Милостивый Государь,
Алексей Петрович!
Ежели неприятель оставил Поречье, почему нам сего пункта сильным отрядом не занимать и тогда, имевши верное сношение с графом Витгенштейном, почему нам не следовать прежний план; мы дали неприятелю время сосредоточить свои силы, но время ещё не потеряно его атаковать в Рудне, где он, по донесениям шпионов, имеет только 10 полков кавалерии, 10 пушек и один полк пехоты. С правого их флангу, по рапортам генерал-майора Неверовского, силы их также отступили к Бабиновичам и к Орше; следовательно, или они приготовляются нас атаковать, или они малосильные и хотят нас маячить, пока соберутся, или они отделили большие отряды против Тормасова и Витгенштейна и хотят нас удерживать здесь, пока те будут истреблены. Во всех трёх случаях нужно их пощупать и цель наша должна быть: занимать Оршу и Витебск. Ежели мы этого не сделаем, тогда через несколько дней мы принуждены будем оставить Смоленск и прогуливаться в Москву. Дай Бог, чтобы я ошибся, но теперь от военного министра зависит судьба России; наш князь не очень здоров и сна у него давно нет. Он сего дня едет в Смоленск, где он не поспеет прежде 12 часов.
Будьте здоровы и кланяйтесь от меня Закревскому; пишите мне часто и я желаю быть с вами в теснейшей связи, я сего прежде желал и теперь ещё более,
Князь приказал вас просить, чтоб вы к нам отправили скорее в Смоленск того офицера, который с бумагами к вам из Бобруйска приехал. Часы ваши никак не могли отыскать.
