, чтобы понять русскую народную душу и освоить, как живет «Дева Богородица», — при первых же шагах своей работы окажется лицом к лицу с очень существенным затруднением.
Дело в том, что Православная церковь не имеет исчерпывающего догматического определения о Богоматери.
Первое впечатление от этого неожиданного факта как бы противоречит тому, что православие, в значительной мере, определяется почитанием Богоматери.
В самом деле это, конечно, неверное впечатление. Не имея догматического определения о Божией Матери, православие полно литургических молитв, исчерпывающих православное отношение к Богоматери.
И литургия, и бесконечное множество цитат Отцов Церкви, и иконография, и самое жизненное усвоение образа Богоматери — совершенно достаточный материал, чтобы иметь все основные черты отношения к Ней Православной церкви и всего русского народа. Из этого усвоения сделать выводы, в большой степени определяющие мистический путь русского народа и различные проявления его в исторической действительности.
Первое, что с очевидностью можно установить как исходное положение православного учения, это отрицание всякого личного греха у Богоматери. Отсутствие личного греха у Богоматери утверждают все Отцы Церкви, писавшие об этом. Достаточно будет привести несколько примеров.
Так, например, Григорий пишет: «Мария как телом, так и душой предочищена Духом Святым». А у Ефрема Сирина мы читаем: «Ты, Господи, и Матерь Твоя, Вы единственно совершенно святы во всяком отношении, ибо в Тебе, Господи, нет порока и у Матери Твоей нет порока».
И у св. Амвросия: «Дева, благодатию свободная от всякого греха».
Наиболее точное и полное мнение выражено в словах Иоанна Дамаскина: «Изошел Дух Святой на чистую Деву и ее очистил. Чистая, по собственному состоянию тела и духа, соделалась Чистейшею от Творческого всесильного действия, произведенного в Ней животворящим, очищающим, обновляющим, изменяющим и претворяющим свои сосуды Духом Божиим. Чистая Дева соделалась Пречистою, чуждою всякой скверны помышляемой и ощущаемой, соделалась благодатно чистою, духоносною, Божественною Девою».
Это мнение [Святых] Отцов обосновывается не только непосредственным религиозным опытом всякого верующего, не могущего помыслить наличие личного греха у Богоматери, но также всем евангельским повествованием, в котором нельзя найти ни одного намека на какое-либо наличие греха у Богоматери.
Мы можем точно проверить все довольно скупые сведения о Ней, которые есть в Евангелии, и все они подтвердят правильность высказанной мысли. О полной безгрешности Богоматери в Ее рождении, детстве, отрочестве, в Благовещении, в Богоматеринстве, в стоянии у креста, в Пятидесятнице, в Успении — во всей жизни — учит Православная церковь во всех богослужениях, посвященных Богоматери.
Церковь именует Ее «Святая Святых». «Небо одушевленное». «Храм всех царей и престолов». «Единая непорочная». «Сущая Божественный храм от младенчества чистый». «Прежде всех век пронареченная Матерь и в последние века явлыпаяся Богородицей».
Все это свидетельствует настолько решительно и убедительно, что может даже явиться сомнение, не приравнивается ли в них Богоматерь «Единому безгрешному» Иисусу Христу.
Эти сомнения особенно сильно могут возникать у тех, кто имеет до некоторой степени протестантский уклон мышления и, не отдавая себе точного отчета в перечисленных наименованиях, употребляемых Церковью, воспринимает их лишь как некоторое словесное украшение. А в них надо точно разобраться.
По самому происхождению своему Христос лишен не только личного, но и первородного греха. Он явился только в подобии плоти греха2. Неподвластный первородному греху, Он был неподвластен и смерти: «Смерть не могла Его удержать»3.
