Похвальные надписи и послания (Ломоносов)

Похвальные надписи и послания
автор Михаил Васильевич Ломоносов

Опубл.: 1778. Источник: az.lib.ru

 МИХАИЛ ЛОМОНОСОВ

 ПОХВАЛЬНЫЕ НАДПИСИ И ПОСЛАНИЯ

 М. В. ЛОМОНОСОВ "Избранные произведения" Составление, примечания А. А.
МОРОЗОВА.
 Подготовка текста М. П. ЛЕПЕХИНА и А. А. МОРОЗОВА. Л., "Советский
писатель", 1986
 OCR "Русская виртуальная библиотека", 2004 http://www.rvb.ru

 СОДЕРЖАНИЕ

 ПОХВАЛЬНЫЕ НАДПИСИ

 НАДПИСЬ 1 К СТАТУЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
 НАДПИСЬ 2 К ТОЙ ЖЕ
 НАДПИСЬ 3 К ТОЙ ЖЕ
 НАДПИСЬ 4 К ТОЙ ЖЕ
 НАДПИСЬ 5 К ТОЙ ЖЕ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ ПЕРЕД ЛЕТНИМ ДОМОМ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ
ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ, 1747 ГОДУ, ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА МИНЕРВА В ХРАМЕ, ЗНАЧАЩАЯ
ПРЕМУДРОСТЬ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, ПО СТОРОНАМ СИМБОЛИЧЕСКИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ МИРА И
ВОЙНЫ И ПРОЧАЯ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ
НА ВСЕРОССИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1747 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ, НА
КОТОРОЙ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА КРИСТАЛЬНАЯ ГОРА, А НА НЕЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ПРЕСТОЛ С
ОКОЛО СТОЯЩИМИ ИМПЕРАТОРСКИМИ НА СТОЛПАХ ПРИЗНАКАМИ, А НАД ТРОНОМ ВЕНЗЛОВОЕ
ИМЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ
ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1748 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ, ГДЕ ПРЕДСТАВЛЕН БЫЛ В ХРАМЕ
ОЛТАРЬ, ИЗ СЕРДЕЦ СЛОЖЕННОЙ, НА ВЕРЬХУ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЕНЕЦ, ПО СТОРОНАМ
ГАЛЕРЕИ К ВОСХОДЯЩЕМУ И ЗАХОДЯЩЕМУ СОЛНЦУ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ
ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1748 ГОДА СЕНТЯБРЯ 5 ДНЯ, ПЕРЕД ЛЕТНИМ ДОМОМ,
НА КОТОРОЙ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ФОНТАН, А ПО СТОРОНАМ ХРАМЫ МИРА И ВОЙНЫ
 НАДПИСЬ НА СПУСК КОРАБЛЯ, ИМЕНУЕМОГО СВЯТОГО АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО, 1749
ГОДА
 НАДПИСЬ НА ПРИБЫТИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ
ПЕТРОВНЫ ИЗ МОСКВЫ В САНКТПЕТЕРБУРГ 1749 ГОДА
 НАДПИСЬ, КОТОРАЯ ИЗОБРАЖЕНА НА ВЕЛИКОЛЕПНОЙ СЕРЕБРЯНОЙ РАКЕ СВЯТОМУ,
БЛАГОВЕРНОМУ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ АЛЕКСАНДРУ НЕВСКОМУ, ПОСТРОЕННОЙ ВЫСОЧАЙШИМ
ПОВЕЛЕНИЕМ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ В
ТРОИЦКОМ АЛЕКСАНДРО-НЕВСКОМ МОНАСТЫРЕ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ОТ
ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЫСОЧЕСТВ В ОРАНИЕНБАУМЕ 1750 ГОДА ИЮЛЯ 31 ДНЯ, ГДЕ
ИЗОБРАЖЕНЫ БЫЛИ ДВА СОЕДИНЕННЫЕ СЕРДЦА, ПЫЛАЮЩИЕ НА ОЛТАРЕ К СИЯЮЩЕМУ НАД
НИМИ СОЛНЦУ; ПО СТОРОНАМ МЛАДОЙ МЕСЯЦ И ВОСХОДЯЩАЯ ДЕННИЦА
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ
НА ПРЕСТОЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА НОЯБРЯ 25 ДНЯ 1750 ГОДА, ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ, ГДЕ
ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ВАВИЛОН, ОКРУЖЕННЫЙ ЗЕЛЕНЕЮЩИМ САДОМ; ПО СТОРОНАМ
ТОРЖЕСТВЕННЫЕ СТОЛПЫ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕЕ
ВЕЛИЧЕСТВА ДЕКАБРЯ 18 ДНЯ 1750 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ, ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА
СИЯЮЩАЯ ЗВЕЗДА НАД ОЛТАРЕМ, НА КОТОРОМ ПЫЛАЕТ СЕРДЦЕ; ПО СТОРОНАМ ХРАМЫ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ В НОВЫЙ 1751 ГОД, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ ПЕРЕД ЗИМНИМ
ДОМОМ, ГДЕ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ЗЕМНОЙ ГЛОБУС, НА КОТОРОМ СТОЯЛО ВЕНЗЛОВОЕ ИМЯ ЕЕ
ВЕЛИЧЕСТВА И ЧИСЛО НОВОГО ГОДА; ПО СТОРОНАМ ОТВЕРСТЫЕ ХРАМЫ И ОЛТАРИ С
ВОЗЖЖЕННЫМ НА НИХ ПЛАМЕНЕМ
 НАДПИСЬ К ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВУ ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ ЕЛИСАВЕТЕ ПЕТРОВНЕ НА
МАСКАРАДЫ 1751 ГОДА
 НАДПИСЬ НА ТЕ ЖЕ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮВ ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ
ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА АПРЕЛЯ 25 ЧИСЛА 1751 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ, ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА В
АМФИТЕАТРЕ ОКРУЖЕННАЯ СИЯНИЕМ ИМПЕРАТОРСКАЯ КОРОНА И СКИПЕТР НА УКРАШЕННОМ
ПОСТАМЕНТЕ С ВЕНЗЛОВЫМ ИМЕНЕМ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, ПО ОБЕИМ СТОРОНАМ ДВА ПОРТАЛА
ДАЛЕЧЕ ПРОСТИРАЮЩИХСЯ АЛЛЕЙ, ПРИ КОТОРЫХ ПОСТАВЛЕНЫ ГРУДНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЕЙ СВЕТА
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ
ВЕЛИЧЕСТВА СЕНТЯБРЯ 5 ДНЯ 1751 ГОДА
 НАДПИСЬ НА СПУСК КОРАБЛЯ, ИМЕНУЕМОГО ИОАННА ЗЛАТОУСТАГО, ГОДА, ДНЯ
 * * *
 * * *
 * * *
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
АПРЕЛЯ 25 ДНЯ 1752 ГОДА, НА КОТОРОЙ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ЗОДИАК С ВЕШНИМИ ЗОДИЯМИ И
С ТЕКУЩИМ ПОСРЕДЕ ЕГО СОЛНЦЕМ, ВНИЗУ МЕЖ ОБЕЛИСКОМ И ОЛТАРЬ С ПЛАМЕНЕМ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ТЕЗОИМЕНИТСТВО ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
СЕНТЯБРЯ 5 ДНЯ 1752 ГОДА, ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА ПРИСТАНЬ С КОЛОССОМ НАПОДОБИЕ
РОДСКОГО
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В МОСКВЕ НА НОВОЙ 1753 ГОД, ГДЕ
ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ОРЕЛ, ПРИЛЕТАЮЩИЙ ОТ САНКТПЕТЕРБУРГА К МОСКВЕ И НА ВОСТОК И НА
ЗАПАД ВЗИРАЮЩИЙ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В МОСКВЕ НА ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ ЕЕ
ВЕЛИЧЕСТВА АПРЕЛЯ 25 ДНЯ 1753 ГОДА, ГДЕ ИЗОБРАЖЕНО БЫЛО ВЕНЧАННОЕ ВЕНЗЛОВОЕ
ИМЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, НА ТОРЖЕСТВЕННОЙ КОЛЕСНИЦЕ В ТРИУМФАЛЬНЫЕ ВОРОТА
ВЪЕЗЖАЮЩЕЙ
 НАДПИСЬ НА ОКАЗАНИЕ ВЫСОЧАЙШЕЙ МИЛОСТИ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА В МОСКВЕ 1753 ГОДА
 НАДПИСЬ НА ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1753 ГОДА, ГДЕ РОССИЙСКОЙ
ПОКОЙ УПОДОБЛЯЕТСЯ ПРЕКРАСНОМУ СЕЛЕНИЮ С ВЕЛИКОЛЕПНЫМИ ЗДАНИЯМИ
 НАДПИСЬ НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1753 ГОДА, ГДЕ ЕЕ
ВЕЛИЧЕСТВО УПОДОБЛЯЕТСЯ МИНЕРВЕ, МОЛНИЕЮ ПОРАЖАЮЩЕЙ ДРАКОНА МНОГОГЛАВНОГО
 НАДПИСЬ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, ГДЕ ОНОЕ ВОСХОДЯЩЕЙ ЗАРЕ
УПОДОБЛЯЕТСЯ, ВО ВРЕМЯ ТОРЖЕСТВЕННОГО ВЪЕЗДУ ПЕТРА ВЕЛИКОГО ОТ ПОЛТАВЫ
 НАДПИСЬ НА НОВЫЙ 1754 ГОД, ГДЕ ВРЕМЯ УПОДОБЛЯЕТСЯ ВЕЛИКОМУ ЗДАНИЮ
 НА ИЗОБРЕТЕНИЕ РОГОВОЙ МУЗЫКИ
 НАДПИСЬ НА ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1754 ГОДА, ГДЕ ДОБРОДЕТЕЛИ ЕЕ
ПРЕКРАСНОЙ И ВЕЛИКОЙ ГОРЕ УПОДОБЛЯЮТСЯ
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ
ВЕЛИЧЕСТВА 1754 ГОДА, ГДЕ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ХРАМ РОССИЙСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ,
ПЕРЕД КОТОРЫМ НА ВРАТАХ ОБЕЛИСК С ВЕНЗЛОВЫМ ИМЕНЕМ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, ПРИТОМ
СЕДЯЩАЯ В РАДОСТИ РОССИЯ
 НАДПИСЬ НА МАСКАРАД 24 ЧИСЛА ОКТЯБРЯ 1754 ГОДА В ДОМЕ ЕГО
ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО КАМЕРГЕРА И КАВАЛЕРА ИВАНА ИВАНОВИЧА
ШУВАЛОВА
 НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ И МАСКАРАД ЕГО СИЯТЕЛЬСТВА ГРАФА ПЕТРА ИВАНОВИЧА
ШУВАЛОВА, ОКТЯБРЯ 26 ДНЯ 1754 ГОДА
 НАДПИСЬ НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1754 ГОДА, ГДЕ ОНОЕ
УПОДОБЛЯЕТСЯ ВЕЛИКОМУ СВЕТИЛЬНИКУ, ВОЗЖЖЕННОМУ ОГНЕМ НЕБЕСНЫМ И ЛУЧИ СВОИ
ПРОСТИРАЮЩЕМУ НА ТЕАТР, НАПОЛНЕННЫЙ ИЗОБРАЖЕНИЯМИ ДЕЛ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
 НАДПИСЬ НА НОВЫЙ 1755 ГОД, ГДЕ ВЛАДЕНИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА УПОДОБЛЯЕТСЯ
ПРИСТАНИ С ХРАМОМ УПОКОЕНИЯ И С ХОДЯЩИМИ И ИСХОДЯЩИМИ КОРАБЛЯМИ
 НАДПИСЬ НА НОВОЕ СТРОЕНИЕ САРСКОГО СЕЛА
 НАДПИСЬ НА КОННОЕ, ЛИТОЕ ИЗ МЕДИ ИЗОБРАЖЕНИЕ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО
ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ В АМАЗОНСКОМ УБОРЕ
 НАДПИСЬ НА ТО ЖЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ
 НА ВСЕРАДОСТНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ О ПРЕВОСХОДСТВЕ НОВОИЗОБРЕТЕННОЙ АРТИЛЛЕРИИ
ПРЕД СТАРОЮ ГЕНЕРАЛОМ ФЕЛДЦЕЙГМЕЙСТЕРОМ И КАВАЛЕРОМ ГРАФОМ ПЕТРОМ ИВАНОВИЧЕМ
ШУВАЛОВЫМ
 НА САРСКОЕ СЕЛО АВГУСТА 24 ДНЯ 1764 ГОДА

 ПОСЛАНИЯ

 ПИСЬМО К ЕГО ВЫСОКОРОДИЮ ИВАНУ ИВАНОВИЧУ ШУВАЛОВУ
 ПИСЬМО О ПОЛЬЗЕ СТЕКЛА К ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬНОМУ ГОСПОДИНУ
ГЕНЕРАЛУ-ПОРУЧИКУ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМУ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА КАМЕРГЕРУ,
МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА КУРАТОРУ И ОРДЕНОВ БЕЛОГО ОРЛА, СВЯТОГО АЛЕКСАНДРА
И СВЯТЫЯ АННЫ КАВАЛЕРУ ИВАНУ ИВАНОВИЧУ ШУВАЛОВУ, ПИСАННОЕ 1752 ГОДА
 ПОЗДРАВИТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО ГРИГОРЬЮ ГРИГОРЬЕВИЧУ ОРЛОВУ ОТ МИХАЙЛА
ЛОМОНОСОВА С РУДИЦКИХ ЗАВОДОВ ИЮЛЯ 19 ДНЯ 1764 ГОДА
 ВАРИАНТЫ
 ПРИМЕЧАНИЯ

 ПОХВАЛЬНЫЕ НАДПИСИ

 НАДПИСЬ 1
 К СТАТУЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

 Се образ изваян премудрого героя,
 Что, ради подданных лишив себя покоя,
 Последний принял чин и царствуя служил,
 Свои законы сам примером утвердил,
 Рожденны к скипетру, простер в работу руки,
 Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки.
 Когда он строил град, сносил труды в войнах,
 В землях далеких был и странствовал в морях,
 Художников сбирал и обучал солдатов,
 Домашних побеждал и внешних сопостатов;
 И словом, се есть Петр, отечества Отец;
 Земное божество Россия почитает,
 И столько олтарей пред зраком сим пылает,
 Коль много есть ему обязанных сердец.

