Подросток. Рукописные редакции (Достоевский)

Подросток. Рукописные редакции
автор Федор Михайлович Достоевский

Опубл.: 1875. Источник: az.lib.ru

Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений в тридцати томах

Том шестнадцатый. Подросток. Рукописные редакции

Л., «НАУКА», 1976

СОДЕРЖАНИЕ

Подготовительные материалы.

<Заметки, планы, наброски. Февраль — 10 (22) июля 1874>

<Заметки, планы, наброски. 11(23) июля — 7(19) сентября 1874>

<Заметки, планы, наброски. 8(20) сентября — декабрь 1874>

<Заметки, планы, наброски. Январь — ноябрь 1875>

ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

<ЗАМЕТКИ, ПЛАНЫ, НАБРОСКИ>
<Февраль — 10(22) июля 1874>

Гамлет-христианин.

Повесть о русском сером мужичке Иване Матвеевиче Проходимове.

Апокрифическое евангелие. (NB. Искушение дьяволово, глиняная птица пред нищими духом. Социалисты и националисты в Иерусалиме. Женщины. Дети.)^[1]

Дети. Мать, вышедшая вторично замуж. Группа сирот. Сведенные дети. Боец за правду. Смерть измученной матери. Протест детей. Бежать? Идут на улицу. Боец один. Странствия, и т. д.

Школьный учитель, роман (описание эффекта чтений Гоголя, «Тараса Бульбы»). Враги, волостной писарь (корреспонденцией дозволяются).

Фантастическая поэма-роман: будущее общество, коммуна, восстание в Париже, победа, 200 миллионов голов, страшные язвы, разврат, истребление искусств, библиотек, замученный ребенок. Споры, беззаконие. Смерть.

Застрелившийся и бес вроде «Фауста». Можно соединить с поэмой-романом, и т. д.

РОМАН О ДЕТЯХ, ЕДИНСТВЕННО О ДЕТЯХ, И О ГЕРОЕ-РЕБЕНКЕ (NB. Избавляют одного страдающего ребенка, хитрости и проч.).

Нашли подкинутого младенца.

Федор Петрович (любитель детей и кормилица).

Федор Петр<ович>, обращаясь к детям по исполнении их поручений, говорит: «Господа, я ваши дела исполнил и спешу дать вам отчет». Или: «Господа, я прочел такую-то книгу», и вдруг рассказывает им о Шиллере или о чем-нибудь политическом и т. д. (NB. Сам взрослый ребенок и лишь проникнут сильнейшим живым и страдальческим чувством любви к детям.)^[2]

Мы видим омерзительно застаревшихся либералистов (Оресты Миллеры),^[3] износивших свою чудную идейку, почти жалеющих, что состоялось освобождение крестьян и проч.^[4] Мы знаем и таких, в которых надвигающаяся туча социализма и успех будущей Коммуны (в Европе) породили бы в России голоштанные попытки и страшное право на бесчестье.

Человек в высших экземплярах своих и в высших проявлениях своих ничего не делает просто: он и застреливается не просто, а религиозно.

«Московские ведомости», 26 февраля 74, из Бахмута о жене-пристяжной.

Один хотел бы дать другому 100 000, но не знает, как предложить.

Батюшки (очерк) (коклеты, черт возьми, попик, студент и проч.).

Заговор детей составить свою детскую империю. Споры детей о республике и монархии. Дети заводят сношения с детьми-преступниками в тюремном замке. Дети-поджигатели и^[5] губители поездов. Дети обращают черта. Дети — развратники и атеисты. Ламберт. Andrieux. Дети — убийцы отца («Московские> ведомости», № 89, 12 апреля).

Чиновник, его свадьба, подкинутый ребенок: заводит воспитательный дом, принимает подаяние, выходит в отставку.

И другой чиновник (на обороте) сам дитя, и т. д.

Момент. Быстрая встреча молод<ого> человека (идеал борьбы) с прежним товарищем, решившимся застрелиться. День с ним. Тот застреливается.

Маг у Дюссо или в Мал<ом> Ярославце. Переворот голов и проч. (Мальчик-лгун рассказывает это и говорит: «Я сам видел».)^[6]

Хищный тип (разбор кн(язя) Данилы Авсеенком). Почему дурак князь Данило имеет право на мое внимание. Сопоставление у Авсеенко простого честолюбца, который бы непременно вернулся в Петербург к празднику, с князем Данилом, который, напротив, не вернулся по необузданности натуры своей, ибо страстен, женился на Милуше и хочет быть в страсти свободным. А потом хнычет: зачем не вернулся. NB. Это потому, что он, главное, — дурак. Настоящий хищный и на Милуше женился бы всецело, и вернулся бы. Было бы безнравственно, но у полнейшего хищника было бы даже и раскаяние, и все-таки продолжение всех грехов и страстей.

Не понимают они хищного типа.

NBNB. Иметь в виду настоящий хищный тип в моем романе 1875 года.^[7]

Это будет уже настоящий героический тип, выше публики и ее живой жизни, а потому понравится ей обязательно. (А кн<язю> Даниле, например, нечем нравиться.)

NB. ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ ТИПЕ.

Хищный тип (1875 года).

Страстность и огромная широкость. Самая подлая грубость с самым утонченным великодушием. И между тем, тем и сила этот характер, что эту бесконечную широкость преудобно выносит, так что ищет, наконец, груза и не находит. И обаятелен, и отвратителен (красный жучок, Ставрогин).

Снес^[8] пощечину, отмстил втайне, бесчестил, выносил великие впечатления.

4 мая 74.

Только что зародился новый месяц.^[9]

ТОЧНОСТЬ — c’est la politesse des rois.^[10] — Да ведь вы-то не король.

Хищ<ный> тип при встрече с Княгиней жертвует своим местом у Князя и говорит ей грубости, но тем нравится.

Задумал было к скопцам <в> секту (денег).

Вертится подлячишка Жеромский,^[11] адвокатишка. Портрет. (Передоверил противному адвокату.)

Треснули основы общества под революцией реформ. Замутилось море. Исчезли и стерлись определения и границы добра и зла. Н. В. Д-ко и Жеромский. Нынче честно не проживешь. Характеры среды, русла.

Вечером значит только вечером, а вечор значит вчера вечером.

А вы, знать, рассчитывали около моего процесса почитаться. Или: попитался около него маленько.

Молодой человек (NB великий грешник) после ряда прогрессивных падений вдруг становится духом, волей, светом и сознанием на высочайшую из высот.^[12] (Не объяснять читателю, просто вдруг. Всё дело в том, что все зачала нравственного переворота лежали в его характере, который и поддался-то злу не наивно, а со злой думы,^[13] и т. д.)

Он у нас, как месяц молодой, появлялся: только взойдет, тут же и закатится.

Эмс. Думать о хищном типе. Как можно более сознания во зле. Знаю, что зло, и раскаиваюсь, но делаю рядом с великими порывами. Можно так: две деятельности в одно и то же время; в одной (с одними людьми)^[14] деятельности он великий праведник, от всего сердца, возвышается духом и радуется своей деятельности в бесконечном умилении. В другой деятельности — страшный преступник, лгун и развратник (с другими людьми). Один же с собой на то и другое смотрит с высокомерием и унынием, отдаляет решение, махая рукой.^[15] Увлечен страстью. Здесь — страсть, с которою не может и не хочет бороться. Там — идеал, его очищающий, и подвиг умиления и умилительной деятельности. Обе стороны и люди, тут замешанные, под конец романа встречаются. Злобствует на свой дар живучести среди безверия, подлости и тщеславия.

!?! Задача. Соединить роман: дети с этим натуральнее.

Этот хищный тип большой скептик. Социальные идеи у окружающих его, над которыми он смеется. Разбивает беспощадно идеалы у других (у одного мальчика) и находит в этом наслаждение.

Черта: Он очень добр и вежлив со всеми, несмотря на свои злодейства. Делает зло спокойно и даже добродушно, дружески и благосклонно смотрит на человека, которого он измучил и который от него погиб: «Друг мой, зачем же ты мне подвернулся. Мне надо было удовлетворить мою прихоть, а я самой маленькой прихотью тебе не пожертвую».

NB. Иногда же жертвует всем для самой маленькой прихоти другого.

У него убеждение (хоть и не теория): нет другой жизни, я на земле на одно мгновение, чего же церемониться. Но так как условия общежития установились обществом вроде контракта, то плутуй втайне, нарушай контракт втайне, и если этим нарушается^[16] гармония и выходит диссонанс для будущего общества, то — «Какое мне дело, хоть бы они провалились не только в будущем, но хоть и сию минуту и я с ними вместе,^[17] après moi le déluge».^[18] Параллель: как у нас истощение почвы и истребление лесов. (Но не из теории о том, что нет будущей жизни, это происходит. И он сам смеется над тем, чтоб его характер мог быть таким от теории. Но он ошибается: не от теории, а от чувства этой теории, ибо он атеист не по убеждению только, а всецело.)^[19] У него такая даже наклонность мысли: вот прекрасное видение и впечатление. Так глушить их скорее: всё то существовать будет одно мгновение, а в таком случае лучше бы и не быть этому прекрасному.

? NB. В НЕГО влюбляется страстно женщина. (В ту молодой юноша 20 лет.) У этой или у другой, жены ЕГО, — дети. Вражда с детьми. (ОН обольщает одну девочку, которая изменяет шайке детей и матери. Мать умирает.) Ревность матери к ребенку, к своей же девочке. Но в самой средине ревности мать ее допрашивает^[20] и покрывает поцелуями. Но девочка высокомерно и подозрительно холодна. Мать ноет над ней: зачем ты меня не любишь? Девочка^[21] больна и в бреду. Мать над нею. Мать умерла. Девочка чуть с ума не сошла от раскаяния. Упрекает ЕГО^[22] (тот охладел и смеется). Странные и фантастические упреки, хотя и кроткие. Девочка повесилась. Мать перед смертью влюбилась в Князя.

NB. Мать из хорошего, более высшего общества, чем ОН. NB. Вроде графини В--ой-Дашков<ой>, вышедшей бы замуж за доктора. Оттого и князь, что есть связи в том обществе.^[23]

ОН бросает ребенка, девочка^[24] повесилась. Жучок. Неотразимость раскаяния и невозможность жить после жучка. И это рядом с способностию сознательного зла. ЕГО губит сразу совершенно неотразимо бессознательное жизненное впечатление жалости, и ОН гибнет как муха.

Эмбрион плана. Жена с сведенными детьми, праведница, его адская жертва, всем ему пожертвовавшая, погубившая для него князя Г<олицы>на (история смерти того), предавшаяся мучителю беззаветно. Ее ОН адски мучит для наслаждения ее мучениями. Орава детей и их заговор. Изменница одна девочка, дочь ЕГО жены, ЕГО падчерица. Ранняя любовь ребенка. После смерти матери повесилась (тут-то жучок).

Мать и маленькая дочь ревнуют друг друга. (У оравы детей советник и руководитель Федор Федорович, идиот.)

Это — мрачная ЕГО деятельность. Светлая же в любви к одной девице или чужой жене. (Вот из ревности-то к этой чужой и умерла ЕГО своя жена, мать падчерицы.) Там, с тою и во всей тамошней обстановке, ОН светел, великодушен и героичен.

!?! NB. ОН втайне делает добро и посещает нуждающихся. Детская орава (империя) это проведала. Тут объявляется тоже героический мальчик, который поражен ИМ, удивляется ЕМУ, изменяет ораве и переходит к НЕМУ, в ЕГО обожатели. Сношения ЕГО с оравой. Но другой героический мальчик, предводитель оравы, император (империя или республика? — споры), не поддается ЕМУ, усиливает вражду. Он всегда был соперником и врагом перешедшему мальчику, а втайне другом. Теперь он страдает, когда тот перешел, страдает до самоубийства.

NB. После повесившейся падчерицы, Он не очень жалеет, гораздо более разгорается ОН жалостию (против воли) к^[25] умершей жене. (NBNB. Мальчик дает ему пощечину.) На обожавшей ЕГО девушке (праведнице) ОН женился или женится. И тут вдруг жучок.^[26] Детская республика разрушается сама собою.

ПРИМЕЧАНИЕ. Это картина АТЕИСТА. Это главная мысль драмы (т. е. главная сущность ЕГО характера).

Но вставить непременно^[27] несколько действительных, насущных лиц (как губернатора в «Бесах»), чтоб оживить картину.

Социальное ЕГО положение — бывший помещик, проживающий выкупные (но это под сомнением, обдумать).

ЧТОБЫ НАПИСАТЬ РОМАН, НАДО ЗАПАСТИСЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ОДНИМ ИЛИ НЕСКОЛЬКИМИ СИЛЬНЫМИ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ, ПЕРЕЖИТЫМИ СЕРДЦЕМ АВТОРА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО. В ЭТОМ ДЕЛО ПОЭТА. ИЗ ЭТО<ГО> ВПЕЧАТЛЕНИЯ РАЗВИВАЕТСЯ ТЕМА, ПЛАН, СТРОЙНОЕ ЦЕЛОЕ. ТУТ ДЕЛО УЖЕ ХУДОЖНИКА, ХОТЯ ХУДОЖНИК И ПОЭТ ПОМОГАЮТ ДРУГ ДРУГУ И В ЭТОМ И В ДРУГОМ — В ОБОИХ СЛУЧАЯХ.^[28] (I, с. 15)

NB. ОН — праздный человек (прежний помещик, выкупные, заграница), и ЕГО обвиняют враги ЕГО (и обе жены) в том, что ОН праздный. И вдруг явилась случайно для него какая-нибудь деятельность (подсочинить); и ОН оказывается первым деятелем, всё уладившим, тогда как обвинители ЕГО и насмешники ничего тут не сделали.

Федор Федорович, как Баранов; на конторе у какого-нибудь Башмакова и отменно хорошо знает свое дело.

Федор Федорович^[29] женится. (Подкинутый младенец.) Свадьба расходится. Содержание жены. Детки. — Это бессознательная страсть к детям. С женой, с которою расстроилось, объясняется как книга (ОН вообще говорит как книга), входит в сношения и ужасно как начинает ей нравиться.

!?! Может быть, эта жена Федора Федоровича и есть та чужая жена, где совершается праведный подвиг ЕГО.

А может быть, ее сестра.

Федор Федорович отдал свое имение другим и брату (уж не брат ли его ОН?). В таком случае он брата любит и неизменно с ним ласков, но, когда надо, прямо говорит ЕМУ, что ОН злодеи, но совсем не презирает ЕГО, точно признавая факт, и продолжает быть ласковым. Деятельное лицо, но главное — только в детях.

Есть идеи, которым он верит неизменно и слепо. Несколько социальных идей, между прочим. Но не верит в коммунизм.

Про народность: «В том-то и есть, что я совершенно народен, что я совершенный русский. А впрочем, мне всё равно». И действительно, он мало заботится: народен он или нет? Но странно: народ при соприкосновении с ним (NB сделать это соприкосновение в романе) — совершенно и прямо признает его за своего.

(Дети проклинают классицизм. Заговор против Каткова. Но Федор Федорович разбивает их рассуждения в прах, и они становятся обожателями Каткова.)

NB. Федор Федорович женится не по страсти и не по любви, а по какому-то семейному условию. Невеста холодна с ним ужасно (перед расстроившимся от подкинутого младенца браком). Фед<ор> Федорович хорошей фамилии (захудалые роды).

NB. Вводить ли дурака в вагоне (юр<одивый>?) (и в бане — нога) и молодого человека? (молодой человек может соперничать с НИМ). ОН-то и есть любовник чужой жены (праведный подвиг), а эта чужая жена есть бывшая невеста Федора Федоровича.

Разговор Федора Федоровича:

Она (в досаде). Нечего сказать, вы таки самодовольны.

Ф<едор> Ф<едорович>. Я согласен, что это мой чрезвычайный недостаток (NB хотя он и никогда не думал об этом недостатке).

Она. Нечего сказать, вас не поймаешь на слове.

Ф<едор> Ф<едорович> (в некотором удивлении). Как, вы меня ловили? А я думал, вы просто говорите.

Она. Чувствует к Фед<ору> Ф<едорови>чу ласковость, говорит с ним, он ей нравится, но сама в себе говорит прямо: «Нет, он невозможен!» (т. е. как муж, как самец).

NB. Высокомерие (кажущееся) и спокойствие Ф<едора> Ф<едорови>ча и были причиною ее ненависти к нему и приготовили сцену разрыва после подкинутого ребенка.

ОНА (и многие) считают Федора Ф<едорови>ча ребенком, ничего не понимающим в жизни и в человеке, и вдруг Фед<ор> Федорович, когда пришло время (по совершенно нечаянно и не думая подготовлять сцену), рассказал ей всю психологию ее души, до глубины ее ужаснувшей, но спокойно и почти холодно. «Но если вы всё это проникли и знаете в людях, то как вы можете оставаться так холодны и спокойны», — восклицает она ему.

«Но ведь я не холоден и не спокоен», — отвечает он ей, но так холодно и спокойно, что как будто не понял замечания.

Разгадка в том, что он idea fixa,^[30] а таковые все спокойны, хотя бы на казнь идти.

ОН сорока лет, а Федор Федорович, младший брат ЕГО (или еще лучше сведенный брат) — двадцати семи.

Сведенный брат. (Об этом подумать.)

С НИМ неожиданный (главное для НЕГО неожиданный) припадок ревности к измученной ИМ жене, которой ОН сам изменил. ОН смеется было, считая это припадком самолюбия,^[31] но страсть давит ЕГО (Сон. Гол<ицын>), — дуэль, мысль о убийстве его на ее глазах и что она скажет. Ее любовь к Г<о>лиц<ыну>.^[32] Страстная любовь ЕГО к ней. Преступление.

ОН — дурного рода, сын какого-то чиновника, но высший и известный человек по образованию. ОН, может быть, стыдится того, что дурного рода, и страдает. (NB. Брат говорит про него или ему: «А ведь стыдишься, что не аристократ».)

NB. Кандидат на судебные должности. (Не старший ли брат в обедневшей семье, праведник и сидень?) ОН получил до женитьбы пощечину (история и обстановка), за которую она и вышла за НЕГО, а потом ЕГО же этим укоряет (когда «мой князь» и проч.). В НЕМ все низости падения и все ощущения высокой мысли. «Во мне все низости падения» (тайный разврат). Молодой мальчик, работающий у графа, — ЕГО брат. (Может быть, проповедь о Христе и боге, а ОН атеист.) Изрубил образа.

Империя детей.

(Благородного подвига a parte,^[33] как отдельного эпизода не надо.)

NB. Выровнять и концентрировать (сознать) этот характер сильнее. Сделать его симпатичнее. (Развратный человек. Разврат.)

NB!!! В НЕМ усталость и равнодушие и вдруг (часто) быстрый порыв на какое-нибудь дело (и большею частию развратное и ужасное), часто и на благородное (но ОН непременно его опакостит и под конец кончит чем-нибудь развратным, тайным и ужасным).

ОН — проповедник христианства, и потому-то Княгиня и бросила свой свет и всех и пошла за него. А потом ОН разбивает образ (перед или после смерти ее, лучше перед). «Я развратен, я атеист».

Главное, ОН иногда^[34] высоко искренен, тем и поражает.

ОН и есть главный управляющий делами графа, у которого с женою связи, а брат выписан им в помощники (тоже на конторе). С ним-то и история с Lambert.

NB. (NB. С женитьбой ЕГО на вдове-княгине состояние его несколько поправилось. Но Княгиня мало имеет своего состояния.)

ЗАДАЧА: ВМЕШИВАТЬ ЛИ ДЕТЕЙ?

Федор Федор<ови>ч выигрывает билет, но признает его чужим, ибо купил у чиновника. Его невеста и семейство ее кричат против его намерения отдать. Он ничего не говорит и отдает, что узнается в день брака. Но невеста все-таки думает, что он только часть отдал, и узнает, что отдано всё, уже после венца. А тут вдруг подкинутый младенец. Разъезжаются.

NB! Дело в том, что товарищ, которому он отдал выигрыш билета, ни копейкой не поделился с ним. Фед<ор> Фед<орович> (по обыкновению) не находит этого ни хорошим, ни дурным и принимает как факт. «В нынешнем обществе и не может быть других явлений и других людей».

Его ничто не смущает, даже явные оправдания матереубийц, чему старший брат радуется, чтобы всё развалилось, и Фед<ор> Фед<орович> с странным любопытством (I, с. 19) смотрит на НЕГО и отвечает: «Да, да, именно, чтобы всё поскорей развалилось». Но он не понимает, что старший (ОН) говорил в другом (смысле) «развалилось». ОН говорил в том смысле, чтобы всё пошло к дьяволу, а Фед<ор> Федорович> — чтобы поскорее настало новое общество.

Фед<ор> Федорович> — социалист и фанатик, но как бы холодный и расчетливый, а старший — скептик и ничему не верующий. Фед<ор> Фед<орович> — весь вера, а ОН — весь отчаяние.

Про Христа Фед<ор> Фед<орови>ч отзывается, что в нем было много рационального, демократ, твердость убеждения и что некоторые истины верны. Но не все.

Старший брат (ОН), при жене и при младшем брате, доказывает Фед<ору> Фед<орови>чу, что Христос основывал общество на свободе и что нет другой свободы, как^[35] у него.^[36] А что он, коммунист Фед<ор> Фед<орови>ч, основывает на рабстве и идиотстве. Фед<ор> Фед<орови>ч сбит в аргументах, но не сбит в чувстве. «Что же, можно и Христа систему принять, — говорит он. — Только исправить иное». — «Да ведь тогда ничего от Христа не останется», — говорит брат. «Признаюсь, я не буду спорить, — говорит Фед<ор> Фед<орови>ч, — ибо „это только слова“ и всё это нейдет к настоящему делу». И уходит от спора спокойный.

Но вдруг он поражается одним: подкинутым младенцем. И непосредственно становится любителем детей и христианином. Ему говорят, что в новом обществе дети будут без отцов, ибо семейства не будет (а семейство, так и собственность). Он говорит, что, верно, не так будет, если это натурально. «Да и можно ли не любить детей? Ведь вот отец и мать их побросали, а ведь я же их люблю; такие, как я, всегда будут. О! будут в тысячу раз лучше нас, ибо всё будет любовь и согласие! Все будут отцы и матери, тогда не надо натуральных отцов, а то это почти монополия».^[37]

Воспламеняет детей учениями коммунизма.^[38]

«Недалеко еси от царствия небесного, — говорит ему один. — Ты смешал христианство с коммунизмом. Но эту несовместимую смесь делают и теперь многие. А пока кровь и пожары» (драгоценности Тюильри).

Но кровь и пожары не смущают Фед<ора> Фед<орови>ча. А драгоценности будут лучше, в тысячу раз выше. «Конечно, хорошо бы спасти от будущего огня несколько величайших вещей (Сикстинская Мадонна, Венера Милосская) для великой памяти и для примирения. Но жаль, что это невозможно; они-то первые и должны исчезнуть. Я полагаю, что у тех, которые жгут, кровью обливает сердце».

— Напротив, напротив, — кричат ему. — Право на бесчестье, а не слезы. Радуются. Ибо это всё подлая середина. Они и жгут-то без идеи. Это мы только понимаем сущность идеи — голов, направляющих эти подлые руки.^[39]

— Ну вот, видите, сами сказали, что середина, а это верно. Значит, и не могло быть иначе, следств<енно>, чего же роптать?

— И ты спокоен! — восклицает ОН. — Не то что роптать и бунтовать, а проклясть. Если мир так идет, что подлое дело должно очутиться на месте светлого, то пусть всё провалится: я не принимаю такого мира, — говорит ОН.

Всё несчастье ЕГО, что ОН — атеист и не верует воскресенью, а Фед<ор> Фед<орови>ч уверовал в смысл коммунизма.

Фед<ор> Фед<орови>ч разговаривает потом с будущей своей женой о детях. «Ведь вот вы же не такая книга. Ведь вот вы же весь обратились в живое чувство, в одно ощущение, — говорит ему жена. — Но до этого вы были книга. Что вам женщина!»

— Ах, если б вы знали, как много значит!

— Неужто? вы любили? Любите?!

— Да (это говорит он совершенно неожиданно для читателя).

— Кого же?

— Я вас люблю,^[40] и т. д.

— О, вы не знаете, как я вас любил.

— Неужто?

— Да я вас и теперь люблю, еще пуще люблю, чем тогда. (Начинаются грациозные отношения между мужем и женой.

Но не сходятся: Юн невозможен".) (Он при ней чиркает молоко из грудей кормилицы и пьет его. Желтые пеленки). Эта жена Фед<ора> Фед<орови>ча имеет связи с (НИМ), но не связь. Жена ревнует. Связь ЕГО с женою графа. (Старый джентльмен, портрет.)

Итак, один брат — атеист. Отчаяние.

Другой — весь фанатик.

Третий — будущее поколение, живая сила, новые люди. Перенес Lambert’a.

(И — новейшее поколение — дети.)

Главное

Во всем идея разложения, ибо все врозь и никаких не остается связей не только в русском семействе, но даже просто между людьми. Даже дети врозь.

«Столпотворение вавилонское, — говорит ОН. — Ну вот мы, русская семья.^[41] Мы говорим на разных языках и совсем не понимаем друг друга. Общество химически разлагается».

— Ну нет, народ.

— Народ тоже.

— Есть же семьи, и страшное множество.

— Это страшное множество есть жалкий призрак, — отвечает ОН, — это всё средина, рутина, люди без мысли. Главное — мы. Мы люди с мыслию, и за нами всё пойдет. Белинский был один, когда задумал свой поворот после статьи своей «Бородинская) годовщина», и что же — все за ним пошли. Идея его всех победил<а>. Даже рутина лелечет, его не понимая. Так и теперь, все эти семьи и вся эта народность разложится, даже образа от них не останется.^[42]

— То-то, что «не понимая».

— Зато делая по-его, как и все.

— Да ведь ты же говоришь, что они праву на бесчестье только обрадовались.

— Это ничего не значит: одни — праву на бесчестие, а другие — другому. Другие и одолеют.

Разложение — главная видимая мысль романа.^[43]

Фед<ор> Фед<орови>ч за классическое образование, на вопрос детей — отстаивает, признает недоумение. Уверяет, что классическое больше соответствует нашим целям, и удивляется, что либералы отвергли.

Фед<ор> Фед<орови>ч долго колебался, как сказать детям, говорил, что не приготовлен к вопросу; наконец изучил и приготовил.

Контора хотя в доме графа, но в компании еще с каким-то графом Полетикой, двумя жидами и еще русским капиталистом (железная дорога).

Картина земли под снегом через 100 000 лет. Глупость создания. «Что глупее всего, так это то, что вам докажут, что это вовсе не глупость, а так, факт, тогда как я знаю же почему-то, что это глупо (чтоб пустые холодные шары летали). Игра в Монаке несравненно выше всего, что существует».

— Да вам-то что же?

— Да ничего.^[44]

Старый Князь говорит: «Послушай, — чь, милый, тебе-то что же, ну пусть их летают» (шары то есть).^[45]

История пощечины; перенесение пощечины. Беспокойство жены, чтоб не было дуэли. Жена поздравляет ЕГО с твердостью духа, но ОН знает, что она презирает ЕГО. (Пощечина уже заслуженная, во время мучения жены.)

Разврат ЕГО тайный ей известен (она ночью следует за НИМ и уличает).

Любовь ее всё более и более, до встречи с Князем. Ей 30, первого ребенка (девочку) она имела 17 лет.

Князю Г<олицыну> 24 года.^[46]

ОН о святом Феодосии.

Черта. ОН ужасно любопытен, любит сплетни: «Что там у вас такое завелось?» Сам не спрашивает из гордости и ждет, чтоб донесли ему.

ОН часто в раскаянии и слезах и тогда простодушно валяется у ней в ногах, всё ей рассказывает. Я тебя замучаю, говорит ОН жене, а как ты умрешь, я не перенесу тебя…

ОН ее отравляет. Или просто с ней горячка.^[47] Ибо она сама не выносит напряжения с Князем, и ОН жалеет, что не задушил ее.

ОН трус, но тут идет на опасность.

Quêteuse.^[48] У меня нет денег, сударыня.

Я не человеколюбив, сударыня

Я не люблю бедных, сударыня.

Я не человеколюбив, сударыня.

У меня есть деньги, сударыня, и я надеюсь прожить без людей.

? NB. У НЕГО есть деньги, и ОН надеется прожить без людей.

? НАЧАТЬ РОМАН:^[49] Разговор ее с братом, графом. Граф — генер<ал>. «ОН высший человек и умный, я очень ЕГО люблю, но ОН глуп, и я даже очень его не люблю». ОН таки вышел в отставку. Та с жаром защищает ЕГО. А дома нападает на НЕГО, что он вышел в отставку. Назло рада. «Ты переменил общество». Княжна Mimi. (?) Его там не принимают.^[50] Тоже смешная и болезная. Они говорят о процессе. Ее процесс о наследстве. «Тут вся наша надежда, — говорит ОН, — деньги детей».

Молодой мальчик, брат, доносит ей, что ОН развратничает ночью. Она прогоняет и не верит. Старший мальчик грубит. Лиза. Приготовление к женитьбе среднего брата Федора Федоровича. Младший; выходит и встречается с Lambert’ом, говорит ему о домашних.^[51]

«Есть ли дьявол?» — 3-й брат спрашивает старшего. Между тем бунт детей.

Приготовляется дело с пощечиной. Князь Г<олицын> (по делу о наследстве).

--… Я не могу с этим не согласиться (т. е. что это всё равно и что никто не виноват), но,^[52] имея разум, не могу не признать этого ужасно глупым, несмотря ни на какую невинность, и игра двух лавочников в шашки бесконечно умнее и толковее всего бытия и вселенной.

— Стало быть, вы все-таки не верите же в бога или так говорите?

— Я вывожу так^[53] в случае, если нет бога.

— А в случае, если он есть?

— В этом случае: есть и для меня вечность, и тогда всё тотчас же принимает вид колоссальный и грандиозный, размеры бесконечные, достойные человека и бытия. Всё принимает разум и смысл.^[54]

— Премудрость подавляет ум человеческий, а он ищет ее. Бытие должно быть непременно и во всяком случае выше ума человеческого. Учение о том, что ум человеческий есть заключительный предел вселенной, так же глупо, как и всё, что есть самого глупого, и то, что глупее, бесконечно глупее игры в шашки двух лавочников.

6 июля.

? Не начать ли тем, что ОН проповедник христианства по преимуществу: так и обставить. (Втайне атеист.) Молодой мальчик, брат.

Разговор ее с братом генералом (больным)

… Прежде ОН был человек умный и даже полезный. …ОН хочет сделать себя святым, и чтоб ЕГО мощи явились; шутка! …И, наконец, это такая идея, даже странно предположить. Светский человек, ходил в нашем платье, ну и всё, и вдруг ЕГО мощи… Une supposition!^[55] Я ничего не говорю, конечно, всё это святыня. Но вдруг ЕГО мощи. Для светского человека даже как-то и неприлично, чтоб его мощи потом явились.

ОН ей: «Расстанемся, я тебя замучаю, я тяжел. Дети твои меня мучают. Они глядят на меня как на змея». Ссора с старшим мальчиком. «Или он, или я». Расстаются.

(Посты.) Девочка пришла сказать ему, что ОН подлец. ОН переехал на квартиру. Crapule^[56] вдруг после постов. Младший брат.

NB СТРАШНО РЕВНИВ.

Я вдруг в свете занимаю место, и вдруг завтра являются мои мощи. Это совсем даже неприлично. Если б со мной как-нибудь случилось или там как-нибудь предложили небесные силы, то я бы отклонил,^[57] я бы не пожелал Une supposition… потому, что действительно, может, мощи и в самом деле как-нибудь там являются, и всё это вовсе не такой préjugé,^[58] потому что ведь чем ч<ерт> не шутит, и, наконец, всё это неизвестно. C’est de l’inconnu.^[59]

Хищный тип мало того, что ищет груза, мало того, что ищет веры, но он ищет даже отчаяния полного безверия и цинизма, — чтоб хоть на этом остановиться. А то «не верю же я ни во что и в то же время верю в великую мысль» («великая мысль» — это ЕГО частное техническое выражение; условиться на этот счет с читателем). «В чем же моя великая мысль?^[60] То и смешно и нелепо, что не формулирована. Чуть формулировать, то сейчас же и сам осмею. Нет, она является в чувстве, в впечатлении. Живешь, идешь и вдруг говоришь: „Это хорошо“, — так вот это-то и не хорошо».^[61]

NB. ОН хоть и говорит, что ОН невежда и мало знает, но надо условиться с читателем: дело в том, что ОН много знает. Есть синтез, есть целый архив выжитого, есть чувства, в которые незыблемо верует. (NB. Чувство же и сгубило ЕГО: не вынес жучка.)

ОН говорит жене: «Я тебя замучаю, и мне тебя не жалко, пока ты передо мной; а умрешь, я ведь знаю, что уморю себя казнию».

«Хоть бы я был слабохарактерная ничтожность, — говорит ОН, — и страдал этим сознанием, высокостию и низкою завистию этого сознания. А то ведь я знаю, что я бесконечно силен, — чем, как ты думаешь? А вот этою непосредственною силою живучести и уживчивости. Меня ничем не разрушишь, и, что всего подлее, ничем не смутишь. Я беспрерывно бесстыден.^[62]

Я могу чувствовать два противоположных чувства вместе. Это бесчестно и даже не по моей воле.^[63]

Этими чувствами точными (добрыми), которые заставляют меня теперь говорить: „Это хорошо“. Эти чувства, конечно, хорошие, но… Ты понимаешь, что тут после но.

Я, стало быть, люблю^[64] жизнь. Любить жизнь такому, как я, подло. Я бесчестен до конца ногтей и, главное, рад тому.^[65] Мое имя: срамник, и больше ничего.^[66] Неужели земля только для таких, как я, стоит? Всего вероятнее, что так,^[67] а святые или каменьями побиваются, или самосожигаются(?).

А Крафты вешаются. Правда, Крафты глупы, а мы умны».^[68]

Большое NB (в план)

Молодой мальчик, брат (который с Ламбертом и всё), дает пощечину старшему брату. Бежит после этого из семьи. Затем сходится с старшим братом, сдержанно, но неудержимо. Не хочет выказывать почтения — и выслушивает его с страшным любопытством. ОН слушает его, видя в нем некоторую занимательность. В конце — ОН погибает от жучка, а младший воскресает в высший подвиг. Обоих замешать в одну и ту же интригу (с Княгиней). М<олодой> челов<ек> парализирует ЕГО злодеяния. ОН, некоторое время, сходится с Ламбертом.

ОН уверяет, что он продукт и тип людей России, какие они все в данный момент. ОН поддерживает идею: что все такие (подлецы), как он, если только умны. Не знают, смеется ОН или нет. (NB. Не смеется.) И когда ему говорят: «Так все такие подлецы?», то ОН отвечает: «Мы не только подлецы, мы, кроме того, и единственные^[69] носители высшей идеи».

«Да,^[70] но как эстетики, без страдания, — говорит ЕМУ жена или кто-нибудь. — Вам страдания надо. Мы^[71] до страдания не доросли, ибо страдания достойно только неразвращенное сердце».

«Молюсь о страдании».

Страдание (жучок), явившись раз, давит его, как таракана.

Я было порадовался тому, что у нас лет уже 15, как всё интеллигентное, вследствие потребностей России, бросилось в реализм и принялось специализироваться, и в этом смысле, божусь тебе, я даже враг всякой учебной реформе, всякому поднятию уровня образования. В нашем любезном отечестве, так уж это само собой устроилось, что всякое поднятие образования есть в то же время поднятие уровня страдания.

Но, представь себе, я даже сам не знаю, хорошо это или дурно.

Да и лучше, что специализируются. Подымать образование значит подымать уровень страдания.

Что ОН? болтал ли просто со мной, что ЕМУ не с кем болтать. Я видел, что это что-то не то, но в то же время в каждой выходке ЕГО, хоть и измышленной, было столько страдания надорванного и прожитого, что я не мог отстать от него или стать к нему равнодушным. Напротив, привязывался с каждым днем более.

И кроме того, я всегда подозревал, что это ОН, может быть, только так говорит, со злобы или от страдания, но втайне, про себя, ОН-то и есть фанатик какой-нибудь высшей идеи, то-то и есть, что таинственность продолжала окружать его в глазах моих.^[72]

Лиза повесилась, потому что разорвала с матерью, и говорит: «Я обидела мать». Повесилась она в то время, когда мать с князем. ОН рад, что повесилась, и не почувствовал. Колоссальное впечатление на мать. Она вдруг отрезвилась от Князя и умерла с тоски. У него 2 смерти на душе.^[73] ЕГО же замучил жучок не по жене, а по Лизе (жучок беспорядка). В последний день бегство ребенка (мальчика, брата Лизы).

NB.NB.NB. В семействе сцены и волнение из того, как сгоняют горничную. Картина бытовая.

!NB! У НЕГО нет страсти к Княгине, а просто досада, интрига, злоба и оскорбленное самолюбие. ОН тут-то и хочет погубить Княгиню.

Просто ОН — любовник Княгини, не любя ее.^[74] Ищет денег. Младший брат доказывает ей, что ОН хочет обокрасть ее. Княгиня с НИМ разрывает и ЕГО выгоняет. Никогда не принадлежала ЕМУ. Тогда-то ОН и связывается с Ламбертом.

«Я уже потому типичный русский дворянин,^[75] — говорит ОН, — что в высшей степени бесчестен. Бесчестность и право на бесчестие оказалось высшим свойством русской души в последние 20 лет».

«Нет, я, видно,^[76] гений, — говорит ОН, — ив самом деле: другой из середины давным бы давно лопнул, а у меня — проклятый дар живучести. Нет, я не застрелюсь».

Мальчик (брат) вместо него начинает правду.

Басню, басню надо! План занимательный.

Месть Княгине.

Сцена с горничной (обнаруживается грязное ЕГО сожитие). Наклеветал, что горничная обворовала. Мальчик, брат, страшно возмущен и укоряет ЕГО. ТОТ тогда берет в руки брата, идя далее его в безверии. Напротив, в вере в злодейство.

Втайне делает добро, но после жучка равнодушен и бросил благодетельствуемых.

ОН жену не ценит как жену, на словах брака не то что не признает, а равнодушен. Но чуть коснулось до НЕГО, то и взбесился (когда она к Князю).

После пощечины ОН удивляется, что у НЕГО злобы нет. Смеется про себя и вслух говорит, что потому, верно, не чувствует злобы, что действительно стоил пощечины.

— МНЕ СКУЧНО, — говорит ОН.

— Но ведь вы интригант, сплетник мелочной, — говорит ему мальчик; — как же вам скучно?

— Не знаю, я интригант и сплетник мелочной, а все-таки скучно.

<ЗАМЕТКИ, ПЛАНЫ, НАБРОСКИ>
(11(23) июля — 7(19) сентября 1874)

23/11 июля.

ГЕРОЙ не ОН, а МАЛЬЧИК.

История мальчика: как он приехал, на кого наткнулся, куда его определили. Повадился к профессору ходить; бредит об университете, и идея нажиться.

ОН же только АКСЕССУАР, но какой зато аксессуар!!

ПОДРОСТОК

Мальчик не выдержал экзамена из классических) языков. Его и выписали в Петербург на место, как бы для замены старшего брата, женившегося и тем утраченного для семьи. Они же сведенные братья, и те родственницы — ему ближние тетки, а ТОМУ почти ничего. Мальчик и пропускает идею, что его привезли кормить теток. Ему в семействе отвечают, что пока его самого кормят, и, одним словом, срезали его со всех сторон. Он уже приехал с идеей стать Ротшильдом.

«Деспот» брат (т. е. ОН), которого он принимал за напыщенного деспота, режет его своей цинической простотой, например признает сам, что ОН необразован и проч. Развращает его. Бесконечность самолюбия.

Мальчик дружится с Лизой. Он предугадал все отношения ЕГО с Лизой и разрывает с НИМ, презирая ЕГО. Прямо поворачивает на правый путь. Не прощает ЕМУ Лизу.

Молод<ой> человек приехал оскорбленный, с жаждой отомстить. Колоссальность самолюбия, план Ротшильда (его тайна). Устроить тему: не надо Лизы.

Лета ЕГО жены. Надо иль не надо Князя и ревность? Одна ли Лиза или дети и их бегство после гроба матери?^[77]

Старый Князь, муж Княгини (сделавший завещание и которого обманывают). Старый болтун. Когда-то щеголь и кавалергард. (Капиталист.) Теперь любит говорить бонмо и с детским (впрочем, совсем невинным, радостным) тщеславием любит заметить недогадливому, что вот, дескать, я сказал бонмо. Зато те, которые хотят к нему подольститься, нарочно замечают его бонмо, и он ужасно благодарен и готов сделать всё для того человека. И добродушие и эгоизм. Припадки скупости. Странный взгляд (единственно серьезная в нем черта), что честь, благородство (всё в смысле чинов) — теперь, в наш век, ничто, а потому деньги всего лучше. Мысль эту с грустью высказывает. Сохранились и благородные черты. Жену свою не подозревает по лености (или из эгоизма, чтобы отклонить неприятную развязку), что и высказывает и за что ему достается от Княгини, которая имеет на него строгое влияние. Странная черта: он этим строгим влиянием даже хвалится, ему любо внушать всем, что его держат в ежовых рукавицах, чтобы выставить себя таким шалуном, повесой, мальчуганом, от которого чуть отвернутся, так он и накутит. Это он говорит про мощи. Замечательно, что лет 10 или 20 назад он был серьезнее и даже в одном назначении от правительства оказал важные услуги.^[78] Человек вкуса. Любит очень скабрезные анекдоты и скучает, если об этом не заговаривают. Его свозили к mlle Andrieux, но он приехал смущенный, ему скверно, не то, не эстетично. Он очень интересуется об новой женщине. Свозили к новой. Еще более был смущен. Собрался умирать, и в чем похоронить, и серьезно ждет смерти и blague.^[79] (Видел видение.) Урвался к Andrieux, несмотря на то что приготовился к смерти, и вдруг умер. Капиталист и в акционерных компаниях участвует.

Князь раз начал говорить как нигилист и заврался. Всё отрицать (он сенатор или в Государственном совете).

Женился же он на Княгине 10 лет назад (62 лет) из тщеславия, чтоб говорили: вот какая у него хорошенькая женка. Это он ей сам говорит, чтоб сыграть легкомысленного.

Смеется над природою человеческою и выставляет в себе и в других психологические черты комизма и мелочи: никаким мундиром не прикроешь, говорит он. Тут много остроумия.

Князь наслушался атеистов и стал атеистом. «Итак, этого всего ничего нет» (т. е. бога), — говорит он. «Признаюсь, я это всегда подозревал», — говорит он. И тут же начинает болтать и рассуждать, что это (т. е. бог) было бы даже и неприлично. «Не знаю, как это выразить, но, по-моему, это даже тривиально. Там всегда на меня розга — une idée.^[80] Я генерал и тут…» «Сознал тщету». «Ну там генерал, генерал, а всё так же сикаем, такие же шалуны».^[81]

— И, наконец, если уж всё — то докажи, чтоб я это видел, так сказать, осязал. Ну, если он (бог) есть, персонально (а не в виде разлитого там духа какого-то, что ли, — потому что это, признаюсь, еще труднее понять), то в чем же он одет? Какого он росту? Ты, милая, не сердись, я, естественно, вправе это спросить, ибо если он бог, личный бог, т. е. лицо, то какого же он росту, et enfin,^[82] где живет? Это важный вопрос: где живет?^[83] — очень важный. Я — не про паспорты такие какие-нибудь, разумеется. Ну, а всё же, un domicile;^[84] это придает достоинство идее порядка и, т<ак> ск<азать>, благочиния.^[85] А разумный дух, по-моему, — пустяки. Это одно затемнение идеи.^[86] Разлитый? Ну что же это, вода, что ли, такая? А по-моему, вовсе ничего не разлито, а просто везде трава растет, как всегда росла, и только, вот и всё. Я это всегда подозревал, всегда.

Старый Князь вечно ЕГО критикует и очень рад над ним за глаза подшутить, но глаз на глаз почему-то боится его. ТОТ уверен, что может его направить куда угодно. Направляет на Княгиню.^[87]

ОН говорит жене: «Я никогда не любил ее (т. е. Княгиню). Это было только тщеславие, зависть только, может быть».

— А на Лизу зачем польстился?

— Лиза была враг сызначала, мне нужна была покорность ее. Льстило мне.

Мальчик (брат Лизы) был больной, вроде юродивого. Любил Лизу. ОН был врагом мальчика. При жизни жены разрывал рот. Когда все умерли, хотел приблизить к себе мальчика. Идет с ним. Тот бежал.

Мальчик (Подросток) страстно мечтает, как он накопит, но никому не говорит, чистит сапоги в мечтах и проч.

NB важное. Об Ламберте ни слова до появления Ламберта (всё в рассказе).

Об идеях, занимающих Подростка (кроме Ротшильда), тоже всё в свое время (н<а>прим<ер>, картина ледяной земли). Тут вдруг его замечания, показывающие, что он уже думал, чувствовал, волновался.

(Женщины, желание женщины, волнующее его), сцена его с mlle Andrieux, a потом как он имел б<----->.^[88]

Приехал, отыскал Витю, тот его свел с гимназистом бежать в Америку. С Витей о боге: «Да, вот еще что я забыл сказать» и проч.

Первая ночь его в доме, когда он воротился от Вити. Горничная. Мечты про себя (о Ротшильде). Счел перед сном деньги.

На другое утро его в канцелярии (у Ст<арого> Князя). Там разговор Ст<арого> Князя с ЕГО женой и об мощах. Мальчик расхохотался. Разговорился с Князем.

Дома застал сцену с горничной. Сцену из-за детей. Поссорился с братом (с НИМ). Высказал, что его кормить теток выписали.

Поднял письмо в канцелярии и узнал тайну Княгини.

Пощечина ЕМУ.

Мальчик сходится с НИМ из-за пощечины (сперва враждебно). Сцены жены ЕГО с ним за ревность. Свидание ЕГО с Княгиней, последнее. Узнает всё. Княгиня его обидела незамечанием его. Поклялся мщением.

Появление Князька.

Появление Ламберта.

? NB. Может быть, Лизу совсем не надо. Тогда ей 24 года, и она с Князем.^[89]

Может быть, ОН составлял завещание и пугает ее, что завещание ничего не значит (5 % и под залог имений), а Князь^[90] нового не напишет, особенно, как он покажет Ст<арому> Князю любовные записки.

? Молодой Князь, к которому ОН ревнует (племянник старика и законный наследник), не имел с Княгиней никаких сношений (что-нибудь странное было, ЕГО обманувшее), а вдруг жена его влюбилась в Князя.

Тогда он ревнует жену и с Lambert’ом хочет погубить Княгиню.

? NB. Не падчерица ли ее Лиза? Странная дружба с нею Лизы. Лиза не давала ей выходить за НЕГО замуж. Прямо стала с самого начала врагом ЕГО. Заступается за своего маленького брата (сведенного), в доме делает кутерьму. Мачеху разжигает против НЕГО (13 лет). И вдруг любовь^[91] к НЕМУ.^[92] ОН ее обольстил. Лиза (в невинности своей) думала, что она всё гнусное сделала (вышла за него замуж). Повесилась. Это поражает жену (мачеху).

NB. Ст<арый> Князь смеется над рогами ЕГО. Тот доказывает Ст<арому> Князю, в бешенстве, что и он с рогами, от Князя же. И для того пускает в ход записочку, поднятую Подростком.

Lambert’a же план, чтоб она дала и дала 20 000 за записку. Подросток спасает ее.

Мачехина любовь к Князьку вроде сумасшествия.

ВСЁ ПОПРАВИТЬ МОЖНО ТЕМ, ЧТО ОН и Ст<арый> Князь НЕ на родных сестрах женаты. Напротив, мачеха (ЕГО жена) близкая^[93] даже родственница (племянница) Ст<арому> Князю. Ст<арый> Князь беспрерывно критикует вольнодумца покойника брата своего, отца княжны, его племянницы, т. е ЕГО жены. Умер колл<ежский> регистратор в бедности и под судом^[94] и всегда враг Княгине, а с Князьком она в детстве играла. И потому как она (т. е. мачеха) услыхала о Князьке, то вспомнила и рассказала мужу и Князю грациозный рассказ о том, как они в детстве с Князем помолвились (любовь детей, причем Князек был годом моложе ее). При этом она беспрерывно припоминает и рассказывает анекдоты об ужасном характере Князька (еще ребенка), прельстившем ее тем, что он ничего не боялся. Так как она несколько дней сряду всё припоминает и говорит и щеки ее пылают, то ЕМУ и показалось, что это неспроста.

NB. Потом, после детской помолвки не встречались вплоть до кануна ее свадьбы с покойником-генералом. Князек только что был произведен и предлагал ей увезти ее из-под венца. Это она рассказывает ЕМУ с видом глубокой таинственности, даже поразившей ЕГО.^[95] «И только я его и видела, один час. Но мы с ним на ты», — говорит она. Теперь Князек воротился из ссылки за дуэль и закутил в Петербурге. Жена (мачеха) и пошла к нему вдруг, особенно услыхав, что он любовник Княгини.

Она (жена, мачеха) так и запылала, услыхав, что Князек будто бы любовник Княгини.

А Князек, может быть, и в самом деле любовник их обеих (и Княгини, и мачехи).

Разъяренные две женщины.

Молод<ой> Князек^[96] простодушнейший и прелестно-обаятельный характер (победить эту трудность).

Мачеха вроде как с ума сошла. Она говорит ЕМУ прямо, что ИМ она увлеклась болезненно, но что это не любовь была. Что она так же увлекалась и покойным генералом мужем. Она влюбчива, как Дон-Жуан, но Дон-Жуан женщина. В ней всё сострадание: генерала, промотавшего ее приданое, она любила из сострадания, за его беззащитность, ЕГО тоже из сострадания, Князька тоже любит как мать. «Но теперь я только познала блаженство! — восклицает она. — Я теперь для себя живу, я сама жестокая!» Это слово, что она жестокая, и показывает, что она по-прежнему вся — сострадание. Смерть Лизы, к которой она ревновала, поразила ее. Она умерла и т. д., и т. д.

ТИП, который отделать вместе с КНЯЗЬКОМ.^[97]

ГЛАВНЕЙШЕЕ

Перед смертью (от нравственного беспорядка и истощения) она говорит: «Как это всё вдруг ужасно! Какой вдруг беспорядок. Нет, я не хищная, я вечная жертвочка. Как эту всю грозу трудно перенести». Лизу не переносит. ЕГО тоже.

Если б ОН был тип высшего и правильного человека, она бы подчинилась ему и была бы примерной женой.

«Я как будто всю жизнь искала, кому подчиниться», — говорит она. Но ТОТ смутил ее душу и раздавил ее покой СВОИМ безначалием. Смутил ее. Сообщил ей смуту. Оттого и страдала она с НИМ. Она ходила за НИМ как нянька, всё прощала ЕМУ, всякое признание ЕГО, всякую пакость. Но убеждений и безначалия ЕМУ не прощала.^[98] Видя свое влияние на нее, ОН горделиво усилил влияние и смущение. Она как бы помешалась под конец. ОН дошел до того, что перед ней постоянно в пьяной (?) исповеди. Она и бросилась к Князю.

Это она умирая говорит, грустно смеясь, что искала всю жизнь подчиниться.

NB. Нравоучение. NB. Не развращать жену.

Создать (créer^[99]) чрезвычайно новый и грациозный тип женщины и жены.

!? NB. Всего более обратить в романе внимания на черту исповедничества, сладострастного влияния на нее смущением, пуганием души ее. Игра кошки с жертвой. Зато и рассердился же ОН, когда ее у него отняли (Князек). Тогда ОН прямо наплевал на интригу свою с Княгиней и на всё дело, забыл и перестал чувствовать это дело, ибо ему понадобилась жена, которую отнимали. Признак, что с Княгиней у него ничего не было.

ПОДРОСТКУ ПОБОЛЬШЕ РОЛИ.

Всю эту ТЕОРИЮ (т. е. влияние на жену) ОН сам разъясняет во время дела и растолковывает читателю всю мысль романа,^[100] в чем собственно мысль касается ЕГО. И такое правило принять для всего романа, чтоб сами лица разъясняли и ЧТОБ ПОНЯТНЕЕ БЫЛО.

ЖУЧОК — не Лиза, а она, жена. ОН припоминает ее жалкое облаченье в хищный тип. Сострадание задавило ее.^[101] К преследуемому ребенку нежность. Убежал. Мальчик с птичкой.

«Как это ты с НИМ тогда сошлась?» — спрашивает ее (мачеху) Ст<арый> Князь. NB Тут дается знать ее история.

«Я думал, что я такой великий человек, а я такой маленький», — говорит про НЕГО (мачеха).

24/12 июля.

ПОПРОБОВАТЬ ЗАВТРА ДЕТЕЙ, ОДНИХ ДЕТЕЙ.

Сделать так, что Подросток, под конец, проговаривается ЕМУ про свою главную идею о Ротшильде. Это уже тогда, когда он сам начинает несколько в свою идею не веровать. Но излагает ее ЕМУ с усиленным азартом и с раздраженною самонадеянностью. ТОТ выслушал очень внимательно, видимо был поражен, спросил: «Сколько уже он накопил денег?» — и иронически одобрил мысль. (NB. Подросток излагает, н<а>при<мер>, как можно было нажить при подписке на акции. Подробности у Анны Г<ригорьев>ны. Идея подписки, видимо, поразила его и вновь было укрепила в идее о Ротшильде.)

Но Подросток видит ясно, что ТОТ смеется и не хочет сказать ЕМУ свою мысль. А потому он (с юношескою неловкостью, поспешностью и угловатостью) пристал к НЕМУ, чтоб ОН указал ему лучший идеал: как стать свободным человеком. ТОТ не ответил и сказал наконец: «Какое мне дело до всех вас (у НЕГО уже тогда сбежала жена). Я для себя живу, хотя бы всё у вас провалилось. Переживай всё свое сам» — и, между прочим, упоминает Подростку его недавний эпизод с теткой, брезгливой старой девой, которая заставила-таки Подростка (по великодушию сердца его) просить у ней, у злобной, сухой, брезгливой и требовательной, прощения, ухаживать за ней и при этом истратить для нее несколько денег. «С такими порывами, — иронически замечает ОН Подростку, — Ротшильдом не сделаешься, а станешь добряком чиновником, мокрой курицей». Но Подросток ответил ЕМУ, что это в последний раз и что он в дневнике даже записал, что в последний раз и что уж далее он будет сух и жесток. «Вот вы увидите, вот вы скоро услышите», — говорит Подросток ЕМУ, намекая на Ламберта, и это-то обещание, данное из задора и из гордости, и было отчасти причиною, что он согласился на мысль Ламберта ее изнасиловать и взять у ней вексель в 30 000 и 10 000 сейчас.

? NB. Подросток, между прочим, сводит знакомство с детьми, которые хотят убить и ограбить отца, или видит этих детей, в том доме, где квартирует, сейчас после убийства отца, и сцена эта сильно на него действует, но он все-таки идет с Ламбертом. Подростку главное и то, что Княгиня, по его понятиям, «оскорбила его». Приготовляясь насиловать, он всё еще смущен и конфузится и сообщает это Ламберту, но тот даже и не понимает его. Подросток не знает до самого последнего часа, что тут участвовал с Ламбертом и ОН. Сам Ламберт ему об этом сказывает в последнее мгновение, чем и способствует в нем взрыву негодования.

Подросток хочет быть, главное, свободен и Ротшильда достигнуть даже злодействами. «А достигнув, делать добрые дела», — говорит ему ОН. Тот краснеет и тут-то и пристает к нему сказать: что такое свобода.

И тут ГЛАВНОЕ замечательно, что цикл идей Подростка, столь глупенький, но страстный в Ротшильде, вдруг расширяется для НЕГО, и ТОТ с удивлением видит огромные глубины идеи, многое пережитое, чего и предположить нельзя было, чувства и мысли уже свои,^[102] уже выжитые, что неожиданно для его лет. Всё это ОН ему высказывает.

ТУТ огромное NOTA BENE: то, что ОН, из злостной иронии и сатанинского губления взял за систему, под видом всегдашней бранчивости, тонко льстить и удивляться^[103] Подростку с тем, чтоб вскружить его, сбить с толку и насмешливо погубить гордостью. Всё это ОН высказывает или Подростку, или жене, которая и предупреждает Подростка быть осторожнее с НИМ. Подросток при этом удивляется ей, как может любить она такого подлого человека, как ОН. Она ему и говорит: «Да вот покорил же он вас!» Во всяком случае, чтоб было ясно высказано читателю о плане действия ЕГО, т. е. развращения юноши из злорадства.

Подросток однажды в досаде говорит ЕМУ: «Вы просто ничем не ознаменовали себя и потому всем завидуете». Это же говорит и жене. Этим словом он глубоко злит ЕГО, тем более что слово это относительно ЕГО несправедливо.

Лиза с самого начала вступает во вражду с Подростком, смеется над ним и почти ненавидит его под конец. И однако же перед тем, как повесилась, оставила ему письмо и его одного выбрала^[104] в исполнители своей последней воли. Она просит его в письме (ни малейше не объясняя причины, почему его одного, а никого другого выбрала) защитить ее перед матерью, вымолить у ней прощение и объявить ей грех ее (в письме она говорит, что отдалась ЕМУ, «вышла за него замуж», но тот ясно доказал, что Лиза, как ребенок, еще не понимала, что значит отдалась, и думала, что всё отдала, т. е. девство). Оставляет ему одно свое платье на память, то самое, в котором он видел ее в последний раз, похоронить же ее в том, в котором повесилась. Затем завещает забыть ее совсем. На Подростка производит сильное впечатление это письмо, хотя особенно замечательно то, что он тоже вовсе не удивился, что Лиза обратилась к нему. Но обращение Лизы к нему всё же было одною из сильных причин нравственного в нем переворота. «Значит, я способен на хорошее, если она одного меня выбрала в исполнители своей воли», — думает он.

Ламберт, между прочим, рассказывает ему историю, как его держали в провинции и как он имел Викторию, запугав, что расскажет о ней матери. Кучер Киргиз. Рассказывает он это безо всякого стыда, а, напротив, хвастаясь подлостью. — Сделать ясным читателю, что этот удачный пример с Викторией и послужил, может быть, основанием вере его, что и с Княгиней так же можно. Замечательно, что Ламберт не открыл Подростку, что он будет просить у Княгини и клубнички. Но оказывается, что открыл ЕМУ. ТОТ не поверил в успех клубнички и даже отсоветовал, но, впрочем, согласился, рассудив, что ведь, черт знает, пожалуй и даст. Но на^[105] успех векселя ОН надеялся. Впрочем, ЕМУ не вексель и не клубничка дороги тут были, а скандал, который, несомненно, тут бы вышел по неосторожности юношей, тогда как ОН, во всяком случае, в стороне.

После всего,^[106] когда Княгиня уже помирилась с Подростком и тот в раскаянии говорит ей: «Где честный человек, укажите мне честного человека» (это, когда Ламберт лежит без чувств), — то Княгиня и говорит ему, указав на него самого: «Вот честный человек».

С Лизой у Подростка и прежде того сцены, целый роман. Создать.

Лиза, как сказочная царевна, задает ему задачи. Он их исполняет. Лиза только смеется над ним. Подросток поклялся ей вечно мстить. Раз подрались (непременно), и их разбирали. Подросток был глубоко оплеван, но просить прощения у Лизы не хотел. Лиза сделала из этой драки, вместо шутки, усиленно-серьезную и скандальную для Подростка историю.

В посмертном письме к нему Лизы нет ни одного слова лично к нему, в объяснение: почему она одного его выбрала и к нему обратилась и всегда почитала его и любила.

Не было ли англичанина-атеиста в Москве, который сделал Подростка атеистом? Не писать ли всю биографию в детстве?^[107]

ОН, в начале романа, пропеведник христианства непременно. Мощи. Чем и возбуждает прежде всего негодование Подростка. Подросток слышит мнение Ст<арого> Князя про мощи и расхохотался, чем и обратил на себя милостивое внимание Ст<арого> Князя, которому лестно, что острота его произвела такой эффект (даже хотя бы и на Подростка). Этот же случай как бы сближает с Ст<арым> Князем Подростка, который без того хотел уже нагрубить и выйти с шумом и скандалом из конторы. Но гордость его мигом побеждена Ст<арым> Князем, и они через этот случай как бы сходятся, так что Ст<арый> Князь учится у него даже нигилизму. И вообще тут пойдет ряд комических сцен, характеризующих отношения Подростка с Ст<арым> Князем.

Но ОН непременно должен под конец изрубить образа (это уже во время финальной катастрофы), и именно когда ОН заметил, что раба-жена ЕГО ужасно стала увлекаться Молод<ым> Князьком, но еще все-таки до решительного ее разрыва с мужем и перебега к Молод<ому> Князю.

NBene. Тут важно то, что ОН, проповедуя изо всех сил христианство, свободу (Христову в противоположность социальной теории преступления) и будущую жизнь, прямо выставляет, что без Христа (православного) и христианства жизнь человека и человечества немыслима, потому что иначе жить не стоит (т. е. на мгновение, лавочники и шашки, ледяные камни — планеты и проч.). Так что {Так что подчеркнуто дважды.

} когда ОН разрубает образа, оказывается, что ОН сам ничему не веровал и был глубоким атеистом в душе всегда с изначала жизни своей, тем и мучился.

«Мне понятны теперь его страдания», — говорит Подросток. Ведь не притворялся же ОН, когда усиленно Христа проповедовал, напротив, наивысшим образом искренно. Сам себя уверял, что верит. Самому себе доказывал, что есть вера, с чудовищем сомнений своих боролся, давил его, но тот наконец и сожрал^[108] его (чудовище).

Разговоры с мальчиком, н<а>прим<ер> о преступлении и^[109] теории его или о борьбе работника с бульдогом. «Вот, дескать, я!» И в Европе хотят (bourgeoisie) остановить это четвертое сословие силою. Предсказывает в пламенных словах разрушение мира и цивилизации. «Уже прелюдию видели. Вам (т. е. молодежи) надо готовиться, ибо вы будете участниками, время близко, при дверях, и именно, когда кажется так крепко (мильонные^[110] армии, разрывные бомбы). Вся эта сила, набранная для защиты цивилизации, против нее же обрушится и ее поглотит». Подросток, с замираньем духа слушает эти разговоры. (То же о классическом образовании.)

Подросток влюбчив, сцена с разными девицами, потерял невинность с б<----- и плачет о своей невинности.

Сцена в этом же роде с mme Andrieux. Lambert сказал ему, у<-----> ее, и^[111] оставил их одних, но произошло странное.

Mme Andrieux начала было с легкой любви, но расплакалась о своем жребии и своих обидах, а за нею расплакался и Подросток и ушел, ничего не сделав.

Разговор о бароне-горбуне и острове на Балтийском море.

ВАЖНОЕ NOTA BENE

Роман застает ЕГО уже вышедшего в отставку и бросающего деловую карьеру. «А если б захотел, так был бы деловой», — осуждает ЕГО даже Ст<арый> Князь. «И вообще, — говорит Ст<арый> Князь, — я вижу в НЕМ какого-то поэта, ОН доселе крепился, а теперь природа сказалась и ОН себя обнаружил».^[112]

Так это и было, как говорит Ст<арый> Князь. Именно с той точки, с которой начинается роман, созрел весь ЕГО внутренний хаос и разлад (безверие и проч.) с собой. Требования совести стали настойчивее и проч. И этот внутренний хаос и выражается разладом внешним, т. е. вышел в отставку, болтлив, беспокоен, чудасит с женой; одним словом, беспорядок, и точно как бы себя разуверить — усиленная проповедь христианства (мощи).

Об этом в самом начале романа сказать читателю и объяснить, что человек порядка, меры и деловитый, к удивлению, начал свихиваться, чем и представляет задачу для своих знакомых и домашних, хотя теток даже этим обворожил, и те в восторге от его нового направления. Другие же говорят: «Ведь был даже прежде прогрессивен».

18/30 июля.

ИДЕЯ

Не сделать ли, что ОН совершенно и всецело переходит в пиетизм, с фанатизмом, себя увлек и уверил, проповедует (дрожит над своей верой, т. е. бережет), делает подвиги, расстраивает чужие планы и вдруг рубит образа (только не сейчас бы, как жена ушла)?

Ст<арый> Князь ЕГО зовет архиереем, но слушается и боится ЕГО. ТОТ заправляет всеми делами, впутывает жену и проч.

NB. Встреча отца с приехавшим к нему из Москвы сыном, не выдержавшим классического экзамена. Отец хохочет, зовет сына чушкой, смеется над классицизмом, учит его бесчинствовать и проч. Сын презирает отца.

Идея (совсем другое). В то время, когда все презирают ЕГО за смирение (и жена), ОН делает подвиг (воинственный даже) и сносит пощечину. Но подвиг обнаруживается. Придумать.

Пронесли слух, что ОН сделает чудо, все собираются и съезжаются смотреть.

О трех дьяволовых искушениях.^[113]

Понятнее. Главное желанье ЕГО — это толковать, что порок вовсе не отвратителен. ОН ненавидит женевские идеи (т. е. человеколюбие, т. е. добродетель без Христа) и не признает в добродетели ничего натурального. Подросток дивится, но тетки ему говорят, что это доказательство от противного и что понимать надо в обратном смысле, что он хочет лишь довести до абсурда. Но Подросток догадывается, что ОН говорит натурально и что тут нет абсурда. (В дела Княгини ОН вмешивается из фанатизма.)

Разговаривает про Унгерн-Штернберга и рубит вдруг образа. После образов хочет застрелиться, но наступает эпизод жены с Князем. Смерть жены. ЕГО самоубийство. Подросток заступает ЕГО место на земле.

Подросток говорит: «Я хочу быть добрым просто потому, что мне нравится».

О НЕМ Подросток говорит надгробное слово: «ОН был слишком совестлив».

«Если б я был чиновник или буржуа, — говорит ОН, — я бы желал порядка, спокойствия, чтоб покомфортнее прожить, в 1-х) мне, а в 2-х) (из гуманности) и другим (с атеизмом-то!). Мало того: сам бы поддерживал порядок.^[114] Но так как я честен и совестлив, то я (с атеизмом) хочу откровенно разрушения и злодейства, а не хочу женевских идей». Но не справился с злодейством, в загрызла совесть.

Воспитатель про детей: «Знаете, вот мы их растим, а ведь как жаль, что они вырастут, станут хитры и грубы, а теперь так простодушны и так прелестны. Они хитрят и лгут и теперь; они дерутся, но всё это так простодушно».

«Мы бесконечно хуже их», побежал к дворнику.^[115]

«Я их очеловечиваю, и они меня очеловечивают. Есть кое-что, чего без них я бы никогда не понял».

ОН говорит про Ламберта, всё выслушав от младшего брата: «Это хорошо».

— Что же хорошего в Ламберте?

— Цельная идея. ОН, видимо, не хотел доканчивать и рассеянно задумался. Молод<ой> человек тоже допрашивать не захотел и тоже задумался. — Молодой человек говорит: «Я тоже хочу быть цельной идеей, но не Ламбертом».

?!ИДЕЯ. Не сделать ли у них сестру, которая из чистейшей девушки вдруг идет в б<----->?

Сочинить для mme Andrieux французские фразы (как Гизо).

— Э, да хоть бы они провалились!

— Прекрасное желанье.

— Впрочем, я готов вместе с ними.

«Я не понимаю^[116] типа Сатаны, между тем он у всех людей. Я понимал бы иронию, высокомерие и уныние сознающего духа, если б было сущее и не было бога. Но Сатана знает бога; как же может он отрицать его».

Идеалы обеих сторон:

Сатана — успокоение^[117] в ничто, в вечной смерти;

бог^[118] — успокоение в вечной жизни.

«Ищите человека с самым глубоким взглядом и смело подходите, — это он».

Мою «библиографию» написать.

Мы перенесли татарское нашествие, потом двухвековое рабство. Теперь надо свободу перенести. Сумеем ли, не споткнемся ли?

Железные дороги, может быть, более повредили России, чем пользы принесли. А впрочем, у нас всё было так, всё с Петра Великого начиная, всё залпом и неестественно.

Нынешнее время — это время^[119] золотой середины, полупросвещения, невежества, лени, неспособности к делу, потребности всего готового и проч.

Три мерзавца-купца избивают на бульваре порядочную^[120] женщину (может быть, рассказывает Lambert). Полиция поощряет. (Дурак Lambert замечает на вопрос дурака Перчаткина^[121] — почему полиция поощряет? — потому что боятся, что если это запретить, то начнется политическое, так что в этом духе даже поощряют.) Перчаткин говорит: ага!

Тирада о духовенстве, ничего не делающем.

Эльпидифорова (Александрова). Космополитка. История, как она сломала челюсть.

Баня. Аполлонова нога. «Зачем вам жениться? Можете на содержание пойти».