В Богоматери же, напротив, первородный грех сохраняет всю свою силу, со своими последствиями — немощью и смертностью. Она умерла естественной смертью на основании закона первородного греха. И смерть Ее была преодолена Ее Сыном, который поэтому и для Нее был Спасителем, освободившим Ее от последствий не личного греха, которого у Нее не было, а греха первородного. Таким образом, безгрешность Божией Матери относится не к Ее природе, а к Ее личному состоянию. Природа же Ее, в смысле подчиненности заклятию первородного греха, — общая с природой всего человечества.
Вот это основное свойство православного учения о Богоматери очень важно правильно установить. И для того, чтобы понять, как возможно сочетание действия первородного греха с личной безгрешностью у Богоматери, надо разобраться в православном учении о первородном грехе.
Человек сотворен по образу и подобию Божию, то есть, другими словами, до греховности обладал некой мерой совершенства, свойственной ему органически — в силу Божия замысла о нем. И так как «смерти Бог не создал», и все сотворенное «было добро зело», и греха, конечно, не создал, то и первый человек до грехопадения являл полноту образа Божия в творении, в этом образе Божием заключается основание полноты человеческой природы, ее неущербленность, онтологическая непричастность к греху и смерти. Сотворенность человека определяла только непрочность этого состояния. В дальнейшем только заключенный в человеке образ и подобие Божие определяли собой возможности Боговоплощения. Совершенно невозможно мыслить Боговоплощение при первоначальной ущербленности, греховности и смертности человеческой природы, являющейся таковою якобы по первоначальному заданию Творца.
Смерть и грех хотя и возможны в человеке, но считаются для него ненормальным, неестественным, следствием первородного греха, ущербляющего его природу.
С грехом в мир вошла нераздельно с ним связанная смерть, исказила природу человека, затмила образ Божий, данный в человеке. В этом смысл и тайна первородного греха и всей человеческой истории, следующей за ним. После грехопадения начинается новая мировая эпоха, состояние мира «в ином законе, сущем в членах наших, — законе греховном»4.
Такое значение первородного греха, явившегося заклятием для всего человечества, а не только для Адама, совершившего его, вытекает из метафизического понятия единства человечества. Вне понимания человечества как единства, в понимании его как случайной суммы составляющего его отдельных людей, — нельзя понять, каким образом происшедшее с Адамом произошло для всех и со всеми единосущными его потомками.
И совершенно так же вне этого понятия единства человечества немыслимы ни Боговоплощение, ни спасение всего человечества личной жертвой Богочеловека, ни существование единой Церкви. И наконец, также из этого единства не выключаема и Богоматерь.
Только поскольку мы приписываем последствия первородного греха каждому человеку и всему человечеству, постольку мы можем воспринимать искупительную жертву Христа за каждого человека и за все человечество.
Объективное действие первородного греха обнаруживается как немощь естества, как смертность, так обнаруживается первородный грех и в Богоматери. Но, имея в себе всю силу первородного греха, как немощь, и в этом смысле Она делит общую участь человечества, Она остается свободной от всякого личного греха, от всякого участия в творчестве их. Немощь, как общий удел человечества, остается недоступной преодолению индивидуальной человеческой силой. Она побеждается только силой Боговоплощения. Иначе это можно выразить так: первородный грех не устраним и не победим никакой человеческой святостью, это целиком относится и к Деве Марии, так как основной смысл Ее подвига заключается в том, что Она есть воистину человек и в Ее человечестве вся тайна Ее служения.
Но и при сохранении силы первородного греха божественной благодатью может быть дарована личная свобода от грехов. Ею-то и обладает в полной мере Дева Мария.
Таково вкратце православное учение о Богоматери.
Подвести итоги всему сказанному можно так:
Богоматерь силой Своей личной свободы и благодатью Святого Духа совершенно свободна от всякого личного греха во всю Свою жизнь. Первородный грех имеет в Ней силу только как немощь человеческого естества, и в этом смысле Она разделяет участь всего единосущного Ей человечества.