 НАДПИСЬ 2
 К ТОЙ ЖЕ

 Елисавета здесь воздвигла зрак Петров
 К утехе россов всех, но кто он был таков,
 Гласит сей град и флот, художества и войски,
 Гражданские труды и подвиги геройски.

 НАДПИСЬ 3
 К ТОЙ ЖЕ

 Металл, что пламенем на брани устрашает,
 В Петрове граде се россиян утешает,
 Изобразив в себе лица его черты;
 Но если бы его душевны красоты
 Изобразить могло притом раченье наше,
 То был бы образ сей всего на свете краше.

 НАДПИСЬ 4
 К ТОЙ ЖЕ

 Зваянным образам, что в древни времена
 Героям ставили за славные походы,
 Невежеством веков честь божеска дана,
 И чтили жертвой их последовавши роды,
 Что вера правая творить всегда претит.
 Но вам простительно, о поздые потомки,
 Когда услышав вы дела Петровы громки
 Поставите олтарь пред сей геройский вид;
 Мы вас давно своим примером оправдали:
 Чудясь делам его, превысшим смертных сил,
 Не верили, что он един от смертных был,
 Но в жизнь его уже за бога почитали.

 НАДПИСЬ 5
 К ТОЙ ЖЕ

 Гремящие по всем концам земным победы,
 И россов чрез весь свет торжествовавших следы,
 Собрание наук, исправленны суды,
 Пременное в реках течение воды,
 Покрытый флотом понт, среди волн грады новы
 И прочие дела увидев смерть Петровы
 Рекла: "Сей человек предел мой нарушил
 И доле в мире сем Мафусаила жил".
 Так лета по делам считая, возгласила
 И в гроб великого сего героя скрыла.
 Но образом его красуется сей град.
 Взирая на него, Перс, Турок, Гот, Сармат
 Величеству лица геройского чудится
 И мертвого в меди бесчувственной страшится.

 Между 1743 и 1747

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 ПЕРЕД ЛЕТНИМ ДОМОМ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ
 В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ,
 1747 ГОДУ, ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА МИНЕРВА
 В ХРАМЕ, ЗНАЧАЩАЯ ПРЕМУДРОСТЬ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА,
 ПО СТОРОНАМ СИМБОЛИЧЕСКИЕ
 ИЗОБРАЖЕНИЯ МИРА И ВОЙНЫ И ПРОЧАЯ

 Ты миром и войной в подсолнечной сияешь,
 И тем людей своих веселье умножаешь.
 Тебе с усердием, Минерве мы своей,
 Приносим радостных сияние огней.
 Но если б с нашею любовью то сравнилось,
 То б солнце перед ним в полудни устыдилось.

 Между 26 июня и 8 июля 1747

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ
 НА ВСЕРОССИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 1747 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ, НА КОТОРОЙ
 ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА КРИСТАЛЬНАЯ ГОРА, А НА НЕЙ
 ИМПЕРАТОРСКИЙ ПРЕСТОЛ С ОКОЛО СТОЯЩИМИ
 ИМПЕРАТОРСКИМИ НА СТОЛПАХ ПРИЗНАКАМИ,
 А НАД ТРОНОМ ВЕНЗЛОВОЕ ИМЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА

 Как вечная гора стоит блаженство наше,
 Крепчае мрамора, рубина много краше.
 И твой, монархиня, престол благословен,
 На нашей верности недвижно утвержден.
 Пусть мнимая других свобода угнетает,
 Нас рабство под твоей державой возвышает.

 Между 28 сентября и 5 октября 1747

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1748 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ,
 ГДЕ ПРЕДСТАВЛЕН БЫЛ В ХРАМЕ
 ОЛТАРЬ, ИЗ СЕРДЕЦ СЛОЖЕННОЙ,
 НА ВЕРЬХУ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЕНЕЦ,
 ПО СТОРОНАМ ГАЛЕРЕИ К ВОСХОДЯЩЕМУ
 И ЗАХОДЯЩЕМУ СОЛНЦУ

 Во храме ревности, на олтаре сердец
 К подавшему тебе с высот своих венец
 От подданных твоих чистейший огнь пылает,
 Да счастием твоим Россию увенчает,
 Да солнце, восходя и заходя, дивится,
 Что всюду красота твоих триумфов зрится.

 Апрель 1748

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1748 ГОДА СЕНТЯБРЯ 5 ДНЯ,
 ПЕРЕД ЛЕТНИМ ДОМОМ,
 НА КОТОРОЙ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ФОНТАН,
 А ПО СТОРОНАМ ХРАМЫ МИРА И ВОЙНЫ

 Богиня красотой, породой ты богиня,
 Повсюду громкими делами героиня,
 Ты мать щедротами, ты именем покой:
 Смущенный бранью мир мирит господь тобой.
 Российска тишина пределы превосходит
 И льет избыток свой в окрестные страны:
 Воюет воинство твое против войны;
 Оружие твое Европе мир приводит.

 Между 9 июля и 5 сентября 1748

 НАДПИСЬ
 НА СПУСК КОРАБЛЯ, ИМЕНУЕМОГО
 СВЯТОГО АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО, 1749 ГОДА

 Гора, что Горизонт на суше закрывала,
 Внезапно с берегу на быстрину сбежала,
 Между палат стоит, где был недавно лес;
 Мы веселимся здесь в средине тех чудес.
 Но мы бы в лодочке на луже чуть сидели,
 Когда б великого Петра мы не имели.

 Май 1749

 НАДПИСЬ
 НА ПРИБЫТИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ
 ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ
 ИЗ МОСКВЫ В САНКТПЕТЕРБУРГ
 1749 ГОДА

 Поднявшись солнце вверх возводит взор по свету,
 Спешащу зрит во град Петров Елисавету,
 Дивится, что зима покорна ей и снег,
 И что по оному толь быстрой видит бег;
 На коней пламенных зардевшись негодует
 И огненным бичем за леность наказует.
 О солнце, не стыдись: краснейшая луны
 Богиня к нам грядет Российския страны;
 Мы блеску твоего не столько ожидаем,
 Как видеть светлое лице се желаем.

 Декабрь 1749

 НАДПИСЬ,
 КОТОРАЯ ИЗОБРАЖЕНА НА ВЕЛИКОЛЕПНОЙ СЕРЕБРЯНОЙ РАКЕ
 СВЯТОМУ, БЛАГОВЕРНОМУ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ
 АЛЕКСАНДРУ НЕВСКОМУ, ПОСТРОЕННОЙ ВЫСОЧАЙШИМ
 ПОВЕЛЕНИЕМ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ
 ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ В ТРОИЦКОМ
 АЛЕКСАНДРО-НЕВСКОМ МОНАСТЫРЕ

 Святый и храбрый князь здесь телом почивает;
 Но духом от небес на град сей призирает
 И на брега, где он противных побеждал
 И где невидимо Петру споспешствовал.
 Являя дщерь его усердие святое,
 Сему защитнику воздвигла раку в честь
 От первого сребра, что недро ей земное
 Открыло, как на трон благоволила сесть.

 Первая половина 1750

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ
 ОТ ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЫСОЧЕСТВ
 В ОРАНИЕНБАУМЕ 1750 ГОДА ИЮЛЯ 31 ДНЯ,
 ГДЕ ИЗОБРАЖЕНЫ БЫЛИ ДВА СОЕДИНЕННЫЕ СЕРДЦА,
 ПЫЛАЮЩИЕ НА ОЛТАРЕ К СИЯЮЩЕМУ НАД НИМИ СОЛНЦУ;
 ПО СТОРОНАМ МЛАДОЙ МЕСЯЦ И ВОСХОДЯЩАЯ ДЕННИЦА

 Как солнце с высоты, богиня, к нам сияешь
 И в наших жар сердцах усерднейший рождаешь.
 Мы оба, чувствуя любовь твою к себе,
 Приносим ревности взаимно жар тебе.
 Монархиня, ты всем един источник света,
 Российский Горизонт тобою освещен,
 Тобою наш восход на оном озарен.
 Мы свет заимствуем, дает Елисавета.

 Вторая половина июля 1750

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА НОЯБРЯ 25 ДНЯ 1750 ГОДА,
 ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ, ГДЕ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ВАВИЛОН,
 ОКРУЖЕННЫЙ ЗЕЛЕНЕЮЩИМ САДОМ;
 ПО СТОРОНАМ ТОРЖЕСТВЕННЫЕ СТОЛПЫ

 Во время твоея, монархиня, державы
 Сугубой счастливы мы лета красотой.
 Одну дает нам бог, округ веков создавый,
 Другую дарствует приход, богиня, твой.
 Из Вавилона бед изведены тобою,
 Вошли спокойствия в прекрасные сады
 И, ставя нынь столпы с твоею похвалою,
 Вкушаем радости приятные плоды.

 Первая половина октября 1750

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 ДЕКАБРЯ 18 ДНЯ 1750 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ,
 ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА СИЯЮЩАЯ ЗВЕЗДА
 НАД ОЛТАРЕМ, НА КОТОРОМ ПЫЛАЕТ СЕРДЦЕ;
 ПО СТОРОНАМ ХРАМЫ

 Счастливая звезда на Горизонт блистала,
 Когда Елисавет России воссияла.
 Монархиня, твой к нам сверькнул пресветлый луч,
 Возжег и осветил всех сердце после туч.
 Единым сердцем все равно к тебе пылаем
 И тое на олтарь усердий возлагаем.
 Из храмов ревности желания гласят,
 Да Вышний даст сей день торжествовать стократ.

 Начало декабря 1750

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ В НОВЫЙ 1751 ГОД,
 ПРЕДСТАВЛЕННУЮ ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ,
 ГДЕ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ЗЕМНОЙ ГЛОБУС,
 НА КОТОРОМ СТОЯЛО ВЕНЗЛОВОЕ ИМЯ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА И ЧИСЛО НОВОГО ГОДА;
 ПО СТОРОНАМ ОТВЕРСТЫЕ ХРАМЫ И ОЛТАРИ
 С ВОЗЖЖЕННЫМ НА НИХ ПЛАМЕНЕМ

 Отверсты храмы все, и олтари дымятся,
 Желанья всех к тебе, монархиня, стремятся,
 И ревность подданных со временем растет,
 И оных счастие с числом восходит лет.
 Полсвета, что твоя десница управляет,
 Согласный шум до звезд усердно возвышает,
 Да Вышний новый год с тобой благословит
 И слух твой и другу полсвета удивит.

 Начало декабря 1750

 НАДПИСЬ
 К ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВУ ГОСУДАРЫНЕ
 ИМПЕРАТРИЦЕ ЕЛИСАВЕТЕ ПЕТРОВНЕ
 НА МАСКАРАДЫ 1751 ГОДА

 Природа как тебя на свет производила,
 На то истощена была ее вся сила,
 Дабы ни одного таланта не отнять.
 Велик был твой отец, была прекрасна мать;
 Герой тебя родил, носила героиня:
 Какой быть должен плод? Не инной, как богиня.
 Но сколько смертных ты превыше почтена,
 Ты столько сердцем к ним и щедра, и склонна.
 И в те часы, когда лице свое скрываешь,
 К народу своему щедротою сияешь.

 НАДПИСЬ
 НА ТЕ ЖЕ

 Увидев множество одежд и лиц отменных,
 Я в мыслях ныне зрю, восторгом восхищенных,
 Монархиня, концы державы твоея
 И в оных нахожу утехи вид сея.
 От тихих всточных вод до берегов Балтийских,
 От непроходных льдов до теплых стран Каспийских
 В одеждах много коль и в лицах перемен!
 Сугубым ныне я виденьем удивлен!
 Я слышу там, как здесь, приятную музыку;
 Там от усердного народов разных клику
 Чрез горы, чрез поля согласный шум течет,
 Что ты едина всем покров, отрада, свет.

 Между концом декабря 1750 и 15 февраля 1751

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 АПРЕЛЯ 25 ЧИСЛА 1751 ГОДА ПЕРЕД ЗИМНИМ ДОМОМ,
 ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА В АМФИТЕАТРЕ ОКРУЖЕННАЯ СИЯНИЕМ
 ИМПЕРАТОРСКАЯ КОРОНА И СКИПЕТР
 НА УКРАШЕННОМ ПОСТАМЕНТЕ С ВЕНЗЛОВЫМ ИМЕНЕМ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, ПО ОБЕИМ СТОРОНАМ ДВА ПОРТАЛА
 ДАЛЕЧЕ ПРОСТИРАЮЩИХСЯ АЛЛЕЙ,
 ПРИ КОТОРЫХ ПОСТАВЛЕНЫ ГРУДНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
 ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЕЙ СВЕТА

 Лучи от твоего, монархиня, венца
 В четыре разлились вселенныя конца.
 Европа, Африка, Америка, Азия
 Чудятся ясности, от коея Россия
 Сияет, чрез концы земны просвещена.
 О ты, блаженная в подсолнечной страна,
 Взведи свой умный взор к божественному свету,
 Дабы венчанную в сей день Елисавету
 На много лет своим блистаньем окружил
 И с нами север весь спокойством озарил.

 Начало 1751

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 СЕНТЯБРЯ 5 ДНЯ 1751 ГОДА

 Повсюду ныне мир возлюбленный цветет,
 Лежит оружие и с кровью слез не льет;
 И земледелец плуг выносит безопасно:
 Спокойство с именем твоим везде согласно.
 По правде божий мир, монархиня, слывешь,
 Когда ты тишину Европе всей даешь.
 С почтением она главу свою склоняет
 И славы храм тебе бессмертный возвышает.
 Напрасно лютая война шуметь спешит,
 Где имя кроткия богини в свет гремит.

 Между концом июля и началом сентября 1751

 НАДПИСЬ
 НА СПУСК КОРАБЛЯ, ИМЕНУЕМОГО
 ИОАННА ЗЛАТОУСТАГО, ГОДА, ДНЯ

 Сойди к нам, Златоуст, оставив небеса,
 Достойна твоего здесь зрения краса:
 Петрова дщерь тебе корабль сей посвящает
 И именем твоим всё море наполняет.
 Когда ты пойдешь в путь на нем между валов,
 Греми против ее завистливых врагов.
 Златыми прежде ты гремел в церьквах устами,
 Но пламенными впредь звучи в водах словами.

