И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Письма в восемнадцати томах.
Том двенадцатый. Либретто комических опер. Водевиль. Стихотворения. Речи. Записки общественного назначения. Автобиографическое. Незавершенное. Dubia
Издание второе, исправленное и дополненное
М., «Наука», 1986
<ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ К РОМАНУ «ОТЦЫ И ДЕТИ»>
правитьФормулярный
Список
Действующих Лиц
новой повести.
Вентнор (на о. Уайте)
Август 18601.
Действ. Лица
Действие происходит в 1859-м году.
1.) Николай Петрович Кирсанов,
44 лет — родился в 1815.
2.) Павел Петрович Кирсанов,
брат его, 48 лет: род. в 1811.
3.) Аркадий Николаевич, сын Н. П.
22 лет — родился в 1837-м г.
4.) Евгений Васильевич Базаров. —
29 лет — род. в 1830-м г.
5.) Виктор Фомич Ситников —
24 лет — род. в 1835-м г.
6.) Федосья Ивановна — (Феничка).
24 лет — родилась в 1835-м г.
7.) Митя — 2 лет — род. в 1857-м г.
8.) Анна Сергеевна Одинцова —
вдова — 28 лет — род. в 1831-м г.
9.) Катерина Сергеевна Локтева, —
ее сестра — 20 лет 2 — род. в 1839-м году.
10.) Авдотья Никитишна Кукшина, 31 года — род. в 1828-м году.
11.) Петр, слуга — 30 лет.
12.) Дуняша — служанка — 25 лет.
13.) Прокофьич3, слуга, 65 лет.
14.) Матвей4 Ильич Калязин, тайный советник — 56 лет — 1813.
1.
Отец его, Петр Кирсанов, военный генерал 1812-го года — полуграмотный, энергический, грубый, не злой русский человек — (умер в 40-м году старым генерал-лейтенантом в отставке) — командовал бригадой, потом дивизией — редко жил в столице. Женился на богатой старой деве Агафонике 5 (Agathe) Калязиной: — генеральша в полном смысле слова. — Н<иколай> П<етрович> родился на юге России — и подобно старшему брату воспитывался дома до 14 лет — гувернеры, адъютанты, провинциальные важные люди. — Должен был поступить также в военную службу к великому своему горю; переломил ногу, в день когда уже послано было прошение. Отец махнул на него рукой — и пустил его по штатской. — Отец привез его в 31-м году в Петерб<ург> — (Кстати брат его Павел вышел из пажеского корпуса офицером в Преображ. полк) — и определил его в Университет под покровительством двоюродного брата его жены, Н. Ал. К. — Мать оставалась с дивизией. — Оба молодые люди стали вместе жить 6. Различие их нравов. Ник. Кирсанов — не очень высокого роста, прихрамывал, мягкий, черты маленькие, приятные, несколько грустные — небольшие черные глаза и короткие русые волосы. — Вроде Грекова и Языкова. Ленив — а читает много. — Натура впечатлительно-созерцательная. Трусоват — но честен 7. — Дичится общества.
Вышел кандидатом в 1835-м году. Отец приехал с матерью, определил его по протекции в штатскую службу, нанял было дом да умер от удара; Агафоника 8 умерла в том же году — с непривычки и от тоски отставного существованья. — Между тем Н. П. успел влюбиться в хорошенькую стыдливую 9 и миленькую дочку чиновника Преполовенского (хозяина его квартиры). (Вроде любовницы_Колб<асин>а) — Отец бы никогда не позволил — но он умер, и Н. женился. — Блаженство на даче, потом в городе — потом в 37-м году родился Аркадий 10. Житье милое, образованное — музыка, хорошие приятели и т. д. Потом он поехал в деревню. Влияние жены. Мирное житье. Аркадий растет хорошо, — Возня иногда с мужиками. — В 1847-м году умирает мать Аркадия. Н. П. — поехал было за границу, добрался было до Петерб. 48-й год. — Он вернулся в деревню. В 54-м году брат к нему приехал. В 55-м году определил Н. П. сына в Университет. 3 года он жил с сыном в Петерб. — Немного рассеивался, всё больше молодых знакомств. Последнюю зиму не мог приехать 11. В 56-м сошелся с Феничкой. — В 59-м уже поседел, пухленький, тихонький, провинциально-начитанный — à la Рябинин.
Воспитывался сперва дома, потом в Пажеском корпусе. — Был чрезвычайно красив собою; не очень большого роста, тонок, строен, élégant 12; душист, породист. Выразительные черты. — Умен, насмешлив-- немного по идеям13 должен à la Rossett. Большие успехи в свете. — Выезжал беспрестанно — очень любил брата. — Вдруг на 25-м году (в 1836-м г.) уже он был в штабс-капит<анах> и метил в флиг<ель>-адъют<анты> — он влюбился в замужнюю женщину, Княгиню Р…скую — (Валуеву, как мне ее описала Гр<афин>я Ламб<ерт>) и сквозь всю его жизнь прошла эта любовь. — Он поехал за нею за границу, вышел в отставку, жил всё в соседстве ее юбки, получил ее на водах в Киссингене — потом она его оставила — но это не уменьшило его любовь — он опять сблизился с нею уже как друг — но жёлчь в нем изливалась сильнее и сильнее: (страстная, энергическая, красивая и мизантропическая натура — с особенно французско-русским складом). Она умерла наконец; он попробовал пожить без нее — ничего не вышло, и он 40 лет поехал жить к брату, привыкать к деревенской жизни, к тишине и лени кабинета, наполненного книгами, к племяннику. Ездил на выборы, где помалчивал или дразнил дураков местных тузов. — Сохранил изящество туалета и привычки d’un grand élégant14. — Очень хорошо знает людей, почти весь седой и зубы белые как молоко. — Полюбил Феничку и еще больше ее сына.
Тихое, русское воспитание до 10 лет. Новейшее стремление к гуманности и образованности. После смерти матери нежность и некоторая
кропотливость со стороны отца. 17-и лет — вроде Апухтина — только помужественнее. — Довольно высок, строен, несколько впалая грудь, благородное тонкое лицо, говорун, застенчив, самолюбив, опрятен, избалован. — Социалист и esprit fort15. — Читает французские брошюры с разреш<ения> отца, которого это однако всё немного пугает. — Житье в Петербурге — а на лето в деревню. — Аркадий — не оригинальное существо и без большой воли — сделать его представителем нынешних молодых людей. — Не без демократического аристократизма. — Conceit16. — Невольно собой любуется — (сын Ольхиной). Подпадает под влияние Базарова. — Последнюю зиму живет один и в 1-й раз употребляет женщину. — Сердце у него очень нежное — хотя он и фат. — Очень хорошо одевается по-Английски.
Сын доктора, который сам был сын попа. — Отец бойкий, желчный и оригинальный материалист с небольшой практикой. — Был военным доктором (в бригаде между прочим Генерала Кирсанова), играл, любил выпить, имел omnes fortunas 17, офицеры его любили и немножко боялись его языка. — Он женился на смирной помещичьей дочери с 25-ю душами. — Евгений — высокого роста, худой, с вострым носом, широким лбом, тонкими губами — темно-белокурый. Глаза и зубы18 зеленоватые, небольшие, но приятные — (веснушки)19, мужественный голос, быстрые 20, ловкие хоть несколько угловатые движения. Большие руки, большие ноги. — В Университете занимался естественными науками, философией — не без цинизма, фраз и действительных способностей. — Нигилист. Самоуверен, говорит отрывисто и немного — работящ. — (Смесь Добролюбова, Павлова и Преображенского.) Живет малым; доктором не хочет быть, ждет случая. — Умеет говорить с народом, хотя в душе его презирает. Художественного элемента не имеет и не признаёт. — Любит употреблять женщин — и действовать на мужчин. — Знает довольно много — энергичен, может нравиться своей развязностью. — В сущности — бесплоднейший субъект — антипод Рудина — ибо безо всякого энтузиазма и веры. По-немецки и по-французски понимает хорошо — но говорит плохо. — С отцом обходился по-панибратски; с матерью не без насмешливости. — Независимая душа — и гордец первой руки. Большие бакенбарды.
про Кирсанова --
(Феничка)
Хорошенькая, смазливая, на русский лад voluptueuse 25 брюнетка — белая и мягкая — (вроде той девушки с обожженным глазом, которую я видел в Богородицке, или жены Петра, дядиного камердинера 26). Когда Кирсанов начал заводить хозяйство с наемными людьми вместо дворовых — он нанял ее мать, городскую мещанку, в ключницы. — (Кирсанов стал заводить это в 1851-м году — когда брат его приехал. Ф<еничке> было тогда 17 лет.) В 53-м году мать Ф. умерла от холеры (Ф. уже была в связи с К.). Ф. осталась в доме. — Нрав у ней был очень тихий — и рассудительный, даже холодный, вроде моей дочери; она была довольно умна, опрятна, довольно проницательна: она держалась очень тихо и скромно и почти не выходила из своего флигелька (как Цыганка, с которой живет С. Толстой). Брат Кирсанова очень негодовал на него за эту связь — а самому Феничка нравилась, хотя он никогда этого не показывал — и она его очень боялась. Она никого не любила сердцем. Базаров ее расшевелил --но она бы едва ли отдалась ему. — Описать хорошо их сношения и тот поцелуй, вследствие которого происходит дуель. У Ф. кожа очень тонкая, она краснеет легко и вздыхает, прелестное выражение ее глаз, когда она глядит как бы исподлобья и посмеивается ласково и немножко глупо 27. С времени рождения ее сына она совсем потонула в материнские заботы. — Трусиха и набожная. — На банках с вареньем пишет крупными буквами: Кружовник и т. д. Когда читает (разрозненный том «Стрельцов» Масальского), кончик ее носа слегка двигается28.
Митя.