Таков общий голос Церкви, относящийся к почитанию Богоматери. Но, как и раньше было сказано, догматически точно выраженной формулы в этом вопросе православие не имеет. Можно ли, хотя бы даже по мотивам наисильнейшего и наиблагоговейнейшего прославления Божией Матери, пытаться отрицать Ее причастность к первородному греху? Нет, нельзя. И нельзя не только оттого, что событие Ее Успения, Ее естественной смерти, указывает на то, что Она несла последствия этого греха в Себе, — так как смертность и является этим последствием, — но еще и по другим основаниям.
Невозможно приписать Божией Матери какое-то особое происхождение, непохоже на происхождение всего человечества. Это значило бы вывести Ее за пределы всего человеческого рода, иначе — уничтожить возможность Боговоплощения, вочеловечения Сына Божия, исказить смысл существования ветхозаветной Церкви, как бы вычеркнуть ее мессианское призвание и делание народа Божия Израиля.
Утверждение непричастности Девы Марии к первородному греху заменяет единый процесс божественного домостроительства, в котором нет места случаю, божественной игрой, божественным произволом. Это утверждение вносит случай и произвол в самый центр христианского учения, уничтожает всякую возможность осмысливания судеб мира и человечества, так как отторгает от человечества не только Богоматерь, но и Сына человеческого Христа Спасителя. Тут одним этим допущением события лишаются какой бы то ни было связи и органичности. Вместо космического, неизбежного и обязательного характера они начинают носить характер случайности произвольного стечения однократных обстоятельств.
Кроме того, утверждение свободы Богоматери от первородного греха только производит впечатление наибольшего Ее прославления, на самом деле таким толкованием вопроса совершенно уничтожается всякая личная заслуга в безгрешности Богоматери. Потому что отсутствие первородного греха освобождает человека от всякой человеческой склонности к греховности. Безгрешность дается Божией Матери даром. Она наделяется иммунитетом по отношению к греху.
Изъятие Богоматери из-под власти первородного греха изымает Ее из всего человечества, а этим, по существу, уничтожается смысл и тайна Боговоплощения. Таковы могут быть роковые последствия неправильного понимания отношения Богоматери к судьбам всего человечества. Додумать их до их логического конца — значит открыть их ошибочность и прийти к несомненности утверждения Православной церкви, которое заключается в вере в личную безгрешность Богоматери и причастность Ее к заклятию первородного греха.
Но и эти правильные утверждения могут быть подвергнуты дальнейшему развитию, в смысле раскрытия всех вытекающих из него последствий. И тут совершенно необозрима возможность применения этого учения к самым разнообразным тайнам мира.
Но, прежде чем говорить об этом, необходимо еще проследить, какой особый смысл вкладывает Церковь в почитание Богоматери.
Богородичные праздники являются различными моментами в жизни Девы Марии, образующими как бы ступени Ее земного пути. Такими праздниками являются Рождество Ее, Введение во Храм, Благовещение, Рождество Христово, Пятидесятница, Успение, Покров.
Одним из самых центральных богородичных праздников является, конечно, Благовещение, — когда даже «птица гнезда не вьет». Оно, по существу, есть уже совершившееся БОГОМАТЕРИНСТВО. В нем раскрывается тайна беспредельной святости Девы Марии, так как только в силу этой святости Она могла окончательно утвердить себе слова «Се, раба Господня; да будет Мне по глаголу Твоему» [Лк 1:38]. Этими же словами Она совершила полноту принятия Духа Святого, поведшего к Рождеству Христову, «от Духа Свята и Марии Девы».
В Благовещении, в таинственном наитии Духа Святого на человека, на Деву Марию, совершилось обожение человеческой природы в лице Богоматери.
В Благовещении укоренено и сокрыто начало и Бого-воплощения, того, что «Слово плоть бысть», и богомате-ринства в мире, в творении, возможность чего имеет центральное, решающее значение для судьбы мира и творения.
Вся глубина этой тайны может быть понята, только если до конца принять абсолютное совершенство именно человеческой природы Девы Марии. Ее неотрывность от единого человечества, Ее природная связь с ним приводит к тому, что в Ней все вообще творение стало причастно богоматеринству.