 8 сентября 1751

 * * *

 Желая к храму нас блаженства возвести,
 Ты трудной путь сама должна была пройти,
 Там горы, хляби там, бугры, стремнины, реки,
 Препятствия везде, неслыханны во веки.
 Но что, монархиня, могло твой дух сдержать?
 Как промысл сам тебя воздвигнул нас спасать?
 Внезапно воссиял твой луч всех бедствий выше.
 И трудной толь восход минул зефира тише.
 Надежда, верность нам и радость, и любовь
 Тот день приводят в ум и представляют вновь.
 Коль счастлива твоим восшествием Россия,
 Что с оным привела ты дни в нее златыя.

 Первая половина октября 1751

 * * *

 Среди прекрасного Российского Рая,
 Монархиня, цветет дражайша жизнь твоя,
 Рукою вышнего нас ради насажденна
 И силою его отвсюду покровенна.
 Мы, сердце возводя и очи к небесам,
 Согласно просим все: "Подай, о боже, нам,
 Да солнце милости сиять к ней не престанет
 И толь дражайший плод вовеки не увянет.

 Между 19 и 23 ноября 1751

 * * *

 Веселием сердца год новый оживляет
 И ново счастие в России утверждает.
 Довольство, здравие и счастие цветет,
 Где светит именем своим Елисавет.
 Россия веселясь блажит ее державу,
 Что каждый год свою растущу видит славу.

 Между 19 и 23 ноября 1751

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ В ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА АПРЕЛЯ 25 ДНЯ 1752 ГОДА,
 НА КОТОРОЙ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ЗОДИАК С ВЕШНИМИ ЗОДИЯМИ
 И С ТЕКУЩИМ ПОСРЕДЕ ЕГО СОЛНЦЕМ,
 ВНИЗУ МЕЖ ОБЕЛИСКОМ И ОЛТАРЬ С ПЛАМЕНЕМ

 Монархиня, нося порфиру десять лет,
 Гремящей славой ты наполнила весь свет.
 Геройской был восход, и следствие победы;
 Тобой побеждены и спасены соседы.
 Тобою ускорен во всей Европе мир,
 Тобою дышит в ней спокойствия зефир.
 Во упокоенном ты свете нынь сияешь
 И славу дел своих с числом лет умножаешь.
 Державства твоего светящий зодиак
 Повседни кажет нам благополучный знак.
 И ныне, празднуя, как ты венчанна богом,
 Венчанну зрим тебя спокойствия залогом.
 Нам радуга твое приятие венца,
 Поставлена весной в созвездие Тельца,
 Довольство, и покой, и радость изъявляет,
 И здравие тебе, и крепость обещает.
 Ликуя, веселясь мы празднеством твоим,
 Усердно все в тебе усердно сердце чтим.

 Между 29 февраля и 12 марта 1752

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ТЕЗОИМЕНИТСТВО ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 СЕНТЯБРЯ 5 ДНЯ 1752 ГОДА, ГДЕ ИЗОБРАЖЕНА БЫЛА
 ПРИСТАНЬ С КОЛОССОМ НАПОДОБИЕ РОДСКОГО

 Желая некогда преславный остров Род
 Пловущих по морю спасать от непогод,
 Себе хвалу снискать, другим давать отраду,
 Поставил на брегу пречудную громаду;
 Великий исполин семидесят локтей
 Светильник чрез всю ночь держал поверьх зыбей,
 Далече блеск пускал чрез море неустройно,
 И корабли вводил в пристанище спокойно.
 Ты именем и всем, монархиня, покой,
 Твой слух, как исполин, касаясь звезд главой,
 Лучем доброт твоих вселенну освещает
 И именем восток и запад наполняет.
 Спасайтесь здесь от бурь, у нас Елисавет
 Отраду в тишине с довольством подает.

 Начало июля 1752

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В МОСКВЕ НА НОВОЙ 1753 ГОД,
 ГДЕ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ОРЕЛ, ПРИЛЕТАЮЩИЙ
 ОТ САНКТПЕТЕРБУРГА К МОСКВЕ
 И НА ВОСТОК И НА ЗАПАД ВЗИРАЮЩИЙ

 В любезной тишине наставший новый год
 И твой, монархиня, всерадостный приход
 Сугубой радостью сей город оживляет,
 Сугубо счастие России обещает.
 Военной укротив во всей Европе шум,
 К однем вперяешь нам божественный твой ум.
 Подобием орла на высоту восходишь,
 Повсюду от среды свой быстрый взор возводишь,
 На север и на юг, на запад и восток,
 Где Волга, Днепр, Двина, где чистый Невский ток
 Между Петровых стен ликуя протекает;
 В отсутствии тебя, богиня, ощущает.
 Россия вся твоей щедротой такова,
 Как ныне зря тебя, красуется Москва,
 Гласит: о боже, дай, чтобы Елисавета
 С усердьем нашим к ней свои сравнила лета.

 Между 30 октября и 16 ноября 1752

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В МОСКВЕ НА ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 АПРЕЛЯ 25 ДНЯ 1753 ГОДА,
 ГДЕ ИЗОБРАЖЕНО БЫЛО ВЕНЧАННОЕ ВЕНЗЛОВОЕ ИМЯ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, НА ТОРЖЕСТВЕННОЙ КОЛЕСНИЦЕ
 В ТРИУМФАЛЬНЫЕ ВОРОТА ВЪЕЗЖАЮЩЕЙ

 Победе следует весело торжество,
 Герой приемлет честь и жертву божество.
 Звучат в полках трубы, на пленниках оковы,
 В противничей крови несут щиты багровы.
 Победа твой восход, триумф твой праздник сей,
 Монархиня, мы что явим к хвале твоей?
 Не город ты один, ниже едино войско
 В свою прияла власть чрез мужество геройско;
 Но царство многих царств, порфиру и венец
 И многи тьмы к тебе пылающих сердец.
 Не кровию земля кипящей обагрилась,
 Но в радости струях Россия насладилась.
 Не ярый нас страшил пожар горящих стен,
 Но ревностью пылал народ к тебе возжжен.
 Не тяжкие на нас в плену звучали узы,
 Но с плеском ставили мы верности союзы.
 Когда толь радостно тобой плененным быть,
 Коль громка похвала победу получить!
 Богиня, торжествуй тем долее над нами,
 Чем выше смертных ты бессмертными делами.
 Торжественны врата, трофеи, колесница,
 В нас верные сердца и радостные лица.

 Между 29 января и 8 февраля 1753

 НАДПИСЬ
 НА ОКАЗАНИЕ ВЫСОЧАЙШЕЙ МИЛОСТИ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА В МОСКВЕ 1753 ГОДА

 Монархння, твоя прещедрая рука
 Обилие нам льет и радость, как река,
 Сильнее, нежели ключей Кастальских токи,
 Стремление к стихам и дух дает высокий.
 О радостной восторг! куда я полечу?
 Но большее язык богатство слов являет,
 Когда умеренно веселие бывает;
 Веселие мое безмерно, я молчу.

 Вторая половина марта 1753

 НАДПИСЬ
 НА ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1753 ГОДА,
 ГДЕ РОССИЙСКОЙ ПОКОЙ УПОДОБЛЯЕТСЯ
 ПРЕКРАСНОМУ СЕЛЕНИЮ С ВЕЛИКОЛЕПНЫМИ ЗДАНИЯМИ

 Хотя счастливые военные дела
 Монархам громкая на свете похвала,
 Но в ясной тишине возлюбленного мира
 Прекраснее ко всем сияет их порфира.
 Велико дело в том, чтоб чисто побеждать
 Но более того всегдашней мир держать.
 В победах надлежит полкам большая доля,
 В победах счастию почти дана вся воля
 Спокойной мир хранит одна премудра власть,
 Не может войску быть, ни счастию в том часть.
 Производить плоды природно только лету,
 И кроткий мир един дает богатство свету.
 То правда надлежит и зиму тем хвалить,
 Что может суровство поветрий отвратить
 И вредны умертвить в лесах и нивах гады;
 Подобные дает счастлива брань отрады.
 Но как между стихий с зимой минет война
 И нам является прекрасная весна,
 От ней неистовы бореи убегают,
 От ней приятные зефиры вылетают,
 Дыхая по земле, дыхая по водам,
 Велят всходить цветам, велят упасть волнам,
 Ведут суда в моря и земледельца в нивы,
 Готовят сладкий плод и в пристань путь счастливый,
 Льют радость в понт, в луга, и в воздух, и в эфир
 Толь счастливы места, где дом имеет мир.
 Но где прекраснее селение покою
 Как то, монархиня, что дал нам бог тобою?
 Поставлена чужим тобою тишина,
 То коль спокойна быть должна твоя страна!
 Ты твердость общему покою положила;
 Не может оного подвигнуть вредна сила.
 Подобен крепости великих пирамид,
 Среди счастливых мест недвижимо стоит.
 Возлегши на него, блаженная Россия
 Под скипетром твоим считает дни златыя.
 В довольстве спеет труд, довольствие в труде,
 Взаимно друг другу способствуя везде,
 Как вьется виноград на илиме высоком,
 Держась их и его питая сладким соком,
 Толиким множеством божественных даров
 Довольствуемся мы, имея всем покров
 В тебе, монархине, от бога просвещенной,
 К нему и к Отчеству любовию возжженной.
 В сей праздник, веселясь веселием твоим,
 С торжественным огнем мы к вышнему горим,
 Да продолжит тобой дни мирны и прекрасны,
 Со кротостью твоей и с именем согласны.

 Между 22 марта и 17 апреля 1753

 НАДПИСЬ
 НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1753 ГОДА,
 ГДЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО УПОДОБЛЯЕТСЯ МИНЕРВЕ,
 МОЛНИЕЮ ПОРАЖАЮЩЕЙ ДРАКОНА МНОГОГЛАВНОГО

 О древность славная пречудными делами,
 Что Пиндар до небес трубящими устами
 Чрез множество веков в концы земны гремит,
 Геройских подвигов изображая вид.
 И вы, великого амфитеатры града,
 Народа по войнах латинского отрада,
 В сей день скончайте ваш доныне слышный плеск:
 Яснее воссиял Елисаветин блеск.
 Не зубы стер боец пред римлянами львице,
 Ниже кто облетел всех прочих в колеснице,
 Но мужеством прешла мужей Елисавет,
 И подвига ее смотритель целой свет!
 Седмь глав зияли на теле вдруг едином.
 Где зависть, в жале яд носящая змеином,
 И злобы мерзкия свирепый крокодил,
 И вепрь неистовства неодолимых сил,
 С языком лисиим пронырливое льщенье,
 Зев волчия алчбы, тигр ярый похищенье
 И львины челюсти рыкающей войны
 В одном чудовище на дерзость рождены.
 Взирая на сего Елисавет дракона,
 Лежащего кругом отеческого трона,
 Рекла: "Что сей мне враг препятствует восход,
 Которого давно желает мой народ?
 Не мой ли сей венец? Не я ли дщерь Петрова?
 И россы моего все требуют покрова.
 Ничто не может мне путь к славе пересечь".
 Сию геройскую окончевая речь,
 Сиянием вокруг небесным просветилась
 И выше смертныя величеством явилась.
 Минервы чудный в ней изображался вид;
 Петров дух был ей шлем, любовь россиян щит.
 Без грому молния, из ясности блистая,
 В драконовы главы и в сердце ударяя,
 Смутила горду кровь, пронзила грозный взор.
 Сражен, прогнан, убег Рифейских дале гор.
 Угасла молния, одни лучи сияли,
 Вселенныя концы руками восплескали.
 Тогда, красуясь, росс главу свою вознес,
 Петрополь мнил себя превыше быть небес.
 Мы ныне, празднуя той час благословенный,
 Огнями кажем огнь, во всех сердцах возжженный.
 О если б с внутренним огнь внешний равен был,
 Он выше бы восшел в ночь блещущих светил.
 Монархиня, тобой любовь есть в нас рожденна:
 Какая ж в свете вещь с ней может быть сравненна?

 Между 13 и 26 мая 1753

 НАДПИСЬ
 НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА,
 ГДЕ ОНОЕ ВОСХОДЯЩЕЙ ЗАРЕ УПОДОБЛЯЕТСЯ,
 ВО ВРЕМЯ ТОРЖЕСТВЕННОГО ВЪЕЗДУ
 ПЕТРА ВЕЛИКОГО ОТ ПОЛТАВЫ

 О вы, которы всё по рассужденью злому
 Обыкли случаю приписывать слепому,
 Уверьтесь нынешним превожделенным днем,
 Что промысл вышнего господствует во всем.
 Когда готовил он блаженство наших лет,
 От чресл Петровых нам послал Елисавет
 И знаки предъявил, которы от Полтавы
 Тогда наполнили весь свет Петровой славы.
 С рождением ее торжественный был въезд.
 Тогда взнесла свой глас и дух Москва до звезд.
 Младенца в пеленах трофеи окружали,
 И воплю первому войск плески отвещали.
 Подвиглись радостью земля, моря, эфир.
 Петр шествовал во град, Елисавета в мир.
 Низвергнув Петр врагов, она в Петровы следы
 Ко одержанию подобныя победы.
 Коль явственно тогда сам промысл предъявил,
 Что после к радости всеобщей совершил!
 Родясь, как ясная заря, нам воссияла
 И царства своего день светлый предвещала.
 Монархиня, мы тем освещены всегда,
 Избавились во тьме сокрытого вреда;
 И радостным в ночи огнем тебе являем,
 Что ночи мы в сердцах и темноты не знаем.