Очень хорошенький, курносый мальчик. —
Анна Сергеевна Одинцова
Дочь Сергея Николаевича Локтева — 1800 ум. 1851. Проигрался — 1849.29 — известного красавца, аффериста и игрока (вроде Линёва) — который, продержавшись и прошумев лет 15 в Петербурге и в Москве — кончил тем, что проигрался в прах — и должен был поселиться с двумя своими дочерьми, Анной и Катериной, в деревне, где впрочем он скоро умер — оставив крошечное состояние дочерям, из которых Анна была отлично воспитана. — Анна осталась после него 20 л. — а Катерина — 12. — Мать их, урожденная Княжна Х…ая, очень бедная30, умерла, когда еще муж был в полной силе в 1846-м году — (А<нне> было тогда 15 лет). — После смерти отца Анна выписала себе старшую сестру своей матери, Княжну 31 Авдотью Степановну 32 — капризную старую деву (Mlle Berthe), с одиноким лакеем в ливрее, который служил ей за столом. — Анна выносила ее странности, занималась воспитанием своей младшей сестры — и вышла за Одинцова, очень богатого человека 46 лет, чудака и меланхолика (вроде Н. В. Киреевского), пухлого, юпохондрика, тяжелого и кислого, впрочем неглупого и незлого, который, умирая в 1856-м году, оставил ей большое состояние. — А<нна> С<ергеевна> год прожила после него в деревне; потом съездила с сестрой 33 за границу с сестрой 34 — но была только в Германии, соскучилась и вернулась летом в деревню. Наружность ее вроде Княжны Долгор<укой>. Очень стройна — некрасива с первого взгляда, кожа не совсем чиста, нос довольно толстый — но удивительные глаза. — Чрезвычайно умна, холодна, добродушна, а склонна к увлечениям в то же время — к увлечениям собственными мыслями. — Память большая, много прочла, характер свободный и решительный. Пользуется репутацией émancipée Зб; все ужасно кричали против нее по поводу ее брака с Од. — рассказывали об ней бог знает что (поездка в чуж<ие> края, чтоб скрыть младенца, иные даже упрекали ее в связи с отцом — т. е. сообщничестве в игре — слов<ом,> horreur, horreur 36) — а между тем она очень нравственна — из гордости — хотя дала бы, если б полюбила — и для того, чтобы узнать, что это такие за чувства. Ей кажется — что она полюбить не может. — Мужа она едва выносила (он же и действовал плохо) 37, и втайне получила отвращение к мужчинам, которых она представляла себе не иначе как вонючими и т. д. и т. д. Вышла замуж, конечно, по расчету — но она бы не вышла, если б он не был добрый человек. Очень решительна. — Действует на мужчин — но не возбуждает в них желания — они ее побаиваются, хотя всё ее тело — прелесть и тайные его красоты неоценимы. — Иногда, ложась в постель — она сама это замечает, подумает, улыбнется — закинет руки за голову-- почитает какую-нибудь ужасную книжку Дюма и заснет, вся чистая и холодная, в чистом и душистом белье… Музыку она очень любит — но не играет сама; сестра ее хорошо играет на фортеп<иано>. А. С. ненавидит всё пошлое — и барынь не принимает; она хочет чего-то — а чего, сама не знает. — Французики ей противны — она хотела бы найти Шведа — она как-то раз встретила молодого chevaleresque 38 шведа — и он оставил ей довольно39 глубокое впечатление… Говорит по-русски отлично, даже слишком хорошо; читает сурьезные книги — и довольно учена: любит говорить и спорить. — (Взять немного Зубовой.) Есть Рудинское в ее натуре. — Она помнит мать и была свидетельницей всех проделок отца, которого она при всем том очень любила — и который и ее любил, и шутил с ней, почти как с ровней. Она немного наследовала его дух. (Шёлковое одеяло.)
Катерина Сергеевна Локтева
Темная брюнетка с большими чертами лица и небольшими задумчивыми глазами. — В детстве была очень дурна собой — к 16 годам стала поправляться и сделалась очень интересной. — Кроткая, тихая и глубокая натура; поэтическая, сама того не зная; стыдливая — мило краснеет и вздыхает — боится говорить — а когда заговорит, от каждого ее слова веет чем-то милым и свежим, как от фиалки — (взять от M<арии> А<лександровны>). Сестра ее, сама того не подозревая, воспитывая ее — ее запугала — и не знает ее: знает, что она добра, умна — но в душу ей не проникла. Девственное сердце и хорошо устроенная голова — всё замечает — но как-то невинно. Музыкантша. Играет очень приятно, безо всяких штучек. — Любит цветы — любит, не спеша, составлять букеты. В комнате у ней всегда удивительный порядок. Улыбка очень милая и привычка смотреть как-то снизу вверх — тоже очень мило. — Недоверчива — и если уйдет в себя — не скоро выходит. Принимает тогда холодное и даже тупое выражение. — Терпелива, не требовательна — но в то же время упряма. — Удивительные волосы — и ножки прелестные — а рука довольно большая. —
Евдоксия Кукшина
Рабски скопировать г-жу Киттары — и пустить ее в ход. —
11.
Петр
Из породы новых лакеев. — Опрятен, умеет читать и смотрит учтиво; но глуп40, ничего не умеет сделать — и в сущности ни на что не годится. — Щекастый, с беловатым пухом на щеках. Маленькие глазёнки, разноцветные белокурые волосы и потеет. — Напряженные морщины на лбу. Нет, нет — и почистит себе сюртук — и только.
Дуняша
На вид очень строгая и недурная собой девка: — а понемногу дала всем — и очень это любит. В комнатах серьезна — а за воротами хохочет; питает большое уважение к господам — философка по-своему. Привязанности ни к кому не чувствует. — Одевается опрятно.
Прокофьич
Старый слуга, забредший в новейший усовершенствованный быт. Dépaysé 41 — а чувствует какое-то свое превосходство. Взять фигуру Антона. —
Матвей Ильич Калязин.
Списать Ивана Матвеича Толстого. —
Краткое изложение
Содержания
новой повести
Куртавнель.
Октябрь. 1860.
На постоялом дворе (вроде Далматовского)… 25-го Мая. Ждет Николай Кирсанов сына из Петербурга. — Нетерпение — сцены перед окном — (поросята и т. д.). Погода прекрасная. — Наконец едет сын, — Но он не один; с ним Евг<ений> Базаров. Свидание — неловкость — торопливость, ненужная беготня. — Арк<адий> знакомит отца с товарищем. Баз<аров> очень непринужденен, бойко-небрежно 1 говорит с ямщиками. Садятся в тарантас — Баз<аров> на козла. — От постоялого двора до имения 15 верст. —
Имение это в новом вкусе; ферма. — Всё еще очень плохо, ново, скрыпит. В саду больные деревца, копаный пруд с солодковатой водой. Разговор отца с сыном на дороге. Отец робко его щупает и радуется и волнуется. Решается сообщить ему о Феничке. Сын принимает это признание очень спокойно — как оно следует прогрессисту — и даже в душе почему-то доволен. Первый вечер — неловкие встречи и т. д. Появление брата: щеголь, привыкший производить впечатление и т. д. Базаров говорит как дома — свободно, но без цинизма… быстро всё и всех понимает — но от небрежности не задумывается. — Он очень не нравится брату — и слегка запугивает Николая. Разговор Базарова с Аркадием ночью, сидя на кровати. —
С следующего утра начинается жизнь в деревне. — Кирсанову хочется ввести сына в ее круг — Базаров выбивает его и всех из всякой правильности (комета). Он всюду бегает, знакомится свободно и слегка с Фекл<ой> в саду. — Разговор А<ркадия> с отцом — дядя больше всё молчит — или если вступает в спор — то как-то раздражительно и в сущности старовато — хотя изящно и остро. А<ркадий> несколько стыдится за отца (хотя он очень его любит) за его отсталый романтизм… Осторожно (по наущению Базарова) вынимает у него из рук Пушкина и вкладывает «Stoff und Kraft» 2. — разговор с Базаровым) в саду, из которого К<ирсанов> слышит только слова: «его песенка спета». — Сравнение в своем роде Н. Кирсанова с слугой Прокофьичем, который жалуется на новые порядки — оба отсталые 3. Ночная сцена. Горькая и сладкая игра романтических чувств — Н<иколай> подходит к окну Фенички — потом уходит в сад, встречает там брата, который потом один остается и т. д. Чувство тяготения — надо что-нибудь затеять новое. Базаров уже освоился совсем, даже с Феничкой. — Приходит письмо из 4 губернского города 5 от Колязина — он 6 прислан ревизовать губ<ернию> и желал бы видеться с К<ирсано>выми — приглашает их в город, где губернатор для него устроивает празднества. — Кирсановы оба отказываются — но Аркадий, подговоренный Базаровым, едет. — (Чувство легкости во всех после отъезда.)