Без этой человечности Богоматери Христос не Сын Человеческий — Он не имеет в себе человеческого естества, не возносит его Собою на крест, не преображает, не обожает в Своем Вознесении. Таким допущением сразу разрушаются все мосты от человека к искупающей его тайне Богочеловека.
Благовещение — это момент бессеменного зачатия ХРИСТА. Тут важно только установить правильное отношение в понимании бессеменного зачатия. Утверждая чудесность его, в смысле его особой благодатности, мы должны отрицать его противоестественность, нечеловечность. Оно сверхъестественно, но не противоестественно. Надо думать, что оно совершилось естественным образом, в полном соответствии с законами неповрежденного грехом человеческого естества.
Можно сказать, что с самого времени грехопадения это единственное истинное, безгреховное зачатие, повлекшее за собою безболезненное, не подчиненное заклятию греха рождение.
Далее, в Благовещении довершилось и полное схождение Духа Святого на Богоматерь. И полнота этого схождения, конечно, единственна: никто никогда в такой мере не получал даров Духа Святого, не имел Его в Себе, не был Сосудом Его, как Дева Мария.
В Благовещении Дева Мария становится МАТЕРЬЮ БОЖИЕЙ, что означает не временное только состояние, а некоторое вечное свойство.
Но вместе с тем как БЛАГОВЕЩЕНИЕ совершается во времени, так и БОГОМАТЕРИНСТВО развивается и совершается во времени. Этим объясняется, что для Богоматери не исключена была необходимость присутствовать вместе с апостолами на Пятидесятнице, когда даровались дары Духа Святого всем апостолам, а в их лице всей Церкви5.
Пятидесятница, выявляющая действие искупления и спасения Христова, устраняющая заклятие первородного греха, была как бы крещением для всей новозаветной Церкви. И именно эта необходимость Пятидесятницы для Богоматери подтверждает Ее причастность человечеству и путям человеческим, связанным первородным грехом.
Только в Пятидесятнице, силою служения Сына и Спасителя, была она изъята от заклятия древнего Адама, вместе со всею апостольскою Церковью.
Наконец, последний из богородичных праздников — Успение. Он, по существу, является окончательным раскрытием православного учения о Богоматери и прославлением Ее. В нем устанавливается основная и принципиальная разница между смертью Христа и Его Матери, дающая нам возможность еще раз убедиться в полной причастности Богоматери человеческой судьбе.
Смерть Христа была вольная, но не естественная; как противоестественная, она могла быть только насильственной. Богочеловек, в силу своего происхождения, был свободен от первородного греха и потому не подлежал смерти. Бессильная над ним смерть обличилась Его воскресением. Смерть «могла быть, но не удержать Его». Наоборот, Успение Богоматери было истинной, закономерной смертью, которой Она подлежала как человек, подвластный силе первородного греха. И поэтому смерть Ее была естественной, не насильственной. И смерть Ее была побеждена не Ее силой, а силой Христовой.
В литургическом раскрытии праздника Успения, вне догматической формулы, православие содержит учение о воскресении, вознесении на небо и небесном прославлении Богоматери.
Вознесение Божией Матери, удаление Ее из мира не означает полного изъятия Ее из него, с прекращением всякой с ним связи. Наоборот, в Ней и с Нею сам мир, все творение уже приобщились воскресению.
Богоматерь в Своем воскресшем и прославленном Теле есть уже совершившаяся слава мира, его воскресение. Она вся есть совершенно и до конца обоженное творение — Богорождающая, Богоносящая, Богоприемлющая — поэтому Она есть духовное средоточие всего человечества, всего творения.
В прославлении Своем Она становится Царицей Небесной, но слава и власть, которые Она получает, не присущи Ей по Ее человеческому естеству. Это есть осенение божественной и благодатной жизнью естества, которому это свойство по природе его не присуще. Поэтому безграничная, небесная власть Богоматери в существе своем является производной, обусловленной. Она есть посредница между Богом и людьми как прославленный — обоженный — человек.
