V.
Княжеская дума была только совѣщательнымъ органомъ. Въ ней засѣдали и нѣкоторые изъ представителей княжеской администраціи. Теперь нужно разсмотрѣть характеръ и обязанности послѣдней. Слѣдуетъ имѣть въ виду, что древнерусская администрація отличалась большою простотою своего устройства. Она не была похожа на современный государственный механизмъ. Теперь, напримѣръ, въ каждомъ государствѣ установилось большое отличие мѣстныхъ органовъ управленія, завѣдующихъ какою-нибудь областью, отъ центральныхъ органовъ государства, завѣдывающихъ какою-нибудь отраслью управленія по всему государству. Въ настоящее время также отличаются личные слуги государя отъ администраторовъ, завѣдующихъ государственнымъ управленіемъ, такъ что дѣла государственнаго управленія вовсе не смѣшиваются съ частными дѣлами монарха. Древность не знала такихъ разграниченій.
Княжеская администрація состояла изъ чиновниковъ, которыхъ можно разбить на двѣ группы: къ первой группѣ относятся такіе чиновники, которые являются органами государственнаго управленія въ собственномъ смыслѣ; вторая группа состояла изъ личныхъ слугъ князя, исполнявшихъ дворцовыя обязанности, но въ то же время имѣвшихъ порученія по управленію княжествомъ. Поэтому, будучи слугами князя, они были и государственными чиновниками.
Во главѣ первой группы стоятъ должности посадниковъ и тысяцкихъ.
Посадникъ замѣнялъ собою въ городѣ или въ цѣлой области лицо князя. Посадники были во всѣхъ городахъ, такъ что „посадить посадниковъ по городамъ" означало то же, что занять города, присоединить ихъ. Только въ томъ городѣ, гдѣ жилъ князь, посадника не было, за исключеніемъ Новгорода, гдѣ выборный посадникъ былъ рядомъ съ княземъ. Такъ какъ посадникъ замѣнялъ собою лицо князя, то тѣмъ самымъ опредѣляются и его обязанности: посадникъ вѣдалъ судъ, полицію. Для исполненія полицейскихъ обязанностей у посадниковъ были свои отроки. Вѣроятно, они же и составляли гарнизонъ города, начальникомъ котораго былъ тотъ же посадникъ. Такое положеніе посадника вызывалось простою необходимостью: нерѣдко мы узнаемъ, что князья сажаютъ посадниковъ въ только что завоеванные города среди враждебно настроеннаго населенія. Надо думать, что въ такихъ случаяхъ въ распоряженіи посадниковъ была военная сила. По своей военной обязанности посадники, вѣроятно, назывались иногда и воеводами; званіе воеводъ обыкновенно прилагалось къ тысяцкимъ: но тысяцкихъ было очень немного, только въ большихъ округахъ, и тысяцкіе были близкими къ земству людьми; между тѣмъ иногда воеводы небольшихъ городовъ имѣли достаточно силы, чтобы держать городъ противъ воли вѣча въ подчиненiи своему князю. Со второй половины XII вѣка вмѣсто простыхъ мужей посадничать въ города посылаются мелкіе князья; такъ, напр., въ Кіевской землѣ было нѣсколько городовъ, въ которыхъ посадничали подручные князя въ зависимости отъ великаго князя. Такое совмѣщеніе должности посадника въ лицѣ зависимаго князя было тѣмъ легче, что должность посадника замѣняла собой князя. Посадничать въ городѣ было выгодно потому, что съ судомъ и управленіемъ соединялось собираніе доходовъ, часть которыхъ шла въ казну князя. Оттого съ конца XII вѣка стали говорить объ управлении городами, какъ о раздачѣ „кормовъ:" „Даніилъ, — говоритъ лѣтопись, - раздалъ города боярамъ своимъ и воеводамъ, и было у нихъ корма много".
Другимъ очень древнимъ чиновникомъ былъ тысяцкій, иногда называвшийся еще воеводою. Тысяцкій былъ начальникомъ земскаго ополченія, такъ что подчиненный ему округъ назывался тысячею. Въ нѣкоторыхъ княженіяхъ было по нѣскольку тысяцкихъ, напр., въ Кіевскомъ были: кіевскій, бѣлгородскiй и вышгородскій тысяцкіе. Кажется, что вмѣсто тысячи иногда употреблялось еще названіе полка, какъ для дѣленія территоріи, такъ для военнаго отряда. Тысяцкому были подвѣдомственны сотскіе и десяцкіе. Такимъ образомъ, земское ополченіе имѣло своихъ особыхъ начальниковъ и было раздѣлено на тысячи, сотни и десятки. Но это числовое дѣленіе въ дѣйствительности не наблюдалось и тысяча была просто, какъ и сотня округомъ.