— Губ<ернский> город. Губернаторский бал, и дом. Ломанье Колязина. — На музык<альном> вечере у Губ<ернатора>. — Баз<аров> и Арк<адий> знакомятся с Одинцовой и сестрой 7. — (С Ситниковым они уже раньше встретились на улице.) (Описать завтрак у Кукшиной, куда их затаскивает Ситников.) Одинцова производит на обоих весьма сильное впечатление — в различном роде — Базарову хочется ее иметь, Ар<кадий> поражен ее умом и грацией. Она приглашает их 8 к себе в имение. — Они отправляются туда. — Имение в 30 9 верстах от города. — (No Од<инцовой> историю должен им рассказать Ситников на бале.) —
Описание имения А<нны> С<ергеевны> дома. — Grand genre 10 — но с небрежностью. Роскошь еще со времен мужа без большого вкуса. — Жизнь у Одинцовой. — Одинцова увлечена Базаровым — почти до любви; Катя серьезно влюбляется в Арк<адия>. — И он 11 привязывается к ней, хотя и не подозревает того. — Прелестные вечера музыки — нетерпеливые порывы и выходки Базарова. — Имение, где живет его отец и мать (бедное и скромное), находится в 25 верстах от Одинцова. — Они знают, что он там, но не решаются ему напомнить, чтобы не стеснить. Только раз, будто проездом в город, заезжает слуга старика Базарова — но без письма, будто от себя. Б<азаров>, которому едва не удалось получить Одинц<ов>у — вдруг чувствует досаду и нетерпение — (уже 2 недели продолжается эта жизнь) — и 12 объявляет 13 Ар<кадию> о желании уехать. Тот тоже едет, тем более что Ситников уже 3 дня как приехал с Кукшиной — эмансипе. — Ситников предлагает им сопровождать их в своем тарантасе — он хочет ехать с Арк<адием> к нему — а на повертке — Б<азаров> уедет к себе в телеге. Они отправляются — но на повертке с 14 Ар<кадий> садится с Б<азаровым> в телегу (их собственный тарантас рассыпался в губ<ернском> городе) — и ост<авляют> Ситникова 15, который возвращается в Одинцово. — А<нна> <Сергеевна> их прогоняет оттуда вместе с Кукшиной.
Б<азаров> и А<ркадий> проводят 2 дня у16 отцов. Описать это старательно и чтоб вышло и трогательно и несколько смешно, а верно. — Стар<ик> Б<азаров> ужасно рад сыну — а прикидывается бойко-равнодушным; мать молча тает и т. д. — Очень им горько, что сын так скоро уезжает — но переламывают себя. —
А<ркадий> и Б<азаров> выезжают для того, чтобы ехать домой — но вдруг (на повертке) неодолимая сила влечет их в Одинцово. — Ар<кадий> уверяет, что он привлечен О<динцов>ой, Б<азаров> — толкует, что подобные женщины совсем не нужны — а что вот прелесть — Катя — а у каждого на душе совершенно противуположное… Они являются… О<динцов>а встречает их как-то странно, и они, поживши дня 3, решительно отправляются в «Новую Слободку». О<динцов>а была смущена — ей хотелось отдохнуть от неожиданного сближения с Б<азаровым> — и чувство к Арк<адию> начинало шевелиться в ней 17. —
Возвращение в деревню Кир<санов>а18. Наивная радость19 Ф<еничк>и… и отец радуется, хотя опять возмущена жизнь. — Хлопоты огромные и безотрадные по ферме. — Нету рук для жатвы — мужики оброку не плотют. — Чепуха!! — Базаров вдруг уединяется и принимается работать с судорожным прилежанием. Аркадию томно и скучно 20; его тянет в Одинцово — он не решается сказать это — но придумывает предлог поездки в город. Б<азаров> преспокойно остается — впрочем, так как он работает, то он никого не стесняет. К нему приходят Н<иколай> К<ирсанов> — и даже брат его, чтобы наблюдать за его опытами над инфузиориями и т. д.21 Б<азаров> — сидит у себя в комнатке, гуляет — а в голову ему лезут разные мысли насчет Ф<еничк>и. — Он ведет умные нигилистические разговоры с братьями, разбивает в прах аристократизм и уединенный 22 дендизм одного — стремление к практичности и романтизм другого — а сам ничего не ставит на место — потому что ничему не верит. — (Между тем Арк<адий> живет в Одинцове — и всё теснее сближаясь с Катей — возбуждает к себе полуматеринское полустрастное чувство Одинцовой). —
Тут наконец совершается сцена поцелуя, данного Б<азаровым> Ф<еничке>: над этим надо потрудиться. Петр К<ирсанов> застает их — (он давно, а тайно любит Ф<еничку>, он же не любит Б<азарова> --) ревность его вспыхивает — он показывает вид, что ничего не заметил — и под пустым предлогом вызывает Б<азарова> на дуель.
Описать эту дуель, — 20-го Июля (олень в воду) 23. Кирс<анов> слегка ранен в ляжку. Б<азаров> его перевязывает с слегка ироническими, но дружелюбными замечаниями. Павлу очень стыдно и досадно. — Они сговариваются, как 24 объяснить его рану — и Б<азаров> привозит его домой — уложив его под деревом 25. — (Петр 26 секундант им обоим.) Кирсанова привозят домой, кладут в постель 27. — Феничка приходит радеть о нем. Сцена между им и ею. — Феничка плачет и пугается. — Входит Никол<ай> К<ирсанов> с сыном на руках и няньчает его и радуется. Ф<еничка> его нежно целует, отнимает сына и уходит. П<авел> Кир<санов> думает, думает и решается уговорить брата — жениться. Эта сцена должна выйти отличная или она пойдет к черту. — Христиански-нравственное чувство должно шевельнуться в Павле и в Николае. — Он решается жениться — а Пав<ел> решается (про себя) уехать за границу 28.
А Базаров выпускает на волю своих птиц, лягушек и т. д. и едет в Одинцово. — Ему неловко оставаться у Кир<сановы>х… Он хочет побыть у А<нны> С<ергеевны>.
Приезд его. — Он находит там Аркадия. Не совсем ловкая встреча. 1-й несколько тяжелый вечер. — Надо и его хорошо вписать. — (Он наблюдает, подозревает…)
Как они все проводят ночь — никто из всех 4-х не спит, хотя никто это не подозревает про другого.
Рано утром прогулка в саду Аркадия с Катей, — Они объясняются в любви — и сидят безмолвно на скамейке, погруженные в блаженство. — Слышны шаги. Б<азаров> с О<динцовой> подходят. А<ркадий> хочет встать и подойти — но К<атя> удерживает. — О<динцова> и Базаров) проходят мимо — 2 раза они возвращаются 29, разговор — … Она признается Б<азаров>у, что полюбила Аркадия. Тот молчит, не верит, доказывает ей, что она не может, не в силах любить — а ему тяжело. Они удаляются … и А<ркадий> и К<атя> удаляются — тоже… Они переглянулись во время разговора и крепко стиснули себе руки. — (О<динцов>а 3−0 думает, что ее Арк<адий> полюбит; Баз<аров> хочет ее разуверить, намекает на К<атю> — но останавливается. —)
А<ркадийЮ пишет О<динцово>й письмо, в котор<ом> просит у ней руки ее сестры. — Она призывает Баз<аров>а и показывает ему это письмо. — «Вы хотите спросить меня, когда я уезжаю? — говорит Базаров. — Сегодня же. — Дадимте сперва благословение юной чете».-Так оно и делается. — О<динцов>а соглашается — но ей очень тяжело. — Базаров уезжает к себе, Арк<адий> — к отцу, у которого хочет просить позволения. —
Б<азаров> — приезжает домой. — Занятия — рассеянная охота. — Грусть вдруг в нем появляется. — Предвестница чего-то страшного, окончательного. Он начинает бродить по окрестностям; вступая уже все в полунасмешливые сношения с крестьянами и бабами, которых лечит. (С отцом и матерью его отношения.) 31 — Приходится делать трудную операцию. — Он советуется с отцом — кому из них — и для примера — делает опыт над трупом — укалывает себе палец — и заражается. Спасения нет. — В 48 часов он умирает. — Последний разговор с отцом. — Это надобно сделать как можно лучше. — Отец в отчаянии… «Какого человека теряет Россия!» (-- Что по этому поводу говорит Б<азаров> матери.) Умир<ает> 32 25-го Августа33.
А в это время совершаются совершенно втихомолочку свадьбы Кир<санова> с Ф<еничк>ой, Арк<адия> с Катей. — Обед — с улыбками. П<авел> уезжает за границу — и живет в Дрездене — Россетом. Одинцова выходит замуж за будущего политического деятеля вроде Унковского, Ситников возвращается в Пет<ербург> и «вместе с Скоропиховым продолжает дело Базарова». — Кукшина таскается в Гейдельберге с химиками.. — Кирсановы живут мирно и тихо в деревне. —
замечания и мысли, какие придут мне в голову
по поводу повести.
1.) Падающий мёртвый лист похож на спускающуюся бабочку. — Самое мёртвое и самое живое.
2.) Всеобщая ненав<исть> и презрение и клевета (из Анненк<овского> письма.)
3.) Что клевета ничего не значит.
4.) Она разлюбила и говорит: Вы так добры — всё равно что класть венок из цветов на голову мертвого.
5.) La giovine Speranza 1.
6.) чкнуть.
7.) Всякого человека лицо глупо, когда он спит.
8.) Когда наслаждаешься (вечер, музыка, симпатические люди) все это кажется скорее 2 как бы намёком на какое-то безмерное счастье — чем действительным счастьем.
9.) Сдобная Юлинька.
10.) Стива (ласковое название мужа).
11.) Мускул — vastus externus.
12.) Спросить, сколько зубов мож<ет> быть у 7-месячного мальчика.
13.) Спросил у Столыпина — кто? La Marquise de Vogué 3 — (излишняя скромность ответа — c’est sa maîtresse.4)
14.) Противуположные общие места.
15.) Примириться можно с незначительным). — Значительное сладко — но дрязги, дрязги.
16.) Сановники александровские, желающие прикинуться русаками — говорят одни эфто — другие эхто.
17.) Человек надоедает рассказом — и ты тщетно принимаешь убитый грустный вид.
18.) Красов — как тигр.
19.) Феничка похожа на Княгиню Р.
20.) Старый человек — даже воспоминания уже былые.
21.) Базаров ему показывает галок.
22.) Описать игру мышц 5 лошадиных ног, запряженных в карете, на крае вдоль дороги 6, когда солнце стоит низко.
23.) Недоговаривающие люди
24.) Самоломанный
30.) 7 цып цып, цып — а сам тягу
31.) Удив<ительное> дело … и т. д.
32.) Как — и что.
33.) Люб<имые> 8 мысли
34.) На своем молоке обжегся — на чужую воду дуешь.
35.) Всё может понять человек
36.) Говорит — точно с козырной дес<ятки> ходит.