Дева Мария, в лице Которой человеческая природа вознеслась до богоматеринства, тем самым уже является «честнейшею Херувим и славнейшею без сравнения Серафим».
Таким образом, в Успении Богоматери славится прославление в Ее лице человеческого естества. Последнее, быв воскрешено, обожено и вознесено одесную Отца как плоть Сына, прославляется и в себе самом, и в лице Матери Его.
Богоматерь есть слава мира, мир, прославленный в Боге и у Бога и в себе имеющий и рождающий Бога.
В славе Богоматери открылась слава творения. Но и в славе Ее не нарушается известная связь Ее с миром. Это особенно наглядно явствует из тех наименований, которые дает Церковь Царице Небесной.
Она именует Ее повелительницей морей, хлебом, благоуханным цветом, хранительницей градов и царств, блюстительницей растений.
В Богоматери утверждается извечное материнство, уже не лежащее в одном только Рождестве.
И таким раскрытием извечного материнства в мире является праздник Покрова Богородицы. В нем уже прославленная и в небесах пребывающая Богоматерь как бы подтверждает свою вечную имманентность миру, он является подлинным актом материнства по отношению к сыновству мира. Таков краткий смысл богородичных праздников.
Учение православия о Богоматери таит в себе возможность совершенно своеобразного отношения ко всему творению — к миру, к человечеству, — к земле. В этом отношении есть очень показательные цитаты из Святых Отцов, вводящие нас в самую сердцевину православного понимания учения о Богоматери. Вот они.
Ириней Лионский говорит: «Как первозданный Адам получил телесный состав от чистой, еще девственной земли и образован рукой Божией, то есть Словом Божиим, — так и в воплощении Бога-Слова повторилось то же самое. Бог-Слово, восстановляющий Собой Адама, благоволил и родиться по подобию восстановляемого Адама, ибо родился от Марии, которая была Девой».
Также и у Иоанна Златоустого мы читаем: «Эта Дева (то есть девственная земля) была образом другой Девы. Как эта земля произрастила нам рай, не приняв семени, так и Та безмужно произрастила Христа».
И Церковь поет: «Тако еси, Богородица, рай, возрастившая Христа».
Эти литургические тексты и святоотеческая литература удивительно совпадают с бытовым органическим восприятием Богоматери. Именно в связи с тайной земли. Самым точным, наглядным и абсолютно близким православному сознанию выражением этой мысли можно считать слова Достоевского: «Богородица — Мать сыра земля».
Конечно, такое толкование неразрывно связано с восприятием Девы Марии как Представительницы рода человеческого, от него не изъятой, несущей на Себе все его тяготы и только преодолевающей эти тяготы силой личного подвига.
Православное учение об абсолютной свободе Богоматери от личного греха в полной мере удовлетворяет благоговейному чувству, направленному к Ее всемерному прославлению.
В то же самое время утверждение, что Она в земной Своей жизни была подвластна греху первородному и только силою Сына Своего выведена из-под этой власти, как бы неразрывно связывает Ее с миром, со всем творением.
В Ней и через Нее раскрывается окончательная судьба мира. Она является Матерью мира, средоточием творения.
После Успения, в Своем воскресшем и прославленном теле, Она есть уже свершившаяся слава мира и его воскресение. Этим определяется Ее значение как Просительницы за единосущный Ей человеческий род и как Посредницы между Богом и людьми — в связи с тем, что Она есть прославленный, обоженный человек.
Этим определяется, наконец, значение Богоматери в Страшном суде, где Она будет Заступницей за грешников. Только силою Ее молитв и может грешная тварь быть помилована, потому что без Ее заступничества перед лицом Судьи и не оправдается никакая тварь. В Себе Она возвышает к Богу человечество и все творение. Надо эту мысль додумать до конца.
Это значит, что, не участвуя в жизни Божества по Своему естеству, Она причастна к ней по благодати обожения. От этого Она «Царица Небесная», пребывающая на небесах вместе с Сыном Своим. От этого Она именуется «честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим».
