H. А. СЕТНИЦКИЙ править
Письмо M. И. Цветаевой править
Н. Ф. Федоров: pro et contra: В 2 кн. Книга вторая
СПб.: РХГА, 2008.
Многоуважаемая Марина Ивановна,
Первое — напоминание о себе. Я имел удовольствие познакомиться с Вами у Вас в Медоне, будучи приведен к Вам П. Сувчинским в один из хороших летних вечеров 1928 года в июне месяце1. Фамилия моя — Сетницкий, Н. А. — Я приехал тогда в Париж проездом через СССР. Второе — одновременно с этим письмом я посылаю Вам на «Современные Записки», так же, как и это письмо, бандероль с двумя брошюрами. Одна: «Федоров и Современность», вып. III-ий принадлежит перу одного из авторов, о которых мы говорили в 1928 году и который сейчас находится в Соловках. Вторая: «об искусстве (заметки)» подписана псевдонимом. Я позволил себе послать Вам эти книжки потому, что темы наши встретились, — я с большим интересом прочел в последней книжке «Совр<еменных> Записок» Вашу статью на близкую тему. Продолжу — мне исключительно интересно было бы услышать Ваш отзыв о ней, и Вы очень одолжили бы меня, черкнув пару строчек о впечатлении, которое производит эта брошюрка2. Она невелика и чтение ее займет у Вас ничтожное количество времени. Как Вы можете усмотреть, взглянув на оборот титульного листа, она выпущена в таком количестве экземпляров, что вряд ли можно ожидать отзывов и распространения ее иным порядком кроме личных обращений.
На этом я позволяю себе окончить это письмо и послать Вам и супругу Вашему надлежащее и очень большое количество сердечнейших пожеланий всяческого благополучия.
Харбин (Новый Город)
Почтовый ящик № 91.
P. S. Писать сюда сейчас можно только через Канаду (via Canada).
5—XII—32
КОММЕНТАРИИ править
Печатается по: РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Ед. хр. 912.
Поводом для обращения Н. А. Сетницкого к М. И. Цветаевой стала публикация в № 50 журнала «Современные записки» за 1932 г. статьи поэтессы «Искусство при свете совести», в которой шла речь об искусстве как высшем служении, о религиозной ответственности художника, который должен содействовать «произращению доброго», подчиняя художественное «наитие» созидательной воле, о высшем смысле «утилитаризма» («наша „польза“ — только совесть»). Это и навело Сетницкого на мысль послать Цветаевой третий выпуск работы Горского «Федоров и современность», носивший название «Организация мировоздействия», где речь шла об искусстве pi его жизнетворческом задании, и брошюру «Заметки об искусстве», автором которой были Горский и Сетницкий, выпущенную последним в Харбине под псевд. «Г. Г. Гежелинский» (вышла в конце 1932 г., на титуле-- 1933 г.; текст ее см.: Сетницкий, 231—250).
В настоящее время письмо, посланное Сетницким вместе с книгами на адрес журнала «Современные записки», хранится в архиве Н. А. Бердяева. Дошло ли оно до Цветаевой, неизвестно.
1 Встретиться с М. И. Цветаевой Сетницкому, по всей вероятности, посоветовал А. К. Горский, высоко ставивший творчество поэтессы. В письме Сетницкому от 2 февраля 1928 г. он писал: «Раздобудьте новую драму Мариам Цветаевой „Тезей“. <…> Это нечто превосходящее всякие вероятия по захвату и силе. Лучшие вещи Вяч. Иванова и Брюсова на аналогичные темы, по сравнению с этим, кажутся дамским рукодельем. Непременно узнайте ее адрес — и снабдите „Смертоб<ожничеством>“ и пр. литературой. „Эпафр<одит>“ обязательно! Говорят, что и другие ее новые вещи столь лее умопомрачительны. Подобный творческий взлет — великая радость для всех. Только говорят, она там очень томится в эмигрантском болоте — давно пора бы ей вернуться на родную почву — тем более что в политику она как будто никогда особенно не путалась. Так или иначе, возьмите ее на учет непременно и спрысните сначала мертвой („смертоб<ожничество>“) а потом и живой водой» (FP. 1.3.27). В мае 1928 г., когда Сетницкий проезжал через Москву, направляясь по служебным делам в Европу, они с Горским, по всей вероятности, обсуждали, с кем именно Сетницкому следует встретиться во время пребывания в Париже.
2 Никакого ответа от Цветаевой Сетницкий не получил, да и не мог получить, так как письмо, по всей видимости, до нее так и не дошло. Сам же Сетницкий воспринял молчание Цветаевой как сознательное отстранение от темы. 15 сентября 1933 г., излагая в письме Чхеидзе свои соображения о том, кто из парижан «перспективен» в плане федоровских тем, он писал: «Очень интересной была бы Марина Цветаева, но трудно ее раскачать. Она не рискует ни читать, ни думать на эти темы, ни тем более писать. Вершина ее был „Тезей“ — и в этом непреходящая заслуга „Верст“ и тех, кто ее вовлек в это дело» (Сетницкий, 430). 10 апреля 1934 г., посылая Чхеидзе часть тиража второго выпуска «Вселенского
Дела», он просил послать 1 экземпляр сборника Марине Цветаевой, которую «очень ценил и ценит Горностаев» (FP.I.3.37).