3 марта 1904 г., Петербург
Душка моя, пишу под говор Алеши, который раздевается, ложится спать — он не достал номера и остановился у меня. Его вызвал Плеве и сегодня предложил ему Екатеринославскую губернию, которая освобождается за отъездом гр[афа] Келлера[1] на войну. Алеша согласился, но очень смущен трудностью положения, там много заводов и часто фабричные беспорядки. А тут пустили слух, что меня переводят в Екатеринослав, мне об этом сказал Котька Обол[енский][2]. Слава Богу, не трогают.
Кристи, говорят, отказался от Министерства народного просвещения. Сегодня день провел так: утром был в Исполнительной комиссии Красного Креста у гр[афа] Воронцова, потом завтракал дома с Алешею и Немировским[3], который пришел с визитом, по-том был в Английском Home. Там, к сожалению, ничего нет, но начальница мне понравилась и прониклась мыслью, что нужна девушка кроткая и не белоручка. Она говорит, что в Житомире есть одна подходящая, которая ищет место, Miss Glaver. Она спишется с нею и пришлет портрет, но говорит, что шить ни одна nursery-governess[4] не согласится. Не знаю, где и искать! Видел я Макарова, который говорит, что отставка Неклюдова[5] решена и последний бунт решил его участь. Это, конечно, еще секрет — я должен проверить, но очень рад, что он свергнут. Сегодня, наконец, видел Штюрмера и начал кое-какие дела служебные устраивать, но до поручений и визитов еще не добрался. Был только у Норденштрема[6], который так завален работою, что только в память Папа принял заказ. Обедал у Доли Оболенской — там был Саша с женою, Ал[ександра] Фелик[совна] Милютина[7], Маня Гагарина[8] и Котя. Приятно поболтали.
Забыл сказать, что днем в министерстве. Оболенский просил навестить его квартиру, где познакомил с матерью и дочерьми. Мать страшно благодарил[а] Тебя за ласку к сыновьям. Душка, благодарю Тебя за письма, я так тронут Твоею ласкою, любовью и сам так люблю Тебя. Целую деток милых, ангел душка, иду спать. Завтра в 10 час. утра представляюсь молодой Императрице.
Твой
Автограф
