Милое, обожаемое сокровище мое, сейчас еду с Машей обедать к Твоим и кончу письмо, когда вернусь. Утром была самаринская бонна; удивительно симпатичное и доброе лицо и великолепно говорит по-русски. Выслушала все мои требования, ни на что не возражала: Мате может учить грамматику, делать диктанты, но сомневается, может ли проходить с нею старшие курсы гимназии. Впрочем, и Луиза едва ли могла это делать, но для деревни, для повторений это достаточно. Цена 25 рублей. Ответ она мне даст вечером на Арбате, но я чувствую, что она не пойдет. Поэтому я был у Мейера и заказал там тоже. Дай бы Бог!
Сегодня роздали людям все носильное платье Папа — теперь спальня пуста и кабинет пустеет. Был у меня и укладчик — завтра свои вещи отправляю в Ковну малою скоростью. Так же отправляю и свои все вещи, платье и мундиры. Беру с собою в вагон только Твою шубу, так как боюсь, что Тебе холодно будет ехать на станцию: ее зашьет в холост Машина девушка. Сегодня исполнил все Твои поручения и купил Мери книгу, детям куклы, Миминому Боре гремушку. Завтра поклонюсь могиле отца, уложу последние вещи и, если кончу с немкою, то вечером выеду.
Вечером.
Увы, немка отказалась и написала, что по домашним обстоятельствам поступить не может. Итак, я, вероятно, уеду без немки, так как жить тут больше не могу, а завтра что-нибудь нанять у Мейера надежды мало. Поэтому вместе с сим я пишу Алексашке, чтобы он искал в Вильне в конторах, а я приеду туда выбрать.
Завтра днем надеюсь кончить и с управлением дач. Борис Александрович [Нейдгардт] так добр, что рекомендовал казначея воспитательного дома, который за 120 р[уб]. в год возьмется, может быть, ездить туда и наблюдать за целостью леса. Завтра утром он его пришлет ко мне.
Борис Александрович [Нейдгардт] поправляется, но еще фр. enroué (охрипший). Мама дала для Тебя выписки из газет о Папа. Мы очень приятно с Машей посидели там и пообедали.
До свидания, мой ангел ненаглядный. Эти дни Ты верно лежишь; не озябнуть бы Тебе в холодной спальне. Верно, когда приехала, там было холодно.
Муничка из Петерб[урга] еще не вернулся; а Наташа уехала туда вчера вечером.
Целую, люблю
29 ноября 1899 г.
Москва
Автограф