Итак, в посмертной судьбе Богоматери мы славим прославленное человеческое естество. Последнее без воскресения обожено и вознесено одесную Отца как плоть Сына — прославляется в себе самом, как таковое, в лице Матери Его.
Богоматерь есть слава мира, мир, прославленный в Боге и у Бога и в себе имевший и рождающий Бога.
В славе Богоматери открылась слава творения. И слава именно всего творения, потому что такое отношение к Богоматери определяет не только веру в обожение человека, но и веру в обожение всего мира, космоса, земли.
Только такое толкование уничтожает всякую случайность в подвиге Девы Марии и в самом факте избрания Ее благодатью Духа Святого. Она дает нам возможность чувствовать онтологическую сущность мира. А тогда Рождество Христово, воплощающееся богоматеринством Девы Марии, носит в себе, конечно, черты не только единожды свершившегося акта, но черты, от века предусмотренные, имеющие вечную природу совершившегося на все времена — для вечности. В этом отношении богоматеринство Девы Марии совершенно уподобляется Богочеловечеству Спасителя.
Богоматеринство принадлежит к Боговоплощению, которое, осуществившись однажды во времени, всегда сохраняет всю свою силу — ив этом смысле извечно.
Нам в известной мере привычно видеть конечную цель существования земного человечества в возведении его в Богочеловечество — по образу Богочеловека Христа.
По существу же, совершенно так же свойственно человечеству стремление осуществить в себе и образ Богоматери в человеческом Богоматеринстве.
Как образ Божий в человеке раскрывается и осуществляется не только как образ Христа, но и как образ Его Матери, так и в земной Церкви раскрывается не только тайна Богочеловечества, но и Богоматеринства. Богоматерь, дающая Свою человеческую плоть Сыну, является личным воплощением Церкви, Тела, Плоти Христовой, а потому средоточием всего тварного мира. Она в Себе соединяет тварную и нетварную природу.
Осеняемая Духом Святым, Она становится Богоматерью, — рожден Логос.
И это Богоматеринство — в Ней и с Нею — является достоянием всей Церкви. В Ней и с Нею Матерь Церковь причастна к Богоматеринству.
Богоматерь дала плоть Сыну Своему, и Она есть Его Богоносящая и рождающая плоть, через которую приводится плоть мира к Нему для спасения.
Вот на каких путях идет развитие восприятия образа Богоматери в русском православном сознании, на земле, именуемой «уделом Богородицы». Воистину это наименование имеет двоякий смысл, помимо первоначального указания на силу благоговейного почитания Богоматери в пределах Ее «удела» оно имеет и более глубокое значение: оно показывает, что русское православие коренным образом урод-пило Небесную Мать человеческого рода Матери-земле.
В этом наименовании раскрывается смысл всякой земли, всего космоса и творения — все творение есть, в этом смысле, удел Богородицы, и если Русь себя так именует, как бы противополагая земли творения, то это указывает только на то, что она осознала свою неразъятость с Богоматерью, причастность тварной жизни к небесному прославлению Богоматери. А из такого сознания неизбежно надо делать и дальнейшие выводы. Как практически, непосредственно должно отражаться все безмерное значение Богоматери для православного сознания в его ощущении бытия? Думается, что это можно раскрыть, несколько углубившись в отношения Богоматери и Богочеловека, Церкви и Христа — вообще Материнства и Сыновства.
В материнстве часть себя становится иной жизнью и остается нераздельно слитой с начальной жизнью. Оно воплощает существование в себе и в другом, но в другом отдельно от себя. Мать, оставаясь в Сыне, отдает Его миру. Мать уже не вольна в Сыне и вместе с тем неразрывно связана во всех Его путях и с Ним. Вообще выбор, решение принадлежит сыновству, а не материнству. Материнство влечется сыновним путем и как бы соживет с сыновним путем. В отношении к сыновнему материнство пассивно и не может решать. Оно только разделяет сыновьи решения. Вольно избранное страдание сыновства становится для Матери страданием не вольно избранным, а только неизбежно принятым. Материнство не активно, но всегда ответственно за активность сыновства. Хотя даже и в ответственности Она не может выбирать своего решения.