Ламберт говорит, что когда он будет богат, то самое большое его наслаждение будет кормить хлебом и мясом собак, когда дети бедных будут умирать с голоду. А когда им будет нечем топить, то он купит дровяной двор, сложит в кучу и весь истопит даром, на морозе, и ни полена не даст бедным. «Пусть бранят, у меня от этого стоять будет лучше». (NB. У него всё подобные фантазии.)^[122]

Фантазия острова в Ботническом заливе, и там тюрьма и проч.

Бытие должно быть непременно и, во всяком случае, выше ума человеческого, так, чтоб всю жизнь (II, с. 61) человек искал. Мало того, надо непременно, чтоб он никогда^[123] не сыскал: это приличнее. Ну вот тебе и философ. Да что ж, философ не виноват). Это нечто обыкновенное^[124]

О порядке явления тварей (книга Бытия). Кто научил, когда не было науки? (Египетский папирус.)

ОН думает про себя: «А я все-таки ничему не ученый болван, хоть и умный человек».

Объяснение ЕГО: искушение Христово 40 дней в пустыне. (Глава).

Ну да ведь не от всякого (человека) можно обидеться.

НАСТОЯЩИЙ ХИЩНЫЙ ТИП (смотри стр. 3 планов). Картина, как ОН ищет денег. (Подлость и широкость.) Сам себе сознается и себе удивляется. Сам называет себя хищным типом. (Чтоб было всё объяснено читателю.) Ищет груза, ищет веры; но ЕГО придавил жучок.

О 40 днях в пустыне говорит, но, главное, не верит. ОН задает себе вопрос: «Ну что, если б я верил? Да после всего, что я сказал, — тотчас бы в пустыню ушел».

Наконец, прорывается и раскалывает образа.

Удавившийся.

Теперь безлесят Россию,^[125] истощают в ней почву, обращают в степь и приготовляют ее для калмыков.^[126] Кто это делает? Купечество, скупающее землю, и старинное дворянство — помещики, прежние бойцы за землю, пока их не лишили крепостного права. Явись новый молодой^[127] хозяин^[128] с надеждами, посади дерево, — и над ним расхохочутся: разве, дескать, ты до него доживешь? С другой стороны, желающие добра толкуют о том, что будет 1000 лет вперед.^[129]

— Ну, а ваша идея об России и отчаяние за ее второстепенность. Разве это не на 1000 лет вперед?

— Это… это самый насущий вопрос, который есть. Основное это.^[130] Идея о детях, идея об отечестве, идея о целом, о будущем идеале — все эти идеи не существуют, разбиты, подкопаны, осмеяны, оправданы беззаконностью, наступившею после крепостного права. Дворян уничтожили и требуют от них воскресения и обновления — в духовном попечительстве о России, в ношении высшей идеи; обращаются к нему с манифестом о воспитании. Но человек, истощающий почву с тем, чтоб «с меня только стало», потерял духовность и высшую идею свою. Может быть, даже просто не существует. Правда,^[131] если только хоть на 100000 существует один носитель высшей идеи — тогда всё спасено. Но существует ли даже на 100 000 один? — вот вопрос.

Ответ. Существует, он теперь сидит и говорит передо мной. ОН нагибается к уху и шепчет: «Он лжет».

Витя.^[132]

Словечки мальчика:

— Я не хочу быть Шиллером.

— Почему?

— Потому что это подло.^[133]

О том, как он учится нигилизму и прочему, узнает, что добро, что зло и проч.

— Даром-то, как Христос, я не хочу действовать^[134] — говорит ОН.

— Награды ищете? — спрашивает Подросток.^[135]

— Да, награды. А ты думал, нет?

— Какой же награды?

— То-то и есть, что не знаю какой. То-то и есть, что какой-нибудь позабористее. Чтоб все любили меня. Я иду — «это он идет» (шепчут). Я что сделал — «это он, наш благодетель». Мне аплодируют, коммуна, памятник при жизни. Дева, мечтая о влюбленном, подумает обо мне. Кстати, все они должны быть в меня влюблены тоже и т. д. Государь узнает, сделает и меня государем. (Нахальная, ироническая, комическая картина мечтаний каждого человека о счастье.)

Подросток улыбается и говорит: «Нет, вам, может, не надо награды, и вы надо мной смеетесь». А тот ему, смеясь:

— Почему ты знаешь, может быть, именно надо и именно в этом самом виде.

— Трех дней не вытерпите, если б и в этом виде, наскучит. Вам непременно наскучит: вы — не Мак-Магон.

— Трех дней, трех часов не выдержать!

«Студент университета», бросающийся ночью на всех женщин с похабщиной (корреспонденция) «Русского мира», около 10 июля/74).

Ст<арая> Русса. 4 августа.

Юноша верит, что при деньгах — он победитель и в состоянии смотреть вперед без страха и гордо, как вечный победитель… Но ОН грозит ему картиной будущего петролея.

В НЕМ, хищном типе, страстная и неутомимая потребность наслаждения жизнию, живою жизнию, но в широкости ее ОН не желал бы захватить слишком видный жребий (Наполеона, н<а>прим<ер>). «Слишком много на тебя смотрят, слишком много надо кривляться, сочинять себя и позировать. Вкусы разные, и я люблю больше свободу. Особенно люблю тайну. Жребий^[136] Унгерн-Штернберга лучше Наполеонова».

Как Руссо находил наслаждение загаливаясь, так и ОН находит сладострастное наслаждение загаливаться перед юношей, даже развращать его полною своею откровенностью. Наслаждается его недоумением и удивлением. Но страстно религиозен, хотя носит язву, атеизм, и впоследствии воспламеняется и рубит образа.

Сгорает, сгорает.

ПОДРОСТОК удивляется и спрашивает сам себя: религиозен ОН или атеист?^[137]

На возражение юноши, как ОН может быть религиозен и соединять Христа с тайным развратом, ОН говорит: «Что ж из того, что я подл и гадок, истина и без меня истина».

— Нет, не может без тебя, если только ты веришь. Именно без тебя не может — так ты должен рассуждать. Ты должен бросить всё и идти в схимники.

— И пойду непременно, и это будет. Это жажда, это потребность моя, ибо теперь я только играю с дьяволом, но не возьмет он меня.

И тут лекция о силе и укреплении воли и о свободе отшельника (но не ради гордости, а для Христа).

О загаливании ОН сам говорит юноше. Жена ЕГО тоже все знает, до юноши ОН загаливался при ней.^[138]

Но, наконец, сгорает и разбивает образа, делает злодейство, не выдерживает красного жучка.

200 000, и ОН отдал назад (Щелков), и ЕГО мучает то, что ОН сделал доброе дело.

Когда разбил образа: «Нет добра и зла, хочу жить в свою ж<----->» — и замучился жучком. Сам объясняет, что такое хищный тип и бабий тип.

Русский тип, художественность сообщительности, ничего-незнание, интересование великою идеей, рассказ о том, как русский простой молодой человек победил инженера-немца, свалив в яму камень у Павловских казарм, как говорил с ген<ерал>-губернатором светлейшим Суворовым и как ему, не понимавшему слишком неодолимой простоты известных идеи, предложил анекдот о вороне, прожившей на свете 3 года. «О, без сомнения, так», — захохотал Суворов, рассказал потом анекдот царю, вникнули, зачем он не служит: имею, дескать, маленький капитал; приняла на службу — и пошел и пошел… Вот как сделал карьеру! А ведь прибыл в Петербург о скитался, пока не наткнулся на камень.

В Англии судили Христа.

Против этих людей есть другой несносный тип, для художественных чистая казнь, тип не менее необразованный и малосведущий, как^[139] и «художественные», но зато необычайно точный. Ему до поэтической сущности рассказа нет дела, и не заметит даже ее медведь Собакевич, не умилится, подлец, а не пропустит и не даст соврать, привяжется: где, когда, в котором году, да тогда и не было Суворова, да это и не Александр Иванович, а Павел Игнатьевич, да тот и не служил в таком-то году, а, напротив, был директором соляных дел, и проч.^[140]

ОН не главноуправляющий делами Князя, а был прежде вроде того, но, как Щелков, выиграл наследство (несправедливо) и зажил с деньгами, женился — и вдруг отдает всё и тайный документ по делу. Может быть, Федор Федорович на том настаивал и принудил к тому.

7 августа.

ИДЕЯ

Не отец ли ОН современный, а Подросток сын ЕГО? (Обдумать.)

Сначала можно подумать, что ОН только подлая тварь и мешок с г<-----> (чем и любит себя выставлять). Про отцовские обязанности говорит: «Оставьте меня в покое». Христианство проповедует с насмешкой (но оказывается, что это насмешка горькая). Но потом оказывается, что ОН очень серьезен и страдает безверием и ощущением своей при этом живучести,^[141] которую считает подлостью (от того разврат и цинизм).

ОН обижен и в жестоком разрыве и ссоре с Князем и Княгинею, в самом начале романа.

ИМЕНИЕ ВОЗВРАТИЛ УЖЕ В СЕРЕДИНЕ РОМАНА, ТАК ЧТО ВЫШЛО ОНО ВДРУГ, СОВСЕМ ОТ НЕГО НЕОЖИДАННО.

Если ОН — отец, то (до решения возвратить именье)^[142] выписан Подросток, и без того самовольно вышедший из Московск<ого> университета. Жена (Княгиня-мачеха) очень рада, что он возвращает ее же именье.

А именье возвращено в середине, странно, нечаянно и для всех неожиданно.^[143] Подростку это не объявляют. Он останавливается у теток, озлобленных женитьбой ЕГО. Тетки же воспитывали и кормили Подростка и прежде, ибо он не помнит матери. Подросток узнает об отданном имении сам собою и, главное, из разговоров Ст<арого> Князя с мачехой. Тетки же не находят нужным разговаривать с ним о серьезных предметах.

Он же приехал, чтоб взбунтоваться.

Когда же спрашивает потом мачеху и отца: чем будут жить? — то не получает почти никакого ответа: дескать, как-нибудь.

Семейство, которому возвратили деньги. И проч.

Ст<арый> Князь удивляется, зачем ОН оставил у него место. ОН же объясняет a parte,^[144] что оставаться у Ст<арого> Князя — значило потворствовать связи и планам Молод<ой> Княгини и Мол<одого> Князя (Гол<ицына>). Но это ложь, а ОН просто влюблен и ревнует Княгиню и в безнадежъе даже решался на дерзкое предложение, грозил рассказать Ст<арому> Князю. Та его выгнала. Мстит Княгине и рад Ламберту.

Жена ЕГО ревнует. Когда же она связалась с Голицыным, то бросил и оставил Княгиню и стал отбивать яростно жену (одним словом, много подлостей в ЕГО биографии). Ни одной страстью не пожертвовал.

Подросток хоть и видится с Витей и обходит всех своих по приезде, но на проекты их (Америка, подметные грамоты) смотрит свысока, как имеющий свою идею, и ему говорят, что он изменился, изменил прежним убеждениям. Но Подросток секрета своего (стать Ротшильдом) никому из них не открывает. Чем и ставится перед читателем сразу в таинственное и загадочное положение (пересчитывает деньги, ходит по менялам, по Толкучему, ищет, как прирастить, спрашивает, обнюхивает, скупится).

Пасынок и отчим.

Художественная натура.

Обаятельный характер (отказался от наследства).

Загаливаться.

Пленяет (буквально).

Оказываются страшные подлости с Княгиней и почти заговор (придумать).

Молодой человек отвращается и покидает ЕГО (тайный разврат).

Рубит образа (оказывается, что в НЕМ всё серьезно).

За жену.

Жучок (жена). Женевские идеи сгубили.

Подросток становится честным.^[145]

Товарищи Подростка меж тем попадаются. Эпизод с теткой. (NB. Это поэма первой юности.) Разговаривает с отчимом о том, сколько ему надо образования, как вести себя. Сердится, что высказался отцу. А дело делается само собой, фабула романа развивается. Подросток сам с найденным письмом придумывает в мечте стеснить Княгиню и излагает идею приехавшему Ламберту.^[146] Пугается того, как Ламберт принимает идею. О том, как попал к Andrieux. О Лизе. И беспрерывно об обаянии на него ЕГО. Одним словом, не покидать ни на минуту Подростка, аромат первой юности, поэма.

Лучше, если ОТЕЦ родной.

Лиза непременно (падчерица), генеральские дети. Бедный мальчик больной. Ушел по смерти матери. (Или убил себя. Птичка.) Отчим его преследовал болезненно.

Потом, в конце, когда жена умерла, Лиза повесилась, а мальчик сбежал: ОН исповедуется сыну и говорит, что вынесть не может образов; всё рассказывает, как загаливался (страшное простодушие, Валиханов, обаяние), как мучил жену, ребенка, Лизу, — застреливается.

Мальчик на время попадается с Ламбертом. Выручается Княгиней и застает отца уже в отчаянии (атеист со свистом всё время. Глубина страдания ЕГО открывается).

7/8 августа.

Nota bene: ХОРОШО!

(NB. О безыдейности общества, бессвязии семейства, ЕГО теории и проч.)

Так же точно ОН простодушен обаятельно и с женой, когда ссоры, и Подросток мирит их.

Но ГЛАВНОЕ выдержать во всем рассказе тон несомненного превосходства ЕГО перед Подростком и всеми, несмотря ни на какие комические в НЕМ черты и ЕГО слабости, везде дать предчувствовать читателю, что ЕГО мучит в конце романа великая идея и оправдать действительность ЕГО страдания.

ОН, например, атеист, а вдруг толкует Подростку Нагорную проповедь, но не решает ничем.

Или грядущий коммунизм. (Что же спасет мир? — Красота. — Но всегда с насмешкой.) Может быть, рубит образа и говорит: «Я хочу жить в свою задницу», а об отданном имении говорит: «C'était (une)bêtise».^[147]

Устоит ли Россия? (от коммунизма), спрашивает Подросток. ОН бегло излагает признаки, что у России своя идея, но заключает^[148] с насмешкой: «Я необразован и не специалист, этого не решу».

NB. Чтоб оправдать это — пример, как застрелился — от идеи, что Россия — второстепенный народ и служит лишь материалом.

Нет у нас в России пи одной руководящей идеи. Пример: роль дворянства, принцип потерян, отвлеченная идея на воздусях, на кончике иголки, не удержится.

НАПРИМЕР. Сцена с горничной в доме, почти в первый день приезда Подростка. Про горничную рассказал больной ребенок. Ненависть, ребенка заставляют сознаться, что он солгал и проч.

Подросток потому, имея отца, начал копить и возмечтал о Ротшильде, что ОН (отец) давным-давно относится к нему более чем небрежно, и молодой человек это давным-давно сознал (факты).

«Я не могу понять идеи быть полезным обществу, — излагает ОН. — Для чего? Зачем? В желание быть полезным надо верить и его любить, я не люблю и не верю. И что мне общество? Терпеть не могу эту казенную идею. Я еще мог бы заняться, но не затем, чтоб пользу приносить, а только из жалованья, если б очень нужда приспичила. Но пока есть еще 2 рубля, я хочу жить в уединении и ничего не делать. По крайней мере отрада, что ничего не делаешь, спокоен совестью, что ни в чем не участвуешь».

Идеей Подростка копить ОН (сквозь смех) глубоко поражается. «Это глубочайшая идея и глубочайшее влечение, — говорит ОН. — Это ужасно в тебе замечательно».

NB. Фабулу (Ламберт, Andrieux, Княгиню и проч.) продумать ЛУЧШЕ, глубже, ШИРЕ И СЕРЬЕЗНЕЕ. О Княгине и проч.

NB. Непременно, чтоб у НЕГО разрыв с Княгиней и чтоб ОН сгорал к ней местью. Что впоследствии, когда Подросток узнает, и поражает Подростка, что ОН не такой скептик и уединенный человек, а интригант, и страстный… И что ОН, при всей обаятельности, так сух и зол.^[149]

ОН, например, выпытывает с первых шагов у Подростка о его сношениях с Княгиней и доводит Подростка до признания, что он пленен. Подросток бесится, а ОН вдруг становится зол, сух и высокомерно небрежен.

ОН говорит Подростку: «Я буду знать все открытия точных наук и через них приобрету бездну комфортных вещей; теперь сижу на драпе, а тогда все будем сидеть на бархате, ну и что же из этого? Все-таки остается вопрос: что же тогда делать? При всем этом комфорте и бархате^[150] для чего, собственно, жить, какая цель? Человечество возжаждет великой идеи.

Я согласен, что накормить и распределить права на корм человечеству в данный момент есть тоже великая идея, ибо задача. Но идея второстепенная и подчиненная, потому что после корма человек непременно спросит, для чего же мне жить.

Так что все эти второстепенные задачи, которые задает себе человечество, кажутся лишь отводом глаз от великой главной идеи: вот, дескать, дитя малое, займись чем-нибудь на досуге, не думай о великой задаче.^[151] И поверьте, если добудут корм для всех людей, тотчас же себе другую второстепенную идею выдумают для временного занятия и отвода, только бы не думать о великой идее. Человечество всю свою жизнь так делало».

(Подростку) «Вот ты копишь и хочешь стать Ротшильдом. Что это для бархату, для сладких обедов, что ли? Напротив, из гордости. Тебе слаще сухой хлеб, чем пироги есть, чтоб достигнуть цели.

А цель не богатство материальное, а могущество».

ИДЕЯ

«ОТЦЫ И ДЕТИ» — ДЕТИ И ОТЦЫ.

Ибо сын, намеревающийся быть Ротшильдом, — в сущности идеалисту т. е. новое явление как неожиданное следствие нигилизма.

В НЕМ, в отношении к Подростку, свысока насмешка во всем; даже в самых патетических объяснениях, всегда кончит (будто спохватится) насмешкой и отрицанием (но свысока, небрежным, как бы мимоходом, лениво, без жару и без старания).

Тиран и деспот во всякую минуту. Любит выказать себя эгоистом.

Даже в самые подленькие и слабохарактерные минуты, когда раздирал рот мальчику, — и тогда Подросток не мог поймать ЕГО, потому что в самом крайнем случае ОН сам тут же и ловил себя и выставлял на вид свой же стыд.

Особенно характерны (и это ГЛАВНОЕ) выходят в этом случае страстные проповеди христианства, так что Подросток во весь роман никак не может понять, в самом ли деле ОН говорит пли нет. До самого момента, когда он изрубил образа; засмеялся было сейчас после того, но криво. Подросток понял, что тут очень серьезно.

ФАБУЛУ! ФАБУЛУ!

НЕПРЕМЕННО: В романе должны быть помещены, с самого начала, все самостоятельные попытки Подростка нажить копейку: Толкучий, аукционы, продажа, покупка, удачи и неудачи, т. е. наживание и потеря.^[152] В результате непременно барыш, которым Подросток отменно доволен. Мечты о чистке сапогов и проч. Мечты об изобретениях. Но Подросток останавливается на той идее, что изобретения презирает. Его, главное, утешает в его системе наживы — бесталантность ее. Именно то, что не нужно гения, ума, образования, а в результате все-таки — первый человек, царь всем и каждому и может отмстить всем обидчикам (пересчитать обидчиков от московского профессора до теток, Княгини, Князя и того офицера, который толкнул его на улице). Отмстить или сделать бесконечно много добра: уж там, дескать, как я хочу, только бы добиться свободы и самостоятельного могущества. Система же его: копление, сила воли, характер, уединение и тайна. Идея вступления в компанию ему не так нравится. Его очень пленяет, что вот, дескать, я один, беден, оборван, бесталанен. Все-то меня не хотят и приметить, высокомерно проходят мимо, а чуть обратятся ко мне, то непременно свысока и даже презирая. А если б знали, что я уже сила, что еще несколько времени, и я вдруг явлюсь, даже теперь могу явиться. Рассчитывает свои годы, когда, то есть именно, будет столько-то капиталу, когда столько-то и к каким годам от станет Ротшильдом. Знает анекдоты вроде о Ротшильде, нажившем миллионы именно потому, что за несколько часов раньше других узнал о смерти герцога Беррийского и проч. (NB. Подобрать анекдоты). NB. Поражает его нищий, имевший в подкладке 200 000. С меня довольно сего сознания.^[153] Ему даже нравится мысль быть необразованным; но, однако же, переменяет идею и решает узнавать и учиться именно, чтоб удивить всех, когда придется явиться расспрашивает о социализме: уничтожение собственности особенно поражает его, первый даже разговор с Витей в этом смысле. Витя ничего не может объяснить {Было начато: ск<азать>

} ему и сводит с кем-то вроде Долгушина, толкующих о нормальном человеке (их потом арестуют). Он не соглашается с социализмом: противоестественно.

ОН же, на вопросы его, много ему объясняет. Когда ОН доказал Подростку ненатуральность социализма, то Подросток смеется от удовольствия. Заметив это, ОН тотчас же сбивает Подростка великостью идеи социализма. Подросток некоторое время даже увлечен.

ГЛАВНОЕ: Вся идея копить у Подростка тоже великая и поэтическая идея в мечтах.

Чтобы не делать роман слишком отвлеченным, надо ввести несколько приезжих земцев. Анекдот ЕГО, как он старался в земстве и как дали по 10 руб. и как, когда все согласились — встало только трое. (Справиться у отца Ивана.)

12 августа.

ВАЖНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ЗАДАЧИ.

Писать от себя. Начать словом: Я.

«Исповедь великого грешника, для себя».

Мне двадцатый год,^[154] а я уже великий грешник. После погрома, поразившего меня, хочу записать. Для себя, после, много лет спустя (а я проживу долго), я осмыслю лучше все эти факты, но эта рукопись и тогда послужит мне для узнания самого себя и т. д.

Начать прямо и сжато: как и почему захотел быть богатым; когда явилась идея. На экзамене у профессора. (Анекдот.) И уже после о том, что у него отец в Петербурге, и кто его отец, и как он туда поехал. Поехал, не простившись с Ламбертом. (В вагоне дурак — 30 000.)^[155]

(NB. Или эту историю о том, как Ламберт ехал потом, и хотя он не видал сам лично, но ведет рассказ как бы сам был там, предуведомив, что пишет по слухам и по собранным фактам.) Эти предуведомления очень наивны: «Теперь излагаю по собранным фактам, хотя там не был».

«Пишу без слога» или: «Пишу, разумеется, без слога, а только для себя» или в этом роде. Это в середине. Исповедь необычайно сжата (учиться у Пушкина). Множество недосказанностей. Своя манера: нХа)нрим(ер), едет к отцу, и сведения об отце лишь тогда, когда уже он приехал, а биография отца и того позже.

СЖАТЕЕ, КАК МОЖНО СЖАТЕЕ. О том, как подрался с Лизой, — наивнее. «Эту мелочь я мог бы пропустить, но я записываю для себя».

О горничных, о задах женщин. Фру-фру, зады и шлейфы его возмущали. Особенно сердили его подымающие пыль шлейфы, и как он отмщал, или выругавшись, или поскорее перебегая на другую сторону.

О том, как он в вечер отправки с студентом университета ходил по бульварам и говорил похабщину порядочным женщинам (сжатее). Тут самое легкое и ничтожное воспоминание о Ламберте.

ОПЯТЬ РАЗРЕШЕНИЕ: Дурак в вагоне с НИМ, как он поехал, но Ламберт приезжает после и рассказывает ему о дураке как о встрече, которую уже Ламберт обделал по-своему в Петербурге.

О том: есть ли дьявол? Застреливается и призывает беса.

О дуэли, бывшей с ним.

О застрелившемся Крафте из-за того, что ничтожна Россия (теория ничтожности России).

Крафта он знал лишь мельком, и Крафт объявляется (читателю и ему) уже после катастрофы, т. е. своего самоубийства.

Множество связных и характерных происшествий, хотя и эпизодных и не относящихся до романа, но как всё в свое время его поразившее — для действительности, живости и правдоподобия.

Но затем — ФАБУЛУ, ФАБУЛУ!, которую развивать страшно сжато, последовательно и неожиданно.

В конце романа (исповеди) смысл тот, что он поражен, раздавлен, собирается с духом и мыслями и готовится переменить ни новую жизнь. Гимн всякой травке и солнцу (финальные строки). Копление же богатства бросил.

Таким образом сам собою вырисовывается тип юноши (и в неловкости рассказа, и в том: «как жизнь хороша», и в необыкновенной серьезности характера. Художественность должна помочь. Но как в повестях Белкина важнее всего сам Белкин, так и тут прежде всего обрисовывается Подросток).^[156]

Характер отца, которым он всё время придавлен, выдается тоже лучше, ибо суеверно подчиненное отношение к НЕМУ Подростка выдает и ЕГО в более фантастическом и, так сказать, бенгальском огне. Мысль же романа (и фабула) оправдают то, что Подросток наиболее остановился на отце.

О женщинах и об Andrieux. Иные чрезвычайно легкомысленные, но светлые, радостные (за начавшуюся жизнь) и детские увлечения Подростка (в сторону) сравнительно с серьезностью главных событий.

??? Один только ВОПРОС — о муках ЕГО по смерти жены, бегства ребенка и проч. И, главное, о жучке. Рассказ от третьего лица будет ли тут натурален. Отец может, впрочем, и сам это рассказать Подростку, перед самым самоубийством.

Веселый день вместе накануне ЕГО самоубийства.

ГЛАВНОЕ. В рассказе Подростка во многих случаях имеет<ся> чрезвычайно веселый и даже радостный тон, который быстро переходит в строгий или в страдающий с следующей главой, соображаясь с описываемым событием.

Задача ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ.

Полное заглавие романа:

ПОДРОСТОК. ИСПОВЕДЬ ВЕЛИКОГО ГРЕШНИКА, ПИСАННАЯ ДЛЯ СЕБЯ

ЗАМЕЧАНИЕ: Подростку, в его качестве молокососа, и не открыты (не открываются и ему их не открывают) происшествия, факты, фабулу романа. Так что он догадывается об них и осиливает их сам. Что и обозначается во всей манере его рассказа (для неожиданности, для читателя).

! ЛИЦО: (ТИП)

Мечтатель, о том, как он едет в вагоне, говорит, и все дамы благодарят его. Или о том, как он поступает с женой, обманувшей его. Всегда, после страшных жестокостей, оказывается, что он прощает всех и все счастливы. Фельдмаршал, Унгерн-Штернберг (подробнейше описать).

Может быть, это сам ОН и есть.^[157]

NB. ГЛАВНОЕ: Лицо это может быть введено не иначе как органически связанное с романом.^[158]

Замечанье

О том, как Подросток сам (первый) придумывает идею, как погубить Княгиню, — самую подлую, низкую, но дерзкую, отважную, и увлекается ею. Тут — фабула. Так что Подросток чуть-чуть не был причиною ужасного несчастья.

Тут психология: именно, как громадность, страшная дерзость и громадность замысла увлекают Подростка неотразимо, вроде как детей — поджог. Он трепещет нервно и не может отказаться от проекта^[159] уже неотразимо. Воли в нем уже нет, ему только бы поскорей поджечь, исполнить. Нравственное оскорбление достоинства, предстоящая подлость не устрашают его.

Ему мерещится Унгерн-Штернберг.

И при этом особенно психологически странно, что когда ОТЕЦ соглашается на идею, то Подросток слишком ясно видит подлость отца и отвращается от него сердцем за подлость его.

«Странно, что я сам, делая эту подлость, с отвращением осуждал за нее отца». ОН же выслушивает действительно с подлостью Подростка; сам молчит, боясь скомпрометироваться, отделывается лишь казенным смехом и кривлянием и потом, минуя Подростка и втайне от пего, связывается по этому делу с Ламбертом.

Ламберт же сразу отвращает до ужаса Подростка нестерпимою грубостью и легкомыслием своей концепции идеи.

(NB. При этом новое поколение, Lambert и Подросток, и контраст им ОН, безмерно образованнейший, более понимающий и развитый, чем они.)

Тут тоже психология материального обаяния, преступления над молодой душой — отвагой.

А во всем: отсутствие и потеря общей идеи (в это царствование от реформ). Все врознь.

Я космополитка. Примирения и счастья, всеобщий человек, молодость сердца, Дон-Жуан.^[160]

Отец сам рассказывает ему о Лизе, вначале, сейчас после ее смерти (пришел к Подростку) и потом после жучка. При этом удивляет Подростка своею удивительною откровенностью и почти невозможным простодушием. NB. Подросток думал, что ОН гораздо строже и крепче.^[161]

Кроме того: является для Подростка ясным, что он гораздо больше значит для отца, чем думал значить, что в НЕМ вовсе нет и никогда не было высокомерия, а, напротив, какое-то странное панибратское дружество и потребность сообщаться, но не основанная, впрочем, ни на сильном чувстве, ни даже просто, может быть, на чувстве. (Хищный тип.)

Обратить внимание непременно на вопрос, что прежде делал ОН (т. е. всю жизнь, на ЕГО биографию), т. е. служил ли, был ли помещиком, деятелем или ничегонедеятелем. Разработать точно и окончательно.

Опыт биографии: Помещик и сын помещика, но не внук. Учился в русских и в германских университетах. Женился в ранней молодости (сведения о первой жене теряются). В Крымскую кампанию был в военной службе, но не долго и где-то, где не дрались. Вышел в отставку. Мировой посредник первого призыва, в отставку. Скитался за границей. Женился на вдове, Княгине. Получили вдруг наследство (Княгинино). Общество Князя. Пайщик и деятель в обществе. Возвратить наследство. Берет деньги 200 000 и возвращает. Княгиня Князева. Конец. (NB. Всегда действовал дельно и толково, одним словом, обнаруживал способности.)

КОПИТЬ — ЛИШЬ ПОЭТИЧЕСКАЯ ИДЕЯ.

ПЬЕТ ШАМПАНСКОЕ A LA HERZEN. Поминает Герцена, знал Белинского.

Подросток поражается, что ОН, при всей обаятельности, так сух и зол (Лиза, Княгиня жена, больной мальчик и проч.). (Солгал — горничная, в чем сам потом простодушно и признался сыну.) Основания хищного типа. Признается пасынку, что способен на всякую подлость. Рассказывал Подростку о «тайнах своей брачной постели», что не признал эстетического начала. И при всем этом падении и слабостях, НЕСОМНЕННО, сохраняет над сыном авторитет. Иногда страшно замкнут и недоступен. (Ибо тайна. ОН сам себе тайна.)

Характеристика Студента, говорившего на бульваре похабщину. Как этот Студент связался с лакеем, пил водку. (Нет у него цели.)

Воксал, приехали, идея — сколько дела найдет, а ведь, наверно, ни у кого-то нет дела.

ВОПРОС. Разрешить непременно:

Был ли ОН фанатически религиозен и проповедовал ли Евангелие, когда приехал Подросток (как уверяли Ст<арый>Князь и тетки)? Если проповедовал, то Подросток является перед ним враждебно и готовый в драку.

Подросток приезжает в тот день, когда тетки (2 месяца тому похоронив главу семейства) хотели выбираться, сели, заплакали и решили остаться на квартире (Андреевы).

15 августа.

Лучше бы всего так, что ОН проповедовал до фанатизма (хотя жена в разговоре с Ст<арым> Князем и говорит: «это не то» или «тут не то»), на том и застал ЕГО Подросток, и вот ОН же с необычайным простодушием среди проповеди (или после известного срока проповеди) делается и легкомысленным, и развратным, и злым, и широким, но всегда умным и остроумным. Подросток дивится и упрекает ЕГО в разврате (развить).

Может быть, Подросток махнет рукою и думает, что это легкий человек и художник (до образов). — РАЗВИТЬ. с. 65>

Когда Подросток приехал, то процесс как раз уже 2 недели как окончательно выигран. Умерший Андреев передает записку ЕМУ, по которой выигранные 200 000 не ЕГО.

В минуту приезда Подростка и решается судьба денег. Ст<арый> Князь негодует, Княгиня поражена. А Подросток узнает уже позже от чужих, после того как уже сошелся с отцом, о выдаче денег.

Не семейство ли Молодого Князя вело процесс о 200 000-х?

ГЛАВНАЯ ИДЕЯ

Подросток хотя и приезжает с готовой идеей, но вся мысль романа та, что он ищет руководящую нить поведения, добра и зла, чего нет в нашем обществе, этого жаждет он, ищет чутьем, и в этом цель романа.

ОН, видимо, жалеет его иногда и хочет отвести от зла и даже указывает, что вот это зло, а не добро. (В замысле на Княгиню, после того как ОН уже сам одобрил; на другой день.) Вот для чего, минуя Подросту сходится с Ламбертом.

? Подростком найдена записка Княгини, но какая записка? (определить) (тут и фабула).^[162]

Тема. NN считают величайшим подлецом; все улики против НЕГО. Из презрения к НЕМУ от НЕГО отказываются все, кого ОН любит, жена бросает ЕГО и уходит к другому; ОН не может оправдаться, да и не хочет компрометировать кого-то. Сын, новое поколение, дети. Оказывается, что ОН невинен. Подросток. Один ребенок только верил ЕМУ слепо. Тут могут быть интриги Лизы.

Или тема:^[163] Лиза и Ламберт. Лиза поджигает Ламберта прижать Княгиню, входит в заговор. Она же мучает мать, восстановляя ее против НЕГО ревностью.^[164] ОН слишком хорошо видит, в чем дело и что Лиза его любит. ЕГО характер, при этом Подросток.

Нечаянное и неотразимое объяснение ЕГО с Лизой, имел ее. Лиза хочет извести мачеху. Мачеха и Князь. Смерть мачехи. Лиза повесилась. Подросток своей дорогой. Ламберт и документ от Андреева. Подросток влюблен в Княгиню. Увлечен Лизой. ОН не влюблен в Княгиню, но страшно, всем существом своим интересуется ее мнением. Тщеславие, влюбчивость и оскорбленная гордость до выхода us себя. Сверх того, обижен. Игра в обиженную любовь. Всё оказывается ничем при измене жены. Оказывается, что жена-то и была дорога ЕМУ. Она-то и есть жучок.

Вот фабула. В ней и тенета Подростку, в которых тот сразу запутывается. Характеры же прежние.

? Тон всего: ОН всё время занят своей высшей идеей (разложением) и своею потерею цели и химическим своим разложением. И потому, пока дело велось, третировал всё свысока.^[165] Разврат не давал ему взять в руки дело правильно. Под конец, когда погубил жену и всё кончилось, жучок входит в свои права и всё побеждает.

ОН чувствует. Надо отвергнуть Лизу вначале, перестать мучить жену, стать честным, трудиться, исполнять долг.

Но основной вопрос: кому? Соединенный с натурой, хищным типом, позывом к беспорядку и приключениям.

NB. Весь вопрос: верен ли характер и твердо ли стал перед автором. Все прежние качества: тайна, серьезность, легкомыслие, никакой над собой обработки во имя отрицания принципов и обаятельное простодушие, чем восхищает и Лизу, и жену, и Подростка, и Княгиню.

Есть попытки: отдал 200 000 и проч. Но всё это ничто и даже сердит его тем, что, значит, ОН во что-то еще верит.

Проповедь религии есть и даже фанатически, когда войдет в дело, но небрежно, отрывисто: не мешай, дело есть. Когда же невольно увлекается проповедью, то сам на себя рассердится, что и замечает Подросток (для сведения читателя).

ОДИН ИЗ ПРЕЖНЕГО ПОКОЛЕНИЯ. Я ОДИН ИЗ СТАРЫХ ЛЮДЕЙ, а новых не вижу, а что вижу, то не серьезно, говорит ОН, и всё третирует свысока.

Видит и новое в новых людях, т. е. бесправильность, отрицание долга или просто незнание долга без отрицания, а потому бесстрашие перед преступлением, эгоизм, одноидейность, материальная жажда наслаждений, с другой — отвлеченный^[166] идеализм (Долгушины).

«Это плоды банкрутства старого поколения, — говорит ОН, — мы ничего не передали новому в назидание и руководство, ни одной твердой и великой идеи. А сами всю жизнь болели жаждою великих идей». «Ну что бы Я передал? — говорит ОН.-- Я сам нищий. Всю жизнь верил, что я богат и „не увижу горести“, и вот под старость с сумой, ничего во мне нет, ничего и не было».^[167]

Когда ОН имел Лизу: «Я имел ту, которую наиболее ненавижу», — говорил ОН.

После того как имел Лизу, — они расстались врагами, не говоря этого друг другу (следы преступления).

Они обнялись и разошлись, и вдруг она подбежала в бешенстве: «Смотри, я убью тебя».

ОН говорит: нигилисты — это, в сущности, были мы, вечные искатели высшей идеи.

Теперь же пошли или равнодушные тупицы, или монахи.^[168] Первые — деловые, часто застреливающиеся, а вторые коммунисты, Долгушин и верующие им.

Есть третий разряд — чистокровные подлецы, по этот разряд всегда и везде одинаков.^[169]

ОН всегда^[170] слишком, слишком откровенен с сыном, с Подростком, и только безмерная прелесть простодушия ЕГО не дает презирать ЕГО очень за легкомыслие. Но только что, в течение романа, Подросток начнет не уважать ЕГО за это простодушие, как тотчас же и проявится в НЕМ что-то неожиданное, покрытое тайной, новое, чего еще и не подозревал в НЕМ Подросток. Под конец Подросток совершенно ясно убеждается, что знает ЕГО только с одной, почти наружной и малой стороны, и что есть бездна неисследованного, тайного, и что (подозревает Подросток) ОН ни за что и никогда не выдаст ему. Так что Подросток мучается под конец, чтоб проникнуть и узнать этот характер, — мучается потому, что поражен ИМ и любит ЕГО.^[171]

Поражает тоже Подростка, в течение романа, что все откровенности и всё простодушие ЕГО никогда как бы не идут от сердца, не основаны на сильном чувстве дружества или теплой потребности открыться. Напротив, именно бессердечны (хищный тип).^[172] Кроме религии! (и это ужасно поражает Подростка). Об религии ОН говорит иногда с вдохновением, хотя и не прощая себе потом.^[173] (Подросток всё это замечает в своей исповеди для читателя, равно и предыдущий пункт — о непроникнутой тайне ЕГО характера.)

Тысячу раз Подросток спрашивает себя: что же ЕГО занимает, интересует. Неужели петушье отношение к женщинам, герценская болтовня за шампанским и проч. Он это спрашивает себя, и вдруг отдает ОН 200 000 и проч., и Подросток опять сбит с толку.

В самом конце Подросток сбит с толку, что ОН если и мучается и готов застрелиться, то, в сущности, ни о чем в частности не жалеет, ни жены, ни Княгини, ни Лизы, одного только разве мальчика. Между тем страдает жестоко и умирает в жестоком страдании. Но почти помешался от боли о жучке (т. е. мальчике). Но и этой боли не признает за суть СВОЮ и СВОЕГО страдания. (Беспорядочность, неизвестность — во что верить, для чего всё это.)

Тут застреливается Крафт, достают его последнюю бумажку. ОН очень заинтересовался мотивом смерти Крафта. «Крафта съела идея, которой он поверил, МЕНЯ же — то, что потерял всякую идею, которой бы мог поверить», — говорит ОН.

Подросток и молодое поколение, таким образом, одолевают. Заключительная мысль формулируется в конце романа Подростком так:

Спасет себя только тот, кто смолоду выработал себе то сильное нравственное ощущение (чувство), которое называется убеждением. Формула убеждения может измениться с жизнию, но нравственное ощущение этого чувства неизменимо всю жизнь. В ком есть это, тот уцелеет. (Это мог сказать ОН Подростку перед самоубийством.)

Про страдание о мальчике ОН говорит: «Уж не нашел ли Я суть чувства, непосредственного ощущения боли, чего всю жизнь искал?»^[174]

Просто: безнравственный человек, нравственного начала не выработал. Чисто русский универсальный тип.

Если чисто русский и универсальный тип, то почему же не все страдают и убивают себя?

Ответ: потому что не во всех развит дух анализа и совестливости, как в НЕМ.

«Потому что скотов^[175] много, а людей^[176] мало, — говорит ОН. — Люди^[177] уходят, а скоты^[178] остаются».

«Я б и оставил жизнь, до конца уж нашел бы какой-нибудь долг, сумел бы обмануть себя, если б не этот мальчик (жучок)».

«Почему Я ничего не жалею, а только этого одного мальчика? Почему весь мой самосуд формулировался лишь на этом мальчике?»

«Зачем^[179] Я женился на моей жене? Потому что она мне ужасно жалка. А меж тем я же ее и мучаю. Да еще в няньки себе обратил. Ведь это теперь нянька моя».^[180]

? ВАЖНЫЙ ВОПРОС

Делать ли, что мачеха влюбилась в Князя? Не отбросить ли вовсе Князя?

Не ограничиться ли тем, что мачеха узнала о связи Лизы с НИМ и изнемогла?

А не Лизу ли сделать влюбившуюся в Князя и гласно ему отдавшуюся?^[181] «Я хищный тип, — говорит Лиза, — пошла по всем по трем». И тут в семье страшно мстит за себя, страшно и гласно смеется над НИМ. А ОН взбесился и за Лизу, вызывает Князя.

Лиза умирает в объятиях мачехи, но странно.

??? Подросток^[182] не застает ли уже Лизу в связи с НИМ. А ОН Подростку объявляет это^[183] в средине романа. Но когда объявляет, то еще не знает, любит ли ЕГО Лиза или продолжает ненавидеть (ибо клевещет на НЕГО матери по-прежнему, интригует и смеется над НИМ).

ОН же порабощен Лизой и говорит Подростку, что начинает влюбляться именно за то, что она, хоть и дала, но продолжает ЕГО ненавидеть.

ОН вымолил у Лизы еще и еще свидания. Свидания характерные, каждый раз с ненавистью.

Наконец, видя попытку отравить мать, ОН страшно поражен. Непременно так: Лиза не дает ЕМУ ни в одно свиданье, а дразнит ЕГО и доводит до исступления.

ОН дивится ее головному разврату при невинности.

— Какой ты хищный тип, — говорит ОН.^[184]

— Отравим и убежим.

— Куда? Она всюду за нами.

— Пусть.

— Я разлюблю тебя.

— И разлюби, брось на перекрестке.^[185]

И вдруг Лиза в это-то мгновение, когда мать всё узнала, и отдается Князю. По-видимому, с фанатизмом, а между тем она не любит Князя (правда, увлеклась и приврала, что «мой Князы. Князь, правда, имел ее, но мимолетом). Она отдалась Князю, чтобы вывести из себя ЕГО от ревности. (Не так: со стороны Лизы просто игра. „Хоть и копейки не стоит, а достигну“. Мучить хочется.)^[186]

ГЛАВНОЕ

Лиза прозрела ЕГО характер: т. е. разложение и ничего целого, а влюблена (простодушие ЕГО увлекло ее). Она инстинктивно и безотчетно захотела поднять ЕГО ревностью. Княгиню же она хотела погубить чисто из ревности к НЕМУ. Когда же сорвалось — повесилась в нужнике.

(Момент, когда ОНИ одни, матери не было. Жучок.)

Мать не вынесла, изнемогла, сошла с ума и умерла.

Затем мальчик (так, так!)

Лиза с Ламбертом, в засаде и с Княгиней. Подросток увлечен Лизой. Но спасает Княгиню.

ГЛАВНОЕ NB. ПОДРОСТОК ВЕДЕТ РАССКАЗ ОТ СЕБЯ: Я, Я.

Подросток, стало быть, так и застает ЕГО в буре отношений с Лизой, но без страсти с ЕГО стороны. Всё, напротив, фикция и вымысел.

ОН зовет Князя на дуэль за Лизу.

Разрешена задача! 20 августа, 1-й час пополуночи.

26 августа.^[187]

NB. Горничную обнаружила Лиза.

ОН глядит на Лизу тоже как на беспорядок, т. е. потерявшую цель и, при сильнейших страстях, мечущуюся как бы во всеобщем хаосе.

„Она Меня не любит, — говорит ОН, — она только так, хоть копейки не стоит, но чтоб достигнуть…“ Игра от отчаяния (если б перевести на сознание, то это игра от отчаяния, хотя в ней нет сознания).^[188]

Другой роман.

Похождение Подростка, кража браслета. Мальчик верный. В руках Подростка важная тайна. Искушение.

ОН разрубил образа, когда, после первого (именья) разу с Лизой, она довела его до бешенства отказом и насмешкой. Влюбился до бешенства. Пошел с Подростком: „Всё это вздор, вся нравственность, лавочники и шахматы“. Дрался с Князем. И когда всё кончилось, увидел, что совсем и НЕ ЛЮБИЛ ЛИЗЫ и не было ничего! Тут САМОСУД И СТРАДАНИЕ.

Идея. Подросток от НЕГО же заимствуется всем этим исступлением и выдумал Ламберта. (ОН, стало быть, в Княгиню не влюблен, но Лиза ревнует.) НЕ влюблен, а все-таки с Ламбертом.

NB. Роль Подростка? NB.

Идея

Роль Подростка:

Лиза очаровала Подростка, влюбила его в себя до бешенства. ОН это знает, ревнует (но не верит вполне Лизе). Лиза же жалуется Подростку, что ОН соблазняет ее (это когда уже дала ЕМУ). Подросток с ненавистью к НЕМУ. Но недолго, ибо не может ненавидеть и обожает ЕГО. Оба, наконец, поверяют друг другу свои тайны.

Подросток сгорает жаждою добра и не знает, как решить про отца, а Лиза — демон. (Клевещет (?) на Подростка арестованным, что он предал их).

Лиза ЕГО только дразнит Подростком. Уверяет Подростка, что ОН влюблен в Княгиню, тот ей клянется, что нет, и выдумывает идею, как прижать Княгиню.^[189] Лиза поджигает его на это с энтузиазмом.

Идея романа

Хищный тип — женский, Лиза, а не ОН. Лиза глядит просто, очень прямо, как будто ограниченна, точно сумасшедшая. И вдруг, в насмешках, выказывает страшную глубину мысли и развития. Она убедила ЕГО, что ОН ее развратил своим беспорядком. Она обожает мать в самом деле. Она доказывает ЕМУ, что ЕГО любить не за что. Ужасно любит Подростка.

Лиза едет с Подростком по железной дороге из Москвы в Петербург. Она ему говорит о НЕМ, которого знает (уже знала прежде и влюбилась в НЕГО до свадьбы матери). Подросток ей сообщает свой план обогащения.

Лиза ездила в Москву на время и случайно лишь сошлась с Подростком.

ОН заговора ламбертовского против Княгини пугается; но ЕМУ тоже, по малодушию ЕГО, и льстит прижать Княгиню. Но ОН, однако, не знает, что главная руководительница заговора Лиза. Так как Подросток выдумал эту идею против Княгини, то ОН и думает, что Подросток и Ламберт одни действуют. Впоследствии, как известно, ОН так увлекается идеей, что идет к Ламберту помимо Подростка. Если б ОН знал, что тут мудрит Лиза, то ОН бы не участвовал и противодействовал и уж, конечно, испугался бы. Но Лиза знает про себя (от Подростка и Ламберта), что и ОН косвенно вошел в заговор, и она про себя смеется и злится: ибо понимает, что ОН вошел в заговор из ревнивого и горделивого мщения против Княгини, стало быть, до сих пор интересуется^[190] Княгиней, желает ей отмстить, стало быть, любит Княгиню. (NB. Лиза и прежде, да еще при Подростке и матери, дразня ЕГО, говорила ЕМУ вслух и в глаза, что ЕГО выгнали от Княгини, причем мачеха с жаром взяла ЕГО сторону, и от этого ссора матери с Лизой некоторое время.) Ни Подросток, ни ОН не знают всего злодейского размера замыслов Ламберта (а по-настоящему Лизы) на Княгиню. Иначе^[191] Подросток бы остановился, а ОН испугался бы. Но психология в том, что и Подросток, и ОН тем более, предчувствуют ужасную роль Ламберта и, несмотря на то, обоим это нравится, тогда как, если б не предчувствовали, а прямо знали, то, наверно, воспретили бы.^[192] (NB. Это драгоценное психологическое замечание и новое сведение о природе человеческой.) Таким образом и объясняется, почему ОН и Лиза, враги между собою в известном смысле, сходятся и участвуют в одном деле, тогда как если б ОН знал, что Лиза участвует, ни за что бы не был с нею вместе. Лиза смеется про себя и раздражена мыслию, что, в сущности, она опять таки дурачит ЕГО, который попался как кур во щи, не в силах противустать мелкой идее горделивого мщения. Но, повторяю, и ОН страшно мучит Лизу тем, что хоть если она и торжествует, что ОН одурачен, то все-таки ведь тут новое доказательство, что ОН Княгинею интересуется, интересовался и будет интересоваться. (NB. Все эти соображения высказать в романе словами, для более яркого сведения читателю.)

Хищный тип, страстность и широкость, самая подлая грубость, с самым утонченным великодушием. Приходит к Подростку то в восторге от Лизы, то грустен, скептичен и зол, то в отчаянии. Заметна черта мелкого хвастовства успехами у Лизы (и вообще у женщин) перед Подростком. Возбуждает в нем энтузиазм к великой идее и жажду образования. Помогает на глазах Подростка одному бедному семейству. Среди страстной веры насмешливый скептицизм (это до того, как разбил образа). Говорит прямо Подростку: „Если б я был без веры, как же бы я мог прожить“ — и излагает всё предыдущее о двух лавочниках.

NB. Главные вопросы

Трудность начала романа. Действие Подростка на Толкучем, в семействе, у Долгушина, Вити и проч. От себя ли писать или от автора? Роль теток.

Тетки (Андр<ее>вы) такого свойства, что они Подростка^[193] и воспитывали с самого детства, и он с удивлением узнает, приехав в Петербург, что ОН на него никогда ничего не давал, а платил Андр<ее>в. Подросток вследствие этого последнего обстоятельства не хочет идти к НЕМУ; но тетки кричат: „Что ты, что ты, ОН тебе место даст“. Из этого Подросток выводит, что он выписан, чтоб кормить теток, и очень этим фраппирован, считает деньги.

То, что его так запросто выписали, выслав ему деньги, из Москвы тетки, — объясняется его 19-ю годами: и церемониться нечего, и разговаривать не стоит. Бранят его, зачем он ехал в вагоне второго, а не третьего класса. (Не Лизой ли объяснить?)

Подросток (в обоих случаях, пишет ли он от себя, или рассказывает Лизе) выражает идею: что вот как это петербуржец едет из столицы в деревню Москву, а между тем его там мигом огорошат, или из Москвы в Петербург и тотчас наткнется на тех, кто его умнее.

В вагоне Лиза и дурак. Он Лизе о Ламберте. Та сдержаннее, но ему об отце и проч.

Если писать не от лица Подростка (Я), то — сделать такую манеру, что (б) уцепиться за Подростка как за героя и не покидать его во всё начало романа, так что, наприм<ер>, и Княгиня, я ОН, и обстановка теток, и Долгушины, и все описываются лишь ровно настолько (разумеется, первоначально), насколько постепенно касаются Подростка. Прекрасно может выйти.

Важный вопрос: сообщает он или не сообщает Лизе в вагоне свой план о наживе? (Непременно сообщает, но под глубокой тайной.)

? NB. Подросток у Лизы, себе неведомо, шпионом у Княгини.

В вагоне Подросток лишь постепенно знакомится с Лизой, говорит ей свою фамилию, та ему свою. Но узнав его фамилию, она хоть и удивляется (потому что слыхала мельком о ЕГО сыне), но сначала проэкзаменовала и выпытала всё у Подростка и лишь в Малой Вишере сообщает ему, что они из одной семьи, чему Подросток ужасно удивляется, хотя восхищен; но и при восхищении соображает, однако, что эта девица себе на уме и сильный характер. Тут он очень негодует на себя, что сообщил ей о своей идее. Она же с Любани начинает издеваться над его идеей и хохотать над ним до бесстыдства. Тот в бешенстве. Подъезжая же к самому Петербургу, она вдруг с ним мирится и дает ему торжественную клятву, что никогда никому не скажет об его идее. Подросток опять тает. Таким образом, Лиза его в высшей степени проэкзаменовала и высмотрела. Но Подросток хоть и растаял, а все-таки с горьким недоумением насчет ехидства Лизы и, пуще всего, о своей неловкости. Но Лиза и тут вполне его утешает, говоря ему: „Я нарочно вас шпионила, да, я унизилась до этого. Но это потому, что я несчастна и беззащитна. Мне нужен защитник, помощник, я давно его ищу. Вы чисты, правдивы и умны. О, я очень скоро приду к вам умолять вас о покровительстве. В чем мое горе, в чем моя нужда, скажу после, да и время нет; но если б и было время, я бы не сказала теперь, напротив, хочу, чтоб вы сами всё своими глазами осмотрели, беспристрастно, а если я вам скажу, то вы, как великодушный, будете поневоле смотреть моими глазами, а в этом беда, ибо, кто знает, я, может, и сама ошибаюсь. Вы же, новый человек, будете судьей моего положения, вы решите судьбу мою, скажете мне всё“.

Приехав в Петербург, она всё продолжает молчать и не идет к нему. Проходит неделя, другая; напротив, даже начинает смеяться над ним. Это сбивает с толку Подростка, и он оскорблен в своей гордости; но из гордости не поминает ей ни о чем.

Первые дни он еще был влюблен в Лизу, но потом думает о ней с презрением, третирует ее водевильной „субреткой“. И уже потом, вдруг, Лиза опять очаровывает его и сбивает с толку, говорит о Молодом Князе, говорит, что влюблена в него, что ревнует Княгиню, восстановляет Подростка против Княгини и т. д.

Вообще третировать в рассказе Лизу слегка (сообразно взгляду Подростка),^[194] хотя и ставить ее перед читателем постоянно загадочною. И только потом, в течение романа (опять-таки сообразно взгляду Подростка) вывесть Лизу великаншей, Сатаной, подавляющею Подростка. Трагическая же смерть ее и штука с Молодым) Князем подавит и читателя. К Князю она сбежала действительно увлекшись — и вот в чем^[195] и трагедия. Конец Лизы должен быть торжествен и ужасен, как колокольный звон.

Жажда правды, простоты в НЕМ, нашла фальшь, сразу потребовала идеала и обвинила ЕГО, т. е. первого встречного. Не хотела ждать.

В вагоне они уселись так: на одной скамье Лиза и семинарист, напротив дурак и Подросток. Лиза часто перебивала Подростка в самом патетическом месте (н<а>прим<ер>, тотчас как он сообщил ей идею) и тотчас, не отвечая ему, говорит: не слушаемте их (т. е. дурака). Подросток всегда поражается этим бессердечием: у него сложилась мысль, что так всегда в высшем свете. Кончив слушать, Лиза тотчас обратилась к Подростку и с таким заинтересованным видом стала говорить об его идее, что тотчас же рассеяла все его сомнения.

Но все-таки он говорит себе: „Змея высшего света“, и тут-то объяснить его отношения к женщине, презрение, фру-фру, хвосты и целомудрие. В из обид Лизы он рассуждает: никогда не женюсь, прочь женщин, один с моей идеей и т. д. (NB. Эту идею, впрочем, из шутовской и ребяческой, развить в конце в сильную и поэтическую для читателя. Всё постепенно.)

?NB. Семинарист в дороге только что отошел от дурака, обвиненный в краже 10 рублей, как наткнулся на историю с дамой.

NB. NB. Не ввести ли впоследствии этих лиц в роман?

NB. Кража бриллиантов. Был если не обвинен, то сильно заподозрен у Князя.^[196] Князь поспешил замять, Княгиня покраснела. Нашли потом под Ст<арым> Князем. У Подростка мало просили прощения, обидели его (он же уже влюблен в Княгиню), так что Подросток, так обвиненный напрасно, уходит в себя и строит страшные планы будущего угрюмого копителя. Но нельзя копить, хочет идти в воры. Молится. Спасает на другой день отысканные серьги. Удивляется, как всё его настроение скоро прошло.

Всё поджечь. Ночь на улицах, темный лик богородицы у Знаменья.^[197]

? Лиза хоть и говорит ему (потом, когда открывается), что влюблена в Князя, но влюбляет, однако, его (т. е. Подростка) в себя, показывая вид, что и к нему неравнодушна. Это еще до признания ЕГО Подростку о Лизе. Подросток даже признается ЕМУ (на ЕГО вопросы), что любит Лизу, и ТОТ хмурится. Лизу Подросток уговаривает любить ЕГО, быть к НЕМУ справедливее и ласковее.

Тем сильнее он поражен когда узнает от НЕГО, что Лиза любит ЕГО.

Подростка очень поражает и притягивает к себе симпатией мачеха (особенно, когда он вступился за ребенка). Вообще прелесть мачехи и выдается по впечатлениям Подростка.

В Петербурге начинается с того, что Подросток с первых же дней^[198] ссорится с тетками, объявляет им, что его выписали их кормить, те режут его, и ОН их мирит. ОН приглашает было Подростка, во время ссоры с тетками, переехать к НЕМУ. Подросток переезжает, и у НЕГО поражается и мачехой, и отношениями с Лизой, и горничной, и больным мальчиком, и спором о христианстве.

Кончает тем, после мальчика, что ссорится с НИМ и от НЕГО уходит. Тут же в эти дни поступает и к Ст<арому> Князю и по Толкучему ходит, и Витю видит, и Крафт встретился.

Ощущение надобности собственной квартиры, своего угла. Рассуждения о том. Это он говорит коммунистам.^[199]

У Ст<арого> Князя действительно 3 дочери взрослые и воспитанница.

Объяснить дурака и вдову Перчаткину (развить).

Возвратясь в один из первых дней вечером домой, Подросток^[200] пришел с грустной думой: Петербург, его влияние, бедность, искал квартиры, Толкучий, Долгушины, жажда Христа (в тот же вечер спор о христианстве). Вообще больше поэзии в впечатлениях. В этот же вечер и разорванный рот у мальчика.^[201]

NB. Вообще будет чем занять Подростка до Ламберта. Поэтичнее.

Дурные страсти, разврат, цинизм, ЕГО пример (когда узнал про Лизу) подействовали на Подростка, и из гордости и злости (а также из тяготения к пожару), а также из расстройства нервов, от всего беспорядка он и изобретает замысел на Княгиню.

Вообще в лице Подростка выразить всю теплоту и гуманность романа, все теплые места (Ив<ан> П<етрович> Белкин), заставить читателя полюбить его. Затем мачеха, ОН.

Кончается вопросом Подростка: где правда в жизни? (которой он и ищет во всё продолжение романа). И когда на последней странице он похоронил ЕГО, посетил Долгушина и проч., то грустная торжественная мысль: „Вступаю в жизнь“. Гимн — быть правым человеком. „Знаю, нашел, что добро и зло“, — говорит он.

Эту последнюю страницу выработать. Знаменательнее и поэтичнее.

NB. НЕ ЗАБЫТЬ: О том, как Подростка „обидел“ Молодой Князь, как он решается отмстить ему, идет к нему, как Молодой Князь изящно его принимает, примиряет и восторгает его. Любовь страстная к Молод<ому> Князю. Но скоро и разочарование: всё великосветские хищные типы, сушь. И выходит, что один ОН еще остается ему как теплый и лелеющий сердце (но все-таки задача до тех пор, как начинает (ОН) страдать; тут Подросток весь тает из сострадания к НЕМУ).

Вообще жажда сердца, сочувствия, великой идеи (дает ОН, но всегда сомнение). Так что раз,^[202] мучаясь сушью жизни, прельстился одною из брезгливых теток, но вынес одно к ней сострадание и еще одно убеждение: что как вникнешь в жизнь или в душу человека, то даже в том, что презирал, найдешь глубину (в тетке).

Поссорившись с НИМ^[203] (вначале, когда квартировал и не знал ЕГО, сманил с собой больного ребенка. Но тот стал проситься домой; тут ОН разыскал его и подействовал примирительно).

Вообще весь роман через лицо Подростка, ищущего правды жизненной (Жиль Б лаз и Дон-Кихот), может быть очень симпатичен.

Не забыть последние строки романа: „Теперь знаю: нашел_t чего искал, что добро и зло, не уклонюсь никогда“.

Final

Вообще это поэма о том, как вступил Подросток в свет. Это история его исканий, надежд, разочарований, порчи, возрождения, науки — история самого милого, самого симпатичного существа. И жизнь сама учит, но именно его, Подростка, потому что другого не научила бы.

Кстати NB: Не забыть о ТОМ, как ОН начинает постепенно уважать Подростка, удивляется его сердцу, милой симпатии и глубине идей при таком легком образовании. Всё это однажды даже высказывает Подростку. И вообще выставить так, чтоб читатель это понял, что ОН во весь роман ужасно следит за Подростком, что равно рисует и ЕГО в чрезвычайно симпатическом виде и с глубиною души.

Не забыть:

У Долгушина его тоже сочли было шпионом, но оказался другой. А Подросток все-таки был обижен подозрением и с оскорбленной душой со всех сторон не знал, к кому пойти. (Муки.)

NB. Однажды пошел к Надежде Прокофьевне, запомнил ее по симпатическому ее взгляду. Сидел у ней вечер. Та занималась, вышла: „Никогда, никогда не откажусь от этой светлой идеи“. Столько сил и так односторонне направленных! Но Подросток вышел с умилением.

Отнюдь не забыть ГЛАВНЕЙШЕЕ.

Не забыть дружбу Подростка с бедным мальчиком, не забыл его и после того, как сманил его от НЕГО. Весь роман он им интересуется. С мальчиком тайные свидания, но без больших слов (7 или 8 лет, создать характер мальчика). Лиза, напротив, не имеет к брату никакой симпатии, даже враждебна. Когда же Подросток по делу Долгушина был арестован, то тут и бежал мальчик. Подросток^[204] поражен ужасно.

И опять, в течение романа (и под конец всё чаще и чаще) оставляя Подростка, обращаться отдельными главами и к другим лицам в рассказе от имени автора. Таким образом и будет раскрыт эпизод самоубийства мальчика с птичкой. В этих отдельных главах от автора (т. е. оставляя Подростка) автор всегда предуведомляет, например, так: „Но чтоб разъяснить, что это значило и что происходило^[205] (т. е. в прежней главе с Подростком), посмотрим, что случилось с таким-то или там-то или войдем в деревенский низенький домик на Петербургской и т. д., и т. д.“.

!NB! НЕ ОЗАГЛАВИТЬ ЛИ: (ВСТУПЛЕНИЕ НА ПОПРИЩЕ) роман и т. д.

Еще название: БЕСПОРЯДОК (26 августа).

Еще название: ПОДРОБНАЯ ИСТОРИЯ.

Или: ОДНА ПОДРОБНАЯ ИСТОРИЯ.

Когда, в вагоне, после теории обогащения, Лиза оборвала, чтобы слушать дурака, Подросток нахмурился и много обдумал насчет фру-фру и злокачественности женщин вообще. Когда же Лиза, вдруг обратясь к нему, начала с чрезвычайной симпатией насчет обогащения с того самого места, где остановились, и дурное впечатление Подростка мигом рассеялось, он вдруг принялся сознаваться ей в своей грубости, в неразумии, в нетерпении: какую, дескать, я высказал мелочность, конечно, от грубости, но и от незнания жизни, мало ли у кого какой характер и какие привычки? ведь оборвать разговор и обратиться к другому — ведь это только привычка? и т. д. И тут же признается и в ненависти к женщинам и к фру-фру и проч.

Непременно: Первая потеря невинности в скверном доме и с сквернейшею женщиной. Впечатления. Тварь. Жалость его и проч. Тут тоже предлог выказать его страдальчески симпатичный характер.

Когда ОН начал рубить образа, то больной мальчик был сначала поражен ужасом, но потом вдруг упал вдоль дивана и зарыдал неслышно.

ОН говорит накануне самоубийства: если обидите единого от малых сих, не простится ни в сем веке, ни в будущем.

Король Людовик XVII, сапожник, решают у Долгушина, что правы, читают Виктора Гюго. Но встает молчавший N (молодой человек 24-х лет и самый ярый социалист) (впоследствии по суду коновод и наиболее попавшийся) и решает, что нравственный вопрос в том, что хотя бы вся Франция провалилась, что число миллионов населения ничего не значит и т. д. Долгушин и проч. не согласились. Этот молодой человек произвел на Подростка наиболее впечатления прекрасного, п он, когда в грусти ищет человека и симпатии, — заходит к нему. (Описание визита.) Потом заходит в другой раз, но N тяготится и прямо, кротко, но твердо говорит Подростку: вы меня полюбили, вы ищете симпатии, но мне некогда, и так как вы к нам не принадлежите, то простимтесь и т. д.

NB. (Всё лица, картины, портреты.)

Крафт в их числе, но не согласился тоже идти с ними в народ; сухо и отрывисто выразил часть своей теории и потом застрелился.

Лиза никому не должна, все ей должны. (Иначе как в беспрерывном счастье не соглашаюсь жить.) Хищный тип.

Васин (идеальный нигилист) — образец разума и логики (и сердца) в крепкой дури. Подросток устраивает свидание его с отцом. Васин говорит: хоть революция и ни к чему теперь у нас не послужит, но все-таки, так как иначе заниматься нечем, надо заниматься революцией. Выгоды прямой — никакой, разве та, что идея поддерживается, примеры указываются и получается беспрерывный^[206] опыт для будущих революционеров. Это уж одно стоит того, чтоб не покидать идею. Разом ничего не делается; к несчастью, я, кажется, один из наших признаю эту идею, а то все у нас коль завяжут общество, так уж с непременною целью достигнуть разом всего вдруг, и в это верят. До того верят, что если б не верили, то не начинали бы дела, несмотря на то, что есть хорошие из них люди. Я не верю, но начинаю. Я в будущее верю.^[207] А впрочем, что же и делать, кроме революции, когда, кроме нее, совсем нечего делать.

Подросток. Мне кажется, можно просто быть гражданином, желая добра. Например, учить, способствовать санитарной части, заняться наукой и проч. — всё в общую пользу, по соринке, как в муравейнике, и выйдет целая куча.

Васин. Это нельзя совсем, к сожалению. Видите, представьте себе машину, чрезвычайно большую, из стали, чугуна, дерева и проч. Вместо того чтоб по тяжести и сложности машины всякая в ней часть была крепко связана одна с другой сильными спаями или винтами и проч., вообразите, что всё это держится смазанное каким-нибудь клейстером или сахарными веревочками^[208] всего, стало быть, на одну секунду: ветер дунет — и всё рассыплется. Я бы очень рад, например, взять на себя какую-нибудь работу при машине, при отдельной какой-нибудь части ее, но коль я знаю несомненно, что всё через секунду рассыплется, — скажите, охота ли будет вступать на службу и где рвенья найти? Разве для того, чтоб деньги брать. Так ведь это похоже на того мирового посредника, о котором я в газетах читал и который говорил откровенно и^[209] для шику очень громко у себя в уезде: „Я служу, чтоб брать жалованье, дела же делать никакого не стану“. Со всякой точки зрения я этого посредника одобряю. Подло, но справедливо. Нет, уж лучше работать, чтоб машина поскорей рассыпалась, а там уж свою завести покрепче. (NB. Васин, однако, много не говорит.) ОН Васину не возражает.

„Я^[210] Васину не возразил, — пишет Подросток, — по мне то понравилось, что он так со мной говорил, совсем не высокомерно, он, такой ученый, с таким молодым и маленьким человеком, как я, тем более что он не знал ни меня, ни идеи моей совершенно и был уверен в одном только — что я не донесу“.

NB. Между молодым поколеньем не забыть лицо молодого человека, богатого помещика, учившегося в работниках у немца на фабрике, на техническом заводе. (Настойчивость.) „Гражданин“, 19 августа, письма А-ра (Порецкого). Был на сходке у Долгушина. Отчасти Спешнев.

— Я вам советую, господа,^[211] обратить внимание на техническую часть и заняться техникой.

— Служить машине?

— Нет, господа, примись у нас по всей России хотя бы только одна техническая часть хорошо, то уже произойдет переворот (революция), несравненно сильнейшая и успешнейшая, чем все ваши обращения к народу.^[212]

В вагоне Подросток сначала говорит, что отец его — домашним секретарем у министра, „у какого — позвольте мне умолчать“ (жена министра — Княгиня).

Тон фатишки (Паша). Детство и отрочество. Поэт мелкого самолюбия. Лиза отстраняет литературу. Но мигом Подросток, от обаяния Лизы, не выдерживает тона и обращается в простодушнейшего, благороднейшего и смешного ребенка, каков он и есть.

Потом, когда они узнали фамильи друг друга (и когда Лиза всё, что надо ей, от него выпытывает), Подросток ужасно конфузится, что приврал и увеличил Старого Князя до министра.

Лиза же, чтоб усилить его мучения, пренаивно (т. е. с умыслом) особенно и длинно напирает на то, что Ст<арый> Князь далеко не министр, мало того — запутался, чуть не под опекой (у семьи, с которою борется Княгиня). Вообще восстанавляет настоящее значение Князя, что полезно впредь и для читателя.

Подросток же виляет, стыдится и насилу заставил Лизу оставить министра; рад по крайней мере, что Лиза не заметила, что он соврал из хвастовства, в настоящем случае особенно мелкого и смешного.

Но когда они в Любани поссорились, Лиза ясно высказывает ему, что он соврал, чтоб перед ней похвастаться. „Секретарь министр“! Нет, это вы поэт мелкого самолюбия, а не граф Толстой» (а черемуха).

NB важное. По 1-й части никак нельзя признать Лизу за то, во что она под конец разрастается. Но идею хищного, зверского и предчувствие чего-то очень глубокого непременно надо дать.