37.) Русский мужик — таинственный незнакомец
38.) Про Цыганку: а запела — гроб!
39.) Сено в чемодане жизни
40.) Нет, нет — и проступит аристократ.
41.) Пинай (Пимен) специальность его — сжигает риги.
42.) Не желайте никогда ни сам сказать, ни услыхать последнего слова.
2 Вместо: 20 лет — было: 21 года 3 Вместо: Прокофьич — было: Федотыч 4 Вместо: Матвей — было: Ал<екс>ей 5 Вместо: Агафонике — было: Аглаиде 6 На полях приписка, по-видимому, относящаяся к этому месту текста: Отец писал им письма так: Кирсанов (подпись с росчерком), ген. Майор 7 Далее зачеркнуто: Робок 8 Далее зачеркнуто: перед тем 9 стыдливую вписано. 10 Далее зачеркнуто: Н<иколай> вышел в 11 3 года он ~ приехать. приписано в конце страницы после фразы: В 59-м ~ à la Рябинин. 12 изящен (франц.). 13 по идеям вписано. 14 большого щеголя (франц.). 15 вольнодумец (франц.). 16 Самомнение (англ.). 17 во всем удачу (лат.). 18 и зубы вписано на полях. 19 (веснушки) вписано на полях. 20 Далее зачеркнуто: хоть 21 Victor de Sitnikoff. ~ по-славянски, вписано на полях. 22 и дал ~ на журнал вписано. 23 (проезжая ~ заведение!«) вписано на полях. 24 скучен (англ.). 25 сладострастная (франц.). 26 или жены Петра ~ камердинера вписано на полях. 27 прелестное выражение ~ глупо вписано на полях. 28 На банках с вареньем ~ двигается вписано на остатке чистого листа после формуляра Мити. 29 1800 ~ Проигрался — 1849. — вписано на полях. 30 очень бедная вписано. 31 Далее зачеркнуто: Марию 32 Далее зачеркнуто: чванную и недобрую, злую 33 с сестрой вписано. 34 Так в подлиннике. 35 свободной, пренебрегающей условной моралью и брачными обязательствами (франц.). 36 иные ~ horreur, horreur (ужас, ужас — франц.) вписано. 37 (он же и действовал плохо) вписано на полях. 38 рыцарственного (франц.). 39 довольно вписано. 40 Далее зачеркнуто: и 41 сбитый с толку (франц.). 1 Далее на полях вписано: (толстобородый). 2 „Материя и сила“ (нем.); далее зачеркнуто: после разговора 3 Сравнение ~ оба отсталые вписано на полях. 4 Далее зачеркнуто: губернс<кого> О<рла> 5 губернского города вписано на полях. 6 На полях против текста: от Колязина — он — вписано: 8-го Июня. 7 и сестрой вписано. 8 На полях против текста: Она приглашает их — вписано: 13 Июня. 9 Вместо: 30 — было: 20, 50 10 На широкую ногу (франц.). 11 Далее зачеркнуто: нежно 12 Далее зачеркнуто: предлагает еха<ть> 13 объявляет вписано. 14 Так в подлиннике. 15 На полях против текста: в губ<ернском> городе ~ Ситникова — запись: 25-го Июня. 16 На полях против текста: Б<азаров> ~ 2 дня у — запись: 26-го и 27-го. 17 Текст: А<ркадий> ~ шевелиться в ней — в рукописи расположен после: Возвращение ~ над инфузиориями и т. д., но против него на полях рукой Тургенева помечено: 1. Здесь же помета, не относящаяся к тексту: PANAEF. 18 На полях против текста: Возвращение ~ Кир<санов>а — запись: 2-го Июля. 19 Над словом: радость вписано вторично: наивная 20 Далее зачеркнуто: он 21 На полях против текста: Возвращение ~ инфузиориями и т. д. — помечено: 2. 22 уединенный вписано на полях. 23 20-го Июля (олень в воду) — вписано на полях. 24 Далее зачеркнуто: уберечь 25 Далее зачеркнуто: Прокофьич 26 Петр вписано на полях. 27 Далее зачеркнуто: Он остается 28 решается ~ за границу вписано на полях. 29 2 раза они возвращаются вписано на полях. 30 Далее зачеркнуто: говорит 31 Далее зачеркнуто: Делая 32 Далее зачеркнуто: в конце 33 умир<ает> 25-го Августа вписано на полях. 34 Примечание Тургенева. 1 Молодая надежда (итал.). 2 скорее вписано. 3 Маркиза де Вогюэ (франц.). 4 это его любовница (франц.). 5 мышц — вписано. 6 на крае вдоль дороги вписано. 7 Описка Тургенева. 8 Далее зачеркнуто: слова
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьПечатаются по автографам, хранящимся в частном собрании М. и А. Ле Сен (Париж). Ксерокопии — в ИРЛИ.
Впервые опубликованы П. Уоддингтоном: New Zealand Slavonic Journal, 1984, p. 63—76.
В собрание сочинений включаются впервые.
Три публикуемых документа — „Формулярный Список Действующих Лиц…“, „Краткое Изложение Содержания…“, „Разные отдельные замечания и мысли…“ — находятся в записной книжке размером 8Х5 1/4» занимая в ней в общей сложности 35 непронумерованных страниц (19 + 12 + 4). На полях первой страницы «Разных отдельных замечаний и мыслей…», против записей 2—7, приведен список шахматистов, — вероятно, предполагаемых участников предстоявшего шахматного турнира:
«Morengel
Durantel
Chapelle
[Legeuis]
Maczuski
Tourgûenef
Quentin
[(Лобанчик)]
Vialey
Delasney
Lequesne
Brun
[Mortimer]
Brandon» 1.
1 Живя в Париже зимой 1860/61 г., Тургенев постоянно играл в шахматы в Café de la Régence (см.: Т, ПСС и П, Письма, т. IV, с. 183). См. также: Коган М. С. Шахматы в жизни русских писателей. Л.; М.: 1933, с. 23-35, 78.
Поперек последней страницы, свободной от текста, рукой Тургенева сделан рисунок — профиль женщины в чепце:
Все страницы автографа «Краткое Изложение Содержания…», за исключением титульной, перечеркнуты в вертикальном направлении. Перечеркнута также и большая часть записей в автографе "Разные отдельные замечания и мысли…;> — по-видимому, Тургенев зачеркивал их по мере использования, хотя некоторые отразившиеся в романа записи остались здесь незачеркнутыми (см. об этом ниже, в примечаниях к конкретным записям).
Записная книжка содержит и еще один автограф — «Опечатки в „Отцах и детях“», трехстранпчный перечень опечаток, замеченных Тургеневым в журнальной публикации романа. Эти поправки были внесены писателем в журнальный оттиск «Отцов и детей» (ГПБ) и учтены в отдельном издании романа (1862). Поэтому в настоящем томе указанный автограф не воспроизводится.
Публикуемые авторские подготовительные материалы к «Отцам и детям» представляют собой весьма ценные документы для решения некоторых все еще спорных или недостаточно ясных проблем творческой истории этого романа. В частности, получает несравненно более определенный статус вопрос о прототипах главного его героя.
Известно, что современники Тургенева — И. И. Панаев, М. А. Антонович, Г. З. Елисеев, Ю. Г. Жуковский, Н. Г. Чернышевский и многие другие, поддержанные широкими кругами демократической молодежи, а впоследствии и целым рядом историков литературы, инкриминировали ему намерение очернить, опорочить в образе главного героя романа нигилиста Базарова одного из вождей революционной демократии 1860-х годов Н. А. Добролюбова (см. об этом в примеч. к роману: наст. изд., т. 7). Тургенев неоднократно возражал против такого приговора своему детищу. Так, в статье «По поводу „Отцов и детей“» (1869) он писал: «Мои критики называли мою повесть „памфлетом“, упоминали о „раздраженном“, „уязвленном“ самолюбии; но с какой стати стал бы я писать памфлет на Добролюбова, с которым я почти не видался, но которого высоко ценил как человека и как талантливого писателя? Какого бы я ни был скромного мнения о своем даровании — я все-таки считал и считаю сочинение памфлета, „пасквиля“ ниже его, недостойным его» (наст. изд., т. 11, с. 87—88). На этом же писатель настаивал и в своем позднейшем «Предисловии к романам» (1880). «…талант настоящий, — писал он здесь, — никогда не служит посторонним целям и в самом себе находит удовлетворение; окружающая его жизнь дает ему содержание — он является се сосредоточенным отражением; но он так же мало способен написать панегирик, как и пасквиль… В конце концов — это ниже его» (наст. изд., т. 9, с. 396).
Как свидетельствуют подготовительные материалы к роману, эти возражения и разъяснения были отнюдь не беспочвенными. Прототипика Базарова, даже на самой первой стадии создания этого образа, многолика и со всей очевидностью показывает, что писатель стремился не к карикатуре на отдельное лицо, а к типу, — художественному средоточию мыслей, чувств и поступков многих людей.
В «Формулярном Списке Действующих Лиц новой повести», под рубрикой «Евгений Базаров», читаем: «Нигилист. Самоуверен, говорит отрывисто и немного — работящ. — (Смесь Добролюбова, Павлова и Преображенского.) <…> Художественного элемента не имеет и не признает». Эта выразительная заметка кладет конец длившейся десятки лет дискуссии о том, кто был прототипом Базарова: Добролюбов, Писарев, доктор Дмитриев, Якушкин или кто-то другой. В то же время подтверждается правомерность того разрешения этой проблемы, которое, не сводя ее всецело к одному прототипу, все-таки на первое место выдвигало Добролюбова[1].