Происхожденіе какъ тысяцкихъ съ ихъ подчиненными, такъ и числового раздѣленія объясняется такимъ образомъ: до объединенія русскихъ племенъ подъ главенствомъ Кіева такого дѣленія не могло быть; но когда понадобилось при первыхъ князьяхъ собирать земское ополченіе для тогдашнихъ частыхъ походовъ, то, очевидно, должна была возникнуть военная организація и, конечно, самая простая - по числовому принципу. Начальниковъ этого ополченія — тысяцкихъ — назначалъ князь. Такъ это велось и впослѣдствіи. Тысяцкій вообще былъ очень важнымъ чиновникомъ: въ княжеской думѣ онъ занимаетъ самое видное мѣсто, пользуется большимъ вліяніемъ на населеніе.
Сотскiе не только были представителями военной администраціи: они вообще были представителями общинъ. Посадники и тысяцкіе съ ихъ подчиненными являются чиновниками съ характеромъ государственнымъ. Съ такимъ же характеромъ были еще слѣдующіе чины. Печатникъ прилагалъ княжескія печати къ грамотамъ; это было важное лицо. Были довольно важные чиновники финансоваго вѣдомства. Такимъ былъ, напр., таможникъ, завѣдывавший сборомъ пошлинъ съ провозимыхъ для продажи товаровъ. Ему были подчинены особые сборщики — куноемцы. Такой таможникъ былъ въ Смоленскѣ. Въ Кiевѣ важнѣйшее лицо, собиравшее пошлины съ товаровъ и вѣдавшее торговой полицією, называлось осмникъ. Въ Новгородѣ осмники наблюдали за постройкою мостовъ. Мелкіе сборщики, стоявшие на мостахъ, на перевозахъ, на рынкахъ у вѣсовъ, назывались мытниками. Лицо, завѣдывавшее постройкою мостовъ, называлось мостникомъ, а городникъ вѣдалъ постройкою городскихъ стѣнъ. При судѣ были особые чиновники, какъ вирники[1], мечники, метельники, дѣтскіе, отроки. Два послѣднія названія, дѣтскихъ и отроковъ, были собственно названіемъ младшихъ дружинниковъ. Какъ таковые, они иногда получали отъ князя самыя разнообразныя назначенія, посылались даже посадниками въ города и пр.
Какъ видимъ, эта администрація очень не многочисленна; ее дополняла администрація княжескаго двора. Сравнительно съ первою, т.-е. собственно, съ посадниками и тысяцкими, эта дворовая администрація болѣе поздняго происхожденія, и она входитъ въ силу только съ половины XII вѣка, особенно въ XIII. Это понятно, потому что стоитъ вспомнить только простой образъ жизни такихъ князей, какъ Олегъ, Святославъ, чтобы сообразить, что при нихъ не было мѣста княжескому двору и придворному штату. Ольгѣ, Святославу прислуживали нѣсколько отроковъ. Но ужъ Владимиръ Мономахъ, который за всѣмъ самъ смотрѣлъ въ своемъ домѣ, который самъ, напримѣръ, вѣдалъ весь снарядъ, относящійся къ охотѣ, охотничьимъ соколамъ и ястребамъ, былъ уже исключеніемъ среди князей.
Важнѣйшія обязанности при княжескомъ дворѣ лежали на тіунахъ.
Тіунство значитъ прежде всего наемъ въ услуженіе. Въ то время слуги большую частью были холопами, гораздо рѣже — свободными. Русская Правда предвидитъ, что человѣкъ, сдѣлавшійся тіуномъ или ключникомъ безъ договора, становился холопомъ; изъ этого видно, что тіунъ и ключникъ обыкновенно были изъ рабовъ. Тіуны бывали и у частныхъ лицъ съ такими же обязанностями, какъ и у князя. Тіунами назывались слуги для самыхъ разнообразныхъ порученій по княжескому хозяйству. Такъ, тіуны вмѣстѣ съ ключниками вѣдали княжеское добро, драгоцѣнности, одежду, домашнюю утварь. Тіуны завѣдывали стадами, а особые сельскіе тiуны изъ холоповъ были старшими надъ прочею челядью. Такимъ образомъ, тіуны являются прежде всего приставниками къ различнымъ отраслямъ княжескаго хозяйства.
Но близость къ князю дѣлала то, что тіунамъ поручались и дѣла по управленiю княжествомъ. Такъ, встрѣчаемъ тіуновъ, которые посылаются для постройки города. Въ Смоленскомъ княжествѣ на волокѣ, соединяв шемъ одну часть великаго воднаго пути съ другой, былъ особый тіунъ, который наблюдалъ за порядкомъ при перегрузкѣ товаровъ, заботился о безопасности пріѣзжихъ иностранныхъ купцовъ. Такимъ образомъ, исполнялъ полицейскія обязанности. Это уже тіуны, исполнявшие государственную службу и вышедшіе изъ приниженнаго положенія слуги, большею частью раба. Обыкновенно князья поручали своимъ тіунамъ судъ вмѣсто себя. Оттого тіунъ, какъ чиновникъ, — судья по преимуществу.