Когда Подросток (в вагоне) поведал ей свою идею о Ротшильде, ему вдруг становится грустно. «Как это я глупо сделал, что сказал вам, — говорит он Лизе. — Что вы молчите? Хоть бы посмеялись.^[213] Я не умел передать и вижу, как это вам должно казаться глупо, просто и от мальчика. Но это я совсем иначе чувствую, гораздо умнее».^[214]

— Неужели и теперь чувствуете, что умнее?

— Послушайте, вы ужасно умны, — говорит Подросток. Действительно, я заметил, стоит высказаться, и вдруг увидишь нелепость. Мысль изреченная есть ложь.^[215]

NB. Лиза дала ему договориться до чертиков, до барона Унгерн-Штернберга.

26 ав<густа>.

ИДЕЯ.

ОН, жена молодая, любовь, ревность, беспорядок, сам изменяет, мучает жену, продает, Лиза, мальчик, Подросток, Молодой) Князь и проч.

Или: муж продал жену и ходит к ним.

К свиданию Васина, ЕГО и Подростка. Говорят о самоубийствах. Задается (Подростком)^[216] вопрос: какие причины заставляют перед последними мгновениями чуть не всех (или очень многих) писать исповеди (NB так, что если б у всех были средства, то все, может быть,^[217] писали бы исповеди)? Самолюбие, мелкое тщеславие. Иные и самоубийства происходят от одного тщеславия. <Неверие?> (Недостаток общей, руководящей идеи, затронувшей все образования и все развития, н<а>прим<ер> кухарка, повесившаяся из-за того, что потеряла барские 5 руб.) И это общая черта^[218] только^[219] нашего времени, ибо никак нельзя сказать, что самоубийства были в точно таком же числе и с таким характером и прежде, до гласности. Напротив, именно теперь усилились, и именно эта черта только нашего времени. Потеряна эта связь, эта руководящая нить, это что-то, что всех удерживало.

— Что ж, по-вашему, потеряно, неужели утрата крепостной зависимости?

— Нет, не одно это.

— А что?

— Потерян вообще порядок.

— Стало быть, теперь вообще беспорядок?

— Именно. Я не хвалю то, что потеряно. То был дурной порядок, по хороший или дурной — он все-таки был порядок. А теперь и хорошо, да беспорядок.

— Т. е. не хорошо, да беспорядок.

— Хоть и так, не спорю.

Истребляют себя от многочисленных причин, пишут исповеди тоже от сложных причин, а не одного тщеславия.^[220] Но можно отыскать и общие черты, напр<имер> то, что в такую минуту у всех потребность писать. «Голос»: зарезавшийся ножом в трактире: «Образ милой К. всё предо мною». Уж тут-то, кажется, никакого тщеславия, да и, наконец, зарезаться тупым ножом из одного самолюбия! Но вот что опять-таки общая черта: тут же, в этой же оставленной им записке (несмотря на милую К., которой образ, уж конечно, не мог давать ему покоя, если из-за нее зарезался), — тут же у него и примечание): «Удивительно пусто в голове, думал, что в этакую минуту будут особые мысли». Умно или глупо подобное замечание — важно то, что все они чего-то ищут, о чем-то спрашивают, на что ответа не находят, о чем-то интересуются совершенно вне личных интересов. О каком-то^[221] общем (деле) и вековечном, несмотря даже на образ милой К., который, без сомнения, мог бы прогнать всякую общую идею и потребность самоуглубления и обратить действие совершенно в личное.

Записки Гарибальди. «Вы, — говорит он правительствам и государям, — творцы интернационалки и революции, потому что вы противитесь истине и человеческому братству». Экономическая система Гарибальди сводится вся к следующему: «Каким образом избегнуть опасности? Ничего нет легче: стоит только, чтоб потребляющие теперь за пятьдесят человек потребляли бы только как двадцать пять».

— Таких убеждений человеку легко жить на свете. Таких экономических правил можно наделать сколько угодно, но как их исполнить? Этот последний вопрос никогда не влезает в такие головы, как у Гарибальди. Они так простодушно веруют в совершенные пустяки, что удивление берет, как они могут иметь влияние.

— Чистым великим характером. Тем, что служили провозвестниками великой идеи.

— Так, уступая, Гарибальди, в противоположность всем революционерам, не нажился и отверг миллионы,^[222] предлагавшиеся ему правительством Италии! Но все-таки согласитесь, что сей храбрый генерал и честный человек мыслию не орел.

— Он был^[223] защитнико<м>^[224] великой идеи всю свою жизнь.

— Видите ли-с, эти люди легко веруют, а потому им и жизнь легка.

— А дела великие?

— И дела великие легки при таком простодушии.

Замечание

NB. Разговоры Подростка с НИМ вначале имеют иногда следующую форму:

— А что вы думаете о Гарибальди?

— А что вы думаете вообще о женщинах?

— А что вы думаете о будущей жизни? и т. д.

Т. е. все такие бессвязно-поспешные внезапные вопросы (также и с Витей при первом свидании). Как будто Подросток спешит, чтоб не забыть задать вопросы, о которых он про себя уже много прежде думал и которые его очень интересуют.

Ледяные камни.

Под<росток>. Может, есть на планетах ум?

ОН. Наука это отрицает.

Под<росток>. Может быть, есть что-нибудь выше ума?

ОН. Наука это вдвойне отрицает.

— Да для чего тогда делать добро?

— Только, чтоб ужиться на такой короткий срок.

— Да если это закон природы, если вы делаете оттого, что не можете не делать.

ОН. Неужели ж я не мог 200-то тысяч^[225] оставить у себя?

Под<росток>. Вы не могли.

ОН. А другой бы мог?

Под<росток>. Да, другой бы мог.

ОН. Стало быть, нет общего добра. Что каждый делает, то и свято.

Под<росток>. Нет, именно общее добро. Под конец жизни своей человечество сознает наконец, что 200 000 надо всякому отдавать и что так выгоднее и достигается общее благо.

ОН. На две-то недели! Нет, уж лучше я в эти две недели пофантазирую, и чем я буду неправ в таком случае?

Вагон и Лиза.

Сначала смотрит и краснеет, одутловатый, был невинен в буквальном смысле.

О бульваре. (Вы находите, что женщина несправедлива. Фру-фру несправедливо.)

Своя идея, мечтал и в страданиях: минуты, много страдал.^[226] «Газета, всё вздор, надо быть серединой».

«Послушаемте дурака».

А Подросток думал. (Это высшего общества.)

«Кто ваш отец?» (Начал врать — министр.)

«Вы с таким сердцем» (просиял, откровенности).

Начала язвить. (Проспал, проснулся красный.)^[227] Язвит ужасно.

«Меня выписали кормить теток. Я тоже не поступил из идеи. Не хочу быть обязанным отцу».^[228]

С последней станции примирение. Говорит, что будет в нем нуждаться. Узнала фамилью. Сначала: не надо фамилью.^[229]

А ведь я не сказал ей идею.

Лиза тоже не сказала, кто она. Так что встреча у отца его поражает.

Ступил на мостовую — оторвался от идеи.

NB. Беспрерывно повторять, что у него идея.

В вагоне: Что он незаконнорожденный. «Я горжусь этим». Она молчит. «Вы девушка, и объяснять вам это неприлично». (Девушка смеется.)

NB. Когда он вдруг покраснеет и вздуется: «Я никому в разговор не напрашиваюсь».

Дурак сначала привел Подростка в негодование, и он вступился, а потом он вдруг стал хохотать.

Все-таки сказал ей: «Я имею свою идею». И накануне (она промолчала), и утром. Утром Лиза подхватила и начала об идее. Злые насмешки. Ссора. Лиза: «Вы пухлый».^[230] Хотел прибить. Вдруг признался в своем стыде, т. е. что хотел бить. Заключил: «Вы насмешница, великодушие и справедливость подвигнули меня признаться. Пусть. Смеетесь. Я презираю ваш смех». Тут Лиза о его сердце и уме. Привстали и, уже выходя, он про себя: «А все-таки она не может презирать меня, потому что не сказал идею».

Выходя из вагона — грусть, унизил себя, мнительный, мрачный. Уединиться. Спор с извозчиком (бросил было двугривенный, поднял). Нет, уединиться, пухлый. Мечта об уме, один. Этот^[231] был человеконенавистник.

Лиза. Гусар. Разрубить саблей. Возможность разрубить уже утешает.

Замечание от автора

Такие бывают только 15 лет, но этот 19, сидел в углу, думал один.

NB. Непременно, среди карикатурного разговора, несколько очень умных замечаний Подростка. Лиза, мирясь с ним в Колпине, ловко припоминает эти фразы для доказательства, что она признает в нем ум. Подросток восхищен.

У теток. Ты бы мог быть повежливее, если уж не ласковым. Я тебя, дурака, крестила, у тебя сердца нет.

NB. Тетка: «Ты бы мог нам помогать теперь».^[232]

— Крестили^[233] — в самом деле?^[234]

— Христианская вера ничего не значит.

— Господи, как это — не значит.

— Так, не значит.

— Да полноте, Марфа Петровна, — видите, это нигилист.

— Я уважаю Христа как деятеля и вообще как личность,^[235] по в остальное^[236] не верю, как в глупость.

— Отец ханжа и живет на содержанье.

— Ах ты пащенок! (NB. Мне всего досаднее было, что я хотел было гордо молчать, а чуть прикоснулся и тотчас не выдержал и всё рассказал.)^[237]

Как воротился ввечеру: «Тетя, я нарочно сказал, я верю в Христа. Вы, конечно, можете признать за низость мое признание; но я не из лести к вам и не для того, чтоб вам угодить, а потому, что я сделал несправедливость, солгал, и совесть мне говорит, что надо с позором сознаться».

— Ну, ниче<го>, — говорит тетка. — Ведь он (Христос) такой. Он теперь на тебя радуется, и будь он здесь — тебя подозвал и поцеловал. Вот на духа хула, так то уж не прощает.

— Это я знаю, это я понимаю, что так. Дух — это дух силы и свободы, которые человек (по крайней мере европейского типа) уж никогда не оставит, и гармонии, которая уже относится ко всему обществу и устроит общество разумное, на разумных началах.

— Мудро-то ты говоришь, да ничего. И так можно.

Подушка мешала одна, подложил пакет с бумагами. Письмо Ее Сиятельству Княгине, под образа.

О Христе: «Когда я это выпалил».

Если от Я, то^[238] о Брусилове в такой форме:

Я плакал, плакал, плакал, плакал. Я один был 5 лет. Я было ни за что не хотел, но неудержимо. Рассказал о Сушаре (всё по ЕГО вопросам). ОН искренно сожалеет. Обнимает ЕГО как отца. Об острове, гимназии, фискале, всё уединялся. Теория — не хотел говорить. Изложил. ТОТ уходит, поражен скептично. Я остался один. Странно мне было.^[239] Я обнимал отца. Наконец нашел. Так это. Любил. О, я ни за что не хотел говорить. Но идея — потускла. Я перекрестился.

И во 2-й части как бы отвращение. Любит и не любит отца. «Это началось как-то странно», — бегло рассказывает в общей картине о семейной жизни (всё вроде фру-фру).

После разговора о Духе, ночью встал поцеловать руку. Но тетка спала. Чепец, отвислая губа (Лев Толстой).

Фру-фру во всё продолжение романа и во 2-й части.

Ну, это уж слишком было бы ловко с ее стороны.^[240] Слишком ловкое обыкновенно проваливается. В слишком умных и ловких делах нужно всегда действовать капельку глупо, иначе не удастся.

Люди безусловно^[241] умных вещей не любят и холодны к ним. Умники поглупее всегда ближе к сердцу. Что поглупее, то сроднее.^[242] Так что умники поглупее, пожалуй что, и умнее безусловных умников.

В вагоне, в третьем классе. Солдатская голова в окне. Апрель.

Почему не сел в третьем классе, а во втором.

Мне показалось низким спрятаться, я и взял (в кассе встреча с Лизой).

ОН с женой. Сойдемся и друг друга срамим (корим).

ОН мельком и внезапно, часто огорошивает Подростка такими сентенциями;

— Да зачем мне делать добро? Да зачем мне любить кого-нибудь?

— Да ведь это просто любится, а не зачем-нибудь.

— Да ведь глупо. Что за устройство? 100 000 лет любви, и потом всё обратится в ледяной камень. Вот относительно общества всех. А относительно меня и того ближе.

— А все-таки вы любите.

— А все-таки это глупо.

— Ну, так верьте.

— Я и верю, изо всех сил верю, верю именно потому, что нельзя не верить.

Так не владеть собою, как ОН, так подчиняться всем страстям, как ОН, и так не работать над собой — это почти неестественно. Все говорят, что он прежде был дельный, имел цели и преследовал их. И вдруг ОН проповедует христианство! Но если христианство — то где же подвиги? Вот его цель, вот его любовь. Что же он ничего для нее не делает?

Какая жгучая, какая сильная природа, думает Подросток (видя иные ЕГО стремления), и какая он вялая баба в другое время!

У Сушара, приехав, ОН мне показался необыкновенно прекрасным и блестящим. Встретил же я его в Петербурге совсем иным (без волос и опустившимся).

ОН приходит к Подростку и начинает обвинять себя: «Я сброд всех мелких самолюбий» и проч.

ОН раз долго не ходил к Подростку, после бесчестного поступка. Подросток ЕГО встретил: «Что же вы не приходите?»

— Да я тебя боялся, право. Это всё так бесчестно, что я думал, ты меня очень будешь бранить,^[243] что мне и на глаза к тебе нельзя показываться.

Всё это пленяет Подростка, но, признавая<сь> бесчестным, ОН никогда не раскаивается: напротив, скептичен. Но видимо мучается. Чем же? Эти вопросы занимают Подростка.

ОН, когда уже Подросток узнал о ЕГО связи с Лизой, пришел к Подростку и ужасно заботится: что бы подарить ей (мачехе) в именины.

ОН Подростку в пламени страсти о Лизе: я ее повешу собственной рукой.

В вагоне. Нет, я весталку видел (статую), вся в покрывале, это приличнее. (Бурбонский музей. Неаполь) — просто статуя.

Своя идея у Подростка, У меня сила, и я спокоен. Я знаю, что я хочу есть хорошо и могу, когда мне угодно. Ну вот этого довольно. Я съел кусок хлеба и ветчины, а сыт буду знанием. Чины, баронство, женщины. Я мучить никого не хочу и не буду. Но я знаю, что если б захотел мучить, то мог бы мучить. Этого довольно. Я в дурном платье хожу. Ученый, Галилей, а я неуч. Но знаю, что я сильнее. И довольно. Мне даже приятнее мысль, что я такой неученый, и вот почему^[244] я не пошел в университет и в последний год худо учился.

— И не скучно будет наживать?

— Нет.

— Да. Терпенье, вечный расчет, вечное ожидание, жизнь наполнена, очень хорошо (говорит ОН). Как это ты выдумал (странно-странно посмотрел на Подростка).

Le ris tenta le rat.

Le rat tata le ris.¹

¹ Мясо соблазнило крысу, крыса пощупала мясо (франц.)

ОН Лизе на первом свидании: «Я не понимаю тебя».

— А зачем же вы пришли сюда, коль не понимаете. Я вам пришла (позвала) сказать, что я вас ненавижу. Вы мать мучаете. Вы любите Княгиню.

NB. Всё это ОН рассказывает пасынку, а не описывается сцена ЕГО с ней.

— Ее отравить? Да Я таких, как ты, 1000 за нее не возьму.

— Тогда я отравлюсь.

— Отравись. Сидит. Молчит.

Лиза: «Я хочу, чтоб ты меня сейчас обнял и поцеловал».

Подросток ЕМУ: «Да ведь не может быть, чтоб в ней (в Лизе) страсть. Вы старик».

И ЕГО как бы кольнуло.

ЗАМЕЧАНИЕ (от автора если). Final романа. Все умерли. Подросток остался один. Смутно. Три дня сидел. Вышел вечером. Идея наживы тускла. Солнце закатывается над Невой. Жить хочется.^[245] Каждая травка молится. Молитва Подростка: «Сохрани меня, господи, и благодарю тебя, что мне жить хочется. А что будет, то будет».

Молодое поколение, вступающее в жизнь.

NB. Подросток после Сушара и у Сушара начал было сначала ужасно учиться (читал Карамзина), но именно с целью уединиться и накопить своих сил. Так продолжалось с первых лет в гимназии, хотя и считали его за тупицу, приобретающую все прилежанием. «Пусть, — думал он, — это моя наружность вредит.^[246] Я никому не нравлюсь, но я потом в Париже». Мечты гимназиста четвертого класса, как потом диссертацию, учителю в ней докажет, что он ничего не знал. Он в Париж, издает в Париже, все его принимают за ученого. Зовут в Россию. Я не еду. Дураков профессоров и академик<ов> раздавлю, скажу, что дураки. И, сказав им, останусь, но отвергну все предложения. Уединюсь. Они озлобятся втрое и начнут доказывать, что я пигмей ничтожный. Докажут. Я нарочно выжду как можно дольше, чтоб и публика им поверила, чтоб меня все забыли и за бесчестие считали считать за что-нибудь. А я вдруг после трех-четырех лет молчания книгу в Париже, на французском, с предисловием, что на русском нельзя издавать. Опять закричит Европа. Опять они ниц. И так всю жизнь. С учеными русскими буду нарочно всегда говорить о пустяках и никогда об ученом. (NB. Всегда в мечтах признавал себя за первого человека.)

(За Христа, покайтеся, чудеса, идет из Харькова, Ейлекоп, академия.)

Унгерн-Штернберг. (Две головы сняли.)

Необитаемого острова властелин. Затем стали его ужасно волновать и смущать социальные идеи. Но с пятого класса гимназии стала посещать идея о Ротшильде. Не стать ли подлым? Пусть презирают, а я могуч.^[247] Если и продолжал превосходно учиться, то по привычке. Но в последнем классе перестал хорошо учиться, тут идея торжества средины.

ОН ему в середине исповеди: «Я вижу, что ты всегда себя ставил на главный^[248] план. И эта середина (необразованная) есть такая гордость».

Это прекрасная практическая идея. Лелеять свою гордость и самолюбие всю жизнь. Это огромное занятие, и можно богато наполнить жизнь и очень забавно прожить. Даже быть недурным человеком.

ОН, ругая Сушара: «Об чем же ты мечтал, мальчик, в своем уголку? (а я и не знал)».

— А я вот об чем мечтал, — начал Подросток, сверкая глазами…-- т. е. он не хотел рассказывать ни за что, но по мере настроения всё выложил.

И когда ОН ушел, то смутно стало ему не потому, что он рассказал об острове, а о том, что он выдал идею. Только идея одна поколебалась. За признание же в мечтах он не стыдился. И не потому, что ОН не одобрил, поколебалась идея. ОН, напротив, очень серьезно выслушал и загадочно сказал. Но поколебалась потому, что он рассказал. «Я не хорошо изложил», — подумал он, засыпая.

"Ну что бы я передал молод<ому> поколению, — говорит ОН. — Я сам нищий. Всю жизнь верил, что я богат и не увижу горести, и вот под старость с сумой. Ничего во мне нет.^[249] Это бы ничего, что нет: я бы перенес. Но обидно^[250] то, что ничего и не было.^[251]

ОН говорит: «Нигилисты — это в сущности были мы, вечные искатели высшей идеи. Теперь же пошли или равнодушные тупицы, или монахи. Первые — это „деловые“, которые очень, впрочем, нередко застреливаются, несмотря на всю свою деловитость. А монахи — это социалисты, верующие до сумасшествия, эти никогда не застреливаю<тся>».^[252]

— Полноте, нигилисты ли не застреливаются?

— Это попавшие в нигилизм ошибкой. Нигилизм без социализма — есть только отвратительная нигилятина, а вовсе не нигилизм. Так и называй: «нигилятина». Тут или глупость, или мошенничество, или радость праву на бесчестье, но вовсе не нигилизм.^[253] Всего же чаще радость праву на бесчестие. Настоящий нигилизм, истинный и чистокровный, это тот, который стоит на социализме. Тут все — монахи. Чистый монастырь, вера беспредельная, сумасшедшая. Потому-то и отрицается всё,^[254] что противно социализму, что веруют. Всё, что не по вере их, то и отрицается.

А что не по вере их? Весь наш мир. Вот наш весь мир и отрицается.^[255]

Подросток. Что ж, тут все разряды или есть еще?

— Есть еще третий разряд — чистокровные подлецы всех сортов,^[256] но эти всегда и везде одинаковы, так что^[257] не стоит и говорить.

Лиза. Я обвинила первого встречного за то, что он не идеал, ибо кто вы в моей жизни, как не первый встречный.

Я бы назвал его подростком, если б не минуло ему 19-ти лет. В самом деле, растут ли после 19 лет? Если не физически, так нравственно.

Ни полкапли правды.

О пьянице студенте. Это ОН всё рассказывал Лизе.^[258]

Эта гешихта.

В нашем обществе совсем неясно.

Настоящий нигилист не может, не должен, не смеет ни с чем из существующего примириться. На сделки он не смеет идти пи под каким видом. Да и знает, что никакая сделка решительно невозможна.

Нравственных идей совсем теперь нет (говорит ОН), вдруг ни одной не оказалось, — и, главное, с таким видом, что как будто их никогда и не было.

— Ну а прежде?

— Про прежнее ничего не знаю. Знаю только, что я вдруг оглянулся и ничего не нашел. Идеализм.^[259]

— Уже сорока лет оглянулись?

— Le temps n’y fait rien.^[260] A впрочем, 40 лет.

У НЕГО «неутолимый аппетит к жизни».

— И говорит молчаливо (Васин).

— Как это молчаливо говорит) Что за выражение?

— Да есть такие, что и говорят, точно молчат. Это выражение хорошее.

Подросток. Теперь, как уж я знаю, что из меня серьезного человека не выйдет, то я и решил и т. д.

Подросток. Этак подробно писать — значит вся жизнь столько же томов, как свод законов.

ОН Подростку объясняет поэзию — сладкий лимонад. «Песий западн<ых> славян» — значит сладкий лимонад.

Нервности.

Державин повесил двоих в Пугач<евский> бунт без надобности, единственно из поэтического любопытства, по замечанию Ив. Ив. Дмитриева. ОН смеется.

Когда Васин встал и ушел от НЕГО и Подростка, ОН сказал Подростку: «он-то всё молчал, а мы все-то говорили, оба перед ним дураками и вышли». (Мелкое самолюбие. Но тут Подросток приписывает в романе замечание, что «молчать хорошо, красиво и безопасно» и как это славно будет, коли этим воспользоваться.)

Но пока есть еще два рубля, я хочу жить в уединении и ничего не делать. По крайней мере отрада, что ничего не делаешь, спокоен совестью, что ни в чем не участвуешь, ничего не портишь, ничего не гадишь, с ними не пачкаешься.

Телеги, подвозящие хлеб человечеству. Это — великая идея, но второстепенная и только в данный момент великая. Ведь я знаю, что, если я обращу камни в хлебы и накормлю человечество, человек тотчас же спросит: «Ну вот, я наелся; теперь что же делать?»

Человечество всегда так делало: жаждет великой идеи, но терпеть не может думать о ней и, чуть она зародится, непременно ее осмеивает и оплевывает, старается представить ниже себя. Только чтоб не думать о великой идее (ты, наверно, если не понимаешь, то предчувствуешь, что я разумею под великой идеей), оно непременно выдумывает, и всегда выдумывало, второстепенную, для отвода, только чтоб не думать о великой идее.

— Отец, это туманно. Что вы называете великой идеей?

ОН. Не знаю что. Знаю, что это всегда то, из чего истекает живая жизнь, непосредственная, а не умственная, не сделанная, не сочиненная.

Подр<осток>. Что такое живая жизнь?

ОН. Живая жизнь — это, должно быть, что-нибудь ужасно простое, самое обыденное, в глаза бросающееся, до того простое, что мы никак не хотим верить, чтоб всё это было так просто, и проходим мимо, даже и не замечая, не то что узнавая.

— Следствие нигилизма будет идеализм, — говорит Подросток.

— Неправда, — возражает ОН, — напротив, самый спасительный и отрезвляющий позитивизм, потому что нигилизм^[261] сам есть, может быть, чуть не последняя степень идеализма.

ОН. Я никого не сужу, потому и не делаю никогда окончательных выводов (на упрек Подростка), что судить никого не хочу.

Подросток. Почему так?

ОН. Потому, что не смею.

Подр<осток>. Это же почему?

ОН. Не знаю почему, так совесть говорит. Одна умная особа (Княгиня)^[262] говорит: «Потому, что страдать не умею». Чтоб стать судьей, надо, дескать, выстрадать право на суд. Это немного высокопарно, но,^[263] может быть, и правда.

Подр<осток>. Вы строго себя судите.

ОН. В этом замечании я не нуждаюсь. Знай, что я никому не позволю судить себя.^[264]

«Наш атеист, если только с умом и с сердцем, всегда наклонен приласкать бога, потому что добр и безмерно доволен тем, что он атеист. Атеизм ему источник наслаждения, а не страдания».^[265]

Подр<осток>. Ужасно, ужасно вы всегда отвлеченно говорите.

ОН. А ты не приставай.

Вокзал, приехали. А ведь, может быть, ровно ни у кого тут нет дела, а это всё так.

ОН. Я прежде, давно еще, думал: «А ну освободят крестьян, ведь тотчас же они (либералы) станут ужасно несчастны. Ну об чем тогда им будет говорить». Но я ошибся. Они тотчас нашлись: они тотчас же опять принялись писать^[266] — и до сих пор всё кричат и пишут, что надобно освободить крестьян.

Подр<осток>. Ну полноте, где же это?

ОН.^[267] По крайней мере ничего нового не выдумали.

Подросток его называет «батюшка», иногда «отец», и однажды даже весь вечер повторяли с засосом: отец, сынок. Но на завтра ОН уже морщился и не отвечал словом «сынок», а на третий день попросил Подростка никогда не упоминать этих глупостей.

Одноидейность.

Нажрался нигилятины, натрескался нигилятины.

— Какие они^[268] — отрицатели. У них даже отрицание религии возведено в религию.^[269] Это — вечно молящиеся. Конечно, кроме подлецов и дураков. В этом полку страшно много подлецов и промышленников, впрочем дураков еще больше.^[270] Нигилятина. Это — Ламберт.

— Так ведь это тоже идея нравственная.

— Бог знает. Оставим это.^[271]

— Чистокровные подлецы.

Разговор нигилистов (в восторге): «Quae medicamenta non sanant»^[272] и т. д., а потому пустить красного петуха повсеместно по городам^[273] и деревням, с того и начать. Вот как я понимаю. (Говорит это шпион; ему возражают).

Оба умершие Ротшильды, и о том, сколько они оставили состояния и т. д. (Подросток, нажива, его идея).

НОВОЕ

По новому плану с 26 августа.

Название романа: «Беспорядок».

Вся идея романа — это провести, что теперь беспорядок всеобщий, беспорядок везде и всюду, в обществе, в делах его, в руководящих идеях (которых по тому самому нет), в убеждениях (которых потому же нет), в разложении семейного начала. Если есть убеждения страстные — то только разрушительные (социализм). Нравственных идей не имеется, вдруг ни одной не осталось, и, главное, с таким видом говорит ОН,^[274] что как будто их никогда и не было.

— Ну да ведь вот вы религиозны.

— Еще бы этого-то у меня не оставалось.

— Ты вот, — говорит ОН Подростку, — выбрал идею о Ротшильде.^[275] Этой идеей ты мо<же>шь тоже свидетельствовать о нравственном беспорядке. Ты хочешь удалиться в свою нору от всех и берешь к тому меры.^[276]

Лиза — полный нравственный беспорядок, не согласна жить без счастья.^[277]

Долгушины — нравственный беспорядок.

— Пусть они ошибаются, — говорит Подросток, — но у них убеждение чести и долга, след<овательно>, уже нет беспорядка.

— Убеждение чести и долга ко всеобщему разрушению — хорош порядок; впрочем, я и спорить не хочу, — говорит ОН.

Подросток до половины романа убежден, что ОН женился на деньгах. И вдруг отдают 200 000.

Мачеха чрезвычайно молода, 24 года. Под конец — непременно мой Князь. ОН мстит. «За всё».

Лиза убеждает Подростка, что ОН продает жену Молодому Князю (или что мачеха на содержании у Старого Князя).

Мачеха подозревает, что ОН в связи с Лизой, и, узнав, отдается Князю, по не из мщения, а из упадка духа: «Я сама хищный тип».

Мачеха умирает в помешательстве.^[278] Она еще прежде, когда отдалась Молод<ому> Князю, обнимает ЕГО и говорит: «Что с тобой будет?»

ОН говорит Подростку: «Живи мгновение. Я не верю в будущую жизнь, следовательно), не стоит нравственничать».

— Вы поэтому и безправственничаете? — говор<ит> Подросток.

— Нет, не по одному этому, я вообще подлец, да это и хорошо (это уже после образов).

Под конец: (вера в долг и убеждения — вот счастье).

Княгиня ненавидит ЕГО и потому еще, что подозревает, что ОН готов продать жену Ст<арому> Князю. (Мачеха — родственница Ст<арому> Князю.) (Может быть, клевета Лизы, а может быть, и вправду.)

? Женился на содержанке Князя (т. е. мачеха была будто бы содержанкой, пока сама 200 000 получила).

Завещание в пользу мачехи.

ОН интригует, между прочим, что у Княгини поддельное завещание. (Фабулу!)

Подросток сразу видит, что мачеха не может быть продана (по своему великому характеру), но правда в том, что она дружна с Ст<арым> Князем как с дальним родственником. Она чтит Ст<арого> Князя как благодетеля их семьи (Ал. Алексеевич). Но правда относительно ЕГО все-таки — та, что ОН много перебрал у Князя денег на собственные издержки (карманные и тайные). И вдруг Подросток узнает, что этот, женившийся на деньгах, возвратил 200 000, и даже без всякого шуму.

«Неутолимый аппетит к жизни» у НЕГО.

Мучитель жены.

— Это тоже к аппетиту вашему принадлежит? (т. е. мученье жены), — спрашивает Подросток.

— Именно так, — отвечает ОН.^[279]

Княгиня уверена, что Подросток из ЕГО же шайки насчет завещания. (Всё обдумать.)

(NB. Дорогу в вагоне сократить.)

Лиза говорит: «Если б я жила в XVI столетии, я бы отравительницей была».

«Я беспорядок люблю» (вдруг говорит Лиза). ОН влюблен (известным манером в Княгиню).

— Вы мышиный жеребчик.

— Да для <ч>его я не буду им, для чего я не буду жить в свою ж<----->, что же иначе делать? Заботиться об общем благе, внести лепту в счастье будущих поколений? Да наплевать на них, на кой ляд! Пусть скажут мне что-нибудь серьезное, чтоб это оправдать!^[280]

— Это уже чувство нравственное), жажда долга, гармонии. ОН в ответ — лавочников. Нет, брат, видно не на чувстве долга и гармонии, а тут что-нибудь естественное. Гнет естественный, как у дерева сделать фрукт, как у птицы сделать гнездо и вывести детей. Гнет природы.

— Хошь бы и так.

— Ну нет, в этом устройстве со мной никто не советовался, зачем же Я подчинюсь, когда, может быть, могу не подчиниться.

— А если воли нет, если не можете не подчиниться?

— Я и сказал лишь может быть, но пока я не знаю, я хочу попробовать.

— Да ведь это атеизм. ОН. Я говорил в шутку.

Васин не возражал, молча встал и ушел.

NB. Этот разговор происходил в помещении Васина. Васин пришел, когда узнал, что ОН отдал 200 000. Говорили же ОН и Подросток, а Васин лишь слушал. Так что ЕМУ потом совестно и досадно, что ОН так разговорился.

ОН с Лизой жил на самом деле. Мать узнала в конце.

Лиза то очарует ЕГО при свидании, то терзает в остальное время. Лиза пустилась было очаровать Молод<ого> Князя, но тот отверг ее. Обида. Лиза после смерти сошедшей с ума мачехи повесилась.

Суть романа. Беспорядочная любовь ЕГО к Лизе и страдание от нее. Любовь и обожание ЕГО к жене и мучение взаимное. Но скрывают тайну. Любовь-ненависть ЕГО к Княгине.

Лиза раз очаровала Подростка, отдалась ему,^[281] собственно предчувствуя ужас Подростка после этого. Над ужасом его смеется.

Васин вдруг говорит ЕМУ: Вы были скомпрометированы по такому-то делу, говорит он.

— Нет, не был.

— Вы участвовали там-то.

— Доказательство, что я здесь и говорю с вами.

— Вы, однако же, были, — заметил молчаливо^[282] Васин.

— Наживать деньги бесчестно, — говорит ОН ему. — Ну, ты купил дешевле, перепродал дороже — два раза обманул.

Подросток задумался.^[283]

— Тут должна быть черта, — сказал он. — Этому солдату пикто бы больше не дал, тут рынок.

— Подумай, и увидишь, что нет черты.

Разговор с НИМ, но уже долго спустя по открытии секрета Ротшильда и как бы нечаянно. Подросток вследствие этого разговора колеблется, однако же есть момент, что хочет стать лучше мошенником, но с деньгами.

«Если отказаться от этой идеи, — думал Подросток, — тогда что же мне останется делать. Мне тогда нечего делать. Жить так очень глупо. Разве, как отец, в клубнику пуститься. В социализм не верю. В религию — так уж прямо монахом. Во что верить?»

И в скорости после этого разговора ОН, вдруг расхохотавшись:

— Неужели это на тебя такой холодной водой подействовало? Черт возьми, неужели эти соображенья тебе самому не приходили в голову? Ведь ты же знал, на что решился, и, кажется, вовсе не так прост: задаешь вопросы, ищешь ответов.^[284]

— Мне и прежде это думалось, — сказал мрачно Подросток.

— А до тех пор, пока другой того же не высказал, ты не верил тому, что мерещилось? Это верно, это всегда так с человеком. Только я вовсе не для того говорил, чтоб отбить тебя от твоей идеи. Идея твоя, право, хорошая и стоит всякой другой. Занятие в жизни, уничтожение идей.

Подросток часто плачет, что из него серьезного человека не выйдет.

? NB. Отец Васина, продавший жену, ходит к НЕМУ, считая ЕГО тоже за продавшего жену.

Васин хоть и старший в тайном обществе, но все прочие члены с ним во многом не согласны, а иные враги и даже подозревают его.

Подросток должен быть свидетелем, в продолжение романа чрезвычайных по малодушию выходок от НЕГО. ОН должен приходить к Подростку и в волнении говорить, что ЕГО дома не уважают, не считают главой и проч.

Когда мачеха отдалась Молод<ому> Князю, Молодой Князь предлагает ЕМУ продать жену.

НОВАЯ ЧЕРТА: ОН должен непременно ревновать жену еще прежде Молодого Князя. ОН мнителен (отец). Смотрит под постелями, прислушивается ночью. Лиза всё это замечает и впоследствии выдает наружу. Подросток сначала не подозревает ничего, видит только, что постоянно неладно в доме. То — голубки, то истерическая сцена, и вдруг ОН огорошивает Подростка сообщением, что жена ЕГО в связи с таким-то. Подросток не поверил, но ТОТ стал уверять, и почти поверил.

Дело кончилось к стыду ЕГО. Презрение, насмешки Лизы по этому поводу, а отчасти Лиза же ЕГО и науськивала. И это всё прежде, чем Подросток узнал о связи ЕГО с Лизой, равно любовь к Княгине, которую узнал от Лизы же.

NB. Мачеха же ревнует ЕГО то к горничной, то в связишках, но главное, к Княгине. Эту ревность к Княгине раздувает в ней и Лиза. Зная всё, ОН бесится. Мучение жены^[285] организованное. ЕГО надо нянчить и проч.

Вообще Подростка поражает контраст между окончательными строгими и высокозахватывающими ЕГО убеждениями (или разубеждениями) и удивительною необработкою характера в действительной жизни. Поддается, раб впечатлений.^[286]

— Что вы в НЕМ нашли? — спрашивает Подросток в негодовании Лизу.

— Он развратил меня и должен мне принадлежать, — ответила Лиза, — потому что я его не терплю и презираю (что «развратил» — соврала).

NB. Лиза непременно предлагает ЕМУ отравить жену, под угрозой, что она всё матери^[287] скажет. Но та узнала сама. Мачеха догадалась наконец, именно вследствие удивительных сцен Лизы с НИМ дома. Эти сцены так разделяются: сначала мать^[288] негодовала на Лизу за дерзость к НЕМУ. Потом стала удивляться и вникать с любопытством. Наконец, из трусости ЕГО перед Лизой и из разных неосторожностей Лизы и ЕГО промахов, стала подозревать. Когда стала подозревать, то сначала животное любопытство ревности, потом безмерная грусть и возвеличение характера. Хотела было выпытать у Подростка, пришла к нему и плакала (сцена, грациознее).^[289] Наконец Лиза вдруг в ожесточенной сцене сама всё сказала. Сцена.

Затем мачеха вдруг отдалась Князю. Лиза ужасно ее обвинила. «Вы были святая. Зачем вы себя от меня отняли». Бешенство Лизы.^[290] Помешательство мачехи. Лиза удавилась.

«Вы не можете любить меня, коли заметили во мне столько смешных черт», — говорит ОН Лизе.

ДВЕ ИДЕИ Окончательно

Лиза не отдавалась ЕМУ ни разу, но тянет любовь и имеет с НИМ свидания. Мучает ЕГО неизвестностью, любит ли ЕГО или ненавидит. Предлагает отравить мать. «Помешанная», — говорит ОН. Лиза, может быть, сама не знает, любит ли она ЕГО или ненавидит. Так и оставить, не разъяснив.

В бешенстве страсти Лиза отдается Молод<ому> Князю (а сначала науськивала ЕГО ревновать мать к Молодому Князю). Замучила ЕГО признанием: «Да, я давно уже его любовница», т. е. Молодого Князя (и соврала).^[291]

Мачеха, узнав о Лизе, умирает в помешательстве. Лиза вдруг вся отдалась умирающей мачехе. Она бросила Молод (ого) Князя, с которым рассталась врагами (осмеяла его, довела тоже до бешенства, оплевала его у ног своих). И когда мачеха умерла, — повесилась.

NB. НЕ НАДО, ЧТОБ МАЧЕХА ОТДАВАЛАСЬ МОЛОД<ОМУ> КНЯЗЮ.

Не надо, чтоб Лиза отдавалась ЕМУ хоть раз. Любовь без этого. Или так: {Далее было: Лиза, чтоб довести ЕГО до исступления, отдается Князю. ОН рубит образа и идет вызывать. Тогда мачеха, боясь вызова, бежит к Молодому) Князю и умоляет его не драться. «Ты мне обещал быть другом, — говорит она. — Спаси ЕГО, спаси Лизу. Спаси меня от беспорядка, от ужаса. Я всегда тебя немножко любила, с детства. Дай, возврати мне спокойствие (тут мечты о прежнем, идеале). Умирает в лихорадке — в исступлении.

NB. Так что [она хоть] мачеха, хоть и бежала к Князю, но не было между ними ничего.}

Смерть жены вразумляет и ЕГО, поражает, дуэли нет. После смерти жены ненависть к Лизе, в день похорон она повесилась.

Но что же означает этот домашний беспорядок и какую роль играет в целом поэмы?

Идея та, что теоретически ОН выработал правило, что нечего на земле уважать. А на деле ОН всецело земле предан. Жить стыдно, — а на деле живуч.^[292]

ОН — отрицатель всего и в отчаянии, что не за что ухватиться, а между тем ко всему прикреплен.

Обдумывать рассказ от Я. Много выгоды; много свежести, типичнее выдается лицо Подростка. Милее. Лучше справлюсь с лицом, с личностью, с сущностью личности. Всё писано под вторичным арестом уже по делу Ламберта о убиении Перчаткина.

Легче и типичнее можно описать страсть поджечь, т. е. страсть сделать поджог (сравнение с поджогом заговора против Княгини). Типичнее и постепеннее выкажутся лица ЕГО и Лизы.

Наконец, скорее и сжатее можно описать. Наивности. Заставить читателя полюбить Подростка. Полюбят, и роман тогда прочтут. Не удастся Подросток как лицо — не удастся и роман.^[293]

Задача: Обдумать всё pro и contra. ЗАДАЧА

27 ав<густа>.

Сильно обдумать. Колорит. Выведу ли характер? Если от Я, то будет, несомненно, больше единства и менее того, в чем упрекал меня Страхов, т. е. во множестве лиц и сюжетов. Но слог и тон Подростка? Этот слог и тон может подсказать читателю развязку.^[294]

Заговор против Княгини (подробности)

За полтора года до начала романа ОН женился на бывшей воспитаннице и чрезвычайно дальней родственнице Ст<арого> Князя, вдове генерала. Ей было тогда 24 года. Но перед тем ОН некоторое время производил сильное впечатление на Княгиню (Княгиня, молодая дама, 26 лет, есть вторая или третья жена Ст<арого> Князя). Княгиня — довольно мрачный, сильно впечатлительный характер, хотя и с чрезвычайно светлыми проблесками. Светская заносчивость, нестерпимая гордость, английское упрямство и щепетильность (жена Байрона), мелкое самолюбие — вот ее великосветская сторона. С другой стороны — проблески истинного великодушия, проблески истинного человеколюбия, наклонность мистическая (чем и подействовал ОН, т. е. религией, проповедью) и в последнее время наклонность к социализму (сделать так, что, может быть, Васин имеет на нее некоторое влияние). Что же касается до влияния ЕГО полтора года назад, то оно было несомненное и даже с начавшейся уже любовью. Объяснение было со стороны Княгини — и этого она стыдится вековечно, до болезни. Было и свидание, в какой-то жалкой трущобе, вроде трактира, где они вдруг рассорились. Главною причиною ссоры в трактире могла быть грубая семинарская неумелость ЕГО в выборе места свидания и видимые до грубой и комической ясности приготовления к несомненному торжеству.^[295]

Свидание и обстановку этого свидания, с подробностями, à la Л<ев> Т<олстой>, непременно передать в рассказе Подростка. (NB. В его рассказе может выйти еще сжатее, обнаженнее и недосказаннее.) Серебро и золото.^[296]

Они расстались врагами, но внезапная женитьба ЕГО на мачехе привела в страшное негодование Княгиню. Она не клеветала, но искренно была убеждена, что ОН женился на содержанке Ст<арого> Князя и подставной муж за деньги. ОН уязвлен, таким образом, и обижен Княгиней, но пуще всего воспоминанием свидания. Княгиня искательница серьезного; пуританка, с проблесками необычайной вдруг женственности, грациозности, игры жизнию.

В последнее время, т. е. сейчас после НЕГО, на нее произвел влияние и Молодой Князь. Тут действительно любовь, по какое-то материнское обожание, так что она прощает ему даже измены, наприм<ер> en haut lieu^[297] (но одну только измену не прощает — это привязанность, как оказывается чистую, к мачехе). Ссоры с НИМ полтора года назад и произошли оттого, что ОН стал проповедовать ей о том, что она прелюбодейница, изменяя даже мысленно мужу; она же ЕМУ даже и призналась тогда в своем материнском влечении к Молод<ому> Князю.

Тогда разыгралась странная игра. Будучи искренно до того поражена проповедью ЕГО, она вдруг стала подмечать, что в этой проповеди ЕГО: „не прелюбодействуй“ — кроется ЕГО ревность к Молод<ому> Князю и желание переманить ее себе, т. е. не прелюбодействуй с ним, а со мною. Тут она ЕГО (уже начиная любить, но внутренно^[298] и конвульсивно желая отвязаться от этой любви, казавшейся ей противною) и обличила, и это послужило темой сцены свидания в неудачно им выбранном, дрянном трактире.

ОН в эти полтора года разлуки много вынес от нее презрения и презрительного мнения, но это и раздражало ЕГО какую-то необъяснимую страсть и желание к Княгине, любовь гордости, la haine dans l’amour^[299] и проч. Любви настоящей, может, и не было. Но ОН всегда предполагал, что и в Княгине, может быть, есть капля такой же haine dans l’amour, и мечтал воротить ее сердце. В последнее же время почти разуверился ужасно презрительным отношением ее к НЕМУ.

Это уже во время самого романа, и надобно изобресть эту сцену (может быть, кража бриллиантов). Причем ОН ходил объясняться за сына.^[300] Это Княгиня вбила в голову Князя, что ОН проповедует L’Evangile^[301] и насчет мощей. Васин же обращает Ст<арого> Князя в атеизм.

Года же два назад у Ст<арого> Князя был припадок разжижения мозга (Ламанский). Тут он потерял свои места. В это время Княгиня, хлопоча за Молод (ого) Князя, наследника мужа, и писала Андрееву о том, что Ст<арый> Князь сделал завещание всех капиталов в пользу мачехи (фикция, по откуда взялась).

NB. Это она говорила и ЕМУ, еще не зная о ЕГО ближайшей женитьбе на той же мачехе_; и вдруг была поражена (уже поело свидания в трактире), что ОН на этой же содержанке и женится.

NB. В течение романа Княгиню поражает, что ОН отдал 200 000, равномерно ОН доказывает Княгине, что нет ничего в завещании в пользу мачехи, так что происходит (уже в романе) попытка примирения Княгини с НИМ, но кончившаяся опять ссорой и презрением.

Итак, когда Ст<арый> Князь был болен разжижением мозга, Княгиня и писала Андрееву о том, чтоб объявить Ст<арого> Князя сумасшедшим и завещание, тогда же составленное, недействительным. (В Андреева Княгиня веровала как в самою себя.) Тут нашлось и письмо к Андрееву о Молод<ом> Князе (в ответ на подозрение старика Андреева, что она любит Молод<ого> Князя), и это письмо за нужду могло ее компрометировать.

Еще при жизни Андреева Княгиня раз вдруг попросила Андреева возвратить ей эти письма, тот ответил, что их уничтожил тогда же (сжег). Это была неправда.^[302]

По смерти Андреева Княгиня, боясь интриги ЕГО, т. е. доноса на нее Ст<арому> Князю, доноса от НЕГО с целью исключить ее из завещания,^[303] приехала к одной из теток, с которой была когда-то дружна, и стала просить о тех письмах, но тетка сказала, что ничего не нашла подобного.

Тут сцена: Подросток спал за ширмами, тетка того не знала. Подросток пробудился и невольно и вольно слышал и признания о письмах и, хотя и не ясно, заключил, что Княгиня боится писем.^[304] Тут он встал и вышел из-за ширм, смутил Княгиню. Затем вообразил, что вот теперь-то Княгиня станет его бояться. NB. Княгиню он ненавидит, т. е. страстно любит, о чем заранее признается читателю.) Но она еще презрительнее и грубее стала с ним, тут обида Молод<ого> Князя и сцена кражи бриллиантов.

В ночь отчаяния, когда Подросток ходит по городу, ему приходит мысль о письмах.^[305] Он вспомнил, что в квартире есть пакет писем. (NB. От НЕГО он уже распознал, что письма имеют важное значение.) И тут, совсем даже без намерения и без плана отмстить, он стал искать эти письма и нашел их.

Найдя, он стал мучить себя идеей. (NB. Он уже, может быть, тогда у Князя не служит.) Из разговоров с НИМ, ловко веденных Подростком, он видит, что Княгиню можно очень прижать. Ему сначала не надо ни денег, ни иметь Княгиню, а просто победить, показать себя, иметь успех (сперва он мечтал застрелить кого-нибудь).

(Фантазия об Унг<ерн>-Штернберге.) Эту фантазию рассказывает мечтатель, самый кроткий человек (не брат ли Васина?). Теперь, как страсть к поджогу у подростков вообще, охватывает его сознание его могущества. ЕМУ он не говорит, что нашел письма.

Наконец ЕМУ открывает отдаленный и еще неясный план насилия. Советуется с НИМ. ТОТ и удивляется, и задумывается, и поражен. Ничего не говорит. Видимо, не желает высказываться и давать совет. Но идея, очевидно, ЕМУ приятна.

Характернее всего в этом то, что Подросток, объявляя ЕМУ о письмах, не сказал ничего точно, т. е. что он в самом деле отыскал переписку, а только высказал предположение, что если б ее отыскал, то что бы тогда делать.

Когда Подросток говорил насчет фантастического^[306] письма к Княгине, чтоб заманить ее, чтобы та пошла, то ОН подал совет: выписать в пригласительном письме одно или два характернейших выражения из ее переписки с Андреевым — „небось испугается“. „Если б я имел в руках письма, я бы нашел, какие выражения“, — говорит ОН, но Подросток молчит (NB. Подросток глубоко презирает ЕГО за то самое, что сам хотел сделать).^[307]

ОН приходит к нему несколько дней спустя почти в тревоге с целью отговорить и косвенно отговаривает, т. е. прямо признает всякую подобную идею, если б таковая была у кого-нибудь, — подлостью. В это посещение ОН проговаривает<ся> Подростку одним неосторожным вопросом, которого сам не заметил, вроде, н<а>прим<ер>: „Ну что дело с письмами?“ и проч. Из чего Подросток замечает, что ОН принял серьезно, ждет эффекта, желает его, но чужими руками и нравственно желает себя устранить даже и в глазах Подростка.

Но на Подростка в это время нападает разочарование. Он с ненавистью смотрит на идею о письмах, а с НИМ рассорился и поругался.

Но ЕМУ не спится. ОН открывает Лизе о письмах, но отдаленно. Лиза язвит ЕГО за подлость мысли и за то, что ОН, стало быть, все-таки еще интересуется Княгиней, так что ОН совсем оставляет идею и становится еще злее, чем прежде. Но Лиза, одержав этот верх, начала очаровывать Подростка и выведала о письмах. Подросток поражен, что Лиза знает, и так как некому, кроме НЕГО, ей передать, то и начинает в первый раз подозревать их связь.^[308] Дружба и почти любовь Подростка и Лизы (нарочно от Лизы, но потом и она почти увлекается любовью, ибо это такая натура, что выдуманная игра в любовь, овладев ею раз, быстро обращается в ней в настоящую, хотя и продолжается ровно на столько же, на сколько продолжается игра). Лиза сочиняет весь план интриги. Поджигает Подростка, устраивает новую обиду от Княгини и проч.

Они работают, но ОН и по поводу отдачи 200 000 имел свидание с Княгиней (через Васина, может быть). Княгиня выпытывала было о^[309] возможности писем в ЕГО руках, по ОН, видя и убедившись (ложно), что Княгиня затем и звала ЕГО мириться, чтоб выпытать о письмах, грубо ей намекает об этом. Она бледнеет и выгоняет ЕГО. ОН унижен, хотя и вел себя с достоинством. ОН тотчас же идет к Подростку и уже прямо осведомляется: нашел ли он письма? (но и только, не говоря о возможности плана). Подросток говорит, что нет, а сам Лизе сообщает, что ОН спрашивал. Лизе предлог еще раз посмеяться над НИМ за то, что ЕГО так мучит Княгиня, опять выгнала и проч. Но ОН поражен, главное, тем, что Подросток сообщил Лизе (ибо кто же другой?), и выводит из этого, что письмо, стало быть, есть, но узнав, что тут действует Лиза, опять отговаривает Подростка и в этой (шумной) сцене клянется, что предупредит Княгиню.

Тут вдруг Ламберт. Лиза переходит к Ламберту и уговаривает Подростка перестать. Но Ламберт неосторожен и признается Подростку (выдавая таким образом Лизу), ибо ему нужна материальная помощь Подростка.

Но узнав от Подростка, что ОН, может, уже уведомил Княгиню (NB. Когда ОН грозил, что даст знать Княгине, то Подросток не пересказал этой фразы Лизе,^[310] сам борясь между благородными чувствами, которых в Лизе не предполагал. Но Ламберт снова увлек его.), Ламберт идет к НЕМУ и прямо спрашивает и даже рассказывает, что сделать. (ТОТ в это время лежал болен — от Княгини, от передачи Лизы Князьку, от бегства жены и проч.) Проникнув Ламберта и увидав, что тут действительно скандал (насилие), ОН соглашается и говорит, что не предуведомил. Борьба ЕГО с самим собою: предуведомлять или нет? Всё это ОН потом на исповеди говорит^[311] Подростку. Но Подросток еще до исповеди это рассказывает читателю.

Тут сцена с Княгиней, Подросток удивил Ламберта. Ламберт встает и уходит.

Зазвали в квартиру тетки. Знали наверно, что Княгиня руки тетки не знала. Тетки уехали на богомолье. Тут спрятана была Лиза и проч.

Замечанье 31 августа

Подросток пишет, что в объяснениях фактов от себя он непременно ошибется, а потому, по возможности, хочет ограничиться лишь фактами.

NB. 31 августа. Фактическое изложение от Я Подростка неоспоримо сократит растянутость романа, если сумею.

31 августа.

Непременно

Обратить больше внимания на чрезвычайные несогласия и нервности в семействе ЕГО с мачехой и Лизой. На вечное брюзжанье, страдания и муки, которые для НЕГО всегда^[312] почти оканчиваются, из самых трагических, вдруг обрываясь, прощая и мирясь, с весельем и забвением, но никогда не оканчиваются так для мачехи, которая хоть и всё прощает всегда, но боль остается и нарастает. (Тут и Лиза.) Когда у НЕГО боль нарастает — будит иногда ночью мачеху.^[313] Ее бунт в конце и уход к Князю объяснить помешательством: „Я сама хищный тип“.

Психология в том, что она поражена поступком Лизы. Подозревать она могла давно, что Лиза с НИМ живет; но, подозревая, никогда тому не верила. Напротив, с нею происходили страшные вещи: внутренние упреки, насмешки над самой собой. Однажды она даже делает попытку признаться ЕМУ и Лизе в „подлости“ своих подозрений и рассказывает свой сон (действительно ей спившийся) о связи Лизы с НИМ. Но она не выдерживает в конце сна, заливается слезами и^[314] молит у Лизы и у НЕГО прощения на коленях (Подросток свидетелем).

Узнав же, что Лиза ходила к Князю, и когда ОН и Лиза сами себя выдали в ее глазах (образа), она так поражена, что сходит с ума.

Ушла она к М<олодому> Князю уже сумасшедшая, и то по примеру Лизы.^[315] Князь выгоняет Лизу. Тут-то ОН вызывает было на дуэль Князя, но не за Лизу, а за мачеху. Мачеха умерла, но вынесши беспорядка.

31 августа.

СЛИШКОМ ВАЖНОЕ

Первая мечта о изнасиловании Княгини есть мечта Подростка, а не Ламберта. Ламберт же прибавляет лишь 30 000 (и даже убить).

В этой „мечте“ — „страшное преступление Подростка“.

NB. <Я никогда бы не осмелился даже разинуть рот об этом Княгине, — пишет Подросток. — Начал бы, и голос бы сорвался. Я воображал об этом, ходя по городу, тысячу раз. Но все-таки непременно решился исполнить свидание. II потому старался не думать о том, что я струшу, и если воображал, то воображал уже минуту победы. Я укреплял себя идеей, как они подлы».

31 августа.

Обдумывать 1-ю часть, т. е. уже подробности в подробностях.

ЗАДАЧА. Чтоб к концу 1-й части читатель предчувствовал важность окончания (идеи) и дальнейшего развития^[316] мысли романа и интригу. Кончить 1-ю часть на интереснейшем месте.

Еще замечание из главнейших.

Подросток должен всё писать (весь роман) так же неожиданно и оригинально, как и фру-фру.

1 сент<ября>.

Разрешенное сомнение.

В романе нет патетического и симпатического.

— Что ты сам любишь?

Роман пропадет и будет искусственно-вынужденный, если не будет: характера Подростка, измученного, надломанного, страдающего и мрачного, с проблесками света и радости, удалившегося в свою мрачную идею и в столкновении с светом видящего вопросы, задачи, ужас.

Так что тут только видно, каким образом Подросток мог сочинить себе такую мрачную идею.^[317]

1-е — детство Подростка (непременно) в течение всего романа разными отрывками, мельком, как его били в пансионе. Н<а>прим<ер>, при защите больного ребенка.^[318] Умершая измученная мать, первая дружба, Ламберт и проч. — всё мельком.

Страдания Подростка в пансионе непременно мельком и о том, как его прозвали сыч. Не только мельком, но даже как бы нехотя. Сильная недоговоренность, но тем читателю будет понятнее. Однажды он говорит Ламберту о страданиях в пансионе (и в гимназии) — всего 6 строк. В другой раз вспоминает о Брусилове. Потом о том, что идея отчуждения родилась у него еще давно, именно в желании сделаться царем острова, которого бы никто не знал, на полюсе или на озере Сред<ней> Африки.

Не ОН ли Брусилов?^[319]

Брусилов — ОН, и это он раз только вспоминает в своих записках (Ламберт — это сын Сушара, там и подружились). Он никогда этого не рассказывал ЕМУ, не жаловался, горд. «Я хотел было отмстить Сушару, сжечь даже, обдумывал — но не решился. Бежать — но не решился. (Я трус.)» Характер его мрачен, ипохондричен, нервен, подозрителен. Но свет сквозь тучи. Молодость. И, наконец, великая идея побеждает. Но страшная гордость, так что он не жалуется никому.

Тон записок мрачный и наивный. Иногда наивно-иронический, но искренно. Искатель и скиталец.

Отец его был тогда гран-сеньором (из средней руки) (Брусилов).^[320] «Il faut le rosser».^[321]

Мечтатель об^[322] Унгерн-Штернберге — это ОН.

Я должен признаться, что я страшный мечтатель и трус, — признаюсь в том перед собой. Если б пришлось признаться перед другими — я бы умер сначала.

Я никогда не мог вообразить себя в мечтах моих иначе как главным, как героем. Я не соглашался на второстепенную роль. А потому и наживание — непременно миллион.

ОН — очень хорошей фамилии и не чиновник, не адвокат, а всю жизнь скитавшийся и проживший два средней величины состояния. Карьеры не успел составить. Правда, успел заняться адвокатурой.

Смотри биографию. Соединить с наследствами и Брусиловым.

От Сушара его взяла тетка и поместила в гимназию (мельком). В гимназии били его. Фискал. Сыч. Ламберт. Сушар умер, и у Ламберта только мать.

Подросток и мелочен, и глубок, и много знает, и наивен, и мрачен. Надломан. Но воскресенье и свет в конце. И не объяснять, почему свет и воскресение.

У Подростка особая квартира. Швейцар в казенном здании. Елейная душа. (Это швейцар отвел похищенного мальчика к НЕМУ.) Мальчик был у больной девочки швейцаровой. Мальчик потом просился к девочке, Подросток водил его. Смерть девочки, потребовавшей мальчика проститься. Подросток подробно и сурово-серьезно описывает, как он устроил это последнее свидание детей. Швейцар через это стал знакомым ЕМУ.

Швейцар — елейная личность, не очень разговорчивый. Подросток уважает и любит его и только с ним вполне откровенен. К швейцару ходит просящий по 20 коп. поручик.^[323] Этот поручик рассказывает о лодке^[324] в Англии, об камне и проч. У швейцара жена, гуляла. После смерти дочки он ее сжег на плите.

Мальчик, когда в последний раз бежал утопиться, забежал к швейцару, думая найти Подростка. В квартире швейцара ничего не нашел. Странствия. Мальчика собирал Подросток.

Подросток НЕ^[325] сидел в тюрьме, а только был прикосновен к долу Ламберта.

Подросток. Записки. В вагоне. Мне кажется, я говорил с ней довольно глупо. Это странно, я и до сих пор не умею говорить с женщинами, тогда как с мужчинами могу говорить умно. Но при женщине я всегда на что-то рассержусь в самом начале и потому мелю вздор. Надо исправиться. Но от этого, конечно, и происходила моя ненависть к женщинам. И вообще я ужасно самолюбив.

Когда я сошелся в первый раз с этим характером (с Лизой).

В мелочи я тщеславен и выдаю себя, но большую идею умею хранить.

Это было уже давно, почти тому шесть месяцев.

Вклеить непременно фразу: «Правда, я очень много читал».

Подросток кончил ПОЛНЫЙ КУРС ГИМНАЗИИ, но не захотел в университет потому, что помер Андреев, содержавший его, и он не захотел быть на ЕГО содержании, тетки же написали ему в Москву, что присылать деньги не могут.

Во 2-х, потому не поступил в университет (даже с радостию), что хотел скорее приступить к своей идее.

Подросток шел все классы гимназии из самых первых, но в последнем едва выдержал экзамен. (Умышленно. Средина.) Но выдержал все-таки.

ОН не говорит с мачехой по три дня, решаясь не говорить по 10 (прибегает к Подростку и всё это рассказывает ему). Или будит ее ночью для объяснений (больную).

(NB. Мачеха так развита, что всю эту психологию отлично понимает.)

1 сентября.

ПЛАН ПЕРВЫХ ГЛАВ

Вагон, Лиза, приезд в Петерб<ург> и проч.

Прием у теток. К НЕМУ, не застал, мачеха и Лиза.

К Вите, к Васину, зашел к НЕМУ вечером, неловкость, что поздно. Комизм оттого, что поздно, и как обошлось (надувшийся Подросток).

Пришел домой к теткам. Письма. Ночлег. Тетки разбранили. Решил нанять квартиру.

Наутро квартира. Толкучий. Наживать.

ОН (вчера), «приходи обедать». Пришел — ссора, нет обеда. Пойдем в трактир.

В трактире знакомятся. ОН показывает себя.

Приход домой. Горничную уже прогнали. Лиза. На ребенка. Подросток уходит.^[326]

Князь и Княгиня (всюду загадки). Подслушивает разговор о мощах, сошелся с Князем.

Обиды от Княгини. Говор<или> о Молодом Князе.^[327]

Опять у Долгушина.

Заночевал у теток. Посещение Княгини. Вышел из-за ширм.

У НЕГО. Сцена с ребенком. Нанял квартиру.^[328] Увез к себе. Ребенка воротили.

Убеждение, что ОН женился на деньгах и что жена на содержании у Ст<арого> Князя. «Какое мне дело?»

Сходится с НИМ и упрекает,^[329] что мачеха на содержании у Ст<арого> Князя. Тетка выгнала его за это.

Тут узнает, что ОН отдал 200 000. (Это рано.)^[330]

Обиженный и грустный, рассорившись с НИМ, обидев мачеху, — у себя в углу.^[331] Приходит ОН.^[332] Он — обидевший ЕГО, всё ЕМУ излагает: и Сушара, и Брусилова, и свою идею. Очаровательный вечер. Тут спрашивает ЕГО о Васине.^[333]

NB! В каждой главе знать главную точку и только об ней. Недосказанность.^[334]

В очаровательный вечер спрашивает ЕГО о Васине, ибо их теории хоть не поколебали его идею, но все-таки произвели в нем тревогу и сомнение.

Главное, в очаровательный вечер Подростка поразило то, что ОН не смотрит свысока, не отдаляет колким словом расспросов, но отвечает на всё, даже на вопрос о петролее и проч.

NB. Задача. Но как согласить оскорбленного мальчика и очаровательный вечер? Ответ. Тем, что ОН просил прощения у мальчика, и тот ЕГО осторожно обнял, что ТОТ признался Подростку во всех слабостях. И что, наконец, Подросток, прощаясь с НИМ, берег с НЕГО обещание хранить мальчика.

Встреча с дураком у Княгини (еще в 1-й части). Дурак заходил к Подростку. Подросток говорит о дураке ЕМУ. Оба смеются. Видят дурака.

2-я часть

Развитие ЕГО мальчика. Долгушины. Васин. Почти отложил идею. Начинает не уважать ЕГО, но интересуется. С Лизой. Женщина б<----->. Княгиня. Бриллианты. Отверженный. 200 000.

Тут Ламберт. Встреча. Первая мысль об идее отмстить. Свою идею на время отложил.

NB. Свою идею он только вначале принял горячо, а потом за недосугом отлагает. При бриллиантах вспоминает. Надули на торгу. Народная сцена. Но зато хоть и оставил практически идею, но теоретически продолжает отстаивать ее, Васину и всем.

Елейный швейцар учит Подростка именно презрению богатства и большого ума и указывает счастье и свободу в обладании волею. Молитесь. (Великий характер.) И он-то, обладая волею, сжигает жену на плите.^[335]

(1-я часть. Признание Подростка в идее, и потом его грусть, что сказал, и кончить чертами из его биографии. Гимназия. Остров необитаемый и проч. Три года идеи.)

В 1-й же части непременно какой-нибудь эффектнейший поступок. У Князя грубиянство. Обиды от Княгини. Молод<ой> Князь (поколотить). Васин. Украл ребенка. Высказал отцу, что он — на содержанке. Примирение. Высказал план обогащения. Грусть, что высказал трехлетнюю идею. ОН ушел, не сказавши ничего. Кончить его биографией.

Письмо Андреева.^[336]

Во 2-й части — Княгиня. Сходки с НИМ. ЕГО семейная жизнь. Лизины грубости.^[337] ОН его разочаровывает насчет Ротшильда и Васин. Но Княгиня презирает его, настоящее столкновение с Молод<ым> Князем. Бриллианты. Говорит дерзость о ее разврате — ужасная грубость. Выгоняют. Ночи. Мщение. «Пусть я буду враг человечества».

Елейный солдат. Наутро бриллианты найдены. Но он так нагрубил, что вышел. NB. Он погрозил княгине, что знает о письме Андреева. Об этом письме он разузнал от НЕГО.) (NB. Вдруг узнал об связи ЕГО с Лизой. Лиза у него сообщает про письмо. Начало заговора. Разрыв. Удаление от всех. Скитания. Застрелиться. Ламберт.)

Всё время на попечении его мальчик. Свидание с девочкой. Смерть девочки.^[338]

2 сент<ября>.

Два вопроса. Если от автора, будет ли интересно? От Подростка (от Я) интересно само собою. И оригинальнее. И более высказывается характер.

От Я или от автора? (от Я — оригинальнее и о Брусилове чуть ли не лучше^[339]).^[340]

NB. Оригинальнее расположение рассказа у Подростка. Переброска из одной подробности в другую. В этом расположении его собственный характер, но по главам.

От Я — и оригинальнее, и больше любви, и художественности более требуется, и ужасно смело, и короче, и легче расположение, и яснее характер Подростка как главного лица, и смысл идеи как причины, с которою начат роман, очевиднее. Но не надоест ли эта оригинальность читателю? Выдержит ли это Я читатель на 35 листах? И главное, основные мысли романа — могут ли быть натурально и в полноте выражены 20-летним писателем?^[341]

Подросток приводит Васина к своему Швейцарову, и что же — Швейцаров вполне подтверждает его учение, кроме того, чтобы всё рассыпалось: оно само собою рассыплется. «Или он ничего не понял, или он понимает больше, чем я, — заметил Подростку Васин. — Во всяком случае, у него какая-то своя идея. Эти люди самые опасные»(?)^[342]

Молодой Князь, вместо ответа на вызов, предлагает ЕМУ продать жену.^[343]

Если от Я, то придется меньше пускаться в развитие идей, которых Подросток, естественно, не может передать так, как они были высказаны, а передает только суть дела.

От Я именно тем оригинальнее, что Подросток может пренаивно перескакивать в такие анекдоты и подробности, по мере своего развития и неспелости, какие^[344] невозможны правильно ведущему свой рассказ автору.

Чувства Подростка к НЕМУ могут быть прямее, яснее и проще выражены (и неожиданнее) в рассказе от Я; наприм<ер>, вдруг и неожиданно: «Я горько скорбел, что ОН так пуст», и потом: «Тут-то я увидал, что ЕГО глодала идея^[345] и что ОН вовсе не так пуст, но что именно?» И в конце: «беспорядок души от неверия» (от атеизма). «Странные слова! Я бы их не понял или счел за пустые, если б не видел в НЕМ живого примера».^[346]

Про себя в конце Подросток: «Я просто в жизнь верю, я жить хочу из всех сил! Но что делать, живя? — вот задача. Этого уж я не знаю. Неужели только доставать пропитание? Этого мало. Просто всех любить, и так как я этого не умею, но хочу, то учиться любить всю жизнь, а там — ну я не знаю, что там, я еще слишком молод. И, во-первых, думаю, что пойду в университет…»

ЕСЛИ ОТ АВТОРА,

то чертить свысока, как бы прикрывая симпатию, сдерживаясь, и как можно оригинальнее в тоне и в распределении порядка описываемых сцен и предметов.

(NB. Определила его к Ст<арому> Князю мачеха. Тот просил себе давно секретарика.)

Секретарёк. Ст<арый> Князь сказал даже мачехе: «Ты мне приискала бы секретарика».

ОН объяснил Подростку, что Князь впал в детство.^[347]

Во всяком случае, в 1-й части обратить внимание на характер ЕГО.^[348] (Так как ни христианством, ни интригами ОН еще не выказывается.) Надо что-нибудь пропустить в 1-ю часть ослепительного и загадочного о НЕМ.

Замечание драгоценное: Это в 1-й уже части ОН не приходит к Подростку из боязни, «что тот ЕГО забранит» (черта, действующая на Подростка трогательно своим простодушием).

В 1-й же части Подросток говорит ЕМУ, что ОН старик и что прежде, когда он в последний раз ЕГО видел, ОН был ослепительнее. «Вы еще прихрамывали».^[349]

— Да, милый, я все-таки любил тебя.

— Вы сказали Сушару: «Il faut le rosser».