Изображая Базарова отрицателем искусства, и в особенности поэзии Пушкина, Тургенев преувеличивал, полемически заострял и утрировал некоторые положения разночинно-демократической эстетики, но все это не имело ничего общего с клеветой, с голословным искажением истины. Ибо в потоке суждений Добролюбова о русской литературе действительно встречались довольно резкие высказывания о поэзии Пушкина, которой якобы недостает общенародного значения. В связи с этим особенно примечательна статья критика «О степени участия народности в развитии русской литературы», появившаяся в «Современнике» менее чем за полтора года до начала действия в тургеневском романе. Отмечая в ней, что со времени Пушкина «литература вошла в жизнь общества, стала необходимой принадлежностью образованного класса», Добролюбов вместе с тем ставил вопрос едва ли не буквально по-базаровски: «…как относится этот класс по количеству и качеству к населению целой России?» И отвечал на него так: «Здесь нельзя не сознаться, даже с некоторым удовольствием, что класс людей, изображенных Пушкиным и находящихся в близких отношениях к нему, следовательно, им интересующихся, весьма малочислен у нас. Повторяем: говорим это с удовольствием…» (Добролюбов, т. 2, с. 260).
Такого рода суждения о Пушкине представлялись Тургеневу кощунственными. Между тем, при всей своей резкости, они не имели абсолютного значения. Они означали только, что в шестидесятые годы, в пору назревания крестьянской революции, Пушкин временно заслонялся Некрасовым, Кольцовым и в особенности Гоголем.
В специфических условиях тогдашней общественно-политической борьбы в предпочтении Гоголя Пушкину не было ничего объективно предосудительного. Впоследствии это понял и сам Тургенев. В своей речи о Пушкине (1880) он говорил, что тогда, т. е. в бурную эпоху шестидесятых годов, «одинаково восхищаться „Мертвыми душами“ и „Медным всадником“ или „Египетскими ночами“ могли только записные словесники…» (наст. том, с. 345). Понял Тургенев впоследствии и «причины гнева», возбужденного его книгой в связи с попытками критического освещения в ней «нигилизма» в области эстетики. «Они не лишены основания, — писал он об этих причинах в своих „Литературных и житейских воспоминаниях“, — и я принимаю — без ложного смирения — часть падающих на меня упреков» (наст. изд., т. 11, с. 93).
Добролюбова, при всех разногласиях с ним, Тургенев глубоко уважал, считая его «человеком даровитым», необыкновенным.
В известной мере это относится и ко второму прототипу Базарова — Ивану Васильевичу Павлову (1823—1904). Его имя «известно по переписке Тургенева 1850—1860-х годов, встречается в дневниковых записях А. И. Герцена, в письмах М. Е. Салтыкова-Щедрина. Мценский помещик, врач, литератор, в 1870—1880-е годы публицист славянофильской ориентации, прогрессивный общественный деятель, Павлов был человеком живого и острого ума, разносторонних интересов и дарований», — отмечает Н. Н. Мостовская, автор богатой интересными фактами статьи-публикации «И. В. Павлов — корреспондент Тургенева»[2]. Факты эти такого рода, что не позволяют сомневаться в искренней симпатии писателя к этому прототипу Базарова, хотя невоздержанный на язык Павлов отличался, как и Добролюбов, резкими суждениями но вопросам литературы, был одним из немногих приятелей Тургенева, отрицательно отозвавшихся на «Дворянское гнездо». Тургеневу посвятил Павлов свой рассказ «Клехатуха», напечатанный в издававшемся им «Московском вестнике», — еженедельнике, который Тургенев поддерживал своим участием в нем[3]. Таким образом уже сама жизненная подоснова базаровского типа была такова, что заставляла писателя, при всем полемическом заряде этого типа, испытывать к нему влечение.
Третий прототип Базарова — это, вероятно, Николай Сергеевич Преображенский, хотя никаких сведений о его знакомстве с Тургеневым нет. Он был институтским товарищем Добролюбова, дружил с ним и переписывался (см.: Добролюбов, т. 8, с. 537—538, 672). Кроме того, можно назвать по крайней мере одно произведение Преображенского, написанное в духе убеждений автора статьи «Что такое обломовщина?» Это пространный очерк «Общественный деятель» (Совр, 1864, № 1). В нем с иронией рассказывалось о жизни материально благополучного дворянчика, из прекраснодушных мечтаний которого о служении на пользу общую ничего не вышло. Очерк не лишен некоторых литературных достоинств, однако после выхода в свет романа Гончарова и посвященной ему статьи Добролюбова его невозможно было принимать всерьез. Преображенский мог представляться Тургеневу лишь бледной тенью Добролюбова. Недаром в авторском перечне прототипов Базарова ему отведено только третье место.
В «Литературных и житейских воспоминаниях» Тургенев называет только одного прототипа Базарова — доктора Д<митриева> (см.: наст. изд., т. 11, с. 86, 90). По неизвестным причинам этот четвертый по счету, но, вероятно, не последний по значению прототип не упоминается в подготовительных материалах к роману. Тем не менее, по-видимому, не следует все-таки сбрасывать со счетов свидетельство мемуариста А. В. Половцова, согласно которому Тургенев говорил летом 1876 года, что «без уездного врача Дмитриева не было бы Базарова»[4].
Явно не успели попасть в формуляры и план романа некоторые наблюдения Тургенева над Н. Г. Чернышевским, Н. В. Успенским и Д. И. Писаревым, способствовавшие усилению типического начала в образе Базарова (см.: Русская литература, 1985, № 4, с. 159—160).
Особого внимания заслуживают по крайней мере два весьма существенных несоответствия между подготовительными материалами и окончательным текстом романа. В набросках романа нет и намека на визит Одинцовой к умирающему Базарову. Появление этого эпизода в окончательном тексте — несомненное свидетельство возраставшей, по мере реализации замысла романа, симпатии автора к своему герою. Ведь именно при изображении этого последнего свидания в уста «сухого и бессердечного» Базарова вложены слова, исполненные высокой поэзии: «Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет…» (наст. изд., т. 7, с. 183).
Еще существеннее второе несоответствие между первоначальным замыслом романа и его окончательным воплощением. В формулярах и набросках «Содержания» никак не предусматривались последние чрезвычайно знаменательные строки романа, — тот «requiem», который в свое время произвел сильное впечатление на Герцена и который до сих пор производит такое же впечатление на всякого непредубежденного читателя. Этот «requiem» «примиряет» нас и с героем романа, и с его создателем (подробнее об этом см.: Русская литература, 1985, № 4, с. 160—162).
В конце формуляра Базарова о нем сказано холодно, сурово и беспощадно: «В сущности — бесплоднейший субъект — антипод Рудина — ибо безо всякого энтузиазма и веры». Противостояние Базарова Рудину подчеркнуто и в «Литературных и житейских воспоминаниях» (см.: наст. изд., т. 11, с. 87), но уже как бы по инерции, так как «requiem», прозвучавший на последней странице «Отцов и детей», колеблет это противостояние. Колеблет и потому еще, что последнее слово о Базарове по тону и значению своему похоже на последнее слово о Ру-дине. Типологическое сходство между этими героями — яркими представителями «меньшинства образованного класса», которое было главным объектом внимания Тургенева-романиста, усиливается, наконец, тем, что оба слова были найдены Тургеневым не сразу, произнесены с некоторым запозданием. Как известно, оба эпилога романа «Рудин» (и особенно второй эпилог) были написаны гораздо позже основного текста и без них этот текст звучал совсем по-иному.
Несмотря на раздражение, с которым принимался Тургенев за свой роман, и на помехи, чинимые, например, таким влиятельным другом и литературным советчиком писателя, как Анненков, история создания «Отцов и детей» совершалась неуклонно по восходящей линии — от безоговорочного отрицания «бесплодного» базаровского нигилизма или равнодушия к нему (последнее ощущается в формулярах и плане романа) до признания его большого значения в жизни русского общества. Базарова характеризовало намерение «обломать дел много» для России, для родины. Следовательно, у него все-таки были в скрытой форме и вера, и энтузиазм.
ФОРМУЛЯРНЫЙ СПИСОК ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ НОВОЙ ПОВЕСТИ
Датируется согласно помете на титульном листе рукописи временем пребывания Тургенева в Вентноре в августе 1860 г. Писатель находился в Вентноре с 31 июля (12 августа) по 20 августа (1 сентября) 1860 г. 16—17 (28—29) августа он совершил поездку в Бурнемаус к Герцену (см.: Т, ПСС и П, Письма, т. IV, с. 656).
Стр. 564. Пажеский корпус — среднее военное учебное заведение, основанное в Петербурге в 1759 г. для сыновей сановников и генералов; с 1810 г. занимало здание на Садовой улице (сейчас Садовая, 26).
Преображенский полк — гвардейский полк, существовавший в России с 1683 г.
Вроде Грекова…-- Вероятно, здесь подразумевается Николай Пор-фирьевич Греков (1810—1866), поэт и переводчик с английского, немецкого, французского и испанского языков. Произведения Грекова, как оригинальные, так и переводные, не однажды вызывали иронические отклики со стороны революционно-демократической критики, и в частности — Добролюбова и Салтыкова-Щедрина (см.: Добролюбов, т. 6, с. 178; т. 7, с. 241, 473; Салтыков-Щедрин, т. 5, с. 448—454).
…Языкова.-- Михаил Александрович Языков (1811—1885), приятель Тургенева по кружку, группировавшемуся в 1840-е годы вокруг Белинского. Тургенев относился к нему с неизменной симпатией и сочувствием, неоднократно пытался оказывать ему помощь в его неудачных деловых предприятиях. 13(25) мая 1855 г. Тургенев писал А. К. Толстому: «У меня есть давнишний приятель, Михайло Александрович Языков., прекраснейший, честнейший и милейший человек, которого я люблю от души. Он находится в обстоятельствах весьма тесных, боится лишиться небольшого казенного местечка, которым живет — и судьба его вообще принимает вид не очень веселый. Позвольте рекомендовать его Вашему вниманию; всякое одолжение, которое Вы ему окажете, я сочту гораздо более чем за личное одолжение». О Языкове Тургенев упоминает в поэме «Поп» (1844):
Языков сам столь влажной, столь приятной
Меня почтит улыбкой благодатной.