 Между 22 июля и 16 сентября 1753

 НАДПИСЬ
 НА НОВЫЙ 1754 ГОД,
 ГДЕ ВРЕМЯ УПОДОБЛЯЕТСЯ ВЕЛИКОМУ ЗДАНИЮ

 Взирая вечности на здание обширно,
 На множество веков, на житие всемирно,
 Мы видим разность дел со разностию лет:
 Там брань горит, там мир возлюбленный цветет,
 Там веки, ясностью учений просвещенны,
 То в мраке варварства глубоко погруженны;
 Терзает смертных там гонение и глад;
 Там все довольствия бесчисленных отрад.
 Сии неравности прилежно рассуждая,
 Зрим ясно, от чего премена таковая.
 Монархов милости, премудрость, бодрый дух
 О счастье многих стран простерли вечный слух.
 Благополучны их державы были лета;
 Но лучше ныне нам дает Елисавета.
 Подобясь время ей в божественных делах,
 Являет образ нам во всех своих частях.
 Весна, красясь всегда приятными цветами,
 Равнится с льющими отраду всем устами;
 И лето с осенью обильные плоды
 Нам сыплет, как она, с избытком за труды,
 Зима в спокойствии довольством услаждает,
 Как миром всем она богатым украшает;
 И тщится ускорить щедротой всход наук
 И хитрость разную художественных рук.
 Россия, ликовствуй и числи лета новы,
 Счастливы счастием наследницы Петровы.
 Проси, как просишь ты, от вышнего проси
 И громкий к небу глас и сердце вознеси;
 Да здравием ее всегда пребудем здравы,
 И громких дел ее да насладимся славы.

 Декабрь 1753

 НА ИЗОБРЕТЕНИЕ РОГОВОЙ МУЗЫКИ

 Ловцов и пастухов меж селами отрада,
 Одни ловят зверей, другие смотрят стада.
 Охотник в рог ревет, пастух свистит в свирель.
 Тревожит оной нимф; приятна тиха трель.
 Там шумной песей рев; а здесь у тихой речки
 Молоденьки блеют по матери овечки.
 Здесь нежность и покой, здесь царствует любовь,
 Охотнической шум, как Марсов, движет кровь.
 Но ныне к обоим вы, нимфы, собирайтесь
 И равно обоей музыкой услаждайтесь:
 Что было грубости в охотничьих трубах,
 Нарышкин умягчил при наших берегах;
 Чего и дикие животны убегали,
 В том слухи нежные приятности сыскали.

 1753 (?)

 НАДПИСЬ
 НА ДЕНЬ КОРОНОВАНИЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 1754 ГОДА, ГДЕ ДОБРОДЕТЕЛИ ЕЕ
 ПРЕКРАСНОЙ И ВЕЛИКОЙ ГОРЕ УПОДОБЛЯЮТСЯ

 Кто знатные дела в натуре рассуждает,
 Петровой дщери в них примеры обретает.
 Посмотрим в понт, в поля, во весь посмотрим свет;
 Что славно найдем в них, в чем к ней примера нет?
 Коль всех красот число в натуре есть пространно,
 Толь множество доброт в ней видим несказанно;
 Нельзя представить всех пред мысленный наш взор;
 Итак, представим с ней едину славу гор.
 Они за облака, они к звездам восходят;
 Они нам щит, когда войну враги наводят;
 Пловущим в глубине они являют ход.
 Из них шумят ключи и токи многих вод;
 Поят лице земли, плодом обогащают;
 Приятные сады и долы орошают.
 Не в сих ли образ всех Елисаветы зрим?
 Она взошла к звездам величеством своим;
 Мы крепостью ее от сопостат покрыты,
 И в бедствия волнах бежим к ней для защиты;
 От ней на подданных течет щедрот поток
 И разливается на запад и восток.
 Прекрасная гора, от бога утвержденна,
 Елнсавет, венцем и славой увязенна,
 Среди Российского Рая недвижно стой;
 Сие гласит любовь, и верность пред тобой,
 И удовольствие с надеждой несомненной
 Под тению твоей щедроты несравненной.
 Покров твой смежные пребудут небеса;
 К нам снидет от тебя всегда отрад роса.
 Коль чудные дела Елисавет являет:
 Чрез прохлаждение в нас пламень возбуждает.

 Между 21 и 31 января 1754

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ, ПРЕДСТАВЛЕННУЮ
 В ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 1754 ГОДА, ГДЕ ИЗОБРАЖЕН БЫЛ ХРАМ
 РОССИЙСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ, ПЕРЕД КОТОРЫМ
 НА ВРАТАХ ОБЕЛИСК С ВЕНЗЛОВЫМ ИМЕНЕМ
 ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА, ПРИТОМ СЕДЯЩАЯ В РАДОСТИ РОССИЯ

 Россия, вознося главу на высоту,
 Взирает на своих пределов красоту,
 Чудится в радости обильному покою,
 Что в оной утвержден, монархиня, тобою,
 Считая многие довольства, говорит:
 "Коль сладкое меня блаженство веселит!
 Противники к моим пределам не дерзают,
 И алчны мытари внутрь торгу не смущают.
 Стал тесен к злобе путь коварникам в судах;
 Свобода с тишиной и в селах, и в градах;
 Пристанищ, крепостей и храмов всходят стены;
 И знания цветут, щедротою снабденны".
 Что я монархине своей могу воздать?
 И в славу имени ее мне что создать?
 Какие радости в сей день представлю виды?
 Мне тесны храмы все и низки пирамиды.
 Ах, если б ревности сравнилась крепость сил,
 То б Кавказ на хребте Рифейском ныне был,
 Поставила б ей в честь пречудны обелиски
 Превыше облаков, к пределам звездным близки".

 11 июля 1754

 НАДПИСЬ
 НА МАСКАРАД 24 ЧИСЛА ОКТЯБРЯ 1754 ГОДА
 В ДОМЕ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА
 ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО КАМЕРГЕРА И КАВАЛЕРА
 ИВАНА ИВАНОВИЧА ШУВАЛОВА

 Европа что родит, что прочи части света,
 Что осень, что зима, весна и кротость лета,
 Что воздух и земля, что море и леса
 Всё было у тебя, довольство и краса.
 Вчера я видел всё и ныне вижу духом,
 Музыку, гром и треск еще внимаю слухом.
 Я вижу скачущи различны красоты,
 Которых, Меценат, подвигл к веселью ты.
 Отраду общую своею умножаешь
 И радость внутренню со всеми сообщаешь.
 Красуемся среди обильных райских рек.
 Коль счастлив, коль красен Елисаветин век!

 25 октября 1754

 НАДПИСЬ
 НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ И МАСКАРАД
 ЕГО СИЯТЕЛЬСТВА ГРАФА ПЕТРА ИВАНОВИЧА ШУВАЛОВА,
 ОКТЯБРЯ 26 ДНЯ 1754 ГОДА

 Россия некогда чрез грозную судьбину
 Повержена свою близ видела кончину!
 Что Рурик с скипетром монаршеским приял,
 Что Ольга, Святослав, Владимир россам дал.
 Что Ярославом мы и храбрым Мономахом
 Достигли, как враги взирали к нам со страхом.
 Потом, что Александр от бед геройством спас,
 Что от врагов покрыл Димитрий в страшный час.
 И чем нас вознесли два строги Иоанны,
 Все славны их труды оплакала попранны.
 Едва главу свою из пепла подняла
 И в прадеде твоем помощника нашла.
 Монархиня, он стен развалины восставил,
 Нестройства прекратил и от врагов избавил.
 Твой дед на высшую степень Россию взвел,
 И свету показал хвалу преславных дел.
 Великий твой отец широкими стопами
 Всходя, возвысил нас над прочими странами;
 Но, не дошед верьха, по общей всех судьбе,
 Весь труд свой совершить препоручил тебе.
 И бодрости твоей всевышний споспешает,
 На верхний нас степень тобою поставляет,
 Что вечно в нас его пребудет благодать,
 Младый в том Павел дан залог нам и печать.
 О предков красота, Петрова дщерь и слава!
 Прията мужеством твоим его держава,
 Чрез снисхождение твое к нам восстает,
 И жертва искренних желаний вопиет:
 Да милости свои всевидящее око
 Поставит над тобой, как верьх небес, высоко.

 Между 20 и 26 октября 1754

 НАДПИСЬ
 НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1754 ГОДА,
 ГДЕ ОНОЕ УПОДОБЛЯЕТСЯ ВЕЛИКОМУ СВЕТИЛЬНИКУ,
 ВОЗЖЖЕННОМУ ОГНЕМ НЕБЕСНЫМ
 И ЛУЧИ СВОИ ПРОСТИРАЮЩЕМУ НА ТЕАТР,
 НАПОЛНЕННЫЙ ИЗОБРАЖЕНИЯМИ ДЕЛ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

 Отца отечества, Великого Петра
 Положенны труды для общего добра:
 Ужасные врагам полки вооруженны
 И флотами моря велики покровенны;
 Полезные везде обряды и суды,
 Художеств и наук всходящие плоды,
 От семени его отъяты, колебались
 И темной зависти во мраке покрывались.
 Но бог их осиял неизреченным чудом,
 Не попустив стоять светильнику под спудом.
 Елисаветины доброты как свещи
 Открыл, и день блеснул пресветлый нам в нощи.
 На трон возвышенна, монархиня, сияешь
 И просвещение Петрово умножаешь,
 И вышний утвердил чрез Павла нам завет,
 Что племени подаст неугасимый свет.

 Между 3 и 11 ноября 1754

 НАДПИСЬ
 НА НОВЫЙ 1755 ГОД, ГДЕ ВЛАДЕНИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
 УПОДОБЛЯЕТСЯ ПРИСТАНИ С ХРАМОМ УПОКОЕНИЯ
 И С ХОДЯЩИМИ И ИСХОДЯЩИМИ КОРАБЛЯМИ

 По правде вечность есть пространный Океан,
 Что вихрям завсегда на колебанье дан.
 В ней лета корабли, что скоро пробегают
 И в дальности себя безвестной закрывают.
 Кто рока злобного в пучине погружен
 Или волнением боязней утомлен,
 Тот через стремнины и жерла бед глубоки
 Не может видеть их сквозь горьких слез потоки.
 Но, как пристанища чрез их в себя приход
 Богатством веселят и зрением народ,
 Подобно кроткая и нам Елисавета
 В пристанище щедрот являет долги лета.
 Сии наполнены довольством корабли
 Мы видим, веселясь, со счастливой земли.
 По многим радостям мы долгость лет считаем
 И милости ее их мерой признаваем.
 Пускай мимо других среди валов летят,
 От нашей тишины отъездом не спешат.
 В прекрасном острове державы вожделенной
 Препровождаем век спокойной, несравненной,
 Исшедшим насладясь обильным кораблем,
 Что нас увеселил в пристанище твоем.
 И нового дождав, монархиня, прихода,
 Прими желания от верного народа,
 Дабы среди твоих спокойных царства вод
 Велик был счастием корабль сей новый год.
 Да многие потом довольств увидим полны,
 Не ведая, что вихрь, не ведая, что волны.

 Между 3 и 19 ноября 1754

 НАДПИСЬ
 НА НОВОЕ СТРОЕНИЕ САРСКОГО СЕЛА

 Хотя по царствам Рим поверженным ступал,
 Однако семь веков и больше восставал;
 Скорее кроткой ты, монархиня, рукою
 Россию без войны возводишь за собою
 И щедролюбнем возносишь нас своим;
 Не разрушая царств, в России строишь Рим.
 Пример в том Сарской дом; кто видит, всяк чудится,
 Сказав, что скоро Рим пред нами постыдится.
 Ни время, ни труды, ни подданной весь свет
 Там так не успевал, как здесь Елисавет.

 Между июлем и августом 1756

 НАДПИСЬ
 НА КОННОЕ, ЛИТОЕ ИЗ МЕДИ
 ИЗОБРАЖЕНИЕ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
 ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ
 В АМАЗОНСКОМ УБОРЕ

 Увидев Аполлон в меди изображенный
 Богини росския великолепный вид
 И бодростью того металл одушевленный,
 Со тщанием спешил к нему с Парнасских гор.
 Промолвил, восхищен, к строителю перунов:
 "Стоял бы и поднесь мой город и Нептунов,
 Когда бы защищать Приамов скиптр и трон
 Пришла подобна сей царица Амазон.
 И тщетна б вся была коварных греков сила,
 Елисавета б их в один час низложила".

 НАДПИСЬ
 НА ТО ЖЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ

 Великого отца и матери прекрасной
 Обейм подобну дщерь металл изобразив,
 Геройской бодростью и кротким взором жив.
 Вещает, кажется, от вещи к нам безгласной
 Надежду, мужество, щедроты, милость, мир.
 Приятна, как весна, летает, как зефир.
 Светлее злата медь в сем образе сияет,
 Что толь великую богиню представляет.

 Между 1751 и 1757

 НА ВСЕРАДОСТНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ
 О ПРЕВОСХОДСТВЕ НОВОИЗОБРЕТЕННОЙ АРТИЛЛЕРИИ
 ПРЕД СТАРОЮ
 ГЕНЕРАЛОМ ФЕЛДЦЕЙГМЕЙСТЕРОМ И КАВАЛЕРОМ
 ГРАФОМ ПЕТРОМ ИВАНОВИЧЕМ ШУВАЛОВЫМ

 Для пользы общества коль радостно трудиться,
 От зависти притом коль скучно борониться,
 Ты в исправлении гранад, доходов, прав
 Сам делом испытал, трудолюбивый граф!
 То ж чувствуют в себе рачители и други,
 Которы чтут в тебе к Отечеству заслуги.
 Стараться о добре, коль дозволяет мочь,
 День в пользе провождать и без покоя ночь,
 И слышать о себе недоброхотны речи,
 Не легче, как стоять против кровавой сечи.
 Кто оны победит, тот подлинно герой.
 Всем должно поставлять в пример поступок твой.
 Рачениям твоим споспешник сам содетель,
 И правде в свете их монархиня свидетель.
 Нам слава, страх врагам в полках твои огни;
 Как прежде, так и впредь, пали, рази, гони!
 Велико дело есть повелевать полками,
 Торжественно стоять противных над телами
 И слышать радостный победоносцев клик,
 Презрев с ним смешанный и стон и плач велик;
 Стремиться к будущей и брани, и победе,
 И тем упорство всё искоренить в соседе;
 Покой Отечеству со славой принести,
 Дабы могло потом в безмолвии цвести.
 Великой похвалы и тот в войне достоен,
 Кто мыслью со врагом сражается спокоен;
 Спокоен брань ведет искусством хитрых рук,
 Готовя страх врагам и смертоносный звук.
 Не может без того ни мужество геройско,
 Ни твердостию сил бесчисленное войско
 Против упорного противника стоять.
 Тут нужда требует гром громом отражать,
 Чтоб прежде мы, не нас противны досягали,
 И мы бы их полки на части раздробляли;
 И пламень бы врагов в скоропостижный час
 От росской армии не разродясь погас.
 Итак, что вымыслом один изобретает,
 С разумной храбростью другой употребляет,
 Похвальны обоих в сем подвиге труды
 Нам мира принесут желанные плоды.
 Уже весну ведет к нам светлый предводитель,
 И ждет вселенная, кто будет победитель.
 Там Варта с Одрою струи свои крутит
 И кажет влажности огней ужасный вид,
 Что яростно при них из русских рук звучали
 И так их кровию противников сгущали.
 Секвана и Дунай подъемлют вверьх главы,
 Чтоб слышать гром и стук исшедших от Невы.
 Там Одра, Темза, Рен кровавы движут волны;
 Мутятся во брегах с надеждой, страха полны.
 Все ждут, в который край надежда полетит.
 Мне весь Парнас сказал: "Туда полком стоит
 С Елисаветой бог и храбрость генералов,
 Российска грудь, твои орудия, Шувалов".