Подросток украл письмо в пакете Андреева. Княгиня говорила тетке: «От этого письма вся участь моя: ОН предъявит его мужу, и тот лишит меня всего. ОН способен (Не отыщете ли вы где-нибудь? Нет ли в лоскутках бумаг?)». Тут о содержанстве. Тетка заступается. Княгиня прямо говорит тетке, что предлагала Князя в сумасшедший дом. Этого муж никогда не простит. Подросток вспомнил про пакет за образами. Говорит ЕМУ. ТОТ ему объясняет, чего боится Княгиня, и ужасно интересуется.

— Да вы разве в нее влюблены?

Подросток не говорит ЕМУ, однако, что имеет письмо.

ИДЕЯ

Не Васину ли он ночью (когда ребенок заснул) говорил про свое детство. «Никогда не скажу отцу?» Но не сказал Васину про идею. Отцу же сказал про идею. И когда ОН ушел — идея потускла, по зато Я ничего не открыл про Брусилова.

Вернее характер выйдет. И уже в конце романа ОН ему: мне Васин всё рассказал, всё (про Брусилова) на другой же день и завещал беречь тебя. Вот я тебя и сберег (т. е. сам натолкнул на преступление).

Васину же рассказывает в такой форме: сначала о Брусилове сдержанно-насмешливо, но всё. И потом, как уходил в себя, как мечтал (тут можно, что Подросток в отдельной главе рассказывает, как он мечтал, но читателю, а не Васину). Васину рассказал лишь о Брусилове. Васин сондирует его: не годится ль он, ища уединения, в социалисты и в заговорщики:

— Жаль, что вы людей не встретили. Книг хороших не читали. Идеи не вынесли.

— У меня есть идея.

— Какая?

— После скажу. Только не ваша.

— Ну, теперь спать, — сказал Васин (белые ночи).

Когда же ОН пришел к Подростку (и все эти дни нежность), то ОН вдруг: «Я знаю, мне Васин сказал про тебя».

Вспыхнул: «Я не хотел говорить. Я не хочу вымаливать жалость. А ведь вы были не такой старик». И вдруг бросился рыдать.

Идея: «Васин мне говорил об идее и обо всех твоих идеях. Не беспокойся, ты искал уединения. Я понимаю, я не смеюсь». Он поверяет идею.

Когда ушел, раскаяние, что сказал идею. «Зачем Васин про меня сказал. По крайней мере не Я. Но я расплакался — это скверно. Но всего больше томила меня идея, что я высказал ее. Э, это я худо рассказал».

И потом во 2-й части он много раз про идею (возводя ее в поэтическую мысль перед читателем).

Затем Ламберт. Final. Идея потускла.

ЕМУ же он сказал, до исповеди и до Васина, лишь об «Il faut le rosser».

— Это был добрый, добрейший француз.

— Да, добрый.

— Ты как будто не согласен.

— Ничего я.

— Я потому и отдал к нему, что добрый.

От Я — Подросток^[350] говорит: я, конечно, не в состоянии изложить все эти идеи так, как они сказали. И потом: он может в рассказе от Я писать как бы и от автора, рисуя бывшие сцены до него или без него. Н<а>прим<ер>, так: у них это вот как произошло: Васин пошел к Долгуш<ину> и сказал ему. Или: однажды Княгиня, войдя к мужу, сказала ему, и проч.^[351]

Если от //, то вся поэма в том: как было я пал и как я был спасен.

Я назвал всё это: Беспорядок. Это слово ЕГО. ОН чаще всего употреблял это слово.

Если от автора, то это приелось, да и приемы рассказа уже даны в литературе, и сделать оригинальным Подростка, т. е. объяснить, почему его выбрал, труднее.

О ПИСЬМЕ в 1-й части уже непременно должна быть заброска.

Можно так сделать, что он уже украл письма и не чувствует никакого угрызения, но долго спустя почувствовал угрызение.

Но непременно о письме в 1-й части.^[352]

ОСНОВНОЕ И ГЛАВНЕЙШЕЕ

Когда он узнал, что Васин рассказал про Сушара, — он был уязвлен. «Не было сильнее боли, которая бы могла так пронзить меня. У меня только одно оставалось, только это: гордость сознания, что я страдал, но молчу и не корю ЕГО, и вдруг всё отнято. Заплакал^[353] от умиления, но и от злобы. Отец. Потом рассердился и в сердцах рассказал идею. Когда ушел, было смутно. Вот и отец, по… и злобно — и заснул тяжело. Злой дух уже носился надо мною».

NB. Я был в настроении мрачном и возбужденном, и как мог я делать глупости — визит Старого Князя к Andrieux.

Рисуется этим характер Подростка. Тоже как был у девки.

Но ТОН^[354] рассказа в том, что всё это год назад было, т. е. он и теперь, и год спустя, в своем роде тоже подросток, но на того Подростка, который год назад, смотрит свысока.

NB. Это замечание он и сам может сделать (написать) в записках. ОН — после того, как поведал, что Васин сказал ЕМУ:

— Друг мой, я готов 1000 раз просить у тебя прощения, но что же из этого выйдет. Ты так умен… («А между тем ОН искал меня».)

ОН. Во всяком случае, ты можешь быть уверен, что теперь…

Глаза мои засверкали: «Я ничего не хочу… я кляну Васина, у меня одно оставалось». И я начал плакать, плакал-плакал.

— Не было человека, которому бы я еще не делал зла!

— Я хочу быть Ротшильдом.

ОН. Ну что ж,^[355] это еще не ново, или, может быть, план состоит в способе.

Подр<осток>. Нет, и в способах ничего нет.

ОН. Ну, и достигнув богатства, будешь жить пышно и — будешь счастлив?

— Совсем нет. Я буду ходить в дерюге. (Женщина.) Я никогда не прикоснусь к женщине.

NB. Психологически вернейшее, после «плакал-плакал» — он стал со зла излагать план и был^[356] отрывист, нахмурен, заносчив. Но когда ОН уже уходил, они обнялись и заплакали.

Главное, ОН заплакал на черной лестнице.^[357]

Я заснул смутно. Но на другой уже день к вечеру моя смутность разрешилась досадой на то, что плакал; на то, что сказал про идею, на Васина. И если б можно было тогда же уйти куда-нибудь от всех их, поскорее убежать из Петербурга, я бы ушел куда-нибудь далеко и остался один без них, навсегда. Но уже нечто^[358] (т. е. Княгиня) влекло меня.

И потом следующую главу сейчас после этого так: Любопытно, что я стыдился, что плакал, а не стыдился, что сделал уже подлость (письмо).

В 1-й же части — ЕГО очень эффектно и загадочно.

ГЛАВНЕЙШЕЕ

ОН между сценами с ребенком и приходит к Подростку с тем, что узнал про всё от Васина, между этим временем, несколько дней, встречался с^[359] Подростком, злобный и нахмуренный, и говорил мельком: «Ищешь уединения?»

Подростка поразило, что это слова Васина. И вдруг оказывается, что Васин ЕМУ всё передал. Пришел же ОН к нему говорить о Лизе, о семье; Подросток попросил уволить, а ТОТ тут-то — про то, что Васин сказал.

(Идеи.) (Планы.) Непременно. NB? После того сейчас Подросток написал ЕМУ письмо, прося не знаться с ним.^[360] На другой именно день, как открыл ему свою идею. И весь день мучился на другой день: зачем открыл идею?

ОН — развратнейший человек и имел Лизу фактически.

ОН страшно религиозен, что и выказал особенно в одной главе. (NB. Подросток слышит дьяволово искушение. Его поразило. Он пошел к НЕМУ поговорить о христианстве. Страстная глава.)

Final. Главное в том, что я всю жизнь не имел ни одного убеждения. Не то что не имел, это еще не несчастье, а то, что я убедился, что и не мог иметь их, мало того: что и нельзя иметь их. Вот идея. Она тяжела.

4 сентяб<ря>.

РУКОПИСЬ НАЙДЕНА В ГОШПИТАЛЕ, ПОСЛЕ УМЕРШЕГО.

Если от Я, то сохранится сжатость самая оригинальная (чем оригинальнее и бесконтрольнее, тем лучше) и вся СВОЕНРАВНОСТЬ ЗАПИСОК.

Если от Я: Я теперь уже из всего этого вырос, а потому могу не стыдиться (но есть воспоминания, что очень стыдно).

Записки год спустя, в гошпитале.

Выздоровею и начну новую жизпь.

Васина и Долгуш<ина> арестовали. ОН упал в его глазах, и когда Ламберт — прямо на идею, но в огромн<ом> размере, то Подросток: «Э, куда ни шло! Беспорядок охватил меня». А главное — торжествовать над Княгиней.

В конце 1-й части

Я плакал-плакал, по ОН ушел. Зачем я рассказал ЕМУ, я всю жизнь не хотел говорить ЕМУ и быть гордым. Я мечтал, что буду горд.

Теперь,^[361] когда уже год спустя, я, может быть, совершенно изменился и теперь еще мысль, что я открыл отцу гордую тоску мою (о Брусилове), наполняет меня терзаньем и решительно^[362] стыдом. Стыдом, что я не мог удержаться. Не от того ли этот стыд до сих пор, что и теперь я чувствую, может быть, не удержусь не в этом, так в другом, как настоящий слабый подросток. Нет, надо еще сильно над собою работать, чтобы сделать из себя человека воли и крепости.

Теперь, когда, может быть, я и оставлю мою идею, все-таки мне жаль, что я ее тогда высказал. Я унизился чуть не до того, что искал похвальбы, хотя, конечно, искал лишь совета, искал лишь проверить себя. Но Васину, однако, я не сказал, а сказал ЕМУ, хотя Васину тогда больше верил.^[363] Правда, что и ОН начинал уже производить на меня тогда сильнейшее впечатление. Но всего любопытнее для меня теперь^[364] то, что я так тосковал тогда о моей слабости, как о подлости, тогда как уже действительно сделал один подлый поступок (письмо), а между тем даже и мысль о раскаянии не приходила мне в голову .

Когда ОН слушал мою идею, в НЕМ не было ни насмешки, ни свысока. А все-таки ОН не мой брат. Чувствовалось, что у^[365] НЕГО есть тоже своя идея, и которую уже ОН не выскажет, но до того предан ей, что всё мимоидущее — исповедь ли мою, мелочи ли жизни, трагическое ли жизни — считает как постороннее, а то — главным. Между тем ОН ли не окунался в эту жизнь даже до того, что мелочным и сплетником нельзя было не назвать ЕГО.

ОН в разговоре с Васиным: «Есть, однако же, вещи необъяснимые…» И тут искушение дьяволово из Евангелья. Это уже в разговоре с Васиным, при Подростке, причем Подросток не утерпел, чтоб не подумать про себя: «Со мной-то он этак не говорит, а говорит с Васиным, потому что он умнее меня».

Васин на это только молчит,^[366] Подросток же замечает еще и то, что ОН хоть и привел доказательство в пользу сверхъестественного происхождения христианства, но как бы мельком, не очень спеша и ревнуя пропагандировать, так только к разговору: «Примешь к сведению или нет, мне, пожалуй, и всё равно». Т. е. ОН всегда так, а тут несколько увлекся, а потом обиделся: «Вот мы оба болтали-болтали, а он всё-то молчал».

Я. Отчего они молчат? от тупости или большого ума?

ОН, Оттого, что им больше нечего говорить. У них всё известно и всё решено на множество тысяч лет. Что ж еще говорить?

Подросток смеется от удовольствия, что ОН оплевал социализм. Но ТОТ пришел к нему и снова говорит: великая идея близко, при дверях.^[367]

«И всё-то ОН так», — замечает Подросток, Но так как и сам интересуется и сверх того желает окончательно исследовать, каких ОН убеждений, Подросток пристает к НЕМУ с христианством. ТОТ ему — лавочников. Но всё так же не спеша, мельком и отрывисто, как бы говоря: «Да отвяжитесь от меня». «Страсти к пропаганде, конечно, нет, — замечает Подросток в записках своих, — но сам ОН, конечно, перегорает и мучается этими идеями».

Впрочем, и Подросток пишет у себя в записках эти замечания как бы мельком, наприм<ер>, пишет не сейчас после главы о лавочниках (которую заканчивает без всякого вывода), а где-нибудь 2—3 главы спустя.

ОН о Белинском… «А главное, самообожание. Пуще всего то, что у нас еще и не начиналась наука».

ОН приходит однажды к Подростку и говорит про французов и грядущий социализм. Близко, при дверях. Вам надо быть всем готовым.

Образа. Подросток, входя в первый раз, замечает великолепный киот. Приписывает мачехе. Узнает, что ОН. Этот-то киот и был изрублен впоследствии.

Непременно бедное семейство или что-нибудь в этом роде, которому ОН втайне помог и досадует, что помог.

После всей тоски в финале ОН вдруг исчезает. Подросток узнает, что ОН пошел в монастырь. Через месяц удавился в монастыре.

25 000 принес Подростку. Тот не взял. Или впоследствии отдал их? ОБ ЭТОМ ПОДУМАТЬ. Или отдал тетке (ОН) под тем предлогом, что Подросток, пожалуй, «возымеет» глупость отказаться.

6 сентября.

Окончательно: ОТ Я.

ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ

Подросток во весь роман не покидает своей идеи о Ротшильде окончательно. «Эта idea fixa^[368] есть его выход изо всего, из всех вопросов и затруднений. Она основана на чувстве гордости, формулировавшейся в идее уединения». — ОН говорит это Подростку.^[369]

Во всем романе вести так, чтобы придать этой идее значение в романе главнейшее . Именно тем главнейшее, что она не покидает Подростка, вцепилась в него: пропасть или не пропасть ему? Вот почему он и страдает от сомнений в продолжение романа, то от аргументов Васина, то от ЕГО.^[370]

И потому иногда вдруг, оставляя любопытнейшие события, о которых повествует и которыми сам интересуется, Подросток вдруг подчеркивает, бросает рассказ и начинает (как бы ни к селу, ни к городу) излагать сомнения свои: «Если я обманул солдата, купив у него и продав другому, как ОН говорит, то ведь это парадокс; весь свет так живет и обманывает.

Но разве весь свет указ? Довольно, что я сознал, что я обманул. Значит, надо бросить всё, ходить в рубище, работать и даже не требовать высшей заработной платы? Конечно так, надо быть верным идее, которую сознал.

А если так, зачем ОН нейдет в монастырь или на подвиги, коли верит в христианство? Зачем все социалисты такие скупцы?» (тут примеры).^[371]

ОН подростку. Вероятно, по тому принципу, что теперь в этом обществе нельзя жить иначе, потому что общество виновато. А когда перестроится общество, тогда и будем все жить иначе.^[372]

— Итак, я не виноват в бесчестии, а общество виновато.

— Вот почему Васин и идет разрушать.

— Васин, впрочем, жертвует всем своей идее; ведь и он мог бы сложить руки и сказать, что «общество виновато».

— Нет, видно, это не отговорка.

— А впрочем, бесчестно ли это и есть ли впрямь бесчестие в моей идее?

И потом: спрашивал ЕГО (уже в Final’e во время ЕГО тоски), получил в ответ, что на время быть и честным не стоит, ибо ледяные камни. Как ужасно мучают его ледяные камни!^[373]

ОЧЕНЬ НАДО

Подросток передает Ст<арому> Князю идею ЕГО о ледяных камнях. Тот ему: «Mon cher, я всегда так думал, c’est une idée. Но чего ОН^[374] заботится? Ну пусть их летают, пусть летают. Тогда меня не будет и всех нас не будет. Неужели заботиться о том, что будет через столько десятков тысяч лет, когда тут обедать зовут. Этак кушанье простынет».^[375] Подросток передает это ЕМУ. ТОТ очень смеется и говорит: «Эта старая ж<----->, конечно, всё разрешила, но штука в том, что не у всякого аппетит сесть за такой обед».^[376]

ОН говорит Подростку в Final’e, в тоске, что идея его об уединении ниже по гордости, полному прощению, не мщению. К тому же в Ротшильде подленькая мысль о самообеспечении.

Подросток ЕМУ: «Да ведь стоит ли быть честным и даже гордым; а ледяные камни-то? Не лучше ли жить в свою ж<----->?»

— А с сердцем что сделать? — говорит ОН.

— Вот разве это-то! Вот ведь крепостное-то состояние.

И уже оставшись один, Подросток: «Жить хочу, но как? Стоит ли быть честным? Неужели моя идея запретит мне делать добро? Неужели она вредна для других?

Конечно, виновато общество, но… Я еще не знаю, возьму ли я эти 25 000».

Идет, и набережная, заходящее солнце, восторг.

— Если вы говорите, что не стоит любить человечество на минутку (ледяные камни), то в вас нет настоящей любви к человечеству.

— Это уж мне говорили. Я это слышал.^[377] Только — видишь, естественное влечение любви к человечеству и ко всякой великой идее, конечно, неотразимо, вроде естественных отправлений, чихать, ср<----->, есть,^[378] но, при неизбежности и фатуме ледяных камней, эта любовь к человечеству похожа на крепостное состояние и удовлетворения мне не дает. Так что, может быть, я вместо любви решил бы взбунтоваться.

«Я отрицатель всего, — говорит ОН, — и в отчаяньи, что не за что ухватиться, а между тем ко всему прикреплен.» «Жить стыдно, а на деле живуч».

Врешь ты: от свежей девки яблоком пахнет (говорит кто-то Подростку).

Фру-фру, плевал или обходил. Унижался до такой мелочности. Злоба на несправедливость.

В вагоне. Лиза. Перестал говорить с Лизой. Я сел и задумался над своей идеей.

Или: я потому бегал с студентом по бульвару, что считал всё это несравненно ниже моей идеи, а стало быть, чем-то таким посторонним, которое до меня как будто и не касается. Здесь я замечу, что эта мечта о моей идее давно уже сделала меня каким-то отвлеченным и касающимся света чуть-чуть, как бы мельком. Я даже относился ко многому как-то странно свысока, ко многому такому, которое бы должно было, напротив, взять всё мое внимание, ибо уж слишком близко до меня касалось.

Моя идея или мой замысел сделали то, что я, нимало не волнуясь, сел в вагон, переменяя участь. Подъезжая к Петербургу, я скорее думал, как я начну применять идею, чем о том, как со всеми ими встречусь и что скажу им.^[379] Только что я ступил на мостовую Петербурга, и то, как я встречусь с ними, вступило на первый план. Я к тому об этом упоминаю, что это было очень странно, ибо встреча с ними и, главное, с НИМ — были началом новой жизни моей, мечтаниями всей моей жизни с самого первого детства.

О, как я мечтал, что я скажу отцу при первой встрече. Я еще мечтал об этом с начала гимназии. Но я ничего не сказал и остался^[380] очень доволен, что гордо сдержал себя (NB. Это непременно еще в 1-ю часть). В конце 1-й части можно об идее, о Сушаре и Брусилове.

В вагоне. Я уступчив и мелочен в мелочах, но в главном не уступлю никогда. Очень хорошо помню, как я подумал тогда про себя, глядя на Лизу (подъезжая к Петербургу): «Однако ж я тебе не высказал мою идею». Этой мыслью я остался ужасно доволен, так что вдруг соскочила вся моя довольно мелочная тогдашняя досада на^[381] эту девушку. Впоследствии я убедился, что досада эта была и не совсем мелочная, и я был прав. Досада за что? За то, что она сидит тут? И за то, что она дама, и за то, что у нее такой неприступный вид; одним словом, я восставал против тирании и несправедливости.^[382] Ибо если широко смотреть, то сводится к этому.^[383]

Это Павел Федорович Федоров, он кончил курс в гимназии и не захотел поступить в университет (рекомендация ЕГО мачехе).

— Друг мой, я готов содержать тебя. Но ты отверг.

— Но ведь меня тетки содержали.

— А ведь это и правда, с самого Сушара. Добрый это Сушар — а?

По мере того как я излагал ЕМУ мою идею, мне казалось, что я изменял чему-то, изменил идее, и по мере того как развивал ее, сам терял в нее веру. Когда ОН ушел, я воротился грустный, почти как разбитый.

ОН говорит Подростку в невоздержных признаниях своих: "Ах, в эти минуты как желаешь себе какую-нибудь горячку или даже хоть лихорадку: я бы лежал, а они бы ходили около, страдая угрызениями совести, трепеща и стеная от страха и раскаяния, раздавленные и наказанные. Но не посылает бог ни горячки, ни даже какой-нибудь ничтожной febris catarhalis,^[384] здоров как бык!

В вагоне:

Я — и вдруг выпалил, не знаю почему: «Вы меня, конечно, узнали».

Лиза, Так как я с вами не говорю и смотреть на вас не хочу, вы, конечно, должны были догадаться, что я вас узнала.

Украден сак. (Дурак.) Все осмотрелись. Лиза села. Маленький сак, украден.

Лизе. «Позвольте, я, кажется, положил его. Вот! Каким образом он здесь очутился?»

Лиза. Если вы говорите, что положили.

— Да, но каким образом он очутился за вами?

— Да если вы говорите, что положили.

— Это могло быть, но… он за вами.

— Я села не видав… Он такой маленький.

— Не видав? Это странно.

Я. Вы дурак.

Не произвело впечатления, но он посмотрел на меня.

Дурак. Гм… Как же это… Гм. Тут были серебряные вещи, да цело. Видите: серебряная вещь.

— Да ведь говорят же вам.

Лиза. Оставьте.

— Я ведь ничего. Я только к тому, что терять вещи… согласитесь сами… тут серебро… и я мог подумать. — Он замолчал.

Он говорил не только как разуверенный, но как бы уверенны, что она действительно украла.

6 сент<ября>.

NB. Завтра обдумывать в вагоне и собирать записанное. Да и фразы были казенные, заслышанные.

ОН. Значит, chacun chez soi, chacun pour soi,^[385] a там что из этого выйдет, то и будет.

Социализм состоит в том, чтоб,^[386] выйдя из-под христианской цивилизации и для того разрушив ее, создать свою на основании отрицания небесного царства и ограничиваясь одним земным. Прямо антихрист.^[387]

Подросток знает поэтов, писателей, читал книги, хотя и без связи.^[388] Товарищи, никто-то этим не занимался. Отлично знает физику. Очень хорош в математике.^[389]

На бульваре с Лизой похабщину. Это была свинская шалость (от автора).

В 1-й части нет еще проповеди христианства, но хорошо бы провести краткие, но веские проблески натужного христианства,^[390] только Подросток обвиняет ЕГО в глаза, что ОН иезуит. Он же спросил Подростка: «Это кто тебе сказал, что я проповедую?»

— Я еще в Москве слышал.

Петербург. «Что мне Петербург?» Презренье к Петербургу. (Это когда вышел из вокзала.)

Я еще в Москве слышал, но ОН расспрашивает, и сомнения нет, что это Княгиня сказала. На НЕГО это производит видимое впечатление, до того, что мачеха раскраснелась и началась было сцена. Лиза тотчас же подлила яду, сухо и сжато^[391] рассказав (весьма точные) сведения, что Княгиня говорит про него, что говорила, намерена говорить и ее вероятные шаги. Страшная ссора. Мальчик. Напоминание о горничной (вчера или третьего дня выгнанной). Скандал. Лиза нарочно обращается к Подростку, рассказывая ему, увлекая тут же и мачеху рассказывать. Подросток мрачно и отрывисто просит его не вмешивать. Вдруг сцена с ребенком. Подросток в исступлении (раздирание рта). Страшная ссора, где Подросток высказывает ЕМУ всё. Когда уходит — в темном угле рыдающий мальчик. Мгновенно его сманивает. Когда вывел на улицу — тут только вопрос: куда я его дену? К теткам нельзя, к Вите невозможно. К Васину? Идет отыскивать Васина, плохо зная адрес и ведя мальчика. Васин принял. К Васину повел единственно по симпатии, потому что свою квартиру по истерической просьбе мальчика, но мать настаивает, чтоб к теткам. Мальчик у теток. ОН просит прощения у мальчика. ОН тоже через этот случай услыхал о Васине. (NB. У Васина ночью говорят о коренных идеях, но Васин молчалив — и проч.).

ОН Подростку: «Тут всё из-за Княгини. Зачем ты разговор навел?» И говорит, чего боится Княгиня, расспрашивает Подростка: что там Княгиня о НЕМ говорит. Подросток свысока насмешлив. Глубокое презрение. ТОТ прощается сухо. Про содержанку. Наутро смятение у теток: ОН отдал 200 000. Подросток поражен как обухом по лбу: а он только что обидел ЕГО содержанством. Подросток бросается к Васину; тот выслушивает с большим любопытством, но кончает просьбой не ходить к нему.

Сцена примирения с Подростком. Шампанское.^[392] О Княгине. Жалуется на жену, двусмысленно об Лизе, конвульсивно об своем характере (но без покаяния).

Затем^[393] бешеная Лиза, поджидавшая ЕГО. Иступленный разговор. Подросток поражен: что это за связь?

ОН не приходит. Подросток идет за НИМ. ТОТ ему: «Я боялся идти, я думал ты бранить будешь». У Подростка на квартире свидание. Исповедь Подростка, Сушар. Идея. Но что такое мой отец?

И во 2-й части развитие, что такое отец, связь Лизы. Подросток конфидент всего, Лиза его насилует (по-своему), la haine l’amour^[394] к Княгине, бриллианты, ссора, найденное письмо и т. д.

NB^[395] Важнейшее (психологич<еское?>). Подросток, кроме того, что раздавлен 200 000, — раздавлен тоже мыслию, что ОН украл письмо. Вот почему и истерика и признание. Прощаясь с НИМ,^[396] он хотел было показать письмо ЕМУ, но удержался. Оставшись один — смутно. Плохо высказал идею. Любил ли я ЕГО? Но зато не выдал письмо. Удивительно: вдруг ощутил довольство, что не выдал письмо (т. е. видите ли, как я умею быть твердым и хранить тайну, — значит, совладаю и с идеей). Но ОН?

— Ничего нет неблагородного, что я храню письмо.^[397] Вот и отец у меня. Но люблю ли я ЕГО. Давеча как он трогательно сказал, что «бранить будешь».

Последняя идея: мальчик. Одна великая идея — спасает и выносит всё настроение, всё примиряет, задумался о мальчике. Заснул сладко.

ПОСЛЕ БРИЛЛИАНТОВ ОТЫСКАЛ ПИСЬМО^[398] (II, с. 29)

В 1-й же части Княгиня обидела. «О, как я ненавидел. Я бы бросился и бил. Но так как в эти записки никто не заглянет, то и напишу, что тогда же по моему сердцу прошло ощущение странное: я бы бросился и стал бы целовать то место, где она сидела. Я бы на исповеди не сказал этого… Ну, напишу уж всё: я так и сделал». (II, с 30)

7 сентября.

Страстная любовь к Лизе, и Подросток уже застает это.

Дело так:

Женившись, после долгих странствий (легенда же гласит, что ОН хотел совсем уже в монахи идти и вдруг женился), — женившись, ОН действительно проповедовал христианство, но был мрачен, переменчив, капризен, и весел, и ипохондрик, и мелочен, и великодушен, и великая идея, и цинизм. Всё это от внутреннего неудовлетворения в убеждениях, тайного, сокрытого и для себя атеизма, сомнений в христианстве и проч., т. е. от внутреннего беспорядка. NB. ОН из тех благородных натур, которые, если верят идее, то идут за нею всецело, если же нет чему веровать, то погибают. (NB. ОН это сам говорит Подростку.)^[399]

В домашней жизни то капризен, все за ним ходят, то (чрезвычайно редко) терпелив, как ангел. Сведенных детей то ненавидит, то страстно любит. Лиза ЕГО возненавидела.

«Я из ненависти к НЕМУ полюбила ЕГО, — говорит она, — полюбила, чтоб погубить» (это ее внутреннее страстное желание). Между тем она сама хищный тип и предается страсти своей до зверства. В ней действительно страсть к НЕМУ, но не для того, чтоб сделать счастье ЕГО, а чтобы погубить ЕГО, как крокодил живьем проглотить, глядит она на НЕГО.

Замечательно, что всё это она ЕМУ и высказывает прямо в глаза, нисколько не таясь. Это-то и действует на НЕГО опьянительно, это выводит ЕГО из себя, и ОН влюбляется как потерянный и желает ужасно. В этом состоянии и застает ЕГО Подросток. Любовь уже завязалась и имелись свидания. Но Лиза не отдается ЕМУ. «Я хожу, как укушенный бешеной собакой», — говорит ОН Подростку.

Замечательно, что в последние пять лет жизни ОН из сильно легкомысленного (но всегда глубоко мыслившего человека) стал было тихо и спокойно религиозен. Женился ОН по тихой любви к «прекрасному божьему ангелу» — мачехе.

«Я стал беспокоен, — говорит ОН, — потому что почувствовал при этом ангеле (жене моей) всю мою нравственную несостоятельность и в убеждениях, а главное, в внутренней выработке. Всего же тяжелее подействовало на меня то, что я, вместо того что<б> действительно начать совершенствоваться, вдруг почему-то предался неудержимой наклонности смотреть на всё свысока. От внутреннего недовольства и беспорядка и стал капризен: „На меня бы палку надо, а не такое совершенство, как эта женщина“». Стал даже ревнив (именно к М<олодому> Князю, по рассказам ее) и по временам ненавидеть приведенных детей. Тут-то и обратила на НЕГО внимание Лиза. «Я почувствовала в вас беса», — говорила она потом.

NB. Это всё ОН страстно беспокойно и трагически объясняет Лизе в свиданиях своих с нею.^[400]

Это-то беспокойство о своем несовершенствовании и об том, что ОН в сущности хищный тип, и преследовало ЕГО. И тайная идея: на что совершенствоваться (хищный тип). Это-то и почуяла Лиза, т. е. хищный тип.^[401]

Лиза начала ЕГО ужасно и неудержимо ревновать, к Княгине например. (Замечательно, что к матери не ревнует.) «Вы любите только самого себя, — говорит она ЕМУ, — вас, стало быть, не к кому и ревновать». И все-таки ужасно ревнует к Княгине, чем дальше, тем больше.

Отношения же ЕГО к Княгине действительно состоят в следующем. ОН тепло и горячо ответил этой Княгине, когда она, ужасно уважая ЕГО, открыла ЕМУ всю душу свою и весь ужас своего положения с Ст<арым> Князем. Эта женщина — страстно идеальное создание, с жаждою и исканием истины и добра (впоследствии слушает даже нигилистов).

Но при этих отношениях руководителя и конфидента Княгини, целый год, и проповедника христианства, до того что Княгиня чуть в монастырь не пошла (NB. Ст<арый> Князь говорит: «ОН ее в монастырь настроил, она развода просила, так что, представьте, и мне бы надо было для пандана в монахи. Вообразить только, каков бы я был там монах. А впрочем, может быть, и хороший, и, знаешь, мне костюм этот нравится».) (Вообще тут надо этот год с Княгиней ввести в виде отдельного эпизода), при этих негодованием невинности.

NB.^[402] Это-то негодование невинности, без примеси христианского терпения (как в мачехе, н<а>пр<имер>), эта беспредельная гордость добродетели еще тогда же уязвила ЕГО.

ОН отрекся от обвинения, но та презрительно не ответила. Тогда ОН сознался, написал страстное письмо; но она презрительно воротила ЕМУ письмо.

В НЕМ с тех пор и остались навеки два чувства:

1) Ужасное угрызение совести в том, что ОН хотел развратить невинность. «Это был самый скверный и нечистый поступок мой». С тех пор мысль о необузданности и неподчиняемости своей природы каким-либо убеждением истерзала ЕГО. ОН женился, единственно чтоб под крылом этого ангела смирить свою природу чистотой и подчинить ее добру, и

2) чрезвычайное уважение к Княгине, к ее мнению, и с тайною ненавистью к такому высочайшему благородству.

Эта ненависть была тайная, но явно ОН всё хотел свидания и 200 000 отдал для Княгини, чтоб ОНА иначе о НЕМ думала. Но под влиянием укушения бешеной собаки в НЕМ вдруг проснулась (обнаружилась и въявь для НЕГО) ненависть к совершенству чистоты Княгини. Внутренний беспорядок от Лизы, желание, чтоб и все были так же нечисты, как ОН, скептицизм и проч. (тут психология) и вводят ЕГО невольным, безличным участником в заговор Ламберта и Лизы, ибо ОН знает, что тут и Лиза (пришел было, однако, отвлекать Подростка).

Между тем Лиза беспокоит ЕГО всё более и более и довела до идеи о бегстве и до яда. Ясно, что Княгиню ОН более не любит, но, под влиянием Лизы, в НЕМ только обнаружился скрывавшийся зародыш ненависти к Княгине, к ее чистоте и добродетели.

Э, всё оплевать, всё разбить так же, как разбивает и образа.^[403]

ОН отверг. Но разрубил образа, и жена догадалась. Жена сбежала к Молод<ому> Князю. Смерть ее, и Лиза во всем ЕГО же обвинила. Повесилась. (Не выдержала смерти матери и ЕГО презрения и мерзости своего поведения.) Но всего любопытнее, что во всем обвинила ЕГО. «Ты меня развратил».

В Final’ном исступлении ОН говорит Подростку: «Знаешь, эта тупость и привлекательна в страсти. „И дура хорошо“, — говорпт Яичница. Это, положим, не то, но и порочнейшее существо нравится иногда сильнее ангела. А если ОНА тупа и несправедлива, тем более. Я развращен до конца ногтей».

— А христианство?

ОН. Да я никогда и не верил.

— Вы притворялись?

ОН. Да разве я мог притворяться. Я верил, потому что боялся, что не верю. А теперь увидел, что и впрямь ничего не верил. Теперь только я нашел, что всё беспорядок, всё проклято.

Ergo.^[404] Характер ЕГО не может быть легкомысленный, игривый, женственный, весельчак и мышиный жеребчик.

ОН страстен, угрюм, скептик, сдержан, и изредка стремительно прорывается сердце. ОН не может гордиться самцовыми победами над женщинами, Лизой, в том легкомысленно и игриво открывается Подростку.

ГЛАВНОЕ. Всё время укушен бешеной собакой.

7 сентября.

Теперь, стало быть, вопрос формы!

NB. В проповеди же христианства Подросток застает ЕГО. Как уже решено: отрывист, скептичен и отмахивается руками, но тем страннее одна глава (только) страстной проповеди.

Письмо о том, чтоб в сумасшедший дом Князя, писанное Княгиней из провинции, внушено было ИМ (чтоб развратить ее). «Я начал разврат ее сознательно и постепенно».^[405] И после того ОН же, когда был разрыв с Княгиней, имел гнусность ей же пригрозить этим письмом. Впоследствии написал ей письмо, где во всем покаялся. В том, что хотел развратить ее.^[406] Презрение с ее стороны. Но у Андреева справлялся о письме. Хитрый Андреев не дал. Но когда умер, ОН опять справлялся (ибо его уже разбирало отмстить. А нашел Подр<осток>.

NB. Представляется вопрос формы:

Как Подросток опишет от Я эти психологические объяснения с Лизой и антецеданы связи с Княгиней, хотя бы и с ЕГО слов?

Но если от автора, то не будет ли Подросток второстепенным лицом, а ОН главным?

Лиза стала бывать у Подростка сызначала (почувствовала в нем надобность и всё ему объяснила вкратце).

Презрение Подростка к НЕМУ. ОН после разных перипетий объясняет Подростку настоящую суть, описывает ему и свидания: «Я сидел, она сидела потупясь. — „Вы меня развратили“». И потом забегает к Подростку объяснить ему и об яде.^[407]

Равномерно: Тетка признается Подростку, что Княгиня была ЕГО любовницей. И что письмо у нее, у тетки (Подросток украл). Лиза тоже утверждает, что ОН жил с Княгиней. Но прогнала. На это ОН разуверяет его. Вот в какой это форме.

Про Княгиню признается ОН Подростку, что чувствует к ней только величайшее уважение и благоговение, но давно уж не любит. (И вдруг Подросток узнает, что ОН с Ламбертом.)

То же, что ОН так откровенен и так забегает к Подростку, показывает ЕГО простодушие, нужду в конфиденте и свидетельствует о любви ЕГО к Подростку, что и трогает Подростка. Но Подросток замечает, что, и забегая, ОН всегда сохраняет свою самостоятельность (таинственность) и что, стало быть, он, Подросток, не удовлетворяет ЕГО.

Если от автора, то роль Подростка совсем исчезает.

Впрочем, ОН начал забегать к Подростку, единственно когда началась ЕГО выгода забегать. До тех же пор держал себя отдаленнее.

(NB. Отмстить Княгине, в прямом смысле слова, непременно хотел. Хищный тип.)

Неудержимо хотел узнать о Княгине. Лиза даже уверила было вначале Подростка, что ОН и выписал-то его, чтоб узнавать о Княгине (sic и главное).

И потом: забегал, когда узнал, что Лиза ходит к Подростку.^[408] Так что Подросток сразу попадает в развитие интриги.

Сначала ОН не во всем признавался ему, но потом почувствовал неудержимую надобность излияния.

«Как же вы поступите?» — говорит ЕМУ Подросток (о Лизе). «Не знаю», — говорит ОН, и Подросток ужасается.

«Вы ко мне заходите только из надобности», — говорит Подросток.

NB. Главное

Подросток никогда не признается ЕМУ, что он влюблен в Княгиню, и на ЕГО желчные и насмешливые намеки сердится. Даже прерывает сношения с НИМ.

Окончательные же ЕГО признания Подростку в финале.

Итак, все-таки от Я.

ВСЕГДА СООБРАЗОВАТЬСЯ С ЭТИМ ПОСЛЕДНИМ ПЛАНОМ ОТ 7 СЕНТЯБРЯ.

«У меня нет убеждений и правил и я чуть не погубил тебя, — говорит ОН Подростку в финале. — Идея твоя — оставайся вереи своей идее, или покачнулся?»

25 000 положил тетке, тебе для разживы.

Подросток мог иметь ЕГО посмертные воспоминания и прямо выписывать из них.

Но что же тут задушевного?

ЕГО воспоминания. Теперь, когда (год спустя) всё кончено, я имею ЕГО тетрадь. Это, кажется, уже после всего написано (т. е. в Final’e). Это не что-нибудь целое, а сцены, н<а>прим<ер> с Лизой, ЕГО беглые заметки, и всё бессвязно. Но это свидание (с Лизой), про которое ОН в исповеди пишет, записано целиком, и вот как это было.^[409]

<ЗАМЕТКИ, ПЛАНЫ, НАБРОСКИ>
<8(20) сентября — декабрь 1874>

8 сент<ября>.

Особый план

Подросток из Москвы. Видит всё семейство: мать, старш<его> брата перед <нрзб.>, Олю и маленького мальчика. Все незаконные, а отец 50 лет женился на молодой родст<веннице> Ст<арого> Князя.^[410] Сцены с ребенком у Ст<арого> Князя, тетки и проч. Объяснение с отцом, бриллианты. Осведомляется о Княгине ОН. ОН женился в провинции, но, когда увидел опять Княгиню, — возгорелся страстью и мщением. Оля отдается М<олодому> Князю. Княгиня боится ЕГО: документ. Жена ЕГО, узнав страсть ЕГО к Княгине, бросает ЕГО. Подросток и Ламберт и заговор против Княгини. Подросток идет к отцу и стыдит его. Мирит с женой. Молодой Князь женится на Лизе. Подросток бросает свою идею. Подросток, будучи у отца на посылках и шпионом у Княгини, — влюбляется в нее.

НОВАЯ ИСТОРИЯ

Макар Иванов умер. Жил почтительно. Сбирал после 19 февраля на храмы божий. Старинный дворовый.^[411] Зашел в Петербург умирать и умер в семье. Семья из жены — 37 лет (NB. Всё была красавица, но 8 лет назад, с последних родов маленького болезненного мальчика, ее вдруг^[412] скрючило), из Подростка, из Оли 17 лет и из восьмилетнего болезненного мальчика. Все они дети ЕГО, и Макар Иванов был муж на подставу.

Подросток воспитывался у теток, потом в гимназии, вышел; своя идея.

Ст<арый> Князь — весь подчинен ЕГО влиянию и боится ЕГО.

ОН — промотавшийся барин хорошего рода (Брусилов).

Подросток знает свою историю и едет с затаенным гневом — мстить своей идеей.

У НЕГО^[413] бедные родственницы (так называемые тетки Подростка). Они лишились Андреева. Чрезвычайно уважают ЕГО (шьют и не на ЕГО руках). Нежные, но осторожные и как бы все с чего-то пугливые сношения с семейством Макара Иванова.

Генеральша^[414] — вдова генерала, дочь Князя, 26 лет.

Молодой Князь (не родственник), 28 лет (Голицын).

ОН с полгода назад имел было странное влияние на холодную идеалистку Генеральшу.^[415] (NB. Ст<арый> Князь мог бы жениться.)

Проникнув ЕГО намерение жениться на ней, выгнала ЕГО с позором.

ОН вдруг вызвал к себе семейство из Луги (немного позже как снег на голову явился Макар Иванов и умер). Подросток застает деспотизм в семействе, раздирание рта и проч. Но семейство всё трепещет. Один Подросток взбунтовался и увел маленького брата.

ОН терпел, но не мог долее и вдруг воспламенился яростию, когда услыхал, что Генеральша выходит за Князя.

Отдал между тем 200 000.

Узнал, что Княгиня посещала семейство.^[416]

Подросток возненавидел Княгиню, обижен Молод<ым> Князем. Бриллианты.

Княгиня боится документа. Подросток отыскал документ.^[417]

Рубит образа.^[418]

Замечание. Тут выработать эпизод насилия.

Вот как это сделать: после отдачи 200 000 и проч. Княгиня холодна. Тогда угроза письмом, ибо письмо найдено. Княгиня отвечает тем, что ЕГО выгоняет Ст<арый> Князь. Свадьба с Молод<ым> Князем. ОН в бешенстве от такого презрения и (психология) предлагает руку Макаровой. Та отказала (была советчицей). В тот день рубка образов. Между тем неслышно происходит роман Лизы. М<олодой> Князь не знает, кто она такая? В отчаянии от комического своего положения ОН соединяется с Ламбертом. Подросток спасает.

ОН подавлен своею низостью. Тут обнаруживается роман Оли. (Подростка арестуют.) Мать умирает с горя. Княгиня разрывает свадьбу. ОН подавлен горем, остается один с мальчиком. Мальчик топится. ОН рассуждает так. Она боится, что Ст<арый> Князь лишит наследства, у ней ничего. Тогда Молод<ой> Князь ее бросит. К тому же она уверена, что документ истреблен. Уверена, главное, потому, что ОН сказал о документе и о сумасшедшем доме Ст<арому> Князю. Но Ст<арый> Князь спросил документ и, когда ТОТ сказал, что затерян с Андреевым, — выгнал ЕГО. После этой-то низости ОН и предлагает руку жене. (NB. Он вдруг убеждается, что Княгиня страстно, безумно любит Молод<ого> Князя. Наконец, открываются ЕГО глаза. До тех же пор у НЕГО была теория, что это только la haine dans l’amour. Подросток, несмотря на то что он сын своей матери, ужасно ЕГО слушает, т. е. до того с ним сдружился. То отвращение, то тянет к НЕМУ.) После того рубка образов. (Неслышно роман Лизы.)

Ламберт от Подростка узнает о существовании документа и говорит ЕМУ. Входят в союз. ОН рассуждает так… (и хочет ей отмстить насилием и скандалом перед свадьбой ее). Тогда Подросток видит, до чего это зашло, и спасает Княгиню. Но спасает внезапно, ибо сам был в заговоре, хотя и трепеща.^[419] Дело в том, что он ненавидел Княгиню, терпел обиды от Молод<ого> Князя и, презирая ЕГО, смотря свысока, все-таки любил, потому что простил (после сцены с Сушаром).

Кроме того, вместе ненавидели Княгиню. Подросток еще более ее возненавидел, прозрев, что ОН под видом ненависти влюблен больше прежнего. И вдруг сам почувствовал, что влюблен, отплевывается. Целомудрие, — и безобразная мысль, что соперник отца.^[420]

Когда Подросток нашел письмо, то в нем впечатление Унгерн-Штернберга; то хотел ее придавить, то ей послать, то, найдя это подлым (ибо почувствовал, что тут любовь его), — хотел было ЕМУ отдать. Но не успел и испугался, узнав, что ОН уже донес Ст<арому> Князю и выгнан.

ОН после того уверял Подростка, что если б она только увидала документ, то ноги бы стала лизать.^[421] Сказал между прочим Подростку, что ОН, во всяком случае, на ней не женился бы, да и не может теперь.

(NB. Узнав о романе Лизы, донес ей. Получил насмешки, и брак был назначен.) Тогда ОН посоветовал Ламберту, узнав от того, что есть письмо, переписать его содержание и послать от тетки и вступил в заговор. (Изнасиловать накануне свадьбы.)

NB. Роман Оли непременно должен произойти после заговора Ламберта.^[422]

Ламберт стал было соблазнять Подростка 30 000 и е<--->. Подростка волнует и мщение, и любовь. Но узнав всю махинацию и (от Ламберта) что ОН просил Ламберта скрыть от Подростка, что ОН в заговоре участвует, — испугался, постиг подлость, но тянуло его как бы зажечь деревню. Он хотел увидеть собственными глазами подлость Княгини, подлость знати.

Но спас Княгиню, ибо она держала себя бесподобно.

Ламберт страшно откровенен, какое-то необыкновенное простодушие злодея, и не подозревающего, что могут быть честные люди.^[423]

(NB. Тут преступление и цинизм Подростка, а кстати — жажда силы. Документ же есть искушение приложить силу. 30 же тысяч он, не колеблясь, хотел уступить Ламберту, е<---> же ни одного мгновения не было в его голове и Ламберту не дал.)^[424] Княгиня заболела после того, но, узнав от Подростка смерть Лизы, увидав отчаяние М<олодого> Князя и убедившись, что тот женится на ней насильно, — гордо разорвала.

Характеры

Ст<арый> Князь. Был полтора года назад в разжижении мозга. Выздоровел, но не вполне оправился. Ему страшная обида, если кто заподозрит его в идиотстве. Вот почему он и проклял бы дочь, если б узнал, что она его в сумасшедший дом. Лишился мест. Бросился с своими капиталами в обороты (что дало повод Княгине говорить, что ОН крадет).

Затем ОН — старый барский тип. Драгоценные черты скептицизма, благородства, неверия, ленивого^[425] атеизма, лени,^[426] либерализма, деспотизма. Над всем страсть, хищный тип. Но страсть, прибежище к христианству («третий год проповедует Евангелие», — говорит Ст<арый> Князь.)^[427] Ст<арый> Князь стал ужасно остроумен именно со времени разжижения. Тайный атеизм и деспотизм в семье. Почти то же, что и в прежнем романе. Так застает и Подросток.

Оля — ангельский тип. Запуганные. Испугалась, что М<олодой> Князь посватался. Но страшно польстило ей, была счастлива. Отказалась, утопилась.^[428]

Мать. Русский тип (огромный характер): и забитые, и покорные, и твердые, как святые.

Макар Иванов. (Русский тип.) ОН дивится.

Подросток как был.

Долгушин и проч. Васина — очень мельком.

Свою квартиру надо, пожалуй.

Но своя идея слишком упорна.

Задача лишь: кто герой? Подросток или ОН?

Молод<ой> князь Гол<ицын> очаровател<ен>, тоже 24 года.

NB. Сильнее о своей идее — и сильнее о проповедуемом христианстве ИМ.

Оля испуганная, потому что ОН испугал ее в детстве, потому и окружил попечениями. Нанимал гувернантку швейцарку. Ездили за границу. Венеция, храмы, в храмах страшно.

Легенда. В Луге старая родственница Старого Князя, небогатая, но независимая. Под ее покровительством жили в уединении Макаровы. В Луге Молодой Князь узнал Олю. (Но не узнал, чья она дочь.) В Петербурге, встретив ее, прямо спросил: «А вы здесь?» (NB. Молодой Князь сам беден, но имеет в Петербурге успех.) Познакомился. Долго щадил, и, наконец, беременна.^[429]

Тогда ОН воспылал намерением заставить М<олодого> Князя жениться на Оле.^[430] Оля видится с М<олодым> Князем. Расспрашивает о Княгине: «Любите ли вы их?» Молод<ому> Князю жениться на ней невозможно, а жалко ужасно. Оля утопилась (ходила к Княгине и успокоила). Княгиня разрывает с М<олодым> Князем. Молодой Князь отказывает сам Княгине.^[431] Мать умирает с горя. Подросток арестован. Скоро освобожден. Мальчик утопился.

Возится с отцом и проч.

Макар еще вначале. После Макара предложил жене руку. В тот же день — образа. В это время состоялся заговор Ламберта. Княгиня больна. Но ОН вызывает в ярости Молод<ого> Князя. Молод<ой> Князь, потерянный, говорит ЕМУ об Оле. И тут-то узнается про Олю, но НЕ РАНЬШЕ.

Молодой Князь украл образа, был судим и помилован, потом поднялся стараниями молодого генерала.

Прокутил свои 70 душ.

Bonjour, papa le grand.^[432]

Был у Сушара, только взрослым.

Подросток спрашивает M<олодого> Князя при первом свидании о Сушаре. Тот его не понял и забыл. Искренно. В вагоне ехал. Говорит его историю тетке. «Ненавижу!»^[433]

Так было: Оля водилась с Молод<ым> Князем до тех пор, пока узнала, что он жених Генеральши. Тогда разорвала, без негодования. «Вам иначе, может, и нельзя было».^[434] Ходила в Казанский. Засела дома, боясь шевельнуться, увидеть Князя. М<олодой> Князь между тем заискивал, тосковал, был у теток, писал. Узнав, чья она дочь, не принял вызова ЕГО, посланного в безумии (гораздо до сцены с Ламбертом). Подросток приезжает именно, когда Лиза зачала. Сцена его с М<олодым> Князем. М<олодой> Князь даже заискивал. Странное впечатление. С своей стороны, генеральша тоскует и ревнует, видя M<олодого> Князя изменившегося, то с порывами любви, то почти пугливой холодности. Княгиня узнает о Лизе от Молодого же Князя. В промежутке Макар. ЕГО предложение жене. Рубка образов. Мать знает давно уже о беременности Лизы.^[435] После сцены с Ламбертам) разрыв с Молод<ым> Князем, а ОН узнает, что Лиза беременна. Хочет убить Молод<ого> Князя. Но Лиза утопилась, и т. д.

Форма, форма! (простой рассказ à la Пушкин^[436].

NB. Макар.

Макар потрясает всех своим появлением: Подростка, семью, но особенно ЕГО. Расстроенный нервно, ОН вдруг делает предложение жене. После того рубка образов.

NB. Дурак остановился там, где нанял квартиру Подросток.

NB. NB. Сперва определить о своей идее и о характерах, а потом план всего романа — событие за событием.

9 сентября.

Опыт плана одной 1-й части

В вагоне. Тетка и Подросток. NB. Подросток видел тетку мельком, и они сошлись брать билеты. Если Ламберт, то и дурак тут же. В вагоне у Подростка с теткой разговоры и споры о Христе, о фру-фру" о том, что «горжусь»; о том, что бегал с студентом университета. Тетка говорит с дураком, что она знает Княгиню. Удивил тетку познаньями о Ст<аром> Князе, о Генеральше, но всё извращенно. Мрачен, но 20 лет сказываются.^[437] Очень жаль было, что высказался тетке.^[438]

Своя идея. Кто таков Брусилов, солдат в вагоне, 25 апреля. Сомнение, о матери. «Ан, мать-то тебя видела».

Приехали в квартиру теток. «Не хочу к матери», а она тут же. Сцены.

Представить иль не представить его ЕМУ?

А он ушел к Вите, на рынок, к Долгушину. Васин. У Вити непременно о Ламберте. Ламберт волнует его.^[439]

Пришел домой в 8 часов. ОН не обращает на Подростка должного внимания.^[440] Сцена. Нагрубил. Разрывание рта. Погнал из дому. Ушел сам. Мальчик, испуганный, выбежавший уже на улицу. Свел к Васину. Даже с радостию, желая отмстить. «Нет, у меня было только одно сострадание! Мы оба хотели бежать».^[441]

У Васина. У Васина всё, вся исповедь, но не идея. (Мальчик, спрашивая Олю, заснул.) Заснул и Подросток. Васин дал знать дома. Пришла мать.

Подросток пошел нанял квартиру. Васин просил не ходить. После просьбы не приходить он пришел и у теток стал писать отцу письмо, прося разорвать сношения. Вошла Княгиня. Подслушиватель поневоле. Письма.^[442] Смятение у тетки, что он слышал. Просил тетку сказать ЕМУ, чтоб избавил от себя, что не надо и места. Был у матери, чтоб ребенка навестить. Лиза. ОНИ теперь всё простят.

Он проклял и разорвал. Подлость. Проклятие. Пошел домой. Один. Своя идея. Случай в дороге с девкой. Потрясен.^[443] Дома застает ждущего ЕГО в разговоре с хозяином квартиры. Объяснения. ОН обвораживает его. К тому же Подросток сильно потрясен и измучен. Об Васине (об социализме). Узнает, что Васин рассказал детство. С жаром свою идею. Ce n’est pas si bête.^[444]

Обещал пойти к Генеральше. Пленен ею.^[445] Он уходит задумчивый и раздавленный.

Подросток^[446] засыпает, проклиная, что сказал идею.

Смутно ему. Но проснулся и отправился в дом Князя.^[447]

2-я часть

На другой день я отправился к Князю, Князь и Генеральша. A jeune homme^[448] под конец разговора (о том, чтобы Ст<арому> Князю жениться). Молод<ой> Князь его оскорбляет (не утерпел, подошел: «Вы знали Ламберта?») Княгиня пошепталась об нем с Ст<арым> Кн<язем>, ушла с фырканием. Подросток возвращается, чтоб бросить всё и удалиться. Встречает на улице Лизу. Краткая встреча. Луч солнца. Первый раз узнает Лизу. NB. Сочинить сцену.^[449] Генеральша, вышедшая из кареты. Странное ощущение. Поклялся мщением.

Воротился домой, зная, что ОН будет расспрашивать о Генеральше. Но ОН не расспрашивал. Тут на квартире лгуна. Подросток удивляется, что ОН, такой мрачный, развлекается такими глупостями. Финтифлюшками занимается. Набрасывается на НЕГО за это.^[450] Подросток в раздражении о христианстве. Тут именно проповедь христианства и о своей идее. Об Васине, о социализме. Будущность.^[451] Всё это страшно подействовало на Подростка (ОН болтлив). Но до этого разговора, возвратясь домой, он нашел его с чиновником — об камне и подивился финтифлюшкам.^[452] У матери не был, объявил, что не пойдет к Ст<арому> Князю.^[453] Жалобно. Пошел по всем по трем. В падении мерещится Лиза.^[454] Сцена на квартире с хозяином и хозяйкой.

На третий день хочет вызвать на дуэль. Дерзкий отказ. Бриллианты. Она обвиняет. Ушел. Погибал. На квартиру пришел поздно. У него ждет М<олодой> Князь, сказал ему, что бриллианты улажены и что уже получил вызов от НЕГО. Просил сходить к НЕМУ. («Вы не знаете!», т. е. о Лизе). ОН дома. ОН покраснел. Отвечать не хочет, мрачен и раздражен. Говорит, что был у Ст<арого> Князя и уладил о бриллиантах. Пришествие Макара.

Вся история о Макаре. Смерть его. (Подросток поражен ужасно.) После смерти Макара ОН приходит с новой исповедью, нежностью, проклятиями, о Княгине, о страсти, о письмах (у Андреева). Идея письма Андреева, письмо. Между тем Ст<арый> Князь расстраивается. С хозяином история — смерть ребеночка. Мучение Подростка, что письмо так на него действует. Познает, что влюблен, поцеловал след Княгини.

Встреча с Васиным. Васин об НЕМ. Сошлись и поговорили. Мать пришла: «Что нейдешь к брату, зовет тебя». Мать очень грустная.

Лиза вдруг приходит к Подростку и спрашивает, правда ли, что он любит Княгиню?

Молод<ой> Князь говорит, что Лиза нейдет за него. Разорвать хочет.

Подросток дивится подлости, проклинает весь мир. Самого мучает идея о письмах. Васин и хозяин. Подросток думает о самоубийстве. Крафт застрелился. (Васин же пришел внезапно, чтоб отдать бумаги.) Все арестованы.

Ламберт увлекает его. Письмо. Отец доносит Ст<арому> Князю о письме. Прогнан. Делает предложение жене, рубит образа. На другой день говорит Подростку, что если б документ, то ноги бы лизала. Хочет отмстить ей. «Я не женился бы на ней никогда». Сам не говорит Подростку, что отмстить хочет, но тот видит.^[455] Подросток про отца: «Он решительно ко мне привязался».^[456] Подросток в страшном волнении. Хозяин сжег жену. Ламберт и Andrieux. Оба расплакались. Отвратительная сцена, потрясающая нервы. «К чему весь этот свет!» — восклицает Подросток.^[457] Ст<арый> Князь к Andrieux. Не выходит. Ламберт говорит, что из этого идиота ничего не выйдет. Подросток открывает Ламберту о письме. Лиза. Какая-нибудь отчаянная сцена между ним, матерью и Лизой. Мать: «Носи!» Подросток: «Э, пропадай всё!» Сила, зажечь, вдруг узнает, что ОН в заговоре с Ламбертом. Сцена насилия, убивает Ламберта, Княгиня. Княгиня уже узнала роман Лизы. Подросток узнает об этом.

Дома Лиза утопилась. Оставила письмо. (NB. Весь роман Лизы или Князь рассказывает Подростку подстрочно, или Лиза: «Прощай, мой сокол!») Лиза, вынутая из воды. ОН, мать. Подростка арестуют.^[458] Из-под ареста.^[459] Маленький мальчик пропал. Побежал искать Подросток. Нашли (к Лизе). Привел мальчика. ОН, тетки и мальчик. Для них бы жить. Своя идея прочь. 25 000, учиться.^[460] Три месяца спустя мальчик смеется, обнимает ЕГО. Тот идиот. Плачет.

Княгиня уехала за границу и увезла Ст<арого> Князя. Молод<ой> Князь где-то в деревне.^[461]

NB. К роману

Подросток во всем герой. Он и с Ст<арым> Князем, и с Молод<ым> (дуэль), и с отцом, и у себя с чиновником, и с Васиным про свою идею. Тот ему бумаги. И роман Лизы знает. И ребеночка любит, с матерью сошелся, Макар Иванов поражает его.

NB. Ламберт может особенно поразить его. «Пропадай всё! Бросить всё и убежать».

Ему бессмыслен ОН, хотя и мил, и он всё спорит. И бессмысленно смирение дома. И бессмысленна начинающаяся любовь его к Княгине. И бессмысленна и шатка своя идея, что страшно закружило его. И бессмысленен Васин. И ужасен роман Лизы. И к чему правда.^[462] Подросток стал мрачен и стал молчать.^[463]

Макар Иванов поражает ужасно. И хотелось бы видеть унижение аристократа, Ламберт соблазняет взять деньги. Но до болезни любовь к маленькому брату.

ПОДРОСТОК ДИЧАЕТ И МРАЧНЕЕТ БОЛЕЕ И БОЛЕЕ. 1 После Макара и образов особенно.

Ламберт (без дурака). Ты спроси 30 000 и е<--->. Тот насчет е<---> думает. Думает вообще о всей сцене унижения, потребность поджечь — отмстить за всё, об 30 же тысячах думает свысока, мечтая предоставить Ламберту. Желание поджечь. Но Ламберт обманул его и предался ЕМУ. ТОТ проникает в заговор в самое последнее время. Дурак, впрочем, нужен. Ламберт убил его.^[464]

Может быть, Ламберт только с ним, а без НЕГО, но ТОТ всё знает.

Думать, а 1-я часть хороша.^[465]

Тон таков.^[466] Рассказ, н<а>прим<ер>, ЕГО отношений к Княгине… Они расстались врагами, и вот в каком положении застал дело Подросток и т. д., т. е. à la Pouchkine — рассказ обо всех лицах второстепенно. Первостепенно лишь о Подростке, т. е. поэма посвящена ему. Он герой.

Всё это действовало страшно и мрачно на него. Довело его до любви к Княгине (втайне от отца) и до преступления.

Идея. Т. е. Подросток презирал всех за виновность и сделался сам виновен. Спасен от суда.

Мальчик, может быть, не утонул. Подросток находит его. Вытаскивает из воды. Остается вдвоем с мальчиком и с помешанным отцом.

А буду пока трудиться для этих обоих; вот занятие. Буржуа буду.

Молодой Князь отказывает сам Княгине. У него 200 000, которые ему уступил ОН. У Княгини страсть к М<олодому> Князю. Он говорит: вдова, старуха, безумие.

NB. Роман Лизы Подросток знает гораздо раньше ЕГО. ЕМУ не говорит. Хотел было разорвать Молодого Князя, но ему подчиняется. Мрачнеет, находит, что всё низость.

Сведения об отце, Генеральше, Ст<аром> Князе Подросток узнал от Ламберта, кутившего^[467] в одно время с Молодым Князем.

10 сентября.

От Я непременно; наивнее и прелестнее, хотя бы безо всякой морали.

История.

Про смерть матери рассказала тетка по выходе Подростка из-под ареста. Непременно так сделать, что Подросток при смерти матери не присутствует.

Или так сделать, что мать умирает при нем.

Его арестуют, а через четыре дня, в день погребения, воротясь, застает, что мальчик исчез. Сыскали мальчика. Тетка советует на 25 000 купить деревню и везти туда обоих. Подростку хочется учиться. Мальчик сдружился^[468] с идиотом. Ходят вместе. Уехать в деревню!

NB. О продолжении учения мпого раз помипал и ОН в продолжение романа, и Васин. Решают учиться.

«На душе смутно. Я никого не хочу видеть». Тетка, ОН и мальчик. «Я экзамен-то, однако, выдержал». Луч солнца. «А, батюшка, еще жизнь так длинна!» (слова тетки).

Или не взять 25 000. Тогда служить.

Подросток попадает в действительную жизнь из моря идеализма (своя идея). Все элементы нашего общества обступили его разом. Своя идея не выдержала и разом поколебалась. Оттого тоска. Но по мрачности и мизантропии побежденным себя не считает, смотрит свысока. Всех обвиняет и решается пойти против всех законов.^[469] (NB. Когда Макар умирает, он прослезился и целовал у него руку; а в сцене матери и Лизы упрекает их в рабстве.)^[470]

Окончательно закружился. Сцена с Княгиней. Мрачная сцена с ногой Ламберта. Арест.

Сцены из-под ареста уже с новым настроением.

В романе все элементы. Цивилизованный и отчаянный, бездеятельный и скептический, высшей интеллигенции — ОН.

Древняя святая Русь — Макаровы.

Святое, хорошее в новой Руси — тетки.

Захудалый род — М<олодой> Князь (скептик и проч.).

Высшее общество — смешной и отвлеченно идеальный типы.

Молод<ое> поколение — Подросток, лишь с инстинктом, ничего не знающий.

Васин — безвыходно идеальный.

Ламберт — мясо, материя, ужас — и проч.

Если от Я, то, если близко (3 месяца), то рукопись должна носить следы некоторой неосмысленности. Если Подросток уже выжил этот период, то при осмысленности — потеряется наивность.

От Я наивнее, несравненно оригинальнее и в уклонениях от ровности и системы рассказа даже прелестнее.

М<олодой> Князь по суждениям Подростка и все сцены с Лизой выйдут оригинальнее под пером Подростка. От Я, от Я, от Я!

Если же от автора, то необычайно трудно будет выставить перед читателем причину: почему Подросток герой? и оправдать это.

Начать без всякого предисловия — оригинальнее, и только где-нибудь спустя, в последующих главах: всё это случилось год назад; конечно, я теперь не таков и т. д.

Еще в 1-й главе: «Можно подумать,^[471] что я пишу глупости, но это очень серьезно, и, главное, я не пишу ничего лишнего, а это очень необходимо — даже этот дурак, ибо он будет играть со временем роль».^[472]

В Final’e же: подробное описание, как он спасал ребенка со всеми ужасами, и потом — как помирил без малейшего намека на цель жизни и проч.

Мы поселились уединенно — две тетки. К матери на могилу. Я думаю, что тетка права, советуя в университет. 25 000.

Луч. Всё мельком и значительно. А теперь кончу, теперь другие занятия. Моя идея.

От Я — решено и подписано. И что бы ни было. Но пишущий теперь, год спустя.

Это в каждой строчке иметь в виду.^[473]

Моя идея, вижу, не осуществилась, но идея осталась. Написав это, заключаю тем, что уже более писать не буду по крайней мере лет пять. Посвящу обучению. А там через пять лет перечитаю написанное и проверю себя. В 5 лет определится и о моей идее.^[474]

ОКОНЧАТЕЛЬНО. Лучше без малейших объяснений и оговорок, а сказать только про год назад.

NB. В Final’e. Я хотел сказать, чтоб не брать от Князя денег, но промолчал. Тетка только поглядела на меня.

О фру-фру. Тогда я был так настроен.

ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ

Тут были все элементы общества, и мне казалось, что мы, как ряженые, все не понимаем друг друга, а между тем говорим на одном языке, в одном государстве и все даже одной семьи (NB. Тут и точка. И переход к другой главе. Отрывисто заключить. Всё писать отрывистее.)

БЕСПОРЯДОК

13 сент<ября>.

Поправка в плане (усложнение сюжета).

Семейство ИМ вызвано как нравствен<ное> (убежище), т. е. черт знает зачем. Т. е. именно из волнения и страдающего психологического состояния. Отвергнутый прошлого года гордой идеалисткой Княгиней только из подозрения, что ОН любит ее не для нее, отвлеченно, и, намереваясь женитьбой на ней поправить обстоятельства, ОН помолвил<ся> с падчерицей Князя, сироткой. (NB. По предложению самого Ст<арого> Князя.)^[475]

Генеральша боится завещания, но достигает, что Князь отделяет ей в другой раз огромное приданое (первое приданое покойный муж ее генерал прокутил).

Она помолвила<сь> с Молод<ым> Князе<м>. ОН осуждает, 26 лет старуха с 27-летним, а он, т. е. Молодой Князь, нигде не на службе и проч. Страсть, был обвинен за образа.

Боится письма потому, что нашелся же документ на 200 000 у Андреева, могло найтиться и письмо.^[476]

ОН отдает, однако же, 200 000 (в начале романа. Известие о том поражает приехавшего из Москвы Подростка чрезмерно). Но отдача 200 000 не производит никакого впечатления на Княгиню, кроме насмешек. Княгиня смеется над отдачей 200 000 я сообщает это тетке и^[477] Князю-отцу. Тот забавляется этим. Подросток сообщает разговор ЕМУ.^[478] ОН ожесточается.

В то же время Княгиня сообщает Ст<арому> Князю и падчерице известие о том, что есть Макаровы. ОН знает, что нафискалила Княгиня.^[479] Раздражен еще больше. Вызов Молод<ому> Князю (после отдачи 200 000 за то, что предложил 50 000),^[480] который не принял вызова. Вызов сближает ЕГО и Подростка.^[481]

Макар умирает. Молод<ой> Князь любит Лизу, но не бог знает как увлечен Лизой. Княгиня узнает это. Прощает^[482] Князю. Но ЕГО подозревает и (воспаленная страстью) обвиняет, что ОН хочет женить Князя на Лизе и что <за> 200 000 он купил Князя,^[483] тогда как ОН и не знает еще про Лизу. Вот почему усилена ее ненависть к НЕМУ.^[484] Требует, чтоб М<олодой> Князь отдал 200 000. Тот не хочет.^[485]

Вдруг является Ламберт. У него документы фальшивой подделки Князя. Он хочет предложить^[486] купить их Князю или Княгине. ОН сходится с Ламбертом и документ покупает. Пересылает Княгине.^[487] Через Княгиню разрыв ЕГО с Ст<арым> Князем и с падчерицей. ОН предлагает руку жене и рубит образа.

Идет к Ст<арому> Князю и жалуется на то, что она хотела его сделать сумасшедшим (пускается во все тяжкие). Его выгоняют. Письмо найденное. У Подростка. Показал Ламберту. ОН хотел выманить. Сцена насилия и проч. ОН косвенно в заговоре.

Княгиня оскорбляет Лизу.

Макар Иванов. Бриллианты. Подросток узнает про Лизу.^[488] NB. Объяснение Подростка с Княгиней, где она с ним небрежно, оскорбляет его. Сначала очарован, потом находит мотивы оскорбления и вступает в заговор. Княгиня выпытала всё от Подростка и потом ему: «Что же вы хотели сказать?»^[489]

Между тем приехал Ламберт. За компрометирующий документ он взял с Княгини 5000. ОН говорит Ламберту, что он дурак, что и Князь имеет теперь до 200 000 имения и что он с М<олодого> Князя и с Княгини мог иметь за такой документ 10 000. Ламберт же не знал, что у М<олодого> Князя 200 000 (причем удивляется, что ОН отдал 200 000), и говорит, что обращался к Княгине, которая, купив документ, просила не говорить о документе М<олодому> Князю. Сама же отнеслась, что это пустяки. Она хочет корить М<олодого> Князя, пилить этим документом, а может, держать в руках, говорит ОН. (NB. Когда Подросток спросил Князя: «Знакомы вы с Ламбертом?» — то тот рассердился, а потом стал заискивать, но свысока, едва принял у себя. Затем кража бриллиантов и проч.)