Тургенев наделил Николая Петровича Кирсанова физическим недостатком М. А. Языкова, который был хром (см.: Фет, ч. 1, с. 133). Позднее, уже работая над «Новью», писатель прибегнул к внешним чертам облика Языкова в обрисовке Паклнна (см.: наст. изд., т. 9, с. 401—402, 566).
Вышел кандидатом в 1835-м году.-- Факт, очевидно соотносимый с биографией самого Тургенева, который вышел кандидатом из Петербургского университета в 1837 г. Степень кандидата присуждалась за окончание с отличием курса университета и по представлении письменной работы на избранную тему. Подробнее см.: наст. изд., т. 7, с. 457.
…Колб<асин>а.-- О ком из двух братьев Колбасиных — Дмитрии Яковлевиче (1827—1890) или Елисее Яковлевиче (1831—1885) — упоминает Тургенев, неясно. И с тем, и с другим писатель поддерживал дружеские и деловые отношения, особенно в 50-е годы, что наишо свое отражение в его переписке с ними.
Стр. 565. …Рябинин. Михаил Андреевич Рябинин (1814—1867), родственник декабриста И. И. Пущина, знакомый H. M. Карамзина и Виельгорских. Тургенев встречался с ним зимой 1853/54 г. в Петербурге у M. H. Лонгинова и П. А. Васильчикова (см.: Лит Насл, т. 76, с. 348, 357). В 1850-е годы Рябинин был одним из близких приятелей Л. Н. Толстого, которому в одном из своих писем его тетка А. А. Толстая писала о Рябинине: «Милейший седовласый юноша с розовым лицом, общий наш фаворит, очень умный, забавный, неистощимый на выдумки и рассказы» (см.: Толстой, т. 47, с. 450).
…немного по идеям должен a la Rossett.-- Один из четырех братьев Россет: Александр Карл Осипович (1813—1851), Аркадий Осипович (1812—1881), Иосиф Осипович (1812—1854), Клементий Осипович (1811—1866). Все они, воспитанники Пажеского корпуса, как и Павел Петрович Кирсанов, были знакомы с Пушкиным и писателями его круга благодаря сестре Александре Осиповне Смирновой, рожд. Россет (1809—1882), дружески общавшейся с Пушкиным, Вяземским, Жуковским, а позднее — Гоголем и Лермонтовым. А. О. Смирнова послужила Тургеневу прототипом Дарьи Михайловны Ласунской в «Рудине» (см.: наст. изд., т. 5, с. 490); о ней, как о «калужской губернаторше», говорит Базаров в гл. XXV «Отцов и детей» (т. 7, с. 161). В период работы Тургенева над «Отцами и детьми» двух из братьев Россет уже не было в живых, и сведений о том, что писатель встречался с ними, нет. Поэтому в записи Тургенева подразумевается или Аркадий Осипович, или Клементин Осипович, и всего вероятнее — последний, ибо именно к нему наиболее применимо второе упоминание фамилии Россет в подготовительных материалах к роману. В конце «Краткого изложения Содержания…» о Павле Петровиче Кирсанове сказано: «…живет в Дрездене — Россетом» (наст. том, с. 575). Между тем, А. О. Россет, — в отличие от старшего брата, майора и титулярного советника, — был уже в начале 1860-х годов генерал-лейтенантом и председателем Временного распорядительного комитета по устройству южных поселений Министерства государственных имуществ (см.: Лит Насл, т. 86, с. 31). Именно с образом К. О. Россета согласуется авторское разъяснение образа Павла Петровича, в котором Тургенев, по его словам, «хотел представить тип Столыпиных, Россетов и других русских ex-львов» (письмо к А. А. Фету от 6(18) апреля 1862 г.). Подробнее о братьях Россет см.: Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. Л.: Наука, 1976, с. 356—357.
…Валуеву, как мне ее описала Гр<афин>я Ламб<ерт>…-- Вероятно, гр. Мария Петровна Валуева, рожд. кн. Вяземская (1813—1840), первая жена гр. П. А. Валуева (1814—1890), с 1861 по 1869 г. министра внутренних дел, впоследствии — министра государственных имуществ (1872—1877) и председателя комитета министров (1877—1881); дочь кн. И. А. Вяземского. Графиня Е. Е. Ламберт (1821—1883), с которой Тургенев во второй половине 1850-х годов поддерживал тесную дружескую связь, была дочерью министра финансов гр. Е. Ф. Канкрина и женой генерала царской свиты гр. И. К. Ламберта, поэтому ей были хорошо известны многие подробности частной жизни сановных особ, что, возможно, нашло свое отражение в истории любви Павла Петровича к княгине Р. О Е. Е. Ламберт, как об одном из возможных прототипов образа Лизы Калитиной в «Дворянском гнезде», см.: наст. изд., т. 6, с. 396—397, а также книгу: Ivan Tourguénev, la comtesse Lambert et «Nid de seigneurs», par Henri Granjard. Paris, 1960.
Стр. 566. …вроде Апухтина…-- Алексей Николаевич Апухтин (1840—1893), поэт; земляк и дальний родственник Тургенева. В феврале 1858 г. Апухтин, тогда еще только начинающий поэт, воспитанник петербургского Училища правоведения, написал пародию на стихотворение Фета «Лесом мы шли по тропинке единственной…». Пародия («Боже, в каком я теперь упоении…») вскоре была напечатана и произвела впечатление в литературных кругах. В марте 1858 г. Е. Я. Колбасин сообщал Тургеневу: «Апухтин написал великолепную пародию на стихотворение Фета <…> Если угодно, то я вам в следующем письме сообщу и подлинник и пародию» (Т и круг Совр, с. 354). По позднейшему свидетельству брата поэта, летом того же года Тургенев и Фет заезжали в имение Апухтиных Павлодар, находившееся неподалеку от Спасского. Во время этого посещения Апухтин поднес Фету свои стихи («Прости, прости, поэт! Раз, сам того не чая…») — извинение за пародию (подробнее см. в кн.: Апухтин А. Н. Стихотворения. Вступ. статья и сост. Н. А. Поварского. Подготовка текста и примеч. Р. А. Шацевой. Л.: Советский писатель, 1961, с. 359). Вскоре после этого Апухтин обратился к Тургеневу с письмом (неизв.). приложив к нему два своих стихотворения. Ответ Тургенева, написанный из Спасского 29 сентября (11 октября) 1858 г., — единственное известное письмо его к Апухтину, и оно говорит о том, что ни в присланных стихах поэта, ни в нем самом, как личности, Тургенев не увидел яркой индивидуальности, характера, способного к самостоятельной и активной жизни.
…сын Ольхиной.-- Вероятно, сын Марии Сергеевны Ольхиной (1817—1910), Александр Александрович Ольхин (1839—1897), поэт и юрист; в 1879 г. за участие в революционном народническом движении был арестован и сослан. С М. С. Ольхиной и ее сыном Тургенев познакомился, по-видимому, во Флоренции в марте 1858 г. и о ней тогда же с восторгом отзывался в письмах к В. П. Боткину и Е. А. Черкасской. Дочь М. С. Ольхиной, Фаина Александровна, стала впоследствии женой А. Д. Поленова, брата художника В. Д. Поленова, см.: Сахарова Е. В. В. Д. Поленов, Е. Д. Поленова. Хроника семьи художников. М., 1964. Стихи А. А. Ольхина и сведения о его деятельности приведены в кн.: Вольная русская поэзия второй половины XIX века. Вступ. статья С. А. Рейсера. Подготовка текста и примеч. С. А. Рейсера и А. А. Шилова. Л.: Советский писатель, 1959, с. 419—420, 440—445, 804.
Смесь Добролюбова, Павлова и Преображенского.-- См. выше, с. 718—720.
…антипод Рудина…-- См. выше, с. 721.
Стр. 567. …вроде Фрикена…-- Алексей Федорович Фрикен (ок. 1835 — ок. 1910) одновременно с Тургеневым находился в Вентноре, где, вероятно, писатель и познакомился с ним[5]. Отставной штаб-ротмистр кирасирского полка, Фрикен с конца 1850-х годов почти постоянно жил за границей, преимущественно в Италии, занимаясь изучением истории искусства. Был сподвижником Гарибальди и близким знакомым семьи Герцена, выполнял поручения, связанные с изданием и распространением «Колокола». В феврале 1863 г. Герцен писал дочери, Н. А. Герцен, во Флоренцию, где в это время находился и Фрикен: «Зачем Фрикен живет в Италии — спроси его от меня, в России страшно нужны люди» (Герцен, т. 27, с. 289). Между тем, в России, со стороны русской революционной демократии, отношение к Фрикену было куда более сдержанным. В 1861 г. в Италии Фрикен познакомился с Добролюбовым и перед поездкой в Россию весной 1861 г. попросил у него рекомендательное письмо к Чернышевскому. Письмо Добролюбова неизвестно, но в другом своем письме, написанном, по-видимому, через несколько дней, предуведомляя Чернышевского о возможном визите, Добролюбов писал: «…на днях к Вам явится, а может, уж и являлся, некто Фрнкксн, которому дал я записочку к Вам, по его просьбе. Это — не орел (как выражается Некрасов), но человек хороший и расположенный поправить недостатки воспитания, полученного им в Пажеском корпусе. Отчасти он уж и успел в этом. В Италии он был мне действительно полезен своими знакомствами. Не очень сбивайте его с толку своей иронией: он такого характера, что способен принимать ее за чистую монету» (Добролюбов, т. 9, с. 471).
…в Богородицке…-- Богородицк — уездный город в Тульской губернии.