Среди тіуновъ мы встрѣчаемъ и близкихъ къ князю лицъ. Съ теченіемъ времени выдѣляется одна тіунская должность. При княжескомъ хозяйствѣ можно различить три главнѣйшія должности тіуновъ: сельскаго тіуна, конюшаго тіуна и огнищнаго тіуна. Сельскій тіунъ — самъ холопъ и начальникъ надъ холопами же въ порученномъ ему сель; это — сельскiй приказчикъ. Конюшій тіунъ, это — старшій конюхъ, впослѣдствии, въ московскiй пе ріодъ превратился въ очень важную должность ближайшаго при царѣ конюшаго боярина. Но въ древнѣйшій періодъ выше всѣхъ поднялся огнищный тіунъ, т.-е. начальникъ надъ княжескимъ огнищемъ, дворомъ. По своей должности дворецкаго это былъ тотъ же ключникъ; такимъ именемъ огнищный тіунъ иногда и назывался. Уже въ XII вѣкѣ это было очень сильное лицо. Даже такой самостоятельный человѣкъ, какимъ былъ князь Андрей Боголюбскiй, не избѣжалъ влiянiя своего слуги: у него былъ ключникъ Анбалъ, который „ключъ держалъ у всего дома и во всемъ ему князь волю давалъ". И такой сильный человѣкъ былъ, по всей видимости, или рабомъ или, по крайней мѣрѣ, совершенно случайно возвысившимся человѣкомъ: онъ родомъ былъ съ Кавказа и началъ свою службу въ рубищѣ, а кончилъ въ багряницѣ.
Около половины XII в. или немного позже тіунъ огнищный, или главный ключникъ, большею частью называется дворскимъ, т.-е. дворецкимъ (это названіе буквально соотвѣтствуетъ, огнищному"). Раньше всего высокое значение должность дворскаго получила въ Галицкомъ княжені. На двор Даніила это — первый сановникъ. Онъ уже вѣдаетъ не только дворомъ княжескимъ, но и командуетъ войсками, начальствуетъ въ городѣ въ отсутствіе князя. Впослѣдствiи и въ Московскомъ государствѣ должность дворецкаго возлагалась на самаго важнаго боярина.
Итакъ, изъ огнищнаго тіуна, большую частью раба, постепенно выработалась высшая должность въ государствѣ.
Съ теченіемъ времени изъ княжихъ дворовыхъ слугъ вышло и еще нѣсколько важныхъ чиновниковъ. Такими были, напримѣръ, ловчіе, которые вѣдали княжеской охотою. Они сдѣлались финансовыми чиновниками. Затѣмъ стольники, первоначально служившіе за княжескимъ столомъ, стали употребляться для дипломатическихъ и административныхъ порученій. Окольничій, завѣдывавшій приготовленіемъ помѣщенія для князя, сидитъ уже въ княжеской думѣ вмѣстѣ съ передними боярами.
Такъ слуги постепенно, вслѣдствіе близости къ князю, сдѣлались видными чиновниками. Обязанности этихъ слугъ, сначала не видныя, не достойныя свободнаго человѣка, съ теченіемъ времени дѣлаются весьма почетными. Конечно, дворскій, окольничій и др. въ XIII вѣкѣ уже не несутъ постоянно тяжелой службы по управленію княжескимъ хозяйствомъ: для этого есть настоящіе слуги — холопы. Только въ парадныхъ случаяхъ дворскій появляется со своими ключами, стольники прислуживаютъ за княжимъ столомъ и пр.
Такъ въ представленіи людей того времени смѣшивались понятія о службѣ государственной съ понятіями княжескаго слуги.
Обзоръ чиновъ княжеской администраціи показываетъ, что она была весьма немногочисленна, не отличалась строгою системою. Больше того, можно сказать, что системы совсѣмъ не было. Только низшіе чины имѣли должности съ опредѣленнымъ кругомъ обязанностей (въ родѣ мытниковъ, вирниковъ и т. п.). Но обязанности крупныхъ должностныхъ лицъ не отличались такою опредѣленностью, какъ должности посадниковъ, тысяцкихъ. Своимъ дворовымъ слугамъ князь даетъ разнообразныя порученія. Все это объясняется тѣмъ взглядомъ на княжеское управление, который существовалъ въ древней Руси. Все сводилось къ личнымъ качествамъ князя, и для управляемыхъ было безразлично, какiе чиновники будутъ при князѣ и какъ будутъ распредѣлены ихъ обязанности. Князь долженъ былъ нести лично бремя правленія, а если гдѣ не могъ успѣть, посылалъ вмѣсто себя своихъ бояръ или своихъ личныхъ слугъ.