По существу, материнство не может ни вести, ни выводишь, а только сопутствовать.
То, что говорится о всяком сыновстве и материнстве, имеет свое окончательное раскрытие в совершенном материнстве и в совершенном сыновстве — тайне Богоматери и Христа.
Путь Богоматери — не Голгофа. В последней глубине личного сознания он может быть неизбежнее, чем Голгофа, потому что Богоматерь не могла даже молиться, чтобы Ее миновала горькая чаша Ее пути. Она могла только обреченно принять Голгофу Сына.
Это не вольное страдание крестной смерти, а заранее предрешенный и неотвратимый обоюдоострый меч, проходящий в сердце.
И вместе с тем совершенное сыновство Христа не могло щадить Матери и оберечь Ее от обоюдоострого меча.
Основной смысл сыновнего пути, жертва Сына — это есть искупление Матери и в Ней всего творения, матери сырой земли. Сын Человеческий пришел в мир, чтобы искупить Мать, материнство мира.
Таким образом, путь сыновства — это путь жертвы за Мать и вместе с тем это путь, пронзающий сердце Матери обоюдоострым мечом.
Можно сказать так: творение в лице Богоматери стоит у креста, но творение не на кресте. Но в человечестве наглядно и нерасторжимо материнство и сыновство. С одной стороны, человечество в пределе опознается как Богочеловечество, то есть, иными словами, причастно вольному голгофскому пути, вольно должно избирать свой жертвенный подвиг. С другой стороны, оно искупается жертвой Христа, Сына, сопутствует Ему, со-страдает Ему, не распинается, а приемлет обоюдоострый меч, то есть разделяет материнский путь искупительной жертвы Сына.
Иначе, вся тайна человечества и вечного восхождения его к Отцу символизируется в подвиге не только Христа, но и Матери Его, не только крестом, но и обоюдоострым мечом.
Иначе, мир несет в себе отображение не только сыновства, но и материнства, которое окончательно выявляется неизбежной Голгофой сыновнего пути и неизбежным обоюдоострым мечом пути материнского, вольной жертвой и стоянием у креста.
Тайна Сына есть и пронзение Матери, и спасение Ее. Тайна Матери есть приятие сыновней тайны. В этом сокровенный смысл всей истории человечества. Таким образом, основное, что можно сказать о Богоматери, — это то, что Она воплощает Сына. Принимает обоюдоострый меч Его пути. Обожается в прославлении Своем, то есть принимает в высшей мере воссоединение с сыновством, покрывает весь мир покровом Своим, знаменуя этим вечную свою причастность единородному Его Творению и прославляя Его Своею славой.
Примечания
правитьММ — Мать Мария (Скобцова). Воспоминания, статьи, очерки. Paris, YMCA-PRESS, 1992. T. 1, 2.
БА — Бахметьевский архив Колумбийского университета в Нью-Йорке.
ДП — Древний Патерик, изложенный по главам. М., 1899 (репринт; М., 1991).
Дар (1955 г.) С. Б. Пиленко, матери Е. Ю. Скобцовой, собравшей и переписавшей многие сочинения дочери после ее гибели. Отдельные слова ей не удалось расшифровать, отсюда — встречающиеся в текстах пропуски.
Почитание Богоматери
правитьВпервые опубл. в ММ. Т. 1. Цитаты из сочинений Отцов Церкви не атрибутируются и не комментируются. В наст, томе по — этому изданию.
1 «Хождение Богородицы по мукам» — новозаветный апокриф; древнейший русский список относится к XII в.
2 в подобии плоти греха. — Рим 8:3.
3 «Смерть не могла его удержать» — Ср. Деян 2:24.
4 «…в ином законе <…> законе греховном». — Ср. Рим 7:23.
5 …дары Духа Святого… всей Церкви — Ср. Деян 2:1—4.