ОН объявляет Ламберту, что он дурак, зачем он не дал ЕМУ этот документ, и тут объявляет, что если б только письмо!

Ст<арый> Князь, Andrieux. Жалкая сцена.^[490]

Подросток говорит Ламберту, что письмо у него. Ламберт передает ЕМУ это известие. Но Подросток не выпускает билет, хотя Ламберт предлагает ему деньги, по идет с тем, чтоб Ламберт ее изнасиловал, взял 50 000, «а потом и ты е<--->».

ОН в стороне. ЕМУ хочется, чтобы мщение состоялось. (Вот тут-то перед этим Княгиня и оскорбила Лизу, а М<олодой> Князь от нее отрекся, хотя и плакал перед Княгиней.) ОН узнает, что обесчещена Лиза. Назавтра венчание. Ламберт насилует, но Подросток не дает. Тогда Ламберт, видя, что порвалось, решает^[491] убить дурака и поскорее бежать.

Молод<ой> Князь^[492] предчувствует, что с Генеральшей ему будет мука. Меж тем Лиза утопилась. Свадьба Княгини и Молодого Князя. ОН осрамлен и поражен. Жена умирает. ОН мучается тем, что мальчик боится ЕГО. Подросток мучается с обоими. Ламберт с ногой. Подростка арестуют. Через 5 дней является. Мальчик бежал.

Не послал ли ОН документ компрометирующий М<олодому> Князю, но не получил благодарности и проч. Ламберт прямо говорит Подростку, что ОН участвует, только не велел ему сказывать. Когда Ламберт узнал, что ОН передал документ, то накинулся на НЕГО, но,^[493] узнав от Ламберта, что есть письмо, объяснил ему всё значение письма, настаивал на изнасиловании. Ламберт объявляет обо всем Подростку откровенно, изумляет его, что ОН просит изнасиловать, смущает его, но и воспламеняет. Гордая Княгиня.

После смерти Лизы Подросток так подавлен, что не хочет мстить Князю. Упрекает себя, что забыл о Лизе.^[494]

С НИМ еще хуже, ОН разбит еще больше. ОН со смерти Лизы всех обвиняет, всё присутствует в семействе, потрясающая сцена смерти матери. В день похорон мальчик всё просит Лизу. ОН к мальчику, но тот боится ЕГО и не отпускает от себя Подростка, но Подростка арестуют, и мальчик бежал утопиться (к Лизе). Найден.

Весь вопрос свадьбы состоял в том: даст ли Ст<арый> Князь еще приданое (Княгине). Ст<арый> Князь крепился (чтоб власть показать, и всех боялся, как и объяснил Подростку ОН), но в день ЕГО доноса дал ей 300 000, а ЕГО прогнал.

«Я не люблю ее, — говорил ОН Подростку, — но пусть юна меня признает честным человеком — вот и всё».

— И великим.

— Что такое?

— Честным и великим человеком, — повторяет Подросток.

— Mon cher, vos sarcasmes^[495] (поссорились, и потом ОН опять пришел к Подростку^[496]).

Он вначале говорит о Княгине: «То, что она так врезалась в этого князька, я очень рад, обоих^[497] бог наказал, его пуще, потому что она все-таки свое возьмет»^[498] (но, однако же, не только не рад, но и против изо всех сил). Под конец.

Непременно сцена свидания с НИМ и Княгиней, которую ТОТ вымучил из нее после возврата фальш<ивого> векселя. Сцена фальшивых чувств и фальшивого положения, выведен ОН беспощадно Княгиней наружу. ОН, однако же, документ отдал.^[499] Кончилось сарказмами и насмешками. (Сцена, может быть, нарочно в присутствии Подростка). «Чего вы хотите от меня? — говорит Княгиня, — я согласна, что вы человек великий».

После этой сцены ОН делает предложение жене, а затем и рубит образа и доносит Князю о Княгине, что та его в сумасшедший дом.

Ст<арый> Князь хоть и не очень повел носом, что у него семейство Макаровых («Я всегда подозревал, что у него нечто подобное»), и хочет даже видеть семейство, но когда ТОТ донес на Княгиню — выгнал ЕГО и отказал ЕМУ в падчерице. Та же отказала еще прежде.

Узнав от Ламберта, что письмо есть, ОН просит его себе, чтоб показать Ст<арому> Князю, но Ламберт говорит, что денег не будет, и тогда решено, что спросить денег и изнасиловать. Ламберт хочет просить 100 000. ОН советует 25 и решает, что, может быть, даст 50 000, — и изнасиловать. Одним словом, ОН сам ослеплен и теряется, но рассчитывает на Ламберта, что во всяком случае будет скандал.

ОН^[500] подозревает (до Ламберта), что документ у Подростка, и выманивает было у него. Но тот прямо сказал ЕМУ, что ничего не нашел.

Потом же Ламберт объявляет ЕМУ, что письмо есть.

Падчерица Князя — Подушка.

При всех этих сценах, билетах и изнасиловании, ОН не знает ничего о романе Лизы. Узнав же, падает раздавленный.

Княгиня при свидании говорит ЕМУ странными насмешками о Лизе.^[501] Тут он узнает о Лизе в первый раз. Вызов был раньше.^[502] Позор. Прибегает домой, делает сцену Лизе, делает предложение жене, чтоб порвать совсем, стать выше. (Предложение при всех,^[503] на другой день образа.) Идет к Ст<арому> Князю. Тот ЕГО выгоняет. ОН как бы в сумасшествии. Письмо и изнасилование. Когда после сцены изнасилования возвращается домой — Лиза утопилась.

Вопрос: когда Подросток узнает о 200 000-х.^[504] От матери, когда та пришла за маленьким, и от Васина. Подростка удивляет, что Васин знает.

С частыми пояснениями в главах от Подростка. Н<а>прим<ер>, в то время ОН еще не знал о Лизе. Княгиня узнала о Лизе от…

«Почему я знал, что первое известие, что есть письмо, подействует на НЕГО так мучительно; но я нарочно подразнил ЕГО намеком… и только намеком, больше ничего». (Потом Подросток нарочно скрывает всё про письмо, и ОН мерзеет в его глазах.) Сам я то же самое хотел делать, а ЕМУ не позволял и судил ЕГО с отвращением".

Заметка важная. Так как дело четыре года назад, то все эти отступления и объяснения от Подростка даже необходимы, НО ЧТОБ НЕ ТЕРЯТЬ НАИВНОСТИ.

14 сентября.

План

Всё^[505] это случилось с лишком 4 года назад. С лишком 4 года — какой ужасный срок времени. Тогда все меня звали подростком.^[506] Но, чтобы не писать лишнего, я нахожу нужным сделать маленькое вступление. Описывая мои первые шаги в Петербурге на поприще, я не желаю Свода законов.

Я побочный сын одного барина. От Макара, и кто Макар. Отца я видел однажды. У теток. Семья. О нем скажу потом.^[507] Мать мельком. В Луге. Я у Сушара, потом в гимназии, немец. Я был погружен в свою идею. Но обо мне потом будет множество листов.

Кто такой отец? Несколько состояний, хорошей фамилии, был посредником (биография в нескольких строках). Образован. Религиозность. За год до начала моих записок с Княгиней. Дочь Старого Князя. О Ст<аром> Кн<язе>. Бонмо. Идеально-холодная, как сошлись и разошлись. Княгиня высказала, что для имения, жестоко обидела. Не мог забыть обиду. Враги. Письмо и Андреев.^[508]

Его тянуло, чтоб она признала его за великого человека. Жестокие сарказмы. Довела до того бешенства, в котором застал его.

Ст<арый> Князь боялся обоих. Бесить того и другого.

Наследство.^[509] Претендент (Молод<ой> Князь на наследство).^[510]

О том, как семейство переехало из Луги. Отец. Хотел ли ОН удалиться от всего грома и в недра? Мать ОН всегда почитал, хотя трудно представить что-нибудь разнее.^[511] Делами Князя ОН продолжал заниматься. Я никак не знаю, кому пришла первая мысль о падчерице. Подушка из института. Князь занялся этим. Отец, чтоб показать, и что уже всякую мысль о ней потерял. Увы! ОН до конца думал, что это лишь la haine dans l’amour. Я так думаю.

Между тем претендент Молод<ой> Князь в Петербурге. Отец узнал, что она его протежирует. О протежируемых ею несчастных, чуть не вышла за жалкого француза,^[512] сначала своего генерала, который проиграл ее приданое (150 000), потом стала протежировать отца, страдавшего угрызениями, потом Молодого Князя и семейство.

Кто такой М<олодой> Князь. Его процесс. Оправдали. Никуда нельзя деть. Но, я думаю, тут была и страсть, очарователен. С одним мошенником^[513] Ламбертом мельком. Княгиня распустила, что, женясь на Подушке, идет на содержание.^[514] Тогда отец пришел в бешенство. Что ж он сделал.

После смерти документ Андреева. Возвратил 200 000. Об этом возвращении денег я еще не знал, когда в первый раз свиделся с отцом и проч. Это возвращение не подействовало, но Княгиня испугалась за документ.^[515]

Что же касается до моего вызова, то я в гимназии учился последний год плохо (своя идея) после. Засела идея. Не выдержал экзамена. Отец меня потребовал. Не знаю, хотел ли он возвратить, всё порвать, начать новую жизнь. Он был болезнен, много ощущений, чад и беспорядок.

Но так вышло: Княгиня, узнав, что дело о Подушке решено (Князь был под пятой у обоих и одного травил другой, но в экстренных случаях и опирался от одного на другого. Он любил показать, что он самостоятелен, и потому Подушку выдумал без совета, т. е. без спросу Княгини). Та ему сказала про Макаровых, Князю это показалось забавным: «Chèr, y тебя сын, где же он?»

— Не выдержал ни разу^[516] экзамена. Пишет, что хочет трудом.

— Видишь, я нуждаюсь в Молод<ом> человеке, облагородить.

— Нигилист (я, однако же, вовсе не был нигилистом, а так).

— Тем лучше.

И он носился 3 дня, приставал. Потом забыл бы. Княгиня показала презрение в молчании. Отцу показалось приятным бравировать.

— У вас секретарем, но это только шпион.^[517]

Ждали Князя из Москвы. Отец был в бешенстве. Но бравировать. Я думаю, он ждал меня с некоторым беспокойством, чтоб обсудить, какое я произведу впечатление. Но Князь настаивал. Вот я и поехал. Накануне с студентом университета.

Итак, ровно 5 лет назад я явился в кассу Моск<овского> вокзала и т. д.

И потом пояснения, как всё происходило, как он сам втянулся, как Лиза, как христианство, Васин, идея, и 200 000. Макар Иванов.^[518]

Конец романа: ОН и младенец. Луч. Мы нашли углы, и тогда я поступил в университет. Деньги нашлись, у отца что-то было.^[519]

Таким образом, от Я само собою решилось 14 сентября.

10 000^[520] оставил Подростку Ст<арый> Князь. А то, что Молодой Князь хотел было возвратить ЕМУ 50 000, то, в начале романа, послужило предлогом к вызову на дуэль.

Вызов Подростка за Лизу. Тут свидание и объяснение с Молод<ым> Князем.

В 1-й части, таким образом, вставить: приезд Подушки и мимолетом встречу Лизы, когда он входит вечером к тетке, чтоб написать ЕМУ письмо, и невольно подслушал Генеральшу. Боролся-боролся, выйти иль нет, и вышел как дурак (шпион!). Ушел к себе домой. (Девки не надо. Девка во 2-й части в скитании после бриллиантов.)

Макар Иванов.

ЛИЗАВЕТА СМЕРДЯЩАЯ.^[521]

Тетки — не тетки, а дальние ЕМУ родственницы.

Адвокат — нанятая совесть.

А его уже бог простил — помер.

Изъясняют же иносказательно и возводно (метафорически) в смысле духовном. И оглушают этим людей несведущих. Об очном только заботясь, чтоб вытолковать что-нибудь, хоть глупое, только свое.

Эпох есть закон естественный, Илья закон писаный, а Иоанн закон благодатный (учение беспоповцев).

Утешение в скорбех, обретших мя зело.

Святые целокупные мощи, великое благоухание.

Ими же Сам весть судьбами спасет меня.

Пронзила сия стрела мое сердце.

Будучи сам весьма неискусен, как могу научить другого, когда сам ничего не знаю.

О горького заблуждения! О великого безумия!

Якоже присоединил еси иногда Павла, тако и меня приими, господи, окаянного, якоже (некоего) изверга.

И тысящи на четыре имел своих книг.

Стр. 30

Душа во мне едина; ежели ее погублю, то сыскать другой не могу. Да и время мое, ежели без успеха душе проведу, назад уже не возвращу.^[522]

Церкви святой ревнуй и, аще^[523] позовет время, то и умри за нее, как за Христа.

«Куплю дейте, дондеже прииду» (Лука, 19, 13).

И многие богоносные старцы.^[524]

Читают и толкуют, а сами все в недоумении пребывают и разрешить не могут.

Ибо, хотя и познал по Писанию, но Писание есть глубина неиспытанна.

Царица небесная! ибо какое великое имеет дерзновение у своего сына Христа, бога нашего!

И паче камене ожесточен.

А другому только бы свое.^[525]

Не искушай меня, ты еще не враг (дьявол).

Была у них любовь нелицемерная и как единая душа в двух телесах.

Лизавета Смердящая: «Пошли меня, смердящую, не в рай к тебе светлый, а в кромешную тьму, дабы и там в огне и муке кричала тебе: „Свят, свят еси и любы иной не имею“»,

— Матушка Лизаветушка, Лизанька, успокойся.

— Протяни ручку, в год по разу, хотя бы раз в одну тысячу лет, ибо люблю тебя^[526] и поцелую.

— Молчи, дура, Лизавета, знаю, что любишь, молчи.

А я ему: «Не буду молчать, но до тех пор кричать хочу, что и черти уверуют».

— Помолчи, легкомысленная! (Перед причастием: не прошу, чтобы в вечной муке быть. «Молчи, легкомысленная», и испугалась, и приняла, и стала кончатися.)

И пошли мы поработать господу своему.

А говорит такую небылицу, что и слушать нечего.

А из книг выбрал одни лишь цветочки, да и то по своему мнению.

А и сами не знают, куда бредут.

Ибо открыта (ей, ему, нам) тайна, превосходящая ум человеческий.

И обязаться браком не захотел (Жены пояти.)

В попрание всем людям предал нас.

Чуждому (скверному) не сообщаемся.

А без бога жить — одна лишь мука.

Избави нас от работы диавольския.

Зависти ради.

И столько возлюбил господа Иисуса Христа, что и на малое время не хотел с ним разлучиться мыслию.

И получил дар прозорливства.

И тоже людям они не помогут, ибо^[527] все погибли, и только каждый хвалит свою погибель, а обратиться к Истине и не помыслит.

И опасно соблюдая юность свою.

Чем освящаемся, то же и проклинаем и сами того не ведаем. А делай постепенно, не бросаясь и не кидаясь.

Не боги же они, а такие же, как мы, подобострастные нам человеки.

Да скорби мои и странствие мое (ваше) господь не оставит без воздаяния (молим его т. е.).

Он (т. е. современный человек высших классов) как блудный сын, расточивший отеческое богатство. (Двугривенный действительно получили, по сто рублей за него своих заплатили.) Воротится (к народу), и заколют и для него тельца упитанного.

Люди мирские обязаны семействами и мирскими суетами.

И без сытости собирают (тленное) богатство.

И живут в послушании и в совершенном отсечении своей воли (и наипаче тверды бывают).

И чувства свои от мирских сует успокоил.

См. 253 стран.

Познай Христа. Что не сделал ничего,^[528] дабы мир был самое прекрасное и веселое и всякой радости преисполненное жилище.

А оставить всё сие есть не малый крест и не легкая скорбь.

За жену свою отдает жизнь свою, а за детей своих почти каждый согласится пострадать и умереть.

А жене оставаться одной как бесприютной ластовице, потерявшей своего супруга (т. е. тяжело).

Ибо остался им должен по естеству (т. е. должен любить).

В тихие и безмолвные пристанища.

Как рыба, выброшенная на сушу, метался и тосковал.

А мысль сия есть нечестивая.

А ты своего дела не сдавай (не прекращай) через всякое малодушие.

Все-то невоздержанные, всякий-то хочет всю вселенную удивить.

Как бы ему вселенну удивить.

А ты перед ним с ноги на ногу ступаешь,^[529] на месте не стоишь, мечешься (точно и стоит он того).

Карга — загуменная, ворона.

А еще говорил, чтоб табаку не курить, и об том много с печалью и воздыханием внушал.

А тебе^[530] бы только свою насмешку отсмеять.

Сила войская.

А как у нас говорится: возьми желтого песочку, рассыпь по камушкам (посыпь им камушек), когда желт песочек на камушке у тебя взойдет, тогда и твое мечтание сбудется.

Сам же напьется да сам же и плачет: «Матушка моя родимая, зачем ты меня, горького пьяницу, на свет родила? Лучше бы ты меня на роду придавила, чем ты меня (такого) на свет пустила». (Выходит из кабака голешенек, да еще причитает.) (Из кабака выходит в чем мать родила.) Песню такую сложили, песня такая есть.

И решился собственного капиталу.

А ты его стомчивее (истомчивее). Душа стомчивая. Народ истомчивый.

Запивает-заедает солдатско жалование.

Солдат бедный куда пойдет, солдату слушаться надо, на то он солдат.

А теперь скажу тебе, что есть ребеночек.

Смердящая Лизавета. Не прощай, Христос, меня единую но прощай, а во ад спусти. Жечь будут, а я тебя славословить буду, а я любить буду. Без страдания жить не могу. Дай пострадать; подари страдание.

Лизавета. Не улещайте ни словами, ни пирогами, не то город ваш сожгу, чтобы вновь страдание принять.

А зависть — зависть умерщвляет всего человека, зависть с собой смерть несет.

И ангелы божий несовершенны, совершен и безгрешен один бог наш Иисус Христос; ему и ангелы служат.

И придешь ко гробу в старости, как колос к снопу в свое время.

Сказано: «Слова отчаянного летят на ветер».

Все мы вчера только пришли и ничего еще не успели узнать.

Сказано: «Надежда лицемера погибнет, и безопасность его — дом паука».

От человека^[531] и право роптания отнято, потому что даже не может и уличить того, на которого ропщет, ибо тайна кругом человека. Что в том, что я буду роптать? Ибо ропща, буду знать, что говорю как бессмысленный и язык мой вертится лишь зря, а что ведь я ничего не знаю, стало быть, и уличить не имею сил.

Итак, можно ли оставаться спокойным и не убить себя атеисту? Только тот может жить, который верит, что бог прав всегда (и не может иначе), хотя бы ему и казалось беспрерывно, что в мире неправда. Принимай за искушение и верь.

И погрузят тебя в такую грязь, «так что самые одежды твои возгнушаются тобою» — вот что сказано.

Лиза. Хоть бы вы помогли ей (маме), чего вы сидите?

— Сейчас, милая, прости, — встал Макар, покачнулся и упал (ноги распухли).

— Ноги-то вон распухли, — улыбнулся он как виноватый. — Э-эх!

Лиза была пристыжена. И потом подошла к Макару.

«О, если бы вы совсем молчали; это вменилось бы вам в мудрость» (Иов, 13,5).

«Пышные слова ваши — как бугры глиняные» (там же, 12).

Возревнование в вас первым делом: что ты знаешь, чего бы мы не знали? — вот ваш первейший вопрос.

Невоздержанный и растленный человек, «пиющий беззаконие как воду».

А в сердце вашем бродят мечты.

Как ветер, развеется твоя слава, и, как облако, пройдет твое счастье. (Вот он счастлив и грозен, чинов достиг, крестов, а умрет — и где он? кто его помянет?)

Пятидесяти лет нет памяти человеку неотмеченному.

И умирают (блаженно и тихо), насытившись днями.

Невылазный туман. Невылазное горе.

Насытившийся сладости книжной.

Макар. Христа познай и его проповедуй, а делами пример подавай, и будет незыблемо. Тем всему миру даже послужишь.

— Правда, — говорит Версилов, — Европа ждет от нас Христа. Она нам науку, а мы им Христа (в этом всё назначение России).

Макар. Был я тверд и жесток. Тягости налагал и требовал. История схимника с ребенком. Да ведь это херувимы. Не поверил я: что же схимник делал мою волю. (Пал я перед ним. Ушел во гневе. «Знал, что придешь».)

— Смердящая Лизавета, что ты бьешься, греховная?

— Потому что не хочу спастись, голубчик, в ад хочу, милый, к самим чертям…

— Почему ты не хочешь, безумная, спастися?

— А потому, что принять хочу муки адские…

А я всё буду кричать «свят-свят», всем чертям надоем. Жечь меня будут, кожу сдирать, а я всё буду: «свят-свят».

Во сне Христос: «Молчи, глупая… что ты, Лизонька?» Так и сказал мне: «Лизонька».

Стала кончаться: «Больше всех виновата, в беспорядке моем виновата».

Было сие в городе Афимьевском. Прожил я тогда по болезни долго…

— Мальчик с канарейкой утопился. Да что же вы рассказываете, чего вы любуетесь? всё беспорядок, а еще про порядок говорите. Сами против себя говорите.

— Не любуюсь я тому, голубчик, но всё принимать должно с трепетом сердечным. Увидишь хорошее — возрадуешься, злое — всплачешь в душе своей — и то, и другое^[532] хорошо и полезно душе. И в том, и в другом Создатель велик. И почему ты узнал так пути его?..

— Тверд будь, человек, не смущайся ничем.

… Что к дурному идет. Хоть и идет и предсказано так для последних дней, но ты ни колиждо не верь, а делай так, како бы к славе шли. Проповедуй Христа словами, пуще делом. Тверд будь, человече, и спокоен, не смущайся ничем. И будет жизнь твоя к славе божией.

Пуще всего собственным делом служи. Нет сильнее, когда собственным делом укажешь, и не смущайся, что не всё али мало совершил, ан оно всё ко благообразию общему послужит.

— Послужит ли?

— Как не послужить. Чем и живет человек, как не добрым примером.

Макар. Освяти себя, всем послужишь: миру светя.

Урок житию моему приспел.

Чужой беде не радуйся. (Церковь божию не обижай.)^[533]

Невозможно и быть всякому^[534] человеку, чтобы не преклониться. Не снесет без этого^[535] себя никакой^[536] человек, и не то что это,^[537] и так уж с тем создан. А и бога отвергнет — и всё равно^[538] поклонишься идолу каменному,^[539] серебряному, иль золотому, или мысленному. Вот они это все^[540] какие безбожники! Идолопоклонники всё, а не безбожники!^[541]

— Стало быть, нет совсем на свете^[542] безбожников?

— Есть, голубь, должно быть есть, только я не стречал.

— В ём гущина, а дух ЕГО не спокоен. Всю жизнь. Так дано ему, кому это дано.

— Это дается?

— Да; благолепие (т. е. чувство благолепия).

— И вот, сколько я заметил, все и повсеместно живут люди скучно. Как бы все, как Христос, — было ли б голода?^[543]

— И все таковые люди — одна лишь нечистота.

Лизав<ета> Смердящая. Прости весь ад и всех грешников прими к себе, а меня одное вместо всех оставь мучиться, и оставит одное (из любви). Мало тебе блаженства! Сатана отступится.

— Не боюсь Сатаны.

— Ну, Лизонька, поди, помучайся.

Стал человек, не прошу (долга) потому, что любит, и не знает человек, по какому побуждению он стоит на своем.

А слышал так, как сказал один древний^[544] святой: «Чем ближе подходим мы к богу любовью, тем грешней себя чувствуем».^[545] И поверь, друг, что и обратное сему^[546] несомненно, стало быть, быть надлежит:^[547] чем дальше мы от бога сердцем и умом нашим, тем праведнее себя самих почитаем.

«А кто не хочет трудиться, пусть тот и не ест», — сказано прежде (Нил Сорский).

Лизавета: «И не ем, а и не ем».^[548]

Помилуй нас, сын божий, царь всех веков.

О характере Ламберта.^[549]

У Макара Ивановича умилительные воспоминания про детство Версилова, про то, как маму на ножках учил ходить, в лес носил.

Лизав<ета> Смерд<ящая>. Молчи, чудная.

Сажали и в сумасшедший дом, прибыл родствен<ник> купец — поцеловала ногу ему.

На вострой соломке лежит.

Лизонька моя, Лизонька, поганее нет тебя.

А и много ж ее били, матушку.

Сидит, в рубаху соломинкой тыкает, а то вдруг в сердце войдет, закричит.

Тут у меня градусы-то маленько из головы повышли (отрезвился).

18 сент<ября>.

5 лет нельзя. Останется грубая, довольно комическая идея у читателя, что вот тот юный отрок уже вырос, пожалуй магистр, юрист и с высоким снисхождением удостоивает описывать (черт знает для чего) о том, как он был прежде глуп и проч. Уничтожится вся наивность. И потому лучше год. В тоне отзывается и всё недавнее сотрясение, и многое еще не разъясненное, и в то же время 1-я строка: «Год, какое огромное расстояние времени». Под конец записок — наши средства и проч. И вдруг последние строки: если когда-нибудь попадутся эти строки Княгине, то пусть увидит она, как я безжалостно очертил ее, и проч. Но, конечно, никто не прочтет: я запечатаю и прогляжу лет через пять. (NB. С университетом колеблется, своя идея еще гнетет его.)

И одно самое важное замечание и последнее: «Увы, моя идея отвлекла меня от чувств к Лизе, к матери, не давала осмыслить и не дает», и проч.

NB. Для себя. Вступление надо написать искусно. Оно удастся — всё удастся.

М<олодой> Князь был в Луге, потому что был туда изгнан. В Москву же приехал на две недели повидаться с семьей. И вдруг вызван по телеграфу Княгиней с извещением, что нашелся документ.

ОН Подростку по поводу Княгини: «В женщине все жестокости, весь иезуитизм». Подросток в высшей степени согласен.

ВНЕЗАПНОЕ ПИСЬМО ПОДУШКИ К НЕМУ, ВО 2-й ЧАСТИ, БЕЗО ВСЯКОГО ПОВОДА.

19 сент<ября>.

Молод<ой> Князь узнаёт о существовании ее письма к Андрееву, по которому Ст<арый> Князь лишит ее наследства. Не долго думая, он захватывает Подушку (которой дадут денег). Тут-то Княгиня и бросилась на документ.

ОН хотел бы отдать ей и письмо с благородством.

М<олодой> Кн<язь> ЕМУ после вызова: «Вы бы мне уступили Подушку. Я, разумеется, и без вас могу, но вы имеете влияние на Ст<арого> Князя». ОН прогнал Молод<ого> Князя, но когда Ст<арый> Князь ЕГО выгнал, тотчас обнаружилось, что М<олодой> Князь женится на Подушке. (Ламберт уверил М<олодого> Князя, что документ существует.)

ОН выпрашивал документ, чтоб отдать ей, но колебался. Подросток же и Ламберт не отдали документ. Ну так, так е<--->, думает ОН.

Княгиня, получив документ, прямо приносит его Ст<арому> Князю, и тот оставляет ей всё наследство. Подушке же запрещает выходить за М<олодого> Князя. Вследствие чего тот закутил с Ламбертом. Проиграл 200 000 Некрасову, убивает с Ламбертом дурака. М<олодой> Князь Лизе: «Лиза, дай мне обратно 25 000» — тотчас дала.

М<олодому> Князю 26 лет.^[550] М<олодой> Князь прежде украл бриллианты (года 4 назад). ОН был присяжным. Теперь огордел, восстановить род. С НИМ за 50 000 свысока. Лизу имел и в Петербурге когда хотел.^[551] Как-то узнала Княгиня. Потребовала разрыва. Дал 10 000. Подросток потребовал объяснения. (Дело о бриллиантах решено М<олодым> Князем нарочно в пользу Подростка.) Тот объяснил свысока. Подросток матери и Лизе выражает свою идею разбогатеть. В бешенстве, закружился. Лиза всегда Князя боялась и странно любила. Наконец, он лично конжедьирует Лизу. Когда Лиза ушла, почти довольная, началась вдруг с нею грусть. (Даже Княгиня не в силах была ее оскорбить.) Подросток дивится этой подлости смирения.^[552] Пошла было смотреть венчание. Утопилась. Тут-то ОН всё узнает, а Подросток знал раньше.

Молод<ой> Князь сватает Лизу с молодым человеком. ОН, не зная дела, поддакивает. Лиза пришла к нему и всё объяснила. Либ<еральный> молод<ой> человек несколько обиделся. Либерального молодого человека впускает ОН, не зная, что от Молод<ого> Князя, еще в самом начале. Тот рано знакомится. Обделать это лицо.

Лиза — «пойду в монастырь».

Лиза сначала и слушала предложение, а потом вдруг отказывается. Это и вызвало свидание (последнее) с Князем.

Молод<ой> человек сильно преследовал Подростка желанием познакомиться. Наконец он признан за жениха, но когда у Лизы стало сердце болеть, она отказала.

В странствиях (с женихом) зашла к М<олодому> Князю. «Поедем в Лугу, далеко, будем жить…» (трогательный разговор). Опомнилась: «Господи, что это я!» — и вышла. Жених обиделся: «Вы бы могли пощадить меня, Лизавета Макаровна».

— Ах, я не знаю… Ну, прощайте.

Дома: «Ой, тяжело». Мать: «Обидно, Лиза». Лиза; «Обидно, мама». — «Носи!»

20 сентября.

Последняя редакция

ОН знал про Князя и про Лизу, и когда Подросток приехал, то уже молод<ой> человек с всеобщего ведома ожидался с визитом. Подросток на первый день этого не знал, но перед разрываньем рта застал М<олодого> человека. Тот ушел, и потом уже разрыв рта. 10 000 обозначено было М<олодому> человеку векселем, под которым подписался и Ст<арый> Князь. ЕМУ ужасно досадно, зачем Ст<арый> Князь как бы берется ЕГО семейству благодетельствовать.^[553]

ОН был взбешен, что Княгиня принимает тут участие, но пожимал плечами, видя нравы домашних. Выдать же «Лизу, кроме того, нашел удобным. Заезжала и Подушка. ОН потом всё это объясняет Подростку, но ЕМУ не нравится, что она и м<олодой> человек, очевидно, ее креатуры.

Но Подросток узнает это от самого Молодого Князя уже гораздо позже, уже во время бриллиантов и после вызова Молодому) Князю, сделанного ИМ с бух да барах. Вот почему и его вызов вызвал в Князе одно смешное и хлопотливое чувство. За бриллиантами М<олодой> Кн<язь> рассказал Подростку суть дела и, главное, взгляд ЕГО и Лизы. „Э, черт!“, — подумал Подросток, и тогда в первый раз^[554] цинизм проникает в его сердце. Но ОН всё еще тщится спасти его, откро-венен с ним и пленяет его. Тут Макар Иванов. Тут нечаянно Подросток сходится с Лизой и матерью^[555] и говорит им об идее, укоряет и осуждает их за их смирение, хотя Макар Иванов и поразил его. Про отца он отзывается им с презрением и предлагает бросить ЕГО.^[556]

Подросток до того смущен, что хочет от всех удалиться. Но письмо. ОН повторяет ему после свидания про письмо (повторяет потому, что и прежде говорил). Тот брезгливо оскорбляет ЕГО. Но письмо засело в уме Подростка и мучает его. Он бродит ночи.

Руку жене.^[557] Раскалывает образа. Встреча с ним ночью. Опять про письмо. Подросток прогоняет ЕГО и осыпает насмешками.^[558] ОН молчит (ночью).^[559] Встреча с Ламбертом. Влияние быстрое. Тот удивляет Подростка, говоря, что передал ЕМУ фальшивый вексель Князя.

Признание о письмах, но неизвестно кому.^[560]

В то же время Подросток присутствует при свидании ЕГО с Княгиней по поводу передачи ей документа. Княгиня осыпает ЕГО сарказмами. Оскорбляет и Лизу, и Подростка. Оба уходят. ОН в ярости. В ярости и Ламберт. Но Ламберт говорит про письмо. Его советы и проч. Завтра ОН доносит обо всем Ст<арому> Князю в бессильной ярости. Тот выгоняет ЕГО.

Подросток уверен, что ЕГО не будет при свидании с письмом, и вдруг ОН выходит, убив Ламберта; Подросток бежит домой. Княгиня же была на свидании, потому что ОН уверил М<олодого> Князя, что Княгиня немного получит.^[561]

Тем временем шел роман Лизы. Лиза отказала жениху.^[562] На другой день Княгиня с Подростком виделась.

Ламберт ожил.^[563]

С НИМ нравственный удар.

Лиза утопилась. Накануне была оскорблена Княгиней.

С НИМ нравств<енный> удар и проч.

Т. е. цинизм и всё до последнего времени. И любил, и развращал Подростка. Подросток дичал, возгорелся было разорвать со светом, насмеявшись над Княгиней, не выдержал.

М<олодой> человек несколько раз поминал Подростку и Лизе, что он, по всему видно, входит не совсем в чистое^[564] семейство.

Княгиня не вышла за Молод<ого> Князя. Подушка.

Не надо добра, никакого добра, развращает ОН Подростка после образов.

ЕМУ было очень больно от фальшивых промахов: т. е. передачи 200 000 векселя, ложного положения в семье, отказа жены, образов, передачи документа, свидания с Княгиней,^[565] вызова на дуэль и последней бешеной выходки к Ст<арому> Князю с доносом, что есть письмо.

— Где ж письмо?

— Это письмо похитил вот он (т. е. Подр<осток>.

Но Подросток отрекается. (Хотя Ламберт уже сказал.)

NB. Лицо надо Молод<ому> Князю. Лизе есть лицо.

М<олодой> Князь тоже болезненный, но очаровательный, хочет возвыситься. Подросток видит, что у него тоже своя идея, и, ненавидя, любит его. „Я трус“, — говорит Князь ему. Вызов Князя на дуэль. Кое-как на барьере. Княгиня поражена.

О Долгушине.

Дураке.

Andrieux.

Ст<аром> Князе.

Дурак живет на одной квартире с Подростком. Квартиру же содержит лгун-болтун.^[566]

Подросток, несмотря на мрачность и трагедию, всё еще юноша: любит и смеется с Ст<арым> Князем и потом сочувствует Лизе.

Старый Князь вдруг вздумал посетить Подростка.

Васин. NB. СТОЛ. NB!

ДУХ ПОДРОСТКА. Колебание. У Васина ищет разрешения. Васин колеблет его, но мысль не совпадает с его идеей. (Не понимает человека без собственности.)^[567] Предается отцу (нравственно) и терзается, что не хорош ОН. Непонятные эпизоды с Макаром и семейством. Настроение мешает видеть Лизу. Гордость и обиды от Княгини и М<олодого> Князя. К Молод<ому> Князю соревнование. Тех арестуют. Очень поражен и замыкается в себя. Хочет убить себя. Нет, лучше жить подлостью. Не стоят люди Васина. А Христа? Когда я буду могуч, я буду делать добро.^[568] Сила письма. Унгерн-Штернб<ерг>. Образа и слабость вся. Горе Лизы и семьи. Ламберт. Увлекает его. Страсть поджечь. Очнулся. Разрушение, взят с Ламбертом оговорившим. Княгиня, не вышедшая за Молод<ого> Князя, вступилась. Выпустили. Маленький брат и ОН. Спасен сильным чувством и теткой.

Записки пишет Княгине для отсылки за границу и которая вдруг начала поощрять его. (Сообразить. О Княгине.)

Своя идея. Учиться, но своя идея. — Своя идея остается.

Ст<арый> Князь. У меня, разумеется, если женюсь, детей больше не будет.

Дочь. Напротив, именно у вас будут дети, если женитесь.

Ст<арый> Князь. Tiens, c’est un bon mot.^[569] И так как теперь ужасно мало остроумия и даже остроумие в загоне, то я прощаю тебе твое злое bon mot сердечно, несмотря на всю колкость, в нем заключавшуюся на мой счет. Я два месяца^[570] недоносок, близнец, можно было положить на тарелку. Брат мой умер двух недель, а я живу вот уже пятьдесят пять лет и, кажется,^[571] довольно, прочен.

Жил почтительно (Макар Иванов).

Все забитые и покорные, а тверды, как святые.^[572]

Повсеместно^[573] ленивый атеизм.

Оля, испуганная. „И я вас люблю“, и положила на его локоть свою руку.

ИМ испуганная. Потом гувернантка-швейцарка. Два года. NB. Потому что испугал, потому и нанимал гувернантку.)

Макар. Жил почтительно. Узами освящен (потому и остался на квартире). Грех замаливал. Всех поименно знает. Везде за здравие подавал.

Мать Оле: „Носи!“

В вагоне.^[574] Я этим горжусь, выб<--->ством.

Тетка. Прикрас тут не надобно. Ни гордиться, ни унижаться.

В вагоне. „Ты покушай“. Действует родственность, но был мрачен и даже смущен, чем ближе к Петербургу.

Приехали: к НЕМУ идти или нет. Лучше, как придет. Сказал, чтоб к нему вести.

В вагоне. Тетка заснула. Подросток припоминает детство, мать и новая больница, у Андреева, строгую тетку, но добрую, и вот теперь стал ей подкладывать подушку…

— Что ты, батюшка? Спит, хорошее лицо, хорошие морщины.

— Да я вам, тетушка, подушку.

— Спасибо, Васенька, спасибо.

— Я, тетушка, не то чтоб не уважал вашего Христа (не утерпел не сказать). Я его очень уважаю как деятеля.

— Ну и хорошо. Вот только об духе нельзя.

— Ну дай же заснуть.^[575]

Об Ламберте, тверд (задумали). Мать приходит.

У тетки спросил на рассвете: так ли? В Любани стало смутно.^[576]

Конечно, если всё писать эти анекдоты — то Свод законов.

Больше уже таких замечаний делать не буду. В вагоне после молчания: „Так вы не сердитесь“. Это я было хотел сказать тетке, но не сказал. (Когда она вдруг мирно и любезно заговорила.) „Чего ж, имя хорошее, — сказала тетка. — Макар Ива<нов> Долгорукий.^[577] С чего он носит это громкое имя?“ — „Не знаю, и знать не хочу“. — „Ты, кажется, русскую историю любишь“.

Тетке говорит: видел отца в последний раз, как „il faut le rosser“.^[578]

Подействовала родственность.

Отец. Il faut le rosser.

У Васина. После рассказа о мечтаниях.

— Я уже три года не о том думаю.

— Понимаю, у вас какой-нибудь свой план в голове. {Далее было вписано на полях: Готовился быть будущим гражданином.

— Знаете, вы вот и это говорите теперь в насмешку.

— Ты думаешь, ты очень мнителен с людьми. Впрочем, если и есть насмешка, то поверь, что нет.}

Макар Иванов рассказывает о вечернях и стояниях, взять из Парфения.

Подросток, живший в последние годы гимназии у учителя, немца, мрачно и оторванно от почвы. У них своя жизнь, в которой я намеренно не участвовал, да и рад был, своя идея. И чем больше оторвется, тем лучше. Это камердинеру Молод<ого> Князя.^[579]

Final романа. «Это ничего, — сказала тетка (т. е. всё происшедшее). — Это и в науку твою тебе пригодится. Да и жизни еще много впереди».

Но дело так именно вышло. Макар Долгорукий, письма, высок и прям.^[580]

В вагоне. В мечтах о том, как я буду с людьми обращаться, выходило у меня всегда очень умно, а на деле очень глупо, ибо я всегда выдавал себя словами и торопился. Я, может быть, и теперь такой, и вообще эта выдержка очень дурна; а иногда так стоит всякого презрения.^[581]

Подрост<ок> лакею.^[582]

ОН. Дворянства у нас нет и, может быть, никогда не бывало.

«Вам иначе, может, и нельзя было», — говорит Оля M<олодому? Князю, когда узнала, что он жених Княгини.

Драгоценное замечание Подростка в средине романа, после того как хозяин изжарил жену: «Я бы мог о многом^[583] не писать. Всё это до того постороннее! Но всё это меня так волновало!»

(ОТ Я или НЕТ?)

ОН ужасно плакал, по рассказам, над гробом жены. А Подростку говорит, что мавзолей.

Подросток всем простил. Моя идея.

Он в университете. «Знаешь что, — говорит тетка, — им медицинская помощь нужна и ты нужен. И учиться хорошо. Оставайся-ка в Петербурге. А, батюшка, еще жизнь так длинна!»

Хотя я и не подросток, потому что мне тогда было уже 19 лет, но я назвал Подростком потому, что меня многие тогда (прошлого года) этим именем звали. Рукопись же пишу, чтоб записать для себя. Здесь в глуши пока без занятий. Само собою пишу год спустя и уже очень выжил из детей.^[584] (Выслан административным порядком.) Буду писать всё сплошь, т. е. лишь подходящее к делу. Если и обмолвлюсь, то я не литератор.^[585]

Начало романа

Брали у кассы билеты. Тетка обидела невниманием. Я же смутно был собой недоволен. Со студентами на бульваре. Потом, после разговоров тетки в вагоне, задумался о фру-фру, чтоб оправдать себя по совести.

Жизнь велика, своя идея.

Садясь же, о пропавшем саке и тетке и т. д.

Тетка. ОН не очень богат.

— 20 ты<сяч>.

— Да, 20 000.

Подр<осток>. Если я еду,^[586] то имею цель, я повиноваться не буду, мы дети Макар<а> Иванова. — Мы ничего больше как дети Мак<ара> Иванова.^[587]

Без Я множество тонких и наивных замечаний исчезнет.

1-я тетка. Кончишь учиться и увидишь, что тебе делать.

2-я тетка безмолв<на>. (Характер.) Вот и увидите, что вам делать.

В вагоне тетка. Учиться-то бы лучше (т. е. в университете). Подр<осток>. Я нарочно не учился.

NB. Если от автора, то могут быть объяснения положения и состояния Подростка вроде: «В самом деле, из мечтательного идеалиста он попал разом в круговорот всех элементов русского общества и запутался» (все элементы).

Если от автора, то обо всех лицах второстепенно, лишь о Подростке первостепенно.

NB. Тетка во весь роман пристает, что «лучше бы учиться».

А то, что случилось: «Ничего, это заправа хорошая» (в Final).^[588]

Всему есть предел, даже и всероссийской глупости, которая, впрочем,^[589] все-таки беспредельна.

ВАЖНОЕ NB

Подросток у Васина, излагая об Унгерн-Штернберге, вдруг прерывает: «Я не помню, как, собственно, я излагал Васину и как случилось, что я стал излагать, ко действительно, со мной это было в продолжение всех трех лет; мало того, теперь даже есть. Мечтательность до того одолела меня, что я без мечтательности не мог и прожить, да и не понимаю, как можно прожить без нее каждому человеку. Наверно, все люди мечтают. И кто думает, что она делу вредит, тот дела не знает. Еще 11 лет я вскакивал и поражал татар. Я не мстил Сушару в мечтах, но был Унгерн-Штернберг. Потом ученый академик, отверженный профессор. Когда я кончил (я рассказал Васину даже все мечты мои, не стыдясь), он сказал мне: „Я замечаю две вещи — уединение и первый человек, ни за что второго места“».^[590]

Подросток. Что же вы не действовали хотя бы на предрассудки матери? Я, конечно, ни слова не говорю, потому что не имею претензии воскрешать мертвых. Но ведь была же она когда-то живая.

ОН. Друг мой, никогда не была. Ты не поверишь… Тут — я даже не знаю, что тут. С самого начала — смирение, безответность, кротость и в то же время твердость, сила, настоящая сила, мой друг.^[591] Ибо я видел ведь, как питала ее эта сила. Правда, она ничего не стоит.^[592] Там, где касается — я не скажу убеждений, правильных убеждений тут и быть не могло, — но того, что считается у них^[593] святым, там — просто на муки готова. След<овательно>, что ж я бы мог сделать,^[594] когда и мучитель не сделает. Можешь судить, похож ли я был на мучителя. Я предпочел молчать и поступил наилучше.^[595] Я всегда был гуманен и либерален, а она всю жизнь трепетала передо мной и в то же время не поддалась ни на какую культуру. Как это она умела сделать — не знаю. Молчит: всё время молчит, это главное,^[596] а потом скажет, пожалуй, если уж очень потребуешь, — и ты прямо увидишь,^[597] что незачем говорить! К тому же возражения самые неожиданные. Ты усмехаешься, что я гуманен и либерален, ты думаешь про Макара. Видит бог, что всё это произошло в высшей степени гуманно и либерально. Я, еще до греха, призвал Макара и объяснил ему прямо, причем предложил вознаграждение 3000. Он молчал. Тут я предложил ему, чтоб он не боялся высказать желание, что если он не хочет такого условия, то я дам ему вольную вместе с нею и отпущу их на все четыре стороны. Да еще наградив. Все мы тогда были энтузиасты и так настроены, все кипели ревностью сделать добро, служить отечеству, великим идеям, „всему прекрасному и высокому“, как тогда говорили. Говорю тебе, я, приехавший тогда в имение, только что прочел „Ант<она> Гор<емыку>“ и „Полиньку Сакс“. Читал ты их?

— Не помню.

— Нет, напрасно.^[598] Я, признаюсь, даже плакал, говоря это, боясь ее лишиться, так любил ее тогда — elle était très belle.^[599] Макар махнул рукою и ушел.^[600] Вообще они, когда ничего не говорят, — всего хуже. Это мрачный характер. А я на него понадеялся. Теперь наружность садовника.^[601]

— А греха не было?

— Т. е., видишь, mon ami, греха не было, но любовь была, т. е., друг мой, это всё относительно, одним словом, был.^[602]

— А она-то любила вас?

— Mon cher, я этого всю жизнь не мог узнать.^[603] Если любила, то уж очень безмолвно. Знаю только, что она теперь меня любит — и, может быть, она одна во всем свете. За что — не знаю, т. е. именно, может быть, за то, что я не стою любви, но это по примеру всех женщин.

Этим светским каламбуром он отделал<ся>.^[604]

К Макару же Ивановичу у ней есть какое-то тайное почтение. Пишут года в два по письму и так почтительно. Поклоны посылают. Он раз или два приходил — но меня тогда не было.^[605]

— Он^[606] взял деньги?

— Жену оставил у меня через неделю^[607] без дальних слов, т. е. почти безо всяких слов, потребовав только, чтоб ей была дана вольная,^[608] только рукой махнул. А сам пошел странствовать.^[609] Тут и я так поступил с мамой… побрел странствовать.^[610] Что же до денег, то это даже, м<ожжет> б<ыть>, странно, 1000 р. взял деньгами и всё на монастыри отдал, а по векселю в 2000 9 лет назад с меня деньги справил чуть не судом, потому что у меня тогда не было… Эти деньги, не знаю, может, тоже на монастыри отдал, а может, при себе носит; сам же ходит в рубище и в лаптях, странствует и на храмы божий собирает. Какой-то странный характер.^[611]

При^[612] свидании вечером на квартире, когда пришел отец, уже прощаясь: „Милый мой, я гнусно-чувствителен, но это от болезни“.

NB. Главное. Налечь на проповедь христианства и выставить, что она действительно серьезно владела ИМ.

Ст<арый Князь> Подростку. Мой друг, ведь ты позволяешь мне говорить тебе ты?

— О, сколько хотите.

Припадки ли молодости, но я, хоть и не до того было, шалил с Князем, рассказал ему про камни, возил к Andrieux.

ОН. Если есть сознание, то есть и воля.

Под<росток>. Это не одно и то же.

ОН. Напротив — буквально одно и то же… „Он не знаком с движением науки“, — сказал потом Васин. Подросток с жаром заступается: „Нет, он знаком“.

Я удивляюсь не тому, что вы проповедуете (о том, что собст<венной> воли нет), но той как бы радости, с которою все вы это проповедуете. Куда же, в таком случае, денутся свобода, равенство, братство? Какая свобода, если нет собственной воли, какое равенство без свободы воли, какое братство без того и другого?

NB. Видимо, это ОН насильно. ОН оторвался от своего горя, чтобы хоть со злобой поговорить об этом, но тем ясно показал, что все эти вопросы его и волновали и мучают, что ОН не в одном себе и что nihil humanum a me alienum puto.^[613]

В вагоне. Признаюсь, я ехал (в Петерб<ург> Подрост<ок>) с затаенным гневом.

Лиза говорит: „Коли б я не взяла тогда этих денег (вексель), всё равно было б, что я их очень^[614] попрекаю“.

А когда утопилась, 10 000 велела отослать Князю. Или совсем не подумала.

Топясь, скиталась: была у Подростка.

Мол<одой> Князь хочет ее женить на приличном молод<ом> человеке. Ей горько.

Враль рассказывает про француз<ов> в 12 году, у бабы одна коза, „а, казак!“

Я не любил ее (Княгиню) совсем, я понять не могу, зачем я затеял эту… игру.

Васин Подростку. Вот вы, я заметил, любите общие разговоры (т. е. обобщения). Представьте же машину, которая и т. д. (см. прежде).

„Не тебе, дурачку, деньгу нажить“, — говорит Макар Иванов. Подросток.

„Ты человек не суетливый“, — говорит Мак<ар> Иванов.^[615]

В вагоне. Подросток заговорил с лакеем. Молод<ой> человек ему потом: „Вы заговорили с лакеем“.

В вагоне. После Христа и св. духа: „Я знала, что ты добрый“. На утро: „Опять разозлился“.

ОН ему в 1-й части в исповеди: „Идея твоя очень хороша, в ней много странного. Но…“

ОН мирится и потом: „Если хочешь, можешь бросить занятия У Ст<арого> Князя, как хочешь“, — вследствие чего м<олодой> человек решил идти к Князю. И потом, прощаясь: „Ну, прости меня“, и слезы, „тогда я плакал, плакал“.

— За что ты меня так любишь, — говорит ОН. — Милый друг, мое положение было до того тяжело, а теперь у меня новый ДРУГ».

Последняя страничка

В биографии изложение о богатстве. О мнении Васина и всё развитие своей идеи непременно с самого начала.

Я в объяснении с НИМ: «Я хочу быть богат. Я знаю, как еще недавно подписывались акции. Я знаю, как Ротшильд нажил 50 миллионов от убийства герцога Беррийского. Я не учился потому, что хочу середины».

В вагоне: «Вы с лакеем».

Подр<осток>. Я демократичен. (Я лгал. Я страстно ненавидел демократию.)

Васин говорит Подростку о безнравственности конечной цели его своей идеи, животное удовлетворение и проч. «СПб. ведомости», № 263.

«Нет, нет, у меня именно не животное удовлетворение», — пишет Подросток.

Писать по порядку, короче, à la Пушкин.^[616]

— Не жениться же ему (т. е. Князю) на Долгорукой, — говорят про Князя (в кутеже) при Подростке.

— Как? почему на Долгорукой не жениться? — возражают…

— Этот документ (про 300 000) не имеет никакого юридического значения.

— Нет, он имеет, но слишком малое, и, конечно, князьям С. ничего нельзя было сделать, даже имея его в руках; но Я через этот же документ нравственно убедился^[617] в их правде…

ОН про Княгиню. Эта женщина беспокоит меня. Если она стала поперек моей дороги, то должна идти за мной. Мою дорогу не прерывают безнаказанно.

ОН про Христа. Любить людей таких, как они есть, невозможно. И, однако же, должно, потому что так повелевается (христианством). И потому — делай им добро, скрепя свои чувства, преимущественно^[618] зажав нос и почти всегда закрывая глаза^[619] и перенося от них зло, не сердясь на них. Разумеется, ты поставлен быть с ними строгим. Если сознал, что ты^[620] пастырь, то будь и строг. Люди низки, они любят любить и обожать из страху. Будут обожать и тебя. Не поддайся на обожание, не покажись мелочным, продолжай презирать людей даже и тогда, когда они хороши, ибо всего чаще тут-то они и скверны. Без сомнения, Христос не мог их любить, он их терпел, он их прощал, но, конечно, и презирал. Я, по крайней мере, не могу понять его лица иначе.^[621] Любовь к человечеству надо подразумевать к усовершествованному, к тому, которое еще в идеале, и осуществится ли когда еще — господь знает.

Эта женщина заставила меня ненавидеть. Я только никого не любил, но она (т. е. Княгиня) заставила меня ненавидеть.^[622]

Однажды тирада о Христе, восторженная, но о Христе ОН так серьезно, что и говорить боится.

Только два раза всего в романе ОН говорит о религии: один раз про камни, а другой про дьяволово искушение. В первый раз неохотно и скептически, а про дьяволово искушение сам пришел к Подростку и объяснил ему в отдельной главе.

Подросток. Как же вы, будучи христианином, хвалите мою свою идею за ненависть и поддерживаете меня в ненависти?

ОН. Друг мой, ты потом узнаешь мои цели. Я хвалю только то, что ты возмог в наш кисельный век ощутить глубокое чувство, кроме того, воспитать это чувство, развить его и не оставлять его.

Я. Это вы называете чувством.^[623]

— Я рад, что встретил человека поглубже всей этой пыли, крыс и мышей. Поддерживать в ненависти, говоришь ты; но, милый, ты сам не знаешь еще, что в твоей ненависти кроется много любви (так как, наоборот, иная любовь есть только скрытая ненависть). Ты еще в одном фазисе развития; подожди, вступишь в другой и тогда увидишь яснее. Я не хочу тебя только останавливать по принципу: «Живи и работай сам». Но ты не погибнешь и путь отыщешь, ну и довольно. А пока твоя идея занятная, с нею не скучно будет прожить. А, во всяком случае, я тебе не нянька: живи как хочешь и делай что хочешь.

ПОСЛЕДНЕЕ ДРАГОЦЕННОЕ ЗАМЕЧАНИЕ

Перед заговором ОН вдруг заходит к Подростку и говорит: «Если у тебя есть письмо, отдай просто, без злодейства, будь выше мышей».

Своя идея сбила меня с толку; я перестал читать с порядком и толком.

В первом разговоре они (ОН и Княгиня) расстались с ненавистью, не знаю, кто кого ненавидел, но у отца осталась страстная мысль в голове: что она продолжала любить ЕГО, даже обожать, и что всё это была только игра, кокетство, la haine dans l’amour.^[624] Впрочем, об этом много будет потом.

ОН враг женщин и презирает женщин. «Женщины? С ними нужно быть как можно вежливее и по возможности ласкать их, ну вот и всё».

Про страстное желание с НИМ свидеться он не сознается в записках детства, а ЕМУ, при объяснении, в слезах.

Подр<осток>. Вы бы объявили свою непогрешимость?

ОН. Твоя грубая шутка имеет некоторый такой смысл, которого ты и не видишь сам. Объявляю тебе, что непогрешимости я не боюсь и применения к себе не стыжусь. Я погрешим только в глазах своей совести, и это при мне и во мне. Что же до^[625] суждения всех вас или общественного, то я во многом принимаю непогрешимость, даже во всем, хотя, собственно, по тому одному, что никто из вас даже обвинить не умеет. Что понимаете вы в добре и зле? Я завтра же уверю любого из вас, что стать Ротшильдом есть добродетель и наоборот, что подставить^[626] щеку свою величайший порок, и вы все поверите.

Когда с отцом объясняется в финальной сцене 1-й части, то с рыданиями почти объясняется в любви. Проговорился судорожно, что каждый день мечтал о встрече, и в досаде, что проговорился, стал стукать его по руке.

— Ну, прибей, прибей! — говорит ОН.

ВАЖНЕЙШЕЕ. Подростка особенно удивляет то, что иногда ОН на Княгиню в бешенстве за какую-нибудь выходку, а в другой раз почти за ту же выходку — чуть не в восхищении, как от «дерзости влюбленной». Иногда начинает восхищаться, а кончает бешенством и обратно. Теория ЕГО о подчинении женщинам.

2 октября.

САМОЕ ВАЖНОЕ

1) Подросток замечает, однако (и постепенно, через весь ход романа), что отец, несмотря на то, что произошло между ними примирение, и на то, что ОН сам сказал Подростку, что он и умнее и лучше всех других, — не ровняет его с своими детьми, напротив, приносит его и всех Макаровых (Лизу) им в жертву. Обиженная гордость (которую с улыбкой замечает отец) и цинизм.

2) Оставляя свои обязанности человека, Подросток от озлобления и от смуты становится не только циником, но и проповедует внутри себя, при каждом приключении своем, что разврат, даже подлость, даже пошлость, даже трусость — лучше, для своей же идеи лучше. Мало того: «вор — нерасчетливый человек». Это верно лишь для карманных воров, но за воров крупных стоит всё общество, — и он никогда не попадется. «Золотая средина» всего лучше.

Т. е. в своей идее, хоть и нравится еще уединенное мщение, но мирится и со всяким падением. А поэтому он забывает и Макаровых, и Лизу, и ребенка. Цинизмом он дошел до того, что h истории Лизы видит лишь одну точку зрения — т. е. презренно тс понятиям, верованиям и взглядам их среды. (NB. Хотя Макар Иванов и остолбенил его и, видимо, оставил в нем впечатление странное, но развращающая среда заела). Когда плотоядное намерение на Княгиню осуществлялось, он как бы насильно отмахивался от впечатлений истинных, несмотря на то что были впечатления от редких (но замечательных) встреч с Лизой, как лучи солнца, и с ребенком (которому вдруг, перед самым заговором, принес конфет). Правда, среди самой полной вони (когда застрелиться хотел) мечтались обязанности к Лизе, н<а>прим<ер>. Но: «Что же я тут сделаю?», — думал он и успокаивал себя этим совершенно рациональным вопросом. Но после утра с Княгиней он вдруг рвется домой: Лиза, мальчик! Оттого таким громом и подействовала на него смерть Лизы…

NB. Васин арестовывается в половине романа, в эпоху бриллиантов, и он, хотя и был поражен, но сказал: туда и дорога! Зато потом..

Он бродит по городу после бриллиантов: «Я унизил себя сам» — встречается с погибшей женщиной ночью.

Последнее. Княгиня непременно должна выйти за М<олодого> Князя и должна быть влюблена в него страстно, ужасно.

NB. (Как согласить комбинацию о сватовстве М<олодого> Князя с законною дочерью?) Ответ: разными фазисами любви. Она любила Князя, но по гордости его отставила. Тот^[627] хоть и любил, но и^[628] боялся ее. Но теперь, возвратясь, она опять привлекла его. Сверх того М<олодой> Князь положительно думает, что Княгиня с НИМ в связи.^[629] Дочь рассмотрела это тотчас. Комбинацию брака он не мог сначала отвергнуть. Княгине несколько стыдно признаться даже самой себе, что она любит Князя.

Об университетском образовании

ОН. Уж не наши ли специалисты-профессора, которые только глупеют от своих специальностей?

— Должен ли быть профессор образованный человек? У нас этого вопроса даже и не ставят; был бы специалист.

ОН. О среде. «Московские ведомости», 74, № 244, 1 октября.

Передовая статья. Мнение дурака А. К-рова, о том, что нет добрых и злых, а есть только среда.

Учительница подготовляет детей в учебные заведения и дает уроки арифметики.^[630]

ОН пошел к ней и хотел дать сто рублей. Дал, она повесилась или что-нибудь вроде того. Эпизод. Можно пришить к нему и Перчаткина. «О, я ее нисколько не виню», — говорит ОН.^[631]

ОН — самолюбивая русская средина, ото всего оторвавшаяся и помешавшаяся на том, что ОН скрытый гений, а вовсе не средина. Христос спасал ЕГО тем, что ОН всегда воображал себе в нем опору.^[632] Но ОН оказался атеистом.

После рубки образов ОН приходит к Подростку: „Целых последних 8 лет я воображал себя верующим“, — говорит ОН.

— Как же вдруг разуверились?

— Друг мой, я всегда подозревал, что ничему не верю.

— Итак, вы теперь начнете жить в свою ж<--->.

— Нет, мой друг, сообразно с идеалом благородства, который составил себе.

— Кто же заставляет вас?

— Я сам себя заставляю.^[633]

ДРАГОЦЕННОЕ ЗАМЕЧАНИЕ: Выходя от Макаровых, ОН иногда крестил мальчика; если тот спит, то сонного; но после креста никогда не требует поцелуя ни прямо, ни в руку — брезгливо (и раздражительно), не желая насиловать чувство мальчика, который (ОН видит это) продолжает трепетать перед НИМ чем далее, тем сильнее.

NB. Неразрешенный вопрос: как Подросток, подозревая, наконец, после предложения, что ОН влюблен в Княгиню, решается обесчестить ее?

NB. Княгиня, когда узнала, что документ о 300 000 привез Подросток (прихвастнул Ст<арому> Князю), пустилась было заискивать у Подростка: нет ли у него и письма ее к Андрееву? Хотела очаровать его. Он ей отказывает.

5 октяб<ря>.

? Разрешение вопроса. Изменение плана

Подросток всё время, постепенно, и чем дальше, тем больше, убеждается, что ОН есть жертва гонений Мессалины. Еще до приезда^[634] Подростка Ст<арый> Князь порвал с НИМ интимные отношения за клевету на б<--->ство дочери с первым встречным.

Подростка ОН с жаром уверяет, что ОН гонимый и терпит. Так как с Подушкой затеяно^[635] еще до разрыва и до выгона ЕГО от Ст<арого> Князя, то Старый Князь, видя, что Подушка хочет все-таки за НЕГО выйти, не мешает тому, несмотря на разрыв. Притом же разрыв довольно деликатный.^[636] К тому же и идею свою о браке М<олодого> Князя с законною дочерью (Князевой воспитанницей) Князь не хочет оставить.

Когда же ОН доставил Ст<арому> Князю 100 000 как приданое дочери, то Ст<арый> Князь выразил глубокое одобрение, но все-таки не сошелся. Хотел было помирить ЕГО с Княгиней, но та брезгливо отвергла. Одним словом, к приезду Подростка Княгиня у Ст<арого> Князя одерживает верх, а отец в опале.

М<олодой> Князь, сойдясь с Подростком, высказывает ему (по-дружески), что Княгиня любит его и опять ударила за ним и что он этого боится, тем более что она в связи с НИМ. И что она бог знает с кем в связи. На расспросы Подростка: с кем же? — М<олодой> Князь не мог ответить. Подросток по многим данным выводит, что эта мысль была ему навязана ИМ и что М<олодой> Князь находился и находится у НЕГО под влиянием. М<олодой> же Князь говорит о НЕМ и с восторгом об уме и правде ЕГО и со страхом. По его мнению, ОН солгать не может. Подросток этой откровенностью удивлен и с своей стороны передает Князю, что связи нет никакой, но что та — Мессалина и хотела соблазнить отца.

Между тем возвращение 300 000. Примирение Ст<арого> Князя с НИМ. Княгиня вдруг оскорбляет Лизу.^[637] Обнаруживается роман Лизы (в первый раз для всех. Никто не знал).^[638] Тем временем Подросток уже передал отцу, что Княгиня опять ударила за Молод<ым> Князем. Вызов Князю ЕГО, и мгновенно берет назад. М<олодой> Князь узнает через Подростка, что у Княгини приданого нет. И что есть письмо.

Княгиня приударяет за Подростком во время кутежа, надеясы не у него ли письмо? Подросток грубит, отказывает, но влюбляется. Бриллианты и бешеное чувство унгерн-штернб<ерг>ского упоения, что могу, дескать, тебя (Княгиню) погубить. ОН начинает подозревать, что Подросток влюблен в Княгиню, смеется, мучает его, е<--->, Мессалина, намекает о письме. Узнает, что у Подростка с Княгиней были свидания. Подросток не догадывается, что ОН ревнует, и всё поверяет ЕМУ, кроме письма.

— Неужели ты не имел ее? Слушай, есть одно письмо! если б кто имел его, тот мог у<---> ее. Волнуется Подросток — нарочно или ненарочно ОН, знает ОН или не знает, что есть письмо?^[639]

Вторичное оскорбление Княгинею Лизы.^[640] Вследствие этого законная дочь делает вид, что в первый раз будто бы узнала о том, что М<олодой> Князь был в связи с Лизой. Невозможно, хоть и Долгорукие, но, главное, потому, что из оскорбления, сделанного Княгиней Лизе, подтверждается, что Княгиня любит Князя, а тот ее. „Не хочу“.

Но удивляет отца^[641] вопросом: намерен ли ОН сделать предложение Княгине? Тогда сватает себя за Ст<арого> Князя… Не отдает 100 000.^[642] Вдруг письмо^[643] Подушки под предлогом, что ОН любит Княгиню.

Первое явление Ламберта.^[644] ОН, взбешенный приписываемою ЕМУ страстью, вытребовал свидание с Княгиней (та под угрозами согласилась). Подарил документы М<олодого> Князя с сарказмами за любовь ее к нему, но потребовал, чтоб она не смела завлекать Подростка и развращать его, как Мессалина (так и назвал ее Мессалиной). Та дала ему пощечину.^[645] Ст<арый> Князь призвал его: ТОТ подтвердил, что она развращала Подростка, желая выканючить от того письмо. Князь поражен письмом, призывает Подростка, и тот отпирается, что есть письмо. Князь называет ЕГО подлецом. Подушка отказывается. Формальное предложение Княгине руки. Все кричат: „С ума сошел!“^[646] Рубка образов, предложение.^[647]

Он говорит Подростку: «Я вынес из-за тебя подлеца, но ты хорошо сделал, что не выдал письма».^[648] Подросток в бешенстве за то, что ОН жаловался Князю за то, что она его (Подростка) развращает. ОН смиренно сознается, что ОН увлекся гневом и презрением к ней и что «если есть у тебя, мой мальчик, документ, то отдай ей великодушно». Это величавое сознание совершенно убеждает Подростка, что ОН не любит ее и терпит обиды и только великан над людьми.^[649] Но Подросток осмеян ею и всеми, и М<олодым> Князем, и Ст<арым> Князем. (Попробовать без Ламберта.)^[650]

Тут Ламберт. Обесчестить ее. Оба соглашаются. Подросток убежден в совершенной ненависти отца к ней.

Ламберт вдруг на самом кануне, когда тот колеблется, огорошивает его признанием, что Он тоже знает о заговоре и одобряет его. Только что сделал Княгине предложение.^[651] Ламберт, на учащенные вопросы, однако, отрицает, берет свои слова об НЕМ назад. Соглашается, что не так понял, но оставляет сомнение в Подростке. Подросток убежден, что ее ненавидит. (NB. Он никогда не признавался отцу в любви, напротив, в бешенстве, что все дразнят его тем, что он влюблен. Он сам знает, что влюблен, но сам уверяет себя, что ненавидит ее за то, что в нее влюблен.) Но Ламберт, не веря Подростку, приглашает отца. Тот выскакивает в тот момент, когда Подросток убивает Ламберта.^[652]

Без Ламберта. Всё, что произошло с Ламбертом, произошло с отцом. Но чем заменить Ламберта? (NB. При Ламберте, но без него. И в самую последнюю минуту идет к отцу.)

NB. Не сделать ли так, что Подросток не выдает Ламберту письма и прогоняет его? Ламберт же связывается опять с М<олодым> Княз<ем>, дает ему денег и науськивает, чтоб тот брал с нее. Передает М<олодому> Князю, что у тех есть письмо и что Старый) Князь не даст денег. Княгиня ссорится с М<олодым> Князем и прогоняет его.

Тут заговор одного Подростка, и накануне сказал отцу. А М<олодой> Князь тем временем ограбил Перчаткина. Заговор. Лиза. М<олодой> Князь застреливается — письмо предсмертное,^[653] симпатия.

М<олодой> Князь перед смертью опять у Лизы. Лиза, узнав о его смерти, застрелилась.^[654]

NB. Главное. Подросток никогда не признается даже самому себе, что любит Княгиню, даже когда целовал ее след (о развратные! материальность!). Возненавидел ее за то, что целовал ее след. К отцу приходит, говоря, что он ненавидит ее. Насиловать не хочу. «Я боюсь ее изнасиловать!»^[655]

6 октябр<я>.

Рядом с католическою ограниченностью, деспотизмом и нетерпимостью, рядом с презрением к своей земле есть упорство, почти энтузиазм в преследовании идеи, во взгляде на мир и проч. Рядом с высочайшею и дьявольскою гордостью („нет мне судьи“) есть и чрезвычайные суровые требования к самому себе, с тем только, что „никому не даю отчету“. Наружная выработка весьма изящна: видимое простодушие, ласковость, видимая терпимость, отсутствие чисто личной амбиции. А между тем всё это из надменного взгляда на мир, из непостижимой вершины, на которую ОН сам самовластно поставил себя над миром. Сущность, например, та: „Меня не могут оскорбить, потому что они мыши. Я виноват, и они это нашли, ну и пусть их, и дай бог им ума, хоть на время, потому что они так ничтожны, так ничтожны“.^[656]

В рассказе от Я Подросток в одной главе так говорит:

О христианстве ОН говорил неохотно и вообще, как я заметил, странно уклонялся. ОН хотел, может быть, чтоб я сам выжил и это. Но по настояниям моим, особенно я помню в эти дни (последовавшие за тем-то и тем-то), мне удавалось наводить иногда ЕГО на этот разговор.^[657] Помню, мы с НИМ разговаривали об этом раза два (однажды по поводу Васина, другой раз — вследствие настоятельных вопросов моих), и вот, приблизительно, что уцелело в уме моем из этих разговоров:

Тут о камнях. О вечности и условности добродетели. О человеке на две недели, о добродетели на две недели (камни). Об отношении социализма к христианству, о том, что социализм старается скрыть, выставляя ряд женевских идей, что идеал его есть все-таки материальное довольство, о среде и проч. («Моск<овские> вед<омости>», № 245, из Висбадена) и проч.