 Вторая половина февраля 1760

 НА САРСКОЕ СЕЛО
 АВГУСТА 24 ДНЯ 1764 ГОДА

 Луга, кустарники, приятны высоты,
 Пример и образец эдемской красоты,
 Достойно похвалить я ныне вас желаю,
 Но выше по чему почтить, еще не знаю.
 Не тем ли, что везде приятности в садах
 И нежны зефиры роскошствуют в цветах?
 Или что ради вас художеств славных сила
 Возможность всю свою и хитрость истощила?
 Или что мещет с вас златая блеск гора,
 Откуда видим град Великого Петра?
 Гора, или то дом, богам земным пристойной,
 К отдохновению величества спокойной?
 Всех больше красит сей Екатерина край:
 При ней здесь век златой и расцветает рай.
 Она все красоты присутством оживляет,
 Как свет добротами и славой восхищает.

 1764

 ПОСЛАНИЯ

 ПИСЬМО К ЕГО ВЫСОКОРОДИЮ
 ИВАНУ ИВАНОВИЧУ ШУВАЛОВУ

 Прекрасны летни дни, сияя на исходе,
 Богатство с красотой обильно сыплют в мир;
 Надежда радостью кончается в народе;
 Натура смертным всем открыла общий пир.
 Созрелые плоды древа отягощают
 И кажут солнечным румянец свой лучам!
 И руку жадную пригожством привлекают;
 Что снят своей рукой, тот слаще плод устам.
 Сие довольствие и красота всеместна
 Не токмо жителям обильнейших полей
 Полезной роскошью является прелестна,
 Богинь влечет она приятностью своей.
 Чертоги светлые, блистание металлов
 Оставив, на поля спешит Елисавет;
 Ты следуешь за ней, любезный мой Шувалов,
 Туда, где ей Цейлон и в севере цветет,
 Где хитрость мастерства преодолев природу,
 Осенним дням дает весны прекрасной вид
 И принуждает вверьх скакать высоко воду,
 Хотя ей тягость вниз и жидкость течь велит.
 Толь многи радости, толь разные утехи
 Не могут от тебя Парнасских гор закрыть.
 Тебе приятны коль российских муз успехи,
 То можно из твоей любви к ним заключить.
 Ты будучи в местах, где нежность обитает,
 Как взглянешь на поля, как взглянешь на плоды,
 Воспомяни, что мой покоя дух не знает,
 Воспомяни мое раченье и труды.
 Меж стен и при огне лишь только обращаюсь;
 Отрада вся, когда о лете я пишу;
 О лете я пишу, а им не наслаждаюсь
 И радости в одном мечтании ищу.
 Однако лето мне с весною возвратится,
 Я оных красотой и в зиму наслаждусь,
 Когда мой дух твоим приятством ободрится,
 Которое взнести я на Парнас потщусь.

 18 августа 1750

 ПИСЬМО О ПОЛЬЗЕ СТЕКЛА
 К ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬНОМУ ГОСПОДИНУ
 ГЕНЕРАЛУ-ПОРУЧИКУ,
 ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМУ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА КАМЕРГЕРУ,
 МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА КУРАТОРУ И ОРДЕНОВ БЕЛОГО ОРЛА,
 СВЯТОГО АЛЕКСАНДРА И СВЯТЫЯ АННЫ КАВАЛЕРУ
 ИВАНУ ИВАНОВИЧУ ШУВАЛОВУ, ПИСАННОЕ 1752 ГОДА

 Неправо о вещах те думают, Шувалов,
 Которые Стекло чтут ниже Минералов,
 Приманчивым лучем блистающих в глаза:
 Не меньше польза в нем, не меньше в нем краса
 Нередко я для той с Парнасских гор спускаюсь;
 И ныне от нее на верьх их возвращаюсь,
 Пою перед тобой в восторге похвалу
 Не камням дорогим, ни злату, но Стеклу.
 И как я оное хваля воспоминаю,
 10 Не ломкость лживого я счастья представляю.
 Не должно тленности примером тое быть,
 Чего и сильный огнь не может разрушить,
 Других вещей земных конечный разделитель:
 Стекло им рождено; огонь его родитель.

 С натурой некогда он произвесть хотя
 Достойное себя и оныя дитя,
 Во мрачной глубине, под тягостью земною,
 Где вечно он живет и борется с водою,
 Все силы собрал вдруг и хляби затворил,
 20 В которы Океан на брань к нему входил.
 Напрягся мышцами и рамена подвинул
 И тяготу земли превыше облак вскинул.
 Внезапно черный дым навел густую тень,
 И в ночь ужасную переменился день.
 Не баснотворного здесь ради Геркулеса
 Две ночи сложены в едину от Зевеса;
 Но Этна правде сей свидетель вечный нам,
 Которая дала путь чудным сим родам.
 Из ней разжженная река текла в пучину,
 30 И свет, отчаясь, мнил, что зрит свою судьбину!
 Но ужасу тому последовал конец:
 Довольна чадом мать, доволен им отец.
 Прогнали долгу ночь и жар свой погасили
 И Солнцу ясному рождение открыли.
 Но что ж от недр земных родясь произошло?
 Любезное дитя, прекрасное Стекло.
 Увидев, смертные о как ему дивились!
 Подобное тому сыскать искусством тщились.
 И было в деле сем удачно мастерство:
 40 Превысило своим раченьем естество.
 Тем стало житие на свете нам счастливо:
 Из чистого Стекла мы пьем вино и пиво
 И видим в нем пример бесхитростных сердец:
 Кого льзя видеть сквозь, тот подлинно не льстец.
 Стекло в напитках нам не может скрыть примесу;
 И чиста совесть рвет притворств гнилу завесу.
 Но столько ли уже, Стекло, твоих похвал,
 Что нам в тебе вино и мед сам слаще стал?
 Никак! сие твоих достоинств лишь начало,
 50 Которы мастерство тебе с природой дало.

 Исполнен слабостьми наш краткий в мире век:
 Нередко впадает в болезни человек!
 Он ищет помощи, хотя спастись от муки,
 И жизнь свою продлить, врачам дается в руки.
 Нередко нам они отраду могут дать,
 Умев приличные лекарства предписать;
 Лекарства, что в Стекле хранят и составляют;
 В Стекле одном оне безвредны пребывают.
 Мы должны здравия и жизни часть Стеклу:
 60 Какую надлежит ему принесть хвалу!
 Хоть вместо оного замысловаты хины
 Сосуды составлять нашли из чистой глины;
 Огромность тяжкую плода лишенных гор
 Художеством своим преобратив в Фарфор,
 Красой его к себе народы привлекают,
 Что, плавая, морей свирепость презирают.
 Однако был бы он почти простой горшок,
 Когда бы блеск Стекла дать помощи не мог.
 Оно вход жидких тел от скважин отвращает,
 70 Вещей прекрасных вид на нем изображает.
 Имеет от Стекла часть крепости Фарфор;
 Но тое, что на нем увеселяет взор,
 Сады, гульбы, пиры и всё, что есть прекрасно,
 Стекло являет нам приятно, чисто, ясно.

 Искусство, коим был прославлен Апеллес
 И коим ныне Рим главу свою вознес,
 Коль пользы от Стекла приобрело велики,
 Доказывают то Финифти, Мозаики,
 Которы ввек хранят геройских бодрость лиц,
 80 Приятность нежную и красоту девиц;
 Чрез множество веков себе подобны зрятся
 И ветхой древности грызенья не боятся.

 Когда неистовой свирепствуя борей
 Стисняет мразом нас в упругости своей,
 Великой не терпя и строгой перемены,
 Скрывает человек себя в толстые стены.
 Он был бы принужден без свету в них сидеть
 Или с дрожанием несносной хлад терпеть.
 Но солнечны лучи он сквозь Стекло впускает
 90 И лютость холода чрез то же отвращает.
 Отворенному вдруг и запертому быть,
 Не то ли мы зовем, что чудеса творить?
 Потом как человек зимой стал безопасен,
 Еще притом желал, чтоб цвел всегда прекрасен
 И в северных странах в снегу зеленой сад;
 Цейлон бы посрамил, пренебрегая хлад.
 И удовольствовал он мысли прихотливы:
 Зимою за Стеклом цветы хранятся живы;
 Дают приятной дух, увеселяют взор
 100 И вам, красавицы, хранят себя в убор.
 Позволь, любитель муз, я речь свою склоняю
 И к нежным сим сердцам на время обращаю.
 И музы с оными единого сродства;
 Подобна в них краса и нежные слова.
 Счастливой младостью твои цветущи годы
 И склонной похвала и ласковой природы
 Мой стих от оных к сим пренесть не возбранят.
 Прекрасной пол, о коль любезен вам наряд!
 Дабы прельстить лицом любовных суеверов,
 110 Какое множество вы знаете манеров;
 И коль искусны вы убор переменять,
 Чтоб в каждой день себе приятность нову дать.
 Но было б ваше всё старанье без успеху,
 Наряды ваши бы достойны были смеху,
 Когда б вы в зеркале не видели себя.
 Вы вдвое пригожи, Стекло употребя.
 Когда блестят на вас горящие алмазы,
 Двойной кипит в нас жар сугубыя заразы!
 Но больше красоты и больше в них цены,
 120 Когда круг них Стеклом цветки наведены.
 Вы кажетесь нам в них приятною весною,
 В цветах наряженной, усыпанных росою.

 Во светлых зданиях убранства таковы.
 Но в чем красуетесь, о сельски нимфы, вы?
 Природа в вас любовь подобную вложила,
 Желанья нежны в вас подобна движет сила;
 Вы также украшать желаете себя.
 За тем прохладные поля свои любя,
 Вы рвете розы в них, вы рвете в них лилеи,
 130 Кладете их на грудь и вяжете круг шеи.
 Таков убор дает вам нежная весна!
 Но чем вы краситесь в другие времена,
 Когда, лишась цветов, поля у вас бледнеют
 Или снегами вкруг глубокими белеют,
 Без оных что бы вам в нарядах помогло,
 Когда бы бисеру вам не дало Стекло?
 Любовников он к вам не меньше привлекает,
 Как блещущий алмаз богатых уязвляет.
 Или еще на вас в нем больше красота,
 140 Когда любезная в вас светит простота!
 Так в бисере Стекло подобяся жемчугу,
 Любимо по всему земному ходит кругу.
 Им красится народ в полунощных степях,
 Им красится арап на южных берегах.
 В Америке живут, мы чаем, простаки,
 Что там драгой металл из сребреной реки
 Дают европскому купечеству охотно
 И бисеру берут количество несчетно,
 Но тем, я думаю, они разумне нас,
 150 Что гонят от своих бедам причину глаз.
 Им оны времена не будут ввек забвенны,
 Как пали их отцы для злата побиенны.
 О коль ужасно зло! на то ли человек
 В незнаемых морях имел опасный бег,
 На то ли, разрушив естественны пределы,
 На утлом дереве обшел кругом свет целый,
 За тем ли он сошел на красны берега,
 Чтоб там себя явить свирепого врага?
 По тягостном труде, снесенном на пучине,
 160 Где предал он себя на произвол судьбине,
 Едва на твердый путь от бурь избыть успел,
 Военной бурей он внезапно зашумел.
 Уже горят царей там древние жилища;
 Венцы врагам корысть, и плоть их вранам пища'
 И кости предков их из золотых гробов
 Чрез стены подают к смердящим трупам в ров!
 С перстнями руки прочь и головы с убранством
 Секут несытые и златом и тиранством.
 Иных, свирепствуя, в средину гонят гор
 170 Драгой металл изрыть из преглубоких нор.
 Смятение и страх, оковы, глад и раны,
 Что наложили им в работе их тираны,
 Препятствовали им подземну хлябь крепить,
 Чтоб тягота над ней могла недвижна быть.
 Обрушилась гора: лежат в ней погребенны
 Бесчастные! или поистине блаженны,
 Что вдруг избегли все бесчеловечных рук,
 Работы тяжкия, ругательства и мук!

 Оставив кастиллан невинность так попранну,
 180 С богатством в отчество спешит по Океану,
 Надеясь оным всю Европу вдруг купить.
 Но златом волн морских не можно утолить.
 Подобный их сердцам борей, подняв пучину,
 Навел их животу и варварству кончину,
 Погрязли в глубине, с сокровищем своим,
 На пищу преданы чудовищам морским.
 То бури, то враги толь часто их терзали,
 Что редко до брегов желанных достигали.
 О коль великой вред! от зла рождалось зло!
 190 Виной толиких бед бывало ли Стекло?
 Никак! оно везде наш дух увеселяет:
 Полезно молодым и старым помогает.

 По долговременном теченьи наших дней
 Тупеет зрение ослабленных очей.
 Померкшее того не представляет чувство,
 Что кажет в тонкостях натура и искусство.
 Велика сердцу скорбь лишиться чтенья книг;
 Скучнее вечной тьмы, тяжелее вериг!
 Тогда противен день, веселие досада!
 200 Одно лишь нам Стекло в сей бедности отрада.
 Оно способствием искусныя руки
 Подать нам зрение умеет чрез очки!
 Не дар ли мы в Стекле божественный имеем,
 Что честь достойную воздать ему коснеем?