…жены Петра, дядиного камердинера.-- Петр (в крещении Калистрат) Михайлович Перегримов был крепостным Н. Н. Тургенева. После отмены крепостного права служил камердинером у самого писателя в Спасском. В 1870 г. в связи с недоразумениями, возникшими у Перегримова при получении им паспорта, Тургенев обращался за содействием к M. H. Лонгинову, занимавшему тогда пост орловского губернатора (см. письмо Тургенева к нему от 26 июня (8 июля) 1870 г.). Впоследствии Петр Перегримов стал пенсионером писателя; с его слов были записаны воспоминания о Тургеневе. См.: Рында И. Ф. Черты из жизни И. С. Тургенева. СПб., 1903, с. 21, 75; Щепкин М. А. Воспоминания об И. С. Тургеневе и селе Спасском. — Ист Вест, 1898, № 9, с. 908; ПД, Описание, с. 158. О жене Петра, отчасти послужившей прототипом Фенички, сведений обнаружить не удалось.
…Цыганка, с которой живет С. Толстой.-- Мария Михайловна Шишкина (1829—1919); с 1867 г. она стала женой брата Л. Н. Толстого Сергея Николаевича Толстого (1826—1904).
Стр. 568. …разрозненный том «Стрельцов» Масальского…-- Четырехтомный исторический роман К. П. Масальского (1802—1861) был издан в 1832 г. В окончательном тексте «Отцов и детей» (см. гл. VIII) том «Стрельцов» оказывается не в руках Фенички, а у Павла Петровича, увидевшего его в ее комнате: «Павел Петрович взял с комода замасленную книгу, разрозненный том Стрельцов Масальского, перевернул несколько страниц…» (наст. изд., т. 7, с. 37).
…вроде Линёва…-- В 1835—1838 годах в Петербурге семья Тургеневых жила в доме А. Л. Линёва, художника-любителя, автора портрета Пушкина (подробнее см.: наст. изд., т. И, с. 448—449). Вероятно, он или его сын, Л. И. Линев, и послужил прототипом Сергея Николаевича Локтева в «Отцах и детях».
…Mlle Berthe…-- Берта Виардо (1802—1883), незамужняя сестра Луи Виардо, жившая в его семье. Впоследствии она стала прототипом и Анны Захаровны Сипягиной в «Нови» (см.: наст. изд., т. 9, с. 407).
…вроде Н. В. Киреевского…-- Николай Васильевич Киреевский (1797—1870), родственник И. В. и П. В. Киреевских, был соседом Тургенева по Орловской губернии, владельцем усадьбы Шаблыкино Карачевского уезда. В своих письмах писатель лишь однажды упоминает «карачевского богача, Киреевского» (см. его письмо к С. Т. Аксакову от 5(17) сентября 1855 г.). Между тем, Киреевский был близким знакомым семьи Тургеневых, крестным отцом младшего брата писателя С. С. Тургенева (1821—1839). У Киреевского, страстного охотника, Тургенев бывал и в 1840-е, и в более поздние годы, принимал участие в его псовых охотах. Впечатления от этих поездок отразились в «Записках охотника» (в частности, в рассказе «Гамлет Щигровского уезда»). В значительной мере Киреевскому русская литература обязана сценой охоты в романе «Война и мир», автор которого, как и автор «Записок охотника», не однажды бывал гостем владельца Шаблыкина и участником его охот. Подробнее см.: Громов В. А. Н. В. Киреевский — знакомый Тургенева и Л. Н. Толстого. — Т сб, вып. 1, с. 284—292.
Стр. 569. …Княжны Долгор<укой>.-- Александра Сергеевна Долгорукая, в замужестве Альбединская (1836—1913), фаворитка Александра II. Через несколько лет черты ее облика и судьбы воплотятся в главной героине и сюжете следующего романа Тургенева — «Дым» (1867). См.: наст. изд., т. 7, с. 512.
…Зубовой.-- Мария Николаевна Зубова, рожд. Кокошкина (р. 1842), дочь русского дипломата Н. А. Кокошкина и внучка итальянской певицы Каталани. Тургенев познакомился с ней в Петербурге незадолго до начала работы над «Отцами и детьми» — зимой 1860 г., и тогда же давал ей уроки русского языка, который Зубова, родившаяся и выросшая в Италии, знала плохо. На протяжении многих лет писатель эпизодически возобновлял знакомство с М. Н. Зубовой и при этом очевидно переоценивал то яркое впечатление, которое она произвела на него вначале. Она стала прообразом Валентины Михаиловны Сипягиной в «Нови», последнем романе Тургенева (см.: наст. изд., т. 9, с. 564—565).
Стр. 570. …от М<арии> А<лександровны>.-- Мария Александровна Маркович, рожд. Вилинская (1833—1907), украинская писательница, печатавшаяся под псевдонимом Марко Вовчок. В начале 1859 г. в Петербурге были изданы «Украинские народные рассказы» Марка Вовчка в переводе и с предисловием Тургенева. Тогда же он познакомился и с самой М. А. Маркович, с которой очень скоро у него установилась тесная дружеская связь, длившаяся несколько лет и отразившаяся в их переписке, насчитывающей около сотни писем. Маркович была посвящена Тургеневым в замысел «Отцов и детей» и сыграла определенную роль в его осуществлении, сообщая, в частности, писателю в разгар его работы над романом сведения о прототипе Кукшиной Е. П. Киттары (см. ниже).
…Киттары…-- Евгения Петровна Киттары, дочь профессора Казанского университета П. И. Вагнера, сестра писателя Николая Петровича Вагнера (1829—1907), печатавшегося под псевдонимом Кот Мурлыка; была замужем за профессором Казанского, а в 1857—1879 гг. Московского университетов М. Я. Киттары (1825—1880), с которым к моменту своего знакомства с Тургеневым — в июне 1860 г. — уже разошлась. Тургенев познакомился с Е. П. Киттары в Швальбахе, куда он приехал, сопровождая М. А. Маркович, навещавшую его в Содене. В Швальбахе Маркович жила в одном доме с Киттары, с которой она встретилась в Гейдельберге. Писательница, как об этом свидетельствуют ее письма к А. В. и Е. К. Станкевичам (см.: Марко Вовчок. Твори: В 7-ми т. Киів, 1967, т. 7, кн. 2, с. 59, 62—63), находилась под сильным впечатлением от общения с этой экстравагантной женщиной и, по-видимому, своими рассказами о ней способствовала Тургеневу в реализации его намерения «скопировать г-жу Киттары» в новом романе. Возможно, что и само это намерение возникло у Тургенева под влиянием рассказов Маркович, которую он спрашивал в письме от 9(21) июля 1860 г.: «Не навязалась ли на Вас какая-нибудь новая брандахлыстиха, вроде Киттары…» А год спустя, 8(20) июля 1861 г., когда Тургенев, находясь в Спасском, уже заканчивал свой роман, Маркович писала ему о прототипе его героини: «Проездом в Женеве я встретила Киттару. Она теперь рисует картины скорее Рубенса и хочет что-то изменить в живописи. Когда она рисует перспективу, так она не может говорить, немеет. И уверяла, что всегда как перспектива, так и немота. Вам о Киттаре надо знать — знайте же» (Лит Насл, т. 73, кн. 2, с. 294). Тургенев воспользовался этими сведениями на последних страницах «Отцов и детей».
«И Кукшина попала за границу, — читаем мы в эпилоге романа. — Она теперь в Гейдельберге и изучает уже не естественные науки, но архитектуру, в которой, по ее словам, она открыла новые законы» (наст. изд., т. 7, с. 187).
Знакомые Е. П. Киттары увидели ее в Кукшиной. Прочтя тургеневский роман в февральском номере «Русского вестника» за 1862 г., профессор-историк Д. К. Корсак 13 марта 1862 г. писал из Москвы своему другу и коллеге, впоследствии — академику, К. Н. Бестужеву-Рюмину в Петербург: «…читали ли Вы „Отцы и дети“ Тургенева и не узнали ли там портрета (немного искаженного) одной очень знакомой Вам особы, которая имела несчастие познакомиться за границей с Тургеневым и, вероятно, была перед ним нараспашку. Если Вы знаете историю о мастике для кукол, в которой принимал участие даже один нынешний казанский профессор, если Вам знакома страсть этой особы браться то за музыку, то за живопись, то за архитектуру и т. д., — Вы, вероятно, узнаете ее у Тургенева. Злодей этот даже не пощадил некоторых физических недостатков этой особы» (см.: Степанова Г. В. О прототипе Кукшиной в романе Тургенева «Отцы и дети». — Русская литература, 1985, № 3, с. 152—154).
…Антона.-- Возможно, это «старый буфетчик, Антон Григорьевич», о котором упоминает В. Н. Житова, рассказывая о пожаре «большого Спасского дома» в 1839 г., и которого она в подстрочном примечании характеризует так: «Известный в „Муму“ под именем дядя Хвост — человек замечательной трусости» (см.: Житова, с. 32—34). Вероятно, о нем же говорит в своих «Воспоминаниях» А. А. Фет, рассказывая о поездке с Тургеневым после одной из охот в 1858 г. в его Малоархангельское имение Топки, «…худо ли, хорошо ли, — пишет он, — нам приготовили обед, и старый слуга Антон, принарядившись в серый сюртучок, надел белые вязаные перчатки» (Т в восп совр, т. 1, с. 224). По-видимому, не только именем, но и чертами этого своего старого слуги Тургенев наделил слугу Лаврецкого в «Дворянском гнезде» (1859); о нем напоминают имена слуг в «Лунине и Бабурине» (Николай Антонов) и «Песни торжествующей любви» (Антонио); а в набросках одного из последних замыслов «Natalia Karpovna» (1880), который писатель уже не успел осуществить, осталась такая запись: «Антон. 65 лет. Старый слуга…» (см.: наст. изд., т. 11, с. 248, 253).