Крафту ОН сочувствует: «Странная только идея, неужели он предполагал в Европе что-нибудь лучше. А впрочем, он по-своему, может, и прав: действительно, от России застрелиться можно».

NB. НЕПРЕМЕННО. В ходе романа Подросток дивится: как этакий терпимый человек, твердый и высокого идеала великодушия человек (NB. Перенесение обид, учительница и проч.), — как мог ОН раздирать рот ребенку. И узнает от него самого, что ребенок не просто раздражал ЕГО, а ребенок этот есть один из всех, которые не преклонились перед НИМ и не преклонятся (замечает ОН). Потому и последовало временное исступление. За непреклонение перед собой ОН ненавидит и Княгиню. Страсть зажглась из противоречия.

— Я ее ненавижу, но боюсь ее изнасиловать, — говорит Подросток,^[658] придя к отцу в последний раз и приглашая его^[659] в заговор.

— Сделай это, сделай, — говорит отец.

— Как?

— М<олодому> человеку твоих лет нельзя не опакоститься с женщиной или почти нельзя. А тут кто бы ни было: она или уличная. Но ты увидишь, что она хуже уличной. Ты увидишь и слезы, и низость, и обольщение. Имей ее и брось ей плату, отмсти им всем, выб<---> Долгорукий.

Подросток молчит.

— Я знал, что вы ее ненавидите, — говорит он.

— А ты?

— О, я больше вашего!^[660]

— Слушай; отдай просто, отдай великодушно — отдай без слов, если можешь. Это будет всего лучше и всего справедливее. И отвернись от нее, не прося награды.

— Будьте вы сами при этом.

— Неужели ты согласен отдать просто?

— Согласен, и я именно ждал от вас этого совета. Вы до того ненавидите ее,^[661] что, наверно, отдали бы просто, раздавив ее своим величием.^[662]

— Ты хочешь, чтобы я говорил с ней?

— Нет, будьте в соседней комнате, будьте.

— Для чего же: чтоб слышать, как прекрасно будешь ты ей говорить?

— Говорю вам, я боюсь пасть, я боюсь ее изнасиловать. Пойду. Ненависть в его лице.^[663]

(И решают так.) — (NB. Я уж послал письмо.)

М<олодой> Князь повел себя дурно, его выгнали из общества, Княгиня прогнала его, он присватался было к Подушке, Ст<арый> Князь, узнав его бесчестный поступок (кражу),^[664] тоже прогнал его. Тогда Князь и Ламберт ограбили и убили Перчаткина.

NB. Ламберт всё надеялся, что M<олодой> Князь достанет много денег, и сам давал ему. Ламберт надеялся, что он достанет у Княгини, у Ст<арого> Князя, у Подушки. Ламберт думает, что у Княгини потому М<олодой> Князь не достал, что у той нет и не будет денег, вследствие письма. И потому он пристает к Подростку: нет ли письма? — ибо за письмо она даст много (потому что Ст<арый> Князь в бешенстве на НЕГО, и из деликатности, что сам женится, обещался ее еще раз дотировать). Тогда, по его мнению, М<олодой> Князь и Княгиня помирятся и ему заплатят. С М<олодого> Князя он взял вексель, по которому тот обещался ему заплатить, когда получит, 20000, если он добудет у Подростка письмо.^[665] Но у Ламберта является другая мысль: «По векселю-то я с Князька сдеру, когда они помирятся, — думает он, — а за письмо все-таки и с нее сдеру 20 000». И потому он бешено уговаривает Подростка идти в половину, «и деньги разделим, и у <--->». И странно: хотя Подросток и не сдался Ламберту, но страстные слова его: «сдерем, отмсти, у<--->м», «всё на минуту», «надо пользоваться» — производят на него, несмотря на всю свою грубость, опьяняющее впечатление. Спрашивает он себя. Наконец решается сам, один. (А Ламберт убивает с Князем Перчаткина.) Но в последнюю минуту, за два часа, идет к НЕМУ и зовет ЕГО.

Когда ОН бестиально носится с полумертвой Княгиней на руках, ОН вдруг со всего размаха, и уже положив ее на постель, ударяет ее (после поцелуев) кулаком по лицу (заголил ногу). Тут Подросток убивает ЕГО.

В расписании 1-й части

Когда Подросток входит к Брусиловым, то врывается учительша с письмом (и 100 руб.). «Скажите этому подлецу» и т. д. Подросток берется отдать. Отдает с язвительными грубостями. Подушка, раздирание рта. Учительша повесилась.^[666] На другой день Подросток заходит к учительше. Тут и ОН. Но Подросток с НИМ ни слова у мертвой учительши.^[667] Мать оправдала ЕГО. Подросток уходит смущенный. А к нему приходит на новую квартиру отец. Между прочим говорит и об учительше, но тихо, нежно. (NB. Когда Подросток приходит написать письмо (и за пожитками), то говорит про письмо Андреева, которое мог бы передать ЕМУ, и во время примирения передает.)

NB. Важное:

Тетка, крестная мать М<олодого> Князя и чрезвычайно дальняя ему родственница, но более близкая^[668] родственница Ст<арому> Князю, живет в Луге, бедна, и вот у ней-то прогостил некоторое время опальный Князь, у ней под покровительством было и семейство Макаровых.

У этой тетки и был процесс с НИМ о 300 000. Выиграв триста тысяч, ОН обещал отдать 100 т<ысяч>. Но^[669] Ст<арый> Князь, чтоб было деликатнее, вдруг возымел идею сватовства, сам обещал дотировать. Тогда ОН даст за дочерью 100 000, и внес.

— Вы, однако же, не очень-то часто ко мне заходите, — говорит ЕМУ Подросток.

— Мне некогда, друг мой, мне некогда, извини меня, пожалуйста, не обидься.

ОН о Бисмарке. Беда, коли скоро понимается человек или дело: первый признак, что оно пустое. Соединил механически мечом и железом и разъединяет нравственно, поселяя семена религиозной будущей ненависти. Не рассчитывает ли на атеизм?

Мечом и железом никогда и ничего еще не делалось прочного.^[670]

Князь Бисмарк принадлежит к быстро понимаемым средой (таковы поэты, деятели, публицисты). Эта слава эфемерна и глупа.

Ст<арый> Князь: «Представь себе, ОН завидует славе Бисмарка и не признает в нем великого человека».

ОН про Княгиню. Она стыдлива.

— Если стыдлива, то как же Мессалина?

— Ты не понимаешь этого.

(С октября 9.)

— Человек с^[671] умом бесспорным, но человек не умный.

— Послушайте, Князь, откуда вы такие вещи берете?

— Mon cher, je sais tout, mais je ne sais rien de bon.^[672]

Князь обрадовался, что я удивился его уму. Но, клянусь, я сделал это искренно, а не из лести. Напротив даже, я скорее подсмеялся, ибо уверен, что он сказал это не думая, а так нечаянно. Затем Князь сейчас вторую bon mot,^[673] но вторая не вышла. «У вас дети будут». О женитьбе.^[674]

Это устареет раньше, чем созреет. Разве это общество, созданное по плану Петра Великого, создавшееся европейским под непременным условием неуважения к самому себе…

Слово «честь» значит долг (признание долга). Когда в государстве господствует главенствующее сословие — тогда крепка земля. Ибо главенствующее сословие всегда имеет свою честь и свое исповедание чести. Но терпят рабы, т. е. все не принадлежащие к сословию. Чтоб не терпели — сравниваются в правах. Это прекрасно. Но по всем опытам доселе, при уравнении прав, происходило понижение чувства чести долга,^[675] веры в себя и силы организма нации, ибо один эгоизм заменял тогда все высшие мысли, всякую честь, всякий долг. До сих пор, по крайней мере, связь порывалась и распадалась на свободу лиц, а те настолько становились равнодушными, что даже теряли под конец всякую охоту даже новоприобретенную свою свободу отстаивать, так что пусть сословие есть и предрассудок, но эти предрассудки надо считать. (III, с. 15) Свободу свою и не мог принять народ иначе как за свободу^[676] делать всякую пакость (а тут вино). Одно из двух: или 200-летним рабством он и в самом деле он^[677] был унижен и обезличен, или ему было так хорошо, что его тотчас же сочли нужным признать за совершеннолетнего.

«Je sais tout, mais je ne sais rien de bon» (Фауст). — Я знаю всё, но я не знаю ничего хорошего (Я узнал всё, но не узнал ничего хорошего).

То же беспокойство, которое увлекает и манит жаждущую веры душу к небесам, заставляет^[678] и реалиста отвергать веру. Реализм и атеизм есть только обманчивое спокойствие (ибо никогда атеизм не овладевает душой индифферентной). Душа, успокаивающая себя полным отрицанием, может быть, всего более жаждет полного^[679] подтверждения (положительного), полной^[680] веры.

Но есть средина, которая рада праву на бесчестье. Молодежь и не подозревает, что она есть и что она вращается в этой грязной массе.

У нас совсем не знают социализма, но социальные идеи везде^[681] носятся.

Мы сделались европейцами под непременным условием неуважения к самому себе.

Э, многое^[682] устареет раньше, чем созреет, но в обществе зло бесспорное. Это правда.

ОН. Твоя мать совершенная противуположность иным петербургским газетам, у которых, что ново, то и хорошо.^[683]

Раскаяться — значило у меня тогда тотчас же на кого-нибудь накинуться с обвинением. (NB. ОН. Ну, известно: раскаяться — значит у нас тотчас же на кого-нибудь накинуться с обвинением.)

И который бежит вслед за настеганною толпою (т. е. либерал).

Везде жид появился. Да, жида теперь много расплодилось.

Сравнение нигилизма с появлением поэта Бенедиктова (ОН).

Ст<арый> Князь о поступке Версилова. Как весело, когда радуешься за благородный поступок.

Толстой говорит:

Если, преподавая детям историю, удовлетворять патриотическому чувству, то выйдет 1612 и 1812 годы, а более ничего. Глубоко неверно и ужасно грубо: всякий факт нашей жизни, если осмыслить его в русском духе, будет драгоценен детям, не потому вовсе, что мы там-то и тогда-то отбились, приколотили, прибили, убили, а потому, что мы всегда и везде, в 1000 лет, в доблестях наших и впадении нашем, в славе нашей и в унижении нашем, были и остались русскими, своеобразными, сами по себе. Русский дух драгоценным будет.

Не мысль славянофильская о том, что Россия предназначена к великой роли в будущем относительно западной цивилизации, противна западникам, а^[684] идея, одна мечта о том, что Россия тоже может подняться, быть чем-нибудь хорошим, благообразным; Россию они ненавидят — вот что прежде всего.

Верс<илов>. Идея о дворянстве и лучших людях.

Версилов. Освободили народ дворяне, а чиновники только у них мысль украли.

Верс<илов>. Был бы только русский дух, т. е. дух Христов, и все хронологические необходимости зла Европы немыслимы в России (заводчики, тариф), никто не захочет пользоваться во вред меньшим братьям, ибо счастье жизни, забаву жизни найдут в другом, т. е. не в золоте, а в самоотвержении.

— Так ли, возможен ли такой рай?

— А если невозможен, то идеал и стремление к нему всегда будут возможны. Не умирал лишь бы Христос в русском сердце, и^[685] хоть бы ночь кругом, все-таки можно будет стремиться изо всех сил к светлой точке. Стало быть, жить будет весело, только бы идея не умирала. Вот когда умрет самая идея и примется европейская, не равенства внутреннего, а равенства механического, вот тогда всё пропало. (III, с. 16)

Ренан славянофил. Крестьяне смотрят на пышную свадьбу своего господина и радуются, Михайловский и Толстой негодуют на мужиков^[686] на том основании, что пышность свадьбы их господина нисколько не увеличивает их благосостояния. И Толстой и Михайловский даже считают священным долгом своим образумить скорее мужика и разъяснить ему, что он глуп, если счастлив счастьем своего господина, что счастье господина не увеличивает его благосостояния. Таким образом, и Толстой и Михайловский забывают, что крестьянин этот ведь все-таки счастлив же. И вразумляя его отнимают у него счастье. Почему? Враги они что ли его? Нет, а потому, что задались ложною мыслию, что счастье заключается в материальном благосостоянии, а не в обилии добрых чувств, присущих человеку.

Версилов. У нас, у русских, нет честных воспоминаний, а какие были, те мы с любовью обесчестили и отвергли.

Версилов. Свободно думающих или действующих в России я не принимаю и не допускаю: все лакеи, слышишь, лакеи, а не рабы. Русская смелость если и проявится где, то это лишь наглость лакея, при беспрерывной трусости за самого себя: как ступить, что сделать.

— Нигиляшки, состарились, обеззубели. Версилов. Россия только что собирается жить.

— Это тысячу-то лет?

— Большому кораблю большие и сборы. Невский пароходик в 4 силы скорее построишь, чем фрегат «Минин».

Макар радуется этим словам.

Политические разговоры (о Китае).

У нас не только знающих людей, у нас честных людей совсем нет. Честного человека у нас на Руси совсем почти нет.

Духовное сословие дало нам по преимуществу атеистов и нигилистов (фантазеров, вследствие незнания света, и исключительных, вследствие обособленности в сословие). В своих академиях они продолжают быть осословленными; то-то бы разомкнуть и в университет.

Они в общем движении не участвовали, а вот уже 20 лет презрительно ухмыляются и угрюмо фыркают на все реформы.

Друг мой, всё это вопросы с болячками, и я их всеми силами избегаю.

Социалистам. Вы надеетесь прельстить человека выгодой, умственным расчетом его выгоды и думаете, что ввиду «несомненной» выгоды он бросит всё и пойдет за вами (так думали Чернышевский и Добролюбов: четверть часа поговорить в окошко с народом, и он пойдет за вами). Господи, какой плохой расчет с вашей стороны: да когда же человек делал то, что ему выгодно? Да не всегда ли, напротив, он делал то, что ему нравилось, а не то, что ему выгодно, нередко сам видя во все глаза, что это ему невыгодно. Человек же вообще имеет прирожденную наклонность при всяком почти расчете своем считать за выгодное ему именно то, что ему нравится, а не что другое. Вы это забыли.

Вы не взяли привилегии на человеколюбие. Часто даже, напротив, вы — только жаждущие славы маленькие эгоисты. Социалисты — ненависть.

Верс<илов>. Планета с богом соприкасаются целого и бессмертия (семейство уничтожается и предки, и личность (без бога), остается род человеческий, ограничивается, стало быть, землею, а при воскресении свидание, познание).

Подросток. Вот этими-то страстными словами (отрывочными, бессвязными, но поэтическими) он воспламенял меня и неотразимо привлекал (я помещаю, чтоб показать, какие мечты бродили в сердце этого человека).

Христианство и социализм. Гнев и бой. Пожар Тюильри (вперед!). Выгода вместо нравственного начала. Примешали^[687] к своей ненависти человеколюбие. Ответственность личная, и нет преступления (т. е. личности). Победят несомненно. В конце победа Христа.

Господи, помилуй, подай денег.

Господи, помилуй всех, за кого некому помолиться.

Господи, шевельнись.

Это ОН рассказывает Васину про свою идею Подростка, и Васин приходит (перед арестом как раз), неожиданно, говорить с ним. Колеблет Подростка. Подростку вопрос: «Значит, ОН старается обо мне», — и опять-таки из гордости, не любит он того, что известно Васину. Но Васина арестовали. Подросток поражен.

NB. Непременно. Кутежи с М<олодым> Князем в хорошем кругу (гусары) с Подростком, куда тот допущен (и понимает, что не как свой). Потом дуэль М<олодого> Князя. Князь струсил на дуэли. Княгиня призывает Подростка и расспрашивает.^[688] Подросток отворачивается — но после женщин, Andrieux, Ст<арого> Князя, мистифировал дурака и проч. Он вдруг удаляется в себя, цинизм, ярость на Княгиню, всем отмстить, письмо, раздражающее его, ссоры с отцом, от которого ужасно много требует, и Ламберт. («Увы! Мое настроение мешало мне видеть Лизу». Их роман отдельно.)

Княгиня говорит на другой день после покушения: «ОН честен, благороден, но^[689] ОН всегда способен был веровать, что я испугаюсь письма. Я это всегда, всегда предчувствовала.^[690] В нем нет великой идеи».

В предисловии Княгине: «Если б я стал вам объяснять мою идею, я бы никогда не сумел и не кончил, но вот вам история, писана не для вас, но скажу всё: я думал, что когда-нибудь вы прочтете».

При каждой строке.

Почему я думал, совершенно не ожидая от вас этого письма?

Здесь я вас строго.

И не перечитываю, а пошлю.

Натравив их всех на заговор, ОН в то же время еще колеблется и хотел бы^[691] отослать письмо с благородством. В этом смысле делает последний шаг подтибрить у них письмо. Но не дали. Приходит к Подростку и иносказательно отсоветует ему (благородное чувство отца блеснуло в последний раз). Но Подросток принял за выманивание. Тогда ОН махнул рукой и с хохотом решился.

Я и не любил ее (Княгиню) совсем. Я не знаю, во что я играл.

NB. Кутежи с Молод<ым> Князем Женщины. Подросток чувствует, что^[692] он здесь не ровня, но он уже замотался, уже полюбил сладость роскоши (Петербург подействовал матерьяльно). Женщины.^[693] В игорном тайном доме, арестуют, деньги со стола, Князек выдает Подростка, на него падает, что он украл. Вышел, ночь, девка, бешеный бросается на Князя. «Я уладил дело, — говорит М<олодой> Кн<язь> Подростку. — Деньги нашлись». Но тут уже ушел в себя, у того ненависть.

К Лизе, к матери, им о своей идее, ничего не понимают. Долгушина арестуют. Прощание Лизы с М<олодым> Князем происходит при Подростке. Жених укоряет. Лиза благодарит его. Тот извиняется.^[694] В тот же вечер сцена дома Лизы с матерью: «Носи!»^[695] Тут присутствовали ОН и Подросток. Как вышли — Подросток ЕМУ: «Подлец!»^[696] И затем встречаются в загозоре. И затем, вечером, Подросток у матери. Лизы нет. Вдруг мать вскинулась: «Ох! Тошно мне!» Побежала искать Лизу, наткнулась, что ее несут. Принес жених. Последовавшим^[697] сейчас за сим описанием: дома мать, умирает. ОН, с начинающимися рыданиями, мальчик плачет об Лизе и не дает от себя уйти Подростку. Ламберт с ногой. Арест.

Короче писать. (Подражать Пушкину.)

Брак М<олодого> Князя и Княгини вовсе не так официален. Ничего вслух не сказано, и Княгиня свободна. Но слухи в продолжение романа об официально объявленном браке ходили много раз, и каждый раз ОН начинал страшно волноваться. Приезд Князя вместе с Подростком есть уже одно из ЕГО волнений. Тут и вызов после 200 000. ЕМУ никак неизвестно, зачем Ст<арый> Князь замешался в векселе Молод<ого> Князя Лизе, и проч. на эту тему.

NB. Князь, приехав, ищет свидания с Лизой, вот почему Лиза просияла (хотя и ходит жених). Имел даже свидание. М<олодой> Князь приглашает Подростка быть на свидании, чтобы видеть, как это чисто. И Подросток был. Это во 2-й части.^[698]

В 1-й части Подросток ЕМУ говорит о том, что он, не видав ЕГО с детства, не знает,^[699] почему ЕГО любил, что ему всегда мечталось, что он ЕМУ всё скажет и докажет при главном свидании, отвергнет или простит и что ему теперь очень даже тяжело было видеть, что ОН не такой молодец, щеголь, не так идеально прекрасен, как тогда, когда приезжал к Сушару.

Непременно нужен разговор Ст<арого> Князя с Подростком о Лизе, — разговор, что-нибудь сильно разъясняющий Подростку (т. е. читателю) и то — почему Ст<арый> Князь принял участие в дотировании Лизы (cher enfant, enfin c’est juste^[700].

Это Макар Иванов сказал: «Носи!», когда мать Лизы сказала ему.

Когда в сцене заговора Подросток убил Ламберта, то сказал Княгине: «Неужели вы думаете, что я побоялся бы вас иметь. Нет, единственно чтоб показать вам, что я вас не боюсь и до какой степени презираю всё, начиная с вас до казни, которая меня ожидает, — говорю вам: ступайте, идите, марш!» Затем Княгиня подошла, отворила дверь, увидела спрятавшегося отца и, улыбнувшись, сказала: «Я так и знала».

Идите, мы все виноваты.

Когда я дал знать моему немцу (главное качество этого немца — спокойствие; жена неряха),^[701] что в университет не намерен, то немец (русский) попробовал слегка меня уговорить и представить выгоды, но я быстро оборвал (своя идея). Тогда он объявил мне, что уведомил моих родных в Петербург, что, по его^[702] мнению, конечно, так и состоится, как я того желаю, ибо хоть я и несовершеннолетний, но уже имею права (гимназические) и принуждать меня, конечно, не будут, разве что я вынесу неприятности. Замечу, что^[703] немец за меня сносился с «родственниками». Я никогда не писал. «Родственники» эти были Андреевы, но я знал, что два месяца тому Андреев в Петербурге умер и жена его, две мои тетки и две девы дочери теперь^[704] в Петербурге. Немец мой как-то за всё время совестился говорить со мною о родственниках. Но я, никогда не писав и не говорив о них, знал очень о них много. Именно вот что я тогда знал: это необходимо, чтоб представить меня въезжающего в Петербург. Знал от немок, от дворовых.

Во 1-х, об отце. Отец… все сведения — с Ст<арым> Кн<язем>. (NB. Как романически действовало на меня всякое сведение об отце.) И тут отец, Ст<арый> Князь, Княгиня… и т. д.

Главное, тревожило известие о браке отца и о семействе Макарова, находящемся при нем в Петербурге.^[705] Брак отца — от немца. — Я: Мне это совершенно всё равно.^[706]

Затем является тетка. В Петербурге) нашли место. Я могу еще не поехать. Я поговорил с немцем — развлекать Ст<арого> Князя. Затем фру-фру. Студент университета и путь.

NB. За последнее время в седьмом классе. История Князька, потом быстрая встреча с Ламбертом.

Замечательное. Или так: в предпоследний^[707] вечер, за день до отъезда в Москву, мы все^[708] сели — я, немец и жена его, и вот что я узнал. Затем пакет писем Андреева. Немец: «Я решил отдать вам». Или немец умер, а немка отдала ему. Письмо Подростка из Москвы в Петербург к неизвестному Милостивому Государю о том, чтоб оставили его в покое, но является тетка и всё перевернула.^[709]

Ламберт подбивает Князька требовать истраченные и недоданные ИМ 30 000, а также и 100 000, которые дочь не хочет отдать ни за что.

Подросток решается на заговор один, но накануне узнает, что ОН, после всего, сделал Княгине предложение. Это поражает Подростка: значит, ОН влюблен! Он идет к НЕМУ и никогда более не выслушивал ругательств Мессалине, как в этот раз, когда ОН сделал предложение. «Я из презрения сделал предложение».

ЕГО к мировому за помощь в 100 руб. гувернантке.

Процесс за недоданные деньги.

Только что приехал Подросток, ОН накидывается расспрашивать: как ехал Молод<ой> Князь.

14 октября.

Княгиня — дочь Старого Князя. Подросток влюблен, хотя и не верит, что влюблен, и думает, что ненавидит. Но чувства свои к Княгине инстинктивно от НЕГО и от всех скрывает, боясь сраму. Каково же его замешательство и бешенство, когда ОН позволяет себе сказать Княгине, что она развращает Подростка, влюбляя в себя, отчего тот потерял голову.

Главное еще и в том, что Подросток, во весь роман, старался скрыть от НЕГО свои чувства: невольно подозревая, что ОН влюблен, хотя и верил ЕМУ, что теперь ОН давно уже ее ненавидел. Из деликатности не хотел быть конкурентом отцу. Наступает цинизм, злость на НЕГО, а пуще на Княгиню. Верит, наконец, что ОН ее ненавидит. ТОТ сам советует ему изнасиловать. Но заговор ведет один и в глубокой тайне. И вдруг почти накануне узнает (от Ламберта), что ОН сделал ей предложение руки. Подросток идет к НЕМУ.

— Как же вы сказали, что ее не любите?

ОН отвечает: «Моя жизнь никуда не годна. Я могу спасти ее».

— Но если она вас ненавидит?

— Нет, обожает, а я ее не люблю.

— Но она не сознается.

— Она, может быть, настолько будет умна, что сознается. Результат тот, что Подросток борется сам с собой и, наконец, за час приглашает ЕГО.^[710]

14 октября.

В ходе романа держать непременно два правила:

1-е правило. Избегнуть ту ошибку в «Идиоте» и в «Бесах», что второстепенные происшествия (многие) изображались в виде недосказанном, намёчном, романическом, тянулись через долгое пространство, в действии и сценах, но без малейших объяснений, в угадках и намеках, вместо того чтобы прямо объяснить истину. Как второстепенные эпизоды, они не стоили такого капитального внимания читателя, и даже, напротив, тем самым затемнялась главная цель, а не разъяснялась, именно потому, что читатель, сбитый на проселок, терял большую дорогу, путался вниманием.

Стараться избегать, и второстепенностям отводить место незначительнее, совсем короче, а действие совокупить лишь около героя.

2-е правило в том, что герой — Подросток. А остальное всё второстепенность, даже ОН — второстепенность. Поэма в Подростке и в идее его или, лучше сказать, — в Подростке единственно как в носителе и изобретателе своей идеи.

Подросток берется из Москвы весь проникнутый идеею и верный ей. Он вооружен ею и едет на борьбу и знает это. Он уже пожертвовал ей кой-чем: именно отчуждением трехлетним, укреплением характера и коплением, и отказом от высшего образования, нарочно для идеи. В Петербурге его идея подвергается ущербу и потрясениям от многих причин, именно:

1) От столкновения с людьми и от того, что не утерпел и обнаружил идею: стыд за нее.

2) Социализм пошатнул верование: хочет и идею, и остаться благородным.

3) Свысока отношение ЕГО к идее: ОН одобряет, но Подросток предчувствует, что ЕГО идея — выше, гордее и благороднее, чем его. В чем же состоит ЕГО идея? Весь роман угадывает.

4) Столкновение с жизнью, сластолюбие, честолюбие, не свое общество, М<олодой> Князь. Является цинизм и другие пути блеску. Всё рушится через обиды, которые вновь возвращают его к своей идее, но уже не теоретически, а взаправду, озлобленного и желающего отомстить. Цинизм и отвага, Ламберт, М<олодой> Князь. Заговор, деньги. К этому времени относится свысока смотрение на НЕГО, потеря к НЕМУ уважения, любви, желание ЕМУ отмстить за то, что ОН в его жизни составлял так долго и так много. Тут же неуважение к семейству. Тем сильнее потрясает его встреча с Лизой, ребенком и проч.

5) Отношение к Княгине, честолюбие, страсть и заговор. В конце концов разъяснение, что такое ОН. NB. Но на заговор он решился отнюдь не из идеи, а из страсти.^[711]

6) Макар Иванов и те. Потрясающее впечатление, но не уничтожающее идею.

3-е правило:^[712]

15 октября.

После Сушара быстро прекратить. Мать, встреча.^[713] Ушел в себя, потом в гимназии, мечтательность, об отце, об встрече, своя идея, социальное положение, даже на то, что в университет не пошел, имело влияние.

Но не говорить, что, потом, у Васина. Затем жизнь у немца и сведения об отце. Письма Андреева, я разобрал их, из этих писем я кое-что узнал, ехал вооруженный. Явилась тетка — в Петербург к Князю Езда и проч. Аукцион — 10 рублей.

— Немец заметил, что «вы экономны».

— Скажите — скряга.

— Для чего вы это делаете?

Я хохочу: «Ротшильдом хочу быть» и проч.^[714]

Макар Иванович о Петре Великом.

NB. Макар Иванов проповедует воздержание, пост, возведенные в науку (монашество), т. е. прямо противуположно идее Подростка. Поражает его христианством. Но ему тогда некогда. Версилов толкует тоже о христианстве.^[715]

В ём^[716] гущина (ума, познаний, науки).

Ни он такой то, ни он ефтакой…

Он у нас что младенец, на что взглянет, то и тянет.

У меня за хребтом стоит.

Невзапно.

Не попал ее (его) за горло.

Рука еще не налегла, сердца не хватило (на убийство ножом).

Чтоб такую вековеченскую муку принять.

Я жил почтительно.

Детки маленькие, так и ведки маленькие, а как детки в сноп, так собьют батьку с ног.

Яичко спрудила (мышь, украла).

Наше победье (наша беда).

Ох уж как худо (больному), за что только еще душа в ём зацепилась-держится; давно помереть бы надо.

Около тебя покормиться.

Не от всякого можно обидеться.

Он у нас как месяц молодой, чуть покажется, тут и закатится.

Это один из тех многих наших писателей, которые не знают, сачем они пишут.

Солдат — мужик порченый.

Окажи ему пристрастие, попугай его. Произведи ему^[717] пристрастие.

Он такие же побои даже над чужими произносил.

Ты вьюнош.

Макар Иванов. (Петр Великий.) А ты ступай учись, а не брандахлыстничай. Всё познай, чтобы когда увидишь безбожника али озорника, чтоб ты мог отвечать ему,^[718] а он чтоб тебя словами не забросал. Мысли твои незрелые чтоб не смутил.

Спина болит, ажио собаки ее едят.

Ты суетлив, в тебе предрешения нет.

Не тебе, дураку, копейку нажить.

Лозой бы тебя, хоть ты там офицерский чин и схватил, а штанишки бы снять, да и постращать.^[719] (Макар Иванович! На ваши слова я смотрю широко, а потому вам прощаю.)

А сидит в кабаке наг, ни ниточки.

Он тебя опобедит (наделает бед).

Но всё сие ничто же успевает, а лишь паче молва бывает.

Пригодится оно (т. е. доброе слово) и тебе, коли в твоей душе есть за что взяться.

Вырос, а ума не вынес.

Вот как стали градусы (т. е. мороз).

Человек особачился, озверел.

Адвокат — нанятая совесть.

Тут до сориночки всё узнают (разузнают).

А ждал его, как ворон крови.

А нельзя ли, брат,^[720] это самое оставить? (в смысле бросить начатое, дурное, дело).

Он как раз извлек меня за шиворот и воротник порвал (извлек в смысле схватил и отбросил).

Тотчас же оторвали нам руки, мне и ему (т. е. прекратили их желаемое действие).

Ты себе меру потерял. Не теряй себе меры.^[721] Беда, коли меру себе потеряет человек. Пропадет тот человек.

А ты возомнил.

Ты его дерзнул.

Тебя твой ум заполонил, а не ты свой ум остепенил.

Думал! Что ж, что ты думал, коли до конца не додумал?

Что ж ты значишь, когда ты свою присягу сломал (т. е. нарушил)?

Мало вы полосовали других (т. е. били). Исполосовал его (избил его).

Слезьми плачет. Свое добришко (именьице) вывез.

Плачет^[722] маленький человек, день и ночь плачет, повсеместно плачет, хлебца нет, обуть-одеть нечего, а большой человек опивается-объедается. И повсеместно так по всему лицу земному вплоть до самого Христова пришествия будет, возрастая и умножаясь.

А избили ее в ту пору до полусмерти.

Что она говорит? Я ее люблю. Это я-то не люблю? Я ее день и ночь люблю, — вот как люблю.

Выправить замозоленную копейку.

Да ты образи себя прежде, да и каждое дело свое. Над тем потрудись; а то ты раскидался, собственного дела перед собой не видишь,^[723] чего хочешь, не знаешь, самого себя не замечаешь (или перестал замечать).

Напрежь всего на себя^[724] поработай, уж тем самым и людям поработаешь, великий подвиг с себя начнешь, коли не оставит тебя бог, — то великим делом и кончишь. Всякий о себе работник, никто же другой — никакое государство, и никакое правило, и никакой закон. И в Содоме праведником можешь остаться, коли сам на себя^[725] умственным взором^[726] непрестанно глядеть^[727] будешь. Себя не покидай — это первое дело.

Да что же ты: от рук отбился да и в речь не даешься (т. е. даже слушать не хочет, когда про него говорят).

Я тебя так звездану.

Подул ей в ухо (нашептал, наговорил, научил). День-деньской.

Деньги хоть не бог, а всё же полбога. Солдат — мужик порченый. Как вами изволено было.

Не тебе, дурачку, деньгу нажить. Ты человек суетливый, а всякое дело спокой любит. Престол-отечество помни. Тоже помнить престол-отечество надо (ex abrupto^[728]).

Смердящая Лизавета

Как воздвиглась нищая раба Лизавета — и было ей сновидение: на Страшном суде позовет Христос: «Хуже тебя, смраднее не было, — коли простишь, я прощу». И возглаголет Лизавета: «Жгли меня, секли меня — не жаловалась я, ниже чувствовала, обиды не замечала, а как теперь про всю вину суд пришел, так вот: нет же, не прощаю я их, многогрешная», — и погубили всех. И прослышали купцы, ситцу давали, квасом поили, пирогами пленяли, пять рублев одних денег давали — не взяла Лизавета. Прибили они ее тогда и выгнали. Скатилась с лестницы и кричала, долго кричала и проклинала.^[729]

Пьяные на улицах. Никто не хочет работать. Убил себя гимназист, что тяжело учиться. Дряблое, подлое поколение. Никаких долгов и обязанностей.

В вагоне тетка: «Обиженного из себя представляешь, батюшка».

…Тут я догадался, что въехал в казенщину.

В провинции коротко-любезно-обыденно-фамильярныв разговоры в тоне, считаемом за лучший и приличный:

— Наврали вы, однако же, нам, доктор, по этому делу порядочно.

Доктор. Совсем нет и, во-первых, прошу вас говорить приличнее. Я… и т. д. (NB. Но приличнее не говорят, а всё продолжают в том же роде.)

В вагоне. Дал себе слово никогда не говорить отцу и никому об истязаниях детства у Сушара — не стоят того.

15 октября.

Или по-прежнему, но сократить о мечтательности и уж у Васина Унгерн-Штернберг и мельком о своей идее — в загадочном виде.

23 октября.

Видя себя в таком могуществе (Ротшильдом), я решительно влюблялся в самого себя.

26 окт<ября>.

Я не то что был трус, а я вообразил, что я лакей, ну а коль лакей, то и трус, то и вор (украл), и с наслаждением погрязал в вони. Меж тем другой мир книжный, Вальтер Скотт, мечтательный. Зажечь (мечта). NB. Кроме того, придумать тут еще мечту.) Придумать благородное дело. И вот благородное дело, сделанное им, терзает его.

Посещение матери. Тетка, переезд к немцу. Две жизни продолжаются и развиваются. Описапие мечтаний, и какие именно. NB. Непременно отец в каждой мечте.) Потом действительность, описание немца, жизни у него, гимназии, но сухая, дрянная жизнь. Наконец, совершенно закрылся в аккуратную жизнь, как в скорлупу (всякая вещь на своем месте. Ужасно маленькая жизнь и чем меньше, тем лучше). Из этой жизни раз вырывает его Lambert.

После Ламберта совершенно уже закрылся. Известия об отце. Собирал ужасно. Сердце начинало биться при каждом известии. Началось половое. Кузнецкий мост. Луч. Вдруг своя идея. Три года организации идеи. Конец гимназии, быстрый перелом, письмо в Петербург (даже не было сказано, кому немец пишет). Немец умер. Пакет. Сведения об родных. Тетка. Фру-фру и встреча. С теткой. Проезд.

Между тем в гимназии были скверные учителя (примеры). Удивительно, как мне было это всё равно. Примеры, анекдоты. Входил, по-видимому, весь в ту жизнь (гимназическую), а между тем совсем не входил, а только так.

Немец говорил о лодке в Англию и о процессе Христа и проч.

Мечты. Пророк. Невидимка. Стрела в глаз Наполеону. Веселый рассказ об отрезанной голове. Как он это хорошо рассказал. Я рассказываю у графини. Разбитие под Москвой и Унгерн-Штернберг.^[730]

Я описываю шаг за шагом, как это всё началось и с чего поехало.

NB. ОН Подростку, при первом объяснении: «Если ты находишь, что я, женясь на этой, дурно делаю, то скажи — и я порву, еще время есть. Правда, она почти официально невеста моя, — но — время есть. То же, что говорю тебе, я говорил твоей матери».

— А вашим детям?

— Нет, я им этого не говорил: я их спрашиваться не намерен.

От Я.^[731]

Жизнь его детства разместить по частям романа в следующем виде: в вагоне — Чацкий; в вагоне же и о том, что Князь судился. У Васина — посещение матери, мечты и проч. Во время кутежа с Князем о Ламберте. (Можно словечко закинуть и раньше.) Но Князь сам говорит ему о Ламберте.

В вагоне. Я бы спросил его о Ламберте. Вы г<осподина> Ламберта знаете?

Кутеж сделать так — целуется, а его за волосы.

И меня к Княгине кати. Она скверная.

Его выбрасывают на всем лету из саней, он сносит. Игра. «Я хочу, чтоб этого вон, или меня, или его вон». Украденные деньги. Когда вывели, он воротился и сказал, что Князь украл.^[732]

NB. Рассказы у Васина прерываются или эпизодами с ребенком, или ночью — эпизодом с повесившейся, которую поместить в одном доме.

На малое терпенье у меня недоставало характера, а на большое достало бы; я знал, что достало бы.

Перед отъездом, говоря с Н. А., тот говорит Подростку: «Вы знаете, что там свадьба Князя и вашей сестры».

— Я знаю больше, там свадьба моего отца.

ОН ЕЩЁ РАЗ

Помещик, деспот, сильный ум, настолько критический, чтоб не стать пи славянофилом, ни западником. Делается глубоким эгоистом. Эгоистом от деспотизма. Деспот же до конца ногтей, настоящий деспот так высоко должен поставить себя, что относится уже елейно без злобы, ибо — мыши, кроты. Им нужно помогать и их поощрять. Влюбленность в НЕГО всех ОН должен принимать как нечто необходимое. И потому невлюбленности в НЕГО Княгини не может понять. Не верит тому, что влюблен, и смущается, когда это ЕМУ доказывается ИМ же самим, задумывается. Думает, что хочет только спасти Княгиню. Всё разрешается страстью. Эта страсть,^[733] признание, что ОН способен упасть до страсти, сокрушает ЕГО совершенно. Деспот до конца ногтей. Сам признается, что атеист, — губит Подростка, рискует погубить его, одумывается, приходит уговорить от заговора.

NB. Ужасно свысока смотрит на Васина (т. е. благодушно до елейности). NB. Неблагодушен только с одним болезненным мальчиком.

— Им любоваться можно — до того чистый тип деспота, — говорит Васин.

ОН, эгоистично терзаясь, выдержал смерть жены и самоубийство Лизы. Мальчика же сам увел и бросил на улице и убежал от него,^[734] и потом, когда пришел Подросток, завопил, что бросил ребенка.

Или: Ребенок сам бежал. ОН же ходил за ним, развлекал, играл (тетки не было), но ребенок убежал от него, и это сокрушило ЕГО гордость окончательно.

28 окт<ября>.

Когда Стар<ый> Князь ЕГО выгнал за донос на дочь (о письме, в котор<ом> она хлопотала о сумасшествии), то ОН, придя домой, написал Ст<арому> Князю письмо, что ОН наклеветал на Княгиню под влиянием страсти к ней и проч. («А что, если это верно?» — говорит ОН Подростку, но насмешливо.)

Лекции ЕГО Подростку о развратных созданиях, о разврате света (по поводу Княгини). ОН пользуется фанатической ненавистью Подростка против аристократов и возбуждает его (для игры). Подросток верит в НЕГО слепо до последнего мгновения. Игра же ЕГО состоит в том, чтоб влюбить Подростка в себя, покорить его, захватить в свою власть, с тем чтобы бросить.

Вопрос же о матери ОН представляет Подростку в таком виде, что тот верит, что ЕМУ и нельзя было иначе поступить.

Подростка возмущает, что ОН не обращает внимания на судьбу Лизы. И тоже чуть-чуть заходит ему мысль, что ОН слишком эгоистичен с ним. Но в последнее мгновение, когда ОН приходит к Подростку просить его оставить заговор, ОН высок и учит его гордо бросить. Тут же высоко осуждает в первый раз Ротшильда. Зовет его на вериги. Тот упрашивает ЕГО пойти вместе вручить письмо.

Подросток тетке в вагоне. Сведения об истории отца, о Ст<аром> Князе и проч.

«Так, да не так», — говорит тетка.

Подростку нравится, что тетка не сконфузилась после вчерашнего, а так во всем ловко нашлась.

ОН студенту. Вы бездарность, вы кончите курс, вы будете самый почтительный человек; у вас и теперь, когда вы бросались с похабщиной, не было никакой своей идеи. Вы даже не понимаете, что я говорю.

— Черт вас дери, вы свинья, сами вы пристали ко мне.

— А ты какой…

— А ты вы<--->док, я ведь знаю.

29 октяб<ря>.

Непременно. Подросток Васину же объявляет свою идею.

Когда же Версилов приходит к нему на квартиру просить прощения, то говорит Подростку, что он должен быть теперь во враждебном ко всему миру настроении, потому что первый раз в жизни объявил свою идею чужим, и даже должен ненавидеть Васина. Подросток поражен ЕГО знанием человека.

— Я прошу вас никогда со мной об этом не говорить.

— Само собой, письмо же твое с просьбою оставить тебя отношу именно к тому настроению.

Версилов прибавляет: «Я не прельщаю тебя какою-нибудь буржуазной добродетелью взамен идеалов, не говорю, что счастье выше богатырства, ибо, милый мой, богатырство выше всякого счастья, и уважаю тебя, что ты мог иметь идею».^[735]

Версилов говорит ему еще. И Тушар добрее, и мы не злодеи. Люди гораздо добрее и серединнее, чем ты думаешь. Ты мнил видеть во мне злодея, а вот мы теперь объяснились, и ты видишь, что я вовсе не злодей, а так, и тебе досадно и даже стыдно, что мир оказался не тот, как ты уже представил себе.

Тебе теперь именно хочется что-нибудь зажечь, что-нибудь раздробить, стать выше всей России, пронестись громовою тучей и оставить всех, заявив себя, и скрыться в пустыню или в Американские Штаты, где снова начать метеором.

Непременно. После того как Подростка прибили (с Молодым Князем), была идея бежать в Америку.

— Или я, или ОН?

— Дурак ты, променяет она тебя на НЕГО!^[736]

Солдат — мужик порченый.

Республиканская курица Мишле; младоумие в старческих: годах.

Говорит муж уходившей жене: «Не знаешь ли ты, где была?..»

(Нашим либералам): «Вы романтики, вы фантазеры, вы мелкие поэты».

Слишком сильная бесспорность признанья иных писателей значительными и даже великими свидетельствует отчасти о неглубокости этих писателей, о том, что они «по плечу» золотой средние. Тургенев.

О Шерстобитове (Путилин). Вид суровый, в доме у него канарейки поют, сам на гитаре играет. Каменный дом имеет.

Приласкали бога.

NB. (Прекрасного художника. О Тургеневе.)

Так что я решилась прекратить мой жизненный дебют (из письма застрелившейся нигилистки).

Коклеты.

Дон Базилио, заглатывается папиросками. Бесстыдство без меры.

Заметьте, что этот господин ведет себя чрезвычайно осанисто.

Странненько.

Слово «заграница» (писать сплошь одним существительным).

Он, как месяц молодой (и т. д.).

Около тебя покормиться.

Не от всякого (человека) можно обидеться.

Человек из высших экземпляров и в высших проявлениях своих ничего не делает просто: так и застреливается он не просто, а религиозно (всё равно, хоть и атеист). А средина и ординарность и застреливаются-то пошло и без полного сознания, что делают, просто и^[737] глупо. Просто и проще, но ведь зато и глупее.

Этой плясовицы.

Маркус — рассказывающий, как на лодке дали знать купцы в Англию в три дня.

О том, как в Англии нарочно процесс Христа делали и решили, что достоин казни.

О виденье шведского короля.

(NB. Про лодку рассказывали Ст<арому> Князю, и он смеется, а сам рассказывает про процесс Христа в Англии).

NB. Поболтать хочется; у нас всегда занимают высокие предметы. Но хочется сообщить и для того, чтоб наградить счастьем слушателя, и для того, чтоб быть достойным всего прекрасного и высокого.

Яма под камнем (смотри план).

И отдаляет решенье, махая рукой.

Того, чего не понимает и не ценит, над тем нахально смеется, особенно если заметит^[738] его значение у высших людей.

Во всем этом прогрессивном движении нашем за последние 17—18 лет мы прежде всего доказали, что страшно необразованны.

Они смеялись над моими лучшими чувствами, в те редкие ми-путы, когда я был действительно^[739] прямодушен. Что ж, я рад, что не могу забыть этого; по крайней мере они избавили меня от несчастья любить их.

Ты, будущий Ротшильд (говорит ОН Подростку). Конечно, идеалист — и вот вам новое^[740] неожиданное следствие позитивизма и нигилятины.

Изрубив образа:

— А ведь я всему этому всю жизнь^[741] верил, — вдруг сказал ОН, указав на осколки и выходя с Подростком.

— Т. е. вы всему этому всю жизнь^[742] не верили, — сказал Подросток.

— Ну да, я всю жизнь этому не верил, — повторил он, обрывая^[743] разговор (с той интонацией, столь знакомой Подростку, с которой ОН имел обыкновение обрывать разговор).

Несчастья бог посылает. Они тоже полезны, да еще как. Без несчастья и счастья бы не было.^[744] Кабы не было несчастий, и жить бы не стоило.

NB. Рассказ об обращении св. Павла, дорогою, после убийства Стефапа. О искушении в пустыне. О том, что такое, в сущности, аскетизм монастырей. Свобода Христова и в коммунизме, равенство Христово и 93 года. Все эти рассказы приводят Подростка в восхищение и недоумение.

Отряс у Долгушина ноги и поцеловал порог.

Если к тебе жена слишком лезет с лаской,^[745] знай, что у ней затевается любовник.^[746]

Нас, дураков (т. е. мужей), всегда можно обманывать, да еще в каком чистом виде.

«В это царствование от реформ пропала общая идея и всякая общая связь. Прежде хоть какая-нибудь, да была, теперь никакой. Все врознь.^[747] Был хоть гаденький порядок, но был порядок. Теперь полный беспорядок во всем». Это одна из цинических ЕГО фраз.

— Отчего это? — спрашивает ЕГО Подросток.

— Черт знает, от реформ, должно быть. По мне, хоть бы всё провалилось.

Подр<осток>. А знаете, вы страшный ретроград, отец.

ОН. А наплевать.^[748]

О том, что идея добра и зла потерялась.^[749]

ОН. Помилуй, ну вот читаю сейчас, что посредник прямо сказал: деньги беру, а служить не буду, — а другой так прямо драл мужиков, обращавшихся к нему за делом. («Голос», начало августа). Ну как же решить у нас в Петербурге, хорошо или дурно?

Подр<осток>. Разумеется, подло.

ОН. Вряд ли. Они и закричат, и напишут, что подло, а втайне будут и должны быть рады, ибо, значит, реформы не успевают, не прививаются, стало быть, ближе к тому, чтоб всё провалилось и наступил новый социальный порядок вещей. На месте этих посредников они непременно бы так сами делали. Значит, мы и не знаем, что хорошо, что дурно.

— Это парадоксы, отец.

— Вряд ли парадоксы.^[750] Потому что всё это меня всю мою жизнь тревожило.

Я думаю, что это всё произойдет чрезвычайно просто. Пожелают не платить с тем, чтобы обновиться во всеобщем и солидарном банкрутстве. Я только представил уголок дела, но ведь и этот уголок дела связан со всем остальным, так сказать, неразрывными узами.

— Что же делать?

— Ч<то> дел<ать>? Будь честен, не лги. Одним словом, прочти десять заповедей.

— Но ведь это старо, и притом же, — что я один сделаю?

— А вот, несмотря на все эти вопросы, исполни все-таки десять заповедей и, сверх того, люби кого-нибудь или что-нибудь и будешь^[751] великий человек.

— Никому неизвест<ный>

— Ничего нет тайного, что бы ни сделалось явным.

— Вы смеетесь?

Имен<но> мне казалось иногд<а>, что он наверно смеется, и мне грустно было, а грустно, ибо всю жизнь. С другой стороны, я все-таки задумывал<ся>

А всего лучше специализируйся. Если примешься так серьезно и тогда, занявшись серьезным делом, естественно, перестанешь спрашивать.

Я отложил говорить ему про мою идею. Не время было. Я видел это… Да и мне-то было не время. Бог знает₂ какое это было время — и восторга и позора.^[752]

29 октября 74.

После того как у матери «или ОН, или я», бросил письмо девицы и 100 руб., топнул ногой и вышел, потому что: чувствовал себя справедливым и чувство<вал> серьезным и высоким, а выходило глупо и унижалось.

У Васина или у Долгушина.^[753]

— В социализме я теряю собственность, в коммуне я должен быть вместе со всеми, я не хочу быть вместе со всеми.

— Оставим, Васин, оставим.

— Оставим…

1

Программа (от Я). Чацкий, у Друшара, лакей,^[754] Ламберт и Молод<ой> Князь, книги, мечты.^[755] Плакал-плакал. Мать. У Н. С., гимназия, Тушар. Вначале как и все,^[756] ввязался в прозу Тушара. Ламберт. Всё было так подло, меня считали предателем,^[757] и удалился, и был в товарищах. Мечты, книги, сад, луч, жизнь, мечтательность всё съела.

Мечты: разбойники, полководец, пророк, ученый, издающий в Париже, лук и стрелы, Унгерн-Штернберг. Я не говорю о религии. Не говорю о женщинах, фру-фру. 2 дамы. Прямо высказал.^[758] Раз встретился потом с девочкой, ушел в себя еще пуще. Дразнила несколько времени дама, вышедшая из кареты. Все будут мои: атаман^[759] разбойников, и проч. Но как я отмщу? Мечты о НЕМ, сведения о НЕМ. Знает о проповеди католичества.^[760] Сношения с матерью, письмо. Вдруг своя идея, всего захватила, — даже быть подлецом. Не учился.

Именинные деньги.^[761] Свидание с братом, 25 р. Прошло без слуху. Последние два года без слуху о матери, возили за границу, в Луге. Слухи о 300 000 р. Потом о женитьбе^[762] M<олодого> Князя. История М<олодого> Князя. В <нрзб.> смерть Андреева. Послали письмо. 23. Поехал узнать о месте. Воротился, была тетка, приказ в Петербург. Решился поехать. Пакет Андреева.^[763] В вагоне — с Молод<ым> Князем. Приехали в сквернейшем расположении духа от 1-го столкновения с действительностью. Решился порвать со всеми и уйти от всех, даже в Америку. Встреча с матерью, кратко и сильно. «Или ОН или я». Ушел и т. д. Тут студент университета.^[764]

2

Был у Вити, был у Версилова. На аукционе, у Долгушина. Опять у Версилова, девушка и 100 руб. Пошел домой. Подушка. При Подушке отдает письмо и 100 рублей и знает, что это подло^[765]. Раздирание рта. Ссора. Увел ребенка. У Васина. Ночью повесилась. Утро. Мать, ОН у повесившейся.^[766] Подросток нанимает квартиру. Идет за вещами. Письмо. Княгиня, вышел. Ушел домой. Дома Версилов. Грустно и за сестру и за всех, в Америку, и вдруг Версилов.^[767] Примирение. Уговор. Смутно на душе. Версилов поражает и подавляет его. Подросток весь отмыкается. Хочет вызвать Князя, с которым поссорился в вагоне. Идет к Князю, встречает сестру. Передает письмо.^[768]

3

История о том, как не выдерживает и впадает в разврат. Lambert; рядом об отце. (Задача: составить живее, узнает, что ОН властелин Княгини.)^[769]

Версилов. Я принес 100 р. Для чего я это сделал? Я никогда ничего не даю.

Пруткова. Что ж ты, мать, не подойдешь? — Ох, боюсь, не угожу как-нибудь. (NB. Прости, батюшка, мою вину перед тобою.)

Он ЕМУ (в семействе): «Потому что вы безобразник и негодяй!»

Брак с Подушкой. «Какая причина?» Подросток сначала восклицает у Н. С, потом с Прутковой в вагоне, наконец у матери. Когда ОН объясняется с Подростком, то говорит: если хочешь, я порву. А причина всё же не выясняется.

ОН отправляется в Москву к Н. С. узнавать, нет ли там того письма. Но Н. С. не сказал. А Подростка уведомил.

ВАЖНОЕ: Перед отъездом из Москвы. О том, что Версилов человек необыкновенный. И еще в 16^[770] лет, когда письма от матери и 15 р.

При изложении своей идеи (вообще) — тирада о неутомимости.

Письмо к ней, предисловие, в высшей степени незаконный сын.^[771] Служу, получил жалованье.

Меня в этот день как раз удивил мой генерал. Три рассказа Ламбер<та> — картинка и студент. Своя идея.^[772]

Мощи, католичество, насчет жалованья и службы, насчет того, что не имел женщин. Отношение к женщинам, фру-фру, «ненавижу, метут пыль».^[773]

Я рад, что ты со мной серьезно, рассказываешь как своему.^[774] (Опасаюсь Княгини.) Entrefilet.^[775] Он был сумасшедший.

Надо быть серьезнее. Я замечаю, что ты развлекаешься и как будто раскаиваешься. Ты молишься на отца, ты чем-то недоволен.^[776] «За что вы отца прогнали? Я у вас не буду», своя идея.^[777]

Или «твой отец» (деликатно).^[778] ОН порвал со всеми, удалился в католичество.^[779] Вдруг заехали Версилова и Подушка. «Я встал». Приезд Князя.^[780] Жалование, Татьяна, о службе — получил. В этот момент Княгиня, Долгорукий, лорнет. «Я слышал».

Наготовить остроты генер<алу>.^[781]

«Прощайте, голубчик-генерал, я у вас, может быть, больше служить не буду». У меня это вырвалось потому, что увидал эту Княгиню (с этого дня и начинаю мои записки). Но это было так. Конец, я должен порвать. Моя слабость к этому человеку была непозволительна. Я думал написать письмо, иначе бы не вышло, в насмешку, в иронию. Я гораздо серьезнее, чем я есть.

Аукцион. К Вите — о Крафте. Долгушин, Васин, сестра, quae medicamenta,^[782] разговоры, споры, Ламберт. Кто-то спрашивает: князь Долгорукий, — обвел глазами. Не моя идея, Васин — машина, Крафт — Россия, к Крафту. (Тот очень просил зайти сейчас.) Объяснение об отце, о России. 3 жизни. Крафт о маленькой падчерице Княгини. Сам Подросток спрашивает. Крафт вежливо и предупредительно отвечает, но с натугой.^[783] Рассказал, как был на аукционе.^[784]

Домой, «дома, до отца, я сказала, что ты дал 117 р. Прости». (Нежная и лучшая сцена с матерью, с сестрой об Васине.) Грубит во всю ивановскую. ОН приходит, выиграно, деньги, Татьяна Павловна, грубит про вчерашнее объявление, сегодня Княгине, католик (мечтал). «Вас отовсюду выгнали, не хочу служить». «Я на аукционе купил и продал».

Платье портному. О Тушаре. 2 жизни. «Я ненавижу», разжалобил. «Я бы их сек».^[785]

Мотивы 1-й части.

Витя говорит, что Васин знает сестру. Все Подростку, что он сумрачен и закрывается. Ст<арый> Князь говорил, Витя, у Долгушина, и ОН. ОН говорит: «Похоже на то, что у него на уме что-то важное». И ОН находит, что все его слова и шаги очень мелки сравнительно, даже стыдится. 2 жизни и еще что-то: «угадал — быть Ротшильдом». — «Ну да, быть Ротшильдом». — Я топнул ногою и ушел наверх.^[786] Подросток думает: «Мне досадно, что у нас всё несерьезно, это blague^[787] и юморы. Лучше напишу ЕМУ письмо. А то, если на словах, то ОН обернет так, что выйдет^[788] как-нибудь несерьезно».

«У тебя своя идея. Это так, она связана с „купил и продал“. Я знаю, он хочет стать Ротшильдом». Я встал и вышел.

Я решился уйти, я сел писать письмо ЕМУ, вдруг ОН вошел. Разговор. Бунт, не хочу, хочу уйти. «Я хочу, чтоб вы серьезнее, мне перед вами нечего скрывать». — «Mon enfant,^[789] твоя мать», разговор про Макара Иванова. «Вы всё смеетесь». — «Ты умнее, чем я думал» (тут что-нибудь доскажет) (о лести) — о Ротшильде вскользь, ушел.

Я остался с мыслью, что последнюю ночь ночую. Я рассуждал так:^[790] я имею серьезную идею и ничем никому жертвовать не хочу. И тут к читателю: это письмо вот что (я перечитал его).^[791] Но я должен сказать, что меня уже три часа мучило письмо. Мне пришло на ум: ведь они будут владеть не зная. «Э, наплевать!»

Проснувшись: не то, не наплевать, явился к Князю, чтоб ОН не подумал, что я впрямь его бросил. Но оставил рано и пошел к адвокату. У Князя — вежливость, к Васину, не застал^[792] — квартиру рядом^[793] за перегородкой: «Я отнесла». Пошел к Татьяне Павловне. У ней сцена подслушивания. Мерзавец, я не мог выйти, le petit espion,^[794] я вышел. «Это, верно, она про то письмо, про которое говорил Крафт». Наплевать на их интриги. Я завтра же отошлю ей, а сам в мою скорлупу, где мои три года уединения.

Кончить эффектнее.^[795]

Входя домой, я столкнулся с той постоялицей, она принесла письмо и 50 р. Швырнула. Ей стыдно при семействе. Из-за этого ссора: «Вы виноваты».^[796] Про девочек говорил недавно Ст<арый> Князь.^[797] Подкинутый младенец. Спор. «Ты богач». — «Половину возьмите, а половину 40 р. на ребенка». — «В Воспитательный». — «Вы совершенно правы: вот вам письмо». — «Конечно, вы богач, а я с своей совестию домой. Мне какое дело. Мне жаль, что я ухожу от матери. Я приду, мама, но или вы, или я, мы дети Макара Иванова, зачем вы здесь?» Татьяна Павловна вскинулась. «Да, я свинья».

Ушел к Васину. Крафт вчера застрелился. Рассказ Васину о девице с 50 р.^[798] Рассказал ему всё. Просит ночлега. Рассказы, мечты, расскочился еще, еще, вижу, что гордость, своя идея. «Не спрашивайте какая».^[799] Тирада о том, как всё серьезное вышло несерьезно, о характере. «Я серьезен в большом и несерьезен в малом».^[800] (Долго были мечты, оттого и такой характер.) Несколько слов Васина о сестре. Пакет. Предсказание Васина, что я не захочу бежать от графов и князей. «Мстить захотите».

На утро крик, повесилась, отец — изумлен, с Подростком ни слова.^[801] Встреча сестры. «Приди просить прощение». — «Я и шел с тем.^[802] Я помирюсь, но я возьму вещи“. У генерала^[803] сидел, вошел Князь; представь себе, c’est si noble.^[804] Отдал деньги.^[805] Молодой Князь.

Я пришел домой. Татьяна Павловна: „Зачем, зачем? Вы праведник“. Сцена, исповедь, „я решился порвать, потому и говорю“. Изложение своей идеи.^[806] Плакал-плакал. О Княгине как о горе жизни ЕГО.^[807] Это идея! И вот я с ними связан опять. Когда-то я смогу доказать — им не надо, волнение, Крафт, и эта смерть. Впереди, впереди, еще много времени впереди. Мне выравнения недостает.

? Рассказал сцену у Татьяны Павловны за дверью.^[808]

Мотивы 1-й части.

Крафт: „Посидите немного, вы, может быть, последний человек, которого я вижу“.

Об наготе с Князем, и потом, после бульваров, о сквернословии у мальчишек и у офицеров. „Это правда!“ (я) „Ты мне один мой друг, милый мальчик, сынок“.

Во время исповеди наверху: ничего так не боится Князь, как то, что его почтут сумасшедшим. Крафт тоже говорил, оттого и бонмо любит.

Князь ему: „Я, ты знаешь, начал в гвардии, а теперь награжден действительным) тайным советником“.

— A propos:^[809] у вас, наверно, дети будут (mais c’est charmant).^[810]

„Ты литературу знаешь“. — „Я ничего не знаю“.

— Я много странного заключаю о твоем детстве, ты такой был уединенный. Да, есть эти несчастные дети! Ты не сердишься, что я тебе ты говорю.

Я сначала думал было с ними грубить, но потом… Стыдно было попросить денег. Теперь беда! Теперь не будет у нас этих разговоров.

Порядок: сначала у Князя об отце, мощи и, долго проговоря, entrefilet^[811] о том, что он сумасшедший. И потом, опять долго проговоря, брать деньги. Entrefilet, поместила меня Татьяна Павловна.

Надобно, как только вышел с Васиным, что ли: отчего не университет? 19 лет, у меня своя идея. И вечером у отца опять: „Ты вышел из университета, хотя за тебя платили, Андреев“.

„Вы всех объедали, и все вас обожают“. Японское божество.

Ст<арый> Князь: „Я задал в клубе вопрос: почему солдат — мужик порченый?“

С Ст<арым> Князем. О процессе — выиграют. „Правда ли, что ОН влюблен в вашу дочь?“ — „Да, ОН имел влияние на женщин“. И потом: „Это падчерица моего брата, и заметь, тут феномен — она Версилова любит. Она какие-то завязала связи с Версиловым“.^[812]

У Ст<арого> Князя. Про Княгиню: «Почему они поссорились, тут, mon cher, тут что-то было — тут была любовь…»

Я (с сверкающими глазами): «А я твердо знаю, что тут ничего подобного не было и что она была причиною всех его страданий!»

— Почему ты знаешь?

«Так, милый мой, я прошу тебя это оставить. Есть черты, не прими за науку, но не рассердись на старика.^[813] Ты за НЕГО. Я заметил, ОН имеет на тебя обаяние. Да, да, ОН и на меня имеет, я признаю это» и проч.

Я заметил черту, что Князь любит про девочек.^[814]

Общее

Подросток в 1-й части поражен и заинтересован Княгиней (и это показать в 1-й части) и не нечаянно, а уже приготовительно, еще в Москве был настроен. К тому же ЖЕНЩИНА. Это чувство к женщине выразить в неестественной и преувеличенной по горячности враждебности с 1-го шагу. Далее, в ходе романа, сделать оскорбление с его стороны ей, которое он принял за оскорбление себе, во время кутежа, еще в счастливую пору, и именно когда он разрывает с отцом, сделать столкновение с Княгиней (а Княгиня и по поводу письма). Она потеряла платок, взял, целование следов, выиграл 800 руб., привез золото, лег — страсть. Проснулся среди ночи в бешенстве на себя и на другой же день находит случай ёрнически оскорбить Княгиню. (Письмом, что ли?) За это даже столкновение с отцом.

А затем, в несчастные дни кутежа оскорбляет его уже Княгиня — ужасно, безмерно, придавленно. Мечты об отмщении (Lambert), поджог, мечты в разных видах, мечты бесконечные и в продолжение многих дней (NB верен своему главному характеру мечтательности) и, наконец, даже убить затем револьвером. (NB. Револьвер в заговоре на месте отбирает у него ОН и в ее же стреляет.) (NB.NB. О том, что застрелить женщину, если она не соглашается, фельетон Суворина, ноября 3, № 303.)

Мотивы 1-й части

Подросток у отца.^[815] Я знаю, что он, Ст<арый> Князь, не прочь сдуру жениться, этого все боятся, а потому интригуют.

Подросток. Я, признаюсь, боялся и сидел закрывшись. Мне не показалось страшно. У меня своя идея — я хочу, чтоб меня оставили в покое. Общество — я хочу выйти из общества, пользоваться всем и выйти. Я достаточно буду платить, и довольно.^[816] Серьезную идею долго рассказывать, господа. Я не вижу ни малейшей причины делать что-нибудь для других.

Драгоценнейшее

Мать самоубийцы, рассказывая о посещении Версилова, говорит: она говорила, что оттого взяла, что Версилов ни разу не усмехнулся и был ужасно серьезен, даже сух. А Версилов потом Подростку: «Мне кажется, я смеялся и имел легкомысленный вид, и это потом на нее повлияло и раздражило».

Еще драгоценное

У Ст<арого> Князя. Когда показалась Княгиня, я побледнел и хотел выйти и не объяснять. Потом, с аукциона выходя, увидал даму и вспомнил о впечатлении Княгини. И потом, вечером у Крафта, опять о Княгине и уходя домой: «А черт бы вас! — в скорлупу!»

У Ст<арого> Князя огромный кот. «Друг мой, j’aime le bon dieu»^[817] (и заплакал). Это уже или на другой день, или после известия о приезде Княгини.

Ст<арый> Князь любил выдавать девиц замуж; всю жизнь выдавал.

NB. Сделать так, что Крафт, говоря с Подростком, похож был на готового к самоубийству.

ОН говорил: «Это — полуидея, полуобразование, полужизнь, полуздоровье, полузнанье».

Васин говорит, что читал Крафтову рукопись.

Подросток Ст<арому> Князю: А для чего ОН живет в семье; мы Долгорукие.

Князь спрашивает о сестре его.

Мотивы 1-й части

Подросток у Долгушина. А затем: «Я достаточно плачу обществу денег и податей за то, чтоб меня не обокрали, не прибили и не убили, хотя заметьте: общество за это с меня деньги-то берет, да еще огромные, а вовсе меня в этом наверно^[818] не обеспечивает, а только лишь по возможности. Но так как другого порядка, чтоб прожить, нет и не может быть, то я и стою за государство,^[819] т. е. за общество, но вот и всё, что государство с меня требовать смеет, а не то, чтоб я бегал да вешался всем на шею от любви к ближнему да сгорал слезами умиления. Нет, уж оставьте меня в покое. — Довольно того, что деньги плачу. Вы упомянули о будущем человечестве, — а зачем мне оно?»^[820]

Это я произнес нервно и злобно, но я^[821] уже три года молчал,^[822] как составил себе эту мысль, и до сих пор еще ее никому не высказывал,^[823] а потому теперь так злобно и высказал, притом ожидая возражений и боясь, что они победят меня

Мотивы 1-й части

Ст<арый> Князь говорит Подростку про НЕГО: «ОН всё по девочкам, по неоперившимся девочкам. Я знаю за НИМ и еще один случай…»

NB! Для поднятия уровня тона, забот и убиваний Подростка, следящего за НИМ с волнением, мучающегося ЕГО лицом, необходимо поднять трагичнее и тон происшествий и обвинений, тяготеющих на НЕМ от общества. На НЕМ тяготеют многие легенды и католичество; но надо: поднять и лицо Княгини. Сделать ее тоже гордою и фантастичною.

Легенда, уже известная Подростку по слухам, та, что ОН сделал подлость, вследствие которой общество от НЕГО отшатнулось, и ОН должен был замкнуться в уединении. Другая часть общества (Татьяна Павловна) за НЕГО.

Легенда была следующая: За границей жили Княгиня, ее покойный муж, расслабленный генерал, проигравший ее состояние и считавший себя за это перед женой виноватым. За границей был и ОН, друг дома, и имевший чрезвычайное влия-ние на генерала. ОН генералу внушал, что Княгиня связалась с Молодым) Князем, который тоже был тут, но что это не серьезно и что тут секрет. Но главное, ОН имел чрезвычайное влияние на 16-летнюю дочку генерала, падчерицу Княгини. Легенда гласит, что эта падчерица будто бы влюбилась в НЕГО. Тогда Княгиня этому воспротивилась и подняла историю, удерживая и отговаривая генерала и падчерицу от этого брака. Тогда ОН уверил падчерицу (дошло и до генерала), что Княгиня — Мессалина, влюблена в НЕГО, что Князь лишь отвод и как дурачок принимает ее кокетство за надежду. Падчерица вошла в волнение, хотела утопиться, приревновала, что, напротив, ОН влюбился в Княгиню и что это только спор двух гордых характеров, la haine dans l’amour,^[824] затем заболела и от воспаления в мозгу умерла.

Подросток от Марьи Ивановны слышал уже противное, т. е. что Княгиня действительно в него влюблена и мстит ему за презрение.^[825]

Несчастный и больной генерал, обожавший падчерицу, не вынес ее потери и измены жены (которой не верил), бежал и тоже помер. Затем ОН стал ссорить Княгиню с отцом и с Князем. Вся эта история разнеслась, и вдруг к тому же Князь дал ЕМУ пощечину (за границей), ОН не дрался. Все ЕГО оставили. Дела ЕГО упали и проч., и проч.

Эту легенду знал Подросток, приехав; ему разъясняют тоже ее Крафт, Ст<арый> Князь, Татьяна Павловна, Молодой Князь^[826] (всё в 1-й части).