 Взирая в древности народы изумленны,
 Что греет, топит, льет и светит огнь возжженный,
 Иные божеску ему давали честь;
 Иные, знать хотя, кто с неба мог принесть,
 Представили в своем мечтанье Прометея,
 210 Что, многи на земли художества умея,
 Различные казал искусством чудеса:
 За то Минервою был взят на небеса;
 Похитил с солнца огнь и смертным отдал в руки.
 Зевес воздвиг свой гнев, воздвиг ужасны звуки.
 Предерзкого к горе великой приковал
 И сильному орлу на растерзанье дал.
 Он сердце завсегда коварное терзает,
 На коем снова плоть на муку вырастает.
 Там слышен страшный стон, там тяжка цепь звучит;
 220 И кровь, чрез камни вниз текущая, шумит,
 О коль несносна жизнь! позорище ужасно!
 Но в просвещенны дни сей вымысл видим ясно.
 Пинты украшать хотя свои стихи,
 Описывали казнь за мнимые грехи.
 Мы пламень солнечный Стеклом здесь получаем
 И Прометея тем безбедно подражаем.
 Ругаясь подлости нескладных оных врак,
 Небесным без греха огнем курим табак;
 И только лишь о том мы думаем, жалея,
 230 Не свергла ль в пагубу наука Прометея?
 Не злясь ли на него, невежд свирепых полк
 На знатны вымыслы сложил неправой толк?
 Не наблюдал ли звезд тогда сквозь Телескопы,
 Что ныне воскресил труд счастливой Европы?
 Не огнь ли он Стеклом умел сводить с небес
 И пагубу себе от варваров нанес,
 Что предали на казнь, обнесши чародеем?
 Коль много таковых примеров мы имеем,
 Что зависть, скрыв себя под святости покров,
 240 И груба ревность с ней, на правду строя ков,
 От самой древности воюют многократно,
 Чем много знания погибло невозвратно!
 Коль точно знали б мы небесные страны,
 Движение планет, течение луны,
 Когда бы Аристарх завистливым Клеантом
 Не назван был в суде неистовым Гигантом,
 Дерзнувшим землю всю от тверди потрясти,
 Круг центра своего, круг солнца обнести;
 Дерзнувшим научать, что все домашни боги
 250 Терпят великой труд всегдашния дороги;
 Вертится вкруг Нептун, Диана и Плутон
 И страждут ту же казнь, как дерзкой Иксион;
 И неподвижная земли богиня Веста
 К упокоению сыскать не может места.
 Под видом ложным сих почтения богов
 Закрыт был звездный мир чрез множество веков.
 Боясь падения неправой оной веры,
 Вели всегдашню брань с наукой лицемеры,
 Дабы она, открыв величество небес
 260 И разность дивную неведомых чудес,
 Не показала всем, что непостижна сила
 Единого творца весь мир сей сотворила;
 Что Марс, Нептун, Зевес, всё сонмище богов
 Не стоят тучных жертв, ниже под жертву дров;
 Что агньцов и волов жрецы едят напрасно;
 Сие одно, сие казалось быть опасно.
 Оттоле землю все считали посреде.
 Астроном весь свой век в бесплодном был труде,
 Запутан циклами, пока восстал Коперник,
 270 Презритель зависти и варварству соперник.
 В средине всех планет он солнце положил,
 Сугубое земли движение открыл.
 Однем круг центра путь вседневный совершает,
 Другим круг солнца год теченьем составляет,
 Он циклы истинной Системой растерзал
 И правду точностью явлений доказал.
 Потом Гугении, Кеплеры и Невтоны,
 Преломленных лучей в Стекле познав законы,
 Разумной подлинно уверили весь свет,
 280 Коперник что учил, сомнения в том нет.
 Клеантов не боясь, мы пишем все согласно,
 Что истине они противятся напрасно.
 В безмерном углубя пространстве разум свой,
 Из мысли ходим в мысль, из света в свет иной.
 Везде божественну премудрость почитаем,
 В благоговении весь дух свой погружаем.
 Чудимся быстрине, чудимся тишине,
 Что бог устроил нам в безмерной глубине.
 В ужасной скорости и купно быть в покое,
 290 Кто чудо сотворит кроме его такое?
 Нас больше таковы идеи веселят,
 Как, божий некогда описывая град,
 Вечерний Августин {1} душею веселился.
 О коль великим он восторгом бы пленился,
 Когда б разумну тварь толь тесно не включал,
 Под нами б жителей как здесь не отрицал,
 Без Математики вселенной бы не мерил!
 Что есть Америка, напрасно он не верил:
 Доказывает то подземной католик,
 300 Кадя златой его в костелах новых лик.
 Уже Колумбу вслед, уже за Магелланом
 Круг света ходим мы великим Океаном
 И видим множество божественных там дел,
 Земель и островов, людей, градов и сел,
 Незнаемых пред тем и странных нам животных,
 Зверей, и птиц, и рыб, плодов и трав несчотных.
 Возьмите сей пример, Клеанты, ясно вняв,
 Коль много Августин в сем мнении неправ;
 Он слово божие употреблял {2} напрасно.
 310 В Системе света вы то ж делаете власно.
 Во зрительных трубах Стекло являет нам,
 Колико дал творец пространство небесам.
 Толь много солнцев в них пылающих сияет,
 Недвижных сколько звезд нам ясна ночь являет.
 Круг солнца нашего, среди других планет,
 Земля с ходящею круг ней луной течет,
 Которую хотя весьма пространну знаем,
 Но к свету применив, как точку представляем.
 Коль созданных вещей пространно естество!
 320 О коль велико их создавше божество!
 О коль велика к нам щедрот его пучина,
 Что на землю послал возлюбленного сына!
 Не погнушался он на малой шар сойти,
 Чтобы погибшего страданием спасти.
 Чем меньше мы его щедрот достойны зримся,
 Тем больше благости и милости чудимся.
 Стекло приводит нас чрез Оптику к сему,
 Прогнав глубокую неведения тьму!
 Преломленных лучей пределы в нем неложны,
 330 Поставлены творцем; другие невозможны.
 В благословенной наш и просвещенной век
 Чего не мог дойти по оным человек?
 Хоть острым взором нас природа одарила,
 Но близок оного конец имеет сила.
 Кроме, что вдалеке не кажет нам вещей
 И собранных трубой он требует лучей,
 Коль многих тварей он еще не досягает,
 Которых малой рост пред нами сокрывает!
 Но в нынешних веках нам Микроскоп открыл,
 340 Что бог в невидимых животных сотворил!
 Коль тонки члены их, составы, сердце, жилы
 И нервы, что хранят в себе животны силы!
 Не меньше нежели в пучине тяжкий кит,
 Нас малый червь частей сложением дивит.
 Велик создатель наш в огромности небесной!
 Велик в строении червей, скудели тесной!
 Стеклом познали мы толики чудеса,
 Чем он наполнил понт, и воздух, и леса.
 Прибавив рост вещей, оно, коль нам потребно,
 350 Являет трав разбор и знание врачебно;
 Коль много Микроскоп нам тайностей открыл,
 Невидимых частиц и тонких в теле жил!

 Но что еще? уже в Стекле нам Барометры
 Хотят предвозвещать, коль скоро будут ветры,
 Коль скоро дождь густой на нивах зашумит,
 Иль, облаки прогнав, их солнце осушит.
 Надежда наша в том обманами не льстится:
 Стекло поможет нам, и дело совершится.
 Открылись точно им движения светил:
 360 Чрез то ж откроется в погодах разность сил.
 Коль могут счастливы селяне быть оттоле,
 Когда не будет зной ни дождь опасен в поле?
 Какой способности ждать должно кораблям,
 Узнав, когда шуметь или молчать волнам,
 И плавать по морю безбедно и спокойно!
 Велико дело в сем и гор златых достойно!

 Далече до конца Стеклу достойных хвал,
 На кои целой год едва бы мне достал.
 Затем уже слова похвальны оставляю,
 370 И что об нем писал, то делом начинаю.
 Однако при конце не можно преминуть,
 Чтоб новых мне его чудес не помянуть.
 Что может смертным быть ужаснее удара,
 С которым молния из облак блещет яра?
 Услышав в темноте внезапной треск и шум
 И видя быстрый блеск, мятется слабый ум;
 От гневного часа желает где б укрыться;
 Причины оного исследовать страшится.
 Дабы истолковать что молния и гром,
 380 Такие мысли все считает он грехом.
 На бич, он говорит, я посмотреть не смею,
 Когда грозит отец нам яростью своею.
 Но как он нас казнит, подняв в пучине вал,
 То грех ли то сказать, что ветром он нагнал?
 Когда в Египте хлеб довольный не родился,
 То грех ли то сказать, что Нил там не разлился?
 Подобно надлежит о громе рассуждать.
 Но блеск и звук его, не дав главы поднять,
 Держал ученых смысл в смущении толиком,
 390 Что в заблуждении теряли путь великом
 И истинных причин достигнуть не могли,
 Поколе действ в Стекле подобных не нашли.
 Вертясь, Стеклянный шар дает удары с блеском,
 С громовым сходственны сверьканием и треском.
 Дивился сходству ум; но видя малость сил,
 До лета прошлого сомнителен в том был;
 Довольствуя одне чрез любопытство очи,
 Искал в том перемен приятных дни и ночи;
 И больше в том одном рачения имел,
 400 Чтоб силою Стекла болезни одолел;
 И видел часто в том успехи вожделенны.
 О коль со древними дни наши несравненны!
 Внезапно чудный слух по всем странам течет,
 Что от громовых стрел опасности уж нет!
 Что та же сила туч гремящих мрак наводит,
 Котора от Стекла движением исходит,
 Что зная правила изысканны Стеклом,
 Мы можем отвратить от храмин наших гром.
 Единство оных сил доказано стократно:
 410 Мы лета ныне ждем приятного обратно.
 Тогда о истине Стекло уверит нас,
 Ужасный будет ли безбеден грома глас?
 Европа ныне в то всю мысль свою вперила
 И махины уже пристойны учредила.
 Я, следуя за ней, с Парнасских гор схожу,
 На время ко Стеклу весь труд свой приложу.

 Ходя за тайнами в искусстве и природе,
 Я слышу восхищен веселый глас в народе.
 Елисаветина повсюду похвала
 420 Гласит премудрости и щедрости дела.
 Златые времена! о кроткие законы!
 Народу своему прощает миллионы;
 И пользу общую Отечества прозря,
 Учению велит расшириться в моря,
 Умножив бодрость в нем щедротою своею!
 А ты, о Меценат, предстательством пред нею
 Какой наукам путь стараешься открыть,
 Пред светом в том могу свидетель верной быть.
 Тебе похвальны все приятны и любезны,
 430 Что тщатся постигать учения полезны.
 Мои посильные и малые труды
 Коль часто перед ней воспоминаешь ты!
 Услышанному быть ее кротчайшим слухом
 Есть новым в бытии животвориться духом!
 Кто кажет старых смысл во днях еще младых,
 Тот будет всем пример, дожив власов седых.
 Кто склонность в счастии и доброту являет,
 Тот счастие себе недвижно утверждает.
 Всяк чувствует в тебе и хвалит обое,
 440 И небо чаемых покажет сбытие.

 Декабрь 1752

 1 О граде божии, кн. 16, гл. 9.
 2 Там же.

 ПОЗДРАВИТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО
 ГРИГОРЬЮ ГРИГОРЬЕВИЧУ ОРЛОВУ
 ОТ МИХАЙЛА ЛОМОНОСОВА С РУДИЦКИХ ЗАВОДОВ
 ИЮЛЯ 19 ДНЯ 1764 ГОДА

 Любитель чистых муз, защитник их трудов,
 О взором, бодростью и мужеством Орлов,
 Позволь простерть им глас из мест уединенных
 Навстречу, где от стран богиня оживленных,
 Всех щедря и любя, спешит к Невы струям
 Отрады обновить, покой умножить нам;
 Где ты усердие и верность к ней являешь,
 И сродно с именем, раченьем возлетаешь,
 Предвидишь издали благоугодность ей,
 10 Минерве, тысящи достойной олтарей.

 Куда ни поспешат стопы ее достигнуть,
 Там должно храмы в честь для вечности воздвигнуть.
 Лишь только начнется пребыстрых мыслей бег,
 Предводит польза их и следует успех.
 Стократно счастливы ее под кровом нивы,
 Где лавры собрал Петр, она садит оливы.
 Возносят грады там в веселии главы;
 О как красуетесь, Балтийски бреги, вы!
 Тритоны с нимфами там громко восклицают
 20 И Амфитриды путь российской прославляют.
 Кронштадтских вобразив за лето шум валов,
 Как радовались те схождению богов,
 Екатеринину приходу в длани плещут;
 Торжественны огни среди недр влажных блещут.
 Сугубым ревом там и пеною порог
 Стремится к низу, чтя монарших святость ног.
 Противны некогда, но ныне россам святы
 Ликуют в торжестве ливонские раскаты.
 Крутится, веселясь, в струях своих Двина,
 30 Отрадой более, как влагою, полна.
 Не страшны там отвне грозящи исполины:
 Крепит премудрыя рука Екатерины.
 Для безопасности обильных росских недр
 Хранит преемница, что там устроил Петр.

 Крепит на западе, в восток распространяет,
 Судьба широки где врата ей отверзает,
 Народы многие сыскав, от зла покрыть
 И знанием добра и пользы просветить.
 Здесь тверды крепости, здесь пристани и флоты,
 40 Прибежище своим и от врагов оплоты.
 Снаряды значат все противным страх, не вред,
 И в безопасности чтоб мирной был сосед.
 В покое богатить монархиня нас мыслит,
 Что общее добро своим довольством числит,
 Во всем Отечестве поставить правый суд
 И щедро награждать усердных верный труд,
 Блаженство подданных возвысить чрез науки,
 Наградой ободрять художественны руки;
 Спасать несчастливых, счастливых умножать
 50 И быть рабов своих возлюбленная мать.

 Подобно как весны благоприятно время
 Живит по всей земли и в море всяко племя,
 Владычица красот, натуры щедра дщерь,
 Когда богатств своих отверзет только дверь,
 Зефиры нежные на воздух вылетают,
 Утеху, здравие повсюду разливают,
 И пчелы пестрые сосут в лугах цветы,
 Сбирая сладостны себе и нам соты.
 Поля, стада, леса дают везде надежду,
 60 Готовя нам покров, и пищу, и одежду;
 И всё, что видимо в богатом естестве,
 Живет и движется в труде и в торжестве.
 Не иначе народ в блаженстве успевает,
 Что просвещенная богиня покрывает;
 В числе монаршеских считает вящих дел
 Внутрь области снабдить и укрепить предел.