Теперь, въ заключеніе нашего очерка княжеской администраціи, интересно задаться вопросомъ о томъ, какъ относилось само население къ княжеской администраціи, было ли оно ею довольно. Разумѣется, тутъ не можетъ быть одной общей мѣрки. Но древность оставила намъ рядъ безконечныхъ жалобъ населения на княжескихъ тiуновъ и бояръ: не даромъ такъ поддерживался и идеалъ князя, лично ведущаго все управленіе. Княжій тіунъ сдѣлался синонимомъ грабителя населенія, человѣка алчнаго, у котораго нѣтъ правосудія.
Сохранился разсказъ, передающій разговоръ тверского епископа Симеона съ княземъ Константиномъ полоцкимъ (ХІІІ в.). Князь однажды освѣдомился у епископа: „Гдѣ быть тіунамъ нашимъ на томъ свѣтѣ?“ — „Тамъ, гдѣ будетъ и князь", отвѣчалъ епископъ. Князь обидѣлся. „Тіунъ не право судитъ, мзду емлетъ, зло дѣлаетъ, а я что дѣлаю?" говоритъ князь. На это епископъ далъ такое поученіе: добрый князь избираетъ и волостелемъ добраго и праведнаго мужа; такой князь будетъ въ раю, а съ нимъ и тіунъ. Напротивъ, недобрый князь, жадный къ деньгамъ, требуетъ, чтобы тіунъ добывалъ ему побольше денегъ, напускаетъ его на людей, какъ гладнаго пса на мясо: такой князь будетъ въ аду, а тіунъ съ нимъ. Въ древнерусской литературѣ есть родъ поученій о судьяхъ и князьяхъ, неправо судящихъ и мзду приемлющихъ. Эти поученія частью оригинальныя, частью переводныя съ греческаго угрожаютъ судящимъ неправо, безъ милосердія наказаніемъ судомъ Божіимъ. Въ то время вошелъ даже и въ поговорку совѣтъ: не имѣй двора близъ княжа двора, не держи села близъ княжа села, потому что его тіунъ, какъ огонь отъ сухихъ дровъ, а рядовичи его (т.-е. помощники), какъ искры: если остережешься отъ огня, то отъ искръ не можешь остеречься, не можешь уберечь своего платья. Такъ говоритъ Слово Даніила Заточника. Даже пріятели тіуновъ грѣшатъ тѣмъ же. Про св. Никиту, угодника печерскаго, его житіе разсказываетъ, что до своего постриженiя въ монастырѣ онъ велъ дружбу съ мытарями и судьями, почему причинялъ людямъ много мятежей и напастей и неправды.
Не удивительно поэтому, что до насъ дошло не мало извѣетій, разсказывающихъ о народныхъ волненіяхъ, направленныхъ противъ судей, тiуновъ, тысяцкихъ и другихъ правителей, а также и противъ князей, назначавшихъ такихъ лицъ. Эти народныя вспышки обыкновенно кончались грабежомъ дворовъ такихъ судей.
Прежде, чѣмъ окончить изложение вопроса о княжеской администраціи, надо обратить вниманіе еще на одну сторону дѣла. Княжеская администрація вообще была немногочисленна и не пользовалась, какъ мы видимъ, особенно лестной репутацией въ средѣ населения. Однако населеніе вовсе не находилось въ полномъ и безотвѣтномъ подчиненіи, во всѣхъ отношеніяхъ, этой администраціи. Оно имѣло и свои органы управленія и контролировало дѣятельность княжеской администраціи. Населеніе разбивалось на „міры" (терминъ уже хорошо извѣстной Русской Правдѣ). Міры, общины, были сельскiе (верви) и городскіе (послѣдніе въ большихъ городахъ еще разбивались на кончанскіе и уличанскіе) и имѣли своихъ выборныхъ представителей. Всѣ важнѣйшія дѣла рѣшались на сходкахъ, здѣсь же обсуждалась, какъ и на вѣчахъ всей земли, дѣятельность посадниковъ и др. лицъ. Изъ перечня чиновъ немногочисленной княжеской администраціи легко замѣтить, что она больше всего развита по финансовой части, т.-е. по сбору пошлинъ, и по судебной. Собираніе пошлинъ вполнѣ находилось въ рукахъ сборщиковъ, но уже на судѣ постоянно фигурируютъ "добрые люди" и вообще представители общинъ, самый процессъ судебный отправляется публично: все это служило защитою членамъ общины отъ несправедливости княжескихъ посадниковъ и тіуновъ.