И вдруг умирает. 50 р. Затем, потом Подушка и проч. Всё это постоянно действует на Подростка, но и Княгиня имеет на него потрясающее действие любопытства. Он, еще ехав из Москвы, об ней думал, давно думал. Она же становится его врагом в романе. На ней же осуществляет Подросток и последний заговор, последнее свое мщение обществу.

Вот отчего и требуемое письмо Княгини к Андрееву, т. е. обладание этим письмом, производит потрясающее впечатление на Подростка.

Удалясь, в конце 1-й части, наверх, перед приходом отца и перед исповедью, Подросток читает письмо: «А ну, посмотрим!» Смысл письма потрясает его, ибо он видит, что Княгиня в его руках и что он ее^[827] властелин. Между тем он уже порешил, что бросит всё и уйдет в скорлупу. Он даже думал дать письмо ЕМУ, да и дело с концом; но входит ОН, начинается исповедь, и, когда уходит (сказав про Княгиню), Подростку становится смутно: отдал идею, выдал секрет любви к нему, отдалил уход в скорлупу и «все-таки не дал же я ЕМУ письма! Неужели уже и я связан с ними?» Заснул смутно.

Читал на другой день, у Васина, в ожидании и слышал за стеной^[828]

Мотивы 1-й части

Формулярный список отца.

Версилов^[829] в исповеди, и если можно раньше, удивляется, что Подросток так волнуется от Княгини и с таким преувеличенным жаром говорит о ней.

Опять задача — как согласить обладание письмом Княгини в 1-й части.

Не так ли согласить письмо: о письме этом во всю 1-ю часть и не говорить, а Крафт доставляет только документ по тяжбе и кое-какую дрянь, но говорит, что существует такое письмо ее, которое она ищет и ездила за тем в Москву.

— Ездила? — впивается Подросток и т. д.

Затем отцу в исповеди говорит о письме. После исповеди Подросток говорит последние слова: «Это письмо было у меня зашито в сертук. Я привез его от Н. С.».

Сестре Лизе в 1-й вечер: «Об тебе три раза поминали сегодня Ст<арый> Князь, Княгиня, Васин.^[830]

Подросток Крафту перед уходом: о гуманности, тонко.

„Я бы желал одного кого-нибудь любить, и довольно“. — „Вы и любите“.^[831] Я не поднял. Крафт не досказал, вежливость. С Крафтом о дворянстве. Ст<арую> книжку.^[832]

Как узнал у Ст<арого> Князя, что ОН отдал деньги Князю и c’est si noble.^[833] Он начинает главу, не говоря, что был подавлен: „Я всё равно решил порвать“. „Я вошел в квартиру“ и т. д.

Когда после исповеди Подросток рассказал ЕМУ сцену за дверью у Татьяны Павловны (о письме), ОН, выслушав с ужасным вниманием, сказал: „Друг мой, ты винишь меня за несерьезность, цинизм и откровенность, хочешь, я тебе докажу всю мою открытость с тобою: скажи, почему ты так заинтересован Княгиней?“ (слишком т. е.)

Мотивы 1-й части

Подросток на исповеди спрашивает, впрочем, ЕГО: верит ли ОН в бога.

Васин говорит Подростку: „Я слыхал о НЕМ. Это человек, который может задать себе огромные требования, но отчету не даст“ и т. д. „А католичество?“^[834] „Я (т. е. Васин) имею сведения, что ОН действительно католик, и ревностный. Но вряд ли ОН в бога верит“.

Васин. Это очень гордый человек. Знаете, очень гордый. Люди любят верить в бога, особенно очень презирающие человечество. Это потребность перед кем-нибудь упасть, но… Они сами себя обманывают^[835] и, в сущности,^[836] вовсе не верят.

— Какой вы умный человек, Васин!

Важное. Как только показалась Княгиня: „Так вот она!^[837] о которой я уже год думал еще в Москве“.

Ст<арый> Князь про Подушку: „Она, эта девочка,^[838] не очень… великолепных свойств ума, хотя чрезвычайно добрая^[839] девочка“.

У Ст<арого> Князя привычка — про всех: „Ну, умом не блестит“. Про Версилова: „Человек с большим остроумием, но правильный ли это ум?“ Тут сейчас Подросток о сумасшествии Князя.

Иногда Подросток про себя, про свою уединенную жизнь в гимназии, т. е. про подробности обстановки, так как не мог же он от всего отрешиться сразу.

С аукциона вышел и решил: этим пока закончить.

Подросток делает замечание об уме С<тарого> Князя. А вечером дома, по поводу девочек, Версилов замечает: „Он после болезни полюбил бонмо и говорить, что другие дураки“. Подр<осток>: „Да, он говорил сегодня, что ваш ум — неправильный ум“.

Мотивы 1-й части

Главное (разрешение).

Милый мой, твое признание в твоей невинности меня всегда удивляло.

Подросток. В это утро я старался быть с ним особенно мягким, потому что я пришел с целью положительно отказаться, Я знал, что это его огорчит. Он любил про фру-фру.

Главное: Увидел Княгиню. Никогда в жизни не забуду эту минуту, я вглядывался в ее черты.

Я чуть было письмо не приняла за насмешку, так как я знаю, что в этих случаях смеются.

Князь. Cher,^[840] я тебя жалею.

Ненависть, фру-фру!

Рассказ про бульвар.

Mais, mon cher,^[841] у тебя сестра.

Представь, падчерица моего брата находит его интересным и красивым, — где он ее мог виде<ть>?

Он мне показался беспокойным в ожидании Княгини-дочери, которой он боялся.^[842]

Деньги получил у Ст<арого> Князя с самого начала, поэтому разговор о семействе, о нем и о Княгине.^[843]

Мощи. Неправильный ум. О сумасшествии старика.

В этот день я хотел отказаться и думал быть недолго, он привязался. Cher, говорил он мне, когда приедет Княгиня; j’aime le bon dieu. Переменить тему — об том, что Версилов с девочками. „Виноват! Я с тобой об этом не могу говорить, ибо ты не любишь о девочках“. Ф<ру>.

Сестра и Подушка, приехала Княгиня, вошла. Прощайте, Князь, голубчик. Я больше к вам никогда не приду.

У Ст<арого> Князя непременно говорится о процессе. NB Подростка: „И представьте, я не знал, что процесс слушался в суде в этот день“. До того он болтлив на пустяки и скрытен в том, в чем, знал, все приняли бы участие. Нет сердца. И потом вечером: „Вы скрыли процесс“.^[844]

Мотивы 1-й части

САМОЕ ВАЖНОЕ. В исповеди отец страшно серьезно говорит: «Милый друг, я увидел с самого начала^[845] существо, до какой-то страсти меня полюбившее, за что не знаю… А ты думал, что я смеюсь.^[846] Ты мой бедный мальчик, у Тушара или потом мечтающий об Унгерне».

— Почем вы знаете?

— Я нарочно приходил говорить с Васиным, когда ты ушел, и он всё мне передал.^[847] Нет, он сделал это, чрезвычайно тебя полюбив. Не беспокойся, он мне тоже не доверяет и тебя ценит выше".

Ст<арый> Князь. Я для развлечений, ревматизмы… Кроме того, я знаю, что его многие оставили. С переменой влияний по службе и с болезнью многие знакомые не то что удалились, но стали не те, и он видел это, любезны с двусмысленною улыбкою. Никогда б я не перенес этого: сломал бы что-нибудь, наплевал и ушел. Но замечу самое важное: боязнь за ум, мнительность, этот старик заболел бы серьезно и умер, впрочем,^[848] и доказал это, но это потом.

Про Версилова Ст<арый> Князь. Cette histoire infâme,^[849] я не верю. Я никогда не верил, но меня заставляют верить, надо мной стоят: «верь, верь!»

Ст<арый> Князь. Он боялся Княгини.

Этот Lambert, который имеет роль в своих записках (своими словами).

Документ, имеет ли^[850] значение? Значения нет, так как не ведет с собою прямого приложения закона, но значение косвенное — может иметь большое, повлияв на убеждение суда.

Мотивы 1-й части

Вечером в 1-й день дома, наверху, после 1-го разговора с отцом о Макаре Иванове и о проч. Оставшись один:

«Для чего мне этот человек так дорог? Что я лезу к нему с моею любовью? Ну что ж, если я видел сны о нем все последние 9 лет мои. Брошу их всех и развяжусь. Однако же на счет письма, сообщенного Крафтом, о наследстве, как поступить? Разрешить этот последний вопрос, и прощайте! ОН мне противен! Прочь всё! Одна моя идея!

У Васина. Подросток жалуется на Петербург, на то, что лучше уединение, своя идея, дико и гадко. Васин говорит: „Из того, что такие небольшие происшествия вас так взволновали, видно, что они для вас слишком велики и что тут много тайны. Второе, что вы не довольствуетесь уединением, вы хотите круговорота очень, но под условием 1-го места, мщения и господства. Та идея, которая, по-вашему, может все это заменить вам, должна быть очень сильна, чтоб заменить все эти страстные побуждения“.^[851]

То же говорит в Исповеди и ОН, уже выслушав «свою идею». Разница в том, что Васин прямо начал с ним говорить патетически, а ОН до сих пор говорил юмористически. «Я слишком понимал это, друг мой, — говорит ОН, — я видел, что тебе надо патетического. Как — твой идеал смеет быть таким водевилистом и так дерзок, что не принимает твоей любви, ни дружеской помощи? Я всё это видел, но мне хотелось подождать и… подольше посмотреть на тебя».

Подросток, выйдя после подслушивания у Татьяны Павловны и решившись порвать, идет и нанимает себе комнату; разговор за перегородкой, трагический и страшный, имя Версилова. Мать закричала и выбежала за ней, на лестнице Подросток. Мать говорит: она утопится. Но внимательно оглядев его, ушла и заперлась. Девушка же сходила к приятельнице, у которой написала письмо Версилову и записку матери. На лестнице у Версилова девушка с письмом и Подросток встретились. «Войдемте вместе».^[852]

ВАЖНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ЗАДАЧИ. От адвоката (придумать) Подросток охотно соглашается идти к Князю. Главное, чтоб узнать от того лично мнение его о Версилове и давал ли он ЕМУ пощечину. Тот сознался, и Подросток вызвал было его на дуэль. (Ограблены Версиловы.) Не состоялось. Затем уже сцена за дверями у Татьяны Павловны и всё следующее. Подросток еще с вечера, еще получив от Крафта письмо, знает, что увидится завтра с Князем (встретившись давеча утром у Ст<арого> Князя на лестнице с входившим Молодым Князем, сказал себе: он не знал, что мы завтра встретимся). Но,^[853] увидавшись и вызвав, еще пуще путается в задаче: предъявить^[854] или нет письмо? Предъявить. И если отдаст Версилов! это будет похоже на мщение Князю, и т. д.

Версилов отрицал сумасшествие Князя, и я тоже — разве одна только идея была странная — жениться после долгого вдовства, впрочем больше в шутку.

Ибо Иван Ан-ч выразил уже мне на этот счет свои мысли, в предупреждение, предполагая общий случай,^[855] а если б узнал про это письмо, то мне бы очень досталось, а может, было бы и хуже.

Терять моего счастья я не могу. Особенно прошу вас, с этим вдовством про <…>^[856]

Версилов в первый вечер спрашивает его о падчерице (Подушке): не видал ли Подушку?

Вначале у Князя. Я теперь пишу трезвый и во многом^[857] уже как посторонний. Но как изобразить мне тогдашнюю грусть мою, засевшую^[858] в сердце, а главное, мое волнение, доходившее иногда до такого смутного и горячего состояния, что я даже не спал по ночам от досады и от загадок,^[859] меня тогда окружавших и которых я не мог разрешить. Замечу, что 19 сентября я почти решил порвать с ними. Этот первый месяц уходил меня. Не мог я перенести ЕГО гордости.^[860] Будьте как хотите, только без меня! Разбирайтесь сами, а я не мешаю.^[861]

Непременно после первых вводных^[862] слов о Князе — о том, как я тешил его, еще накануне — фру-фру и тирада против женщин, а затем уж: в это утро деньги, про Версилова и проч.

NB. Словечки Князю.

Было (свадьба Князя) опасностью для старшей дочери его, Княгини.

Наконец написал это роковое имя!

Тут глава.

Приходилось тащить в заклад образ, потому жалованье.

О той грусти, которая была со мною, когда я пришел к С<тарому> Князю.

Я решился тешить старика и многое спускать ему. Не думаю, чтоб я этим решением в чем-нибудь изменил благородству.

Католичество. Слышал еще в Москве. Идея, над которой я смеялся и считал ни во что.

У Долгушина.^[863] То есть милосердие. Удовлетворение собственного чувства. Это же спрашивается как долг и обязанность. Я ничего не должен и никому не обязан.

Только он уж слишком пугает, когда о царстве небесном говорит, и любит это.

И уж поверь, что не взял бы mlle Сапожкову в Италию. Я был в самом святом настроении сердца.

Подросток Ст<арому> Князю: «Знаете, мне иногда кажется, что я сброд всех самолюбий». Развить отеческие отношения. «Но я не хочу просить прощения. Не у кого».^[864]

Ст<арый> Кн<язь>. C’est moi, qui connaît les femmes.^[865] Жизнь женщины — это вечное отыскивание, кому бы подчиниться.

АТЕИСТ.

В вечер выигрыша послал за шампанским.

Самая мучительная моя идея это: не я ли виноват? когда я других обвиняю? (Это сказать от себя, в конце какой-нибудь главы.)

Самый первый разговор, разумеется, был о женщинах (с Старым) Князем).

Он религиозен и молился, но вдруг начнет: «А ну, как этого ничего нет». Дух разлит.

Подросток entrefilet про себя: «Всего удивительнее было мне, глядя иногда на него (Ст<арого> Князя), что он где-то заседал и советовал, в одном поручении, говорят, оказал много ума, важпые услуги».

Ст<арый> Князь. Женщин нельзя в идеал (кохму бы подчиниться). Подросток об Отелло: «Знаете ли, за что убил Дездемону, — за то, что идеал потерял». И вдруг Подросток поглядел на Князя: «Знаете, я отчасти в положении Отелло и боюсь потерять идеал».

— Друг мой, разве ты любил?

Он ничего не понял, я говорил про НЕГО. Я, однако же, рассказал ему про любовь. Мне самому стало приятно увлечься смешными воспоминаниями. Тут^[866] описание моей любви, я его тешил. Он очень заинтересовался.

Сначала разговор: образ заложить желал. Что они, Княгиня, источник всех несчастий, послушай старика. ОН католик, бог, мощи. Атеист. Я глядел на него, государственный) совет, около^[867] девочек. 1-е сведение о Подушке, c’est moi, qui connaît,^[868] ищет подчинить<ся>, в идеал нельзя. Отелло. Любви, я его тешил. Нежности, «ты у меня один». Она приедет, «о, приедет сегодня». «А я и не знал!»,^[869] беда, визит. Она — встал и вышел.

ЭТУ ПРОГРАММУ СВЕРИТЬ С МОТИВАМИ И ДОКОНЧИТЬ.

Когда об женщинах и наготу: Князь останавливает. О Ламберте, «mon enfant, y тебя была ужасная участь!», «Эти милые деточки, когда вырастут» и т. д.

NB. К М<олодому> Князю, потому пошел объясняться с адвокатом, чтоб узнать кой-что о пощечине.

NB₂ — ЛАМБЕРТА НЕПРЕМЕННО. Снился Ламберт (пугал ребенка во сне).

NB. ВАСИН И СЕСТРА. В ночь у Васина Подросток замечает, что он знает сестру и как будто говорил уже с ней о чем-то. Васин как бы намекает (укоряет) и как бы советует ему заняться сестрой.

Драгоценное. Когда Подросток страстно просит Васина не спрашивать о своей идее, Васин слишком легко соглашается. Это обижает Подростка (втайне).

У Князя наклонность к расслабленности.

Заплакать. Je sais tout, mais je ne sais rien de bon.^[870]

— Да это Фауст говорит.

— Неужели? — представь себе, это я сказал. Но ты знаешь литературу.

На улице — идея — новые люди.

У Долгушина Подросток застает Крафта.

Возьмите железные дороги, каждый станционный начальник материалист, Колумбов (columbarum timidarum^[871]). Очистить вагон, потому что, это правда, нас Европа и железные дороги застали без людей, мы не способны быть людьми. Самолюбивая ничтожность, сидящая у приема багажа в Петербург, подлец останавливает поезд на полчаса — совершенно безнаказанно. А мировой судья законов не знает, встает, облачается при публике и начинает служить обедню, штрафует бедную бабу 25 р. — вот господин, деспот, решитель вашей участи. Почему за границу бегут? Нельзя физически оставаться. Совершенно никакого права. Я не стою за крепостное право, но прежде был хоть скверный, по порядок, теперь никакого. Волостные судьи делают что угодно,^[872] пьяное сумасшествие, а теперь совсем никакого. Хуже того, что есть, никогда не было. Но это бы решительно ничего, если б было поправимо хоть через 100 лет. Но это непоправимо. Русские — второстепенный материал. Я не могу жить без грусти.

Крафт. Я бы желал быть срединой.

Наживать.

Он и Васин, мельком разговор о Крафте у трупа повесившейся. Про Крафта: он проехал недавно по России.^[873]

О дворянстве призванном.

На бульваре c'était ignoble,^[874] я и рассказал, чтоб начать наказанье.

— Верю, ты очень страдал потом.

— Нет, ничего почти не страдал. Я потом страдаю. Впрочем, тогда у меня была другая идея. Знаете, — сказал я вдруг, взглянув на него, — когда принадлежишь всецело другой идее, то вся жизнь кажется только так — и много поступков и происшествий не производят впечатления. Даже собств (енные) мерзости, что я потом…

Как это плохо логически сходится! Я уже месяц ждал, что отворится дверь и войдет одна особа. А потому я и заговорил о моей ненависти к женщинам, чрезвычайно обнаженно и с силой.^[875]

Версилов про Макара. Т. е. это был дворовый, но дворовый, пожелавший некоторой славы.

Портфель: merci, mr (я был одет хорошо).

Когда открыл идею Версилову! теперь я уже без своей идеи, теперь я как бы уже сравнялся с ними со всеми. Крепости нет, в которую бы мог затвориться.

«Васин, для чего мне быть честным?» И потом после аргументов! «А все-таки я не знаю, для чего мне быть честным».

Васин. Тут есть что-нибудь, что вы не умеете выразить, а я не умею вас понять.

Дочь Версилова шептала Князю, а тот улыбался. Я знал положительно, что он брал огромное участие ее прилично и с блеском выдать.^[876]

У Князя, после поступка Версилова, отдавшего деньги, и после примирения Версилова с М<олодым> Князем (после вызова) вдруг является мечта — выдать старшую дочь Версилова за князя Сокольского (до такой степени^[877] он игнорирует о связи Князя с Княгиней).^[878]

Васин, про Версилова. Гордый человек.

— Какой вы умный человек, Васин. Скажите, скверно я сделал, что сказал, что я незаконный? Я не выдержал, растаял, броситься на шею, не выдержал, свой угол.

— Как знаете.

— Не считайте меня за дурака, я врал вздор, я три года, я думал, что они меня победят, и трусил, у меня своя идея.

Васин улыбнулся:

— Приходите, пожалуй, но предуведомлю вас, у меня мало времени, до свидания. Зачем вы…

— На шею вешаетесь? — досказал я.

Я шел с Крафтом.

Действительно, я вешаюсь. Мне надо быть мрачнее. Нет, люди, кто бы ни были, мне были тяжелы.^[879]

… и вот он выбирает бога, т. е. природа его выбирает, потому что ум его в том иногда не участвует. Это уж не так обидно. Эти люди иногда^[880] страшно верят, т. е. не верят, а хотят верить, но желание принимают за самую веру.

— Мне кажется, я не могу быть с людьми, и, кажется, вы один только надо мной не смеялись, — сказал я вдруг Васину, выходя.

Стараться жить по закону природы и правды. Крафт, помощник и секретарь по частным дел<ам>, искам Андроникова.

Безлесят Россию, т. е. и строг, и жаль-то мне их, и хотел бы покончить взаимными объятиями.

Я и верил, увлекал<ся>, но тайный стыд; мне бы надо быть мрачнее, а я визжу, а я хотел всех перепобедить. Но они молчали, улыбались.

… вы идите из народа, не беспокойтесь, вы, и в России живя, можете быть полезны общему делу. Для этого не надо непременно ехать в Германию.^[881]

Князь. Теперь ходят новые люди, все с бородами и тоже с тою мыслию, чтоб заключить по физиономии: читает ли он «Пиквикский клуб»?

У Долгушина. Садитесь и не беспокойтесь: сюда не пройдет никто, кому быть здесь не следует.

— У вас^[882] своя идея?

— Именно своя идея.

— Разъясните вашу идею. Всякое разъяснение дела полезно.^[883] Идти в народ.

— Зачем мне быть честным? Да я на том стою.

— В таком случае нам всем надо опасаться за наши платки в кармане.

— О, не беспокойтесь, я не ворую!

— Того-то и надо, значит, вы теоретики и свою идею^[884] в дело не прилагаете, а только мечтаете. Ну-с, а мы люди дела.

Покой сытой коровы. Васин. Идея Крафта — великодушие, а одно лишь недоумение. Непременно поссорился с Васиным.^[885]

Крафт Подростку про Долгушина: «Нет, мне хотелось тут в последний раз».

— Более не пойдете?

— Не пойду.

ОН Подростку: «Но если так, то Князь может наградить тебя в своем завещании».

Если я описываю в такой подробности, то это необходимо. Казалось бы сначала, что и не надо, но в своем месте оно отзовется.

Это после первой продажи: «Я сделал шаг для пробы^[886] и отлагаю^[887] до времени».^[888]

Какой я подросток! Разве растут в девятнадцать лет?

Выходит от Князя и вопросы: Что, она меня обидела? Нет, не обидела. Я почти любил ее… Я даже рад. Торжествующее впечатление.

Крафт.^[889] Ну, теперь прощайте, теперь уж я один. Нет уж, теперь людей видеть не буду.

В секунданты Витя. Черт тебя дери! Я, пожалуй, тебе заряжу. Но ходить говорить не пойду. Ты такой высокий.

Где начало и конец Версилова? Это не допускается. Версилов перед вами, и довольно. Критика немыслима.

— Я не понимаю, — говорит Крафт, — как можно, бывши под влиянием какой-нибудь господствующей мысли, которой подчиняются ваш ум и сердце вполне, жить еще чем-нибудь, что вне этой мысли. Если веруешь в бога и в церковь — ступай непременно в монахи, если ты Х-го века человек и убежден, что надо освободить гроб господний — бросай всё и непременно бери крест.

— Вы думаете, кто верует всецело, непременно надо идти в монахи. Я эту^[890] мысль слышал сегодня.

— Что странного находите вы в том, если я, убежденный в моих выводах, решаюсь застрелиться?

— Взять крест или идти в монахи — идеи положительные, и это — это даже и не идеи.

— Правда, но полное^[891] убеждение есть чувство. А если я имею это чувство, хотя бы чувство отчаяния.^[892]

— Да, так: именно так! Убеждение есть чувство.^[893] Знаете, сегодня как я был у Долгушина, я ужасно боялся, чтоб они не поколебали меня софизмами, потому что у меня есть тоже свое^[894] убеждение, одна своя идея. А я не 8нал и не сообразил, что чувство умом не поколеблешь, а надо вырвать сначала идею, которая засела в сердце в виде чувства, и вложить вместо него новое, другое, — и тогда только можно поколебаться. А что они мне там (могли) дать положительного с их глупеньким «идти в народ». С чем идти?

Ну что же, купил вещь и больше ничего. Но что значил для (меня) этот шаг, эта мысль, эта проба! Это потом.

NB. Я отдам Версилову. Я отдам ей.

— Т. е. вы оставите при себе и будете долго решать и… отдадите, если <…>

Я покраснел и смолчал.^[895]

— Ну, это мне всё равно.^[896]

Крафт. Юридически этот документ (письмо) много не стоит. А шанс есть. Я этим делом не занимался — адвокат противной стороны, конечно, должен знать, что бы он мог сделать с таким документом, много или мало, или совсем ничего.

— Как же мне поступить?

— Это как угодно.

Однако ужасно трудно было решиться.^[897] Если дать Версилову, у него угрызенье. Дать адвокату — значит выдать на милость Версилова и мать. Не отдать, взять на себя, — я и не знал, что это так тяжело.

В ПОСЛЕДНЕЙ ГЛАВЕ 1-й части в случайности разговора^[898] на вопрос Подростка Версилов говорит, уже уходя: «Это письмо у меня!» После патетического потрясения на Подростка это действует как ведро воды. Но после отчаяния Подросток решается простить (эту выходку) Версилову (не в зачет) и положил только наблюдать и изучать ЕГО.

ВЕРСИЛОВ ПОДРОСТКУ. Да и напрасно ты поставил себя везде незаконным; ты совершенно законный и совсем напрасно марал честь своей матери. Или, может, тебе неприятно было сознаться, что ты сын мещанина и, казалось, что незаконный сын дворянина все-таки выше и красивее^[899] мещанина?

— (NB. Я всё это давно сознавал и давно мучился.) Зачем вы навязываете мне такую бесчестную мысль.

— Нет, ничего; действительно, происходить^[900] от дворянина, хотя бы и незаконно, красивее, чем быть мещанином. Тут как на вкус и какие у человека наклонности.

«Да я не страдаю нисколько», — говорит ему Версилов на замечания о гонениях Княгини.

Подросток говорит: «Я^[901] не умею рассказать (идею), у меня выходит смешно».

«Я за тебя расскажу», — сказал Версилов и начал излагать ему его же идею (блеск, ночные слезы).

— Да-да! — кричит Подросток. — Я ваш.

ВАЖНОЕ. За то, что назвали шпионом — она, за то, что возился весь день с письмом (казус совести), за свидание с Князем и, наконец, за гувернантку с письмом (и вышел разрыв, когда он ушел к Васину). После поступка отца (отдал деньги) он очищается и возвышается (NB. и после Васина) и не хочет воспользоваться письмом Княгини. «Это была самая чистая минута моей жизни!» — восклицает он в последней строке 1-й части.

Только что вошел к матери. «Сказал ОН вам об деле?»

Версилов: «У него своя идея, и он нас удивит».

Простился с Крафтом грустно. «То, что от вас узнал. Я еще не верую, но чувствую, что порву. Надо начинать новую жизнь. К Васину я не пойду».^[902]

— А вы надеетесь жить. Блажен тот, у кого есть идея.

— Если б вы знали, что вы сказали, Крафт (у меня своя идея).

Пришел домой грустный и скоро раздражался.

Подросток в конце 1-го объяснения с Версиловым: «Нет, этот человек не должен знать, что я так страдал по НЕМ. ОН не стоит слез моих».

Расчет Версилова был поразить его холодностью и ирониею ОН не оправдывается (о Княгине, о пощечине), считая ниже себя оправдываться перед Подростком. Негодование Подростка, порешил уйти.

Подросток с Васиным ссорится.^[903]

Подросток Версилову: «Что же я удивляюсь, разве вы можете говорить неумно?»

После 1-го объяснения: жажда высшего, недовольство, «порву», квартиру. «Не пойду к Васину», об документе — грустно улыбнулся.

Драгоценность. Вдруг, ложась спать: почему я меньше люблю Васина, чем давеча? Потому, что слишком перед ним давеча принизился. «Я мальчишка, я больше ничего».

1-й разговор Версилова.

— Друг мой, тебя, кажется, огорчает твое рождение. Я очень сожалею (что ты меня так любишь ввиду того), что не мог для тебя ничего сделать.

— Вы так уверены, что я вас люблю.

— Ты сам сказал, что я поразил тебя, с тех пор твои мечты должны были витать около меня.

Я смолчал, стиснув зубы. (Какой угадчик!) Скажите, каков мой отец? (О Макаре.)^[904] Скажите: каков отец мой! Какой М. Иванов. Рассказ Версилова. (Прогоняет его.)

— Вы очень страдали от Княгини. Я ее сегодня видел.

ОН. Я заметил, что ты многим интересуешься и излишне тревожишь себя.

Я смотрел на ЕГО лицо. «Скажите, каков был отец мой». — «Подите от меня прочь».^[905]

Выйдя от Крафта. Я к Васину не хотел идти. Страшный документ был у меня зашит в моем платье. Меня никто не может любить.

И вдруг, войдя в дом, — тихие глаза матери.

У матери, после прихода Версилова: «Если я мечтаю, мечтатель, то кто меня таким сделал. Это ОН меня таким сделал».

Я у Тушара, но Тушар честный.

NB. И вообще сцену у матери короче, прямо к Тушару, что соответствовало тому настроению отчаяния и порвать, с которым он пришел от Крафта.^[906]

ПОРЯДОК. Очень важное. Когда второй раз встретил Княгиню у Татьяны. Я ее увидал второй раз, обстоятельства и вчерашние случаи истерли ее образ. (Сильное впечатление в этот 2-й раз.)

И потом слишком экзаменует Версилова, чтоб узнать: любит ОН или нет Княгиню, чтоб узнать — можно ли ему любить? Отмстить за отца.^[907]

На другой день после 1-го разговора с Версиловым: кончить с письмом. Рассуждение: идти к адвокату нельзя было. К Князю, чтоб вызвать его на дуэль, — секунданта нет. Не пойдет. Но однако… Зашел к Васину посоветоваться. Васин в номерах. Рядом гувернантка с письмом. К Татьяне. С Княгиней. Оскорбила ужасно (слезы). Документ в кармане. Я разорву его! Сталкивается с гувернанткой в доме: вон.^[908]

ПРЕЛЕСТЬ ОПИСАНИЯ.

Что касается до полководцев и прочего, то я разбивал.

ВОТ МОЯ ИДЕЯ, ТАК, КАК ОНА МНЕ ТОГДА ПРЕДСТАВЛЯЛАСЬ.

В детстве поразил. С тех пор закрываясь одеялом.^[909] Не незаконнорожденность меня мучила. То, что меня оставили одного, меня мучило. Да, этот человек меня мучил.^[910] Я мечтал завести новое гнездо. Но, верно, я сам был такой человек. Я сам был Версилов.^[911] Мечты мои: Фермер. Я чищу сапоги. Потом приятель богатый. Но мне хотелось безмерно большего, гордость.

1-е место — но таинственно. Профессор. Унгерн-Штернберг. Наконец, Ротшильд. Копить — неестественно не нажить! Наконец, торжество бесталантливости и средины. Вот с чем я приехал. Этого не рассказать. Этого никак не рассказать.

Вошел к матери. Закат. Описание вечера. Вошел с тем, что порву сегодня или завтра. Всё равно виноват или нет Версилов.

Что этот день мне дал? Васин — не пойду к нему. Я ехал: этот документ Княгини был на мне. Вошел; тихие глаза матери. Версилов вошел.

Там банки, конторы, биржевая игра, я этого ничего не знал. Конечно, с людьми сталкиваются, потом бы выработал…

Мне представлялось гордое создание, высшего света (Ахмакова), и вот я становлюсь подле Версилова. Я властитель документа. Не одна помощь к Версилову: ее слезы, высший свет. Теперь всё казалось таким младенчеством.

Я помнил давешнее содрогание при встрече с нею.

О том, как у Дергачева сталкивался. Для меня это было важно. Я был робок, я за идею боялся: они думают, что я человеконенавистник. Я знаю их идеи насчет собственности.

Идея звала меня.^[912]

СВОЯ ИДЕЯ так, как я ее понимал тогда.

Пусть зависть, пусть я хуже всех, но я зато над всеми. Чуть в Москве кто становился выше меня — я с тем переставал говорить. Да я вот давеча с Васиным — и вот уже я меньше стал любить его. Дурен или хорош я — это меня не тревожило. Тут было только чувство. Доводами, что право и не право, я даже и не смущался, напротив, ощущал в этом невыразимую красоту, и чувствую даже теперь, что никто бы не смог меня переспорить. Я не груб, я знал, что такое идеалы добра и света. Но мой идеал мне казался лучше всех. Разве это был просто копитель и наживатель денег? Тут сияло только одно могущество и гарантировалась мне моя воля и то, что я лучше всех. Как там я направлю мою волю и личность, отмщу ли или облагодетельствую людей, — это было всё в моей власти. Я хоть и боялся книг, но я знал социальные возражения — и про собственность, и про капитал, и что собственность — организованный обман, но парадокс прыгал в глаза; да и вообще, я ненавидел эти новые учения, глубоко презирал за ошибку в постановке основных и первоначальных идей, в ложном толковании их, в теоретизме и в нечистом идеале. А впрочем, черт со всем этим, думал я. Тут не теория, а красота, тут могущество, всё дело в могуществе. Главное Я.^[913] Мне надо было могущества.

Давеча у Дергачева я только не успел высказать. Но их взгляды, смех^[914] могли ли заставить меня примкнуть к ним? — никогда. Так как я талантами всё же уступлю кому, то уж я и не^[915] буду этого добиваться, у меня деньги. Мало того, в отмщение им, пусть я буду ничтожество. Я не раскаиваюсь и теперь.

Я записываю — не прощения прошу, я, может быть, и теперь таков. Только идея выросла.

Если мне не удастся, я не^[916] пойду к ним в ассоциацию опираться на весь род человеческий. Я просто застрелюсь, и конец. Даже нищим не буду. Но напрасно стал бы я всё это объяснять наглядно, словами. В этом слабая сторона моей идеи. Что я выражу словами — тут чувство.

Я убежден, что я никому не мог бы рассказать ее: никто бы не понял. Я убежден, что и теперь, как я написал, никто не поймет меня. Слова только вздор. Дело остается лишь в словах невысказанных, потому что их нельзя было высказать. Слова только вздор, а дело лишь в невысказанном, и так всегда, всегда!

— Вот именно поэтому-то, что с меня требуется часть моего своеволия, я и не захочу его отдать.

— Таким образом, в сущности, социализм возбуждает протест личности и никогда не осуществится…

— Ваша разумность совсем неразумна; ибо она не укажет, что делать с протестом личностей, кроме деспотического к ним отношения.

— Но она перевоспитывается в разумность, и личностей не будет.

— Но чем же вы мне докажете, что личность неразумна? Все ваши доводы сводятся на ту малую часть серединной выгоды, которую мне даст ваша разумность. Но ни вы, ни наука ваша не докажет, что это исчерпывает всю личность человека. Куда вы денете протест?

— Какой протест?

— Всякий. Дурной или хороший протест личности против стадности и вообще протест во что бы ни стало^[917]. Прямо признать sa нормальное, что этот протест порочен и карать за него. Это уже Китай.

(NB. Что она опозорена? Экая глупость, устройте только ваше глупое общество, иначе и два О-о не будут смущать.)

— Протест личности. Он всегда будет, а вы это пропустили.

— Если хотите, я вас разрешу, всю вашу задачу сейчас вам формулирую. Я всё слушал вас и допустил это прение так, от нечего делать, но чтобы кончить и развязать вас, я вам всё скажу в двух словах: значит, есть и остается все-таки что-то, что возмущает вас (сундучок) и, несмотря на все доводы о несуществовании нравственности — существует. Ну вот в этом вся и сила.

Тут верность, но со всеми шансами картежного стола, а в то же время верность.

Пожить. Трата их — это ничтожно. Не деньги, а наслаждение.^[918] Земные блага, отель, жена, пышный^[919] круг знакомства — это^[920] даже подло, т. е. не то что подло, а что-то такое мелкое, маленькое. Какая-то чрезмерная узость жизни.^[921] Не в том дело, лучше в платье зашить.

Но как бы я ни был образован, все-таки в свете найдутся образованнее.

Самолюбие? — скажете вы. О боже, я ни в чем не оправдываюсь,^[922] я ровно ни у кого не прошу прощения.

Что, если впоследствии я вдруг всё отдам на сирот, на воспитание, на образование, на богадельни, на воспитательные дома?

Случай с подкинутым ребенком.

Я не мог выносить кротких глаз.^[923]

К чему я привязался к этому человеку, который меня не хочет.

Великолепная дама. Давешнее впечатление укусило меня, тот документ. Зашит. Я только улыбнулся. К чему мне идти туда? Да она протянет мне руку, если ей отдам прежде. А если Версилову, то Версилов обоймет меня и свяжется, но надолго ли? Все считают меня подростком. Оставлю всех и документ оставлю — у себя в зашитом платье.

Я к Васину не пойду. Я перестаю любить его. Что ж упрекать себя за это? За свое самолюбие? Нет, лучше ни у кого не просить прощения. Если тут есть худое, то пусть так со мною и останется. Пойду в мою свободу, в мою волю, в скорлупу, в мою идею.

Тут еще мерещились мне глаза матери. С детства. Я имел с нею встречу. Да, непроходимая среда. Но мне жалко было. Иногда я приходил и капризился, грубил. Да и теперь, как вошел — затихли (Татьяна Павловна). Я сел веселее. Я дал слово, что не буду грубить. Гладить по головке, да не смеет. Она мне говорила «вы», как барчонку. Ласковые слова от меня. Татьяна Павловна отвернулась, она быстро поцеловала меня в голову, как виноватая. Пришел Версилов.^[924]

Главное: УПОРСТВО и умеренность, но ведь этого не разъяснишь,^[925] это — чувство.

Захватив свою власть, все эти Кокоревы и т. д. Я перепродам, что перепродам, я не знаю, но я их надул.

В выгоде лезут за окончательной выгодой, за maximum’ом, a ты^[926] бей на minimum. Я приобрел акций, вошел в общество. Акции могут лопнуть или дать 50, 60 на сто. Но вот стоит богач, который жалеет, что он не акционер, а дело только что началось. Он бы дал 10 %. Я заплатил 100 тысяч, а продаю ему за 110. Меня обвиняют, мне кричат, что я бы мог взять то и то. Хорошо, господа, и 10 % у меня уж в кармане, а ваши 60 % еще неизвестны. Я представлял себе это так. А если не так, то ведь непременно что-нибудь в этом роде.

Порядок. Фермер. Полководец. Ученый. Унгерн.

Скажут: ну вот накопил. Зачем не жить, как все? Отель, семья, связи и проч. Но тут люди, сильнее меня, умнее меня, я на втором плане; нет, лучше непочатое могущество, даже нищий с зашитыми деньгами, тут более девственного.

Социализм.^[927] Не беспокойтесь, я хоть не читал книг, но я кое-что знал и притом говорил^[928] иногда с Николаем Семеновичем, а трудно быть более образованным, чем он.

Почему Марья Ивановна отдала мне: это ее воля, ее взгляд.

Так Юпитеру, наверно, наскучили его громы, и он не гремит ими, так разве около Ильина дня, а посади туда писаришку какого-нибудь, аль газетного корреспондента, аль аблакатишку, али дуру бабу деревенскую — грому-то, грому-то что будет.^[929][930]

Я вижу, что всё это — фермер и проч. — на письме выходит так стыдно, что…^[931] Сочинить легко, чтоб вышло красиво и любопытно: стоит сесть и лгать; нет, напишите-ка правду. Да и писать не могу. Я с отвращением пишу записки, ибо знаю, что вступил в круг литераторов, а там все лучше пишут, ибо пишут для красоты слога, а не для истины.^[932]

Начать с «горя от ума» и истории поражения. Если описать про Тушара, то после Тушара, сейчас же, проклятие писателям, описывающим детство. (Копперфильд). И потом о том, что^[933] я бы их сек, этих сирот.

Этой^[934] девочке, Ариночке, во гробике, я купил розу и дал в ручки.

Она и 25 р. мне не обошлась. Эти деньги я возвратил из версиловских; ОН тогда^[935] мне выслал на выезд из Москвы 30 р.

Моя идея была стать Ротшильдом. Я прошу у читателя серьезности.

Подросток поражен смертью Крафта, подслушивая у Татьяны Ивановны^[936]. Шпиона пропустил, а при Крафте вышел: «Неужели Крафт застрелился?» Та в недоумении. «Я вам возвращу документ». Убегает. Потом, узнав, что письмо о наследстве вышло от Подростка, Княгиня задумалась: не у него ль и документ? (Марья Ивановна.)

Своя идея.^[937] Мне, собственно, не деньги были нужны; мне нужно было могущество.

Я везде на первом плане, везде первым.

В 1-й главе первой половины 2-й части.

Не забыть, входя в дом, что он встретил мать, из Москвы приехав, довольно холодно. И «плакал-плакал» детских лет изгладилось.

В мечтаниях всё идет прелестно и с силой, пока^[938] я один. Но чуть я разбогател, женился или возвратился к отцу, т. е. чуть я опять с людьми — всё как-то слабело и смешивалось, ибо я, естественно, терял первенство, входил в общую колею, встречал, стало быть, тотчас же высших себе по красоте, уму, таланту, богатству и физической силе, а я иначе как первым себя представить не мог.

Своя идея.^[939]

Я стал пробовать есть по куску хлеба, носить платье по^[940] три года, сапоги (трудно с скверной мостовой), щетка! Как я был счастлив в эти дни лишений, иночества! Хоть и не начиналась «идея» и долго еще не могла начаться, но я хотел попробовать, я рвался пробовать.

Это была моя поэма о независимости. И к чему Ахмакова, к чему документ, зачем я хотел спасать Версилова от врагов его, — я только этим изменял^[941] идее.

… Да и^[942] учиться (банкирству) было негде до окончанья классов .^[943] Притом же не надо, начну с улицы, а^[944] научиться уличному делу — только опытом. Имея угол, где спать, несколько копеек на еду и 100 р. фонда для операций — нет, я тут не пропаду. А высокому банкирству научиться будет время в антрактах.

Безнравственного нет ничего, я не плут и не вор. Притом же всё в моих руках и т. д.

Я ведь понимаю, что, став Ротшильдом, я вышел из общества, что бы я там ни давал на больницы и учреждения.

Люди совсем не так прекрасны, чтобы для них что-нибудь делать. Зачем они сами не подходят прямо и открыто. Я существо благодарное — я бы тотчас же сам стал откровенен и стал любить их; но если и бывало, то я сейчас ошибался. Но они тотчас же меня обманывали и тотчас же закрывали. Один Ламберт, который меня наиболее бил, был всегда открыт^[945]

Введение. 19-е число. Я и разные люди. У Крафта. «Своя идея».^[946]

КАПИТАЛЬНОЕ

Когда он ночью у Васина, то излагает ему часть сущности идеи (Санхо-Панса). Васин возражает с точки зрения социализма. Он с горечью отвечает. Вдруг встает:

— Васин, я не могу быть здесь, я ошибкой пришел, мы два разных тела (тут не один разлад в идеях).

Васин укладывает его поспать.

— Неужели вы с этими бестолковыми? (Дергачев.)

Васин отвечает Машиной. Тут о Лизе и Князе. Намек. И вдруг отравление.

Когда Подросток, на второй день (вместе с девушкой с письмом) разрывает с Версиловым, то подает ему письмо и говорит, что Крафт, вчера застрелившийся, передал ему это письмо за 3 часа до застрела. У Версилова тут же рождается мысль: не передал ли и того, главного, документа о Княгине. Пришествие к нему на другой день Версилова Подросток относит потом к тому обстоятельству, что Крафт мог передать ему этот документ.

В трактире. Тушар просто…

Отделить меня от графов и князей Тушар считал даже священною обязанностию.

Не понимаю, как можно не тронуться мальчиком, который бросался целовать руки, а я бросался целовать руки.

У меня было чувство удивления и веселого прощения. Я еще не знал стыда. Мне хотелось сказать: «Кончено это, и будем опять весело играть по-прежнему».

Ламберт объяснил мне, что такое вы<--->к.

Еще в эпоху невинности — бежать.

По уходе матери ущипнул меня за щеку.

Мне всё мечталось, что меня вдруг возьмут.

Я не хочу Копперфильда.

Сек бы.

Но я хочу лишь рассказать мою идею.

Теперь, когда я уже вхожу в свой роман, я хочу рассказать свою идею.

Final. Оставить. Глаза матери, взялась за дверь.

Свою идею — так, как ее сознавал тогда.

Этот, может быть,^[947] сам московский сплетник, всего только капельку в другой форме.

ОН недостойный человек, прямо разорвать, к чему, к Ахмаковой, черт с ним, в свою идею.^[948]

Мотивы 2-й части. Программы от 1 ноября. (От Я.) Autant de gagné.^[949]

2 ноября.

Входит к Ст<арому> Князю. Оскорблен с 1-го шагу и Княгиней и Князем. Но вдруг является Князь 2-й (Le captif de Luga.^[950]) Это ужас фамильи, и в особенности брата старшего, бедного, но старающегося о восстановлении чести фамилии и безмерно гордого. Усиленное ухаживание Князя 2-го за Подростком. Разврат ужалил его вначале гордостью. В обществе гуляк высшего света он отличился и имел успех благодаря стараниям Князя 2-го. (Князь же 2-й старается с Подростком,^[951] потому что Лиза. Получив же наследство, под которое успел достать денег, так и врезался в материализм и легкое петербургское житье по ресторанам.) Брат его в отчаянии. Срам фамильи. Княгиня в отчаянии тоже (от отчаяния Старшего), и оба ненавидят Подростка. Он же нарочно усиливает кутеж, чтоб досадить обоим.

Тут можно entrefilet,^[952] что не выдержал и обнаружил, что властелин Княгини. Но не совсем. ОН тоже подхватил на лету. NB. ОН почти не останавливает Подростка, у пего свои дела: вызов^[953] Старшему и Княгиня. Княгиня оскорбляет Лизу. Подросток не знает еще ничего об Лизе и вдруг выследил сам. Говорит Молод<ому> Князю. Тот обещает жениться. Lambert, дурной вексель. ОН дарит его Княгине.^[954] Равнодушие Княгини, но свиданье ее с Подростком через глупое письмо Подростка о том, что у него документ.^[955] Сдержал себя, она его осмеяла, показала, что ничего не боится, и страшно раздавила его высокомерием. Захотелось поскорей денег, выиграть своих денег. (О том, что далеко отошел от своей идеи.) Тут появление Макара Иванова и смерть. Молод<ой> Князь профершпилился и с досады начинает оскорблять^[956] Подростка, как дорого ему стоящего. Подросток хочет своих денег, чтоб выиграть. Кража бриллиантов М<олодым> Князем. Думают на Подростка. Подростка бьют. (Ругательство его с Княгиней.) Подросток хочет убить себя. (Васина арестуют.) Но^[957] как-то открывается, что вор бриллиантов M<олодой> Князь. (NB. Между тем сношения Подростка с Лизой.) Тут же эпизод, что дочь Версилова хочет за Старого Киязя. Одним словом, в горе все отвернулись от Подростка, и ОН. Встреча с Lambert’ом. Идеи Ламберта. Подросток их и отвергает и дергает его на поджог^[958]. Между тем Лиза опять оскорблена. Подросток после охлаждения опять сходится с отцом. Предложение отцом руки, донос ЕГО Ст<арому> Князю. Подросток удивлен. Искоренить Княгиню и всё покончить! Свидание. ОН. Смерть Лизы. М<олодой> Князь и Lambert убивают. Молод<ой> Князь застреливается. Старый Князь, жених, умирает. Княгиня выходит за жениха. Мать умирает. Подросток за свою идею. (NB. Сцена с Княгиней ЕГО, что она развращает Подростка.)

Но в фабуле должна быть неуклонно главная идея: стремление к поджогу Подростка как совращение от своей идеи и неудачный первый шаг. Обаяние отцом, и ОН в неизмеримой гордости перед людьми, действительно убежденный, что все мыши (и Подросток, и все — только пешки его желаний), и убежденный, что Княгиня влюблена в него 3 года, а ОН только христианский брат ее, до самого последнего исступления в заговоре. Равнодушие его к Лизе, к Подростку. .

В autant de gagné. Подросток приезжает, напротив, со всеми документами и подавлен ответственностью. Хочет в Америку.

И Лиза любит Старшего Князя, а не Младшего.

1-я часть. В первой части точнее обозначить характер исключения ЕГО из общества. Где,^[959] собственно, были причины. Что, собственно, ОН потерял. ЕГО формулярный список. (Собрание акционеров.)

Дочь же за Ст<арого> Князя. Дочь слышала, что есть у Подростка документ. Она заискивает у Подростка. Тот не отомкнулся. Макар Иванов.^[960]

2—3 ноября, ночь.^[961]

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ. FABULA

Молод<ого> Князя нет совсем.^[962]

Адвокат, действительно, правду сказал, что Князь в Луге знал его семейство. Князь воротился в Петерб<ург> незадолго до Княгини. Он задал вопрос ЕМУ в момент получения денег: был ли ОН полтора года назад любовником Княгини, и тот почти ответил: да. Князь сказал ЕМУ, что ОН лжет. ТОТ его вызвал. Вызов был быстро взят назад. Князь поверил. Тут психология: Князь почти искал предлога порвать с Княгиней, ибо встретился опять с Лизой, от которой воздержался в Луге, и вновь. Вызвал ОН, Князь рад был отказаться от вызова, потому что ОН отец Лизы.^[963] Он находит случай сойтись с Подростком, вводит его в общество. Тот поддается, кутежи и почет. Меж тем как ОН переселился к детям (когда стал женихом), Подросток поселился у своих. Тут приход Макара Ивановича и смерть. Но Князь находит случай ее видеть: в семействе и у Подростка. Наконец вымогает свидания. Несколько раз заговаривал с Подростком о Лизе и из слов его понял, что он готов продать и способствовать. Но Подросток хоть и понимал, но не очень. Он был в это время отуманен кутежом, гордостью, беспрерывно возбуждаемою и беспрерывно оскорбляемою, и обидами Княгини, которая принимала его за брата-сводника. Меж тем Княгиня обижает Лизу.

Подросток в это время играет. Он страдает тем, что изменил идее, что наживает не тем способом. Он проигрывает, берет у Князя, который с насмешкой даже поощряет: «Берите, берите, это единственное средство отыграться. Тогда заплатите и найдете еще капитал, чтоб уединиться». (Любимая мечта Подростка — это мальчишка-ваксельник и потом лорд и т. д.) Князь даже даст ему понять, что деньги его, Подростковы, ибо он предъявил документ. Подросток явно видит, в чем ошибка и фальшь, но продолжает, заигрался. С Князем меж тем он груб, с господами тоже. Он проигрывает всего до 80 000, и Князь наконец в игре ему отказал. Он выходит на воздух с горячей головой: в Америку или убить себя. Возвращается и тут вдруг пропадают на столе деньги. Его заподозревают, он бьет, его бьют. Вышвырнули. Ночь. Васина взяли.^[964] Ламберт. У Ст<арого> Князя отказали. Княгиня торжествует. У НЕГО же (III, 89 об.) полное равнодушие. Он прежде приходил к НЕМУ и во время кутежа, и во время Макара, и во время Княгини. И Князь, и отец собирали^[965] сведения от него о Княгине. Князь его вышвырнул. Дуэль, а где деньги? и проч. Ты мне сводничал сестру. Подросток в негодовании. Меж тем Князь сам оставил Лизу и тем временем через Подростка же (как-то) получил твердое удостоверение, что ОН лжет и что ОНА не была с отцом.

Тем временем Подушка отказала, чем и показала, что она pas si bête.^[966] Действительно, все наконец уверяются, что ОН слепо влюблен в Княгиню. Убеждает их Подросток. ОН же гордо и презрительно молчалив.^[967] А ОН имел с Княгиней свидание и сделал ей предложение. Затем объявил Ст<арому> Князю, что она^[968] его хотела в сумасшедший. Потребовал доказательств. Написал письмо, что ОН всё лгал, и Князю написал, что и про связь лгал. Подушка отказала. ОН переселился в семейство, поссорился с детьми, особенно с дочерью.^[969] Сделал предложение жене, изрубил образа. Подростку говорил, что Княгиня вовеки влюблена была в него. Гордость непомерная. Но Подросток в ту ночь встретился с Ламбертом. Ламберт толкает вымочь денег и бежать. Подросток — пустить в ход документ. Пожар. Поджечь. Владеть (ибо Княгине в это время ужасно страшно лишиться милости Ст<арого> Князя). Тот, однако, подозревая, что у Подростка документ, 1000 раз говорил ему, что она сейчас даст и даже накануне. Подросток в пожаре приходит и исповедуется ЕМУ.^[970] ТОТ умоляет возвратить документ великодушно, остаться гордым без слов. Она не хотела спасения, пусть гибнет и будет счастлива по-прежнему. И вдруг — исступление. Лиза же погибла.

Разбить фабулу на части и примерить к тому плану. NB. ЕМУ присочинить какой-нибудь загадочный, но поразительный поступок во время кутежа Подростка, а ЕГО — времени жениханья с Подушкой. Поступок должен касаться Княгини. Поступок этот должен поразить Подростка и заставить его задуматься и 2) во всё время кутежа и исступления Подростка и затменья он должен страстно и в волнении следить за отцом, примиряться, отчаиваться, жить в его характере и в его пертурбациях. Ибо поразил отец раз навеки. ОН же эксплуатирует Подростка, по^[971] когда тот проигрался, вдруг проповедует ему, отчасти с кривою улыбкою, всегда поражавшею Подростка,^[972] теорию гордого уединения, напоминает, что люди — мыши и проч., и опять страстно^[973] действует на Подростка. Он вспоминает про повесившуюся и говорит: «Это другой случай моего вмешательства. Я и Княгиню хотел спасти. Теперь я хочу ее сделать счастливою».

Лиза не дает, отпрашиваясь у Князя, потому что матери в укор будет. Простая русская девушка невыразимой высоты. Особенно эффектен момент, когда она подымает руки и падает перед ним, с улыбкою на лице отдаваясь, и когда Князь (вовсе не идеал) поступает героем и уходит от нее. Князь в исступлении от мысли: «Я не в силах жениться на этом совершенстве потому только, что она ничто по рождению». Предлагает руку. Лиза говорит: «Как это можно!» После смерти Лизы он порвал с Княгиней. Князь любит говорить о некоторых независимостях и нигилизмах с Подростком и с Васиным. Лиза, может быть, прибегает к Васину.

Важное NB и решительное

Если от Я, то Подросток все сцены Лизы с Князем может описывать как бы от третьего лица: Лиза пришла, Лиза ушла и проч. Она простерла руки, — и прибавлять: «Я тогда ничего не знал этого». NB. Потом он мог узнать от отчаянного Князя, уже после всего.

Разбитие образов, как и дуэль, в нем не объяснять.

? Вопрос: нельзя ли третьего мальчика? Создать надо.

В 1-й части, в начале, Подросток, когда еще не сошелся с НИМ, а сходился лишь, то расшутившись с НИМ, вдруг обрывал и говорил: «Я не хочу шуток!» Он колебался, не бросить ли и уйти, и находил ЕГО недостойным. Капризы ЕГО^[974] поражали его. Но иногда, уходя на бульвар, говорил: «Я чувствовал, что я без НЕГО жить не могу, я был злобен, я был как любовница».

И весь роман Подросток мучается от ЕГО замкнутости, гордости, загадочности и бесчеловечности, нелюбовности и к людям, и к нему, главное к нему. Подросток однажды определил ЕГО чувство к себе так, что ОН, может, даже, в раскаянии, и желает любить ЕГО^[975] и для того из всех сил старается, но не может, ибо эгоист и гордец, который никого не любит. А между тем, пожалуй, воображает, что ОН уже много сделал и исполнил свой долг, сделав некоторое усилие над своей природой, чтоб заставить ее быть к Подростку внимательнее и нежнее.

С Княгиней же не страсть, а поединок гордости. Да Княгиня и сама такова.

Тон! Тон!^[976]

Завтра:

Подумать и победить трудность о том, что Подросток, имея документ, должен чувствовать себя властелином судьбы Княгини. Он изучал и выжидал, когда отдать документ отцу и отдать ли? Имея его в руках, был доволен уже тем, что имеет в руках ее судьбу. В НОЧЬ знал, что может ее погубить, и утешением ему служило, что не губит, и это не зримо никем, его подвиг. Несколько ночей так скитался, потом сознался отцу, но потом искушение, да и страсть к женщине. Поджечь. (Отчаяние на Лизу_г мщение Князю.)

Лист для справок

Подр<осток>. У Крафта документы.

— Благодарю, Крафт. Мне то нравится, что вы вежливый человек.

— Да?

— Я бы на вашем месте, когда у самого такая Россия в голове, всех бы к черту отсылал: убирайтесь, интригуйте, грызитесь иль лижитесь про себя, мне какое дело!

— Вы так мало встречали вежливых людей.

— Да вот я иногда умею быть вежливым,^[977] оттого и вежливых люблю. До свидания, Крафт, дай вам бог прожить до 90 лет, а не стреляться из глупостей.

— Если б у меня были три жизни, я бы с удовольствием три раза застрелился, если б только вы могли мне доказать математически, что моя печаль — глупость.

— Я ничего вам не могу доказать, а знаю только то, что дайте мне три жизни, мне и тех будет мало, до того мне хочется жить.

— И так много материалу.

— Материалу ужасно.

— Своя идея.

— Именно своя идея.

— Знаете, я не жалею,^[978] что ее не знаю, потому что в нее не верю. До свидания — до радостного.

Отец дома, вдруг: «Он две жизни проживет».^[979]

Крафт застрелился.

— Быть не может! Знаете, я наверно так и думал, что он застрелится, всю ночь мерещилось!

Точки. Разбирать документы, к Васину спрятать. У Князя продолжается. Сестра поражает. Вдруг странное известие, что ОН женится на падчерице <2 нрзб.> Макар Иван<ович>, объяснить о Лизе, Младший Князь.

Ст<арый> Князь. Она падчерица покойной жены моего покойного брата и на моих руках. Она с состоянием

Как только ОН — жених, так переезжает к детям, с которыми мирится, а Подушка приезжает знакомиться с его семейством набожным. Адвокат: «Князь знал ваше семейство в Луге. Это к делу не относится».^[980]

Лист для справок

Точки. Подростка эксплуатируют.^[981] Получил жалование. Аукцион. К Вите, у Долгушиных и у Васина, воротился поздно домой. Дома ссора и кончается наверху разговором о Макаре.

На другой день у Крафта. Получил документы. Получено между тем известие о процессе. 500 р. А у Подростка документ. Опять дома сцены.^[982] Сестра. Приехала Княгиня. Подросток к адвокату. Князь. Свидание. Ссора за Княгиню. Князь свысока. Княгиня у тетки, и что-нибудь про Лизу.^[983] Подросток приходит. Ссора дома. «Не хочу более служить». Высказывает ЕМУ всё, гонит ЕГО вон, «или ОН, или Я». Увел мальчика, предъявляет документ ЕМУ. У Васина. Смерть девицы через НЕГО. Подросток вдруг узнает, что ОН отдал документ.^[984] Объяснение смерти девицы. Примирение и исповедь^[985] с НИМ Подростка. Своя идея. ОН ему о Княгине. Все развратны. ОН выступает перед ним в идеале. «Зачем вы не богаты? зачем вы слабы?» Старый Князь. ОН Подростку в исповеди: «Ты равен всякому»^[986].

Застрелился Крафт.^[987]

NB. Он уже служит у Ст<арого> Князя с самого приезда.^[988] Место доставила протекция Татьяны Павловны, высокоуважаемой родни. Ст<арый> Князь не скрывает от него, что боится приезда Княгини за то, что взял его. Княгиня приехала и назвала его le petit espion.^[989] Ссора с Княгиней. У Татьяны Павловны узнает потом, что Княгиня боится письма. Подросток, получив деньги, приходит домой (в 1-й раз) и говорит, что больше служить не будет и будет искать места. Когда же «le petit espion», то порвал и дома — сцену — и гонит отца вон. При примирении же рассказывает ЕМУ о том, что Княгиня боится документа.

С Подростком об женщинах и о том, что все развратны. «Да, да! все». И Подросток с азартом на Княгиню. (III, с 92)

В ночь, в аду, вспоминая, что ее не идет губить, он верен себе с самого детства, когда от Тушара терпел побои и ушел в себя.

С 1-й же части страстное отношение Подростка к этому существу. Тот же, как гордец и страшный сердцевед, молча и без славы до<во>льствующийся своею гордостью и что все мыши, проник с 1-го шага, что Подросток влюблен в НЕГО, принял как должное и лишь свысока играл с НИМ. ОН же ему и объявил на исповеди, что ОН проник давно в его чувства, но молчал, изучая.

В этом гордеце (и действительно гордеце) одна только была черта, страшно поражавшая Подростка: что ОН ужасно как умел льстить и любил льстить. Когда он это ЕМУ высказал, ТОТ ответил: с ними надо обходиться, не уважая их (как с мышами). Христову любовь он понять не может.

Время кутежа Подростка совпадает со временем разочарования Подростка в НЕМ (потому что женится на Подушке, потому что тот заподозрил ложь к Княгине). Тут же Макар и проч. Крайне эгоистичное его отношение к адскому положению Подростка. Вообще весь роман — поэма любви Подростка к НЕМУ.

NB. Надо равносильный характер Княгине. (Лиза есть.)

Княгиня, может быть, не любит Князя, а тоже из гордости хочет, чтоб тот не смел не любить ее. В финале она может раскрыться перед Подростком.

Старый Князь видел сон и быстро помирает.

Не ввести ли Lambert’a около Старого Князя, у Andrieux ОН испугал Стар<ого> Князя.

О том, что министр Чернышев был вечно молод; как это он делал?

О том, что на свадьбе нотариус не знал Виктора Гюго и Дюмн, а один из писателей назвал себя проприетером, и тот обращался к нему с почтением.

В Сенате на коленях стоял.

ОБЩЕЕ ГЛАВНЕЙШЕЕ

Провести по всему роману идею, что Подросток если и участвует во всех этих происшествиях, то не серьезно, на время, а так. Это он при всяком происшествии, в котором срежется или запутается, повторяет. Он и б предисловии говорит: «Замечу, что я приехал год назад в Петербург (время, с которого начинаю записки), уже имея твердо свою идею, и если участвовал в этой жизни, в которую внезапно попал из своей скорлупы,^[990] в которой жил дотоле чуть не с детства, и был деятелем во всех происшествиях, которые здесь в записках описываю, то не серьезно и только так. Я глядел на себя как на пришельца на время, который по обстоятельствам не мог сейчас совсем порвать и от них^[991] убежать. Идея была при мне, и я ждал срока, когда бы я мог сдать всё и удалиться. Это впечатление, беспрерывно сопровождавшее каждый шаг мой весь прошлый год, и было, вероятно, причиною многих моих неосторожностей,^[992] непременно мерзостей и, вероятно, глупостей, наделанных в году. В чем, впрочем, хоть и сознаюсь, но отчетом и раскаянием ни перед кем, кроме себя самого, не считаю себя обязанным. Вся эта история есть рассказ о том, почему я отдалил идею? Потому, что увлекся идеей, страстным долгом реабилитировать ЕГО, имея документ. (Это в конце 1-й части. А чувство смотри в разорванном листке.) И потому в 1-й части ОН в отчаянии и в слезах хочет всё порвать. Правда, он защищает ЕГО с сверкающими глазами, но Крафт давит его фактами, и он возвращается домой как опьянелый.

Ссоры, но в ссорах обвиняет себя. Васину: „1-я мука моя — не виноват ли я, когда других обвиняю?“

Цинизм и насмешка отвращают и вооружают Подростка, особенно рассказ ЕГО о Макаре Иванове.

Он разрывает, но известие о том, как ОН поступил с наследством, и остальное побеждают и привлекают опять; затем исповедь.

Финальные слова 1-й части: отчего, когда ОН ушел, после плакал-плакал у у меня рефлексия: помирились ли мы полно? не представлялся ли ОН? и, 2-е: вероятно, это было сожаление об открытии моей идеи. И затем слова: реабилитировать ЕГО через документ. Слова: вся история есть рассказ о том и т. д.

Затем, после 1-й части, он ЕГО страстный раб (чувство в разорванном листке).

Он вызывает М<олодого> Князя, но, узнав о вызове ЕГО и об отказе Князя, прощает за это М<олодому> Князю (сходится же с М<олодым> Князем, втянувшись случайно).

Затем Подушка: Подросток вспыхнул, но ТОТ говорит ему: „Хочешь, я не женюсь“, — и тот даже сам поощряет.

Затем во весь роман страстные волнения любви. Он следит за каждым ЕГО шагом, свидание ЕГО с ней и проч., требует отчета, грустит безмерно, что ТОТ хоть и беспредельно откровенен, но лжет видимо, и насмешка.

Глубокая, чистая грусть и отчаяние. Это чувство даже способствует, что он втянулся в игру. Каждый прекрасный, по-видимому, поступок отца восхищает его, и он трубит о нем (Макар Иванов, вводный эпизод. Смущает Подростка то, что отец как будто ничего в нем не понимает).

Затем после адской ночи ужасная мысль, что отец не помогал ему и даже отвернулся. В скитании ночью встреча с б<--->.^[993] Лиза. Затем желание отмстить и порвать. Сатанинское отчаяние, что отец развращает его, очевидно, пронюхал про документ, и наталкивает на преступление.

Преступление. Поджог, но он не выносит и в последнем отчаянии идет к отцу. И вдруг тот: прости, отдай гордо. „Ты спасаешь меня“, — кричит Подросток.

Высокие и электризирующие слова о социализме, о Христе и потом сейчас о том, что это лишь идеал, а что надо не уважать людей. Я с первого себя и начинаю.^[994] Развязка. Смерть Лизы. Он с матерью около НЕГО, сумасшедшего. Думаю о своей идее. Последняя глава есть теория всей идеи. (III с. 102 об.>

После смерти Макара Иванова Подросток говорит: „Я еще не установил моих мыслей и о многом не знаю, как произнести суждение. Я оставил многие факты до дальнейшего, теперь запишу и запомню их, и впредь только разве научусь судить. Но смерть итого человека, моего номинального отца, произвела на меня сильное впечатление, в котором признаюсь со всею искренностию“.

КАПИТАЛЬНОЕ.^[995] Версилов отдал деньги — это страшно повлияло на Подростка, и он решил: никогда и ни за что не пользоваться документом против Княгини. ЭТО НИЗКО! Влияние Макара Иванова тоже остановило.

Это было в разгар игры. Грусть, что играет, и жажда отыграться. Не был даже на похоронах. Минутный выигрыш.^[996] Изучать этим документом Версилова. Но один соблазн — отдать просто Княгине, втайне от Версилова, и тем успокоить ее.

Меж тем Княгиня его оскорбляет, Лизу. Ночь — соблазн отмстить! Отмстить честно и удалиться в скорлупу. Но Версилов развращает его, рисуя, как не стоят эти люди благодеяний. („Для чего же ВЫ-то их делаете?“) И подвертывается Lambert.

ВЕРСИЛОВ ПОДРОСТКУ: „Я то же самое, что и ты, я твой образ“. (Кроме великодушия, ибо одна только гордость и бессмысленная жажда первенства.)

КНЯЗЬ, ЖЕНЯСЬ НА ВЕРСИЛОВОЙ, намерен выделить дочь. И тут-то роковая минута, чтоб предъявить документ.

22 ноября.

Подросток спрятал Старого Князя у себя на квартире, обезумевшего от страха и бежавшего к нему: „Mon cher, она хочет меня объявить сумасшедшим, меня хотят свидетельствовать“. Из этого скандал, новые отношения с Княгиней Подростка и ПЕРЕМЕНА В СЮЖЕТЕ РОМАНА.

Провести, что Подросток враг социализма. Он знал их идеи; „я хоть и говорил в виде блеснуть словом у Дергачева, но знал понаслышке и из разговоров с Николаем Семеновичем“.

Характер Княгини должен быть изложен проще, лучше в русском прямом духе женщина (оттого и не сошлась с Версиловым). Подросток должен узнать ее с этой, лучшей и справедливой, точки зренья и задуматься. Должен тоже иметь с нею несколько столкновений в романе, из коих одно значительное. Князь С. тоже воображает, что она в него влюблена, и об этом болтает и с Подростком (но и это неправда). ОН посылает к ней Подростка раз с поручением, но все столкновения Подростка с Княгиней — не в пользу его и только дразнят его, и раздражают мыслию, что она смотрит на него презрительно. La haine dans l’amour.^[997] Особенно придумать эти сцены столкновения Подростка с Княгиней.

Княгиня, узнав, что письмо о наследстве вышло от Подростка, задумалась: не у него ль и документ? (Марья Ивановна.)

ОН.^[998] Я начинаю думать, что всё, на чем отпечаток здравого смысла, называется у нас общим именем славянофильства.

ПОТОМУ ЧТО ЖЕНЩИНА ЕСТЬ ВЕЛИКАЯ ВЛАСТЬ.

ПОДРОСТОК ПОРАЖАЕТСЯ ЛЕГЕНДОЙ АЛЕКСЕЯ ЧЕЛОВЕКА БОЖИЯ, КОТОРОЙ ОН НИКОГДА НЕ СЛЫХАЛ ЕЩЕ.

„Я еще не слишком мастит“, — говорит Ст<арый> Князь.

ОН. Любить людей надо учиться. У нас никто не ломал себя насильно. Без науки и любовь не явится, коли нет. Готовым человеком никто не родится. Людей, естественно, не уважаешь. Любить их очень трудно.

Про социализм говорит ОН.

С людьми надо обращаться, их не уважая.

25 ноября.