 Се слава по путям ливонским разглашает:
 Монархиня лицем к Петрополю сияет.
 В восторге он приняв желаемый сей слух,
 70 От чистых Невских струй возводит взор и дух.
 И солнца своего приветствует восходу,
 Откуду блещет свет российскому народу.
 Желания во всех, как тихих волн игра,
 Приемлющих лучи чистейшие сребра,
 Повсюду блещущих от одного светила;
 Так действует в сердцах доброт монарших сила!
 Я зрю здесь в радости довольствий общих вид,
 Где Рудица, вьючись сквозь каменья, журчит,
 Где действует вода, где действует и пламень,
 80 Чтобы составить мне или превысить камень
 Для сохранения геройских славных дел,
 Что долг к Отечеству изобразить велел.
 Где дщерь Петрова мне щедротною рукою
 Награду воздала между трудов к покою.
 Трудов, что ободрил Екатеринин глас,
 И взор жизнь нову влил, и воскресил Парнас!

 Он будет сих даров бессмертный проповедник.
 А ты, о храбрых дел отеческих наследник,
 Что знаешь с мужеством приятность сопрягать,
 90 Блюсти величество и подданных спасать.
 Великие дела соединять к отраде,
 И Марсу следовать и угождать Палладе.
 Блажен родитель {1} твой таких нам дав сынов,
 Не именем однем, но свойствами Орлов.
 Он храбростью Петру усердствовал на брани;
 Ты верны Отчеству распростирая длани,
 Екатеринин рок и общей отвратил,
 Покой и век златой наукам обновил:
 Ликуют Северны страны в премудрой воле,
 100 Что правда с кротостью сияет на престоле.
 О коль прекрасны дни! о коль любезна власть!
 Герой, мы должны в том тебе велику часть!

 1764

 1 Григорей Иванович Орлов служил генералом-маиором и потом
новогородским губернатором, с общею от всех похвалою. В бывшую при государе
блаженныя памяти императоре Петре Великом Шведскую и Турецкую войну
находился при всех баталиях и за отличную его храбрость и претерпенные раны
почтен был от государя золотою цепью и портретом его величества. Род Орловых
происходит от древних дворян германских из Польской Пруссии.

 ВАРИАНТЫ

 Варианты приводятся согласно порядку стихов в основном тексте
произведения. Под нумерацией строк указывается источник варианта. Если он не
указан, это означает, что источник тот же, что и для предыдущего варианта.

 Надпись 1. К статуе Петра Великого

 12

 Рук. 1751

 Домашне божество Россия почитает

 ПРИМЕЧАНИЯ

 ПОХВАЛЬНЫЕ НАДПИСИ

 Стихотворные надписи, помещавшиеся на транспарантах во время придворных
празднеств, фейерверков и иллюминаций, были подчинены общему
живописно-декоративному оформлению и получали предварительную апробацию
двора. Иногда Ломоносову приходилось переводить или перекладывать в стихи
готовый текст. К. этому жанру примыкают "надписи" на различ ные случаи
(маскарады, спуск кораблей, изобретение роговой музыки и др.).
 Надписи к статуе Петра Великого. Соч. 1751.- Соч. 1757. Автограф ЦГАДА.
Цикл надписей датируется промежутком времени с 1743 по 1747 г., когда велись
работы по отливке статуи Петра I (по проекту Карло Растрелли). Монумент
Петру был задуман еще при его жизни, и тогда же (к 1719 г.) изготовлены
первые модели. Первоначально предполагалось установить две статуи Петра -
конную и пешую. Отлита была только первая (поставлена в 1799 г. перед
Инженерным замком в Петербурге со значительными изменениями в декоративном
оформлении). Ломоносов, по-видимому, сочинил надписи к монументу Петра по
своему почину в то время, когда еще не было определено, какая из
предполагаемых статуй будет отлита и установлена раньше. Число их и характер
надписей указывают, что он, возможно, заготовил их для "конного" и "пешего"
Петра. Две строки надписи 1-й
 Когда он строил град... и странствовал в морях - являются переводом
двух стихов из "Энеиды". Отдельно от надписи они помещены на картуше "Карты
Ингерманландии и Ингрии" (составленной около 1743г.), где, согласно проекту,
изображена статуя "пешего" Петра. По углам памятника помещены четыре
скованные фигуры "пленников", олицетворявших побежденных противников Петра
(в надписи 5-й Ломоносова: Перс, Турок, Гот, Сармат). См.: Морозов А. А. К
истории надписей М. В. Ломоносова "К статуе Петра Великого" // "Рус. лит.".
1965, № 1. С. 102-114.
 Петр, отечества Отец - В 1721 г. Сенат и Синод в ознаменование
Ништадтского мира определили просить Петра I принять наименования
Императора, Великого и Отца отечества.Надпись на иллюминацию перед летним
домом (Императрицы Елисаветы Петровны, в день тезоименитства ее, 1747
году. Соч. 1751. - Соч. 1757. Переложение немецкой прозаической надписи и
двустишия, предложенных академиком Якобом Штелиным (1709-1785) для
иллюминации, девизом которой было "Миром и войной славна".

 Надпись на иллюминацию в день восшествия на престол ее величества 1747
года перед зимним домом. Соч. 1751. - Соч. 1757. Написано согласно проекту
иллюминации, составленному Христианом Крузиусом (1715-1757), академиком
"древностей и истории литеральной".

 Надпись на иллюминацию в день коронования ее величества 1748 года перед
зимним домом. Соч. 1751. - Соч. 1757. Написано согласно проекту
нллюминации, составленному Я. Штелиным.

 Надпись на иллюминацию в день тезоименитства ее величества 1748 года
сентября 5 дня перед летним домом. Соч. 1751. - Соч. 1757.
 Ты именем покой - Ломоносов сближает имя Елизаветы с древнееврейским
выражением "бог покоящийся" (в греческой транскрипции).
 Воюет воинство твое против войны - Продвижение русских войск к Рейну
способствовало заключению мира.

 Надпись на спуск корабля, именуемого святого Александра Невского, 1749
года. Соч. 1751. - Соч. 1757. 66-пушечный корабль "Александр Невский" был
спущен на воду в Петербурге 18 мая 1749 г.

 Надпись на прибытие императрицы Елисаветы Петровны из Москвы в
Санктпетербург 1749 года. Соч. 1751. - Соч. 1757. Елизавета Петровна
возвратилась в Петербург 20 декабря 1749 г.

 Надпись, которая изображена на серебряной раке великому князю
Александру Невскому. Соч. 1751. - Соч. 1757. Автограф ЦГАДА.

 Серебряная рака (гробница) - великого князя Александра Невского была
отлита в 1750 г. из серебра, "обретенного" в 1742 г. на Алтае. В настоящее
время в Эрмитаже.

 Надпись на иллюминацию, представленную ее императорскому величеству от
их императорских высочеств в Ораниенбауме 1750 года июля 31 дня. Соч. 1751.
- Соч. 1757. Иллюминация была устроена великим князем Петром Феодоровичем и
его женой в честь посещения их Елизаветой Петровной.

 Надпись на иллюминацию в день восшествия на престол ее величества
ноября 25 дня 1750 года перед зимним домом. Спб. вед. 1750, 10 ноября, без
загл. и подп. - Соч. 1751. - Соч. 1757. Написано согласно проекту
иллюминации, разработанному Штелиным, по которому был устроен лабиринт,
символизирующий запутанное и бедственное положение России перед воцарением
Елизаветы.

 Надпись на иллюминацию в день рождения ее величества декабря 18 дня
1750 года перед зимним домом. Спб. вед. 1750, 21 декабря, без загл. и подп.
- Соч. 1751. - Соч. 1757. Написано согласно проекту иллюминации,
представленному Штелиным 1 декабря 1750 г.

 Надпись на иллюминацию в новый 1751 год, представленную перед зимним
домом. Спб. вед. 1751, 4 января., без загл. и подп. - Соч. 1751. - Соч.
1757. Вольный перевод немецких стихов Штелина, представившего проект
иллюминации 1 декабря 1750 г.

 Надписи к ее величеству государыне императрице Елисавете Петровне на
маскарады 1751 года. Соч. 1751. - Соч. 1757. По сведениям камер-фурьерских
журналов, в январе и феврале 1751 г. было устроено при дворе восемь
маскарадов, из них четыре публичных с большим числом приглашенных по билетам
(4 и 12 января, 8 и 15 февраля). Приглашенные должны были явиться "в
пристойных масках, не имея арлекинского, пилигримского и деревенского
платья".

 Надпись на иллюминацию, представленную в торжественный день коронования
ее величества апреля 25 числа 1751 года перед зимним домом. Спб. вед. 1751,
23 апреля, без загл. и подп. - Соч. 1751. - Соч. 1757. Составление надписи
было поручено Ломоносову еще 12 февраля 1751 г. (ПСС. Т. 8. С. 983). Можно
предположить, что он сочинил ее вскоре же, так как успел включить ее в Соч.
1751 (окончательная подготовка этого издания происходила в феврале-марте
1751 г.).

 Надпись на иллюминацию, представленную в в день тезоименитства ее
величества сентября 5 дня 1751 года. Спб. вед. 1751, 6 сентября, без загл. и
подп. - Соч. 1757. Написана в соответствии с планом иллюминации,
составленным Штелиным, сочинившим для нее же также стихи, которые было
поручено 23 июля перевести Ломоносову. Вместо этого он представил свои
стихи. На иллюминационном театре были изображены два "Гениуса": один "с
плугом на отверстом поле", другой - сидящий на сложенном оружии.

 Надпись на спуск корабля, именуемого Иоанна Златоустого, года, дня.
Соч. 1757, с пропуском чисел в дате. Более ранняя редакция сообщена
Ломоносовым в письме к И. И. Шувалову 10 сентября 1751 г. (напечатано в Соч.
1784. Ч. 1. С. 321), где указывается, что надпись сочинена "после спуску
корабля за обедом", т. е. 8 сентября 1751 г., когда в Петербурге в
присутствии императрицы был спущен с верфей Адмиралтейства 80-пушечный
корабль "Иоанн Златоуст" (Спб. вед. 1751, № 73).

 "Желая к храму нас блаженства возвести..." Спб. вед. 1751, 29 ноября,
без загл. и подп. Составлена применительно к проекту иллюминации,
предложенному Штелиным к годовщине восшествия на престол Елизаветы (25
ноября). На иллюминационном театре был воздвигнут "храм великолепия
российский империи на высокой каменной горе, к которому от низу узкая,
каменистая, ямистая и почти непроходимая стезя между голыми навислыми
камнями и каменными обломками простирается". Это символизировало "трудный
путь", который пришлось пройти Елизавете до восшествия на престол. Штелин
также представил стихи, которые было поручено Ломоносову перевести или
написать собственные. Получив это предложение 9 октября 1751 г., Ломоносов
уже 12 октября представил сочиненные им стихи, в которых лишь отдельные
выражения являются переводом стихов Штелина.

 "Среди прекрасного Российского Рая..." Пекарский. Т. 2. С. 478. Стихи
написаны на иллюминацию в день рождения Елизаветы Петровны (18 декабря), по
проекту Штелина. На одном из иллюминационных щитов было помещено изображение
солнца.

 "Веселием сердца год новый оживляет...". Спб. вед. 1752, 14 января, без
подп. Написано вместо стихов, представленных Штелиным, составлявшим план
иллюминации на новый 1752 г.

 Надпись на иллюминацию, представленную день коронования ее величес тва
апреля 25 дня 1752 года. Спб. вед. 1752, 1 мая., без загл. и подп. - Соч.
1757 Написана согласно плану иллюминации, составленному Ломоносовым.
 Побеждены и спасены соседи - т. е. Швеция и Австрия.
 Созвездие Тельца - В апреле, когда происходила коронация Елизаветы,
Солнце вступило в созвездие Тельца.

 Надпись на иллюминацию, представленную в тезоименитство ее величества
сентября 5 дня 1752 года. Спб. вед. 1752, 21 сентября, без загл. и подп. -
Соч. 1757, с исправлением опечаток по Спб. вед. Написана согласно плану
иллюминации, разработанному Ломоносовы Иллюминация произвела большое
впечатление на современников. А. Т. Болотов писал, что он "глаза свои
растерял, смотря и любуясь на оную". "По обоим краям представлено было два
храма, а посредине в превеликом возвышении превеликая картина, изображающая
родосского колосса, стоящего ногами своими на двух краях гавани,
простирающейся в прошпективическом виде от оного до самых храмов" (Болотов
А. Т. Записки. Спб., 1870. Т. 1, стлб. 192).
 Колосс Родосский - огромная статуя Солнца на острове Родос (в Эгейском
море), считавшаяся одним из "семи чудес древнего мира". Рухнула во время
землетрясения в 223 г. до н. э.

 Надпись на иллюминацию, представленную на день восшествия ее величества
на всероссийский престол ноября 25 дня 1752 года. Спб. вед. 1752, 8 декабря.
- Соч. 1757. Написана в соответствии с планом иллюминации, разработанным
Ломоносовым, где предусматривалось: "В сосудах изобразить приятно растущие
сенситивные, то есть чувствительные, травы, которые ночью сжимаются, а при
восхождении солнца отворяются, и так цветут во весь день". Растения,
известные под названием "сенситива" (мимозы и др.) привлекали внимание
Ломоносова, пытавшегося установить действие на них электричества;
упоминаются в его "Слове о явлениях воздушных, от электрической силы
происходящих" (1753).

 Надпись на иллюминацию, представленную в Москве на новой 1753 год. Соч.
1757. Составление проекта иллюминации, которая должна была состояться в
Москве по случаю намечавшегося прибытия туда Елизаветы, было поручено
Ломоносову и Штелину 30 октября 1752 г., и 16 ноября проект был ими
представлен в Канцелярию главной артиллерии и фортификации, на которую
возлагалось устройство фейерверков. План предусматривал сооружение храма
Януса "с затворенными воротами", обведенного круглой оградой из зеленеющих
оливных ветвей, что знаменовало мирную политику русского правительства.
 Между Петровых стен - Имеются в виду Петропавловская и Адмиралтейская
крепости на Неве в Петербурге.

