Поминки
Ни тучки, ни ветра, и поле молчит.
Горячее солнце и жжёт и палит,
И, пылью покрытая, будто мертва,
Стоит неподвижно под зноем трава,
И слышится только в молчании дня
Весёлых кузнечиков звон-трескотня.
Средь чистого поля конь-пахарь лежит;
На трупе коня ворон чёрный сидит,
Кровавый свой клюв поднимает порой
И каркает, будто вещун роковой.
Эх, конь безответный, слуга мужика,
Была твоя служба верна и крепка!
Побои и голод — ты всё выносил
И дух свой на пашне, в сохе испустил.
Мужик горемычный рукою махнул,
И снял с него кожу, и молча вздохнул,
Вздохнул и заплакал: «Ништо, мол не впрок!..»
И кожу сырую в кабак поволок.
И пел он там песни, свистал соловьём:
«Пускай пропадает! Гори всё огнём!»
Со смехом народ головами качал:
«Гляди, мол, ребята! Он ум потерял —
Со зла своё сердце гульбой веселит,
По мёртвой скотине поминки творит».
1860
|
|
Примечания
Напечатано в издании 1869 года, т. 2. До этого было запрещено цензурой. В стихотворениях «Поминки», «Погост», «Теперь мы вышли на дорогу…» отразились мысли и чувства поэта, связанные с предстоящей крестьянской «реформой».
См. также одноимённые страницы.