В. В. Розанов
правитьПоложение духовенства в государстве
правитьВникнем подробнее в «Программу реформ по духовному ведомству», отмечая свое мотивированное «да» и «нет» в отдельных пунктах.
Во вводных словах к Программе говорится о «более правильных отношениях церкви к государству», о необходимости «освободить ее от излишней государственной опеки». С. М. Соловьев, сам сын священника и верный сын своей родины, когда дошел в «Истории России» до церковных преобразований Петра Великого и задумался над ними всеми силами своей русской души и европейского ума, то высказал замечательную теорию ктиторства. «Ктитор» — это церковный термин для наименования «старост», тех седеньких старичков, большею частью из купечества, которые за обеднею стоят возле свечного ящика и продают свечи, изредка торжественно идут с тарелкою за церковным подаянием. Ктитор, или староста, есть вообще полуцерковное, полусветское лицо и полусветская, полуцерковная должность: он имеет в руках своих и несет на плечах своих всю сумму вещественных, внешних, материальных, денежных, хозяйственных и храмо-устроительных обязанностей, забот и ответственности. Ктитор приглашает архиерея отслужить всенощную или обедню в день церковного праздника, нанимает певчих, устрояет хор, золотит купол, вешает тяжелый колокол, наводит позолоту на иконы, приглашает более искусного живописца поновить живопись. Священник является в храм, чистенький и убранный для него, где произносит священные слова и совершает священные действия. Ктитор собственно принял у нас все функции, принадлежащие в древности или долженствующие принадлежать приходу, ктитор есть приход, в одном лице сосредоточенный, но который отнюдь не принял в состав своих прав ничего такого, что не принадлежало бы приходу, не вышел, так сказать, из границ последнего. Ктиторы у нас чтятся, и немного религиозно чтятся: вечно они живут около храма, главная их жизненная забота и мысль — о храме. Это несколько похоже на Симеона Богоприемца в Евангелии, который ведь тоже священником не был, но вечно жил при храме и первый встретил и провозгласил Христа. С. М. Соловьев и объяснил, что в XVIII и XIX веке государи русские стали в положение ктиторов всероссийской церкви: чем является какой-нибудь благочестивый купец, строитель и хозяин, около единичного народного храма, тем является и в таком же положении стоит Государь русский, олицетворяющий в себе народ, собравший в себе всю власть народную и несущий права его, — около всего сонма русских храмов и около всего духовенства. Он не «глава церкви», как злобно критикует царское положение часть духовенства и как критиковали славянофилы, но он немножечко действительно «главенствует» над духовенством, как и старосты вообще имеют часто более практического значения и фактической власти, чем приходский священник.
Следует заметить, что сам русский народ, который имеет же чувство духа церковного, понимает стиль церкви глубоким вкусовым пониманием, никогда не оскорблялся этим положением своих государей в церкви или около церкви. Народ русский только и живет церковью, безмерно любит ее, благоговейно чтит, но это — глубокое его отличие от западных народов, что он в массе никогда не был ханжею и не был никогда клерикалом. Это тема для больших размышлений. Мы отмечаем здесь только краткий факт антипатии народа к очень большому распространению власти духовенства, слишком большого его влияния, авторитета и не только вмешательства в светские дела, но и автономного, т. е. независимого «от иных», распоряжения собственно в церковной области, к чему сводится клерикализм. Известно, что у старообрядцев, хотя они и клянут светскую власть в церкви, — все-таки духовенство не играет никакой большой распорядительной роли. Старообрядцы клянут собственно чиновников в церковном управлении, т. е. начало формальное и официальное, но купцы и вообще богатеи, старички с деньгой преспокойно взяли в свои руки все то, что принадлежит чиновничеству в никонианской церкви или, вернее, в церкви Феофана Прокоповича. Т. е. ктиторство осуществилось и у них, только в коллективной форме. Ктитор как лицо разложился в приход как общину, потому что и возник-то он, собственно, от того, что померкла, завалилась и умерла приходско-общинная жизнь в последние два века.
Мы совершенно убеждены, что протесты против государственного вмешательства, постоянно слышимые со стороны духовенства, и притом слышимые отнюдь не от своекорыстных клерикалов, а от людей светлого благорасположения к обществу, — являются плодом большого недоразумения и почти только ошибкой языка, грамматики, а не мышления и воодушевленного убеждения. Сами эти люди, требуя сближения духовной школы со светскою, свободы для духовной печати и проч. и проч., явно рвутся стать ближе и, так сказать, роднее к мирянам, к людям без рясы, без посвящения. Но ведь это и есть то самое, к чему рванулся и Петр, — и только рванулся к этому он неосторожно, пойдя по пути чиновничества, бюрократизма, вместо того чтобы пойти народно-общинным путем. Поэтому надо делать всегда грамматическую поправку к словам духовных об излишестве государственной опеки: они протестуют собственно против излишеств канцелярско-чиновнического вмешательства в духовные дела и в жизнь духовенства, против этого несчастного склада синодальной обер-прокуратуры, в которой для них практически заключается все дело. Опыт этой обер-прокуратуры действительно неудачен. Ктиторство выразилось фактически в умерщвлении всей самостоятельности духовенства, самостоятельности его, личности его. Наступила действительно летаргия церкви: при таком множестве дел церковных, сосредоточившихся в руках обер-прокурора, которых он исполнить решительно не в силах ни при каком старании. Отсюда эта затяжность и лежалый характер всех дел церковных и то, что духовное ведомство вообще стало примером застоя и устоем консерватизма для всей прочей жизни. Просто дел так много в руках одного, что они поневоле текут медленно, ползет каждое «дело» годы. И обер-прокуроры, несчастным образом и как бы увлекаемые каким-то роком, все более и более концентрировали в одних собственных руках и в руках выслуживающихся около них господ все мельчайшие нити церковной деятельности; не только они назначают профессоров и учителей в академии и семинарии, но, наконец, посылают светских людей миссионерствовать. Решительно они взяли весь апостольский труд себе и вот только-что только не благословляют в путь…
С этою большою поправкою, какую мы делаем, мы можем вполне присоединиться к пожеланиям духовенства избавиться от излишеств опеки, — опеки бюрократизма собственно, и только. Время соединяться: и как общество идет навстречу духовенству, так и духовенству следует идти навстречу обществу и этой законной его оболочке и юридическому выражению — государству. Церковь, государство должны стать независимыми друг от друга; но не чтобы уединиться каждому в себя, но чтобы жить в дружном и уважительном соседстве, внимая друг другу, чтя друг друга. Независимость, искренность и дружелюбие сюртука и рясы — вот лозунг, на котором обе стороны могут примириться.
--
— Впервые опубликовано: Новое Время. 1906. 18 нояб. № 1022.