 Надпись на отъезд из Санктпетербурга в Москву ее величества 1752 года
декабря дня. Соч. 1757, с пропуском даты в загл. Елизавета Петровна выехала
в Москву 16 декабря 1752 г. на санях.
 По толь бурливых днях? - Перед отъездом Елизаветы несколько дней стояла
оттепель с сильными ветрами, а в самый день отъезда выпал обильный снег, и
санный путь восстановился.

 Надпись на иллюминацию, представленную в Москве на день коронования ее
величества апреля 25 дня 1753 года. Соч. 1757. Написано согласно проекту
иллюминации, составленному Ломоносовым и Штелиным. На "торжественных
вратах", украшения которых были составлены "из сердец, связанных между собой
лавровыми фестонами", была помещена колесница с вензелем Елизаветы.

 Надпись на оказание высочайшей милости ее величества в Москве 1753
года. Соч. 1757. Написано после 15 марта 1753 г., когда был подписан
Елизаветой Петровной указ о пожаловании Ломоносову имения Усть-Рудицы
(неподалеку от Ораниенбаума). Добиваясь этого пожалования, Ломоносов ездил в
Москву, где находился двор.

 Надпись на день тезоименитства ее величества 1753 года. Соч. 1757.
Написано ко дню тезоименитства Елизаветы Петровны (5 сентября), согласно
проекту, разработанному Ломоносовым и Штелиным. Тема иллюминации - мир,
"твердость общего покоя", как гласила надпись на декоративной пирамиде в
центре.

 Надпись на день восшествия на престол ее величества 1753 года. Соч.
1757. Проект предусматривал сооружение полуамфитеатра "по римскому
обыкновению"; перед ним на троне фигура Минервы с копьем; внизу "бегущий от
трона Дракон с львиною, тигровою, крокодиловою, веприною, змеиною, волчею и
лисьею головами". Подпись - "Природою и мужеством".

 Надпись на день рождения ее величества, где оное восходящей заре
уподобляется, во время торжественного въезду Петра Великого от Полтавы. Соч.
1757. Иллюминация состоялась в Москве 18 декабря 1753 г. Согласно проекту,
"на одном фитильном плане" надлежало изобразить "выехавшую в колеснице на
белых огнедышущих конях Аврору с факелом в руке и утреннею звездою на челе",
на другом "триумфальные ворота, подобные тем, в которые 1709 года декабря 19
числа... Петр Великий от Полтавы с пленными шествовал".

 Надпись на новый 1754 год. Отд. изд. Спб., 1753. - Соч. 1757. Написано
согласно проекту иллюминации, разработанному Ломоносовым. На
"иллюминационном театре" (помосте) было изображено "здание вечности" с
"признаками и мирных и военных времен".

 На изобретение роговой музыки. Соч. 1778. Кн. 1. Написано в честь
егермейстера Семена Кирилловича Нарышкина (1710-1775) - по поручению
которого чешский валторнист Антон Мареш (1719-1794) составил ансамбль из 16
охотничьих рогов, каждый из них мог издавать только один звук большой силы.
К 1752 г. Мареш усилил оркестр до 36 рогов. Роговые оркестры стали
принадлежностью царской охоты, катаний на реке и других празднеств (Вертков
К. А. Русская роговая музыка. М.; Л., 1948). О роговой музыке вспоминал
также Г. Р. Державин в одах "Фелица" (1792) и "Развалины" (1799). Датируется
предположительно 1753 г.

 Надпись на день коронования ее величества 1754 года. Соч. 1757.
Иллюминация состоялась в Москве 25 апреля 1754 г.

 Надпись на иллюминацию, представленную в день тезоименитства ее
величества 1754 года. Соч. 1757. Датирована Ломоносовым, составившим
проект иллюминации.
 Мытари - сборщики податей. Здесь намек на уничтожение в 1753 г.
внутренних таможен.
 Коварники в судах. На заседании Сената в 1754 г. Елизавета выразила
намерение положить конец таким порядкам в судах, когда многие "при всей
справедливости их дела чрез разные коварные и ябеднические вымыслы должного
себе удовлетворения... получить не могут".

 Надпись на маскарад 24 числа октября 1754 года в доме Ивана Ивановича
Шувалова. Соч. 1757. Сочинена на следующий день после маскарада, устроенного
24 октября 1754 г. И. И. Шуваловым по случаю рождения великого князя Павла
Петровича (20 октября 1754 г.).

 Надпись на иллюминацию и маскарад графа Петра Ивановича Шувалова,
октября 26 дня 1754 года. Отд. изд. 1754 и (одновременно) Прибавление к Спб,
вед., 1754, 1 ноября. Написана для празднества, устроенного
генерал-фельдмаршалом Петром Ивановичем Шуваловым (1711-1762) по случаю
рождения великого князя Павла Петровича, предков которого перечисляет
надпись.
 Святослав Игоревич (ум. 972 или 973) - великий князь киевский,
полководец.
 Ярослав Мудрый (978-1054) - великий князь киевский, крупный
государственный деятель Древней Руси.
 Два строги Иоанны - Иван III Васильевич (1440-15051, великий князь
московский, и его внук Иван IV Васильевич (1530-1584), первый русский царь.

 Надпись на день восшествия на престол ее величества 1754 года. Соч.
1757. Ст. 3 исправлен по проекту иллюминации, составленному Ломоносовым.
 Отца отечества, Великого Петра - "Дела" Петра знаменовались
эмблематическими украшениями - военными трофеями, якорями, морскими
квадрантами, "знаками правосудия" (весы, меч), "математическими и
физическими инструментами" (циркуль, зрительные трубы) и т. д., а наверху
помещена "небесная сфера".

 Надпись на новый 1755 год. Соч. 1757. Стихи написаны Ломоносовым в
проекте, составленном им по поручению академической канцелярии от 3 ноября
1754 г. и представленном им 19 ноября. Проект Ломоносова не был утвержден, и
вместо него был принят проект Штелина с немецкими стихами, переведенными на
русский язык Н. Н. Поповским.

 Надпись на новое строение Сарского Села. Соч. 1757. Датируется
предположительно временем перестройки Большого дворца в Сарском Селе
(Получило название от находившейся там мызы Саари-мойс (по-русски "Верхняя
мыза"), впоследствии было переосмыслено в "Царское Село" (ныне город
Пушкин)) - по проекту В. В. Растрелли, законченной в 1756 г. (Бенуа А.
Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны. Спб., 1910. С.
71-78).

 Надписи на конное, литое из меди изображение ее величества Елисаветы
Петровны в амазонском уборе. Соч. 1757. Существование такого изображения
достоверно не установлено. Возможно, это была небольшая статуэтка работы
итальянского мастера А. Мартелли, которую иногда считают изображением
Екатерины Второй (в фондах Русского музея).

 На всерадостное объявление о превосходстве новоизобретенной артиллерии
предстарою. Соч. 1778. Кн. 2. Вероятно, имеется в виду проведенное 28-31
января 1760 г. в Мариенведере испытание артиллерийского оружия, старого и
"новоизобретенного". Русские "инвенторы" (изобретатели), артиллеристы и
литейщики, прилежно разрабатывали новые типы орудий. Например, в 1744 г. "по
инвенции" токаря Петра Великого Андрея Нартова была отлита медная пушка
"без сверления". С 1756 г., после вступления в должность
генерал-фельдцейхмейстера П. И. Шувалова, эта работа была продолжена с
большим успехом. Были созданы новые типы орудий, изобретение которых
приписывалось П. П. Шувалову: "секретная" гаубица (1753), стрелявшая
картечью, которая, благодаря эллиптическому очертанию канала, наносила
значительное поражение (при орудиях находилась особая команда, приносившая
присягу о сохранении тайны), "близнята" и наконец знаменитые "шуваловские
единороги" - длинные гаубицы с коническими каморами. Эти эффективные
усовершенствования обеспечили превосходство русской артиллерии в Семилетней
войне, в том числе разгром войск Фридриха II под Кунерсдорфом.
 Варта - приток Дуная.
 Секвана и Дунай - намек на союзников России в этой войне, Францию и
Австрию.
 Там Одра, Темза, Рен кровавы движут волны - намек на Пруссию и ее
союзницу Англию. Рен - Рейн.
 На Сарcкое Село августа 24 дня 1764 года. Отд. изд. Спб., 1764. -
Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах, 1764, сентябрь.
 Сарское Село; гора, Откуда видим град Великого Петра? - Сарское Село
получило название от находившейся там мызы Саари-мойс (по-русски "Верхняя
мыза"), впоследствии было переосмыслено в "Царское Село" (ныне город
Пушкин).

 ПОСЛАНИЯ

 Письмо к его высокородию Ивану Ивановичу Шувалову. Соч. 1784. Ч. 1, с
подстрочным примеч. редактора: "Сие письмо написано августа 18 дня 1750
года. Тогда его высокопревосходительство, нынешний обер-камергер Иван
Иванович Шувалов был камер-юнкером". Эта дата совпадает со временем выезда
Елизаветы Петровны в Сарское Село.
 Меж стен и при огне - Ломоносов говорит о своей работе в химической
лаборатории, организованной им при Академии наук и открытой в октябре 1748
г.

 Письмо о пользе Стекла . Отд. изд. Спб., 1753, - Соч. 1757.
Представляет собой просветительскую поэму, написанную в форме дружеского
послания к И. И. Шувалову. Ломоносов отстаивает право науки истолковывать
явления природы независимо от религиозных представлений и традиций;
защищает учение Коперника и Кеплера о солнечной системе, а также взгляды
Джордано Бруно о множестве населенных миров.
 Две ночи сложены в едину - Согласно древнегреческому мифу, Зевес,
посещая Алкмену, мать Геркулеса, чтобы продлить свидание с ней, слил две
ночи в одну.
 Которая дала путь чудным сим родам - Имеется в виду образование
вулканического "стекла" из остывшей лавы после извержения Этны.
 Довольна чадом мать, доволен им отец - т. е. "натура" (природа) и
огонь.
 Блеск Стекла - Имеется в виду глазирование фарфора стекловидной массой.
 Финифти, Мозаики. Финифть - род эмали. Финифтяное дело было
распространено на русском Севере (Великий Устюг, Сольвычегодск). Мозаика
первоначально составлялась из частиц естественных камней и минералов,
замененных впоследствии непрозрачными цветными стеклами (смальтой).
 В Америке живут и т. д. - речь идет о древних обитателях Нового Света,
которых порабощали европейские завоеватели.
 Кастиллан - кастилец. Здесь: конкистадор.
 Небесным без греха огнем курим табак - речь идет о зажигательных
стеклах.
 Аристарх из Самоса (III в. до и. э.) - греческий философ и астроном. Он
утверждал, что звездная сфера и Солнце неподвижны, а Земля обращается по
окружности, центром которой служит Солнце (причем центр звездной сферы не
совпадает с этим центром). По свидетельству Плутарха, стоик
 Клеант - обвинил Аристарха в святотатстве.
 Запутан циклами - Чтобы согласовать сложные движения планет по
небосводу с принятой в средние века "системой мира" Клавдия Птолемея, было
принято, что каждая планета движется по особому кругу, называемому
"эпициклом", причем центр каждого "эпицикла" в свою очередь двигался по
другому кругу, еще большему ("дифференту"). Для приспособления этой теории к
практическим расчетам приходилось ее все более и более усложнять и вводить
новые дополнительные "эпициклы".
 Гугений - латинизированная форма фамилии голландского ученого Христиана
Гейгенса (Гюйгенса, 1629-1695), которым были открыты кольца вокруг планеты
Сатурн. Книга Гейгенса "Космотеорос", знакомившая с учением Коперника,
появилась в русском переводе в 1717 г.
 Кеплер Иоганн (1571-1630) - немецкий астроном, разработавший законы
движения планет и завершивший учение Коперника. Последний, указав на
центральное положение Солнца в нашей системе, не смог отрешиться от
традиционного представления, что движение планет может совершаться только по
кругу, и поэтому был вынужден сохранить часть "эпициклов" (см. выше).
Кеплер, доказав, что это движение совершается по эллипсисам, устранил эти
противоречия.
 Августин (354-430) - западноевропейский (вечерний) богослов, отрицавший
в своей книге "О граде божием" существование антиподов (людей, живущих на
противоположном полушарии).
 В костелах новых - т. е. построенных в Новом Свете католиками.
 Стеклянный шар - часть электростатической машины, в которой
электричество получалось путем трения о стеклянную поверхность.
 До лета прошлого - имеется в виду известие об опытах Франклина с
атмосферным электричеством, полученное в 1752 г.
 Прощает миллионы - 15 декабря 1752г. Елизавета издала указ о снятии
недоимок по подушному сбору.
 Меценат - И. И. Шувалов.

 Поздравительное письмо Григорью Григорьевичу Орлову июля 19 дня 1764
года. Отд. изд. Спб., 1764. Письмо фавориту Екатерины II Г. Г. Орлову
(1734-1783) было написано в ожидании возвращения его из поездки с
императрицей в Эстляндию и Лифляндию.
 С Рудицких заводов - Усть-Рудицы - имение Ломоносова, где находилась
фабрика цветных стекол и смальт.
 Ливонские раскаты - крепости в Прибалтике.
 Правый суд - намек на указ от 18 июля 1762 г. "об удержании судей и
чиновников от лихоимства".
 Лицем к Петрополю - Екатерина II возвратилась в Петербург 25 июля 1764
г.
 Где дщерь Петрова мне щедротною рукою Награду воздала - 15 марта 1753
г. Елизавета Петровна подписала указ Сенату, предписывающий представить
Ломоносову для работ на его Усть-рудицкой фабрике 136 крестьян из соседних
уездов.
 Где действует вода - В Усть-Рудицах мельница использовалась как
лесопильная и приводила в действие "шлифовальную машину".
 Марсу следовать - намек на участие Г. Г. Орлова в Семилетней войне.
 Таких нам дав сынов - братьев Орловых. Сведения об их германском
происхождении, сообщаемые в примечании Ломоносова, недостоверны.