Стр. 571. …Ивана Матвеича Толстого.-- Иван Матвеевич Толстой (1806—1867), крупный чиновник, в 1856—1858 гг. товарищ министра иностранных дел, в 1865—1867 гг., министр почт и телеграфа, сенатор. Тургенев мог быть знаком с ним уже с середины 1840-х гг. В 1856 г. Толстой, пользуясь своими связями и влиянием при дворе, помог Тургеневу, находившемуся после ссылки под надзором полиции, получить заграничный паспорт. По некоторым предположениям, И. М. Толстой — прототип Рейзенбаха в «Дыме» (см. наст. изд., т. 7, с. 514).
Подробнее об И. М. Толстом и его взаимоотношениях с Тургеневым см.: Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960, с. 405—406; Лит Насл, т. 73, кн. 2, с. 179—180, т. 76, с. 97.
КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СОДЕРЖАНИЯ НОВОЙ ПОВЕСТИ
Датируется согласно помете на титульном листе рукописи временем пребывания Тургенева в Куртавнеле в октябре 1860 г. 2 октября н. ст. писатель сообщал отсюда Е. Я. Колбасину, что через несколько дней он переезжает в Париж, где «намерен приняться за работу», — и при этом добавлял: «до сих пор я всё только баклуши бил».
Однако уже на следующий день, 3 октября н. ст., он писал Е. Е. Ламберт, что «затеял довольно большую вещь»; об этом же и в тот же день он сообщал и К. Н. Леонтьеву. К 12 октября н. ст. он окончательно переселился на зиму в Париж, откуда в этот день писал П. В. Анненкову: «План моей новой повести готов до малейших подробностей — и я жажду за нее приняться». Таким образом, дата «Октябрь. 1860», проставленная на титульном листе «Краткого изложения Содержания…», уточняется приведенными выше авторскими свидетельствами, на основании которых рукопись может быть датирована периодом с 3-го по 11 октября н. ст. 1860 г.
Наиболее существенные расхождения «Краткого изложения Содержания…» с окончательным текстом романа отмечены выше, --см. с. 718—721.
Стр. 572. «Stoff und Kraft».-- Эта книга немецкого физиолога Людвига Бюхнера (Büchner; 1824—1899) появилась в 1855 г.; в 1860-м она была переведена на русский язык («Материя и сила») и распространялась в начале 1860-х гг. в России посредством литографий, о чем сообщал Тургеневу П. В. Анненков в письме от 26 сентября (8 октября) 1861 г. (см.: Русская литература, 1958, № 1, с. 147—149).
Стр. 575. …Россетом.-- См. выше, с. 723.
…вроде Унковского.-- Алексей Михайлович Унковский (1828—1893), юрист и общественный деятель; в период проведения крестьянской реформы выступал во главе дворянской либеральной оппозиции. Близкий друг M. E. Салтыкова-Щедрина.
…Скоропиховым…-- В окончательном тексте романа эта фамилия была заменена другой — Елисевич, содержащей очевидный намек на публициста «Современника» Г. З. Елисеева. Однако впоследствии Тургенев все-таки воспользовался ею, хотя и в несколько измененном виде: герои романа «Новь» говорят о Скоропихине, которого Паклин иронически аттестует как «нашего всероссийского критика, и эстетика, и энтузиаста». В этом образе легко угадывались черты музыкального и художественного критика В. В. Стасова, и Тургенев сам писал об этом своим корреспондентам (см.: наст. изд., т. 9, с. 145, 510).
ЗАМЕЧАНИЯ И МЫСЛИ, КАКИЕ ПРИДУТ МНЕ В ГОЛОВУ ПО ПОВОДУ ПОВЕСТИ
Датируется по содержанию записей временем с октября-ноября 1860-го по июль-август 1861 г., когда Тургенев уже работал непосредственно над текстом романа «Отцы и дети».
В рукописи допущена ошибка в нумерации записей, объясняемая нечеткостью проставленного писателем 24-го номера, который в дальнейшем он счел за 29-й и следующую запись пронумеровал числом 30.
Записи 1—4, 6—8, 10—12, 15, 16, 19, 21, 24, 30, 35, 37, 39 перечеркнуты.
Записи 5, 9, 13, 18, 20, 38 Тургенев повторил (по-видимому, переписав их из записной книжки, по которой они воспроизводятся здесь) на обложке чернового автографа рассказа «Бригадир» (1867; см.: наст. изд., т. 8, с. 387—389, 531). Записи 13 и 20 несколько изменены (ср.: т. 8, с. 388, № 52 и 54).
Стр. 575. 1.) Падающий мертвый лист ~ самое живое.-- Запись использована в гл. XXI «Отцов и детей», где эта мысль высказывается Аркадием Кирсановым (см.: наст. изд., т. 7, с. 121—122).
2.) Всеобщая ненав<исть> ~ (из Анненк<овского> письма.) — 29 декабря 1860 г. (10 января 1861 г.) П. В. Анненков писал Тургеневу: «…все ненавидят, презирают друг друга… — и улыбаются друг другу <…> каждый человек у нас для каждого человека есть предмет тайной ненависти, страха, подозрения и отвращения, выражаемых крупнейшими знаками благорасположения, похвалы и радушия. Такого отсутствия всякой нравственной связи и идеи в обществе — нет нигде в мире, по моему мнению» (Труды ГБЛ, вып. 3, с. 109—110). В связи с этим Тургенев 7(19) января 1861 г. отвечал Анненкову: «…описание ваше нравственного состояния петербургской жизни есть capo d’opéra. Размышляя о нем, начинаешь понимать, как в разлагающемся животном зарождаются черви. Старый порядок разваливается, и вызванные к жизни брожением гнили — выползают на свет божий разные гниды, в лицах которых мы — к сожалению — слишком часто узнаем своих знакомых…»
3.) Что клевета ничего не значит.-- Запись использована в гл. XXI романа, где Базаров отвечает Аркадию на упрек в клевете: « — Клевета? Эка важность! Вот вздумал каким словом испугать! Какую клевету ни взведи на человека, он в сущности заслуживает в двадцать раз хуже того» (наст. изд., т. 7, с. 121).
4.) Она разлюбила со на голову мертвого.-- К этому сравнению прибегает Базаров в разговоре с Одинцовой (гл. XXVI): « — Во-первых, я вовсе не добр; а во-вторых, я потерял для вас всякое значение, и вы мне говорите, что я добр… Это всё равно, что класть венок из цветов на голову мертвеца» (наст. изд., т. 7, с. 166).
Стр. 576. 5.) La giоvine Sрeranza, — Запись связана с впечатлениями Тургенева от пребывания на острове Уайт, отразившимися в гл. IX «Призраков» (1864; наст. изд., т. 7, с. 199—200). Подробнее об этом см.: наст. изд., т. 8, с. 534.
6.) чкнуть.-- См. гл. XXII «Отцов и детей» (наст. изд., т. 7, с. 133).
8.) — См. гл. XVIII романа (наст. изд., т. 7, с. 96).
11.) — «Отцы и дети», гл. XXIV (наст. изд., т. 7, с. 146).
12.) — Запись относится к разговору Базарова с Феничкой о Мите (гл. IX).
14.) Противу по ложные общие места.-- Запись использована в гл. XXI романа (т. 7, с. 120).
15.) — См. там же.
16.) Сановники ~ эфто — другие эхто.-- Использовано в гл. X романа (т. 7, с. 47).
18.) Красов — как тигр.-- См. наст. изд., т. 8, с. 536.
19.) — См. гл. XXIV романа (т. 7, с. 148—149).
21.) — См. гл. XXVI романа (т. 7, с. 170).
24.) Самоломанный.-- В гл. XXI Базаров применяет это определение к самому себе (т. 7, с. 119).
30.) — См. там же.
31.) Вероятно, это — начало рассуждения Базарова в гл. IV: « — Удивительное дело, — продолжал Базаров, — эти старенькие романтики!» и т. д., до слов: «английские рукомойники, то есть прогресс!» (т. 7, с. 20).
32.) Как — и что.-- Возможно, эта запись связана с мыслями, высказанными Тургеневым в письме к Е. Е. Ламберт от 15(27) июня 1861 г.: «Чем больше я живу, тем более я убеждаюсь, что главное дело что, а не как — хотя как — гораздо легче узнать, чем что.-- Поляки имеют право, как всякий народ, на отдельное существование; это — их что — а как они этого добиваются — это уже второстепенный вопрос».
34.) — См. гл. VII романа (т. 7, с. 34).
35.) Всё может понять человек.-- Это — начало базаровской сентенции в гл. XXIII: «Человек всё в состоянии понять — и как трепещет эфир и что на солнце происходит; а как другой человек может иначе сморкаться, чем он сам сморкается, этого он понять не в состоянии» (т. 7, с. 134).
37.) Русский мужик — таинственный незнакомец.-- Эти слова вложены в уста Базарова в гл. XXIV романа (т. 7, с. 147).
39.) Сено в чемодане жизни.-- Использовано как сентенция Базарова в гл. XXVI романа (т. 7, с. 169).
40.) Нет, нет — и проступит аристократ.-- Возможно, эта мысль воплотилась в сцене свидания Николая Петровича с Феничкой в гл. XI романа (т. 7, с. 56).
- ↑ Эта точка зрения получила аргументированное отражение в работах А. И. Батюто, и в частности в его комментарии к роману (наст. изд., т. 7). См. также: Батюто А. Тургенев-романист. Л.: Наука, 1972, с. 220—239; 265—266. — Ред.
- ↑ См.: И. С. Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Л.: Наука, 1982, с. 143—158; цит. с. 143.
- ↑ О взаимоотношениях Тургенева с Павловым см. также: Балыкова Л. Первые наброски. Из истории романа «Отцы и дети». — Орловская правда, 1985, № 149, 29 июня.
- ↑ Календарь «Царь-Колокол» на 1887 год, с. 77.
- ↑ См.: Waddington Patrick. Turgenev and England. London, 1980, p. 97-98.