Грубый и нахальный тон Подростка в начале записок должен измениться^[999] в последних частях. „Не напрасно я сел писать, я просветлел духом и теперь ярче и вернее чувствую…“ Теплота я признание отцу. Признание в любви к Княгине: „Если я достигну когда-нибудь, что она услышит обо мне“. Чем и как это сделать?

Это заключительные слова романа.

26 ноября.

Во вторую часть первой части сестру ввести и встречу с Молод<ым> Князем.

(За нужду даже Ламберта.)

В 1-ю главу первой части: Подросток рассердился, что мать рассказала о деньгах. На этом вся основа главы.

Наверху он не примирился с НИМ, расстались врагами.

2-я глава. Я, однако же, не передал письма Крафта.

У Васина новый и последний варьянт.

Подросток сначала выпытывает у него, как у социалиста, слабые пункты идеи; но потом, разойдясь до того, что — уходить, и, оставшись, начал рассказывать ему то, что он любит, и рассказал свои мечты (можно жить романами, как робкий фермер, Унгерн).

После же тревоги из-за удавленной просит прощения.

Васин про своих. Да, но они движутся живой силой. Они нужны для беспрерывного доказательства, что живая жизнь (сила) вне центра. Пусть они и слабы, и ничтожны, но они для непрестанности примера нужны (необходимы). Не перестают и не иссякают.^[1000] Не смущайтесь их ничтожеством: потом, когда до настоящего дела дойдет, явятся и ум, и знание. Это всего только передовые крестоносцы, которые тоже все погибли, еще не дойдя до Азии, да и погибли-то, говорят, позорно, гадко.

Вот успевают же штундисты; кажется, чего бы противуположнее народному русскому духу? Закон потребности в живой силе, кажется, везде одинаков.

Накануне же вечером, у Версилова, рассказывает Тушара матери и всем. (Осрамила я тебя.) И объявляет, что уходит. Тот приходит наверх. Разговор, об отце.

„Я не люблю вас. Ступайте. Я всё мечтал, когда вы придете“. О том, как бежал. ОН: „Это ужасно серьезно“. — „Нет, это вздор, — а вот как я лакеем сделался, это серьезней“. Лакей. Затем о матери, затем наверх, Версилову, напрасно, незаконнорожденность. „Ступайте, я вас не люблю“ и т. д.

Простите им (такое простодушие). Оплел. Извините, что я всё о моем. Не посажу дерева. Ах да, я позабыл.

Деловых людей совсем нет у нас. К делу никто не способен.

— Лучше^[1001] всего бросить всё и так, и^[1002] уйти к себе,

— Куда? в Америку?

— Это прямо в гости. К себе, просто к себе!

— У вас есть это место?

— Есть.

ПРО ДОКУМЕНТ.

На слова Крафта я смолчал. Это была совершенная тайна. — Подросток не верил рассказу Крафта.

— Но если существует этот документ.

— Он существует здесь, в комнате.^[1003]

— Неужели так? Что же мне делать?

— Как хотите, я очень рад.

— Видали ли документ?

Пока я покорился.

Опять я стал бы как и все.

Как я уже написал одиннадцать лет, и это был тот толчок.

Хочется мне передать несколько черт из мо<ей> биограф<ии>, только несколько черт.

Я терпеть не могу биогра<фии> Копперфиль<да>, но мне хочется записать наконец мою идею, а идею без обстоятельств, в которых явилась она, — не поймут. Я сам бы не понял, несмотря на то, что тут так всё просто. Я думаю, когда Колумб — я вовсе не сравниваю себя с Колумбом, даже стыдно, если подумают. Сравнения потому что никакого нет. <нрзб.> Я только говорил о простых идеях. Ничего труднее нет, как понять простую идею. Самую простую, чем проще, тем труднее. <8/1, с. I>^[1004]

26 число ноября.

До тех пор пока не перевел его, сколько имею понятия, один из новоназначенных министров.

И у меня надрывалось сердце, проститься с Версиловым. Но слеза моей матери.

Я сильно думал.

Я всё ждал, что ко мне приедут. Тут случилось обстоятельство, которое я потом разъяснил себе.

Э, да неужели думают, что я, чтоб разжалобить

Нет, я лучше, входя в мой роман, расскажу мою идею.

Уже ночью, был час восьмой. Подходя, я вспомнил,^[1005] что^[1006] из Москвы Княгиня. Не пойду к Васину. Расстаться теперь. И зачем еще ходить справляться к Ахмаковой? Да и чего я ждал от Крафта, каких это новых сообщений? Еще думал в Москве. Письмо зашито, но… я всё брошу. Я не пойду и к Васину. Когда я взялся за скобку двери, я ужасно пожелал, чтоб Версилова не было дома. Теперь, когда стою при входе в мой петербургский роман, лучше расскажу мою идею. Да и рассказывать будет легче. <8/1, с. 1 об.>

Формулярный список.

Тушар. Пугать ребенка, у меня много извращенных фантазий.

Кто ему присылает деньги за меня — я этого ничего не смел спросить.

Стал лакеем.

Был шкап с книгами.

Но я ведь не описываю мое детство. Я увлекся тогда^[1007] воспоминаниями, идя от Крафта.

Зашел в трактир. Сел и стал думать. „Э, расскажу свою идею!“^[1008]

Нас и без того здесь хорошо кормят. 5 лет не видал. Один. Не сердит ли — робко заигрывая. Сконфузилась и посмотрела. «А тебе разве стыдно меня?» Я молчал. Господи! голову поцеловала. На храм креститься стала. «Полноте, увидят», — сказал я. «А разве тебе меня стыдно?» Я смолчал.

Я как сейчас ЕГО вижу тогдашнего, цветущего и красивого. «Il faut le rosser».^[1009]

И вот и всё, всё в появлении этого человека в моем детстве, только я ЕГО и видел. Но тут случилось одно обстоятельство.

Если б ОН появился теперь, я бы стал в угол и старался бы ЕГО не заметить до тех пор, пока бы ОН сам не подошел, тогда — тогда бы я не стал плакать и жаловаться, а засмеялся бы самым простодушным образом, точно мы вчера расстались. Правда, я бы стал холоден, по-видимому весел, но холоден, говорил бы хоть и остроумно, но всё о пустяках, сам бы ничего не заговаривал, а только бы отвечал. Впоследствии, только бы ОН догадался: ах, дескать, что я сделал! Всё это я сочинял, сочинял, сочинял.

Это был маленького росту нестерпимый хвастун и фанфарон.^[1010]

Когда Тушар помер от удара, и вдруг, точно из подполья, явилась Татьяна Павловна и водворила меня у Николая Семеновича, от которого я поступил в гимназию, — то я сам в гимназии бил сначала маленьких. Там пошло по-другому.

Ну так я и лакей, т. е. я вовсе не соглашался, а это всё было из злорадства: вот, дескать, я и лакей. Впрочем, вряд ли я понимал, что хотел сказать. Это было чувство, но оно всё росло, росло и накоплялось.^[1011]

Минута была роковая. Надо было наконец решаться. Что же, можешь ты решиться иль нет, чего тебе, чего тебе так жаль? Или боишься выйти в темную ночь

ОН был оклеветан и опозорен, все эти жалкие люди не стоили ЕГО подошвы.

Мысль о том, что я стану с НИМ рядом, что мы пойдем рука в руку, а в последнее время — мысль об том, что я приеду защищав ЕГО.^[1012] <8/1, с. 2>

Итак, вот человек, по котором так долго билось мое сердце.^[1013]

С Петербургской стороны в Семеновский полк длинный путь. Ел в трактире.^[1014] Я всё шел и думал и пути не заметил. Не заметил, что и не ел. Зашел в трактир, сидел у окна.

ОН блеснул мне еще 10 лет… А, кстати, вот его формулярный список. Кончив Тушара (сек бы сирот). Я пробрался в кабинет и увидал перед зеркалом.

Я терпеть не могу о детстве — но расскажу лучше мою идею вступая в мой петербургский роман.^[1015]

Э, расскажу здесь лучше мою идею.

Меня не то тревожило, что я не закончил. (Смотри.)

Никого не любил, тех кто выше в классе, даже Васина, даже капельку и^[1016] Крафта, за то, что давеча^[1017] вывел меня в двери^[1018]

Идея. Ребеночек. Краткими словами, что мне в нем,^[1019] документ (на мне) зашит в кармане.

Правда, я хотел узнать от нее об отце, так-таки прямо прийти и узнать, но в этом документе было что-то такое, напоминавшее остров в Балтийск<ом> море, — Унгерн — что-то подмывало. Я грустно улыбнулся на эту глупость. Не вечно же быть мечтающим ослом.

Нет, ни 20, ни 5, а хочет, от чего не захот<еть>, быть имущим, если уж так наверно^[1020] и не в состоянии упорно копить.

Не настолько хочет, чтобы стать нищим, если б это уж так непременно понадобилось и ни за что не устоит съесть кусок или дать другому кусок.

Это простое сообр<ажение> осенило меня еще 17 лет, в этом-то, может быть, вся повесть моя.

Мне вздумалось убежать. О, как билось на закате сердце.

Убежать не к НЕМУ.

Как можно короче. На Тушаре показать краткость.

Прямо и просто: ОН блеснул и пленил театр, «il faut le rosser». Но вслух другое воспоминание.^[1021] Развивает свиток. Тушар весь и лакеизм. Я бы их сек. Меня не били. Копперфильд.

Я зашел в трактир, закат^[1022] в окно, и сел думать. Я был встревожен,^[1023] разбит и разлетел<ся>, как та канарейка, на 100 перушек.

Нет, я хочу развить мою мысль (мою идею).

Не незаконнорожденный.

Сторонил<ся>.

Не люблю Васина и Крафта.

ОН взял все мои мысли, но мечты мои были какие-то отмщающие. Мечты о фермере и т. д. Своя идея пришла.

При входе в мой роман, в котором я действительно познал этого человека, а может быть, и самого себя, я хочу рассказать мою идею.^[1024] <8/1, с. 2 об.>

«В сущности, это самая дешевая дрянь, какая только может быть», — говорит ОН про Дергачевых, но только под конец,

О, тут есть множество людей, говорит Васин, совершенно грубых и не имеющих никаких убеждений и которые эксплуатируют горячую и чистую молодежь для денежных выгод, например в литературе, но всё это приносит пользу, и потому хорошо.

Молодой Князь восклицает иногда: «О, как я необразован!»

ОН прямо считает, что самостоятельность русских как народа и русских как личностей — невозможна и что это дело доказанное.

Слабость Васина — думать о себе, что он государственный человек и правитель; поддался к славе, которую, по-видимому, презирает.

ОН есть выражение надломанного чувства величайшего смирения, основанного на беспрерывном упоении собственным превосходством.

Лиза с Подростком однажды вдохновенно при вечерней заре: «Поклянемся всегда быть добрыми и хорошими». Обнявшись: «Ну, прощай, прощай! Ты что-то еще хотел сказать. Ну, оставь при себе, и Христос с тобой».

ЧЕРТА: Никогда не выставлять ЕГО иначе как со словами глубокой иронии.

«Нельзя жить и не составить себе никакого долга», — говорит Князь.

ОН. Про современную литературу отзывается, что данные ею типы довольно грубы — Чацкий, Печорин, Обломов и проч. Много тонкого ушло незамеченным. Понимания мало было.

После того как обвинили Подростка в краже, ОН улаживает дело, т. е., в сущности, приносит известие, что настоящий вор нашелся, но Подросток бросается ЕМУ на шею и страстно благодарит его, точно ОН его избавитель.

Украл один, плюгавенький, с товарищем своим поссорился, и тот на другой день его выдал.

Когда же М<олодой> Князь просит (сдержанно) прощения у Подростка за то, что и он его заподозрил, то Подросток отвечает: «Нет, не прощу». И говорит, что он даже не рад, что вор нашелся и что пусть бы подозревали его.

Не пустить ли, что у хозяина Подростковой квартиры маленький мальчик? Мальчик и Версилов.^[1025]

В последнем объяснении с Подростком, в конце 1-й части, Версилов говорит о пощечине на тему мышей. («Я устыдился моего сегодняшнего вызова как слабости», — сказал он.^[1026])

В последнем объяснении Подросток Версилову: «Поверите ли, я тысячу раз принужден был сожалеть, что я не злопамятен, — до того иногда досадно быть добрым. (Равно как и вешаться на шею.)»

Подросток у Т<атьяны> П<авлов>ны подслушивал.

— Ты что — подслушивал?

— А вот я вам задам, подслушивал.

Васин Подростку про Версилова, когда тот отказался от денег: «Такие вещи не делаются для показу, а соответствуют чему-то основному, внутреннему».

— Нет, Васин, ошибаетесь.^[1027]

Татьяна Павловна к нему: «Какой документ? какое письмо?» ОН Княгине: «Бесстыдница вы!»

— Все вы бесстыдники и бесстыдницы!

Подросток у Васина о Колосове, характеристика, если плуты, и проч. Спрашивал о Дергачеве.

Татьяна Павловна Подростку! «Я уверена, что ты думаешь, что ОН всё это для тебя делает, и от наследства отказался и на дуэль вызвал, единственно чтоб стать достойным Аркадия Макаровича»,

— Она меня страшно била, но я ее целовал.

— Отслужил по Оле панихиду.

ОН

7-го декабря.

У НЕГО высокий идеал красоты; вериги для его достижения; легко достается, ибо идеал — смирение, а всё смирение основано на гордости. Сходно с «идеей» Подростка. Например, самые позорные и ужасные воспоминания для НЕГО — ничто и не тяготят раскаянием, потому что есть «своя идея», т. е. идеал. Идеал нечистый. Самообожание. Люди для него — мыши. (Необходим характер Княгини.) Берет на себя страшные подвиги, имеющие характер тот, что часто вне здравого смысла практической жизни. Однажды делает полную исповедь Подростку. Вообще завораживает Подростка, который, однако, беспрестанно разрывает с ним и вновь сдружается (т. е. по мере как в НЕМ разочаровывается или ИМ обольщается). Позорные падения ЕГО не останавливают, у НЕГО беспрестанно является вновь утешение и надежда в идее, что все-таки все мыши и с завтрашнего для ОН опять выше всех. Последнее падение потрясает ЕГО. Эта женщина ЕГО добивает. Если б он не сошел с ума, то застрелился бы.^[1028]

Хозяин с своей теорией, что женщина есть существо мясистое. Мечтатель.

Жена, которую изжарить, и застреливающийся три раза гимназист.

И Молодой Князь — всё в 1-й еще части. Найти место.

Посещение Ст<арого> Князя.

У Вити насчет вызова М<олодого> Князя.

Что-нибудь насчет сестры.

Характеры Молодого Князя и Васина наметить.

М<олодой> Князь фат, разбросан, последний выродок из поколения; мот и игрок; трус втайне. Искренность по временам и подлое вздергивание носа в другие минуты. «Я не умею держать себя, когда проиграл». Застрелиться. Возвышенные (искренние) мечты. О том, что такое дворянин и его назначение, и о том, как он хочет жениться на Лизе. Сцены с Лизой, на которой одной присутствует Подросток (позволяющий это). Сначала дает Подростку деньги, но когда тот проиграл и попросил еще, — ссорится с ним. Во время пропажи денег с игорного стола выдает позорно Подростка. Дома прямо говорит ему, что тот продавал ему сестру. (Мечты завести рулетку свою.) Одним словом, все противоположности разом. Обрывки мыслей и чувств, острота ума и пониманья и бесхарактерность. Щадит, однако же, Лизу. Ст<арый> Князь помолвил было его (в идее) с Анной Версиловой, но дело приняло новый оборот (NB. Анна приезжает к Версилову спросить, любит ли он Ахмакову). М<олодой> Князь то хвалится, что Ахмакова влюблена в него, то, напротив, боится ее. Был выключен из полка и жил в Луге в ужасном положении. Васин знает его. Ахмакова покровительствует его и желала бы спасти, как несчастного, но не любит. Интересуется Лизой. («Носи!») Князь погибает с Ламбертом. (Всё сжатее.)

Нужны Васин и Княгиня. Княгиня любит Версилова. Васин тверд, разумен, а глупо попадается как написавший прокламацию.

Подробный план

Но в первой части особенных задержек быть не может.^[1029]

12/13 декабря

Новая программа характеров 13/14 декабря.

Молодой Князь — существо мрачное, почти ограниченное всегда искреннее, гордое, резкое, высший свет пробудил в котором негодование и властолюбие (сродни Подростку, а потому сошлись), невыносимо горд, чист намерениями и идеалами.

Из гордости проиграл, бросил с злобой, прогнал Подростка (хотя потом и удостоверился в невинности). Страшно грозен, лезет на дуэль (безобразие), но ограниченно чистый и твердый. Сознается, н<а>прим<ер>, в необразованности, но безмерно смотрит на свое рождение. Одна только Лиза смягчает его.^[1030]

Лизу полюбил случайно в Луге, где жил несправедливо обиженный изгнанием из полка. Она — солнце жизни его, и только при ней он чувствует свет и мир. В Петербурге, встретясь случайно, — овладел. Сначала не имел намерения жениться, но, проигравшись и увидев, что оговнялся, — решился быть честным. Лиза еще больше пробудила в нем чувства. Генеральша в него влюблена, и он почти жених ее. Он отказывается от Генеральши. В конце концов не может отказаться от Лизы, женится, переходит в армию и уезжает в Ташкент.

ОН пророчествует^[1031] Лизе, что муж ее заест.

Сцена у родителей, у матери и у Макара Иванова, когда Князь приехал сватать дочь. Лиза сначала отказывает, и Князь^[1032] прощается с ней. («Носи!») Но вдруг приезжает Князь и берет ее.^[1033]

NB. ОН возбуждает сначала в Князе (имея на него сильнейшее обаяние) ревность к Подростку, к которому Княгиня лезет (Подросток знает зачем), но Князь прогоняет их всех.^[1034]

NB. Князь приезжает в Петербург, уже «тронувшись» потребностями обновления, в нем это бродит. Новая проба восстановить свое имя — становится ему противна. ФАЛЬШИВЫЙ ПУТЬ! И он берет Лизу не для восстановления воли, а оттого, что: «Она свет мой».^[1035]

Мрачный и ипохондрический человек, хотел быть монахом. ? (C’est le mal qui anoblit^[1036]) ?

Постоянно затаенный гнев на бесчинства и порядки мира и на свои. Начинает изменять с себя. «Тогда я настоящим князем буду».

В НАШЕМ обществе — жажда обновления, новых правых путей и воскресенья, которую не заметил К-в. «Это восторг, — говорит ОН, — они и бога отвергают религиозно».

Это ОН говорит М<олодому> Князю и Подростку, а сам великолепно ставит себя (внутри) выше этого. Но в прямом смысле жажда обновления. Это — идея романа.

«Cher, — говорит ОН наконец Подростку, — вся твоя идея — это: „Я в пустыню удаляюсь“».

«Я бы очень многое желал переменить из начала моей рукописи», — пишет Подросток.

Дух обновления, искание правого пути…

Княгиня грациозно-весела и с виду легкомысленна. Шутница. Может страстно приворожить. Князь ее находил несерьезной; но она необыкновенно умна и видит ЕГО насквозь.^[1037]

Грациозный образ страстно пленяет Подростка. Он влюблен, но заставляет себя думать, что ненавидит.^[1038]

Кончается роман, и видно читателю, что он влюблен и ранен и со зла идет в идею.^[1039]

Final Подростка.

Мечта чем-нибудь отличиться, чтоб она узнала, и, сердитый на себя за эту мечту, он идет в «идею», в которой страшно сомневается. А пока, чтоб кормить отца, берет службу.

Надо, чтоб Княгиня всё время в романе над ним смеялась, очень грациозно, но он сердится. Потом же она стала презирать его. Это его еще пуще обозлило.

«Это была такая темная минута моей жизни, — говорит Княгиня Татьяне Павловне, — я боюсь не денег лишиться, а его уважения» (т. е. отца, Ст<арого> Князя^[1040].

14 декабр<я>

НОВЕЙШЕЕ

Идеи.

Княгиня имеет важного жениха, так что М<олодой> Князь, настроенный ИМ, в дураках.

М<олодой> Князь (безобразил) положительно женится на Лизе.

С Подростком Княгиня имела свидание.

ОН подозревает, что документ у Подростка. Ревнует его и дает ревновать (или чувствовать лишь отвращение) М<олодому> Князю.

Подросток проваливается в краже.^[1041] Подозрение должно больше укрепляться (с месяц).

И Княгиня, и все с ним прерывают сношения, Подросток удаляется в свой угол (его квартира — подробности).

Между тем М<олодой> Князь был очень поражен Макаром Ивановым. (Лизу застал у Васина.)

ОН предлагает^[1042] замужество Княгине (скандал).

Важный жених призывает ЕГО и пугает, чтоб он не клеветал на Княгиню.

Васина арестуют и ЕГО арестуют. Подросток взбеленился за НЕГО. С Ламбертом ловить Княгиню.

Меж тем Старый Князь совсем почти взбунтовал. На квартире у Подростка, боится опеки.

ОН возвращается из ареста. Сцена поджога. Ст<арый> Князь умирает и всё оставляет ей. ОН идиотом.

Князь увозит Лизу.

Княгиня выходит за важное лицо. Видится с Подростком, и т. д.

И вообще ОН развращает Подростка, когда тот в милости у Княгини. У НЕГО в мыслях, что Княгиня, лаская Подростка, заискивает сделать с ним сношения; но ОН и ревнует.

Потом, когда Подросток упал, ОН, проведав документ, в сношениях даже с Ламбертом.

М<олодой> Князь заворожен Версилов<ым>, но в чистоте души своей провидит нездоровость, нечистоту Версилова.^[1043] Он не верит, что Княгиня развратничает с Подростком, но презирает Подростка за фатство (в отчетах о Княгине),^[1044] не любит его. Князь мало что прощает. Он ипохондрически тяготится^[1045] миром. (Хотел в монахи.) Лизу он полюбил как свет. Идея жениться на ней кажется ему ужасною. Он советуется с Княгиней (с которой у него было вроде как у меня с Е. П. еще при жизни мужа). Но он комически серьезно принял, что это правда; и вдруг Княгиня говорит ему, что выходит за Ланского. Он рад; немного уколот. Он грустит, что Княгиня с виду легкомысленна, но он знает, что она умна, и от нее в восторге. Он откровенно с нею говорит про НЕГО и получает странные отзывы. Макар Иванов совершенно придавляет его. Потребность возрождения и обновления. Берет Лизу и уезжает.

У Подростка с Княгиней вначале вроде связи, когда он ходил к Ст<арому> Князю. Их разговоры. Подросток пугал ее документом, давая знать. Та для смеху позволяла себе развлечение. Грациозность княжны Кати. Потом она презрительно бросает Подростка.

Сцены ее с НИМ. Она одна вполне понимает ЕГО.^[1046]

ОН — сплетник. Развращает и вооружает Подростка против нее.

Васин — желание фельдмаршала.

Во время его ареста Подросток с Lambert’ом. Узнает от Lambert’a, что у НЕГО была идея изнасиловать Княгиню с Lambert’ом и что ОН хвалил.

Подросток, сам намеревающийся то же сделать, в негодовании на НЕГО: как ОН осмелился того же захотеть.

Князь не лишил невинности отдававшуюся Лизу. Сцена борьбы.

Не оставлять ни на минуту Подростка. Подросток герой. Симпатичнее вывести личность.

Надо непременно, чтобы в месяц свиданий, почти ежедневных, Подростка с Княгиней тот глубоко бы влюбился в Княгиню, признавался бы ей во всем, в прошлом… Княгиня глубоко осмеяла его потом.

ВЫРАЖЕНИЯ

Роман: Беспорядочные силы.^[1047]

Состоя при своем капитале.

Состоя, так сказать, при своем капитале.

Исключения, беспрерывно повторяющиеся, обращаются наконец в общее правило.

Я хочу научиться всему этому высшему обществу (взял танцмейстера).

М<олодой> человек в вагоне (животное), вынул деньги и считает, дурак смотрит: «Деньги?» Тот отвечает: «Деньги».

Эта смердящая душа.

Состарившаяся молодежь, беззубая молодежь.

Это что, у меня враги-то? Да я с тем и говорю (с тем и стал говорить), чтоб иметь врагов.

Закрываться, фыркать и мстить другому за свое ничтожество (так так, умно, очень умно).

У Васина. Подросток у Васина говорит про сцену у Дергачевых: «Тем более что я был совершенно прав».^[1048]

— В этом наскоке откровенности вашей очень много какого-то гордого^[1049] вызова (про Унгерна).

— А вы генерал-фельдмаршал. Я потому откровенен, что с завтрашнего дня я со всеми рву.

NB. Пришел к нему Версилов единственно потому, что прочуял у Подростка документ. Ложь его была хитростью — не изменится ли лицо Подростка, обращение его?^[1050]

М<олодой> Князь говорит: «Народ предан страшному разврату, самому себе и разврату, зверскому, ужасному; предан без жалости, предан сознательно. Отдан. Нынче страшное время». (Это он Лизе говорит.)

Но выйти из спальни женщины мне показалось до того монстрюозным (в спальне у Татьяны Павловны, когда Княгиня).

Лиза. Мама сказала: «Подумай об том, об чем я просить не смею».

Версилов про Васина: «Да… он добрый малый».

— Неужели только? (я бы умер, если б обо мне так сказали).

— Не больше.^[1051]

Васин: «А русской армией командовали?»

В Сенате на коленях стоял.

Или, как аблакат,^[1052] начнет надо мной хамствовать.

Пошел к Вите, на дуэль.

— Да ты еще маленький.

— Конечно, маленький.

— Ты растешь. Нет, ты еще вырастешь. Ты высокого роста и такой — одутловатый.

— Н-нет, я не пойду, еще выгонят.

— Боишься?

— Боюсь. Он прикажет лакею гнать, что же я сделаю.

— Как он смеет гнать секунданта?

— Да я еще мальчик, какой я равный.^[1053]

Тут произошла отвратительная по реальной правде сцена. — Мне уж девятнадцать лет, я имею гражданские права. — Все-таки-таки маленький.

— Я уже год как могу по закону жениться.

— Женись, а все-таки шибздик.

Угрюм и серьезен, как нахохлившаяся в клетке птица, и сверх того — насмешливый вид. Люди, не имеющие права иметь насмешливый вид и не замечающие того, — омерзительны.

Белинский — скороспелый человек и больше ничего.

В последнем объяснении. Друг мой, я пришел помириться с тобой. Я знал, что ты хотел ко мне прийти сам мириться, весь день, знал тоже, что гордость твоя пересилила великодушие, и потому пришел сам.

Когда Версилов отдал капитал, Подростка поражает, что Версилов так бессердечно выставляет перед ним весь месяц свои дурные фатские черты и не подумал удостоиться выставить себя с глубоких точек. «Небрежность и равнодушие к моему мнению. Неужели я был до такой степени перед ним чужой и ничтожен?» NB. Это Подросток излагает в разговоре Версилову.

Final 1-й части. Это он потому, что подозревал пронырливым и дальновидным умом своим: не у меня ли и другой документ? Я же ничего не подозревал тогда об этом (уже после открылось).

Васин на утро, после Версилова и удавленницы, объяснив об отдаче денег Князю и об Князе (гусар и проч.), спрашивает: «Вы близки с сестрой вашей?» — В то же утро Подросток, встретив Лизу, говорит (луч солнца) о Луге, и вдруг про Васина: «Почему Васин сейчас же после Князя о тебе заговорил?» (Князь тоже в Луге.) И вот тут-то Лиза: «Будем всегда прекрасны, будем всегда честны, запомним это утро». И т. д.

Final. Люди — это мыши…

— Может быть, вы теперь перемените убеждения, но мы теперь вместе, вместе, вы не имели друга.

Поступок Васина тяготил меня.

После узнания невинности Версилова Подросток в восторге, нанимает квартиру и готовит комнату. (Не говоря читателю, что придет Версилов.)^[1054]

Final. Версилов. Я мириться пришел и т. д.

Подросток. Я вас ждал.

Версилов. Спасибо тебе, коли ждал.

ХАРАКТЕР ЕГО (в последней редакции)

Безжалостно, чтоб иметь документ и воспользоваться Подростком, увлекает его в разврат и падение. Пользуется его любовью к Княгине, пользуется его жаждою пожара, его самолюбием, которое разжигает в нем ужасно, пороками, гордостью. Почуяв в нем высшую натуру, изредка, но небрежно, бросает ему крохи высшей мысли (социализм, христианство). Но обольщение, выманивание документа не происходит иезуитски-систематически, потому что сами цели ЕГО неопределенны.

Во 1-х, что ОН хочет сделать с Княгиней, ОН сам не знает и потому, к удивлению Подростка, иногда вдруг становится с ним небрежен, отталкивает цинизм, как бы забыв о цели, и вообще принимается за свою цель в романе и кидает ее множество раз судорожно. Иль льстит «идее» Подростка о Ротшильде и гордом уединении, или вдруг скептически-небрежно относится к ней и цинически к душе Подростка. Несмотря на самообожание, ОН не спокоен, потому что часто собой недоволен. ОН хочет подвига высшего человека, хочет вериг и жертв, но мышиный взгляд и гордость его беспрерывно ЕГО оправдывают в ЕГО совести. Нельзя любить людей. Идеей, что ОН влюблен в Княгиню, ОН унижен, а впоследствии уничтожен.^[1055] Беспокойство делает ЕГО сплетником. Васина душу он не осилил, встретив ограниченного генерал-фельдмаршала. А без сферы поклонений, начиная с бедной Софьи, ОН быть не может. До мелочности любит поклонение и, отвернись от НЕГО хоть Татьяна Павловна, будет мелочно-несчастен, но никогда не упадет духом. К Княгине страсть. Об отчиме Васина относится: негодяй, либерал 50-х годов (Колосов). Ламберт еще несложнее, наконец, Подросток — и вот все типы поколения. Но любовь к горбатому ребенку хозяина Подростка и сношения с женой Колосова,^[1056] которую тот продал на содержание отцу Флигель-адъютанта, суть странные феномены в ЕГО характере. За Князем и Лизой следит скептически.

Макар Иванов — христианин православный, высшая противоположность ЕМУ.

Васин — маленький фельдмаршал. Ламберт вместе с Колосовым делали акции, и Ламберт потребовал выдела своей части, затем Колосов донес на Дергачева.^[1057]

NB. Жена Колосова, которая Колосова любит, но продана отцу Флигель-адъютанта и ищет у Васина защиты. (Не Andrieux ли?)

15 декабря.

Пробы

Княгиня развратно-светская особа. ОН не имел ее ни разу,^[1058] по та ЕГО прогнала. (Хотел спасти.) Молодую особу хотел спасти тоже. Та прогнала М<олодого> Князя, удостоверясь, что он ей изменил. Это сильно поддержал в ней Версилов. Князь же увлекся Княгиней. Уехал в Париж, не зная о ее беременности. Версилов предложил себя Молодой особе в женихи. Княгиня воспротивилась. О беременности же никто не знал. Вдруг Молод<ая> особа умирает в родах (фосфорные спички). Версилова обвиняют, что ОН сделал брюхо. Версилов смолчал, но у него документ и ребенок (т. е. письмо девицы). Князь не может сомневаться, Князь^[1059] остался любовником Княгини в кабале. Порвал, хочет честности. Версилов напускается на него. Узнав от Версилова тайну ребенка и то, как Княгиня обманула его, будто Версилов был любовником М<олодой> особы, — Князь выходит из себя и, несмотря на то что любит Лизу, оскорбляет Княгиню. Флигель-адъютант. (Флигель-адъютант заворожен, но рассчитывает на приданое.) Флигель-адъютант знает о компрометирующем письме и хочет испугать Версилова, чтоб ОН выдал.

ИЛИ:

Княгиня ни в чем неповинна. А это Версилов внушил (но убеждению, но Княгиня думает, что нарочно) Молодой особе, что Князь изменил ей с Княгиней. Княгиня поэтому и противилась браку Версилова с девицей, надеясь, что Князь женится. Но Князь был прогнан Молодой особой и не знал о беременности. Этого^[1060] он никогда не может простить Версилову. Версилов же, убежденный вполне, что Князь доселе был любовником Княгини, разоблачает перед ним историю ребенка и старается нацыкать его на Флигель-адъютанта. Князь видит злобную ревность Версилова и презирает ЕГО. Но зато Подростку вполне внушил веру во всё, в то, что Князь был всегда ее любовником, и в то, что Версилову она была всегда мерзка, ибо-де^[1061] ОН бросил дружбу с нею, когда заметил, что она стала к нему навязываться. Затем письмо, и Флигель-адъютант по-прежнему. Молодую особу он мотивирует тем, что хотел спасти ее.

Версилов сделал уже предложение матери Подростка и вдруг, накануне свадьбы, предложил Княгине руку.

NB. Князь хотел бы разорвать с Версиловым, но всё не смеет, ибо любит Лизу, зато выгоняет Подростка.

Выгнанный Подросток затевает с Ламбертом пожар. Версилов убитый.

Подросток, после пожара, вступает в сношения с Княгиней. Та объясняет ему правду, Князь тоже. Выходит, что Версилов хочет спасать. Но для Подростка ясно, что ОН влюблен. Затем ОН накануне свадьбы с женой делает ей предложение, уверенный, что она влюблена в НЕГО. NB.NB. (Тут к развязке надо катастрофу посильнее пожара.) (Сумасшествие Ст<арого> Князя.)

Или так:

Пожар в конце. И один^[1062] только Подросток, во всё продолжение романа, верит ему вполне и настроен насчет разврата всего этого общества Княгини, Князя и проч. Версилов не отталкивает его от себя после позора, но именно берет к себе под крыло. ОН^[1063] учит его самоотвержению, презренью к людям, спасенью других. У Подростка идея — осрамить Княгиню. (Ст<арого> Князя они берут к себе.) Подросток входит во все его заговоры. Эго Подросток, а не ОН, открывает Князю, что его хотят посадить в сумасшедший.^[1064] Версилов доверяет Подростку и ребенка, который у слепой Татьяны Павловны, которая только и твердит: «Какой это святой, Андрей Петрович». Подросток решает наконец, что он святой. Версилова срамит, Флигель-адъютант, его арестует на три дня. Всё это воспламеняет Подростка к окончательному действию. ГЛАВНОЕ его воспламеняет то, что он считал себя преступником против отца, ибо был одно время влюблен в Княгиню, отчего та стала ему вдвое противнее. Наконец, Версилов, возвратясь, женится на матери, но в решительную минуту рубит образа и скрывается. И затем делает последнее предложение Княгине.^[1065] ЭТО дает мысль Подростку, что ОН, может, любит Княгиню. Подросток решается тогда сообщить ЕМУ документ, и тогда-то катастрофа пожара.

«Прости ее!»^[1066]

После пожара Княгиня всё объясняет Подростку.

ОН Флигель-адъютанта смущает о связях Княгини с Молодым) Князем и то, что ОН, Версилов, отверг ее, а она за ним гонится

Предложение Княгине сделано со скандалом, тут Флигель-адъютант вступился, отец, ОН говорит отцу, что она хочет его в сумасшедший. Ст<арый> Князь бежит. Флигель-адъютант, смущенный скандалом и мнением света, требует от НЕГО объяснения. В объяснении Версилов говорит, что она вечно была в НЕГО влюблена и что ОН предложением своим только хотел спасти ее от самое себя. (Излагает и развратные связи ее с М<олодым> Князем.) Всё оказывается вздором, Флигель-адъютант был бы примирен^[1067] с Княгиней, если б не документ. В решительную минуту, когда Ст<арый> Князь в руках и документ мог бы всё сделать (NB. Старого Князя Флигель-адъютант и Княгиня возвращают от Подростка и от Ламберта, посредством Татьяны Павловны, домой.) Флигель-адъютанту нужны не деньги, но он особенно понимает, что в таком положении показать Князю документ опасно. Тут-то Подросток и показывает ЕМУ документ. «Прости ей».

Идея: Подросток постоянно под ЕГО влиянием и предан ЕМУ фанатически. Версилов, в полном смысле слова, владеет его идеалом и направляет его; показывает уголок нового горизонта.^[1068]

Memento:^[1069] Идеал. Генерал-фельдмаршал. Сплетни в квартире у хозяина Подростка.

Роман — сочинить роман Подростку с Княгиней и как ОН ее спасает, всё невидимо и неслышно.

Враль, генерал на железной дороге, подождут, а поезди уехал. (Отец Васина, продавший жену.)

Memento. (Тургенев в суждении об убийце назвал Маркизом — тогда как тут в убийце только тупость воображения и соображения.)

24 декабря.

Отчим^[1070] Васина, вроде Колосова, пустили акции фальшивые (Ламберт), либерал 50-х годов, самомнение и самоуверенность. Медный лоб, уважаем Васиным, хотя тот сидел у него приказчиком ссудной кассы. Человек дела, без складки; чтоб огородить себя, доносит на Ламберта, на сочленов своих в подделке и о Дергачеве. Хочет жениться за деньги на любовнице Флигель-адъютанта. С капиталом 50 000 р. Был когда-то замешан в какой-то истории, пострадал (месяц в крепости) и извлек из того все выгоды. Пользуется через то хорошим обществом. Подлаживается к Подростку, чтоб употребить того в свою пользу и проч.

25 декабря.

Колосов, редакция. Отчим Васина, барин, вроде Жемчужникова, капиталистом слывет, в предприятии знаком с Ст<арым> Князем. Вздумал было ухаживать за Анной Андреевной (меж тем эфемерный плут и фальшивые акции). Но Анна Андреевна раскусила его и бросила (тот ждал приданого от Ст<арого> Князя и учил Анну Андреевну) и сама заставила Князя жениться.

Но Ст<арый> Князь, услыхав о документе и об угрозе в сумасшедший дом, бежит к Подростку. Тут Колосов и Ламберт требуют от Анны Андреевны 50 000 <р.> с обещанием устроить свадьбу ее. Между тем Колосова вдруг берут (он же и донес) и проч. (Васин предуведомляет Княгиню.) (Молодой Князь разрушает все ковы.)

<ЗАМЕТКИ, ПЛАНЫ, НАБРОСКИ>
<Январь — ноябрь 1875>

Фабула, 13 генваря

Лидия — сумасшедшая. Князь сделал брюхо, раскаялся, сподличал, обрадовался, что Лидия же его и прогнала. Сам же приударил за Ахмаковой,^[1071] и так как та в Париж, то и он в Париж.

NB. Он страстен, беспорядочен в то время и, порывами, искал уже честности. В Париже Княгиня с ним кокетничала, но в связи не была. Между тем угрызения стали тревожить М<олодого> Князя. Он открылся Княгине. Та потребовала было, чтоб он женился, но как же на сумасшедшей? Княгиня быстро возвращается в Эмс, куда все переехали из Швейцарии.^[1072] Застает Молодую особу влюбленною в Версилова. Княгиня противится свадьбе с Версиловым, пишет Князю, тот же вдруг увлекся женой Колосова. Не отвечает. Наконец положили было венчание, но Лидия вдруг родила недоноска двух месяцев и вдруг умерла. Потому не состоялась с Версиловым свадьба, что всё вышло нечаянно. Князь воротился; Версилов сказал ему подлеца. Князь вызвал. Версилов не захотел. Князь дал публично пощечину (беспорядок). Затем Князь был в Луге, во 1-х, у родственницы, искал дочку, нашел Лизу. Версилов, возвратив ему наследство, вызвал на дуэль, но взял назад. Версилов твердо убедился, что М<олодой> Князь был любовником Княгини. (Молод<ой> Князь не знал о беременности.) Узнал лишь из письма Молод<ой> особы, представленного Версиловым уже в конце романа.^[1073]

Именно роман в том, что Молод<ая> особа прогнала Князя, потому что Версилов внушил ей, что Князь в связи с Княгиней.

Когда же Княгиня, воротясь из Парижа, настаивала на браке с Князем (и писала ему в Париж), Версилов, при Лидии, Ст<аром> Князе и муже, сказал ей, что она сама была в связи с Князем, оттого и интригует (несмотря на письма в Париж), чтоб Князь не женился на Лидии. Затем Лидия умерла нечаянно, тогда как никто никаких решений взять не успел.

Но после этой истории с Лидией Князь постоянно мучился угрызениями и хоть ударил за женою^[1074] Колосова (быв^[1075] в Луге) и проч., но стал наконец искать ребенка. Неприятности по службе. Наконец, получив наследство, стал было заглушать угрызения безобразием. Тут-то Версилов (показав ему письмо и ребенка) потряс его и делает его врагом Княгини. Князь догадывается под конец, что Версилов ревнует, полагая, что он был с Княгиней в связи. Но Лиза порывает всё и едет в Ташкент.^[1076] Подчинился Версилову вполне.

Колосов знает про ребенка, и что он от Князя,^[1077] и что Версилов слишком большой куш мог бы взять. Но что другой расчет был, на Княгиню. Что по крайней мере ОН, если сам не достиг у Княгини, то по крайней мере развел ее с Князем, обнаружив ребенка.^[1078]

Но время в первой сцене неопределенно.^[1079]

? Колосов один из мгновенных советников Княгини в Германии насчет опекунства над стариком. Он же и письмо Андроникову доставил.

13, 14 генваря.

Самый последний вариант

М<олодой> Князь (беспорядок) сделал брюхо Лидии. Но сумасшедшая. Скрыл, что возможно было, так как Лидия фантастическая сумасшедшая. Имел же нечаянно, без любви. Про брюхо же не знает сам. А что имел — скрыл. Так он и рассказывает Подростку, со всей откровенностью, на малых страницах.^[1080] И вдруг встречает Княгиню в 1-й раз в жизни; всё тогда в Швейцарии, Княгиня же мелькнула проездом в Париж. Сразу влюбился страстно. Княгиня сопровождала отца. Уехал за Княгиней и за Ст<арым> Князем в Париж. NB. С тех-то пор Ст<арый> Князь и полюбил его, и стал он ему необходим). Там Княгиня, предчувствуя близкую смерть мужа, с ним кокетничала. Наконец полюбила. Поняла, что Ст<арый> Князь ее дотирует. (NB. Еще из Швейцарии имела неосторожность написать с Колосовым Андроникову.) Но, кокетничая, довела до исступления, но не дала. Тем временем Колосов воротился из России. Он доктор,^[1081] акушер.

Версилов с ним советовался (от него же узнал про письмо к Андроникову, которое, впрочем, частию по его наущению и было послано). Версилов, через Колосова,^[1082] дал знать в Париж Княгине о том, какой человек М<олодой> Князь и что он сделал (всё это ревнуя). Тем временем в Париже М<олодой> Князь хоть и влюблен был ужасно, но подумывал и о М<олодой> особе. Мрачно задумывался, раскаивался. Вдруг приезд Колосова. Княгиня всё узнает, к допросу М<олодого> Князя, требует, чтоб он женился, едет в Эмс. Из Эмса пишет в Париж, ибо не хочет, чтоб Версилов женился. М<олодой> Князь замедлил, нездоров (проигрался, история полковая), не отвечал. Та умерла. Князь явился. Узнал от Княгини, что против него интриговал Версилов у Лидии; но через Колосова узнает, что Версилов же присылал Колосова разорвать его связь с Княгиней, обнаружив ему, кто он. Главное: ибо хоть М<олодой> Князь и задумывался в Париже мрачно (порывы честности), но всё же, во что бы ни стало, хотел скрыть от Княгини о связи с Лидией. Когда он явился в Эмс, Княгиня приняла его как нельзя хуже. Тут-то он и напал на Версилова. Версилов увидал, что Князь до того слепо и страстно влюблен, что даже и человеческих чувств к умершей Лидии и к своей дочери не имеет. Письма не сообщил, ребенка оставил у себя. За то пощечина. Затем чем дальше, тем больше стал тосковать о Лидии. Луга и Лиза подействовали. Затем процесс и заграница, опять служба. Миссия видная в Берлин. Явясь в Петербург к процессу, вдруг получил наследство и вызов Версилова. Но уже изменил мнение о Версилове, сам же знает, что Княгиня с Флигель-адъютантом. Сходится с Подростком, встречается с Лизой. Версилов сообщает ему письмо и дочку. Всё бы хорошо, но вдруг опять встречает Княгиню. Закутил из самолюбия и ревности, чтоб сойтись с Флигель-адъютантом, которому когда-то проигрался.^[1083] Княгиня совсем сотрясла его. Тут вдруг Версилов вполне овладевает им, уверяет, что он никогда не был влюблен в Княгиню, что та, напротив, в него; Княгиня, как раз в Париже, ужасно часто говорила про Версилова и мучила Князя ревностью к Версилову. Версилов воспламеняет его против Княгини и Флигель-адъютанта. Та поступает с М<олодым> Князем с презрением, оскорбляет Лизу. NB? Может быть, еще при жизни Лидии Княгиня говорила иль писала Князю, что, может быть, Лидия беременна от Версилова. И он не знал наверно: чей ребенок? и т. д. (к Андроник<ову>) Колосов же про письмо знает оттого, что и Княгиня у него потом искала его, и Версилов расспрашивал.

NB. Главное. Колосов мог знать (как акушер) только о беременности Лизы; но от кого? — Этого он не знал. Версилов же, написав в Париж, написал^[1084] лишь: справьтесь о Колосове, лишь о факте.

20 генв<аря>.

Князь сватался к Лидии, но был отвлечен Генеральшей, Лидия его прогнала. Он уехал в Париж. Тем временем Лидия от него родила.

(NB. Генеральша, завлекая его, не знала, что он в связи с Лидией, а что только сватается.) Князь, возвратясь, застает смерть Лидии и узнает, что был ребенок (это долго потом). Он этим всем поражен и в начале романа уже разорвал с Княгиней и с Лизой. Версилов же или сводит их опять, чтоб потом разорвать, или прямо возбуждает Князя против нее. Или сводит опять. Сам по смерти Макара Иванова предлагает жене руку, рубит образа. Предлагает той руку. Та отказала. Тут подвертывается Подросток с документом. («Лиза, носи».)

20 генв<аря>.

2-й вариант

Князь следит за Генеральшей. Он влюблен в нее до idea fixa.^[1085] Теперь приехал по поводу наследства и поклялся, что не даст ей (Генеральше) выйти замуж за Флигель-адъютанта. Получив деньги, бросился во все общества, где Флигель-адъютант. Версилов сходится с ним и побуждает его. Тогда она отдается под защиту и покровительство Версилова, чтоб он спас ее от Князя. Версилов берется, всё устраивает, но в решительную минуту всё разбивает. Или без ее просьбы сам спасает ее.^[1086]

Лиза?^[1087]

Жена Васина. Не знает, что с ним делать, вечные разногласия. Самодовольствие Васина. Стебельков, снующий около Васина, ибо пронюхал о его браке. (Но Васин ему не открывает.) Стебельков компрометирован с акциями, но не опасается, а ждет даже торжества; но Васин совсем почти не компрометирован. Она жалуется Подростку на Васина, смеется над ним. И под конец только оказывается, что она жена Васина. Васин сходит с ума, а там сцена пожара.

NB. Не исполняет обязанностей мужа. О разводе.

24 генв<аря>.

Князь запутался с Колосовым. Характером своим способен был сделать брюхо Лидии. Офицерами был выгнан из полка. Теперь хочет всё поправить. Ненависть к Генеральше, любовь к Лизе. Колосов губит. Версилов восстановляет. Генеральша отдается под покровительство Версилова. Но Генеральша^[1088] любит Васина; тот невозможен. Подросток весь роман убежден, что любви между ИМ и ей нет. Узнает наконец про любовь ее к Васину. И под самый конец про любовь ЕГО к ней (после внезапного с ЕГО стороны предложения). Предложение же сделал почти накануне помолвки ее с Генерал-адъютантом. Тогда Подросток сообщает Версилову письмо. NB. Письмо же, по мере того как близится свадьба с Генерал-адъютантом, приобретает всё больше и больше значения. (Если Васина сделать сумасшедшим, то сделать ли, что Версилов давным-давно угадал это?)^[1089]

Идея Васина: Счастливо прожить можно лишь тогда, когда люди до вас хороши. Но люди хороши только тогда, когда им хорошо. И потому все должны стараться изо всех сил, чтоб всем было хорошо. А стало быть, надо составить компанию на акциях. Акционер поневоле будет человеколюбцем, ибо иначе люди до него будут дурны и он будет несчастлив.

Васин. Мне ничего не надо, ни рубля сверх. Васин в золотом платье и Васин как есть — всё одно.

Куски не соблазняют меня, почести тоже. Что значит наслаждение куском в сравнении с моими? Могут ли почести сравняться с тем местом, которого я стою?

Мне никогда не скучно. При известных мыслях не может быть скучно.

Я не знаю, чего бы я не знал на свете. Есть ли идеи мне не знакомые?^[1090] Мне всё известно. Разумеется, не в специальностях: я могу не знать такого-то открытия в железнодорожном деле, но это и не есть высшее познание.

Гувернантка повесилась. Васин говорит: «Это так продолжаться вечно будет».

Версилова он хвалит с краешку, чуть-чуть. Да, но всё должно быть в целом. Это же слишком частно, очень может быть тоже, что его заставляют делать соображения частных выгод.

Подросток удивляется, что Васин к нему так благодушен и говорит с ним как с ровней.

— Это не так и не оттого, — говорит Васин. — Это оттого, что я не вижу в вас ни малейшей разницы с другими. Я вовсе не считаю вас глупее умных, злее добрых и даже моложе старых.

— Как? Неужели вы не видите различия?

— О, конечно, все чем-нибудь друг от друга отличаются, но для меня нет различия. В моих глазах всё сглаживается.

— А вы сами?

— Я пока еще не совсем определил мое^[1091] место в мировороте. Не знаю. Я всегда доволен собой.

— И вам не скучно?

— Нет, потому что всё еще остается чего желать. Надо еще многого достигнуть

— Люди, как Христос, Магомет, Моисей…

Выражения

Фамильи: девица Утешающая, вдова Перчаткипа, семинарист Ассафетидов.

Болтун: о том, что англичане Завьялову за фирму пять миллионов давали.

О Чернышеве-министре и о Викторе Гюго и Дюма иа свадебном контракте.

Она не то что вымыта, она выстирана.

— В нем столько же достоинств, сколько и недостатков.

— Ах, вы ему ужасно льстите! Тонкий почерк.

«И сидят в самом важном ученом месте» (т. е. в Академии, про Стр<ахова?>)

Ничто не умирает, напротив, всё продолжает жить органически, лишь перевоплощаясь в другие формы.

— У нас всё расклеилось. Надобно, чтоб образованный человек опять стал в главе общества.

Россен. А разве образованные люди теперь не в главе общества?

Верси<лов>. Да, если хотите, пожалуй…

У нас много таких русских людей, до того настеганных, что даже плюхи готовы принимать за комплименты.

По крайней мере человек никогда еще себе не представлял бога иначе как в человеческом виде.

Вы питающиеся от либерализма (мошенники) (а Ор<ест> Миллер это из настеганных; это — честный настеганный).

— Надобно, чтобы человечеству была обеспечена правда, и тогда опо успокоится.

— А свобода, равенство, братство…

— Всё это еще только прекрасные желания, но не воплощения, авторитета нет.

— А наука?

— Современные науки нравственных выводов даже и не начинали еще полагать, а если хочешь всю тайну узнать, так и не ее это дело. Она и сама это знает, а потому по сих пор лишь отрицательно^[1092] к прежнему, не созидала, а разрушала. Наука не созидает, а разрушает. Создать же и построить в силах только железные дороги.

— Да ведь это не мало.

— Да главное-то не в том, что не мало, а в том, что не много. В том, что ужасно немного, и доказать это можно сейчас: ты при одних железных дорогах согласишься остаться или захочешь еще чего-нибудь?

— Захочу еще чего-нибудь, непременно окончательно.

— Ну вот этого-то она и никогда не даст.

— Неужели, неужели?

— Да тут вовсе не хаяние науки: не даст потому, что не ее это дело — вот и всё.^[1093]

Человек добродушный, но не добрый, как и вообще большая часть пустых людей.

— Всё это самая сущая суть дела и есть.

22 февраля, по приезде из Петербурга.

Подросток говорит: «Понять не могу, как я мог тогда, при матери, рассказывать про Тушара! Даже и не подумал постыдиться перед нею!»

— Одним словом, в нем столько же достоинств, сколько и недостатков.

— Боже мой, как вы ему льстите! Как можно, чтобы столько достоинств.

Подросток Версилову: «Я всегда знал, что мы никогда не расстанемся. Когда я тогда^[1094] рассказал про Тушара, то мне только было весело, хотя я и чувствовал, что порвал: порвал, да не с вами, я знал, что мы сойдемся. Вот когда оскорбил вас, тогда выгнав, то защемило мое сердце. Правда, злился я на вас тогда ужасно».^[1095]

25 февраля.

После Петербурга.

1) Версилов убежден в утрате и глупости всякого идеала и в проклятии косности на всем нравственном мире.

2) Некоторое время ОН насильно веровал в Христа.

3) Но вся вера разбилась. Осталось одно нравственное ощущение^[1096] долга самосовершенствования и добра во что бы ни стало (т. е. несмотря ни на какую потерю веры и ни на какое нравственное отчаяние) вследствие собственной сознательной воли, хотения во что бы ни стало. Хоть идеал и потерян и хоть я и не знаю добра и зла, но по совести, ощупью, буду совершенствоваться — и приду к чему-нибудь. При безверии, вместо отчаяния, решил прямо начать с себя и верует, что к чему-нибудь придет и что-нибудь ему наверно на дороге откроется (вериги).

4) Два года назад ОН влюбился в Ахмакову — и ужасно наивно сообщил ей о своих стремлениях. NB. Гордость: так как она узнала мои мысли и я обнаружил ей мою душу, то она должна была ценить. Но она…^[1097] Та была поражена, но осмеяла его греховность. Ибо в НЕМ два типа — идеалист и беспрерывно — прежний человек, совершенно греховный и мелочный. Между тем Версилов был правее: понимая сам свою греховность и свои падения, ОН тем не смущался, но сознавался и подымался.

5) ОН тогда ушел в Лидию, а Ахмакову, в ревности, обвинил в чувственности и ограниченности. К тому же ему страшно было стыдно, что ОН временно так раскрылся перед Ахмаковой (о самосовершенствовании, «сняли вы вериги?»). Лидия же не так приняла ЕГО, а как Христа ради юродивая восторженно устремилась за НИМ и поклонилась ЕМУ как пророку.^[1098]

6) Но Лидия умерла. Она умерла потому, что увидала, что я все-таки любил ту.^[1099] Стыдясь и продолжая свое самосовершенствование — ОН прожил полтора года (не вызвал, н<а>пример, на дуэль за пощечину, из-за силы воли, из-за подвига).

7) Тут вдруг явилась Ахмакова, и начался опять роман. (ОН грезит и спасти-то ее, и наказать, и помиловать, и проч.) ОН уверил себя, что не любит ее, но что питает к ней огромное сострадание и проч. В преследовании ее и в любви к ней ОН видит немощь и падение свое; в самообладании же, в терпении обид от нее — спасение. В этих двух пунктах поставил задачу, и всё слишком наивно, до детства — в том прелесть и правда.

Таким образом, Nota bene:

Во 2-й части ОН только раскрывается совершенно неожиданно и беспорядочно, главное совсем НЕОЖИДАННО,^[1100] и удивляет Подростка неожиданностью и идеальностью своих сторон.

ОН только отвечает чрезвычайно радушно на все вопросы Подростка, а сам прималчивает (Спешнев). Но ходит к нему усиленно, ласков и слушается, что трогает и приводит в восторг Подростка.^[1101]

Поступок с Ахмаковой совсем неожиданный. Письмо к ней или дерзость Флигель-адъютанту.^[1102] В третьей, когда Подросток пал (в ту ночь), совершенно раскрывается ему; их дружба, и тут вдруг ЕГО ужасное падение: подлейший поступок (донос) с Ахмаковой.^[1103] Подросток от НЕГО отступает, и ОН бросает его (уж не брак ли с матерью?). Рубит образа и уходит. Предложение Ахмаковой, и, наконец, в 4-й Подросток с Ламбертом и все развязки, аресты, Стебельков, Князь, Лиза и проч. Тут и брак Князя. Брак Князя и брак Ст<арого> Князя и смерть.^[1104] Свадьба Старого Князя и смерть его, и дело с Ахмаковой, и документом.

А Подросток с Княгиней, Князем, Макаром и игра. Не в третьей ли Макар?^[1105]

В 3-й части, когда ОН берет Подростка спасти его и весь ему раскрывается, и тут еще Макар Иванов, Подросток хоть и спасен, но тайный гнев отмщения и злобы при нем, и хоть и покорился он искренно идеалам Макара и Версилова, но падение Версилова (предложение руки Ахмаковой и образа) сокрушает его и возбуждает в нем бесконечную злобу, и тут — Ламберт. Но не одно падение возбуждает его, а именно в самом полном умилении, после предложения идти вместе в пустыню странствовать, он вдруг идет к Ламберту. (А встречает Альфонсину и радуется.)

NB. СОВЕРШЕННЫМ БЫСТРЫМ РАССКАЗОМ ПО-ПУШКИНСКИ

Notaben’ы. Версилов твердо убежден, что Молодой Князь был любовником Княгини.

25 февраля.

Создать Княгиню!

26 февраля.

Роль Молодого Князя. (Кроме всего другого, кроме страданий по долгу и по ничтожеству.) Страшно увлекается дурными инстинктами. (Выигрышные по процессу деньги). И — вновь ревность к Княгине, к Флигель-адъютанту. Распространенная им (с тайным влиянием Версилова) клевета на Княгиню. Подросток в свиданьях с Княгинею хочет это всё ей поправить и услужить, и у него начинается хоть не явная вражда, но антагонизм к Молод<ому> Князю. Но Князя образумливают. ОН сознается, что солгал (это уже в третьей части),^[1106] когда он попадается с Стебельковым. Именно тут с Лизой. Ташкент. И проч.

В конце 2-й части только ссора деспотизма любви между Подростком и Версиловым. (Кроме того, Версилов пишет вдруг Княгине письмо, в котором просит не развращать младенца.) Ссора окончательная, т. е. принимаемая Подростком за окончательную. Но когда, в 3-й части, ОН пришел к Подростку на помощь, утешил и возродил его, — тогда вновь связь, уже полная и откровенная. Версилов раскрывается до вериг; а кончается все-таки предложением брака Княгине, и именно после того, как Версилов был оскорблен Флигель-адъютантом.

Итак:

Во 2-й части Версилов лишь необъяснимо привязался к Подростку, но раскрывается не весь. Еще много тайны. Подросток очень желал бы выпытать о Княгине, но всех сведений не получает от НЕГО, а получает их скорее от Молод<ого> Князя, от Княгини и от Анны Версиловой.

В конце 2-й части вдруг Версилов делает выходку, нехорошую и поражающую Подростка. Версилов, кроме того, уходит от жены и не обращает внимания на жизнь и игру Подростка, что очень поражает того, и Подросток ссорится с ним из деспотизма любви. (Версилов исчезает даже на время.)

История за картами, ночь (встреча с Ламбертом непременно).

2-я часть

Письмо Версилова к Ахмаковой о том, чтоб не развращала Подростка. Угроза рассказать Флигель-адъютанту. Та жалуется сама Флигель-адъютанту. Схватка того с Версиловым. Версилов опозорен и исчезает из дому. Подросток возмущен. Цинизм, укрепившийся в душе его, разврат, карты.^[1107]

В 3-й же ЧАСТИ

Его спасает Версилов, и тут вполне раскрывается, и они заодно с ним против Княгини и проч. Тут и Макар Иваныч, и все истории с Старым Князем (Ламберт и Колосов) и с Молодым. В 3-й же части покаяние и отчаяние Князя и в конце попадает в историю с Колосовым и Ламбертом.^[1108] Но рубка образов и

4-я часть

Озлобление Подростка, и все развязки, идет к Версилову лишь в самом конце. Пожар.

NB. Ламберт гнусно соблазняет Старого Кпязя к Andrieux (хочет женить на ней). Ст<арый> Князь бежит, спасенный Подростком и Анной Версиловой, и — уже в четвертой части Князь бежал к Подростку. (Тут опять и Ламберт, и Колосов, и Подросток, и Анна. Но Флигель-адъютант и Ахмакова берут Князя. Но тот всё хочет жениться и вдруг умирает.)

В 4-й части.^[1109] Раз Ламберт говорит ему: у(--)би Andrieux. Тот соглашается и остается с Andrieux, но расплакались, ничего не вышло, это уже в 4-й части.

О том, как поджечь город, в воры (адская ночь).

Компоновка всего романа, уже окончательная, общий summarium,^[1110] с показанием места для всех лиц и историй романа по частям романа. (В общем, но не в деталях.)

ЭМБРИОН

1-я глава 2-й части. Квартира (месяц спустя).^[1111] Посещение Версилова.

История о том, как он в первый раз пришел. Характерные разговоры, споры и поучения. Я нарочно не заговорил о Княгине и Князе, и ОН — ни слова; чем жить будем? Обо мне и об моих делах ничего: это и успокоивало меня и раздражало (тревожило). Я из гордости молчал. История с Подушкой. Разыскал ребенка. Версилов и семейство ЕГО. Маленькая ссора по поводу Подушки и семейства. Подросток вдруг увидал, что он очень еще далек от Версилова.

2-я глава (или 3-я). Между тем сношения с М<олодым> Князем и сестрой. Я выследил, что у Версилова с М<олодым> Князем — новое. Сношения. Князь в восторге. Близость с Князем. Вечер, где вдруг Подросток выиграл. По всем по трем!

3-я (или 4-я). Между тем про Княгиню^[1112] анекдот, каким образом завел сношения с Княгиней. Это была тайна — и от Версилова, и от Князя. Княгиня вдруг ему доверилась, обольщение. Вы меня обольщаете. Ссоры, молодая любовь. (Вдвинуть Васина, Стебелькова, ребенка и прочих). О Лизе.^[1113]

5-я. Картеж с Князем, — жизнь кипит кипятком. Большая ссора с Княгиней. Флигель-адъютант. Какая-то выходка Версилова насчет документа или чего-нибудь. Подросток с ним свысока. Анна Андреевна, Князь — «женюсь!» (Стебельков).^[1114]

6-я. Примирение с Княгиней и измена ее.^[1115] В ненависти сильно намекает Версилову на документ. Тут вдруг встреча с Ламбертом. Деньги. Подросток между тем проигрался, а Князь начал фыркать. Ссора с Князем, последнее слово перед страшной ночью о Лизе.^[1116] У Ламберта деньги. Сцена за проигрышем. Страшная ночь.^[1117] Ламберт. Встреча с Версиловым.

3-я часть.^[1118] Уединение, т. е. интрига все-таки.^[1119] «Моя идея». Версилов, вновь дружба, но уже высшая. Макар Иванов, смерть его. Всеобщие аресты (и Князя). Лиза. Брак. Версилов. Предложение Княгине. Версилов и Флигель-адъютант.^[1120] Версилов вдруг пал после идеального величия.

4-я часть. Прямо идет к Ламберту. А у тех уже всё, встреча, обделано с Князем. (Ст<арый> Князь именно испуган открытием Версилова насчет документа.) О Старом Князе еще в третьей части, спасать его.^[1121] «Нет, зло лучше!» Цинизм.^[1122] Ламберт и проч. наводят панический страх на Князя. Он бежит к Подростку. Флигель-адъютант и Княгиня спасают его. (Тем временем кончается история Молодого Князя и Лизы. Ташкент.) (NB. Молодой Князь (по глупости) срамит Княгиню.) Вдруг Подросток, после всего, решается на пожар. Разрывает с Ламбертом, один всё устраивает. В последнюю минуту идет к Версилову. Оба вместе. Пожар. Разъяснение и всеобщая развязка. (III, с. 27 об.)

27 февраля.

КОМПОНОВКА 2-й части подробная.

(Большая задача.)

(Сначала общая, но подробная идея 2-й части, а потом по главам. Затем компоновка уже отдельных глав и всего более первой. Особое и подробное чтение матерьяла, с резкими отметками^[1123] выбранных мест.)

NB. NB. Сношения Подростка с Княгиней во 2-й части ото всех тайна. Выдумать историю о том, как Подросток достиг этих сношений и первого свидания. Равно как и с Анной Версиловой.

NB. Итак, вся задача распадается на три главные и крупнейшие отдела (кроме мелких, которые все припомнить).

1-е на сношения Подростка с НИМ.

2) — Подростка с Князем (Лиза). Тут краткий, но подлый разговор о Лизе.^[1124]

3) — Подростка с Ахмаковой.^[1125]

Лизу, например, он уже подозревает с Князем, но в разврате своем молчит, спускает, закрывает глаза — однажды лишь вдруг делает озлобленную, несправедливую^[1126] сцену Лизе (уже пред самым позором) и в самый последний день позора застает и почти присутствует при сцене Князя с Лизой. Или даже делает вид, что позорно цивилизовался и допускает, намеками^[1127] шутовскими и цинично-подленькими, возможность самых легких отношений ее с Князем.^[1128]

(NB. Он, между прочим, злится на Князя за то, что тот говорит ему про Ахмакову, добивается Ахмаковой и хочет нагадить ей с Флигель-адъютантом.) Ахмакова его вдруг выгнала и опозорила (после выходки Версилова, написавшего ей письмо, чтоб не развращать Подростка). Воспламененный Подросток и идет после того играть (позор). (NB. Позор и Князя с Флигель-адъютантом. Князь зол (в последний день позора) и разрывает и с Подростком, и с Версиловым.)

(NB. В последней сцене, ночью, Ламберт дает ему знать, что он уже давно с Молодым Князем.)

Роль матери Оли. (Васина, Дергачевых и проч.) (NB. Это начать во 2-й, но главная развязка в 3-й части, т. е. Васина и Дергачевых.)

Стебельков у Анны Андреевны и касается Князя как ростовщик.

В 3-й части: полное детское признание и христианство Версилова, до рубки, — а во 2-й уже намеки. Ибо хотя ОН игрив, или циничен, или очень глубоко грустен в глазах Подростка, но желание тех детски-нежных раскрытий, которые в 3-й части, пробиваются мельком и во 2-й.

NB. Насущно необходимое:

Необходимо скомпоновать лишь один ученый разговор Версилова с Князем и с Подростком, да еще тысячи вопросов и ответов Версилова; Подростка с НИМ: весьма трудное.

NB. Очень важное. Во всю 2-ю часть.

Целый ряд сношений с матерью, с Лизой и с Татьяной Павловной, совершенно отвлеченных. То же, как и с Версиловым, ни слова о действительности, а лишь о воспоминаниях, о шутках — одним словом,^[1129] отношения совершенно счастливые, и это тоже разъяснить читателю (т. е. странный отрыв от действительности и бегство в отвлеченное). И так продолжать вплоть до последней сцены с Лизой (действительной, едкой, ужасной).

Но Лиза, мать и Татьяна Павловна забеспокоились наконец о кутеже и игре его, несмотря на то что дошло до Спинозы, и когда, раз, уже под конец 2-й части,^[1130] в тяжелую минуту (когда у него нагорела в сердце жалость), Лиза на упрек его^[1131] наедине: зачем она тревожит мать рассказами о его кутеже? — начала ему вдруг и серьезно говорить о его поведении, то он с циническим и горьким смехом ответил ей, что он ведь не мешает свободе ее с Князем, и оставляет ее сконфуженную, а в еще более последующей сцене, в последний день, вдруг нападает на нее, говоря о бесстыдстве и разврате ее, обижается и уходит, потом мирится, и Лиза всё говорит ему, но бегло.

NB. Важная задача: Необходимо создать состав кутежа и офицеров.

Еще задача: о квартире, состав квартиры, рассказами ОН смешит сестру и мать.

NB? (Мать Оли присунуть куда-нибудь.)

NB. Важное: Молод<ой> Князь бросает его и едет к Васину совещаться или при нем воздает ужасную честь Васину, чем ужасно обижает Подростка.

NB. И Ахмакова тоже с Васиным — ревность.

28 февраля.

NB. Когда Подросток, во 2-й части, приступает к описанию своих сношений с Ахмаковой, то говорит: «Теперь приступаю к самому тайному и секретному, до сих пор секретному: у меня в это утро было назначено свидание»… и т. д.

NB. Самое главное и главнейшее, непременно

Во 2-й части Версилов говорит Подростку:

— Друг мой, — сказал ОН мне однажды, совсем не помню, по какому поводу,^[1132] — а помнишь, как ты расспрашивал меня, в этом гробе, о своей матери и о Макаре Иваныче, вспомни, как ты был развязен; можно ли было сыну в таких терминах говорить, любопытствовать про мать. И ты не краснел: я глядел на тебя, нарочно вглядывался и не видел краски… Вот ты теперь покраснел…

— А вы, вы — разве не были тогда развязны в рассказе о Макаре Ивановиче.

— Я тебя же хотел^[1133] смутить, я высматривал тебя, я ждал краски…

— И только обманули меня и еще пуще замутили чистый источник в душе моей. Да, я жалкий подросток, и сам не знаю поминутно, что зло, что добро. Покажи вы мне тогда хоть капельку дороги, и я бы догадался и тотчас вскочил на правый путь.^[1134] Но вы меня только сбили и разозлили — вам бы следовало меня прямо сейчас же и прогнать.